Текст книги "Исторический маразм Кремля и «Болота». Россией правят двоечники!"

Автор книги: Юрий Нерсесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Сталин поступил чрезвычайно разумно, не начав наступление преждевременно и не став губить своих людей ради союзников, которые после окончания войны должны были неминуемо превратиться в злейших врагов, но в тот период легенда о «спасении» Красной Армией американцев был вполне оправданна. Сейчас на дворе другая эпоха, миф о преждевременном наступлении давно разоблачен, и куда продуктивнее описывать все как есть, показывая, что советское руководство не стало мешать немцам и американцам убивать друг друга подольше.

Правда, 1, 2, 9 и 12-я танковые дивизии 6-й танковой армии СС все же были переброшены из Арденн на восток, но не из-за разгрома немцев в Польше. Гитлер использовал их в бессмысленном наступлении в Венгрии, завершившемся ответным ударом Красной Армии и разгромом сильнейшего танкового соединения Германии.

…Забавно, что, излагая свой опус, Юрий Иванович жалуется, что, « к большому сожалению, сегодня на телевизионных каналах и в других средствах массовой информации развертываются жаркие дискуссии о подвиге нашего народа во Второй мировой войне, о цифрах наших потерь…». Скорбь его понятна – с таким знанием фактов поневоле ностальгически вздохнешь о прежнем единомыслии, когда на отклоняющегося от генеральной линии партии коллегу можно было настучать куда следует.

МАКСИМ ШЕВЧЕНКО,
телеведущий, бывший член Общественной палаты РФ

Петр I породил бунтарский век

Романовская империя была создана по западным, петровским лекалам и в сущности своей входила в противоречие с началами жизни евразийских народов, ее населявших. Клятва, данная Романовым на Земском соборе, его избравшем, была нарушена. Отсюда и бунты, целый бунтарский век.

(Из выступления на пленарном заседании «Изборского клуба» в Ульяновске 21 декабря 2012 года)

«Бунташным веком» называлась как раз пришедшаяся на царствование первых Романовых эпоха до Петровских реформ. Даже за вычетом восстаний в период Смутного времени 1601—1613 гг., Россию в этом столетии трясло как в лихорадке. Можно вспомнить восстание Балаша (1632—1634), Соляной бунт (1648—1649), Новгородское и Псковское восстания (1650), Медный бунт (1662), Башкирские восстания (1662-1664 и 1681-1684), Соловецкое восстание (1668—1676), казачье-крестьянское восстание Степана Разина (1669—1671), Стрелецкий бунт в Москве (1682), восстание в Кижах (1684) и ряд других.

Петр 1 и его сторонники смогли прийти к власти лишь в 1689 году, после свержения старшей сестры царя – Софьи Алексеевны, а к реальным реформам он приступил и того позже. Никто из повстанцев «бунташного века» (кроме выступивших в 1698 году стрельцов) не мог проявлять недовольства «западными лекалами» в связи с отсутствием таковых и достаточно неспешным введением европейских новшеств.

Куда большее влияние на мятежные настроения оказали церковные реформы патриарха Никона, но прежде всего участников восстаний XVII столетия интересовали сугубо материальные вещи. В 1648 году бунтовали из-за повышения податей, особенно на соль. В 1650-м – из-за отправки в Швецию зерна при нехватке его для нужд населения. В 1662-м – из-за ввода в оборот ничем не обеспеченных медных денег, которыми власти платили жалованье, требуя подати серебром. Стрельцы взбунтовались в 1682 году, потому что командиры полков обращались с ними точно так же, как в наше время обращаются с солдатами Российской армии – воровали их жалованье и принуждали выполнять в свою пользу разные работы, включая строительство личных особняков…

Об этом можно прочесть в любом школьном учебнике истории, но жуликоватым пиарщикам реальность без надобности. В том числе и делающему гешефт на обличении растленного Запада господину Шевченко, бесстыдно коверкающему под свой агитпроп и прошлое, и настоящее. На портале «Актуальные комментарии» он 24 января 2011 года заявил, что бомбу в аэропорту Домодедово взорвали неонацисты, чтобы запугать прибывших в Россию «гостей из бывшей советской Средней Азии».Потом в интернет-газете «Взгляд» от 10 июня 2011 года сообщил, что бывшего командира 160-го гвардейского танкового полка Юрия Буданова убили русские националисты «с целью разжечь в России гражданскую войну».Вскоре выяснилось, что Буданова убил чеченец Юсуп Темерханов, а бомбу в аэропорту взорвал ингуш Магомед Евлоев, но Шевченко, даже не подумав извиниться, продолжает врать дальше.

Пушкин и Лермонтов не русские по крови

Есть Пушкин, или Лермонтов, или Достоевский. С точки зрения т.н. «крови» – они не русские. Но трудно придумать русских более, нежели они. Со времен Петра I, убившего своего сына от русской Лопухиной, в царской династии русской «крови» практически не было. В отличие от немецкой. При всем при этом наши монархи были русскими людьми. И Николай II был русский царь и русский человек. И жена его, датская принцесса Алиса, стала русской великомученицей Александрой.

(Из интервью сайту «Свободная пресса», 4 августа 2013 года)

Называющий себя православным (но 16 декабря 2011 года на похоронах учредителя еженедельника «Черновик» Хаджимурада Камалова публично произнесший фрагмент из мусульманской молитвы, воскликнув «Аллаху акбар!»), Шевченко лжет, как обычно. Петр I был не последний русский царь с русской кровью. Императрица Анна Иоанновна (1730—1740), дочь старшего брата и соправителя Петра I Ивана V Алексеевича и Прасковьи Федоровны Салтыковой, была чистокровной русской. Наполовину русским был рано умерший император Петр II (1727—1730), сын царевича Алексея Петровича и принцессы Шарлотты Брауншвейгской. Наполовину русской была и царствовавшая в России в 1741—1761 гг. Елизавета, которая приходилась Петру Алексеевичу родной дочерью. (Ее мать, императрица Екатерина I (Марта Скавронская), по одной версии, происходила из семьи онемеченных латышей, а по другой – эстонцев.) Даже в следующем монархе, сыне сестры Елизаветы – Анны и герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского, непутевом Петре III наряду с германской, прибалтийской и шведской текло 25% русской крови.

В дальнейшем по причине браков с германскими принцессами немецкая кровь в русских императорах преобладала абсолютно, но Шевченко и тут ухитряется напутать. Будущий император Николай II хотя и женился по горячей любви, но на дочери правителя Гессена великого герцога Людовика IV Алисе-Виктории, к своему и нашему несчастью, ставшей последней русской императрицей Александрой Федоровной. Датской же принцессой (но тоже этнической немкой) Дагмарой была ее свекровь, мать Николая II и дочь короля Дании Кристиана IX – императрица Мария Федоровна.

Типа, «православный» и бывший редактор приложения к «Независимой газете» «НГ-Религии» Шевченко ухитрился переврать и лик святости супруги Николая II. Александра Федоровна вместе с мужем и детьми 20 августа 2000 года канонизирована Русской православной церковью не как великомученица (убитая за веру, перенесшая особо тяжкие и продолжительные мучения), а как страстотерпица (принявшая мученическую кончину не за веру и проявившая при том беззлобие и непротивление врагам). До этого Русская православная церковь за рубежом канонизировала царскую семью как мучеников (принявших насильственную смерть за веру, но без тяжких и продолжительных мучений). Если святую великомученицу Варвару перед казнью пороли кнутами из бычьих жил, жгли огнем и рвали железными крючьями, то Александру Федоровну просто расстреляли, отсюда и разница.

С переходом от монархов к литераторам вранье нарастает, как горная лавина. В жилах Пушкина текло 75% русской крови. Все его предки – русские, кроме одного прадедушки, африканца Абрама Ганнибала, и одной прабабушки – супруги Ганнибала, полунемки-полушведки Христины фон Шеберг. Русские – три остальных его прадеда (Александр Петрович и Алексей Федорович Пушкины и Василий Иванович Чичерин). Русские же и три пушкинские прабабки: Евдокия Ивановна Головина, Лукерья Васильевна Приклонская и даже Сарра Юрьевна Ржевская, род которой восходил к самому основателю Руси Рюрику. Хотя родители – Юрий Петрович и Екатерина Никифоровна – и дали ей ветхозаветное имя, такое тогда было в порядке вещей.

Даже по законам Третьего рейха поэт – полноправный ариец, которого не взяли бы разве что в СС, однако для россиянских «интернационалистов» типа Шевченко восьмушка африканской крови делает Александра Сергеевича негром.

С Лермонтовым еще однозначнее. Михаил Юрьевич – русский на 98%. Крови попавшего в русский плен в 1613 году шотландца на польской службе Джорджа Лермонта в нем 1/64 (1,5625%), а от татарина Аслан-Мурзы Челубея, перебравшегося на Русь в 1389 году, крестившегося и получившего имя Прокопий, и того меньше.

Русским можно считать и Достоевского, среди нерусских предков которого известен разве что тот же Аслан-Мурза Челубей. От потомков его сына Льва Широкого Рта (Ртища) произошел старинный род Ртищевых, один из которых, Данила Иванович, в 1456 году перебрался в принадлежащий Великому княжеству Литовскому Пинск. Там его сын Иван Ртищев в 1506 году получили во владение часть села Достоево, по названию которого эта ветвь рода и была прозвана Достоевскими. Начиная с последней трети XVI века внук Данилы Федор Ртищев и его жена Софья Яновна (возможно, полька, но скорее белоруска) обитают на Волыни. Там семья украинизируется, а отец писателя в 1809 году перебирается в Москву, где и женится на дочери русского купца Марии Нечаевой. Таким образом, у их сына оказывается 50% русской крови от матери и небольшая доля от Ивана Ртищева, то есть больше половины, а среди прочей преобладают украинская и белорусская.

Само собой, Пушкина, Лермонтова и Достоевского, а также российских монархов, как и всех прочих людей, надо оценивать не по крови, а по делам, но маниакальное стремление доказать, что все они были нерусского происхождения, ничуть не лучше нацистской шизофрении. Наоборот, нет лучшей питательной среды для фашизма, чем лживые байки мутных субъектов непонятного происхождения и вероисповедания.

АНДРЕЙ ФУРСОВ,
директор Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета

Русские ружья при Бородине стреляли на 300 шагов, а французские на 1000

Наполеон назвал Бородино самым ужасным сражением в своей жизни и сказал знаменитую фразу: «Французы были достойны победы, а русские были достойны быть непобедимыми». Кутузов написал реляцию императору, что полная «виктория», французы потеряли 40 тысяч, мы потеряли 25 тысяч – это неправда. Потом историки переправили эту цифру, что 54 тысячи потеряли французы и около 40 тысяч мы. Скажем, дореволюционный историк армии Керсновский писал в отношении потерь – 30—40 тысяч французы, 50-60 тысяч русские. Это не только плохой показатель вообще, он плохой особенно в том, что французы-то наступали, они должны были потерять больше. Кстати, французы потеряли больше генералов и офицеров – это действительно, факт. Сегодня историки говорят о таком соотношении потерь. Около 38—39 тысяч французов и около 50-52 тысяч русских. Все равно не в пользу русских. Тем не менее здесь нужно сказать про техническое соотношение. Например, короткоствольные русские ружья, которые стреляли на 300 шагов, а французские ружья стреляли на 1000 шагов. С пушками то же самое. В нашей армии был порядок, что кремниевые ружья служили 40 лет, у французов значительно меньше.

(Интервью порталу «День-ТВ», 1 сентября 2012 г.)

Баталии 1812 года в профессорской голове причудливо перемешались с начавшейся сорок с лишним лет спустя Крымской войной. Именно тогда принятые на вооружение французской армии винтовки офицера и изобретателя Клода-Этьенна Минье обеспечили ее пехоте указанное Фурсовым превосходство в дальности стрельбы. Только не благодаря длине ствола (тут профессор перепутал русских гренадер и кулаков, отстреливавших из обрезов председателей колхозов), а по причине наличия нарезного ствола и конических пуль.

На Бородинском поле ни малейшего перевеса в части пехотного оружия у противника не было. Обе армии были вооружены ружьями французской разработки 1777 года. При этом русская армия начала получать их на вооружение с 1808 года, и, следовательно, никакие 40 лет к моменту Бородинского сражения 26 августа 1812 года они прослужить не могли.

По артиллерии противник также не имел преимущества. Основу французской артиллерии составляла 6-фунтовая пушка (вес ядра – 2,7 килограмма, дальность стрельбы – 2300 метров), а у русской армии наряду с аналогичной пушкой (вес ядра – 2,85 килограмма, дальность стрельбы – 1920 метров) почти половину армейской пушечной артиллерии составляли 12-фунтовые орудия (вес ядра – 4,91 килограмма, дальность стрельбы – 2770 метров). У противника 12-фунтовых орудий было гораздо меньше, а значительная часть его артиллерии состояла из малокалиберных и малоэффективных 3-и 4-фунтовых полковых пушек, но зато Наполеон имел несколько больше гаубиц, которые благодаря навесным траекториям стрельбы могли поражать войска противника за укреплениями.

В целом обе стороны были вооружены примерно одинаково и могли рассчитывать лишь на храбрость и боевую подготовку своих солдат и таланты военачальников. Солдаты оказались достойны друг друга, а император Наполеон, превосходя своего русского оппонента Михаила Кутузова как тактик, безнадежно уступил ему как стратег и погубил величайшую армию из всех, ранее сражавшихся под французскими знаменами.

Александр пробил Наполеону Корсику

Александр хотел въехать в Париж на белом коне – въехал и, вдобавок ко всему, ненавидя Наполеона, сделал такой благородный жест. Оказавшись большим европейцем, чем европейцы, он пробил Наполеону Корсику и большую-большую пенсию.

(Там же)

Наполеон никогда не правил Корсикой. Он там родился 15 августа 1769 года, а двадцать лет спустя стал инициатором обращения, отправленного 31 октября 1789 года французскому Национальному Собранию и содержащего призыв дать корсиканцам права, равные с другими жителями страны. (Корсика была захвачена французами в 1769 году и управлялась как оккупированная территория.) Национальное Собрание превратило Корсику в полноправный департамент, который возглавил командовавший корсиканской армией в 1769 году и вернувшийся из эмиграции Паскуале Паоли, а старший брат Наполеона – Жозеф Бонапарт – стал председателем директории столицы острова, города Аяччо.

Сам Наполеон никаких административных постов не занимал, но после начала войны революционной Франции с европейскими монархиями во главе 11-го батальона корсиканских волонтеров действовал с территории Корсики против Сардинского королевства. В предпринятой 19– 25 февраля 1793 года экспедиции с целью захвата принадлежащего Сардинии острова Ла-Маддалена батальон Бонапарта решительно атаковал противника, но остальные командиры саботировали наступление по тайному приказу Паоли, и поход провалился.

Затем Паоли, при поддержке англичан, открыто выступил против Парижа, дом семьи Буонапарте был разгромлен, а его хозяевам пришлось бежать во Францию. Сам Наполеон даже был арестован, но спасся, выскочив ночью в окно. Лишь в 1796 году французы вернули себе контроль над островом, однако Наполеон в это время воевал в Италии и проблемами своей исторической родины не занимался.

После же своего отречения он правил не Корсикой, а расположенным неподалеку маленьким островом Эльба площадью всего 223 квадратных километра. (Для сравнения: площадь Корсики – 8772 квадратных километра.) Согласно договору в Фонтенебло 11 апреля 1814 года, Наполеон провозглашался императором острова, но для него такое положение было слишком унизительным, и 26 февраля 1815 года он отплыл с острова навстречу своему новому краткому царствованию и окончательному падению.

Кутузов не забыл Чичагову вскрытое в Дунайской армии воровство

Наполеоновская армия была достаточно сильна, и мы тоже очень много потеряли. Из Тарутино вышло 90 тысяч человек, а к Березине пришло 27 тысяч человек. Причем люди гибли от мороза, от болезней, от голода, в конце концов, то есть и нам, и французам приходилось несладко. Однако французы воевали на чужой территории, поэтому так закончилось все, как закончилось. Последнее, то ли это было пощечиной Кутузову, то ли это он сознательно упустил Наполеона, а потом все свалил на Чичагова, которого не любил. Дело в том, что Чичагов в 1811 году приехал инспектировать Дунайскую армию Кутузова и вскрыл там такое воровство и такую коррупцию, что у Кутузова были проблемы, и Кутузов Чичагову это не забыл.

(Там же)

Бывший морской министр России адмирал Павел Чичагов никак не мог инспектировать Дунайскую армию в 1811 году, поскольку только 2 мая 1812 года, получив от Александра I приказ сменить Кутузова на посту ее командующего, он отправился на новое место службы. Чичагов действительно обвинял предшественника в коррупции и потворстве мародерству, но исключительно на страницах своего дневника, на который, очевидно, и опирался Фурсов.

«Проезжая через Молдову и Валахию, я не раз замечал покинутые жилища и узнавал, что их владельцы бежали из страны или укрылись в лесах, чтобы избежать реквизиций властей и притеснений со стороны солдат. Эти переселения происходили преимущественно во время расквартирования войск. Дисциплина была настолько расстроена, что начался грабеж, и военные забирали у торговцев все, что им хотелось. Я был вынужден подвергнуть солдат своей почетной охраны суровым наказаниям, поскольку они брали провизию прямо в соседних домах. Но следует ли удивляться распущенности солдат, когда генерал Кутузов, озабоченный исключительно собственными удовольствиями, не постеснялся с помощью своих прислужников похитить и выслать из страны члена Дивана Валахии, мужа одной из своих любовниц? Щедрый на услуги своим любовницам, он предоставлял их друзьям и протеже исключения из правил при дунайских таможнях. Караваны, приходившие из Адрианополя, делали из этих таможен настоящий источник богатства, который, однако, был истощен этой узаконенной контрабандой и казнокрадством чиновников, которые присваивали оставшееся. Таким образом, в этих столь плодородных княжествах, которые вместе с Бессарабией и турецкими владениями на румынском берегу Дуная (райатами) могли давать 20 миллионов рублей дохода, Россия была вынуждена оплачивать и содержать армию, оставшуюся без денег и продовольствия, за свой счет» ^{46} .

Обвинения серьезные, однако сам Чичагов почему-то их так и не озвучил, а опубликовавший их в своей работе «Адмирал П.В. Чичагов – истинный патриот Отечества. Новое в трактовке его роли в истории России» бывший советский дипломат, а ныне президент Благотворительного фонда дворянского рода Чичаговых Владимир Юлин явно противоречит сам себе. Безоговорочно принимая на веру записки Чичагова, он тут же заявляет, что тот, наведя порядок, смог «сократить на две трети подати, изымаемые с населения».

Так каким образом коррупционер Кутузов снабжал армию? За счет поставок из России? Или все же взимая подати с молдавских и валашских бояр? Ответа нет, как нет и понимания того, что Кутузов и Чичагов командовали Дунайской армией в разных условиях. Павел Васильевич возглавил ее уже после заключения Бухарестского мирного договора с Турцией 16 мая 1812 года и мог спокойно разбираться с нерадивыми подрядчиками, не отвлекаясь на всякие мелочи типа войны, а Михаилу Илларионовичу приходилось решать совсем иные проблемы.

Кутузов был назначен командующим Дунайской армией в апреле 1811 года, и перед ним стояла сложнейшая задача: добиться решительной победы и выгодного мира до начала надвигающейся войны с Наполеоном. К тому времени боевые действия шли с перерывами уже более четырех лет. Русские войска и союзные им сербские повстанцы заняли Белград, Измаил, Тульчу, Исакчу, Никополь, Туртукай, Рущук, Журжу, Анапу, Сухум и другие турецкие крепости. Османская армия потерпела несколько крупных поражений, флот был разгромлен адмиралом Дмитрием Сенявиным в Дарданелльском и Афонском сражениях, но султан Махмуд II на мирные переговоры не шел. Он не без основания ожидал, что Россия вот-вот начнет воевать с Наполеоном, будет вынуждена перебросить Дунайскую армию на север, и это позволит туркам перейти в наступление.

В сражении при Рущуке 22 июня 1811 года Кутузов, имея всего 15 тысяч солдат, разбил 60-тысячное войско Великого визиря Лаз Азиза Ахмет-паши (потери русских – около 500 убитыми и ранеными, турок – 5 тысяч). Однако чтобы заставить противника просить мира, требовалось не просто в очередной раз побить, а уничтожить его главные силы, и русский военачальник принял парадоксальное решение. Он оставил Рущук, взорвал его укрепления и увел свои части на северный берег Дуная.

Решив, что противник струсил и бежит, турецкий главнокомандующий последовал за ним, а 20-тысячную армию под командованием Измаил-бея отправил в обход. Ожидая его, Ахмет-паша неосмотрительно разделил свои полчища на две части, расположив их по разным берегам Дуная. Этим и воспользовался Кутузов. Остановив силами небольшого отряда генерал-лейтенанта Андрея Засса наступление Измаил-бея под Журжей, он переправил треть армии под командованием генерал-лейтенанта Евгения Маркова на южный берег Дуная, и тот в ночь на 2 октября внезапно напал на вражеский лагерь. Не ожидавшие нападения 20 тысяч турок в панике разбежались, а отряд Маркова потерял всего 9 человек убитыми и 40 ранеными.

Главные силы Ахмет-паши на северном берегу попали в окружение. С юга им преграждали путь разгромивший южный лагерь отряд Маркова и Дунайская флотилия, с севера – главные силы Кутузова, занявшие выгодные оборонительные позиции у крепости Слободзея. К 26 ноября положение турок стало безнадежным, от голода и обстрелов из 36 тысяч окруженных погибло 24 тысячи, и великий визирь согласился на перемирие, а 16 мая 1812 года удрученный гибелью армии Махмуд II подписал в Бухаресте мирный договор.

Успеха удалось добиться не только благодаря красивой и почти бескровной победе при Слободзее, но и с помощью взяток, которые русский главнокомандующий щедро раздавал корыстолюбивым османским сановникам и на которые тратил откат, получаемый от местных бояр и столь возмущавших Чичагова контрабандистов.

Согласно мирному договору, Россия присоединила к своим владениям Абхазию и Молдавию между Днестром и Прутом, а Сербия, получив автономию, заложила основы своего государственного суверенитета. Русское командование смогло перебросить Дунайскую армию на север, и она приняла участие в разгроме Наполеона.

Александр I, считая, что Михаилу Илларионовичу не удастся добиться мира, послал ему на смену Чичагова, но Кутузов успел, и лавры победителя уплыли у Павла Васильевича из-под носа. Неудивительно, что он злился, но, понимая, что обвинения неубедительны, так и не вынес их за пределы дневника.

Блестящая победа у Слободзеи достойна официальных торжеств и съемок блокбастера с участием лучших артистов. В истории русской армии найдется немного боевых операций, где вражеская армия была бы уничтожена ценой столь ничтожных потерь. Однако российские власти 200-летний юбилей победы не заинтересовал, а для профессора-«патриота» она лишь повод лишний раз плюнуть на могилу победителя.