Текст книги "Артефактор из Миссури (СИ)"
Автор книги: Юрий Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Не смотри! Я сейчас! – Подружка хлопнула дверью своей комнаты, и я перевел взгляд на миссис О, Донахью.
– Здравствуйте мэм! Тут пирожные к чаю… – Протянул коробку пройдя от входной двери к лучащейся весельем женщине.
– Здравствуй, здравствуй… Зятек! Может и меня обнимешь⁈ Ха-ха! Извини, не удержалась! Уж больно ты поразил мою доченьку своим мужественным видом. Налить тебе лимонаду?
Когда Саманта спустилась к нам, мы с ее мамой уже успели разлить чай и даже немного поболтать о здоровье, погоде и о проблеме воспитания детей. Моя подружка продемонстрировала мне свою фигуру, новое платье и довольная выражением моих глаз придерживая пышный подол села за стол напротив, сияя в мою сторону зеленющими глазами. Приняла от мамы чашку с горячим чаем и глубоко вздохнув произнесла:
– Ну, Мэт! Рассказывай!
Я целых два часа развлекал двух симпатичных женщин рассказывая о слегка приукрашенным моем жить-бытье на далеком севере, о суровой и красивой природе, о бесчисленных косяках рыбы, огромных китах в заливе и труде тысяч старателей промывавших стылую землю в поисках частичек золота. После этого развернул бумагу свертка со шкуркой лисы и накинув на шею Саманте, вложил ей в ладошку увесистую «монету».
– Это – тебе на счастье. Сам сделал…
– Ой! – Подружка с счастливым видом погладила ласковый мех на свисающем с плеча хвосте и порывисто обняла, поцеловав в щеку. – Это же золото⁈
– Золото, золото… Ты сама – Золото! – Подружка опять вспыхнула и утопила свой носик, потерявший где-то свои веснушки, в мех и принялась играть глазами, выражая мне всю глубину своих чувств.
Затем воротник стала примеривать мамочка, а Саманта сделав страшные глаза принялась кивать на дверь и шевелить губами.
– Э-э… Пожалуй, мне пора! Саманта! Проводишь меня? – Произнес я в спину будущей тещи, стоявшей у большого зеркала.
– Идите, идите… Детки, – произнесла она, не оборачиваясь, – погуляйте…
Глава 13
Яркое солнце освещало улицу, и прохожие с улыбками смотрели как я крутил педали и щурился, когда длинные с рыжинкой волосы взлетали из-под шляпки Саманты и щекотали мне лицо. Так же как когда-то я возил на раме велосипеда Сьюзи, я вез свою подружку в сторону реки, по кругу протекавшей от нашей фермы и врезавшейся в городские постройки с северной стороны. Длинный деревянный мост пересекал довольно широкую в этом месте реку, и доски, уложенные поперек продольных балок, отдавали свои неровности через руль и создавали невольное трение наших тел, отчего настроение поднималось просто так, волнуя кровь не хуже крепкого вина. За речкой построек не было и мы, прокатившись с километр по наезженной колее вдоль прибрежных деревьев, съехали при первой же возможности к песчаному под небольшим обрывом берегу.
– Как здесь красиво! Жалко я купальник не догадалась взять. – Саманта соскочила с жесткой перекладины, тайком потерла свою занемевшую часть тела и дождавшись, когда я припаркую у ствола клена нашего «коня», приняла соответствующую своему ожиданию позу, приготовившись к общению со своим «принцем». Я посмеялся про себя такой непосредственности и расстелив свою легкую куртку на край обрывчика предложил садиться поворачивающейся за мной как флюгер легкомысленной головушкой подружке, пристраиваясь рядом на сухой песчаник.
– Как школа? Перестала прогуливать занятия?
– Перестала… А ты сильно по мне скучал? – Саманта прихватив руками куртку придвинулась ко мне вплотную и сняв шляпку прислонила к моему плечу свою головку под густой копешкой отливающих медью волос. Затем взяла двумя руками мою руку и положила себе на талию, зафиксировав на приятном изгибе бедра.
Я решил, что это действие не может засчитываться за объятия, прикидывая в уме какие тут возрастные ограничения на более тесные контакты разнополых индивидуумов. В обычной литературе об этом не упоминалось, а до уголовного кодекса у меня не дошли руки. Моему телу через два месяца исполняется шестнадцать, а Саманте должно быть и того меньше. Поэтому я все еще был полон решимости соблюдать свой возрастной целибат в отношении несовершеннолетних.
Совсем уйти от проявления своей симпатии к влюбленной девушке мне все же не удалось, так как та потребовала доказательств моей искренности и пришлось ее пару раз слегка поцеловать в подставленные губки, после чего девушка замирала с закрытыми глазами и дышала через раз переживая свой первый в жизни поцелуй. Потом последовал часовой поток девичьих словоизлияний о том, что меня любят с самой первой нашей встречи, что я чурбан, долгие месяцы не обращавший на нее внимание и что теперь я просто обязан устраивать свидания как минимум два раза в неделю. Я со всем соглашался, как делал это в еще в своей прошлой жизни и наслаждался теплом и энергией бьющей от юной девушки, только-только переступившей порог созревания.
После вполне невинного свидания сдал счастливую девушку маменьке и покатил домой ни о чем не думая и пребывая в счастливом равновесии с собой, окружающей природой и вселенским мирозданием, не поленившимся закинуть мое сознание на эту неплохую для жизни планету. На следующий день проснувшись и совершив положенный моцион решил, что пора сделать что-нибудь полезное для своей семьи. Еще в первый день я сдал в семейную кассу десятикилограммовый ящик с золотом, отчего отец впал в состояние шока и долго не мог поверить, что оно настоящее. Но когда все же его разум осознал действительность, он под новым углом посмотрел на своего стремительно повзрослевшего сына и сделал для себя определенные выводы. И знаете… Похоже, я потеснил Джона на пьедестале старшинства в нашей семейной иерархии, хе-хе…
Предоставленный самому себе, так как Милли была занята кормлением цыплят, я прошелся по цеху пастеризации готовой продукции и вспомнил жалобы отца на затратность этого не сложного в общем процесса. Энергия в любом мире была самым ценным ресурсом. Я смотрел на огонь горелок под большим металлическим кубом, а в голове уже рождалась идея холодной пастеризации с помощью облучения энергией маны измененной определенными артефактами. В моем мире они использовались для создания объемного поля, в котором свежие продукты долго не портились. Но если это поле усилить, да еще направить его от стенок внутрь, то все микроорганизмы должны быть уничтожены в течении нескольких минут.
– Смотри папа. На стенках установлены четыре энергоизлучателя, – изготовление большого жестяного куба, преобразователя электроэнергии в ману и артефактов излучателей заняло в общей сложности неделю, во время которой я всего один раз съездил на свидание с Самантой, а в данный момент проводил перед отцом презентацию своего «изобретения». – Здесь трансформатор, рубильник и таймер. Надо только провести испытания, но думаю, что десяти минут на этот объем должно хватить. На дверце установлен предохранитель. Пока ее не закроешь – работать не будет. Так что, сможешь избавиться от своей кочегарки и вечной жары.
– И где ты такое увидел сын? – Генри был не сказать, что ошеломлен, но мой водяной насос бесперебойно работал все это время, пережив уже два бензиновых двигателя подававших воду от реки, и его вера в мои технически развитые мозги давала ему надежду, что эта невероятная технология все же сработает.
– Нигде. Сам придумал. Не вздумай светить этим агрегатом перед чужими. Вопросов получишь – больше, чем ответов! А с ними и проблем на свою голову.
– Понятно… – Отец посмотрел на меня и улыбнулся. – Если бы сам не держал тебя на руках с еще не отрезанной пуповиной, то давно бы решил, что тебя подменили. Твоя голова работает совсем по-другому!
– Конечно, папа! Вспомни как я чуть не умер от опухоли, пожиравшей мои мозги. Видно им пришлось так напрячься, что они перешли на новый уровень мышления и теперь выдают идеи не похожие на другие. Может когда-нибудь потом запатентуем, а пока давай делать деньги и богатеть, чтобы ни одна сволочь не смогла у нас отнять потом и кровью нажитое добро. Кстати… Тебе должен прийти чек от Гарри. Там будет примерно три с половиной тысячи долларов. Обналичишь и снимешь мне тысячу на расходы. Возможно, скоро надо будет съездить кое-куда.
– Хе-х! – Отец оторвал взгляд от моего творения, обещавшего существенно сократить время производственного цикла на единицу продукции, и глянул на меня с удивлением. – Надеюсь, не на Аляску опять⁈
– Не! Хочу в большой город съездить. Посмотрю, что там к чему. Как люди живут, где работают…
– Ну, что ж… Съезди Мэт. Тебе у нас скучно. Я же понимаю!
Чек за золото с письмом от Гарри пришел через два дня. Я в крайний раз сходил на свидание с Самантой и отбив три атаки влюбленной девушки, решившей перейти от невинных поцелуев к более тесному общению, решил трусливо сбежать подальше от соблазна.
Сборы были недолгие. Взял с собой обязательную пару амулетов – на защиту и лечение, набор штемпелей стандартных рун, сменную одежду, деньги и хорошее настроение от предвкушения нового и неизведанного. Утром попрощавшись с родными – в обед уже сидел в вагоне поезда до Сент Луиса.
Гарри нашел для меня работу в столице штата Огайо городе Цинциннати, находящегося через два штата от нас. До столицы штата Иллинойс было всего около двухсот километров, которые поезд проходил примерно за три часа. Деньги у меня лежали во внутреннем кармане моей любимой куртки, а остальные вещи уместились в небольшом чемоданчике, который я закинул на багажную полку над головой. Вагон был плацкартный без купейных перегородок, но с мягкими сиденьями. Народу не сказать, что было много, но был. Ехали деловые коммивояжеры, пара семей с шумными детьми, молодежь вроде меня и бедолаги с тоскливыми глазами и в потертой одежде, ищущие заработка кочуя из штата в штат. Мне было их искренне жалко, глядя на их обветренные лица и мозолистые руки. Они скромно отводили глаза от решивших перекусить соседей и лишь дымили в открытое окно видимо потратив весь свой капитал на железнодорожный билет. Мэт порывался помочь монетой то одному, то другому, а Великий Артефактор внутри спокойно рассуждал о цикличности любого природного процесса, в котором любая засуха рано или поздно оборвется дождями. Кризис неизбежно закончится, слабые даже не умрут, а остальные закалятся и стиснув зубы будут дальше прогрызать себе дорогу в лучшую жизнь, расталкивая локтями конкурентов. Таков закон капитализма – жесткий и суровый как к чужим, так и к своим.
У меня в чемодане лежала целая коробка от мамочки с пирожками и бутербродами, но постеснялся есть на глазах у голодных «бродяг». Я лишь купил у симпатичной разносчицы бутылочку Колы и выпил ее, радуясь плотному домашнему завтраку. На вокзал Сент Луиса прибыли уже к вечеру и я купив билет до Луисвила, поспешил в привокзальную забегаловку, чтобы набить свой сморщившийся желудок едой. Мой поезд отправлялся только в семь утра, поэтому я, устроив багаж в камере хранения, не спешил, тщательно пережевывая большой стейк из говядины и закусывая его жаренной картошкой вперемежку со свежими овощами. Народ заходил, уходил, за окном ресторанчика зажглись фонари, и я умиротворенный едой и видом в основном хорошо одетых путешественников, решил потратить свободное время и поглазеть на большой город. Во время своего путешествия на Аляску я уже кое-что повидал, но все как-то проездом и под присмотром старшего патрона. Поэтому пошел пешком просто прямо по центральной улице, ярко освещенной фонарями и с большим количеством людей, в основном спешащих с работы домой. Сразу бросалось в глаза разное отношение городских к своей одежде. Джентльмены были практически все в пиджачных парах, с фетровыми или соломенными шляпами на головах, а женщины поголовно одеты во все светлое, пышное и волнующее на открытых по южному плечах и соревновались между собой в вычурности шляпок самых разнообразных форм и размеров. Автомобилей тоже было довольно много среди которых мелькали раскрашенные желтым такси.
Я шагал и шагал, ощущая себя сторонним наблюдателем в каменном муравейники, где местные жители сновали по своим протоптанным тропинкам, совершая ежедневно одни и те же действия, удивляясь их безропотному смирению со своей судьбой и отсутствию у большинства воли вырваться из этого замкнутого круга.
Моя философия об организации жизненного цикла людского мегаполиса, вполне подтвердилась, когда я пару раз свернув на улицах оказался в менее оживленном месте на краю какого-то парка, в котором нашел «паразитов» – неизменных спутников любого большого животного или колонии насекомых. Не пройдя и ста метров, я услышал в глубине этого зеленого массива непонятный звук, немного похожий на мяуканье кошки. Кошка и кошка… Но пройдя еще несколько шагов я остановился и понукаемый инстинктивным желанием охотника глянул внутренним зрением Артефактора в сторону густых кустов. Метрах в двадцати от почти безлюдной улицы я увидел четыре энергетических силуэта расположившихся прямо на земле для тесного общения. Три мужских окружили горизонтально распростертую и отчаянно трепыхающуюся женскую особь и явно собирались совершить с ней действие сексуального характера, о чем недвусмысленно говорила центральная мужская фигура, пытающаяся устроится между мелькающими в воздухе коленками.
Поправив на шее защитный амулет, я ломанулся прямо сквозь кусты, боясь не успеть до совершения явного насилия. Голый зад лежащего на жертве мужчины вихлялся из стороны в сторону от рывков жертвы, которую держали за руки и голову еще два подельника, одобрительно поддерживая своего товарища, никак не могущего «оседлать» строптивую кобылку.
– Ты чо, Боб! Совсем сноровку потерял! А то давая я покажу – как надо!
– Наверное целка попалась! – Вторил второй из группы поддержки, – вот и трепыхается! Расслабься дуреха! Получишь удовольствие, ха-ха!
Ничего заранее не придумав о тактике действия, подхватил насильника за спущенные штаны и воротник рубашки, приподнял и под треск рвущейся под руками материи отбросил в куст цветущего шиповника. Хорошо я подкачался на рубке льда!
– Ай, мама! – Голозадому что-то не понравилось, и я уставился на оторопевшую троицу, включившую в себя и жертву, на время забывшую о сопротивлении и раскинувшись передо мной во всем своем «великолепии».
– Ик! Тебе чего надо! – Ожил самый сообразительный и вставая во весь рост полез рукой в карман.
Я с размаху пробил ногой обутой в добротный ботинок в голову самого туго соображающего, все еще сжимавшего свои руки на руке и лице жертвы и не останавливаясь продолжил движение, жестко зарядив правой по челюсти не успевшего отклониться шустрого. В битве костей выиграл мой кулак, а челюсть любителя беззащитных девушек громко хрустнула и улетела вместе со своим хозяином в красивом полете спиной назад. Обернулся на топот ног за колючим кустом и порадовался за спортивную подготовку самого умного, который мгновенно оценил ситуацию и выбрал очень верное решение.
– Мэм… С вами все в порядке?
– Пока еще мисс! – Раздался после всхлипа дрожащий голос. Девушка за время короткой баталии пришла в себя и сидела на земли сдвинув голые ноги и пытаясь стянуть разорванный подол платья. – Сволочи, подонки! Я… я их засужу! Я на них жалобу в полиции подам!
– Вы их знаете?
– Да кто их не знает! Самые отпетые негодяи и бездельники в районе! – Девушка встала, придерживая рукой подол платья, а второй стягивая разорванный ворот на груди, которую я мельком успел оценить как «очень милая», как и лицо под взъерошенной прической с выразительными карими глазами. – Житья мне и не дают! И другим тоже…
– Может возьмем с них компенсацию? – Я с сомнением посмотрел на весьма скромное облачение лежащих без сознания насильников.
– У них нет ни гроша. Видно же, что успели пропить все что смогли добыть за день. И я вовсе не уверена, что они эти деньги заработали. Спасибо тебе… И как я в таком виде до дома дойду⁈
– Вот, – я накинул на плечи девушки поспешно снятую куртку, – продевайте рукава, застегнем и будет не видно… – я с интересом проводил взглядом открывшийся в процессе одевания розовый кружок со спящим соском на задорно приподнятой грудке, и наткнулся на заинтересованный девичий взгляд оживший под длинными ресничками, темным контуром подчеркивавших изящные обводы пары симпатичных глаз.
– А ты оказывается – совсем молоденький! Хи-хи! А я сначала со страху подумала, что ты великан! Пошли, мой спаситель!
Спасенная вцепилась в мою руку и дрожа от адреналинового отходняка пошла, тесно пристыковавшись к моему боку. Выйдя из зарослей махнула головой влево по улице и дробно застучала каблучками на открытых туфельках.
– Вот наше общежитие. – Показала она на длинное пятиэтажное кирпичное строение в ста метрах от последнего уличного фонаря. – Это наша фабрика построила для своих работников.
Я глянул на расцвеченный оконными пятнами фасад с уродливыми металлическими лестницами на своем теле и в очередной раз подивился людской безропотности в подчинении придуманных другими правилам. Работай по двенадцать часов, получай гроши, на которые можно купить только самое необходимое, а не хочешь – на твое место тут же можно найти десяток других, готовых занять «тепленькое местечко».
– Тебя как хоть зовут, спаситель? – Девушка поежилась под курткой и оглянулась, на проходившую мимо пару. – Мэт… А меня Джулия! Я наполовину итальянка, а мама из Голландии. Пошли, я тебя со своими соседками познакомлю. Мы в комнате вчетвером живем.
– Вероника, Эстель! Я гостя привела! Вы одеты надеюсь! – Джулия, не дожидаясь ответа подтолкнула меня в спину, и я прошел за занавеску тамбура огороженными двумя шкафами – немая сцена!
Три девушки в разной степени одетости, замерли кто где стоял, а виновница этого безобразия выглянула из-за моего плеча и, смешливо фыркнув как молодая кобылка, сказала:
– Девочки – это Мэт. Я сейчас быстро переоденусь, а вы постарайтесь его не съесть за это время. И не вздумайте вешаться ему на шею!
Картинка мигнула и все пришло в движение. Девушки бросились приводить себя в порядок, закидывать кое-какие детали одежды под подушки и в тумбочки, а затем выстроились напротив меня выпятив свои достоинства и поправляя прически.
– Леонсия, Эстель, ВерОника, – представились по очереди на разные голоса, протягивая для пожатия руки и строя разноцветные глазки. В смысле, у каждой были глаза отличные от соседки, а не два разных глаза у одной особи.
– Я Мэт. Еду из Миссури в Огайо.
– Так ты фермер, Мэт? – Глубоким и волнующим голосом промурлыкала Эстель обладавшая весьма впечатляющим бюстом, а девушки прыснули, видимо отлично зная как их подруга воздействует на мужчин.
– Что? Это так заметно?
– О-о… Конечно нет! Присаживайся Мэт… – Эстель подвинула в мою сторону стул изогнувшись как кошка, а подружки быстро приземлились на кровать с противоположной стороны, используемую вместо стульев из-за недостатка в комнате места.
– Чая нет, колы тоже… Хочешь сухарики? – Эстель села на второй имевшийся в наличии стул и облокотившись предъявила во всей красе свое главное достоинство, уютно устроившееся двумя спелым плодами в вырезе домашнего ситцевого халатика.
– Нет, спасибо. Я недавно ужинал.
– Поужинал… и сразу познакомился с нашей Джульеттой⁈ – Молодые работницы опять прыснули, обстреливая меня шальными глазами.
– Не сразу… Лучше пусть она сама расскажет. А где вы работаете?
– На фабрике. Где же еще! Лео и Верона в цеху окраски, а я с Джулией в ткацком цеху. Эй, Джулька! Ты там решила себе платье на ходу перекроить⁈ – Эстель видимо была в этом маленьком коллективе негласным лидером и по совместительству главным переговорщиком, воздействуя своим волнующим голосом на определенные струны моей души и части тела, хе-хе…
– Вот она я! – Джулия явилась из-за ширмы в новом платье, подчеркивавшем ее стройную фигурку и смутившись от общего внимания присела на краешек кровати. – О чем разговор? – Произнесла, оглядывая своих товарок.
– О тебе, дорогая! Ты где умудрилась подцепить этого мужественного путешественника⁈ – Хи-хи! – Синхронно выдала пара на кровати, получая изысканное удовольствие от нашей беседы.
– В парке… Гуляла…
– И?
– Гуляла, гуляла…
– И нагуляла! Ха-ха-ха!
Я тем временем успел немного подумать и озвучил свои мысли:
– Леди. Если у вас еще остались силы после трудового дня, приглашаю вас по случаю нашего знакомства на праздничный ужин в ближайшую забегаловку!
– В ближайшую не надо! А в «Дастинг фиш» – будет самое то! Правда, девочки⁈ – Мгновенно сориентировалась Эстель и первой бросилась переодеваться, скидывая на ходу халатик. Я вежливо отвернулся от интересной картины и встретился с глазами виновато улыбнувшейся виновницы «торжества»
– Ты не должен на нас тратиться!
– Должен! Меня так отец учил. Спас девушку – накорми ее! А потом… Кхе-кхе… В общем, это только для мальчиков.
Джулия мило рассмеялась, зарумянившись щечками с еще детскими ямочками и пока остальные одевались кратко рассказала о своем житье-бытье. В принципе ничего нового для меня, но факт того, что такие симпатичные молодые девушки отдают свои лучшие годы за какие-то фантики – никак не укладывался в моей голове.
