Текст книги "В дебрях Даль-Гея (сборник)"

Автор книги: Юрий Тупицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Но Тура могут… – начал было Лобов.

Снегин жестом остановил его.

– Будем надеяться на лучшее. – Он поднялся. – Сегодня в двадцать два часа чрезвычайный совет базы. Будет утверждаться план операции и его основные исполнители. Если передумаешь…

– Я не передумаю.

Весело кипел фонтан, стоял негромкий гул разговоров, звучал сдержанный смех, в ритмичном танце двигались пары. Обычный вечер в клубе космонавтов. Никто из присутствующих здесь еще не знал, что в трущобах Даль-Гея, в гангстерском логове, томится их соотечественник.

Глава 2

Алексею Кронину повезло. Оказалось, что он заболел не комплексной, а самой обычной, риккетсиевой тау-лихорадкой. Через два дня после начала лечения он был совершенно здоров, и, поскольку людей не хватало, его сразу же направили на центральную базу. Прибыв туда и не застав в общежитии Ивана, Алексей отправился на доклад к Снегину.

Начальник летной галактической службы сидел за большим полукруглым столом, похожим на пульт управления компьютера высокого класса. Не повышая голоса, Всеволод распекал кого-то по видеофону за неполадки на шестом причале. Он приветственно помахал Кронину рукой и жестом указал на свободное кресло. Выслушав ответную реплику невидимого Алексею собеседника, Снегин холодно посоветовал ему забыть о карантине и держать причалы в состоянии постоянной готовности. Потом предупредил, что с завтрашнего дня его, Онегина, обязанности будет временно выполнять Рин Чинмайя, и выключил видеофон.

– Выздоровел? Карантин тебе на пользу.

– Спасибо на добром слове.

– Ищешь Ивана? Не ищи, он на задании.

– На задании? С кем? – с оттенком ревности спросил Алексей.

– С кем? – переспросил Онегин, косясь на лампочку вызова по лонг-линии. – Вот что, Алексей, заходи ко мне в номер часов в семь, я тебе все объясню. А сейчас, сам видишь, некогда.

Конечно, выйдя от Снегина, Кронин попытался сам выяснить, на каком задании находится Лобов, но, к его удивлению, оказалось, что этого никто не знает. Правда, некоторые из его собеседников, уверявшие, что ничего не знают о местонахождении командира «Торнадо», как-то неопределенно улыбались, явно чувствуя себя неловко. Кронин взял это странное обстоятельство на заметку.

В назначенное время он вошел в номер Снегина и увидел, что тот собирает свой дорожный саквояж.

– Собираешься в турпоход? – спросил Алексей, усаживаясь в кресло.

– Собираюсь, – вздохнул Снегин, распрямил спину и пожаловался: – Черт его знает, как много лишних вещей приходится возить с собой, когда ты не член экипажа, а пассажир.

– Куда же ты собрался, если не секрет?

Всеволод вскинул на него синие глаза:

– А вот и секрет!

Кронин шутливо схватился за голову.

– Не узнаю я старой доброй стигма-базы, – с тоской в голосе проговорил он. – Все тут говорят намеками, чего-то недоговаривают, таинственно улыбаются и играют в секреты. Может быть, ты все-таки сжалишься надо мной, Всеволод, и расскажешь, что тут со всеми вами творится?

Снегин кивнул:

– Расскажу. Но разговор действительно должен быть строго секретным.

– Шутишь?

– Нисколько.

Алексей некоторое время недоверчиво смотрел на него.

– Стало быть, – заговорил он в своей флегматичной манере, – если Клим или, к примеру, Лена начнут меня расспрашивать после разговора с тобой, то я должен буду врать или отмалчиваться?

– Вот именно.

– Прости, Всеволод, но ты в своем уме? Или это лихорадка-тау дает такие необычные осложнения?

Снегин нахмурился:

– Если ты не умеешь хранить тайны, наш разговор просто не состоится.

– Да что, в конце концов, случилось? – встревожился инженер. – Ты знаешь, я человек дисциплинированный, если уж надо молчать, я буду молчать.

Снегин сел напротив Кронина на диван.

– Тогда слушай.

И Всеволод коротко посвятил его в далийские события последних дней. Когда он сообщил о похищении Хаасена, добродушное лицо Алексея посуровело, губы плотно сжались.

– Какая мерзость! И какая глупость! Я не думал, что далийцы способны на такое.

– Этого никто не предполагал, – согласился Снегин.

Кронин задумался. Вдруг лицо его оживилось, он вскинул голову и спросил:

– Насколько я знаю Ивана, он отправился в Даль-Гей выручать Хаасена. Угадал?

– Почти. Отправится.

Оживление на лице инженера сменилось озабоченностью.

– Но что он сможет сделать один? В чужом, инопланетном городе? Это же чистая авантюра, Всеволод!

Глаза Снегина стали похожими на льдинки.

– А ты предлагаешь послать туда целую армию? И развязать межпланетную войну? – жестко спросил он.

Кронин смущенно развел руками:

– Я инженер, а не социолог, я не могу предложить ничего радикального… Но согласись, один – к гангстерам… это же самоубийство!

Взгляд Снегина потеплел.

– Успокойся. Иван там будет не один. Операция разработана очень тщательно. И почти все варианты, проигранные на компьютере, сулят благоприятный исход. Хотя риск, конечно, есть, и немалый. – Он помолчал, затем пояснил: – Иван отправится в Даль-Гей нелегально, под видом далийца.

Кронин покачал головой:

– Не совсем понимаю.

– Это и в самом деле непросто, – согласился Снегин и не без гордости поведал, как они долго и безуспешно ломали голову над планом вызволения Хаасена, пока кто-то не предложил обратиться за помощью к историкам. Те затребовали все детали далийской обстановки и обратили внимание, что еще полгода тому назад, когда обстановка в Даль-Гее стала вызывать некоторую тревогу. Комитет межпланетных отношений предложил подстраховаться – взять под контроль какую-нибудь далийскую торговую фирму. Тогда это предложение вызвало много споров и было утверждено Всемирным Советом лишь после того, как группа неизвестных, враждебно настроенных к землянам, устроила взрыв в консульском здании, лишь по случайности обошедшийся без человеческих жертв. Выбор пал на небольшую, но авторитетную фирму «Нун», расположенную на Стигме, соседней с Далией планете. Экспортируя на Землю ценнейший супервитаминный концентрат конголиз, фирма «Нун» в обмен получала с Земли строительный нейтрид, пользовавшийся огромным спросом в Даль-Гее, тем более что сами далийцы не могли его производить даже в перспективе. Поэтому фирма «Нун» была на особом положении и с ней заигрывали многие влиятельные лица и целые организации. Выяснив, что фирма «Нун» фактически находится под контролем стигмийской базы и согласна на все, лишь бы не терять сверхприбылей, связанных с поставками нейтрида, историки предложили направить в Даль-Гей разведчика под видом далийца – полномочного представителя этой фирмы.

– Значит, Иван – разведчик? Рыцарь плаща и кинжала! Кронин тихонько рассмеялся. После того как он выслушал подробный рассказ Всеволода о предстоящей операции, его настроение заметно улучшилось. – Интересно! Переодевания, погони и смертельные схватки на самом краю крыши двухкилометрового небоскреба!

Снегин смотрел на инженера с некоторым неудовольствием.

– Ты плохо представляешь себе существо профессии разведчика. Нам, вместе с историками, пришлось немало потрудиться, чтобы ее воссоздать и как-то согласовать с нормами нашей морали и этики. – Снегин вяло провел рукой по лицу, и Алексей внезапно почувствовал, как тот устал за последние, видно, очень суматошные дни. – Может быть, Ивану и придется вступить в драку или удирать на первой попавшейся машине, – продолжал Снегин. – Но главная ставка в нашей операции совсем иная – деньги. Тебе трудно представить, насколько эти жалкие бумажки всесильны в далийском мире. Мы попытаемся выкупить Тура Хаасена.

– И ты думаешь, гангстеры его продадут? – с сомнением спросил инженер.

– Землянам – ни в коем случае! Гангстеры хорошо представляют, что дружба далийцев с нами несет им медленную, но верную смерть, и поэтому ненавидят нас. Но представителю фирмы «Нун», да еще за кругленькую сумму, – продадут обязательно.

Кронин понимающе кивнул.

– А ты порядком поднаторел в этих делах, Всеволод. Просто молодец!

– Стараюсь, – усмехнулся Снегин. – Знаешь, что самое интересное?

– Откуда мне знать?

– Иван успешно прошел дебри самых хитроумных испытаний и намного опередил по баллам всех конкурентов. Члены конкурсной комиссии были просто ошарашены. Да и я, признаться, хоть и знаю Ивана, был порядком удивлен.

– Иван есть Иван, – рассеянно проговорил Кронин. Он остановил на Онегине умный, чуть лукавый взгляд. – Ну, а какая роль в этой операции отводится мне?

– Почему ты решил, что тебе отводится какая-то роль?

– Отводится, – уверенно ответил Алексей. – Ты человек деловой, Всеволод. С какой стати ты стал бы со мной откровенничать?

– В проницательности тебе не откажешь, – одобрительно заметил Снегин.

– В логике, Всеволод, в логике, – флегматично поправил Кронин. – Надеюсь, ты мне подобрал что-нибудь по инженерному профилю? Вывести из строя охранную систему, соорудить из подручных материалов гамма-пушку или гравитостанцию? Вскрыть хитроумный сейф, наконец?

Снегин отрицательно покачал головой:

– Нет, Алексей, тебе предлагается роль, вовсе не связанная с инженерным профилем.

– Предупреждаю сразу, устраивать эти… ну как их… дворцовые перевороты и руководить экспроприациями я не умею.

– И не надо. Все будет проще… И опаснее.

Глава 3

Лена Зим вышла из кабины межпланетной связи и, притворив за собою дверь, задумалась. В зале ожидания стигмийской связной станции было много народу, в воздухе висел гул разговоров. Время от времени диспетчер, щеголяя четкой дикцией, объявлял вызов, и тогда с кресла или с дивана, которые, следуя далийской моде, были расставлены в кажущемся беспорядке, вставал очередной абонент.

Лена была расстроена. Вот уже второй день подряд она никак не могла связаться с Иваном. Вчера ей сказали, что Иван находится на врачебном обследовании, а сегодня – что он на срочном задании. На каком задании, ей так и не удалось выяснить. Дежурный по базе мямлил что-то неопределенное. Не случилось ли что-нибудь с Иваном? Не похоже. Дежурный, несмотря на свою «неосведомленность», не выглядел обеспокоенным.

– Здравствуй, Лена.

Лена Зим не сразу сообразила, что эта фраза, негромко произнесенная на земном языке, обращена именно к ней. Она обернулась и увидела высокого, атлетически сложенного, модно одетого далийца, добрую половину лица которого скрывали зеркальные очки-светофильтры.

– Здравствуйте, – ответила она, настороженно приглядываясь к незнакомцу.

– Ты меня не узнаешь?

Его голос показался ей знакомым.

Странный далиец снял очки, и Лена, не удержавшись, тихонько ахнула – перед ней стоял Иван, хотя модная прическа сильно изменила его лицо.

– Не удивляйся, Лена, – тихо сказал Иван, водружая очки на нос. – Пройди в конец зала и подожди.

Ошеломленная, Лена машинально повиновалась.

Конец зала был пуст. Лена выбрала диван с высокой спинкой и села спиной к залу. Она ждала Ивана несколько минут, за это время в ее голове мелькнуло множество самых разных догадок, но ни одна не показалась ей хоть сколько-нибудь правдоподобной.

Подошел Иван, громко по-далийски попросил разрешения сесть рядом, опустился на диван и положил свою большую ладонь на тонкую руку Лены.

– Я так рад видеть тебя.

Лена покосилась по сторонам и быстро поцеловала его в щеку.

– И я рада! Но что значит этот маскарад?

Она оглядела Лобова с головы до ног и, не выдержав, рассмеялась. Засмеялся и Иван. Сняв свои громадные очки, он спрятал их в карман и пояснил:

– Я на задании.

Недоуменно подняв брови, Лена еще раз пристально оглядела его.

– На задании? Но одежда, прическа, таинственность – что все это значит?

– Я здесь нелегально.

Прямо глядя на Ивана своими большими карими глазами, Лена покачала головой.

– Не понимаю.

– Нелегально, – терпеливо пояснил Лобов, – под видом далийца.

В глазах Лены мелькнула тревога.

– Ничего страшного. – Иван успокаивающе погладил ее руку. – Перед тобой не Иван Лобов, а Ивви Лонк – полномочный представитель фирмы «Нун», которая поставляет в Даль-Гей земной нейтрид.

– Но… зачем все это?

– Можно, я это объясню потом?

– Можно. – Она мгновение колебалась и наконец спросила: А тебе не опасно здесь находиться?

– Нет. Сюда, в конец зала, и носа никто не покажет – я на целый час откупил линии связи этих четырех кабин. Деньги в этом мире – все, а фирма «Нун» достаточно богата.

Лена только покачала головой. Иван, так хорошо знакомый ей Иван, представал перед ней в совершенно новом облике, и это касалось не только его внешнего вида. Лобов, поймав ее взгляд, шутливым жестом, который совсем не соответствовал его теперешнему облику и далийской одежде, почесал затылок.

– Попадет мне от Всеволода, – сказал он без всяких признаков раскаяния. – Он ведь категорически запретил мне видеться с тобой.

– Почему?

– В целях конспирации, – Иван придал своему лицу нарочито серьезное выражение. – Но как только я узнал, что наша медицинская делегация на Стигме… В общем, – он улыбнулся, вся эта конспирация полетела к черту! Я еле дождался, пока ты выйдешь из кабины.

– А я никак не могла выяснить, где ты. И волновалась.

– А я был рядом. И видел твое лицо через стекло.

– А я ничего не знала!

Наверное, их взгляды выражали гораздо больше, чем слова, потому что Лена чуть порозовела и отвела глаза. А когда снова украдкой взглянула на Ивана и взгляды их опять встретились, они, точно сговорившись, дружно рассмеялись.

– Я очень скучал по тебе, Лена.

– В карантине всегда скучают, – лукаво заметила она.

– Я уже пять дней как не в карантине!

– Да неужели? Пять дней!

– Целых пять дней, – сердито подтвердил Иван.

Их вернул к действительности четкий, хорошо поставленный голос диспетчера, объявлявшего очередной переговорный вызов.

– Да, – спохватился Лобов, – почему ты на Стигме? По моим сведениям, медицинская делегация должна была пробыть в Даль-Гее еще неделю.

– Должна, – подтвердила Лена. – Но мы были вынуждены уехать раньше.

– Почему?

– По существу, нас просто выгнали.

– Это как же? – опешил Лобов.

И Лена рассказала, что во время симпозиума три земных врача один за другим заболели тау-лихорадкой. Реакционная далийская пресса, и до этого не очень дружелюбно относившаяся к медицинской делегации землян – ее даже обругали как-то шайкой шпионов и диверсантов, – подняла страшный шум. На разные лады она твердила, что земляне являются разносчиками злокачественной тау-лихорадки. Официальные органы, как могли, пытались смягчить ситуацию, но обстановка тем не менее накалялась все больше и больше. Началось пикетирование гостиницы, в которой размещалась делегация, нахальными развязными молодчиками спортивного вида. Несколько раз их разгоняла полиция, но, судя по всему, они и не думали прекращать свои гнусные выходки.

– У нас сложилось впечатление, – продолжала рассказывать Лена, – что в Даль-Гее есть какие-то мощные, хорошо организованные силы, настроенные крайне враждебно по отношению к Земле. И что даже президент Даль-Гея бессилен обуздать их.

– Почему вы так решили?

– Руководитель нашей делегации был вынужден в конце концов обратиться лично к президенту. Тот принял его очень любезно, наговорил массу комплиментов, но дал понять, что власть его не безгранична. И напоследок посоветовал до окончания эпидемии лихорадки работу симпозиума временно прервать, потому что в такой ситуации ему трудно гарантировать нашу безопасность.

Лобов глубоко задумался, потом спросил:

– А как вообще обстановка в Даль-Гее?

– Ты о лихорадке-тау? Все спокойно, хотя есть единичные заболевания, обычные для этого города. Новый тау-штамм активен только по отношению к землянам.

– А это тебя не удивляет?

– Меня многое удивляет! – с прорвавшимся вдруг раздражением сказала Лена. – Есть в облике Даль-Гея нечто, наводящее на мысль о фашизме. По-моему, далийцы тщательно скрывают от нас некоторые стороны своей жизни.

– Женская интуиция? – с улыбкой спросил Иван.

– Не стоит над этим смеяться. Не так уж редко мы, женщины, интуитивно предчувствуем то, к чему вы, мужчины, со своей железной логикой приходите гораздо позже.

– Да я и не думал смеяться!

Лена задумалась.

– Более-менее определенно я могу говорить только о медицине.

– Давай о медицине.

Лена поправила волосы.

– Мне кажется, далийцы скрывают от нас подлинный уровень своих медицинских знаний. – Она взглянула на Ивана и уже увереннее продолжала: – В ходе обсуждения проблем субмолекулярной генетики я не могла отделаться от впечатления, что далийцы разбираются в ней лучше нас. Хотя для чего-то стараются играть роль прилежных учеников. Их взгляды, реплики, жесты – во всем какая-то фальшь. Не у всех, конечно, но у большинства. И снисходительность. Та самая, которую проявляют специалисты по отношению к дилетантам!

– Любопытно.

– Это нисколько не любопытно, – с досадой сказала Лена. В такой атмосфере тяжело дышится. Да и вообще это злой и жестокий город.

– За что ты их так строго?

Лена не ответила. Некоторое время она пристально смотрела на Лобова и вдруг спросила:

– А почему ты так интересуешься Даль-Геем?

– Разве это не естественно?

– Ты что-то скрываешь от меня.

Лобов вздохнул;

– Это большой секрет. Но какие у меня могут быть от тебя секреты? Я завтра отправляюсь в Даль-Гей нелегальным наблюдателем, а лучше сказать, разведчиком, под видом представителя фирмы «Нун».

Лена приложила руку к щеке.

– Я так и знала. А если тебя разоблачат?

– Я постараюсь, чтобы этого не случилось.

– Ну, а если?

– Этого не случится, – мягко повторил Лобов. – Ну, а если случится, разве вы не вытащите меня оттуда?

Лена не приняла шутки.

– Ненависть к землянам у далийских гангстеров – норма поведения. Кто ты по сравнению с ними? Большой, сильный, но наивный ребенок.

– Я прошел хорошую школу на «Торнадо».

Лена покачала головой.

– Даль-Гей – не открытый космос или неосвоенная планета, где ты чувствуешь себя как дома. Это город со своеобразными привычками, которые складывались веками. Город путаный, развратный и жестокий. Это место не для тебя, Иван.

– Не надо говорить об этом, – попросил Лобов. – Я дал согласие. И я уже в деле.

Лена подняла на него влажные глаза.

– Но почему именно ты должен лезть в самое пекло?

Не выдержав ее взгляда, Иван опустил голову. Упрямая складка пересекла его лоб.

– Кто-то ведь должен делать это. – Его ответ прозвучал почти виновато. – А потом, я не привык оставаться в стороне, когда жизнь моих товарищей в опасности.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Лена.

Лобов помолчал и не совсем охотно пояснил:

– Далийскими гангстерами похищен наш консул Хаасен. Они держат его в качестве заложника.

– Тур? – поразилась Лена. – Я недавно виделась с ним в Даль-Гее… Но ведь нет никаких официальных сообщений!

Иван согласно кивнул.

– Президент Таиг обратился к нам с личным посланием, в котором просил временно сохранить историю с похищением в тайне, чтобы не будоражить далийцев. Он надеется мирно разрешить этот конфликт. И намекнул, что не откажется от нашей помощи.

– Значит, ты действительно пойдешь в самое пекло, прямо к гангстерам? – В ее глазах мелькнул страх. – Да ты с ума сошел, Иван!

Лобов ободряюще улыбнулся.

– Разве это первое пекло, в которое мне придется лезть? И потом, я буду не один.

Лицо Лены просветлело.

– Клим и Алексей тоже будут с тобой?

– Клим – не знаю, а Алексей будет наверняка.

Лена покачала головой.

– Хорошо бы и Клим. Когда вы втроем, я спокойна.

– Вот увидишь, все будет хорошо!

– И ты будешь осторожен? – спросила Лена.

– Не только осторожен. Я буду хитрым, коварным и изворотливым, как Талейран или Макиавелли!

– Как кто? – не поняла Лена.

– Талейран и Макиавелли, – важно повторил Иван. – Знаменитые и совершенно беспринципные дипломаты старых времен.

Лена грустно улыбнулась.

– Хитрым и коварным, – со вздохом повторила она и встала с дивана. – Извини, но мне пора. Я буду очень-очень ждать. Удачи тебе… Макиавелли.

Глава 4

Президент Даль-Гея Арни Таиг любезно указал на кресло:

– Прошу, ленд Снегин.

Они были почти одинакового роста – Снегин и Таиг. Но Таиг был старше и массивнее.

– Благодарю, – суховато ответил представитель Земли, опускаясь в кресло.

Снегин прилетел в Даль-Гей несколько часов назад, побывал в консульстве и поспешил нанести визит вежливости президенту. Он знал, как болезненно реагируют далийцы на всякое нарушение этикета.

Президент подождал, пока гость займет место, и только после этого сел напротив. Протянув руку, Таиг нажал голубую клавишу в стене. Широкая вогнутая стена посветлела, стала прозрачной, и открылась панорама гигантского города, залитого оранжевыми лучами заходящего солнца.

– Вот он, наш Дальг, – с гордостью проговорил президент.

С высоты центрального корпуса городского управления Даль-Гей казался игрушечным. Всюду тянулись вверх, сверкая стеклом и металлом, параллелепипеды, прямые и перевернутые конусы, иглы и пирамиды высотных зданий. Широкими лентами, то скользя по самой земле, то взлетая на мачтах-опорах, город рассекали автострады. Местами они растекались площадями, от которых во все стороны расползалась геометрически четкая паутина улиц. Город уходил вдаль, постепенно становясь все воздушнее, призрачнее.

– Полтора миллиарда на пятачке диаметром двести километров, – словно про себя сказал Снегин, – тесновато.

Президент внимательно посмотрел на него.

– Возможно, но мы привыкли к этому. Больше того, теснота, ощущение локтя стали нам необходимы. Дикая, первозданная природа действует на нас угнетающе. – И, помолчав, негромко добавил: – Когда ядерная война опустошила континенты, уцелевшие потянулись сюда, в нетронутую зону. Даль-Гей вырос более чем в десять раз.

Снегин мельком взглянул на Тайга.

– Но ведь это было так давно.

– Да, около шестисот лет назад. Я понимаю, что вы хотите сказать. Почти повсюду уровень радиации пришел в норму, было бы очень легко расселить далийцев по всем материкам планеты. Но никто не хочет этого. Я уже упомянул о привычке к тесноте, но дело не только в этом. Слишком дурной славой пользуются выжженные ядерным огнем материки, ставшие кладбищем миллиардов людей. – Президент усмехнулся. – Говорят, там бродят страшные призраки, человекоподобные упыри, которые нападают по ночам на все живое и сосут кровь.

– Полтора миллиарда человек, – в раздумье повторил Снегин, разглядывая панораму города.

Ему было не по себе, он впервые видел такой гигантский людской муравейник.

– Да, полтора миллиарда, – подтвердил президент, глядя на профиль Снегина, и с подчеркнутой серьезностью добавил: Хочу надеяться, что вы будете их искренним другом, ленд Снегин.

Всеволод обернулся, и глаза их встретились. Синие холодноватые глаза землянина и серые внимательные глаза далийца.

– Дружба должна быть обоюдной, ленд президент, – медленно проговорил Снегин.

Таиг спокойно выдержал его взгляд.

– Зачем скрывать очевидные вещи? У нас есть группы и группировки, враждебно настроенные к Земле. Они страшатся любого прогресса, малейших социальных перемен и, чтобы поссорить далийцев с землянами, идут на самые отчаянные авантюры и провокации. Похищение консула Хаасена – прямой вызов не только землянам, но и моему правительству. По моему указанию уже начато тщательное расследование среди тех лиц и организаций, которые так или иначе могли оказаться причастными к этому делу. Я верю, – подчеркнул Таиг, – что это недоразумение будет разрешено и мы сумеем восстановить истинно добрые отношения.

– Я рад, что вы высказались столь определенно, – сдержанно ответил Снегин.

– Мои дружеские чувства к Земле – не временное увлечение романтика. С Земли мы получаем необходимые для нас вещи: нейтрид, гипервещество, гравитотехнику. Мы так похожи физически, что лишь эксперты могут отличить землянина от далийца. И наконец… у нас есть некоторые общие социальные проблемы.

– Это для меня ново. Какие именно?

– Ну, например, дефицит продуктов. Ведь такая проблема и у вас существует? – вкрадчиво спросил Таиг.

Снегин покачал головой:

– Ошибаетесь.

Президент примирительно улыбнулся.

– Я не говорю о всех продуктах, лишь о некоторых. Скажем, о новых моделях предметов обихода и одежды, о редких украшениях, экзотических плодах. Не будете же вы уверять меня, что сразу все население Земли обеспечивается этими редкостями?

– Не буду.

– Но это и есть дефицит, – мягко проговорил Таиг.

Теперь улыбнулся и Снегин.

– Вовсе нет. Дефицит – не столько экономическое, сколько социальное явление.

– Признаюсь, это для меня слишком тонко.

– Поясню на конкретном примере. Представьте себе, ленд президент, что вы идете пешком по улице.

– С некоторым трудом представляю.

Снегин чуть склонил голову:

– Вдруг начался дождь. Естественно, вы ускоряете шаг и видите, что на скамье лежит дорогой надежный зонт, принадлежащий какому-то другому лицу. Воспользуетесь вы этим зонтом или нет?

Таиг с интересом разглядывал Снегина.

– Вы могли бы и не задавать такой вопрос.

– Понимаю. Вы откажетесь от зонта по моральным соображениям: в Даль-Гее очень высоко чтится право частной собственности, и первый человек города-государства должен быть примером всем остальным.

– Вы толкуете дело упрощенно, но в общем-то правильно.

– Очень рад. А теперь представьте, что вы попали точно в такую же ситуацию, правда, с одной оговоркой – на руках у вас крошечный новорожденный ребенок.

Таиг рассмеялся:

– Знаете, такое представить мне совсем трудно, но я попробую.

– Так вот, ленд президент, на руках у вас крошечный ребенок, а с неба льет как из ведра холодный дождь. Взяли бы вы зонтик?

Таиг на секунду задумался.

– Пожалуй. Я прикрыл бы ребенка зонтом.

– Вы это сделали бы наверняка. И по тем же самым моральным соображениям. Милосердия ради можно нарушить и право частной собственности.

– Вы опять толкуете все упрощенно, но все-таки правильно. Не пойму, однако, какое отношение имеет все это к дефициту продуктов?

– Самое прямое, – ответил Снегин. – Вы знаете, что у нас имеются продуктовые витрины, которые с избытком обеспечивают всех и каждого предметами питания. Кроме этого, есть и специальные витрины для тех продуктов, которые, следуя вашей терминологии, можно было бы назвать редкостями. Любой человек может при желании продегустировать эти новые творения кулинарной науки и высказать свои суждения по поводу их вкусовых качеств. А через некоторое время эти «редкости» становятся уже постоянными «обитателями» обычных витрин и могут обеспечить всех желающих. Я ни в коей мере не хочу умалять достижения далийской науки и техники, – спокойно продолжал Снегин, не обращая внимания на недоверчивое и, пожалуй, немного насмешливое выражение лица президента, – но насколько я знаю, посетив однажды нашу стигмийскую базу, вы могли убедиться в справедливости моих слов: практически любой продукт там получают в необходимом количестве.

– Да, но ведь это только одна база, а на Земле, насколько мне известно, живут несколько миллиардов человек?

– Совершенно справедливо. Более того, они живут и работают в различных климатических зонах, что создает определенную дифференциацию вкусов и потребностей. И все же, смею вас уверить, современная наука и техника позволяют нам успешно справляться с этими задачами.

– Ну хорошо, – кивнул Таиг, – допустим, что все обстоит так, как вы говорите. Но если взять хотя бы эти ваши специальные витрины, которые доступны каждому человеку, где гарантия, что все земляне будут относиться к ним, как к своего рода экспериментальным, а не обычным? Можете ли вы быть твердо уверены, что какой-нибудь прожорливый субъект не ограничится только дегустацией и не опустошит витрину с понравившимся ему продуктом?

Снегин весело рассмеялся. Таиг недоуменно посмотрел на него.

– Простите, ленд президент, но я представил себе подобную ситуацию, и она показалась мне очень забавной.

– Не будете же вы утверждать, ленд Снегин, что такие индивидуумы не встречаются среди землян?

Снегин на мгновение задумался.

– Не знаю, поймете ли вы меня, – сказал он после паузы, но то, о чем вы говорите, может быть свойственно лишь людям, скорее всего, психически нездоровым. Потому что уже давно, еще в процессе строительства нового общества, были устранены все экономические и социальные источники, могущие породить подобные явления.

– И все-таки, ленд Снегин, на чем же основываются земляне, разрешая или запрещая себе что-то?

– А как вы, ленд президент, определили, когда можно взять чужой зонтик?

Таиг качнул крупной головой и рассмеялся, а Снегин уже серьезно добавил:

– У нас очень много занимаются воспитанием нового поколения. Что такое хорошо и что такое плохо, что можно, а что нельзя – откладывается в сознании детей с самого младенческого возраста, а в пору юности становится нормой.

Таиг смотрел на Снегина с интересом и симпатией.

– Вы заставили меня задуматься, но не убедили. Что и кто стоит на страже ваших моральных устоев? Без подпорок рушатся куда более фундаментальные вещи.

– Общественное мнение.

В серых глазах Тайга мелькнуло недоверие.

– Вы серьезно?

– Вполне.

– Но общественное мнение, – Таиг сделал рукой неопределенный жест, – так эфемерно и негибко.

Снегин усмехнулся.

– Полиция гибче?

– Нет-нет, – шутливо испугался Таиг, – зато надежнее. Не думайте, ленд Снегин, я отдаю должное общественному мнению, оно и в наших условиях играет определенную роль. Но… как бы это выразиться понятнее… Оно регулирует поведение человека обобщенно, по самым генеральным направлениям. А детали? Я говорю даже не о распределении продуктов. Например, идти сегодня на работу или не идти, сославшись на нездоровье? Как общественное мнение влияет на решение этой альтернативы, я не понимаю. Это проблема личная, а не общественная.

Внимательно глядя на президента, Снегин сказал:

– Понимаю. Вы воспринимаете общественное мнение как абстрактный кодекс законов, которые в личном воплощении, без стороннего контроля, могут трансформироваться как угодно.

– Вы уловили мою мысль, – живо подтвердил Таиг.

– Так вот, ленд президент, общественное мнение у нас не только абстракция, но и глубоко личностное явление – это мнение коллектива, в котором живет, трудится и отдыхает человек. Такие коллективы, пронизанные узами дружбы, любви и товарищества, рождаются еще в школах. А друг и любимая – это не абстракция. Как лгать или кривить душой перед ними?

Снегин ждал возражений, но президент молчал, опустив голову.

– Знаете, – вдруг сказал он негромко, – в наших интернатах тоже рождаются время от времени дружные коллективы. Ребята там подбираются разные, непохожие и как-то дополняют друг друга.

– Очень верное наблюдение.

Но Таиг словно и не слышал реплики земного гостя.

– Ребята клянутся в вечной дружбе, – все так же негромко продолжал он, – а потом вступают в жизнь. И она раскидывает их в разные стороны, крушит детские иллюзии, и бывшие друзья нередко становятся непримиримыми врагами.

– Когда-то так было и у нас.