Текст книги "Убийство Сталина и Берия"

Автор книги: Юрий Мухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 51 страниц)

Глава 13.
Встречный бой

Жиды уже устали ждать

Мы столько времени посвятили жидовне, что могло показаться, будто все эти разборки с жидами занимали все время Сталина. На самом деле это не так, все его время уходило на управление страной, на руководство Людьми. И жидами Сталин занимался постольку, поскольку они заставляли его ими заниматься. А они заставляли.

Огромная страна, огромные проблемы, огромен энтузиазм людей, создающих народное богатство, и на это богатство, как шакалы, перли жиды всех национальностей, чтобы получше «устроиться», чтобы много жрать, сношаться и ничего не давать взамен.

Устраивались, урывали, но счастья не было – проклятый Сталин не давал жидам жить. Вот бы Жукову пригласить на дачу других жидов и похвастаться, сколько картин, ковров, книжек с золотым теснением он украл в Германии – все остальные жиды попадали б от зависти. А Сталин взял и приказал все это добро у Жукова конфисковать, продать, а на вырученные деньги улучшить жизнь Людей. Вот бы певице Руслановой надеть на себя все эти 300 карат бриллиантов, что ее муж украл в Германии, – все остальные жидовки от зависти бы обмочились. Так нет же – у нее бриллианты для тех же целей конфисковали, а саму с мужем еще и посадили. Так что уж певцу Александровичу с его Цилей бриллианты пришлось прятать настолько далеко, что и воры не нашли. Ну что это за жизнь для жидов?

Устроишься секретарем райкома или в аппарат обкома и ждешь, что тебе все начнут домой нести разные блага, а проклятый Сталин заставляет день и ночь работать, да еще и через МГБ слежку установил за твоим моральным обликом. Вот у секретаря Ленинградского обкома и горкома П. С. Попкова нашли-то всего 15 костюмов, так ведь и это лыко вставили в строку приговора! Ну как бедному жиду жить при Сталине? А ведь эти жиды, после того, как коммунистом быть уже было не страшно, плодились с невероятной скоростью.

Я уже писал, что был такой секретарь ЦК – Шепилов. Сначала, как водится, делал вид, что верно служит Сталину, потом – Хрущеву. Писал для Хрущева доклад о «разоблачении культа личности Сталина». Но в 1957 г., когда Молотов, Каганович и Маленков попытались сместить Хрущева, Шепилова подвел нюх – он не вовремя переметнулся на сторону Молотова и остальных. Однако Хрущев выкрутился, выпер своих противников не только из ЦК, но и из партии, а заодно и Шепилова. Причем Маленков, Молотов и Каганович во всех документах назывались как самостоятельные личности – просто по фамилиям. А Шепилов к ним был присовокуплен как несамостоятельная «шестерка», в связи с чем эта компания официально именовалась: «Маленков, Молотов, Каганович и примкнувший к ним Шепилов». В то время ходил анекдот:

– Какая в СССР самая длинная фамилия?

– Примкнувшийкнимшепилов.

Так вот, этот Шепилов написал уже цитированные мной воспоминания, в которых с циничной откровенностью показывает, кем были на самом деле все эти «верные сыны партии» в ее аппарате, кем была и кем пополнялась партноменклатура. Простите за длинную цитату:

«Во главе управления пропаганды и агитации ЦК стоял многие годы Г. Ф. Александров, сам по себе умный и книжно-грамотный человек, хотя, я думаю, что он никогда не знал и никогда не изучал марксистско-ленинскую теорию капитально, по первоисточникам. Опытный педагог и пропагандист, Александров представлял собой типичный образец „катедер-коммуниста“ (то есть „коммуниста от профессорской кафедры“). Он никогда не занимался никакой практической работой ни в городе, ни в деревне. Не был он и на фронте. Окончил среднюю школу, затем философский факультет, затем сам стал преподавателем философии, а вскоре – начальником управления агитации и пропаганды ЦК и академиком. Вот и весь его жизненный путь.

Классовая борьба, социалистическое строительство, трудности, противоречия, война, империалистический мир – все это было для него абстрактными понятиями, а революционный марксизм – суммой книжных истин и цитат. Возглавив агитпроп после опустошительных чисток 1937 – 1938 гг., Александров и в аппарате ЦК, и на всех участках идеологического фронта расставлял своих «мальчиков».

Типичными для этого обширного слоя людей, выдвинутых на руководство участками духовной жизни общества, были заместители Александрова – П. Н. Федосеев, В. С. Кружков, главный редактор газеты «Известия», а затем «Правды» Л. Ф. Ильичев, заместитель Александрова по газете «Культура и жизнь» П. А. Сатюков и многие другие.

Все они, используя свое положение в аппарате ЦК и на других государственных постах, лихорадочно брали от партии и государства полными пригоршнями все материальные и иные блага, которые только можно было взять. В условиях еще далеко не преодоленных послевоенных трудностей и народной нужды они обзаводились роскошными квартирами и дачами. Получали фантастические гонорары и оклады за совместительство на различных постах. Они торопились обзавестись такими акциями, стрижка купонов с которых гарантировала бы им богатую жизнь на все времена и при любых обстоятельствах: многие в разное время и разными путями стали академиками (в том числе, например, Ильичев, который за всю жизнь сам лично не написал не только брошюрки, но даже газетной статьи – это делали для него подчиненные), докторами, профессорами и прочими пожизненно титулованными персонами.

За время войны и после ее окончания Сатюков, Кружков, Ильичев занимались скупкой картин и других ценностей. Они и им подобные превратили свои квартиры в маленькие Лувры и сделались миллионерами. Однажды академик П.Ф. Юдин, бывший некогда послом в Китае, рассказывал мне, как Ильичев, показывая ему свои картины и другие сокровища, говорил: «Имей в виду, Павел Федорович, что картины – это при любых условиях капитал. Деньги могут обесцениться. И вообще мало ли что может случиться. А картины не обесценятся…» Именно поэтому, а не из любви к живописи, в которой ничего не смыслили, все они занялись коллекционированием картин и других ценностей. За время войны они заодно всячески расширяли и укрепляли свою монополию на всех участках идеологического фронта.

На протяжении послевоенных лет я получал много писем и устных жалоб от бывших полиотдельцев и фронтовиков, что они не могут получить работу, соответствующую их квалификации, или даже вернуться на ту работу в сфере науки, литературы, искусства и др., с которой они добровольно уходили на фронт. Впрочем, такие явления монополизации руководства и пренебрежения или даже неприязни к фронтовикам и инвалидам войны имели место и на других участках государственного и партийного аппаратов.

Расследованием по письму в ЦК одной из оскорбленных матерей было установлено, что некий окололитературный и околотеатральный деятель организовал у себя на роскошной квартире«великосветский» дом терпимости. Он подбирал для него молодых привлекательных киноактрис, балерин, студенток и даже школьниц-старшеклассниц. Здесь и находили себе усладу Александров, его заместители Еголин, Кружков и некоторые другие. Кружков использовал великосветский вертеп и для скупки картин.

Что касается многих других «александровских мальчиков», то они проявили обычную для таких людей живучесть. Сбросив с себя несколько мимикрических одеяний, они, когда это оказалось выгодным, стали ярыми поборниками Хрущева. Эта бесчестная камарилья образовала при Хрущеве своего рода «мозговой трест» и стала управлять всей идеологической работой в стране».[550]550
  Д. Т. Шепилов. Воспоминания. «Вопросы истории», 1998, №3-7.


[Закрыть]

Вы видите: как Сталин ни старался отобрать честных и порядочных людей, как бы жестоко он ни наказывал подонков, а соблазн партноменклатурной халявы был так велик, что жиды лезли в органы управления партии с отчаянной решимостью. Страх тяжелой руки Сталина и алчность к животным благам порождали у жидов всех национальностей такую ненависть к вождю трудового народа, что, перефразируя известное положение, можно сказать: «Верхи уже не удерживали жидов в узде, а жиды уже не могли ждать, пока Сталин умрет своей смертью».

Вот это и есть мотив убийства Сталина, а затем и Берия. Но этот мотив не полный.

Его Брестская крепость

Не надо думать, что Сталин мог вот так взять и подарить жидам дело своей жизни, свой народ. Нет, Сталин дал жидам свой последний бой и пал именно в этом бою у стен защищаемого им Коммунизма. Не для того он посвятил жизнь своему народу, чтобы заменить ему паразитов-капиталистов на паразитов-жидов.

Чтобы понять план того боя, который Сталин пытался выиграть у жидов, напомню, что в основе проблемы было двоевластие в стране. Не неся ответственности по существу, партийный аппарат стал паразитическим и быстро заполнялся жидами. Для победы над жидами, для спасения страны и партии нужно было отстранить партаппарат от государственной власти.

Если хотите, то нужно было создать ситуацию, как сегодня, но только не в таком карикатурном виде, а всерьез. Сегодня есть правящая партия «Медведь» и есть президент Путин от этой партии. Но партаппарат партии «Медведь» (даже будь она не мифической) не может дать команду даже постовому милиционеру. Он и сама партия имеют только одну задачу – пропагандой среди населения обеспечить в Думе депутатов-«медведей» и президента-«медведя». Повторяю, «Медведь» это карикатура и на партию, и на здравый смысл, но ВКП(б) отнюдь бы не была карикатурной. У коммунистов была и конечная цель – Коммунизм, была и работа для ума – идейные проблемы по выбору путей его строительства.

Но отойдя от непосредственной власти, ВКП(б) перестала бы быть халявой для жидов – как с помощью такой партии «устроишься»? Она же власти устроить тебя писателем или послом, ученым или завбазой, не имеет. Уйди ВКП(б) от власти и оказалось бы, что быть членом партии – это значит жить для Коммунизма. Быть секретарем такой партии – это значит по уму и честности превосходить всех, кто живет для Коммунизма. Ну на хрена это жидам?!

Увод партии от непосредственного управления государством восстанавливал действие сталинской Конституции в полном объеме (статья о руководящей роли КПСС появилась в Конституции только при Брежневе), спасал государство и спасал партию. Партия продолжала контролировать, но не органы управления страной, а мораль в обществе.

Сталинская Конституция запрещала иметь контрреволюционные, буржуазные партии, партии, посягающие на власть трудящихся. Но эта Конституция не запрещала иметь несколько коммунистических партий. ВКП(б) в принципе могла разделиться по взглядам на вид деталей конечной цели – Коммунизма, по путям его достижения. Это бы еще более усилило интеллектуальную борьбу в коммунистической среде, усилило бы поиск истин. Коммунисты стали бы интеллектуальной и моральной элитой общества, а не тем жидовским говном, которое предало и Коммунизм, и СССР в числе первых.

Следует добавить, что ненужность партноменклатуры для управления страной была не теорией, а уже зарекомендовавшей себя практикой. Аппарат партии активно участвовал в управлении только до тех пор, пока вождь СССР его возглавлял.

Еще раз напомню структуру ВКП(б). Раз в три года члены партии избирали делегатов на съезд, и съезд ВКП(б) избирал руководящий орган партии – Центральный комитет. Сразу после съезда члены ЦК избирали секретарей партии для непрерывного руководства собственной партией, и Политбюро для непрерывного руководства и партией и государственным аппаратом. После чего члены ЦК разъезжались и собирались в дальнейшем от случая к случаю. Генеральный секретарь ВКП(б) – Сталин – был членом Политбюро, а поскольку он лично был и наиболее выдающимся государственным деятелем, то его личное влияние позволяло ему проводить в Политбюро и ЦК свои решения и, как результат, руководить страной.

Так как у главы страны вопросов для решения возникает очень много, то до войны Политбюро заседало по меньшей мере раз в неделю, поскольку, судя по номерам протоколов и решений, Политбюро решало 50-60 вопросов в месяц.

Но как только Сталин в мае 1941 г. стал официальным главой страны – председателем Совнаркома, заседания Политбюро для него стали ненужной обузой, потерей времени. С наиболее деятельными членами Политбюро – Молотовым, Берия, Кагановичем, Микояном – он совещался как глава страны со своими министрами. Собирать их еще раз на заседании Политбюро для повторного обсуждения уже принятых вопросов и только для того, чтобы обозначить «руководящую роль партии», было глупо. Политбюро стало собираться до смешного редко, по-видимому, только для решения сугубо партийных вопросов. Жорес Медведев в журнале «Урал» (№7, 1999 г.) сообщает, что, к примеру, в 1950 г. Политбюро ЦК ВКП(б) собиралось всего 6 раз, в 1951 г. – 5 раз и в 1952 г. – 4 раза.[551]551
  «24 часа» 2000, №36, с. 6-7.


[Закрыть] То есть, с точки зрения управления государством, этот орган утратил свою роль. Текущее управление партией Сталин мог вести как Генеральный секретарь, но, судя по всему, он это управление сильно упустил. Иначе бы не было «ленинградского дела», партноменклатура боялась бы своевольничать.

Очень редко собирались пленумы ЦК и, видимо, только для освящений голосованием кадровых перестановок. А съезды ВКП(б) 13 лет вообще не собирались – не было в них нужды. А ведь это были периоды очень тяжелые – периоды войны и восстановления страны. Хотел этого сам Сталин или нет, делал он это специально или нет, но такой практикой он подтвердил, что в «руководящей роли партии» в государстве нет никакой необходимости, роль ее в обществе должна быть другой.

В это время совместные решения партии и правительства Сталин подписывал только как председатель Совета министров. От партии эти документы подписывал один из секретарей: сначала А. А. Жданов, после него Г. М. Маленков. Тем не менее в обществе авторитет партноменклатуры не падал и (это надо специально подчеркнуть) только потому, что Сталин оставался в должности Генерального секретаря. Его авторитет вождя придавал авторитет и всему партийному аппарату.

Итак, и теоретически было ясно, что партаппарат от управления страной нужно устранять, и практически это было подтверждено.

Что нужно получить, было ясно, но вот как это получить? Объявить, что ВКП(б) нужно устранить от власти? За что? Партия потеряла половину своего состава в боях на фронтах. И даже ее аппарат, особенно низовой, еще далеко не весь ожидился. За что же ей такое недоверие? Более того, ведь это плохой пример для тех стран, где коммунисты еще не пришли к власти, там-то ведь власть надо захватывать!

Операцию по отсечению партноменклатуры от непосредственного руководства государством надо было произвести без боли и без большого шума. Процесс должен был пройти естественно. И Сталин взял в руки скальпель. Этим скальпелем был XIX съезд ВКП(б), прошедший осенью 1952 г.

XIX съезд

Сначала несколько слов вообще. Съезд этот интересен тем, что, начиная от Хрущева любую память о нем партноменклатура старалась тщательно уничтожить. При Брежневе начали выпускать стенограммы всех съездов ВКП(б) и КПСС и следующих за ними пленумов ЦК, на которых происходили выборы руководящих органов. Выпуск стенограмм начали интересно – со стенограмм I-го и сразу ХХ съездов партии. А когда издание этих документов довели до материалов XVIII съезда ВКП(б), то на нем печатание стенограмм и прекратили. Почему? Ведь XIX съезд – это публичное мероприятие, парадное. На нем присутствовали делегации всех зарубежных компартий, масса журналистов. Что же здесь скрывать?

Это так, но на этом съезде Сталин выступил всего лишь с небольшой заключительной речью и только. А вот на пленуме ЦК, сразу после съезда, на мероприятии закрытом, он сказал главную речь и говорил 1,5 часа. И если издавать материалы XIX съезда, то надо было издавать и стенограмму пленума. А это уже невозможно было сделать.

Чуть ли не полстолетия пишут о Сталине как о величайшем негодяе, убивавшем людей тысячами «во имя власти». Но не приводят ни единого клочка бумаги с собственноручными заметками Сталина по этому поводу, либо с заметками, которые можно было бы так истолковать. Вообще не приводят фотокопий ни единой странички, написанной Сталиным. А ведь у него не было этих придурков-спичрайтеров и имиджмейкеров. Он все свои статьи писал сам, тезисы докладов – сам. Иногда, расслабляясь, писал Бог знает о чем, например, о вопросах языкознания.[552]552
  И. Сталин. Относительно марксизма в языкознании. «Новое время», Приложение №26, 28.06.1950.


[Закрыть] (Работа, безусловно, признанная всеми специалистами в этой области). Где рукописи Сталина?!

Сталин заставлял идеологов партии работать над теорией построения Коммунизма, над теорией путей к нему. Заставлял других, а сам не работал? Этого быть не может, он работал, но, повторяю, где его рукописи?

Ж. Медведев об этом написал лапидарно: «…личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти…».[553]553
  «24 часа» 2000, №36, с. 6-7.


[Закрыть] Оцените, насколько страшны были для последующей номенклатуры идеи Сталина, что эта номенклатура боялась их даже хранить! А XIX съезд – это была та часть идей Сталина, которую ожидовленная партноменклатура боялась особенно сильно. Давайте рассмотрим то, что об этих идеях известно, и восстановим то, что пытаются скрыть.

Историки пишут, что решение Сталина созвать съезд ВКП(б) было неожиданным для аппарата партии. Сталин принял это решение в июне 1952 г., а уже в августе был опубликован проект нового устава ВКП(б), т.е. Сталин созывал съезд именно для этого – для изменения статуса партии и ее организационной структуры. Как говорится, уели его и страну жиды, пора было принимать меры.

Уверен, что для 99% членов партии, рассматривавших Устав, новый текст не представлял ничего интересного или особенного, поскольку речь шла о каких-то естественных (увеличение количественного состава руководящих органов в связи с резким ростом рядов партии), либо, на первый взгляд, косметических изменениях (новых названиях партии и ее руководящих органов). Однако давайте рассмотрим эти изменения внимательно, поскольку Сталин был слишком умный человек, чтобы даже запятую в документе поменять просто так, без особой нужды. Начнем, казалось бы, с пустяка.

Название «Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)» менялось на «Коммунистическая партия Советского Союза». Первое название объявляло всем о независимости партии от государства, от Советской власти. Слово «всесоюзная» обозначало просто территорию, на которой действует эта часть всемирного коммунистического Интернационала. До роспуска Коминтерна в 1943 г. на титульном листе членского билета ВКП(б) вверху было написано: «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» В середине: «Партийный билет», и в самом низу: «ВКП(б) – секция Коммунистического Интернационала»[554]554
  «Вопросы истории» 1991, №9-10, с. 97.


[Закрыть]

Новое название намертво привязывало партию к государству, партия становилась как бы собственностью СССР, структурным подразделением Советской власти. Было Правительство Советского Союза, Министерство обороны Советского Союза, теперь вместо ВКП(б) стала и Коммунистическая партия Советского Союза.

Дальнейшие изменения были уже кардинальными. Вместо Политбюро ЦК партии полагалось сформировать только Президиум. Полагаю, что многие считают это одним и тем же руководящим органом. Действительно, убив Сталина, номенклатура не дала этому органу измениться, а в 1966 г. вернула и прежнее название. Но мы ведь рассматриваем не то, что сделала она, а то, что хотел сделать Сталин.

Бюро – это суверенный руководитель, состоящий из нескольких человек, бюро свои решения ни с кем не согласовывает. А президиум (от латинского praisidare – сидеть впереди) это всего лишь представители другого руководящего органа, и он лишь часть вопросов может решать самостоятельно, а крупные вопросы, даже если он их и принял, обязан после этого утвердить у того, кого он представляет. Скажем, Президиум Верховного Совета СССР мог сам заменить министра СССР, но впоследствии обязан был это новое назначение утвердить на ближайшей сессии Верховного Совета.

И эта замена Политбюро на Президиум означала, что партия лишается органа, непосредственно руководящего всей страной, и ей создается орган, который руководит только партией и то – в перерывах между пленумами ЦК.

Повторю, что Конституцией Политбюро не предусмотрено, но в него всегда входили оба высших представителя Советской власти – Председатель Президиума Верховного Совета и Председатель Совета Министров. От руководителей партии – ее секретарей (5-6 человек) – в Политбюро всегда входил генеральный секретарь и еще один-два секретаря, которые менялись в зависимости от их личного авторитета. А от Правительства входило еще несколько министров. Таким образом, как я уже писал, Политбюро было неким междусобойчиком высших должностных лиц государства, которые одновременно являлись товарищами по одной партии. И решения Политбюро были обязательны для исполнения каждым, поскольку они, по сути, исходили от главы Советской власти и главы Советского правительства. И для партии они были обязательны, поскольку исходили от генерального секретаря.

Если опираться на документы, то после 1939 г. (XVIII съезд ВКП(б)), согласно уставу высший руководящий орган партии «ЦК ВКП(б) организует для политической работы Политическое бюро, для общего руководства организационной работой – Организационное бюро, для текущей работы организационно-исполнительного характера – Секретариат, для проверки исполнения решений партии и ЦК ВКП(б) – Комиссию партийного контроля».[555]555
  И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. М., Госполитиздат, 1952.


[Закрыть]

Но, как я уже писал, после войны Сталин, так сказать, явочным порядком постепенно низвел роль Политбюро только до органа по руководству партией. И на XIX съезде ВКП(б) это упразднение Политбюро было зафиксировано в новом уставе. В докладе об этом говорится, хотя и очень кратко, но и столь же определенно (выделено мною):

«В проекте измененного Устава предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами.

Такое преобразование целесообразно потому, что наименование «Президиум» более соответствует тем функциям, которые фактически исполняются Политбюро в настоящее время.

Текущую организационную работу Центрального Комитета, как показала практика, целесообразно сосредоточить в одном органе – Секретариате, в связи с чем в дальнейшем Оргбюро ЦК не иметь».[556]556
  «Правда» 13.10.1952.


[Закрыть]

Таким образом, функции «политической работы» как в старом Уставе, исчезли, Президиум должен был руководить только организационной работой в партии в промежутках между пленумами ЦК, Президиум фактически стал приемником не Политбюро, а Оргбюро, которое упразднили.

Получив вместо Политбюро Президиум, КПСС уже нечем было управлять страной, поскольку в Президиум ЦК, т.е. в собственно руководящий орган КПСС, главе СССР и главе Советской власти входить уже не было необходимости. (О чем ниже).

Далее. Сталин ликвидировал в партии единоначалие – сделал то, что хотел сделать еще в 1927 г. Должность генерального секретаря была упразднена, а секретарей ЦК стало 10 человек. Причем вместе они не образовывали никакого органа, а просто все 10 вошли в Президиум, в котором опять-таки по Уставу не было никакого председателя, никого главного.

Дело в том, что единоначалие нужно для хорошего управления организацией, для того, чтобы в ней были несущие ответственность руководители, для того чтобы вся организация была сильной. Но единоначалие мешает дискуссиям, поиску истин. Когда знаешь, что хочешь достичь, – нужно единоначалие, если находишься в стадии поиска цели – оно вредит. Точно знаешь, что нужно захватить власть – вводи единоначалие, а когда уже захватил и все органы государственной власти уже укомплектованы коммунистами, то зачем нужно единоначалие среди коммунистов, зачем нужно то, что сдерживает поиск истин?

Причем Сталин, видимо, позаботился и о том, чтобы после его ухода из секретарей партии (о чем позже) ЦК не вздумал создать себе нового вождя, так сказать, неформального. Ведь можно было начать прославлять кого-либо из авторитетных государственных и партийных деятелей, делая из него вождя партии и вождя народа №2. Тогда в случае смерти Сталина вождь опять бы оказался не у Советской власти, а у партии.

На XIX съезде членом ЦК был избран писатель К. Симонов. Он один из трех, кто написал воспоминание о пленуме ЦК – о речи Сталина, о его просьбах, о реакции членов ЦК. (Два других мемуариста – Хрущев и Шепилов – уж явно извращают). Симонов описывает пленум с позиции хрущевца, т.е. у Симонова Сталин является негодяем, который все время мечтает всех поубивать и т.д. Но как писатель Симонов очень точно передает свои впечатления, а они у него, похоже, гораздо более правильны, нежели его размышления.

После Сталина самыми старыми членами Политбюро (по членству) были Молотов, Ворошилов (с 1926 г.) и Микоян (с 1926 г. кандидат, с 1935 г. – член Политбюро). Микоян к тому же был и достаточно молод (57 лет). У номенклатуры могла прийти в голову мысль предложить членам ЦК рассматривать кого-либо из этих деятелей как вождя партии. Симонов пишет о том, что именно сказал членам ЦК Сталин и думаю, что он это сказал, чтобы пресечь мысль вновь ввести в партии единоначалие посредством этих лиц.

«Главной особенностью речи Сталина было то, что он не счел нужным говорить вообще о мужестве или страхе, решимости или капитулянтстве. Все, что он говорил об этом, он привязал конкретно к двум членам Политбюро, сидевшим здесь же, в этом зале, за его спиною, в двух метрах от него, к людям, о которых я, например, меньше всего ожидал услышать то, что говорил о них Сталин.

Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так…

При всем гневе Сталина, иногда отдававшем даже невоздержанностью, в том, что он говорил, была свойственная ему железная конструкция. Такая же конструкция была и у следующей части его речи, посвященной Микояну, более короткой, но по каким-то своим оттенкам, пожалуй, еще более злой и неуважительной…

Не знаю, почему Сталин выбрал в своей последней речи на пленуме ЦК как два главных объекта недоверия именно Молотова и Микояна. То, что он явно хотел скомпрометировать их обоих, принизить, лишить ореола одних из первых после него самого исторических фигур, было несомненно…

Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность».[557]557
  «24 часа» 2000, №36, с. 6-7.


[Закрыть]

Симонов, во-первых, забыл, что речь шла не только о Молотове и Микояне, но и о Ворошилове. (О нем пишет в своих воспоминаниях Шепилов). Симонов, не понимая, что происходит, считал, что Сталин злобствовал, но Сталину было не до злобы (все – Молотов, Ворошилов и Микоян – остались на своих партийных и государственных постах), Сталин предупреждал поползновения партноменклатуры к провозглашению нового вождя. И он предупредил своих старых соратников, что будет с ними, если они попробуют поиграть в эти игры. Предупредил на людях.

Но и это не все. Состав Президиума был определен в 25 членов и 11 кандидатов (имеющих совещательный голос). По сравнению с 9-11 членами Политбюро это получился очень многоголосый колхоз. Однако не надо думать, что Сталин не понимал, что делает. Большинство из этих 25 человек были не партийные, а государственные деятели, которые в миру подчинялись Председателю Совета Министров и, соответственно, Верховному Совету. Таким образом, власть в партии перешла от партийной номенклатуры к Советской власти (строго говоря – ее номенклатуре).

Сталин, подчинив партию Советской власти, восстановил действие Конституции СССР в полном объеме. Сделал, по сути, то, что и Петр I, который русскую православную церковь сделал структурой государственного аппарата управления.

Интересно и то, что несмотря на трехмесячное обсуждение нового Устава и на то, что этот Устав на съезде докладывал Хрущев, партноменклатура, похоже, совершенно не догадывалась о том, что задумал Сталин. Свое намерение подчинить партию Советской власти он держал в тайне от аппарата ЦК и когда на пленуме он достал из кармана список и зачитал пленуму свои предложения по персональному составу Президиума, для партаппаратчиков это было шоком. Они увидели, что их в Президиуме меньшинство и что им теперь предстоит играть в государстве ту же роль, какую при царе играли священники русской православной церкви, а с учетом контроля МГБ за их жизнью и необходимостью завоевывать авторитет у рядовых членов партии, их перспективу можно было бы назвать монашеской. О шоке от предложенных Сталиным кандидатур Хрущев вспоминал:

«Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового Президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. „Клянусь, что я никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе Президиума“. Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной…

…Некоторые люди в списке были мало известны в партии, и Сталин, без сомнения, не имел представления о том, кто они такие».[558]558
  Там же


[Закрыть]

А Сталину было наплевать на то, что предложенные им люди «были мало известны» партийной номенклатуре. Главное, что они были известны Советской власти, поскольку зарекомендовали себя работой именно в ее органах.

Уход Сталина – смерть партноменклатуры

Единственным спасением, единственной соломинкой для партноменклатуры было то, что сам Сталин оставался в управлении партии, неважно, что не генеральным секретарем, ему никакие должности и звания и раньше не были нужны: все и так знали, что он Сталин.

И Сталин попробовал эту соломинку сжечь.

Но прежде чем исследовать реакцию на эту попытку, обсудим то, зачем Сталин был нужен партноменклатуре.

Во-первых, жиды перли в номенклатуру не для того, чтобы работать, но работать-то кому-то надо было. Ведь чтобы жиды жирели, надо, чтобы Люди работали, а значит надо, чтобы ими кто-то руководил из тех, кто понимает, как и что надо делать.

Сами жиды свою «работу» (то, что им приходится делать) ценят чрезвычайно высоко и уверены, что за этот труд они должны «получать» (именно так – получать, а не зарабатывать) очень много. Больше какого-нибудь Ваньки, горнового доменной печи, которого и горновым поставят только лет через 10 учебы тут же у печи, и который за 8-часовую смену теряет 12 кг веса (компенсируя эту потерю 9-10 л выпитой за смену воды). Но разве можно эту работу сравнить с титаническим трудом партийного аппаратчика?! Вот упомянутый Шепилов скромно пишет, как он даже в обморок упал от бешеного перенапряжения: