Текст книги "Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4 (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

Интерлюдия 1

Ирина.

Ирина Кравченко росла избалованным ребёнком. Её отец был в Сочи очень большим человеком и работал много. Дома его почти не бывало. От жены и дочери он откупался деньгами.

Жена подозревала, что у мужа есть другая женщина, а может даже и не одна. Но он умел тщательно скрывать свои левые подвиги, а разводиться у больших партийных начальников, было не принято.

Отсутствие мужа заменяли деньги. Их хватало на всё. Ира с детства не знала ни в чём отказа. Лишь вниманием отца была обделена. Да и матери до неё особо дел не было. У неё были свои интересы. От девочки требовалось лишь одно – хорошо учиться.

Поначалу она очень старалась, а потом просто привыкла. Но недостаток отцовского внимания не прошёл даром. Испытывать тягу к мужчинам она стала довольно рано. Причём это были мужчины постарше. Не слюнявые одноклассники и не парни на год-два старше, а мужчины намного старше. Ей нравилось их внимание и обходительность. Они были щедры.

Конечно же, это не были простые работяги. Коллеги отца из горисполкома, горкома и прочих организаций, объединённых одним общим словом – власть.

Несмотря на достаток в семье, наличных денег у Ирины особо не водилось. Так… на карманные расходы. Хотя у одноклассников и таких денег не было, но малолетней королеве класса этого было мало. А она именно и была признанной королевой класса.

Симпатичная, всегда дорого одетая, холёная… Она заметно выделялась среди серых мышек, и считала, что равных ей нет в этом городе.

От этих мужчин она получала подарки… И деньги. А потом ещё и другие деньги, чтобы она никому ничего не рассказывала об их гусарских похождениях с малолетней обольстительницей. Денег теперь было много. Ирина была довольна жизнью. По окончании школы она уже знала, что ей гарантировано поступление в престижный московский ВУЗ.

Но потом она… влюбилась.

Влюбилась, как кошка, когда впервые увидела Артура. Высокий. Под два метра ростом. Натуральный блондин с яркими голубыми глазами. Спортсмен, да ещё и сын вполне приличных родителей. Он был двоюродным братом Аревик. Чтобы добиться расположения парня, Ирина сблизилась с наивной девушкой, став ей «лучшей» подругой, и даже свидетельницей на её свадьбе.

И вот теперь, из-за этой выскочки, взявшейся неизвестно откуда, все её планы на сближение летели псу под хвост. Артур сразу заинтересовался стройной симпатичной певицей, приезжей из Москвы.

Отрицать было нельзя, песни у этой гадины, действительно были хороши. «Ну и пусть поёт, лишь бы не зарилась на моего Артурчика. Вон как глазками стреляла, сука.»

После окончания свадебной гулянки, Ира попросила «певицу» подбросить ей до дома. Та согласилась… «Дура!»

Глава 5

 
А жизнь и била, и ломала… Но подведя всему итог,
Я понял, что достиг немало, хоть половину и не смог.
И чем сильнее прижимало, тем больше был потенциал.
Я начал столько раз с начала, что повторять уже устал.
 
 
Ну, хватит уж! С меня довольно! Пора уже не падать вниз.
Но снова, каверзно и больно, настиг меня судьбы каприз.
Хотя и опыта немало, но всё нельзя предусмотреть.
И каждый раз опять с начала, чтоб выжить, надо умереть…
 

* * *

Всю дорогу пассажирка щебетала ни о чём. Какие-то местные сплетни… Мне это было совсем неинтересно, так как я даже не знал всех этих людей, про которых бухтела это рыжая курица… Мне даже показалось, что она была не так умна, как хотела казаться… Есть такой тип людей. Любит произносить заумные слова и делать вид, что знает их значение…

Я с таким однажды столкнулся в прошлой жизни… Но ему было положено умничать. Так как был он реальным таким адвокатом по гражданским делам. Иногда загнёт фразу, напичканную всякими терминами… Да ещё и длиной с километр. К концу фразы уже было мало понятно, с чего всё начиналось. Видимо это был такой способ закомпостировать мозги в суде всем присутствующим. Как бы то ни было, но слушать его долго было невозможно, ибо мозг плавился от перегрузки ненужными заумностями псевдонаучного содержания.

Вот и эта балаболка, ну никак не останавливалась… Я уже пропускаю всё мимо уха. Эдакий фон, вместо магнитолы…

– Тормозни здесь, у кустиков! Слишком много я выпила…

Я даже обрадовался возникшей паузы в её речах и послушно съехал на посыпанную щебёнкой обочину, прямо у кустов. Причём кусты как раз нас и закрывали от дорожного полотна. С дороги нас точно не видно. Удобное место, чтобы пописать…

– Давай только быстрее, а то мне ещё назад ехать… – начал было я, когда острая боль пронзила шею с правой стороны.

Машинально, на уровне рефлексов, произвожу удар в сторону пассажирки. Ирина издала непонятный звук, что-то типа «хрюк», и опрокинулась лицом на торпедо.

Причину острой боли я понял сразу. У меня из шеи торчал нож. Я его выдернул, зажав рану ладонью. Нож был небольшой такой, кухонный. А мне дышать становилось всё труднее. Из горла раздавался лишь хрип да бульканье. Кровь просто лилась. У меня оставались секунды… Доли секунды…

Даю себе установку на лечение. Первым делом остановить кровь. В висках шумит, в глазах звёздочки мелькают…

Моя пассажирка не подаёт признаков жизни… Это хорошо… Потому что мне сейчас так плохо, что добить меня сейчас ей не составило бы никакого труда.

Снова и снова посылаю импульсы на лечение… Уже немного лучше…

Кровь больше не идёт… Зато в теле накапливается слабость… Темнеет в глазах. Голова просто кружится, как глобус… А внутри головы «вертолёт»… Во рту сушняк… Дотягиваюсь рукой до бутылки с лимонадом, которая лежит на полу позади моего сидения. Вожу её там на всякий случай.

Чем бы открыть?… Да вот этим самым ножом, что я бросил себе под ноги…

Пью… Глотаю тёплый… сладкий… липкий… лимонад. Жидкость приносит хоть какое-то, но облегчение. Пытаюсь прочистить горло… Отхаркиваю какой-то кровавый сгусток прямо на пол…

Снова даю себе установку на лечение… Лечить себя гораздо легче, чем других. Сразу знаешь, где больно. Туда и направляется основной поток энергии… Но лечить себя немного труднее, так как этой энергии этой сейчас мало… Очень мало… И чем дальше, тем меньше…

Снова отдыхаю. Снова сплёвываю большой сгусток крови прямо на пол себе под ноги. Отхаркиваюсь. Снова сплёвываю…

Видимо горло было сильно повреждено ножом. Но сейчас, даже на ощупь, на шее уже нет раны. Может и следа уже не осталось Только всё в крови перепачкано. Шея, лицо, руки, платье…

Бли-ин… Я на армянскую свадьбу больше никогда не пойду. Меня после каждой армянской свадьбы кто-то пытается убить. И с каждой следующей попыткой шансов у убийц всё больше и больше. То палками хотели побить, то стреляли… А теперь вот ножом…

Хватит! Нагулялся… Хрен им, а не новые старые песни… Меня колотит всего и разбирает какой-то истерический смех…

Дышу. Стараясь дышать глубоко… Но дышать немного затруднительно… Всё время приходится сплёвывать кусочки крови… Пробирает кашель… Откашливаюсь… Снова дышу… Дышу…

* * *

Продышавшись, пытаюсь извлекать звуки из повреждённого горла. Ничего умнее не придумал, как спросить у своей пассажирки:

– Эй, подруга! Ты как там? Жива?

Ответом мне гробовая тишина… Сдохла что ли?

А говорить пока что не особо хочется… Слова произносятся чисто, но при этом было немного больно. Хотя нет, скорее не больно, а неприятно… Так бывает, когда чем-то поперхнёшся, откашляешься, а потом ещё долго першит в горле.

Выхожу из машины. Меня немного «штормит»… Мотаю головой, слегка разминая шею. Уже не больно. Лечение помогло. Но слабость во всём теле такая, что вот хоть прямо сейчас ложись на землю и засыпай… Но спать нельзя. У меня ещё много важных дел…

Подхожу к пассажирской двери, открываю. Беру за шиворот свою несостоявшуюся убийцу и вытаскиваю из машины.

Да… Нос я ей сломал. Красовой её больше не бывать без пластической операции…

Жива? Да вроде дышит, сучка крашеная. Только дышать у неё поучается лишь через рот. Похрюкивает слегка, наша «морская свинка»… Не… приморская…

Ну и что мне с ней сейчас делать? Сдавать местным ментам?

И что я им скажу? Что мне тут кухонным ножом, чуть горло не перерезали?

А где рана? Нету?

Тогда зачем ты приезжая Маша сломала нос хорошей местной девочке Ире? Все видели, как вы вместе уезжали…

Ну и что же мне делать?

А хрен его знает… Нет ответа… Нет мыслей… Только сплошная слабость во всём организме…

Но, сначала я эту тварь как следует допрошу.

Мне же тоже надо понять, чего она хотела. И какого хрена стала в меня железякой тыкать…

Шлёпаю эту тварюгу по щекам.

– Эй! Очнись! Подъём, сучка!

Глазёнками хлопает, на меня смотрит. Молчит. Сопит… Не дёргается. Дышит тяжело… А кому сейчас легко?

– Ты какого хера на меня с ножом напала, тварь?

– Сука-а! – хрипит тварь…

Ясно. Сотрудничать не хотим.

– В глаза смотреть! Подчиняйся! – посылаю импульс.

Знакомый зелёный отблеск в её глазах, сигнализирует о том, что импульс дошёл куда надо.

Продолжаем разговор…

– Будешь отвечать на мои вопросы?

– Буду… – голос вялый.

– Почему ты меня хотела убить?

– Артур…

– Что Артур?

– Я его люблю… А ты…

– А мне он на хрен не нужен, сука…

– Ты врёшь… Он на тебя смотрел, а ты на него…

– Дура! Е*анутая на всю голову, дура!

Других слов у меня просто нет. Одни эмоции и междометия… Приревновала меня из-за какого-то красавчика, которого я видела в первый и, надеюсь, в последний раз в своей жизни. Боже мой… Какая же ты дура… Глупая, эгоистичная, ревнивая курица…

На что она надеялась, пытаясь меня убить?

Неужели, думала, что папаша сможет отмазать её от тюрьмы даже по такой тяжкой статье, как убийство? Даже если бы и отмазал, но всё равно ведь в тайне такое не сохранить. А тем более там, где все про всё и про всех знают.

Станет ли Артур с ней общаться после того, как узнает об этих шекспировских страстях? Это ещё большой вопрос.

Я бы лично не стал заводить роман с девушкой, зная, что она убила свою соперницу. С такой горячей штучкой, нормальных отношений никогда не получится. Будешь спать и опасаться… А вдруг приревнует и убьёт ночью за то, что улыбнулся продавщице, покупая сигареты в киоске…

Блин, блондинчик… На хрен я согласился с тобой танцевать? Надо было отмазаться, типа новые туфли ногу натёрли и всё такое… Но кто же знал-то…

Да и музыканты тоже хороши. Песню подобрали, как нарочно… Мою же песню: Мы – эхо, мы – нежность…

А танцевал он всё-таки неплохо. Я так не умею…

* * *

Так что же мне теперь с этой дурой делать? Оставлять всё как есть, ну никак нельзя.

Если я довезу её до дома, то потом мне предъявят за её избиение. Такой вариант меня не устраивает. А лечить её нет никакого желания… Да и сил на это никаких нет…

Если я вернусь одна, а она пропадёт по дороге, то меня будут искать и колоть по этому делу. В машине полно и моей, и её крови. Всё это не отмыть. Так что это тоже не вариант.

Придётся видимо Маше Левиной исчезнуть… И как это сделать?

Я осмотрел свою несостоявшуюся убийцу. Ростом примерно с меня. Телосложение чуть более плотное. В груди побольше, задница поширше… Волосы рыжие, крашенные, но подлиннее моих.

– Раздевайся!

Жертва не спеша поднимается и начинает раздеваться. Заставляю снять с себя всё, кроме белья. Хотя…

– Совсем раздевайся! И садись на землю!

Беру её же ножик и начинаю обрезать её волосы покороче. Дёргается. Больно, что ли?

– Сиди спокойно! Не дёргайся! Тебе не больно!

Наконец от её шевелюры остаётся подобие моей стрижки. Ну, почти что похоже… Сойдёт и так. Я же не мастер по женским причёскам.

Снял с неё все её золотые украшения. А на ней было немало золота. Всё как обычно. Чем меньше на новогодней ёлке веток и иголок, тем больше ярких шариков и всякой мишуры…

В ушах серёжки с красными камнями. На шее цепь с подвеской под стиль серёжек. Тоже с красными камнями. Перстенёк на пальце, что удивительно, с белым камушком. Бриллиант что ли?… А… Плевать…

Серьги, перстень и подвеску раскидал подальше по разным кустам. Цепочку одел на себя. Довольно крупная, но она не имеет никаких индивидуальных примет. Свою цепочку, с кулоном в виде кошки, и золотые часы нацепил на жертву.

А тем временем, я тоже снял с себя всё. Да чего там снимать-то было: Трусы да платье.

– Надевай это!

Она послушно одевается в мою одежду. Даже туфли мои ей подошли. Сам же я быстренько переодеваюсь в свою запасную одежду. В багажнике у меня есть аж две сумки со сменной одеждой.

Сейчас я одеваюсь под мальчика. Кеды, штаны с рубашкой, куртка, кепка.

На дне одной из сумок лежал, завёрнутый в полотенце, мой наган с запасными патронами и свидетельство о рождении на имя Инги Котти, а также все документы Александры Котовой.

Там же нахожу ещё пару бутылок с лимонадом. Одну тут же ополовиниваю. Жажда не по-детски мучает. Сумки забираю из багажника с собой, и укладываю их на заднее сиденье.

Одеждой и нижним бельём своей ментальной пленницы, я тщательно протёр от крови водительское сиденье, руль и приборную панель, а после взял, да и разбросал всю чужую одежду по полянке, предварительно грубо порвав. Версия про убийцу девушек сработает на раз.

– Садись в машину! – командую будущей «жертве маньяка».

Та покорно занимает пассажирское место. Через несколько километров, забравшись по серпантину повыше, нахожу ничем не защищённый обрыв. Ставлю машину носом вплотную к пропасти. Мотор не глушу. Выхожу…

– Садись за руль! – это я пассажирке.

Слушается. Садится…

– Руки положи на руль и крепко сожми!

Выполняет.

– Посмотри на меня!

Поворачивается ко мне своим окровавленным лицом.

Снова бью кулаком в уже повреждённый нос. Отключается на раз. Голова откинулась назад. Но на всякий случай, ещё и сворачиваю ей шею.

Вынув из машины обе сумки с вещами, оставляю лишь маленькую женскую, с документами. Все деньги оттуда и свой стилет, конечно же забрал. Денег было ещё пока прилично. Моих было тысячи четыре с мелочью, а ещё три тысячи я получил от Михаила за свои новые песни. Хватит мне на первое время. А потом придумаем ещё что-нибудь…

Документы на машину, права и свой новый паспорт я оставил в сумочке, засунув её под сиденье. Хотя расставаться с такими полезными, а самое главное с настоящими документами было очень обидно… Ещё даже и попользоваться ими толком не получилось…

Тщательно поливаю тело жертвы, бензином из канистры. Волосы, платье, немного в салон. Полуоткрытую канистру с остатками топлива кидаю в багажник. Булькает понемногу, выливаясь. Приоткрываю горловину бензобака. Сую туда тряпку, свернутую жгутом и смоченную в бензине. Получился довольно длинный фитиль.

Прикладываюсь плечом к задней части машины, а сам чиркаю спичкой. Успеваю толкнуть машину вниз, заодно запалив фитиль… Падает машинка не так долго, но достаточно глубоко. Ярко-красный след горящего фитиля летит сквозь темноту вниз, а потом уже там, в пропасти разгорается большим огненным цветком.

Надеюсь, что тело хорошо прожарится, и патологоанатому мало чего достанется. Если сумочка под сиденьем обгорит только снаружи, то может быть, внутри сохранятся остатки моих бывших документов. А если даже и сгорят, то по номерам быстро найдут хозяина машины. При этом все знают, что на этой машине за рулём разъезжала везде Маша Левина.

Если мне всё удастся, то Машу Левину больше никто искать не будет.

Ну а труп этой рыжей дуры, пусть ищут до посинения по всем горам Черноморского побережья…

* * *

Полыхало внизу знатно. Но я, не дожидаясь, когда яркое пламя в ночи привлечёт чьё-то внимание, уже быстрым шагом удалялся в направлении города Сочи. Надо бы обязательно найти какой-нибудь ручей, или спуститься к морю, чтобы тщательно отмыть лицо и руки от крови. Кровь на лице уже засохла, из-за этого кожу немного стягивало, доставляя неприятные ощущения.

Спустившись в первое же попавшееся ущелье, я стал умываться холодной водой из горной реки. Чуть все ноги себе не поломал, спускаясь в темноте по камням, но слава богу справился. Сняв с себя верхнюю часть одежды, умывался по пояс… Песком с мелкими камушками оттирал руки, пытаясь вычистить частички крови из-под ногтей. Тер лицо, шею, за ушами… Волосы пытался мыть, но без мыла не особо получалось…

А про себя я подумал, что Машу Левину искать, возможно, и не будут, но мои отпечатки наверняка попадут в базу.

Я взглянул на свои ладони. Отпечатки пальцев! *ля…

На машине их найдётся бесчисленное множество. Причём везде… А ведь, в поисках отпечатков преступника, будут снимать и отпечатки с машины, а потом сравнивать их с отпечатками в номере. А в номере, где мы жили с Натаном моих отпечатков полным полно.

Если тело сильно сгорит, то отпечатков у тела может и не остаться совсем. Но мои-то пальчики со мной останутся. И если в будущем они где-то всплывут, то мало мне не покажется…

Я снова внимательно посмотрел на свои ладони, приблизив их к глазам максимально близко. Мне плохо было видно. Лунного света явно не достаточно для разглядывания папиллярных узоров на пальцах.

Закрываю глаза, настраиваюсь. Как наяву представляю себе произвольные узоры, виденные мною раньше. Я много таких видел на своей старой работе. Начал мысленно менять на своих пальцах и ладонях линии. Просто скручивая и выпрямляя линии в абсолютно хаотичном порядке…

Чувствуя жжение в ладонях, открываю глаза. На ладонях светится и клубится зеленоватый туман. Вот он медленно тускнеет и пропадает. Проверить изменения я не могу, так как раньше не заморачивался изучением своих отпечатков. Просто старался их нигде не оставлять. Но буду надеяться, что и сегодняшнее «колдовство» окажется таким же удачным, как и все предыдущие.

Немного напрягся, и послал своему организму новый приказ на изменение цвета волос. Когда я, одевшись, удалялся от реки, мои волосы уже были тёмно-каштанового цвета.

А я шагал и думал, что сильно погорячился, отмываясь холодной водой и песком из реки, но почему-то не воспользовался ни мылом, ни шампунем. А ведь это всё есть в моей сумке. Причём импортное, купленное в «Берёзке»…

Блин… Старею уже, а память всё такая же… Девичья…

* * *

Через несколько километров пешего пути, где-то уже на другой стороне горы, откуда не было видно далёкого отсвета от догорающей машины, я смог поймать попутный транспорт. Это был старый грузовичок. Странно, что он остановился на мой взмах руки, ночью на абсолютно пустой трассе. Но водитель не раздумывая согласился за пятёрку меня подвезти до Сочи. Весёлый дядька, но кажется слегка поддатый. Или это у него со вчерашнего дня такой выхлоп изо рта остался?

Машинка старая, бензином попахивает. Или это от меня так разит?

Хорошо, что я с лица смыл не только кровь, но и косметику. Одежда на мне мешковатая. Я снова «закосил» под мальчишку. Хотя с моими новыми «достоинствами» это сработает разве что вот так, в полуночной полумгле… С этим вот весёлым водителем проканало. Но дальше надо что-то снова выдумывать.

Доехали до Сочи мы довольно таки быстро, и я вышел, пожелав удачи весёлому водиле.

В небе уже светало, а я поплёлся в сторону вокзала. Куда идти? Куда ехать? Я этого ещё не знал.

Глава 6

В городе Сочи – тёмные ночи… Это верно… Но сейчас уже светало. А город Сочи только ещё просыпался.

От меня пахло бензином со страшной силой. Сейчас вот, выйдя из машины, я это почувствовал.

Я не был до конца уверен в том, что тщательно отмыл кровь с лица. Мне нужно было куда-то себя деть дней на несколько, и обстоятельно привести себя в порядок.

Куда можно рвануть из Сочи? Да куда угодно. Летом в Советском Союзе это вообще столица… Всё здесь… Конечно, кроме тех, кто в Прибалтике или в Крыму предпочитает отдыхать. Так куда же мне рвануть?

 
Поедешь на север, поедешь на юг.
Везде тебя встретит товарищ и друг…
 

Слова из этой песни меня, конечно «вдохновляют»… Но пока что у меня нет ни друзей. Ни товарищей. Были, но я их безжалостно бросил на берегу негостеприимного Чёрного моря… Бросил, чтобы не подвергать возможной опасности из-за моих необдуманных поступков. Мне их будет не хватать. Я уже привык к Натану и Вадиму. Да и на братьев Волковых у меня были большие далеко идущие планы… Жаль…

Ладно. Пройдёт время. Я что-нибудь обязательно придумаю. А пока… А пока надо подумать, куда отсюда уехать…

* * *

Из Сочи можно уехать на север в сторону Краснодара, Ростова, Воронежа, Москвы…

А можно поехать в Адлер, в Сухуми или Батуми. Да куда угодно. Но надо ли мне ехать туда прямо сейчас? Скоро конец июня. В середине июля в Батуми будет уже первый зафиксированный случай заражения холерой. А потом всё побережье, включая Крым, повиснет на карантине. Так что выбираться надо до этого.

Но пара недель у меня ещё в запасе есть. Пожалуй, я продолжу свой отдых, только теперь уже одна. В Грузию с Абхазией, наверное, не поеду. Устал я уже от повышенного внимания ко мне кавказцев всех национальностей.

Хотя, всё как в поговорке: Зарекалась ворона дерьмо не клевать…

На вокзале народу было пока ещё маловато. Ну так это и понятно… Скорые поезда ещё не скоро прибудут, а значит и отправления ждать тоже долго. Народ лишь слегка кучковался у расписания пригородных поездов. Я тоже присоединился к ним, чтобы не привлекать излишнего внимания. Через тридцать пять минут будет электропоезд в сторону Адлера. Купив билет, я решил слегка переодеться. Сняв кепку, растрепал волосы. Кепку убрал в сумку. Скинул куртку, оставшись в рубашке. Вот уже и стиль «унисекс» получается. Но местные до этого ещё пока не доросли.

Уверенно направляюсь в сторону туалетов и захожу в женский. Там, в кабинке мне удалось кое-как сменить вещи на ещё более женские. У зеркала над раковиной чуть подвёл глаза. Расчесал волосы. Заодно рассмотрел себя со стороны. Вроде следов крови на лице не видно.

На перроне уже стояли люди, в ожидании прибытия пригородного поезда. А вот и сам поезд подъезжает. Захожу в вагон и сразу же занимаю своё любимое угловое место.

Ехали до нужной мне станции совсем недолго, но усталость уже брала своё. Я чуть было не уснул сидя… Так бы и заснул, но не успел… Уже объявили Адлер. И вот я выхожу…

* * *

Что такое «Не везёт» – я знаю, и даже знаю как с ним бороться. Но мне, на удивление сразу повезло нарваться на женщину с самодельной табличкой на картонке с надписью: «сдаю комнату». Женщина была русской. Хотя может и украинкой. По крайней мере, не армянка это уж точно. С армянами я уже почти месяц общался. И даже как-то привык уже… Но пора и отвыкать теперь…

Спросил у женщины, что за комната. Она сначала, отказалась вообще считать меня потенциальным квартиросъёмщиком. Сказала, что искала себе в жильцы семью из двух или из трёх человек, а не одного жильца… Я спросил: А в чём разница?

Других желающих снять у неё жильё не наблюдалось, поэтому она охотно разговорилась со мной. С каждого жильца она планировала получать по рублю. Если жильцов двое, то за неделю ей будет почти пятнадцать рублей прибыли. А если семья с ребёнком то и больше. А один жилец, и к тому же девушка – это проблемы. Подселять можно только девушек или женщин… А вдруг не захотят подселяться… Возникает проблема, причём проблема финансовая…

Я с ходу предложил ей платить за троих, при условии, что она никого не будет подселять. Но она мне сказала, что у неё уже живет семья из двух человек, но они планируют уезжать уже на днях.

– Сколько же у вас комнат?

– Две. Обе изолированные.

– А вы где тогда живёте, если хотите обе комнаты сдать?

– А у нас балкон на кухне. Там у меня раскладушка.

Вот такие вот условия.

Получается, что она если всё сдаст, то получит примерно пять рублей в день. Умножить на тридцать – сто пятьдесят рублей в месяц. Целая зарплата хорошего инженера. Нормально так. Но это только в сезон. А зимой живут на то, что заработали летом…

Я спросил ещё про дом, в котором у неё квартира. Оказалось, что это обычная пятиэтажка. Квартира на пятом этаже, здесь недалеко от вокзала на улице Голубые Дали.

Сказал, что подумаю. Записал её адрес. Пообещал, что если не найду ничего более приличного, то обязательно вернусь только к ней.

Хотя, если честно, жить в Адлере на пятом этаже в панельной пятиэтажке, у меня не было ну абсолютно никакого желания.

Попрощавшись с потенциальной хозяйкой моего будущего временного жилья, я решил отправиться в город. Закинув свои сумки в ячейку автоматической камеры хранения, налегке пошёл гулять по Адлеру.

Город меня не впечатлил от слова совсем. Жарко и душно. Пошёл в сторону моря. Идти пришлось довольно долго. Пришлось обходить вокзал по кругу. Везде железнодорожные пути и запах мазута с чем-то ещё.

Купил в первом же попавшемся магазинчике бутылку лимонада. Лимонад был тёплым и противным на вкус. С отвращением выпил, пополняя потерю жидкости после приключений нынешней ночи.

Усталость наваливалась на меня тяжким грузом. Развернулся и снова пришёл на вокзал. Посмотрел расписание электричек и узнал, что примерно через минут сорок я смогу выехать в сторону Абхазии. Почему-то решил, что возьму и поеду в Гагры, но взял билет до Сухуми. Это если Гагры просплю, чтобы потом с контролёрами не ругаться.

Забрал свои вещи из камеры хранения. Недолго же они там хранились. Дождавшись поезда, забрался в ближайший вагон. Снова занимаю своё любимое место.

Недалеко от меня располагается шумная компания из двух женщин, одетых во всё тёмное. Да ещё платки на них тоже чёрные. Но с ними примерно человек пять или шесть детей. Точно посчитать не удаётся, так как чернявые дети перемещаются так быстро, что рябит в глазах. А шуму от них как от десятерых. Думаю, что теперь я точно не засну. Но на всякий случай обращаюсь к женщинам, предварительно вежливо поздоровавшись:

– Здравствуйте! Простите меня, а вы до какой станции едете?

Смотрят на меня немного недоуменно. Но одна из них коротко отвечает:

– Гагра.

– Извините меня, я с дороги и очень устала. Боюсь, что усну. Вы меня в Гаграх не разбудите.

Кивают мне в ответ.

– Спасибо, Вам большое!

Возвращаюсь на своё место, и не смотря на шум в вагоне, подложив под себя обе сумки мгновенно засыпаю.

* * *

А Инга уже орёт мне прямо в ухо.

Нет гораздо хуже. Она кричит мне изнутри уха…

Она орёт в моей голове. Внутри моей бедной и несчастной головы…

Колокольным звоном в моих уставших мозгах раздаётся:

– Са-аш! Саша!

– Отстань! Я сплю. Я очень устал.

– Ты не устал. Ты потерял много крови. А ещё потом много энергии и жизненных сил. Просыпайся! Я тебя сейчас лечить буду.

Мля… Сил нет и так от слова «совсем нет сил»… Я даже с большим трудом открываю тяжёлые чугунные веки, но сил нет и я их снова закрываю…

Сквозь закрытые веки в мои глаза светит яркое солнце. Откуда, на хрен, солнце? Утром солнца мало… А я…

Я же в вагоне электрички еду в сторону Гагр… Или Гагры… Я так и не понял как правильно называть этот город. Гагры или Гагра? От этого и не знаю, как склонять это название. Г-господи! О чём я только думаю? Что такое? Что за свет? Где я?

– Ты снова здесь. – медленно, как для тупого идиота проговаривает Инга. – Открой глаза! Я буду тебя лечить.

– А так нельзя? – спрашиваю Ингу, но глаза всё-таки открываю.

– Нельзя… – отвечает мне моя вторая я. – Ты спрятался. Я так пряталась от страха и боли, помнишь? Ну, тогда, когда… это… Вот… А ты сейчас спрятался от себя. Ты слишком много взял энергии из нашего общего источника. Его надо срочно пополнить.

– Ты знаешь как это сделать?

– Теперь знаю. Я теперь много чего знаю…

– Давай! Восполняй!

– Тогда пошли!

– Куда?

– Узнаешь…

– Инга! Что происходит? Я где? Сплю там, и ты мне снишься? Или я здесь, но почему-то без моего участия тело Малыша не может двигаться? Я что-то не пойму…

– Вот видишь. Ты сам догадался. А я всё никак понять не могла, почему никуда не могу пойти…

– То есть, чтобы тебе здесь было нормально, то и там у меня тоже должно всё быть нормально?

– Не совсем так. Оказалось, что твоя энергия важнее, чем моя, для Малыша. От тебя Малыш получает за час то, что от меня он получит за месяц. Так что с твоей подзарядкой у нас есть шанс здесь жить, путешествовать, изучать этот мир… Но ты там опять куда-то слил столько энергии, что волна от этого настигла меня здесь, а я в свою очередь разрядила Малыша.

– Ничего не понимаю. Малыш же не киборг? Как он мог «разрядиться»?

– Нет. Малыш не киборг, а такое же человеческое существо, как и мы с тобой… были.

– А ты теперь – киборг? Или я?

– Нет. Но ты же знаешь. Сам внутри меня там сидишь…

– В том-то и дело. Тогда откуда у тебя такая терминология? Зарядка, разрядка. Я же вам не батарейка и не аккумулятор, чёрт возьми…

– Не говори так! А то и правда возьмёт…

– Кто?

– Чёрт.

– Какой в дупу чёрт?

– Хватит ругаться! Пошли лучше быстрее! Я чувствую, что надо поторопиться…

– Куда хоть идём?

– К заброшенному городу древних.

– Зачем?

– Это важно. Не спрашивай меня! Сам всё поймёшь.

Чувствую, что мне очень тяжело подниматься. Вытягиваю руку вперёд и вижу худую руку Малыша с маленькой ладонью.

Но моих сил всё же хватает, чтобы встать и начать движение вперёд. Инга постоянно поправляла траекторию моего маршрута.

– Инга! А почему у Малыша такая худая рука? Еда что ли кончилась?

– Еда есть. Но у нас нет сил её загипнотизировать, поймать и съесть. А про то, чтобы охотиться с оружием я вообще молчу.

– А как же Рара и волки?

– Они вынуждены были уйти далеко отсюда.

– Почему?

– Потому что мы нашли и почти открыли вход в город.

– Чего?

– Ничего. Залезли наверх, и нашли там место, куда раньше прилетали корабли древних. Это и есть вход. Когда корабль прилетал, то вход открывался…

– Но мы же не корабль древних?

– Чтобы открыть вход, нужна древняя кровь. Она есть в Малыше. Помнишь, дед как-то говорил, что Малыш наследник?

– Помню. Но чего он наследник?

– Наследник древних.

– Хорошо. А причём тут ты и я?

– Саша! Ты тоже наследник древних.

– Чего?

– Повторяю для дебилов: Ты – наследник древней крови!

– Сама такая!

– А вот я как раз не такая. Выяснилось, что я не наследник.

– Это как?

– Да скоро всё сам увидишь. Пошли уже дальше… Уже почти дошли.

Мы и правда, пока болтали, почти что уже приблизились к монументальному каменному сооружению заросшему лесом и мхом. Уже по знакомым лианам забираемся наверх. Сейчас это делать мне стало сложнее. Малыш сильно ослаб, а я не могу добавить ему сил, так как тоже ослаблен своими земными приключениями.

Но прилагая максимум усилий, мы всё-таки оказываемся наверху. Теперь плетёмся по плоскому плато к центру конструкции. Ведёт нас снова Инга.

– Долго ещё? – спрашиваю я.

– Почти дошли. Вон за теми деревьями…

За небольшими деревьями я обнаруживаю то, чего раньше не видел. Что-то типа прямоугольного окопчика, примерно на полметра заглублённого относительно поверхности. Мы спускаемся вниз.

Одна из стен этого «окопа», расчищена от зелёного мха. На плоской стенке появилась, невидимая раньше панель. Уже не каменная, а металлическая пластина, с двумя вдавленными отпечатками ладоней с растопыренными пятью пальцами.