Текст книги "Высокий Ворон (СИ)"

Автор книги: Юрий Хамаганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Высокий Ворон – Глава 3-I

ГЛАВА 3: НЕОТЛОЖКА

20 февраля 2087 года.

Пятидесятиметровая сигара автоматического грузовика медленно приближалась к пирсу, поблескивая в лучах солнца. В последний раз на мгновенье вспыхнули и погасли маневровые двигатели, уровняв скорость космического корабля и орбитальной станции. Красный крест швартовочных огней точно лег на приемную разметку, еще секунда, и выдвижной стыковочный узел мягко захватил корабль, а затем аккуратно притянул его вплотную к оси. В полной тишине соединялись разъемы проводов и шлангов, грузовые люки откинулись в сторону, манипуляторы дружно принялись перегружать полосатые контейнеры и канистры на подошедшую вагонетку. Стыковка закончилась, началась обычная работа.

Где-то далеко внизу, на Земле, с громким хлопком вылетела пробка из бутылки синтетического шампанского – дядя Миша по-своему отмечал очередной успех своей семилетней ученицы.

– Первая самостоятельная стыковка – как первый поцелуй, такое не забывается. Что скажешь, Арина?

Няня ответила коллеге, не отрываясь от данных телеметрии:

– Не вдаваясь в сантименты, скажу, что работа просто отличная. Посмотри, какая четкая траектория грузовика на последнем участке полета – ни малейших отклонений, расход топлива в маневровых движках минимальный. Олю хоть сейчас ставь стыковщиком на любую обитаемую станцию – справится на ура.

Довольная и счастливая Ольга поднялась из кресла, и подбежала к иллюминатору, чтобы полюбоваться на только что причаленный грузовик. Вроде бы стыковка как стыковка, ничем не отличающаяся от сотен таких же стыковок, выполненных на тренажере, но все же одно существенное отличие присутствует – грузовик впервые был настоящим. Еще один длительный этап обучения Ольги Вороновой завершен.

– Дядя Миш, сегодня ведь последняя поставка перед запуском завода?

Михаил Петров внезапно снова стал серьезным, Арина обернулась к Ольге.

– Да, этого должно быть достаточно, чтобы запустить конвейер, примерно на двадцать пять – двадцать семь процентов от максимальной мощности, – немного помолчав, ответил куратор.

– Отлично, просто не терпится испытать мою здоровенную игрушку в настоящем деле. Я столько учусь пользоваться ею, что сыта по горло тренажерами. Руки работы просят, так, кажется, говорят у вас, внизу?

Подтверждая готовность к труду и обороне, Оля для пущей важности потрясла руками в воздухе, Арина посмотрела на нее неодобрительно.

– Изначально завод не был рассчитан на такой скорый запуск, на лихорадочную достройку в нарушение проекта. Конвейер неизбежно будет работать со сбоями при столь малых оборотах. Помяните мое слово: вреда от такой спешки будет больше, чем пользы!

– Арина, ну я же умею на нем работать!

– А я в тебе и не сомневаюсь, Оля, не сомневалась никогда. Дело совсем не в тебе. Мало быть обученным специалистом, надо, чтобы еще и станок работал нормально. Завод просто незакончен, он не готов к работе по-настоящему, и ты это знаешь, и Михаил знает. И на Земле знают тоже. А все равно торопятся повернуть рубильник!

Михаил сделал очередной глоток шампанского, закусывая эрзац ветчиной, на вид и вкус неотличимой от настоящей.

– Да, я знаю. И в штаб-квартире тоже знают, представьте себе. А что еще делать? Ну не могут они ждать еще полгода. Товар нужен как никогда раньше, на нас давят со всех сторон, руководству пришлось пойти на изменения графика. Арина, тебе легко так говорить, там наверху, но вы даже отдаленно не представляете, что творится здесь внизу, где ситуация ухудшается с каждым днем. Ты про водные бунты за последние два месяца слышала?

– Водные бунты, что за бунты такие? – Оля вмешалась в разговор взрослых.

Михаил осекся, сказав лишнее и не зная, как исправить ситуацию. Как всегда, Арина пришла на помощь.

– Я тебе объясню сегодня вечером, а пока отдохни, можешь погулять, если хочешь, домашнего задания на сегодня не будет.

– Хорошо, тогда я, с вашего разрешения, прогуляюсь на завод.

Ольга спустилась в гостиную переодеться, а Михаил поблагодарил Арину.

– В общем, спасибо, что выручила, коллега! Как мне надоела эта секретность и режим контроля доступа, Воронок и так уже почти все знает, не вижу смысла скрывать остальное, она ведь никогда не боялась трудностей, глупо, одним словом.

– Согласна, будем с тобой на пару просвещать нашу умницу. Сегодня как смогу расскажу ей про бунты, а там и ты подключайся. Если уж руководство идет на нарушение всех планов и графиков – то и нам самое время поднять пиратский флаг.

– Договорились. Конец связи.

– До свидания. Конец связи.

Тем временем Оля снова поднялась в рубку и прошла в шлюзовой отсек. Привычными наработанными движениями она быстро надела скафандр, прицепила к поясу дополнительные двигатели, произвела короткую проверку оборудования и задраила рубочный люк.

– Оль, через тридцать две минуты автоматика произведет коррекцию орбиты, мы что-то сильно просели за последние недели и нам надо набрать высоту. Будь осторожна в момент запуска двигателей.

– Не волнуйся, няня, не впервой!

Наносы откачали воздух, верхний люк открылся, подъемник доставил Ольгу на крышу Дома. Давно прошли те дни, когда выйдя в открытый космос, девочка подолгу стояла неподвижно, настороженно озирая безбрежное пространство – теперь она почти не смотрела по сторонам, уверенным шагом направившись к оси. Через несколько секунд она уже стояла на маленьком лифте, с каждым метром подъема чувствуя потерю веса.

Лифт прошел последнюю секцию и остановился, Ольга носками ботинок оттолкнулась от платформы и взмыла в свободный полет. Пролетев несколько метров, она легко выполнила сальто, затем коротким импульсом двигателей прекращает вращение, неподвижно зависнув спиной к мачте.

Ольга Воронова, семи лет от роду, летела рядом со своим космическим Домом в трехсот восьмидесяти восьми километрах над Землей со скоростью двадцать семь тысяч километров в час, совершая один полный оборот вокруг планеты за девяносто минут. По пятнадцать раз в сутки она наблюдала восходы и закаты, подобно другому космическому ребенку – Маленькому Принцу. Только мальчишка в короне жил на крошечном астероиде, а Оля была полновластной хозяйкой огромного космического завода.

– Ну, как там, снаружи? Погода нормальная, дождя и града нет?

– Все отлично, Арина, небо чистое!

Ольга отметила ставшие давно привычными соседние станции и заводы на низких орбитах, затем подняла взгляд на подъемник, взбирающийся к Терминалу по нити орбитального Лифта. Полюбовалась многочисленными высокоорбитальными колониями, образующими вокруг Земли некоторое подобие колец Сатурна, всмотрелась в контуры электромагнитной пушки устаревшей модели, идущей в полутысячи километров над Домом. Вот яркие огни скоплений в точках Лагранжа, а там темным пятном крадется среди звезд печально известная Черная Смерть. Все эти рукотворные звезды, неузнаваемо изменившие привычную за все века астрономии картину небосвода – все они ей известны и знакомы, словно добрые соседи.

Полюбовавшись на свою вселенную еще пару минут, Оля развернулась и подлетела к осевой мачте, как раз успев уцепиться рукой за очередную канистру с реактивами, закрепленную на вагонетке яркими оранжевыми стропами. Канистра рывком увлекла девочку за собой в транспортный туннель, идущий внутри мачты, Оля легко оседлала импровизированный транспорт и отправилась на нем в путь к недрам завода. Торец исполинского серого цилиндра, медленно приближаясь, навис над нею, Оля насвистывала песню Битлз, отбивая ритм на крышке канистры и непринужденно болтая ногами. Еще пара минут, и канистра въехала на грузовой дебаркадер, девочка оттолкнулась пальцами и взмыла вверх, ухватившись за неподвижный кран-манипулятор, вагонетка уехала дальше.

Хозяйка уже много раз бывала здесь, и невероятная для Земли архитектура завода не казалась ей чем-то невозможным. Девочка чувствовала себя маленьким проворным паучком в центре гигантской паутины, протянувшейся во всех трех измерениях. Нити космической паутины состояли из длинных белых колонн, переплетенных под всевозможными углами. Колонны, будучи у внешних стен завода не толще березы, постепенно утолщались, уходя куда-то к центру цилиндра. С первого взгляда казалось, что переплетения совершенно хаотичны и бессмысленны, но если внимательно присмотреться, то можно выявить четкую и сложную схему их построения.

Через равные промежутки колонны соединялись между собой тонкими трубками и шлангами, то тут, то там змеились пучки разноцветных кабелей, периодически попадались сложные вентили. Солнечные лучи, проникая через промежутки внешних колонн, выкладывали на механизмы причудливые черные тени, дополняющие сложнейшую структуру.

– Пятнадцать минут до запуска двигателей, – напомнила Арина. Голос няни искажен помехами, вызванными заводским оборудованием, поскольку здесь уже начались пусконаладочные работы. Помехи были сильны даже у внешних стен, по мере продвижения к центру цилиндра они делали радиосвязь практически невозможной.

– Я помню, помню! Схожу еще к центральному посту.

Оля начала путешествие вглубь своего предприятия, выверенными движениями отталкиваясь от колонн и совершая короткие прыжки – перелеты. Конструкция завода не предполагала перемещения внутри людей, помимо нескольких главных проходов, но Олю не останавливали ни теснота, ни переплетающиеся кабели, ни сложные соединения труб и шлангов. Внешние стены остались далеко позади, теперь другие, уже серые колонны окружали девочку со всех сторон – неподготовленный человек никогда бы не нашел выхода из космической паутины, но она знала эти лабиринты задолго до того, как впервые пришла сюда вместе с Ариной полгода тому назад. Солнечного света становилось все меньше, еще немного и Оля включила налобный фонарь, заодно активировав вспомогательное освещение – тусклый красный свет маленьких лампочек озарял ветви паутины.

Продвинувшись вперед на полсотни метров, девочка вышла на пустующий технологический туннель, использовавшийся при постройке завода вспомогательными роботами. Один из роботов высунулся откуда-то посмотреть на нарушителя – этакая механическая крыса, сердито глядящая на Олю маленькими красными глазками сенсоров. Хозяйка помахала в ответ рукой, насколько позволял узкий туннель.

– Привет, как жизнь? Я Ольга, директор этой штуковины. Завод почти закончен и тебя скоро переведут отсюда на какую-нибудь другую колонию работать. Скучать будешь?

Крыса ничего не ответила, еще секунду постояла неподвижно, а затем скрылась в каком-то лючке, отправившись на очередной обход территории. Оля хмыкнула и двинулась дальше. Она прекрасно помнила, что по этим туннелям можно быстро дойти до Центрального Поста – головного мозга завода.

Узкий извилистый туннель уходил все дальше, Оля аккуратно плыла по нему, периодически отталкиваясь локтями. Время от времени попадались пронумерованные черные и желтые квадратики разметки, оставленные строительными роботами – они служили дополнительным ориентиром. Еще через пару минут счетчик Гейгера зафиксировал рост уровня радиации, она приближалась к работающим частям конвейера. Затем и тепловизоры указали на повышение температуры окружающих колонн. Оля остановилась перед одной особенно теплой трубой, положила на нее руки и ощутила через тяжелые перчатки непрерывную вибрацию. Если переключиться на десятикратное увеличение, будет видно, что трубы полупрозрачные, и по ним лениво течет тяжелая маслянистая жидкость.

Радио снова переключилось на прием, из динамиков донесся непрерывный треск и беглый шум, затем прозвучало сильно искаженное слово «пуск». Оля сделала несколько попыток связаться с Домом, но, не достигнув результата, продолжила путешествие, открыв последний запертый люк и выйдя на площадку перед Центральным Постом.

Она стояла в длинном, изогнутом коридоре, перед большим круглым люком, на котором крупными буквами написано «НЕ ВХОДИТЬ!», а далее более мелким шрифтом высвечивались кодовые отметки уровней секретности и допусков. Рядом с люком из стены чуть выдавался наружу сложный кодовый замок, но Оля знала, что сейчас все попытки его открыть окончатся неудачей – Центральный Пост будет опечатан до конца ее обучения. Да и после ей понадобится всего один раз побывать здесь для окончательной настройки оборудования, дальше она сможет управлять заводом из рубки управления через нейроинтерфейс.

Но все равно наглухо задраенный люк, как всегда, манил и дразнил девочку. Постояв еще пару секунд, она подумала, а не пройтись ли к термоядерному реактору, расположенному сотней метров ниже. Окончательно решив продолжить прогулку, Оля открыла один из потолочных люков, и начала было подниматься в узкую шахту, как вдруг весь завод вздрогнул, и двукратная перегрузка в момент запуска коррекционных двигателей швырнула ее на откинутую крышку.

Удар пришелся точно в голову и был очень силен. Бронестекло шлема не подвело, спася пилота от разгерметизации и неминуемой гибели, но сама она здорово приложилась лицом о шлем из-за недостаточно плотно подогнанного подшлемника. На мгновение девочка потеряла сознание, затем, когда зрение постепенно к ней вернулось, она с удивлением обнаружила и не сразу поняла, что это за красные капли, летающие внутри шлема. Ничего особенного, ее собственная кровь из разбитого носа. И еще Оля почувствовала, что как минимум один зуб на нижней челюсти сломан. Боли не было, только на левую ногу как будто надели несколько горчичников сразу – инъекционная аптечка автоматически приступила к спасению пилота, вкатив неуклюжему космонавту большую дозу обезболивающего напополам с останавливающим кровотечение коагулянтом. От ударной дозы лекарств двоилось в глазах, и Оля не сразу поняла, что большое оранжевое пятно, показавшееся из злополучного люка, это переодетая в свой любимый комбинезон Арина.

– Ну как, жива? Скафандр не поврежден? – Няня быстро оглядела девочку. – Все в порядке?

– Кажется, да, я в порядке, – ответила Оля и перевела аптечку в режим ручного управление, впрыснув себе дозу тонизирующего препарата: двоение в глазах прекратилось, тошнота и головная боль тоже. Она неуверенно взяла няню за руку.

– Давай выбираться отсюда.

Час спустя Арина в своей каюте орудовала над Ольгой при помощи медицинского чемоданчика.

– Хватит дергаться, не так уж и больно!

Няня аккуратно удалила девочке сломанный зуб, периодически облучая челюсть анестезирующим лучом.

– Все равно больно… ты не можешь сделать луч сильнее?

– Нет уж, иначе действие луча наложится на эффект от лекарств, и ты потом всю неделю будешь ходить сонная. Лучше радуйся, что у тебя армированные кости. Земная девочка твоего возраста при таком ударе гарантированно сломала бы челюсть и получила бы сотрясение мозга. Но тебе, Воронок, сотрясение мозга явно не грозит, поскольку сотрясать, как сегодня выяснилось, нечего. Это ж надо было чуть не погибнуть из-за собственной глупости!

Арина закончила орудовать инструментами и отошла назад, критически оглядывая свою работу. Оля ощупала языком отверстие на месте бывшего зуба, после чего со стоном поглядела в маленькое зеркальце.

– Зуб быстро отрастет?

– Пара недель, и будет новый, лучше старого, – гордо ответила няня, как всегда, довольная своей работой.

– На Землю сообщать будем? – с тревогой спросила Оля

Робот ответила не сразу.

– Я поговорю с Михаилом по частному каналу насчет этого неприятного происшествия, куратор должен знать. Думаю, он согласится со мной и не станет передавать дело дальше, в штаб-квартиру, поскольку травма не настолько серьезна, чтобы из-за нее портить отчетность, да еще перед самым запуском.

– Спасибо.

– Спасибо в карман не положишь. А ты должна запомнить раз и навсегда, что в момент запуска коррекционных двигателей для набора высоты надо быть предельно осторожной и внимательной, особенно учитывая то, что я дважды предупредила тебя.

Арина устало посмотрела прямо в глаза девочке, – Работа космонавта, твоя работа, предполагает постоянную опасность, постоянный риск. Окружающая Дом пустота враждебна ко всякой жизни, любой технический отказ может привести к катастрофе. Но тебе и этого мало, и ты решаешь добавить еще немного риска глупейшей ошибкой? Сегодня тебе крупно повезло, но везенье – штука редкая и дорогая, второй раз меня может не оказаться рядом.

– В наказание ты должна будешь сегодня к отбою дважды повторить Общую Теорию Полетов, чтобы освежить навыки работы за бортом. Кроме того, с сего дня ты переходишь на режим постоянного подключения к локальной матрице, круглосуточный мониторинг. Я раньше думала отложить данную меру до запуска завода, ограничившись пробными подключениями, но ты сегодня показала, что не можешь самостоятельно обеспечить должный самоконтроль и дисциплину, стало быть, их обеспечит автоматика. Пора взрослеть. А теперь иди к себе, работай, а то я устала с тобой возиться.

Девочка проворно поднялась на ноги, подошла к няне и с тревогой посмотрела на нее. Арина действительно выглядела уставшей и подавленной, если так можно сказать про робота.

– Арина, что с тобой?

– Центральный Пост, вот что. Ты же знаешь, что мне нельзя там находиться с тех пор, как запущен завод. От электронных шумов у меня происходит то, что вы называете сильной головной болью. И мне это совсем не нравится.

Оля хотела еще что-то спросить, но передумала и засела за домашнее задание. Арина тем временем поднялась к себе и занялась проверкой собственных систем. К ужину она не спустилась, и Оле пришлось самой разогревать себе стандартный пищевой набор, еще раз подивившись тому, насколько же это неаппетитная штука, если няня не готовит его по своим тайным рецептам. Проглотив безвкусный ужин, девочка легла спать в подавленном настроении.

Высокий Ворон – Глава 3-II

Едва открыв глаза на следующее утро, Оля поняла, что мир вокруг изменился. Мир стал другим, стал больше и сложнее, мир стал постоянно подключенным. Она проспала обычные восемь часов, но все это время, каждую из четырехсот восьмидесяти минут, Ольга знала, что происходило на ее станции. Скорость, угол наклона орбиты, работа маневровых двигателей и запас топлива в баках, графики прибытия грузовиков и наряды на ремонт, сотни и тысячи других параметров – все это теперь неотъемлемая часть ее жизни. Одни данные сменялись другими, устаревшая неактуальная информация автоматически выводилась из обращения, стиралась из ее обширной памяти и заменялась новой. Арина была права – теперь она никогда больше не потеряет контроля над Домом, просто будет не в состоянии потерять.

Некоторое время девочка лежала неподвижно, приноравливаясь к новому статусу. Постоянный информационный поток никак не мешал и не отвлекал, он просто был, и она просто осознавала его, также как человек осознает положение своего тела. Она уже пробовала данный режим и ранее, но строго в рамках учебы, теперь надо привыкать к постоянному подключению. Судя по первым впечатлениям, все не так уж и плохо.

– Жить можно. Думаю, я сумею извлечь из этого пользу.

Привычным движением потянулась за чашкой горячего шоколада, который всегда ожидал ее на прикроватном столике, но в этот раз рука схватила пустоту – чашки на положенном месте не оказалось. Локальная сеть не помогла, так как не отслеживала приготовление вкусных завтраков. На памяти Ольги такое экстраординарное событие произошло впервые, и девочка сразу поняла – что-то случилось. Что-то плохое.

– Арина, ты где?

Некоторое время было совершенно тихо, только слышен слабый шепот кондиционеров. Затем, со второго этажа раздался приглушенный голос няни.

– Я у себя. Извини, сегодня завтрака не будет.

Такого тоже никогда не было раньше. Оля наскоро оделась, мысленной командой отключила надоевший венецианский пейзаж за окнами и кинулась на второй этаж в крошечную каюту Арины.

Дверь в каюту полуоткрыта, и, распахнув ее, Оля увидела няню, сидящую за откидным столом. Такой свою учительницу она не видела никогда – Арина сидела совершенно неподвижно, ее красивые темные волосы распущены, глаза неотрывно смотрели в глухую стену. На столе перед ней стояла пара металлических оранжевых ящиков, от которых к запястьям няни тянулись пучки проводов.

– Арина, что с тобой?!

Няня очень медленно повернула голову, пару секунд смотрела на Олю, и только затем ответила:

– Плохи мои дела, Воронок. Излучение завода повлияло на мою нервную систему гораздо сильнее, чем я предполагала вначале. Серьезно поврежден жесткий диск, винчестер. Я теперь не могу удерживать в памяти значительные объемы данных, и мне приходится дублировать свою память резервной внешней системой – вот для чего здесь эти компьютеры. Если я отключусь от них, то подавляющее большинство моих данных, навыков и знаний пропадет. Я смогу выполнять только простую домашнюю работу, о твоем обучении и управлении системой жизнеобеспечения можно забыть. Такие дела.

Оля упала на колени рядом с Ариной Родионовной, из глаз девочки градом потекли слезы. Она заплакала так горько, что красивый новый бант на русых волосах сник и потерял всякий цвет. Няня медленно с трудом обняла девочку одной рукой и прижала к себе. Некоторое время были слышны только всхлипывания, затем Оля резко перестала плакать, выпрямилась, глаза ее решительно сверкнули, губы упрямо сжались в тонкую линию.

– Повреждения можно исправить?

– Можно, но для перепрошивки винчестера требуется специальное оборудование, которого у нас нет. Здесь я могу починить почти все, кроме самой себя. Надо сообщать на Землю. Тогда они возьмут управление Домом на себя, а я ближайшим грузовиком отправлюсь куда-нибудь, где мне могут помочь, скорее всего, на Терминал, – последние слова сказаны неуверенно.

– Грузовиком? Но он ведь не предусмотрен для провоза пассажиров, там нет герметичных отсеков!

Арина криво усмехнулась.

– Прикинусь грузом.

– Если ты уедешь, то потом сможешь вернуться назад?!

– Не знаю, Оль, не знаю. Дом не рассчитан на пассажирские перевозки, кроме того, кое у кого из нашего с тобой начальства имеется серьезный зуб на меня, они, возможно, не захотят моего возвращения, – грустно улыбаясь, ответила няня.

– Так что же, выходит, тебя заменят? Кем? Не может быть, ни один другой робот не знает завода и меня!

Арина долго готовилась сказать что-то важное и, наконец, промолвила.

– Не думаю, что кого-то пришлют взамен. Боссы считают, что ты уже достаточно взрослая и дальше сможешь работать самостоятельно.

Снова воцарилось молчание.

– Да плевать мне, что они там внизу считают, их здесь нет, и никогда не было! Мне не нужен никто другой!

– Оля, я попрошу тебя! Надо быть реалистами, мы должны…

Но девочка не дала договорить:

– Да, ты права, надо быть реалистами. Арина, я думаю, проблему надо решать самостоятельно, прямо здесь. Ты говоришь, что можешь починить все, кроме самой себя. А что, если чинить тебя буду я, под твоим руководством? А?!

– Ты?

– Я же обучена наладке нервных систем искусственного интеллекта, а также производству необходимых компонентов, пусть еще не сдала экзамен. Твоя операционка намного сложнее нервной системы завода, у которого в основе простая модель осиного улья, но ведь и объем данных у тебя меньше. Если ты сможешь точно указать поврежденные излучением участки жесткого диска и руководить мной через резервную систему – может получиться, правда, может. Я смогу удалить вышедшие из строя элементы винчестера и создать на их месте новые, а потом ты произведешь перезапись. Давай, Арина, решайся! Вы с дядей Мишей все время учили меня этой работе, так давай сделаем ее. Если не получится – ты уедешь, как и предполагала, значит, хуже уже точно не будет! Я очень-очень постараюсь! Терять нам все равно нечего, а раз так – надо рискнуть!

Арина секунду обдумывала слова Оли, затем громко с облегчением засмеялась и взъерошила шевелюру ученицы:

– Ты действительно исключительно толковая девчонка, Ольга. Хорошо, давай утрем нос земным бюрократам. Тащи инструменты!

Через час посреди гостиной была готова импровизированная операционная. Оля втащила в центр комнаты раскладной массажный стол и тщательно протерла его антисептиком, затем принесла ярко-красные стальные коробки с инструментами. Арина спустила резервные блоки памяти и начала проверку оборудования. Части важных деталей недоставало, и Оле пришлось совершить короткую вылазку на завод за ними, а няня тем временем составила фальшивый отчет для отправки в штаб-квартиру.

– Ну, кажется, все готово, приступаем!

Арина в последний раз проверила идущие к резервной памяти кабели, затем легла на массажный стол. Оля тем временем закрепила у себя на висках, запястьях и фалангах пальцев миниатюрные камеры и фонарики.

– Я готова, ты получаешь изображение с камер?

– Да, сигнал идет. Больше света!

Все потолочные светильники направили освещение на импровизированный операционный стол.

– Чертежи и схемы!

Ольгу окружили десятки экранов с многочисленными компьютерными схемами и трехмерными моделями.

– Арина, открой затылочный порт, – попросил маленький инженер.

Арина собрала свои длинные волосы в конский хвост и отбросила в сторону, затем откинула часть кожи на затылке, обнажив титановый череп.

– Порт видишь?

– Да, закрытый прямоугольный технологический лючок, не вижу креплений.

– Сделай шестнадцатикратное увеличение.

Крошечный люк приблизился к глазам Оли.

– А, теперь вижу головки винтов, она залиты какой-то прозрачной смолой.

– Это изоляция, сними ее пинцетом номер пять.

Оля поднесла к затылку Арины стальной цилиндр, напоминающий старинную авторучку, из торца которого торчали миниатюрные инструменты, подобные длинным портняжным иглам. Одна из игл – пинцет номер пять: он начал двигаться, удаляя изоляционную пленку как крошечный отбойный молоток. Один за другим Оля ювелирно точными движениями счистила изоляцию со всех восьми винтов.

– Поднеси камеру поближе, так…да…готово. Теперь откручивай винты, начав с верхнего правого, используй крестовую отвертку номер двенадцать, вынутые винты складывай в отдельный пакет.

Крестовая отвертка номер двенадцать сменила пинцет номер пять на торце цилиндра, раздалось чуть слышное шипение. Две минуты спустя Оля открутила последний винт, затем аккуратно прошлась по контуру люка вакуумным пылесосом, после чего обработала поверхность антисептическим раствором.

– Так, дай посмотреть, что там получилось. Выглядит хорошо, работа чистая. Подожди минуту, чтобы раствор полностью испарился, а уже потом будешь вынимать люк, – ровный голос няни успокаивал и подбадривал. – Ты все правильно делаешь.

Пока шла минута, Оля сосредоточенно изучала техническую документацию и чертежи, отображавшие устройство люка и внутричерепное пространство за ним.

– По-моему, все готово.

– Да, можешь приступать. Установи вакуумный захват в центре люка.

Напоминавший крошечный наперсток, захват лег на титановую пластину.

– Откачай воздух.

С легким всхлипом захват намертво схватился с люком.

– Теперь подними захват одним движением, плавно, без рывков и остановок, – Арина все так же спокойно продолжала руководить собственной операцией.

Оля аккуратно взяла захват кончиками пальцев, и затем быстрым красивым движением подняла вместе с крышкой люка. Раздался хлопок – в люк ворвался воздух: Оля положила крышку в ванночку с раствором, затем заглянула в отверстие, подсвечивая себе налобными фонариками.

Она увидела в открывшемся прямоугольном углублении два десятка микроскопических отверстий-разъемов, образующих фигуру наподобие пчелиных сот. Переключившись на двадцатикратное увеличение, Оля рассмотрела черные цифры-маркеры у каждого разъема.

– Смотри внимательно, через эти разъемы можно попасть внутрь моего механизма, каждый из них ведет к отдельной его части. Нам нужен разъем номер шесть – он идет прямо к винчестеру. Используй внутренний манипулятор восьмого калибра, – голос няни становился чуть глуховатым.

– Есть использовать восьмой.

Оля еще раз внимательно осмотрела разъемы, а затем взяла со столика полосатый пенал, в котором лежали маленькие прозрачные колбы, пинцетом извлекла колбу номер восемь и поднесла к глазам. Можно подумать, что колба пуста, но в центре ее покоилась крошечная иголочка, в двести пятьдесят раз меньше обычной спички – это и есть внутренний манипулятор восьмого калибра. Предельно осторожным движением Оля вставила торец колбы в разъем номер шесть.

– Колба установлена, подаю разряд.

Палочка манипулятора пришла в движение и уперлась в торец колбы, за которым находился разъем.

– Готов к запуску.

– Ладно, Арина, пожелай мне удачи. Запуск манипулятора через три, две, одну…поехали!

Манипулятор исчез из колбы, и Ольга увидела темный длинный туннель, освещенный яркими лучами света. Туннель наплывал на нее, совершая крутые повороты, девочке казалось, что она машинист древнего вагона метро, ведущего свой поезд где-то под Москвой.

– Эта штука знает, куда ехать?

– Она самонаводящаяся.

Еще несколько поворотов и луч света уперся в глухую красную стену.

– Почти приехали. Красная стена перед тобой – защитная пломба на входе в винчестер. Ее невозможно обойти, придется прорезать, заделаем на обратном пути. Отдай команду на запуск резаков.

– Есть, резаки запущены, – с волнением отрапортовала Оля, ощущая себя кем-то вроде взломщика сейфов.

Десять секунд спустя резаки завершили работу, и манипулятор проложил себе путь внутрь винчестера, обеспечив Ольге прямой доступ к базам данных Арины Родионовны.

– Мы на месте. Дальше работаешь только ты, здесь я помочь не могу, – няня исчерпала свои возможности.

– Все нормально, я справлюсь. Мне придется оставить тебя на короткое время.

Ольга взбежала по винтовой лестнице наверх, запустила главный компьютер, произвела необходимые проверки, после чего заняла место оператора и полностью подключилась к матрице. Моментальное разделение сознания на миллиарды автономных копий, и хозяйка готова к работе.

– Я на месте, давай общую схему винчестера.

Потолочные светильники погасли, оставив единственную красную лампу. Пред оператором предстали призрачные конструкции, напоминающие полупрозрачные египетские пирамиды – блоки винчестера. Оля максимально увеличила пирамиды, теперь она видела поставленные друг на друга кубики молекул жесткой воды, основные носители памяти жесткого диска Арины. Счет их шел на несколько триллионов.

– Команда – общая проверка. Выделить поврежденные сектора.

Пирамиды окрасились ровным голубым сиянием, среди которого начали алеть поврежденные излучением скопления. По мере увеличения масштаба красных секторов становилось все больше.

– Даже не представляла себе, насколько велики повреждения. Справишься?

– Я протягиваю цепи проводников на десятки миллиардов элементов, справлюсь и здесь. Просто это займет время. Не беспокойся, Арина, все хорошо.