Текст книги "Высокий Ворон (СИ)"

Автор книги: Юрий Хамаганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Манипулятор извлек поврежденный участок на четырнадцать миллионов кубиков. Короткая команда и первый ряд, общим числом триста тысяч, исчез. Изготовление новых блоков, калибровка, проверка, затем манипулятор устанавливает новый ряд на место старого, настройка, теперь вместо красного он светит синим – рабочие сектора заменили поврежденные.

– Перепрошивка завершена. Арина, перезапись данных на восстановленные участки идет нормально?

– Да, все легло четко.

– Тогда продолжим.

Старый хронометр отсчитывал секунды, все новые и новые красные сектора сменялись синими, Дом продолжал движение по орбите. Оля все так же сидела неподвижно со взглядом в бесконечность, полностью погруженная в восстановление жесткого диска Арины, скорость и точность ее работы превосходят быстроту многих компьютеров и неподвластны разуму обычного человека.

Два часа спустя девочка встала со своего рабочего места.

– Я сделаю перерыв на четверть часа, а потом продолжу.

– Хорошо, я бы сделала тебе шоколада, если бы помнила как, – полушутливо – полусерьезно ответила няня.

– Ничего, скоро вспомнишь, для этого я здесь. Я ведь твоя ученица, не забывай.

Спустя пять полных оборотов вокруг Земли последний красный куб заменен синим. Оля не только полностью исправила полученные Ариной Родионовной повреждения, но и модернизировала винчестер по последним стандартам. Работа далась ей тяжело, девочка очень хотела спать, и только благодаря мощной дозе тонизирующего препарата не падала от усталости на пол. Завершив последние операции, она вышла из матрицы и отправилась вниз, заканчивать ремонт.

– Ты устала, ложись поспи, манипулятор извлечем потом.

– Что ты, не могу я же оставить тебя лежать здесь с открытым черепом, дело надо довести до конца. Даю задний ход манипулятору!

Потом Ольга плохо помнила, как извлекла манипулятор и закрыла люк на затылке няни. Где-то на предпоследнем винте ее глаза начали слипаться, руки работали уже механически сами по себе, и очнулась она только спустя двенадцать часов в своей постели. На прикроватном столике дымилась большая чашка шоколада, с верхнего этажа слышалось, как няня весело напевает какой-то мотив, жизнь явно возвращалась в нормальное русло. Ольга залпом выпила шоколад и побежала на кухню, где Арина Родионовна как раз заканчивала приготовление праздничного завтрака. Увидев Ольгу, няня отставила в сторону посуду и торжественно пожала девочке руку.

– Большое спасибо, товарищ капитан!

– Всегда пожалуйста, первый помощник! – Ольга приплясывала, смеялась и кружила няню за руки, не помня себя от радости, а на столе высился дивный сметанный торт. Все было хорошо. Очередной суровый экзамен успешно сдан.

Высокий Ворон – Глава 4

ГЛАВА 4: ИЗ ПЕСКА И ВОДЫ

7 апреля 2087 года.

Семь часов в глубокой матрице. Подходит к концу ее третий рабочий день в должности директора-оператора производства. Выпускной экзамен, к которому Ольга готовилась все эти годы, пройден две недели тому назад с удивительной легкостью – штаб-квартира Сверхновой была заинтересована в максимально быстром запуске завода и отнеслась к экзамену как к простой формальности, проигнорировав протесты Арины Родионовны. Пробных пусков конвейера, на которые по нормативу отводилось сорок пять суток, не было вообще – производственную линию сразу загрузили сырьем и подали электроэнергию.

Заготовки, представляющие собой каркас мономолекулярных графитовых нитей, медленно двигались друг за другом по бесконечной линии заводских труб. Ольга, чье сознание разделилось на сотню тысяч автономных фрагментов, вела работы одновременно над каждой поступающей заготовкой, закрепляя на нитях отдельные молекулы воды и диоксида кремния, которые она отбирала из текущего по другим трубам сырьевого реагента. Реагент закачен в трубы год назад, все это время проходил тщательную обработку и очистку, и теперь полностью готов к использованию.

Сам процесс сборки напоминал установку бетонных блоков на арматурные прутья строящегося здания, и проходил в вакууме, что обеспечивало максимально возможную чистоту продукции. Состояние свободного падения, в котором пребывает завод, позволяло оператору моделировать и собирать конструкции, невозможные при постоянной гравитации, в результате чего физические свойства готовых деталей намного превосходили земные аналоги.

По мере того как заготовка обрастала все новыми и новыми молекулами, Ольга продвигала ее дальше по линии, периодически облучая ультрафиолетовым и рентгеновским излучением, добавляя молекулы цветных металлов, обтачивая конструкцию при помощи микролазеров. Температура работающего конвейера все время возрастала, но когда солнце в очередной раз скрывалось за горизонтом, и наступала короткая ночь, резкий сброс тепла на радиаторы надежно охлаждал перегретые механизмы.

Где-то за пределами матрицы Арина тщательно контролировала общее состояние девочки, следя затем, чтобы возникающие на конвейере помехи не передались ей через нейроинтерфейс в виде резонирующих колебаний, грозящих разрушить нервные окончания оператора. Одновременно за работой Ольги наблюдали два десятка технических специалистов из штаб-квартиры во главе с куратором. Ольга поддерживала с ними постоянный контакт, отвечая на вопросы и поясняя свои действия, без отрыва от производства. Наконец, первая партия готова и отправлена на упаковку. Девочка отобрала несколько граммов готовых изделий для финальной проверки качества и свернула работу.

При тысячекратном увеличении готовая деталь напоминала метровой высоты куб со скошенными гранями. Оля и Арина пристально разглядывали полученное электронным микроскопом изображение, поворачивали голограмму под разными углами, меняя освещение, периодически сверяясь с чертежами, запрашивая весовые данные и тысячи других параметров.

– Бракованная, – после минутной паузы Ольга вынесла свой безжалостный вердикт, обратившись к Арине и Михаилу по локальной сети.

– Оль, сколько можно повторять – вслух, а не по радиоканалу, а то ты так совсем говорить разучишься. Я понимаю, что ты великолепный оператор, но все же не забывай, что за пределами нашего Дома далеко не все умеют так общаться. У нас есть время поговорить, мы никуда не торопимся, так что, пожалуйста, отключи радио и говори вслух.

– Ну, хорошо, хорошо, – вернулась к устной речи Ольга, действительно начавшая уже отвыкать от обычного общения. – Эта деталь бракованная.

Арина ничего не ответила, дядя Миша развел руками.

– Бракованная! Вы разве не видите, что она бракованная? – Громко повторила девочка, усомнившись, что ее правильно поняли. – Посмотрите сюда, вот эти два ребра скошены под недопустимым углом, ошибка в девять угловых секунд, при максимуме в две. Плюс на ней слишком много производственной пыли, обратите внимание здесь и вот здесь, в ультрафиолете хорошо видно. – Оля нужным образом повернула куб, демонстрируя взрослым светящиеся пятна пыли на идеально ровной поверхности. – Я же просила заменить фильтры на участках с 234 по 451, рапорт подавала, и ничего! Боюсь, что вся партия будет не лучше. Первый блин комом. Так быть не должно, такое низкое качество просто какой-то позор!

Девочка отключила голограмму и плюхнулась в кресло, сердито глядя на няню и куратора. Пятьдесят пять минут назад завод выдал первую партию своей продукции – двести пятьдесят килограммов водоочистителя, и, по мнению директора, качество этого необычайно дорогого товара не выдерживало никакой критики, и потому его нужно срочно отправить на повторную обработку.

– Решение принято, Оля, груз уйдет на Землю следующим транспортом, – Михаил вовсе не разделял ее переживаний по поводу некондиционного состояния первой партии. – Прямой приказ из штаб-квартиры, отменить его невозможно. Готовую партию товара, всю четверть тонны, запрещено доставлять обратно на конвейер для доработки и повторной очистки, ее необходимо упаковать, как положено, и подготовить к отправке. Новые заготовки должны встать на конвейер к 17:00 по Москве, чтобы успеть изготовить еще как минимум сто килограмм до подхода следующего грузовика. Отправим на Землю триста пятьдесят кило, и все будут довольны.

– Претензий к Ольге нет, я надеюсь?!

– Арин, ну о чем ты говоришь, никаких претензий, никакого недовольства, руководство просило особенно пояснить свою позицию. Всё отлично, все понимают, что завод пущен в строй намного раньше намеченного срока, не имея всего необходимого оборудования, потому качество первых партий водоочистителя может быть серьезно ниже ожидаемого по независящим от оператора, то есть от Ольги, причинам. В руководстве ожидают, что, с выходом завода на полную мощность и его дооснащения, качество продукции достигнет нужного уровня. Говоря простым языком – никто тебя, Оленька, ни в чем не винит, наоборот, все очень довольны твоей работой. А то, что готовый водоочиститель получился хуже, чем мог быть, хуже, чем ты могла сделать – ну просто очень нужны сделанные тобой песчинки, эти двести пятьдесят килограммов, у нас нет возможности ждать дольше. Ты нас простишь?

– Ладно, что уж с вами делать, так и быть, сегодня я вас прощаю. Просто не люблю, когда меня заставляют намеренно плохо выполнять свое дело, я не научена работать спустя рукава, – важно проговорила Оля и добавила. – Если бы вы подождали хоть десять дней, даже неделю, все было бы лучше. Ведь эти кубики не разовьют и сорока процентов от номинальной мощности. Ну нельзя так!

Губы девочки надулись, она хотела еще что-то сказать в защиту своего мнения, но тут Арина аккуратно подцепила пинцетом крошечную белую песчинку и поднесла ее к глазам Ольги.

– Послушай взрослых, Воронок. Один килограмм этих песчинок может очистить пять тысяч тонн воды. Вообрази пять миллионов литров самой грязной воды, которую ты только сможешь себе представить, залитой мазутом, наполненной разнообразным жидким мусором, зараженной всеми видами бактериологического и химического оружия. И один килограмм твоего серебристого песка может очистить эту отвратительную жижу, снова превратив ее в прекрасную чистую воду, пригодную для питья и получения топлива. С учетом постоянной нехватки чистой воды на Земле, каждая сделанная тобой песчинка не просто на вес золота – она бесценна! И ты сделала двести пятьдесят килограммов такого водяного лекарства! Моя умница!

Арина подмигнула девочке и аккуратно убрала пинцет с песчинкой, она тоже должна быть упакована и продана.

Оля задумалась, представляя, как серебряные песчинки падают в озерко с грязной, маслянистой водой. Она представила, как кубики плавно покачиваются на поверхности, как они начинают постепенно поглощать мазутную пленку, увеличиваясь в размерах и медленно погружаясь на дно. По мере их движения вниз, взвешенный в воде мусор начинает дробиться на мельчайшие частицы, которые притягиваются к серебристым кубам и исчезают в них. Когда кубики выпадут на дно подобно снегу, то и там они будут работать, перерабатывая скопившуюся на дне грязь в обычный ил. Теперь воду из некогда мертвого озерка снова можно пить, без боязни отравится химикатами или бактериями. Один килограмм даст пять тысяч тонн чистой воды, и Оля знала, что это далеко не предел мощности. Она сможет довести выработку и до пятнадцати тысяч тонн на килограмм, но неужели и этого будет мало? Девочка хорошо знает, что делает важную работу, но неужели потребность в ней настолько велика, что Земля требует негодный по ее мнению товар? Неужели внизу настолько не хватает воды?

– Более двух третей планеты покрыты водой, но воды постоянно не хватает. Как же так?

– Тут все дело в потребностях, Оль. В емкости рынка, в распределении и логистике. Все это очень важно. Но самым важным является незаменимость. Уникальность.

Няня аккуратно упаковала образцы и продолжила свой монолог спокойным, уверенным голосом, будто читала Ольге классическую литературу, как она часто делала раньше. Михаил решил не вмешиваться, полностью предоставив Арине неприятный разговор про Водный Кризис. Здесь никто не справится лучше.

– Уникальность – вот главное слово. Уникальность предопределила кризис, поразивший всю нашу планету. Вот, Ольга, представь, что ты вернешься на Землю и решишь построить там себе дом, хороший маленький домик – из чего ты его построишь?

– Ну… ну, я могу построить дом из пластика, используя готовые конструкции, самый дешевый вариант из всех возможных. Можно из бетона. Могу сложить из кирпичей, а могу из бруса или бревен по старинке, если, конечно, хватит денег на настоящее дерево. Множество вариантов.

– Вот именно, множество вариантов. И так во всем. Ты можешь получить энергию для своего домика от термоядерного реактора, ветряка, солнечного коллектора с двигателем Стирлинга, ископаемого горючего, гидроэлектростанции или простейшей динамо-машины с ручным приводом. Мебель и всю обстановку в своем доме смастеришь из сотен и тысяч различных видов материалов, были бы деньги. Ты можешь носить одежду и обувь из синтетических волокон, натурального льна и хлопка, или особым образом обработанных шкур и кож животных. А уж количество разнообразных продуктов питания с трудом поддается перечислению. Тысячи и тысячи вариантов всего, что тебе нужно. И только один уникальный и незаменимый компонент. Догадываешься какой?

– Вода.

– Верно, вода. Оксид водорода. Основа жизни на нашей планете и прочее, прочее, прочее. Единственный, незаменимый и уникальный компонент, аналог которого создать так и не удалось, сколько ни пытались. И вот здесь другого варианта не предусмотрено, вода нужна тебе постоянно, в различных видах, причем вода чистая. Два литра в день, не меньше – такова потребность каждого человека. Можно прожить без электричества, без лекарств, даже без одежды – без воды нельзя. И это все без учета промышленности и сельского хозяйства, также неспособных существовать без воды. Потребность в ней так велика, что чистая вода заменила во многих краях валюту. Водой платят за работу и товары, воду разыгрывают в карты и распределяют по талонам, за воду убивают.

Ольга налила себе чашку крепкого чая, сосредоточенно обдумывая слова няни.

– Сколько именно внизу осталось чистой воды? У меня нет данных на этот счет.

– Их нигде нет, подобная информация секретна. В общих чертах, чистой воды практически не осталось. Реки повсеместно обмелели, перегороженные множеством плотин, подземные воды в значительной степени выбраны, большинство открытых водоемов загрязнены до такой степени, что воду из них нельзя использовать без очистки. Видела защитный купол, полностью перекрывший Байкал? Не от хорошей жизни построили. И так везде.

– И мы еще не говорим о потребности в топливе, – добавил куратор.

– Да, да, про топливо тоже забывать нельзя. Ископаемое горючее заканчивается: нефть и газ все время дорожают, уголь в значительной степени выбран. Изменения климата сделали солнечную энергетику малоэффективной, ядерные и термоядерные электростанции не покрывают всевозрастающих потребностей. Так что теперь зачастую дешевле получать водородное горючее из воды, но и для производства топлива вода также должна быть максимально чистой.

Арина проиллюстрировала свои слова несколькими схемами, поясняющими примерное распределение водных ресурсов по различным отраслям экономики, а также динамику роста цен.

– А океанские воды? Их ведь опресняют.

– Уже нет, и давно. После Смерти Океана обычное опреснение стало невозможно.

Чашка выпала из рук Ольги и покатилась по полу, расплескав содержимое. Девочка резко обернулась к няне, лицо ее стало злым и сосредоточенным.

– Какой такой Смерти Океана?! Что стало с Океаном и почему я впервые об этом слышу?!

Покрытие пола мгновенно впитало пролившийся чай, Арина подняла чашку и поставила обратно в буфет, на ходу протерев гигиенической салфеткой.

– Этим термином описывается серия техногенных катастроф и преднамеренных диверсий, произошедшая в тридцатых – сороковых годах. В то время борьба за ресурсы обострилась до предела, вооруженные конфликты охватили практически всю планету, в ход пошло оружие массового поражения. Люди это пережили. Океан – нет. Две трети его биосферы было уничтожено, в первую очередь все морские млекопитающие и большинство рыб, выжившие организмы мутировали, приспосабливаясь к новым условиям. Привычной соленой океанской воды больше нет, теперь на ее месте крайне ядовитая жидкая субстанция, справиться с которой могут только твои маленькие белые кубики. Вот такие дела, Оленька – без тебя и твоего завода на Земле миллионы людей ждет смерть от жажды и голода. Ни больше, ни меньше…

Своеобразная похвала и неожиданная слава ничуть не обрадовала Ольгу. На нетвердых ногах девочка подошла к окну, вглядываясь в океанские воды, проплывающие далеко внизу. Она тихо плакала, вспоминая океаны и моря Земли, такими, какими она их видела на симуляторах, и многочисленных записях начиная с фильмов Кусто. Серфинг на высоких волнах и рыбалка с океанских яхт, костры на пляжах маленьких островов и погружениях с аквалангом вместе с дельфинами – все осталось позади, все умерло. Умерло задолго до ее рождения.

– Еще раз, – пробормотала она, глотая слезы, – почему я ничего не знала? Данных о катастрофе нет ни в книгах, ни в фильмах, ни в выпусках новостей, что я получаю регулярно. Да я же смотрю на этот океан каждый день, и теперь мне хотелось бы знать, как такое, черт подери, случилось?! И почему вы оба…

– Твое руководство, – поддержал няню Петров, – решило до определенного периода не сообщать тебе эту информацию, по крайней мере, до момента запуска завода. Они посчитали, что подобное печальное знание могло помешать тебе в твоей работе. Отчасти я их понимаю…

Несмотря на злость, Ольга понимает, что в политике боссов есть резон. Всю жизнь проведя на борту своей станции и не имея воды больше чем на маленькую ванну, она всегда мечтала об океане. Возможно, действительно не стоило разрушать наивную детскую мечту раньше времени. Надо взять себя в руки.

– Сколько еще действует таких ограничений на информацию? Сколько я еще не знаю важного?

– Не так много. И скоро последние ограничения будут сняты.

– Договорились. Если они хотят… если вы хотите, чтобы я работала хорошо, такого больше быть не должно. Я вам не первоклассница, чтобы что-то от меня скрывать. Мне нужна вся необходимая информация.

– Будет. Все будет, лишь бы завод работал без остановок. Все что угодно ради конечного продукта, ради чистой воды. И поскольку никто не собирается раздавать твой товар бесплатно, можно сказать, что ты тут делаешь не воду – ты здесь делаешь деньги. Это называется капитализм.

– Понимаю.

Не обращая внимания на наставников, Ольга открывает базу данных жилого отсека, и извлекает из памяти видеоокон все морские пейзажи, которыми она любила окружать свой дом раньше, представляя себя капитаном подводной лодки. Короткая команда – и миллиарды изображений перестают существовать, стертые без сохранения.

– Я все понимаю. Пусть руководство не беспокоится, товар будет поступать в лучшем виде и в максимальном возможном количестве. Я буду работать очень хорошо. Но не ради денег и повышения курса акций. Я буду работать ради Океана, попробуем оживить его.

Высокий Ворон – Глава 5-I

ГЛАВА 5: ИЗМЕНЕННАЯ

Май 2087 – декабрь 2088 года.

Оля причалила грузовик и дала команду начать погрузку, наблюдая, как длинные манипуляторы, словно паучьи лапы, опустошают трюмы, устанавливая на освободившиеся места маленькие стальные ящики, окрашенные в черно-желтую полоску. Она видела отметки уровней секретности и осторожности при перевозке, и ей показалось, что даже движения манипуляторов стали более аккуратными – очень дорогую штуку они грузили на борт. Она проследила, как последний полосатый ящик занял свое место и был закреплен талями, после чего переключилась на автоматику и пошла к няне на кухню.

– Арина, ты знаешь, куда именно уйдет партия? У меня нет никакой информации относительно груза, после того как он попадает на борт грузовика.

– Ничего удивительного, коммерческая тайна, так что я тоже не знаю. Однако с высокой степенью уверенности могу предположить, что груз уйдет в Азию. В первую очередь для очистки воды на рыбных фермах ЮжноТихоокеанского Пищевого Кластера.

Заслышав ответ, Ольга улыбнулась хищной улыбкой, словно кошка при виде мыши. Она хорошо знает возможности этого сельскохозяйственного предприятия, и число его клиентов, исчисляемое миллиардами. И теперь все эти миллиарды напрямую зависят от того, что и как она здесь делает.

– Теперь я начинаю понимать, что такое власть, приятное чувство, надо сказать. Жаль только, что мои клиенты ничего не знают про меня, не знают, как много я для них делаю.

– Оленька, смерть от скромности тебе явно не грозит. Не хочу тебя расстраивать, но, осмелюсь предположить, что в большинстве своем людям не особо интересно, кто, где и как делает товар. Лишь бы чистая вода, топливо и продовольствие поступали точно в срок. Людям вообще не свойственно задумываться, как и что устроено вокруг них. Лишь бы работало.

– Вот – тружусь в поте лица, сил своих не жалею, а они… Какая низкая неблагодарность!

Девочка театрально закрыла глаза ладонью, но от Арины не укрылось то, что ее подопечная в хорошем настроении, впервые с того момента, как она узнала о Смерти Океана. Несколько дней она была в сильном раздражении, и не собиралась скрывать своей злости, но на качестве работы раздражение совершенно не сказалось. Более того, как и ожидалось, Ольга стала работать еще лучше, увеличив свои и без того отличные показатели. Неожиданная и ужасная новость о гибели океана была подана в точно рассчитанный момент, и ее ярость в итоге обратилась в увеличение прибыли, как и было запланировано. Хотя Арина Родионовна и не одобряла подобные методы, она не могла не признать, что затея сработала на все сто процентов. Теперь же к Ольге вернулся ее задорный оптимизм, и это хороший знак. Ее эмоциональная устойчивость по-прежнему на очень высоком уровне.

– Ладно, предположим, простые потребители ничего не знают, и я их прощаю. А вообще, сколько человек в курсе событий?

За Арину ответил товарищ Петров, отмечавший окончание рабочей смены большой кружкой пива «Лев Андропов: Орбитальное».

– О больших деньгах всем и каждому знать не положено. Думаю, на всей Земле не больше полутора сотен человек и роботов знают, как и над чем ты тут работаешь. Официально твоя станция числится автоматическим пакгаузом, а сама ты, Оленька, не значишься в списочном составе торгового флота Сверхновой. Все ради сохранения тайны, – на столе появились сухарики и крабовое мясо, куратор неторопливо закусывал, прихлебывая пиво большими глотками. – К примеру, даже не на каждом военном корабле есть такая совершенная система связи, как у тебя, полностью исключающая утечку информации.

– Ага, и еще не дающая мне выйти на связь с кем-либо, помимо штаб-квартиры, даже в случае чрезвычайной ситуации. Ну, хорошо, обо мне знает несколько сотен человек, имеющие весьма немалую власть и деньги, что тоже приятно. Арина, как ты думаешь, они сильно рады тому, что завод вышел на полную мощность? Десять тысяч метрических тонн в месяц…

– О да, можно не сомневаться. В штаб-квартире скоро состоится огромная вечеринка по этому поводу – много икры, лучшего шампанского, вина и коньяки наполеоновских времен, – ответила няня, продолжая творить новый кулинарный шедевр.

– Ага, и поздравить виновницу торжества лично никто, как обычно не догадается. Почему я никогда их не вижу, почему я вообще никого не вижу, кроме вас с Михаилом? Они что, боятся, что я себя плохо поведу на глазах их высокого общества, словно Маугли в деревне людей?

– Верно говоришь, боятся, – голос Арины стал строгим. – Боссы ценят тебя, еще бы не ценить с учетом тех фантастических прибылей, которые ты им обеспечиваешь. По-своему даже, наверное, любят. Но главное – боятся. Бояться, не понимают и завидуют. Несмотря на то что они твои начальники, несмотря на то что они наблюдали, как ты растешь и учишься все эти годы, они не понимают тебя, Ольга.

– Среди боссов и членов их семей совсем немного Измененных вроде тебя, ибо в наш век они кичатся своей обычностью, своей нормой. Богатеи провозгласили свои тела святынями, созданными по образу и подобию Бога, а в божий замысел вмешиваться грех. Конечно, они не против бессмертия, вечной молодости и прекрасного здоровья, а также некоторых других незначительных плюсов, которые обеспечивает им биоинженерия, всем этим они пользуются задолго до твоего рождения. Но на глобальные изменения в себе они не решаются, упорно желая сохранить свою первозданную природу, хотя я не совсем понимаю, что именно они имеют в виду.

– Так что, твои начальники в большинстве своем обычные люди. А обычным людям очень сложно общаться с такими, как ты, они чувствуют себя слабее и глупее рядом с вами. Для них ты Измененная, фактически человек-машина, умеющий и знающий намного больше, чем они когда-либо смогут суметь и узнать. Конечно, они могли бы тоже измениться, модернизировать самих себя, но для них это словно предательство своего вида, которым они так гордятся, вот почему Измененным нет доступа в касты богатеев, которые правят сейчас Землей. Вообще, вашего брата внизу они видеть не любят, и на Земле Измененных равных тебе совсем немного, почти все ваше поколение работает в космосе, ведь именно ради космоса вас и создавали.

– Ага: мы сделаем вас сильными и умными, чтобы вы могли приносить нам побольше денег, и, пожалуйста, держитесь на расстоянии, вход для обслуживающего персонала со двора.

Ольга подхватила длинный кухонный нож и едва заметным движением пальцев с силой метнула его в толстую разделочную доску на стене.

– Тут уж ничего не поделаешь, Оленька. Так было во все времена – так называемая элита общества всегда стремилась дистанцироваться от тех, кто их кормит и поит, от тех, за чей счет они живут. А уж новая аристократия всячески старается избегать контактов с пролетариями, вроде тебя, ибо так они меньше боятся твоего превосходства над ними, а они боятся, будь уверена. Так что среди обычных людей ты отнюдь не Маугли, а Гарри Поттер в окружении маглов, если уж мы перешли на язык классической английской литературы. Простые люди боятся людей необычных, боятся и завидуют одновременно, так всегда было. Привыкай.

Сравнение со знаменитым выпускником Хогвартса позабавило Ольгу, но все же вопросы оставались.

– Работа надо мной началась задолго до моего рождения, с моими родителями. Долгая разработка, тщательное воплощение. Зачем же теперь нос воротить от результата?

– В том-то и дело, что результат превосходный, даже слишком. Полное изменение генетического кода, внедрение наномашин и сложнейшая программа обучения обеспечили тебе непревзойденный уровень взаимодействия с системами искусственного интеллекта. И именно твое превосходство порождает их страх – ну кто из больших чинов сможет производить в уме миллиарды операций в секунду, точным образом настраивая нервные системы разумных машин?

– На флоте я не единственная такая.

– На флоте и в колониях – да, сейчас все космонавты проходят сложные многоступенчатые процедуры биологической реконструкции, необходимой для их опасной работы. Все семь операторов Высоких Домов прошли Изменение, и всех семерых начальство старательно избегает, не забывая зарабатывать на вас огромные деньги. Твои боссы живут на Земле, и от тамошних стандартов ты заметно отличаешься. Ты выше, многократно сильнее, быстрее и выносливей любой девочки своего возраста, а сравнивать уровень интеллекта просто бессмысленно. В твоем теле нет ни одного внутреннего органа, кости, мышцы или ткани, не прошедшей биологической реконструкции: фактически в тебе нет ничего от обычного человека кроме идеальной внешности. Это, кстати, очень удобно, делает тебя неуязвимой для большинства современных болезней, которые косят людей десятками миллионов там, внизу. А насыщение организма наномашинами обеспечивает тебе новые, невероятные, сверхчеловеческие возможности. Здорово, правда?

– Но теперь, порадовавшись, представь себя на месте обычного человека, у которого нет и никогда не будет твоих способностей. Уже не так здорово, правда? Тем, кто лишен всех этих преимуществ завидно и обидно, вот они и находят утешение в своем странном культе первозданного тела, который в наши дни превратился почти в религию. Людям свойственно успокаивать себя глупыми верованиями.

– А я-то думала, что старых религий на Земле почти не осталось.

– Старые религии вымерли, им на смену появились новые. Тебе пока сложно такое понять, ты ведь атеист, как и все Измененные, но, возможно, со временем, пообщавшись с ними…

– Нужны они мне… Ты же знаешь, Арина, что после окончания контракта, я не собираюсь работать на них дальше и возвращаться на Землю. Заработаю денег на собственный корабль и подамся в глубокий космос, подальше от всех этих высокомерных невежд.

Няня внимательно посмотрела на девочку – Ольга впервые четко озвучила свои планы на жизнь. Она готовится к тому, чтобы стать самостоятельной, зная, что десять лет до окончания контракта пройдут быстро, особенно сейчас, когда хозяйка полностью загружена работой.

– Ну, это дело будущего. А пока, на собственный корабль надо заработать, для чего и у тебя есть все возможности, в конце концов, ты должна признать, что они немало дали тебе. Так что, не строй из себя всеми забытую сиротинушку, непродуктивно. Лучше приготовься к тому подарку, что они прислали в честь открытия завода, штука действительно стоящая, тебя понравится. Подай, пожалуйста, еще майонеза, я рыбный салат сделаю.

– А вот дядя Миша всегда со мной нормально общается, не то, что эти важные шишки!

– Во-первых, дядя Миша не работает на Корпорацию, он представитель Союза в их совместном проекте. Во-вторых, он сам проходил Изменение, пусть и давно, он знает, каково быть лучшим. И, в-третьих, он человек особенный, это я тебе как робот говорю. Цени его.

Арина сняла фартук и уже собиралась выходить, как Ольга снова окликнула ее.

– Почему семь?

– Что?

– Почему ты сказала, что операторов Высоких Домов семь, считая меня? Домов-то восемь.

– В Доме Номер Один никогда не было экипажа, он все время в автоматическом режиме, его использовали для тестирования оборудования.