Текст книги "Портальеро. Круг третий (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

* * *

После завтрака я предложил всем пойти на море, но тут мнения разделились. Мария была категорически против.

– Ты обещал! – требовательно сказала она, уперев мне в грудь свой маленький пальчик.

– Что именно? Огласите весь список, пожалуйста!

– Максим! Я же говорила… – чуть ли не со слезами на глазах укоризненно проговорила Маша. – Тут же совсем недалеко…

– Я вспомнил. Не продолжай! Ты хочешь сходить и посмотреть со стороны на себя маленькую и на своих родителей. Но сама-то ты помнишь, что обещала ни в коем случае не приближаться к ним близко?

– Я всё помню!

Куда девались слёзы из глаз? Вот только что были тут, готовые пролиться ручьём. И вот их уже нет. Или у женских глаз есть такая функция: «Включить слёзы!», «Выключить слёзы!»

– Вы с нами пойдёте? – спросила Мария, обращаясь к Ирине и Олегу.

– Оставь их в покое! – посоветовал я. – Пусть наслаждаются обществом друг друга. Им хорошо вдвоём.

Оба двое… И Олег и Ира покраснели, тщательно отводя взгляды…

Идиллия, мать его так… Завидую белой завистью. Я-то уже давно не испытываю таких искренних и бурных чувств. Может из-за этого Машка на меня и злится всё время? Надо будет у неё поинтересоваться. Хотя она вряд ли мне прямо ответит. Она всегда старается сперва уйти от ответа, а потом укорять меня за то, что я ничего не понимаю.

* * *

Оставив Ирину с Олегом наслаждаться морем и солнцем, мы с Машкой пошли на разведку. Времени для моей рыжей подружки с того семьдесят восьмого до этого семьдесят восьмого прошло не так уж и много. Всего то– каких-то четыре года, с небольшим… Правда в этом промежутке она пережила и жуткую болезнь и смерть и волшебное воскрешение. А потом ещё все эти наши путешествия по разным мирам… Но всё равно, чистого времени, как говорят в хоккее, прошло всего ничего. И Маша прекрасно ориентировалась в этом курортном посёлке. Так что она точно знала куда идти и где искать себя маленькую и своих родителей.

Я тоже хорошо ориентируюсь на незнакомой местности. поэтому я быстро заметил одну маленькую и очень непонятную деталь: Чем ближе мы подходили к нужному месту, тем дальше нам было идти. Вот такой вот возник парадокс, совершенно не связанный ни с физикой времени, ни даже с совершенно ненаучной магией. Просто эта маленькая вредина, вела меня по какому-то непонятному маршруту, специально оттягивая момент нашего попадания в точку назначения.

Не то чтобы мы бродили кругами вокруг да около, но всё время, то вправо, то влево отклонялись от нужного направления. Маша была наигранно весела, шутила… И всё время мне что-то показывала и рассказывала. Типа: «Посмотри туда! Там то-то и то-то… А вот здесь…»

Я давно уже понял её игру, но не прерывал её щебетание, пытаясь понять: «Почему она это делает?»

Наконец, я тормознул её. Взяв под локоток. Повернул к себе. И глядя глаза в глаза, прямо спросил:

– Машенька! А почему последние метров двести мы идём вот уже примерно с полчаса, и всё никак не можем приблизиться? Не пояснишь?

Вот тут Маша смутилась не по-детски. А может и наоборот, совсем по-детски. Она опустила голову, спрятав глаза…

– Машенька! Я же тебя на верёвке не тяну. Не хочешь, не пойдём. Это же было не моё, а твоё желание.

– Нет, пойдём. – упрямо заявила подруга, по прежнему не глядя мне в глаза.

– Ты глаза-то не прячь! И не бойся меня! Я же не кусаюсь…

– А я и не боюсь…

– Ну, тогда, пошли! Я уже примерно представляю, где находится тот самый пляж от вашего пансионата. Ведь ты с родителями сейчас именно там? Не правда ли?

– Там… – всё ещё не поднимая на меня глаз, ответил Маша.

– Ну, так идём.

Я попытался взять её за руку, но она внезапно вскинула голову и посмотрела на меня… В глазах её стояли большие, просто огромные слёзы. Ещё вот чуть-чуть и водопад из горьких слёз хлынет по её щекам.

Я обнял её и прижал к себе.

– Ну. Чего ты? Перестань!

Я гладил её по спине, а она беззвучно плакала, обняв меня руками…

– Э-э… Ти зачем дэвочку обидел? – спросил меня какой-то немолодой отдыхающий, явно кавказской внешности.

Не успел я ничего ему ответить, как Маша, оторвавшись от меня, сказала ему:

– Извините! Он меня ничем не обидел. Он меня, наоборот, успокаивает.

– Прасты, дарагой! Это било не маё дело. Ни буду вам мишат…

С полотенцем на плече, он удалился в сторону пляжа.

– Вот видишь! – сказал я Маше, пытаясь утереть слёзы с её лица. – Не все кавказцы пристают к женщинам. Некоторые наоборот заступаются, когда кто-то обижает таких красавиц.

– Максим! Я боюсь.

– Ну, давай тогда никуда не пойдём. Вернёмся к нашим влюблённым. Будем сидеть и слушать, как они воркуют.

– Нет. Я почему-то чувствую, что идти надо. Но я… Я боюсь, что мы с тобой можем расстаться.

– Мы же обо всём договорились. Ты не подходишь и близко. Сидишь в тенёчке и кушаешь мороженое. Ты хочешь мороженку?

– Хочу. В вафельном стаканчике…

– Не вопрос… Сейчас куплю.

– Да, ладно… Не надо… Я и так посижу. Но ты…

– А я буду сидеть рядом с тобой. Буду наблюдать за тем, чтобы ты ни в коем случае не стала приближаться сама к себе. Ведь так мы договаривались?

– Да. Так…

– Ну, тогда… Хватит нюни разводить! Пошли!

Я взял её за руку, и мы направились в сторону пляжа.

Глава 20

Глава двадцатая.

Не всё подчиняется логике в этом мире. Человеческие чувства порою бываю абсолютно нелогичны.

Судьба – как много в этом звуке…

Я был в раю, но не судьба…

И там меня достали… Суки…

Вся жизнь война. Вся жизнь борьба.

А мне хотелось лишь покоя.

Хотелось жить, любить, мечтать…

Ещё вчера нас было двое.

Сегодня я один опять…

30 июня. 1978 года.

СССР. Краснодарский край. Дагомыс.

Заняв место подальше от воды, слегка раздевшись, чтобы не выбиваться из общей массы полуголых людей, мы уселись на большое полотенце. Разместились поудобнее на невысоком бетонном парапете, отделяющим непосредственно пляж, от курортно-торговой зоны, со всякими сувенирами, пляжными сомбреро и прочей ерундой, которой всегда пруд-пруди возле того места, где отдыхают приезжие за южным солнцем туристы.

Маша неотрывно смотрела на себя. Ведь всего метрах в пятидесяти, на мелкой гальке пляжа, сидела и возилась с круглыми камушками маленькая Маша. Рыжая, с двумя косичками, в голубом цельном купальнике… Её папа с мамой тоже были неподалёку. Они сидели под большим пляжным зонтиком… И, как мне показалось, ругались. Отсюда не было слышно, о чём они говорят. Тем более, наверняка они не повышали друг на друга голоса на людях, но… Было заметно, что не всё так гладко в семье, как это описывала Маша. Хотя… Маша ведь могла этого и не знать. Вон она, маленькая, беззаботно играется на берегу, строя что-то из округлых камней, особо не оглядываясь, на спорящих о чём-то родителей.

Я кинул взгляд на Машу большую. Она неотрывно смотрела на себя и своих родителей. Смотрела молча и пристально. Казалось, она впитывает каждую секунду, каждое мгновение, словно пытаясь навсегда запечатлеть увиденное в своей памяти.

А тем временем, ссора родителей, похоже, дошла до точки кипения… До рукоприкладства, конечно же, дело не дошло. Всё же люди интеллигентные, столичные… Но Машин отец резко поднялся, и не оглядываясь быстро пошёл в сторону моря. Чем ближе была кромка воды, тем всё быстрее ускорял он шаг. А потом с разбегу взял, да и прыгнул в синюю воду Чёрного моря. И поплыл, поплыл куда-то в сторону Турции, сильно загребая руками. Плыл он красиво, как опытный пловец. И главное правило «не заплывать за буйки», его явно не касалось.

Маленькая Маша видела, как папа бежал в сторону моря. И она зачем-то сделала несколько шагов вперёд и даже зашла почти по колено в тёплую воду, но он уже куда-то уплыл. А она всё стояла и смотрела, как его голова мелькала где-то там, далеко за волнами, то появляясь, то снова исчезая…

* * *

Дальнейшие события стали происходить так быстро, как в кино при ускоренной съёмке. Хотя я слышал, что это, наоборот, замедленная съёмка, а быстрыми движения людей становятся, когда плёнку прокручивают с обычной скоростью. Да плевать на это. Замедленная, ускоренная съёмка… Какая разница? Просто, события на пляже стали происходить так быстро, что на то, чтобы что-то обдумать, времени уже и не осталось…

Какой-то парень, пытаясь поймать волейбольный мяч, не заметив маленькую девочку, спиной налетел на неё, столкнув в воду. Маленькая Маша упала лицом вперёд, а набежавшая волна, которая почему-то была больше и выше предыдущей, накрыла её с головой. Ну, а когда волна отхлынула, Маши уже не было видно.

– Я вспомнила!

Вдруг вскрикнула Маша большая, сидевшая возле меня. Она дёрнулась было вперёд, но я её перехватил за руку.

– Ты куда?

– Я тут в этот день чуть не утонула…

Раздумывать о последствиях уже было некогда.

– Сиди здесь! И не вздумай дёргаться! – скомандовал я.

А сам, как был в брюках с закатанными до колена штанинами, так и бросился вперёд.

Никто на берегу ещё и не успел толком ничего сообразить, а я уже нырнул, в набежавшую волну. Практически сразу, всего в паре-тройке метров от берега, уже начиналась глубина, постепенно понижаясь. А для маленькой Машки, росточком метр с кепкой, и лужа – море.

Солёная вода щипала глаза, но закрыть их я не мог. Мне надо было быстро найти захлебнувшегося ребёнка. А то, что Машка захлебнулась, это и так было ясно. Иначе бы она уже вынырнула на поверхность. Ведь то, что Маша умеет плавать, она мне уже и раньше показывала. И это тоже было Чёрное море, только это было не здесь, а по ту сторону от Туапсе возле посёлка Сукко…

Сука! Где-же её искать теперь? Я помню, что вода тащит по дну… Волна на берег, а по дну вода идёт обратно…

Я плыл и плыл, но среди мутноватой воды всё не мог никак обнаружить маленькую девочку в голубом купальнике.

Внезапно на пределе видимости, я увидел что-то более яркое, чем зеленовато-мутная вода… Рыжие косички…

Помнится, кто-то учил хватать утопающего за волосы. Но боюсь, что это не относилось к тонким косичкам. Так можно и с корнем вырвать, если сильно дёрнуть. Я умудрился подцепить левой рукой Машку под руками, и взяв её подмышку, стал загребать правой…

Ещё! И ещё! Наверх, к свету… Мне надо было торопиться. Потому что уже и у меня самого в лёгких всё горело, а организм из последних сил сопротивлялся, чтобы не вдохнуть… Глотать солёную воду у меня совершенно не было никакого желания. Я шумно выпустил из себя пузыри последнего воздуха и, наконец-то, вынырнул на поверхность.

Пара гребков, и вот уже мои ноги коснулись каменистого дна. Я подхватил маленькую девочку на руки и вынес на берег.

А народ только-только начал хоть что-то соображать. Но в ушах у меня шумело, и все эти крики и гомон толпы были за пределом моего внимания.

Я положил девочку животом на колено и слегка надавил. Изо рта, а может и из носа у неё полилась вода. Но я не стал медлить. Перевернул её на спину… И начал оказывать первую помощь…

Люди нас обступили, но я прикрикнул на них:

– В сторону! Ей нужен воздух! Не мешать! Я врач…

Люди расступились, образовав большой круг вокруг нас с Машей…

А мне почему-то вдруг вспомнилось, что я уже делал это, и именно с Машкой. Но это было в другом мире, где-то в Баварии… Но тогда, если память мне не изменяет, она уже была мёртвой, а потом… А потом она внезапно стала живой, после перехода через портал внутри моего магического пространственного хранилища…

Сделав пять или шесть нажатий, я вдохнул Маше в рот воздух, побольше набрав его перед этим.

И снова, и снова…

Пять нажатий, вдох.

Шесть нажатий, вдох…

И хотя я ждал того момента, когда девочка снова сможет дышать, это, как всегда, произошло неожиданно для меня.

После очередного моего вдоха, маленькая Маша задёргалась и закашлялась… Я тут же повернул её на бок, и её вырвало остатками воды и какой-то слизи…

А потом она открыла глаза. Белки́ её глаз были красными, с лопнувшими сосудиками… Она смотрела на меня… Такая родная и близкая… И такая незнакомая…

Положив ей руку на лоб, я быстро просканировал голову на наличие той чёрной бяки, которую я удалил в прошлый раз. Но ничего лишнего я не обнаружил. Либо она ещё не появилась, либо…

Хрен его знает. Может от того, что я вытащил девочку из воды так быстро, и в мозгу у неё не лопнул никакой сосудик… А может… Да чего там гадать… Пока ещё никаких симптомов от будущей опухоли я не обнаружил…

Маша моргнула… Раз, другой… А потом спросила, слегка сипящим голосом:

– Что со мной? Где я?

Но тут меня вдруг оттеснила в сторону какая-то женщина… Да, нет… Не какая-то посторонняя женщина… Это просто родная мама Маши прилетела на помощь, спасать своего ребёнка…

– Машенька! Что с тобой? С тобой всё в порядке?

Машку вертели, обнимали и тискали одновременно.

– Всё нормально, мама! – вялым голосом ответила девочка и попыталась улыбнуться…

* * *

А я уже отошёл в сторону. Толпа как расступилась передо мной, так же быстро и сомкнулась за моей спиной. Народу сильно поприбавилось. Всем же интересно посмотреть, что там произошло и из-за чего такой шум… А я не спеша, но уверенно, удалялся от места происшествия… Мне здесь больше нечего делать. Мавр сделал своё дело, мавр может и свалить, по-английски, не прощаясь…

Я шёл по направлению, где меня должна была ждать другая Маша… Та, с которой мы уже умудрились пройти сквозь огонь и воду… Но на том месте, где мы сидели, никого видно не было…

Я покрутил головой в поисках рыжеволосой подруги… Мало ли… Может не удержалась, и побежала смотреть, как я спасаю её маленькую копию…

Но нигде никого похожего на Машку не наблюдалось. Полотенце, оставленное мною на бетонном парапете, было. Моя рубашка и шлёпанцы тоже были. А вот Машиного платьица не было, как будто его и вовсе тут не было.

И вряд ли, глядя на то, как я оказываю первую помощь маленькой Маше, большая Маша равнодушно ушла, накинув на себя маску равнодушия и своё лёгкое платье…

Наверное, случилось то, чего я так опасался… Я изменил историю. И не просто историю, а конкретную историю Маши. И возможно, что теперь у Марии Кнопке будет совсем другая жизнь. Она может быть более счастливой, а может и нет. Но мне этого уже не узнать… Поскольку наши пути внезапно разошлись. Почему-то на сердце стало так муторно и грустно…

И я понял наконец-то, почему Машка так не хотела идти сюда и всячески затягивала нашу прогулку. Нет. Она даже не помнила в подробностях то, что именно в этот день она чуть не утонула. Ведь я помню, что память об этом событии к ней пришла лишь тогда, когда всё началось…

Она, наверняка, просто подсознательно чувствовала, что… Неужели то, что мы навсегда расстанемся? Вряд ли… Хотя… Что я знаю? В последнее время она частенько вела себя странно. И чем это было вызвано… история умалчивает… А теперь…

«Стоп!»

Это я сам себе сказал… А вот теперь, я хочу проверить одну мысль, которая вдруг внезапно пришла мне в голову. И я поспешил к Ирине и Олегу.

Ведь, если рассуждать логически, то… Как появилась Ирка в нашей команде? Она сидела с Машкой в одной камере, и даже заступилась за неё перед другими сокамерницами. А раз история Машки пошла по другому сценарию, то… Не было в моей жизни никакой Машки, и никакой Ирины тоже быть не могло. Я никого не вытаскивал из Матросской Тишины. И… И что дальше?

Неужели там сейчас на пляже сидит Великий князь Олег Константинович Романов и тупо пялится во все стороны, не понимая, куда подевалась его возлюбленная Ирина фон Шварц?

А найду ли я там на берегу самого князя? Если всё пошло не так, может и он растворился где-то в воздухе, исправляя пространственно-временной парадокс?

Тьфу! Вот чего забивать себе голову всякой ерундой, задавая самому себе вопросы, ответы, на которые я всё равно не знаю? И моих познаний в физике перемещений во времени и пространстве при помощи магии недостаточно для того, чтобы… А подчиняется ли магия и её последствия законам обычной физике и руководствуется ли она правилами логики?

Да чтоб ты был здоров, Максим Батькович! Забей уже болт на все проблемы! Выпей лимонадику и охладись в морской водичке! Если что-то уже произошло, то это уже произошло. И исправить это либо невозможно, либо архисложно…

Я так и сделал. Правда лимонада не нашлось в продаже, и мне пришлось давиться тёплой минералкой, остатки которой я вылил себе на голову… Надо бы озаботиться какой-нибудь панамкой, а то напечёт головку. И буду потом лежать и думать: «Это меня солнечный удар так припечатал или голова лопнула от лишних мыслей?»

* * *

Бродя по пляжу в поисках Ирины и Олега, я по-прежнему испытывал чувство тревоги. И чем дольше я бродил, не находя своих друзей, тем тревожнее мне становилось. Я уже прошёл по ближайшему к нам пляжу вдоль и поперёк пару раз, но ни на берегу, ни в море не обнаружил предмета своих поисков. От этого на душе стало совсем тошно. Вариантов того, почему я не смог найти своих друзей было… Очень много. Не столько, конечно, как блох на Барбоске, но всё-таки…

Ну, во-первых: Они могли просто-напросто исчезнуть из-за возникшего парадокса. Это был, как мне кажется, совсем плохой вариант. Думать об этом не хотелось. Хотя второй вариант был не лучше. При нём исчезала только Ирина, а расстроенный Олег в поисках её просто мог заблудиться и влипнуть в какие-нибудь неприятности, в силу плохого понимания окружающего мира. Мало ли… Скажет кому-нибудь что-нибудь неправильное и получит по сусалам или бутылкой по башке, или… Но даже если мне и удастся вытащить его из возникшей беды, то что мы с ним будем делать? Без Ирки у него может начаться всё что угодно, от обычной хандры, до суицидальной апатии. А иметь в напарниках такого кекса, тоже не айс.

Интересно… А может быть они просто уединились в одном из наших домиков для плотских утех? Не-ет… Зная романтически-возвышенную натуру князя, я бы заявил с уверенностью старика Станиславского: «Не верю!»

Да и Ирина тоже девушка высоких моральных принципов. Правда, тут ей достался не какой-то пьяный гопник с гнусными намёками на близость, а целый князь. Практически, принц, только без права залезть на престол Российской империи. Но, нет. Практически на сто процентов нет. Олег Константинович, парень глубоко порядочный и он будет ей ещё с полгода читать стихи, выгуливать под Луной по берегу моря, и выбирать момент, чтобы сорвать первый несмелый поцелуй. И вряд ли это будет поцелуй в губы…

* * *

Машка… Где ты теперь? Воссоединилась со своим настоящим телом? Или снова стала бестелесным призраком? Я не исключаю ни тот, ни другой варианты. Да много ещё есть всяких разных вариантов, понятия о которых я не имею.

Ау! Где вы все? Куда вы все делись? Прям, хоть ходи по пляжу и ори в полный голос: Маша! Ира! Олег!

Но, нет… Так дело не пойдёт. Откликнется штук двадцать Маш, двадцать Ир, и ещё в придачу с десяток Олегов. Проще тогда уж звать: Олег Константинович! Откликнись, Великий князь!

Да уж… В дурку я быстро попаду, если на шестьдесят первом году Советской власти буду искать на пляже в Дагомысе Великого князя Романова.

* * *

Интересно, это у меня от перегрева такие глюки, или я на самом деле вижу то, что вижу? Или он откликнулся на мой мысленный призыв и нарисовался, хрен сотрёшь. Князь, и княжескую мать его, растудыт в качель… Идёт, лыбится… В руках мороженое несёт. А вон и Ирка. Она оказывается лежал загорала, накрыв лицо широкополой соломенной шляпой. Что-то не помню я, чтобы с утра у неё такая была. Потому и не узнал среди кучи полуголых женских тел её. Я же не мог бродить по пляжу и тщательно разглядывать девушек, выискивая стройную и спортивную… Так и по морде можно ни за что получить…

– Ребята! Я так рад вас видеть…

– Максим⁉

Ира улыбнулась, только почему-то улыбка у неё получилась какая-то неискренняя. И ещё… Она так же, как и я буквально пару минут назад, кого-то искала глазами за моей спиной.

– А где Маша?

Хор-роший вопрос. Я и сам бы был не против узнать ответ на этот простой, но в то же время очень сложный вопрос: «Где Маша?»

– Я не знаю…

Ответил я честно, только прозвучало это как-то не так. Как-то не корректно. Не честно… Но я же ведь и на самом деле не знаю, где она сейчас.

– Максим! – снова подала голос Ира. – Что случилось? На тебе лица нет.

– У азиатов, типа корейцев или японцев, считается что лучше умереть, чем потерять своё лицо. Поэтому-то в Японии и был развит культ сэппуку, которое у нас почему-то все называли харакири.

– Ты о чём это? – спросил меня князь, протягивая мне вафельный стаканчик с пломбиром.

– Спасибо, Олег! Но у меня совсем нет аппетита. – отказался я от десерта.

– Ты не ответил. – снова вступила в разговор Ира. – Где Маша?

Голос у неё был встревожен. Кажется, что чисто с женской интуицией она уже поняла, что что-то случилось, но пока ещё просто не могла понять, что именно.

– Она пропала…

– Как? Где?

– Ира! Выслушай меня! А потом уже будешь задавать мне всякие вопросы, если они у тебя после этого ещё останутся.

Я уселся рядом с ними и стал рассказывать. Начал издалека. Потому что для того, чтобы они смогли меня понять, мало было просто рассказать, надо было ещё дать пояснения. Но даже и сейчас я не стал им рассказывать всего. И начал я своё повествование с конца августа одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Рассказал про больницу, в которой познакомились почти четырнадцатилетний Максим Шварц и почти двенадцатилетняя Мария Кнопке. Мне пришлось им рассказать, как умерла от смертельной опухоли в голове маленькая девочка, и как я потом встретился с её призраком на старом Немецком кладбище.

Олег слушал меня реально раскрыв рот, а мороженное в его руках уже растаяло и подтёки белой липкой массы стекали по его рукам на округлые камешки галечного пляжа.

Рассказал почти подробно, как малолетние бандиты меня хотели убить, прямо на кладбище. И как Маша меня спасла. Пришлось рассказать и про наш побег из Москвы на юг. А потом…

Я не стал упоминать про баварских баронов и сербов, которых мы вызволили из рабства. Не рассказывал также и про геноцид чернокожих дикарей, который я устроил на острове в Индийском океане. Просто пояснил, что при перемещении через портал Маша снова обрела своё тело магическим образом. Про каникулы в землянке холодной зимой сорок второго я тоже забыл поведать. Просто пояснил, что мы побывали в нескольких разных мирах разного времени. Ну а про Москву Ира и так знала…

– Маша мне сказала, что именно в семьдесят восьмом году она с родителями отдыхала на юге. Здесь недалеко. Вот мы и пошли. Уж больно Маше хотелось снова увидеть своих папу и маму.

Ирина при этом уже пустила слезу. Похоже, что она сердцем прочувствовала ситуацию. Девочка, уже умершая однажды, захотела взглянуть на своих родителей и на себя маленькую со стороны.

– А вот чего Маша не помнила, так это того, что она на море чуть не утонула. Я не исключаю, что это могло повлечь за собой те самые тяжёлые последствия, из-за которых у неё и стала развиваться та самая опухоль. Я же не медик. Может она слишком долгое время провела под водой и в мозгу там какие-то сосуды лопнули, или ещё чего… Но в этот раз всё пошло не так. Мы сразу увидели, как маленькая Маша стала тонуть. Я прыгнул в море и быстро вытащил её на берег, оказав первую медицинскую помощь. А ещё я провёл небольшую диагностику и никакой опухоли или даже намёка на неё в голове у маленькой Маши не обнаружил. Потом она пришла в себя, а я… Я ушел, не привлекая к себе внимания. Но когда я вернулся на то место, где меня должна была ждать большая Маша, то там уже никого не было. Вот такая история получилась.

Все молчали… Олег наконец-то обнаружил, что весь перемазался мороженным и пытался хоть как-то оттереть руки. А Ирина плакала.

Ну, а я сидел, как будто опустошённый. Сидел и смотрел невидящим взглядом куда-то в сторону моря…