Текст книги "Стая без головы и хвоста (СИ)"

Автор книги: Юрий Арис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– А кому принадлежит сам дом?

– Ее сыну. Здесь жила одинокая женщина с сыном, а до этого – ее родители, это вроде как семейное гнездышко такое. Но сын отправился в город учиться и больше сюда не возвращался. Когда женщина умерла, в дом никто не ехал, так что Женька стал первым. Жили они тихо...

– Женька и тихо – несочетаемые понятия!

– Под "тихо" я подразумеваю, что Женька ни с кем не конфликтовал. Пьющей части деревни было на него глубоко плевать. У непьющей части он покупал продукты, чем обеспечивал им солидный заработок, так что они Женьку боготворили. Но вообще он в деревне мало времени проводил, в основном у реки, один раз в горы ездил. О существовании Лино, похоже, никто не подозревал. Местные даже не знают, что Женька мертв.

– Ты им веришь?

– Верю, – без промедлений ответила Лита. – Ты знаешь меня, я неплохо разбираюсь в людях. Они не врут и ничего не скрывают, с Женькой не было проблем.

Вот оно как... Моя смотрительница наивностью не отличается, она не стала бы говорить такое просто из глобального доверия к людям. Скорее всего, местные жители и правда проще портянки, они ничего не знают, а тот, кто убил Женьку, и не позволит им узнать.

Только кто это? Кто способен убить двух взрослых людей и водное чудовище так, чтобы было незаметно?

– Лита, вчера во время осмотра я наткнулся на какое-то ограждение...

– Во время осмотра, который я тебе запретила? – холодно поинтересовалась моя смотрительница.

Я только скривился, но оправдываться не стал.

– Не мог удержаться, каюсь! Так вот, в лесу есть стена, а за ней – люди.

– Это что, загадка?

Она иногда находит очень неудачные моменты для шуток...

– Ага, а ответ – огурец! Можно посерьезней? Так вот, я не смог заглянуть внутрь, видимо, это что-то очень секретное.

– Странно, – нахмурилась Лита. – Мне не говорили ни о каких секретных объектах в этом районе. Да и местные ничего не упоминали.

– А ты попробуй спросить непосредственно о стене!

– Ладно, попробую, когда будет возможность...

– А возможность у тебя будет сейчас – сюда кто-то идет.

Я почувствовал приближение человека задолго до того, как Лита могла увидеть или услышать что-то. Сначала я полагал, что это просто ранний прохожий, но человек свернул к нашему дому... Вернее, свернула, потому что сюда направлялась женщина.

Я уже знал, где спрячусь: на чердак никто, кроме меня, без лестницы не полезет. Оставалось только подпрыгнуть, уцепиться когтями за старые, но крепкие доски и подтянуться. Надо сказать, справился я вовремя: в дверь уже стучали.

– Лита, ты дома?

– Да, сейчас открою!

Пока я прятался, моя смотрительница успела сбегать в свою комнату и накинуть что-то. Ну понятно, встречать гостей фактически в нижнем белье – не самая удачная идея!

Я слышал, как внизу хлопнула дверь; незнакомая аура стала ближе.

– Здравствуйте, баб Стася! – голос Литы звучал непривычно звонко и мелодично. – Извините, заспалась!

– Как же, заспалась, – почему-то засмеялась старушенция. – Я и не знала, что ты с молодым человеком приехала!

Опа... А бабуля-то – Шерлок Холмс!

– Что вы, я одна отдыхаю! – Лита была отличной актрисой, вот и сейчас отыграла молодцом.

Однако невидимую мне бабу Стасю было не так просто смутить:

– Ой, не ври, дочка! Ты – лисичка хитрая, но я на свете побольше твоего пожила, трех мужей похоронила! Я знаю, что так глаза блестят и такой румянец на щеках только после ночи хорошей любви!

Восемь, девять – аут! Если б я был ящерицей, я бы хвост от удивления отбросил. При этом я чувствовал волну смущения, которая накрыла мою смотрительницу, и с трудом сдерживал хохот.

Баба Стася подтвердила мои догадки:

– О, раскраснелась вся, как свеколка молодая! Да ты не бойся, я осуждать не буду, даже если не с мужем живешь. Главное, чтоб мужчина был любимый, а твой, по глазам вижу, любимый.

Эта старушка мне определенно нравится.

– Пожалуйста, не говорите никому, – голос Литы звучал ровно, но то, что она ответила не сразу, говорило о многом. – Мы и правда живем здесь вместе, но я не хочу, чтобы его кто-то видел. Видите ли, он... Он очень сильно обгорел, ожоги на все лицо. Он этого стесняется, поэтому и прячется от людей.

Хех, вряд ли ей удастся объяснить все особенности моей внешности ожогами. От ожогов хвост не отрастает! Вроде бы...

– Сильно его изуродовало? – сочувствующе поинтересовалась баба Стася.

Вот это уже провокационный вопрос! Если Лита ответит "да", у меня будет причина ее целый месяц упрекать! А еще... еще мне будет обидно, хотя виду я не подам.

– Я не могу назвать его уродливым, – очень тихо сказала моя смотрительница. – Просто он... другой. И если он не хочет, чтобы его видели, я не буду из него цирковой экспонат делать.

– Очень сильно ты его любишь, – вздохнула старушка. – Значит, на века...

Мне даже смеяться расхотелось, я просто лежал там и все, и не было мыслей, и не было больше улыбки.

– Как его зовут-то, дочка?

– Кароль...

– Дивное имя, не наше! Ну, ты люби его, раз так получилось. А я уж никому ничего не скажу, будь спокойна. Вот, молочка тебе с утра принесла, свеженького совсем! Ты вчера сказала, что молочко любишь.

– Так вы же мне вчера давали!

– Так то вчерашнее, а тут свежее... Тут до тебя молодая пара жила, помнишь, я тебе рассказывала? Так я им тоже молоко каждое утро носила, уж очень смешной тут парнишка был! А потом они вдруг исчезли и все, даже не говорили, что уезжать собираются. Просто я утром пришла, а дверь никто не открыл, хотя машина их, вроде, тут стояла...

Я почувствовал, как у меня что-то болезненно сжимается в груди. Да уж... смешной парнишка был...

– А что потом с машиной стало? – спросила Лита; я чувствовал, что ей тоже плохо.

– Какие-то люди из города приехали, забрали. Они тут долго возились, полдеревни перекрыли, нас никого не пускали! Представляешь, даже меня из моего же дома выпроводили! А как сказать чего – нет, не сказали!

Вполне в духе нашего проекта. Но это и понятно: когда хранишь тайну, нельзя откровенничать со всеми подряд. В нашем случае, речь идет о государственной тайне.

– А можно узнать у вас кое о чем...

Так, похоже, Лита решила перейти к обсуждению изгороди в лесу. Давно пора!

– О чем?

– Вечером мы с Каролем гуляли в лесу, не хотели, чтобы нас кто-то увидел, ну и наткнулись на какой-то странный забор. Вы не знаете, что это такое?

Я сразу почувствовал перемены в ауре старушки: она испугалась. Очень любопытно...

– Литочка, дочка, ничего там нет! Не лезь туда, я тебя прошу!

– А почему? – моя смотрительница тоже заинтересовалась. – Что там такое?

– Ничего, люди просто живут... Обычные люди, но не надо к ним лезть. Понимаешь, этот паренек, что тут до тебя жил, тоже вдруг спрашивать начал об этом заборе, а потом исчез. Нет, ты не подумай, что это связано, у нас-то люди никогда не пропадают, а мы с ними, почитай, веками бок о бок живем!

– С кем – с ними?

– Ай, да не бери в голову, просто люди, которые любят одни быть. Ну, заговорилась я с тобой тут, а мне еще коровку в поле выгонять! Но я завтра зайду, и ты, если что, заходи. Только там больше не гуляйте, ни ты, ни милый твой!

Лита пыталась удержать ее, разговорить, но бесполезно: баба Стася ломанула к выходу с решимостью быка на корриде. Моя смотрительница отправилась провожать ее до калитки, вероятно, надеялась получить хоть какую-то информацию. Наивная! Сразу же видно, что старушенция испугана. Только вот чем?

На столе стоял большой глиняный кувшин с молоком, рядом с ним лежал букетик каких-то синих цветов. Деревенская романтика, блин...

– Молока, что ли, хочешь? – Лита вернулась быстро.

– Не особо, это ваш, людской напиток.

– Если уж на то пошло, это коровий напиток. И не выпендривайся, ты тоже млекопитающее.

Ну и где она у меня молоко видела?

– Что ты думаешь по поводу этого забора? – поинтересовалась моя смотрительница, наливая себе полный стакан молока.

– Думаю, что там что-то серьезное, и что Женька узнал об этом.

У нас наконец-то появилась зацепка! Я сразу почуял – что-то не так. Слишком уж глухой этот забор, да и за ним что-то странное, а что – не знаю. Пока. Скоро узнаю!

– Мы с Оскаром проберемся туда ночью... Вернее, я проберусь, а Оскар будет страховать.

– Ты уверен, что это разумно? – нахмурилась Лита. – Может, лучше будет мне сначала узнать, что это такое?

– Так тебе кто и скажет! Пьяные, вероятнее всего, ничего не знают, а трезвые боятся. Нет, надо мне идти – простейший способ часто оказывается самым лучшим.

– Я бы не сказала, что этот способ – простейший! Ладно, мы еще обсудим это вечером. Сиди тут, мне надо покормить Оскара, а заодно и искупаюсь.

– Я тоже хочу!

– Перехочешь, – иногда сострадание в ней впадало в мертвую спячку. – Нечего было из реки вылазить, днем тебя могут засечь! Так что сиди здесь, жди, пока я вернусь. А то если Оскар умрет от голода, сам будешь перед Юлией оправдываться!

Перспектива торчать тут в одиночестве не сильно радовала меня, но все лучше, чем оправдания перед Юлией. Так и быть, поскучаю, пока Лита развлекается. Хотя жаль, жаль, я бы с ней поплавал... Так, хватит обо всякой ерунде думать!

Она собрала сумку с продуктами для Оскара и ушла, злорадно посоветовав мне "не скучать". Ставни оставались закрытыми, мне было жарко и скучно, в общем, я хандрил. Даже спать не хотелось!

В итоге я пришел к выводу, что самое веселое из доступных мне занятий – лежать на полу, ловить хвостом редкие лучи, пробивающиеся сквозь ставни, и пускать солнечных зайчиков, благо у меня чешуя блестящая. Эх, надо было взять с собой Штуковину, какое-никакое, а развлечение!

Впрочем, бездействовать мне пришлось недолго: очень скоро я почувствовал, что к дому приближаются чужаки. Сначала я подумал, что это какие-нибудь местные типа бабы Стаси, пришли познакомиться с туристкой. Но эта версия быстро рассыпалась в пыль: у местных ауры были простенькие и какие-то серые, без ярко выраженных наклонностей к добру и злу.

Те двое, что приближались сейчас к дому, были другими. Я почувствовал в них настороженность, граничащую со злобой, и презрение. Да уж, они явно пришли не молочко предложить!

Я быстро переместился к стене, теперь меня невозможно было увидеть, даже если прижаться к окну. Правда, это означало, что я тоже не смогу никого разглядеть, но не принципиально. Мне не нужно видеть, чтобы запомнить, – я чувствую ауры. А уж этих двоих я ни с кем не перепутаю, они явно не из деревни!

Они поднялись на крыльцо, постучали. Стук был сдержанный, короткий, будто стучавшему было противно дотрагиваться до двери. Какие мы высокомерные... а что будут делать, если я открою им?

Но это так, мысли и рассуждения, на самом деле я открывать не собирался. Незваные гости быстро это поняли, потому что от дверей перешли к окнам, солнечные лучи исчезли из комнаты.

– Похоже, этой девицы здесь нет, – тихо произнес один из них. Если мои способности не подводят, это мужчина лет сорока.

– Вы думаете, она связана с тем нечестивцем? – спросил второй.

У меня были все основания полагать, что "нечестивец" – это Женька. Желание выйти, поймать их и хорошенько расспросить стало сильней, но я сдержался. Увидят те, кто видеть не должен, и ничего хорошего не получится.

– Все может быть, но пока доказательств связи нет. Она никого не спрашивала о нем и не приходила к нам.

– Она одна?

– Говорят, что одна, других с ней не видели.

Значит, эти двое либо не общались с бабой Стасей, либо она сдержала свое слово и ничего не сказала им обо мне.

– Что будем делать?

Вот и мне интересно: что вы будете делать, уроды?

– Пока ничего. Мы не дикари! Эта девица может быть не связана с ним.

– А если связана?

– Тогда мы проследим, чтобы она отправилась за ним следом.

Проклятый дневной свет и проклятые сторонние наблюдатели! Я был готов рвануться на этих двоих прямо сейчас, но чувствовал рядом присутствие других людей – близко, слишком близко. Я был почти на сто процентов уверен, что эти двое виновны в смерти Женьки и Лино. Конечно, не только они, ведь двоих недостаточно, но они – в том числе.

Не знаю, что бы я сделал, если бы имел сейчас возможность добраться до них. Наверное, убил... По человеческим меркам, это неправильно, но в такие моменты я рад, что я не человек, я всегда могу сослаться на свои звериные инстинкты.

Мне пришлось позволить им уйти, иначе нельзя. Я успокаивал себя лишь тем, что я великолепно запомнил их ауры и найду их – где бы они ни были. Я даже догадываюсь, где начать поиски...

***

Оскар окинул камень скептическим взглядом и заключил:

– Тяжело!

– Работай, крепостной, смена только началась! – фыркнул я.

Понятное дело, что здоровенный булыжник не может быть легким! Но даже я мог его сдвинуть, а Оскар – и подавно, ведь он, как ни крути, сильнее меня... когда речь заходит о грубой физической силе. Дерусь я все равно лучше.

– Ты уверен, что мне не надо идти с тобой? – уже в сотый раз переспросил зверь первой серии. Я отметил, что глаза его светятся зеленым светом – лунный свет так отражают или еще по какой причине. Интересно, а мои светятся?

– Оскар, мне больше пользы, когда ты здесь. Задвинешь камень, когда я пройду туда, а потом, когда я вернусь, снова отодвинешь. Не нужно, чтобы они заметили мое вторжение, потому что они могут быть опасней, чем кажется. Они убили Лино, не забывай об этом.

Он кивнул. Оскар вообще сообразительный, просто ему надоело бездействовать. Только я не могу менять планы из-за его скуки!

– Ладно, давай.

Оскар не стал поднимать камень, он просто откатил его в сторону. Примитивная сообразительность, но от некоторых зверей и этого ожидать нельзя. Оскар относится к четырем зверям первой серии, которых я считаю своими близкими друзьями... раньше было пятеро. Хотя стоит ли снова и снова возвращаться к этому?

– Что это? – Оскар указал на ограду.

Вернее, на пролом в ограде. Надо же, я ожидал, что повреждения будут меньшего размера, что мне проход расширять придется, а тут пройдет и Оскар, и вообще любой зверь первой серии!... Так, стоп...зверь первой серии?

Я внимательно присмотрелся к краям пролома. Судя по всему, бревна не были выбиты или перерублены топором, их просто выломали, но так, что верхняя часть ограды устояла. Это вполне можно было сделать хвостом!

– Лино здесь, – Оскар, похоже, подумал о том же, но он выглядел гораздо более уверенным, чем я. – Раньше здесь...Это он.

– Ты что, даже не сомневаешься?

– Нет.

– Но почему?

Вместо ответа он выпустил хвостовой шип и прижал его к одной из трещин на ограде; шип подходил идеально. Вполне возможно, что у зверей первой серии он одинаковый, у меня-то не такой.

Итак, Лино был здесь. Значит, я на правильном пути.

– План не меняется, – сообщил я Оскару. – Я иду туда.

Как и следовало ожидать, он не стал возражать.

Ночь выдалась темная, а освещения не было и внутри огороженной территории. Конечно, я видел в темноте гораздо лучше, чем любой человек, даже лучше, чем человек с прибором ночного видения, и все же я бы предпочел дневной свет.

Быстрая проверка показала, что почти все спят, только двое бодрствуют, но они далеко отсюда. Очень слабая охрана для такого места... хотя что я вообще знаю? Вряд ли это секретный объект сродни нашему.

Я оказался перед полем, рассеченным на две части тем самым ручьем, который выбивался из-под камня. Поле было засажено высокими растениями, вроде как кукурузой, но точно определить я не брался – огородник из меня паршивый.

Вдалеке я уже видел домики. Отсюда они все казались одинаковыми, а может, и были одинаковыми. В каждом здании спали люди, в основном по трое-четверо. Мужчины, женщины, дети... семьи. Это явно поселок.

А еще я чувствовал озеро, теперь – особенно остро, ведь я все еще касался ручья. Удивительное озеро, чистое, живое. Мне безумно хотелось попасть туда – это инстинктивное влечение было сродни зову стаи. Я сначала не увидел в нем никакой опасности и хотел поддаться, пойти сразу туда, но вовремя остановил себя.

Слишком уж это животное, необдуманное желание. Может... может, оно и привлекло сюда Лино, а потом стало причиной его гибели?

Так что кидаться в озеро не следовало, сначала я решил осмотреть поселок.

Несмотря на то, что все вокруг спали, я пробирался через поле осторожно, постоянно прячась за растениями. Может, у них тут камеры наблюдения есть, откуда мне знать! Однако чем ближе я подходил к домам, тем крепче становилась моя уверенность, что здесь не то что камер – лампочки электрической нет!

Дома были действительно одинаковыми, явно старыми, но вместе с тем великолепно ухоженными. Все из дерева, с кирпичными трубами, но без проводов. Рядом с каждым домом стоял хлев, в котором я чувствовал животных, в некоторых случаях попадались курятники. Из растений были в основном овощи и фрукты, декоративных цветов я не видел. Опа, колодец...Надеюсь, я не в прошлое попал?!

На секунду эта кретинская версия показалась мне правдоподобной, поэтому я быстро проверил свое окружение. Нет, все в порядке, за оградой меня ждет Оскар, я даже Литу отдаленно чувствую отсюда – значит, она не спит.

Проблема не во мне. Проблема в этом месте.

Я осторожно пробирался вдоль участков, рассматривая странные дома. Очень скоро меня заметила посаженная на цепь собака и, как и следовало ожидать, залилась лаем.

Я прижался к земле, чувствуя, как проснулись люди в этом доме и в соседнем. Они меня не увидят в темноте, только если не подойдут вплотную, а мне интересно посмотреть, что представляют собой жители подобного места. Так что псина – молодец.

Пару минут пришлось ждать, но я чувствовал движение в одном из домов, поэтому не уходил. И не пожалел об этом, потому что такого зрелища я не ожидал...

Из дома выбежал крепкий рослый мужчина неопределимого возраста – большую часть его лица скрывала густая борода-лопата. Из одежды на нем была только длинная рубаха из светлой ткани и... лапти. Штанов не было, из-под рубахи виднелись короткие волосатые ноги. Длинные волосы мужчины растрепались, наспех нацепленная повязка не могла убрать их с лица. В одной руке хозяин дома держал свечу, в другой – лук и стрелы...

Вы что, издеваетесь?!

– Кто там, Тишка, кого увидел? – мужчина подслеповато щурился в темноту. – Неужто опять Диавол объявился? Так нету ж никого... Глупый пес! Молчи!

Пес продолжал лаять, однако один хороший пинок не только заткнул его, но и отослал в конуру. Мужчина направился обратно к дому, бормоча что-то себе под нос, а я остался лежать на земле, пытаясь понять, куда я попал.

Цирк какой-то! Как в той книжке, что я когда-то читал, и картинки те же... Только тут все по-настоящему.

Мне это место не нравилось, и все же я не видел здесь ничего такого, что могло убить Лино. Конечно, огонь эти чудики разводить могут, но огонь – это последняя фаза, для начала зверя нужно поймать и связать. А чем его ловить? Рогатинами?

Деревня состояла в основном из маленьких деревянных домов, только один был большой и каменный. Нигде я не видел следов пожара, а ведь за такой короткий срок они бы не избавились от пепелища.

В общем, побродив вдоль поселка еще немного, я сдался. А что я мог? Ну нет здесь следов, нету! А лезть в дома – последнее дело, хотя хозяева спят. Лите придется-таки узнавать, что это за место.

Оправдав таким образом свою совесть, я наконец поддался своим желаниям и направился к озеру. Мне казалось, что даже в воздухе присутствует какое-то необычное ощущение чистоты, но я не мог так быстро разобраться в нем, понял все только тогда, когда коснулся воды.

В этом озере не было людей. Я не имею в виду сейчас – вообще не было! Ну, либо были, но много веков назад, а с тех пор никто не погружался в эту воду, кроме ее естественных обитателей. Я, конечно, не утверждаю, что люди всегда портят воду своим присутствием. Но, тем не менее, они оставляют свой след.

Это озеро было даже чище, чем океан. Вода прибывала из подземных источников, а уходила через ручей, который, вполне вероятно, и питал реку, в который жили мы с Оскаром. Но в реке люди купались, а здесь – нет.

Только почему? Для людей очень важна пресная вода, они любят купаться, уж это я точно знаю! Как они могли не касаться этого озера, когда оно такое близкое, спокойное?

Хотя какая разница? У людей, живущих здесь, явно не все дома, а других они сюда не пускают – готов поспорить, ограда тянется вдоль всего озера. Это озеро мое...

Вода оказалась даже лучше, чем я мог предполагать. Было ощущение, что сам по себе я не имею веса, что сливаюсь с природой, и это было приятно, хотя я знал, что в любой момент могу отъединиться.

Удивительно чувство... Полная гармония между водой и теми, кто в ней. Здесь не было опасности или противоречий, все шло своим чередом. В общем, я не удержался и частично снял броню, чтобы позволить воде полностью коснуться моей кожи.

Это было ошибкой. Я забыл о том, что если все идет в соответствии с законами природы, то чувства опасности нет даже при приближении хищника, потому что охота тоже является элементом природного цикла. А за плохую память надо платить.

Удар обрушился на меня резко, со стороны, и был таким сильным, что меня прибило ко дну. Боль началась в спине, прокатилась по всему телу и вспышкой отозвалась перед глазами. И все же мои инстинкты сработали: броня вернулась на место. И вовремя, потому что секундой позже на моей руке сомкнулись гигантские челюсти.

Впрочем, я не был уверен, что это челюсти – четко обозначенных клыков я не чувствовал. Мою руку будто тисками сдавили, причем с такой силой, что освободиться было сложновато. Но это так, от неожиданности, потому что я быстро сообразил, что кроме рук и ног у меня есть еще и хвост, так что пойманная рука меня не сильно ослабляет.

Хорошо еще, что Лита не узнает, как я глупо попался, а то бы издевательствам не было предела!

То, что напало на меня, было большим, больше меня по размеру, гладким и скользким. Оно легко поддалось под моим хвостом, но, получив рану, отступило. При этом поднялся такой столп грязи, что я не мог ничего рассмотреть.

Конечно, у меня была возможность погнаться за ним, ориентируясь на кровь в воде. Но я уже чувствовал рядом с собой присутствие других существ – таких же, как то, первое. Они не нападали, потому что сообразили, что я тоже хищник и можно нарваться. Может, при других обстоятельствах я бы и рискнул разобраться с ними, но не теперь – спину саднило от недавнего удара.

Стыдно признаваться, но у меня была возможность изначально почуять их, если бы я был внимательней, а не думал только о чистой водичке. Ну ничего, на ошибках учатся, а я еще смогу сюда вернуться.

Я начал отплывать к берегу, не упуская из вида существ, а заодно и проверяя наличие людей на берегу. Судьба решила дать мне передышку: существа не решались приблизиться, а люди по-прежнему спали. Так что до берега я добрался относительно спокойно.

Обратно к пролому в изгороди я шел вдоль ручья, чтобы не петлять лишний раз. Я не сильно скрывался, наплевав на возможное присутствие здесь видеокамер. Какие к черту камеры...

Оскар почувствовал мое приближение заранее и убрал камень, позволяя мне пройти. Я был благодарен, потому что на воздухе у меня начинала кружиться голова – похоже, я приложился об дно сильнее, чем предполагал.

– Ты жив? – Оскар заметил мое состояние.

– Нет, блин, мертв!

Зверь первой серии либо не заметил сарказм, либо удачно пропустил его мимо ушей:

– Что там... в воде?

– То, на что мы с тобой следующей ночью будем охотиться!

***

– Кароль, ты придурок...

Спорное утверждение, но сейчас я был не в той позиции, чтобы доказывать ей обратное. Того, кто, обладая идеальной броней, посадил себе ссадину о дно, вполне можно заподозрить в низких интеллектуальных способностях.

Да и потом, Лита могла бурчать сколько угодно, но она помогала мне. Маленькие теплые руки моей смотрительницы втирали мне в спину какое-то масло, которое быстро снимало боль. Да и вообще, чувствовать такое прикосновение было приятно.

– Прекрати вилять хвостом, меня заденешь!

– Не задену, – заверил ее я. Хвостом я вилял вполне осознанно, а потому полностью его контролировал.

– Дурень упрямый!

Количество оскорблений в мой адрес растет...

Я уже рассказал ей обо всем, что видел в странной деревне, но о своем столкновении с обитателями озера упомянул лишь мимолетом. Просто чтобы удостовериться, что Лита туда не сунется, если появится возможность.

– Я постараюсь выяснить, что это за поселение, – пообещала моя смотрительница. – Если оно и правда существует не первый год, то хоть какие-то документы быть должны! Все, я закончила, можешь возвращать броню на место. Вам пора.

Оскар довел меня до дома Литы, потому что я не был уверен, что не завалюсь где-нибудь в лесочке. Но теперь головная боль прошла, и я жалел о своем решении – если бы Оскара тут не было, я бы мог снова остаться с Литой на ночь. А так... придется возвращаться в омут.

Хотя, если честно, погружение в реку после того озера было равносильно прыжку в лужу грязи. Ух ты, как я быстро умудрился разбаловаться!

Провожать нас Лита не стала, да я и не позволил бы ей бродить по ночному лесу. Поэтому мы ушли, когда удостоверились, что ее дом заперт надежно. Я не забыл рассказать Лите о тех двоих, что приходили в ее отсутствие; у меня не было сомнений, что они из деревни за ограждением.

– Ты знаешь, на кого будет охота? – тихо спросил Оскар.

– Нет. Мне показалось, что это была рыба, но я не уверен...

Да уж, об уверенности тут и речи быть не могло: когда эта тварь растворялась в завесе грязи, мне показалось, что я увидел короткие лапы. Хотя много ли можно разглядеть в мутной воде, да еще и в темноте?

Мне казалось, что у меня еще много сил, но когда мы вернулись в омут, я почти сразу заснул – как-то так получилось. Я знал, что видел сон, но после пробуждения так и не вспомнил его, только осталось тяжелое ощущение в груди; значит, плохой сон был.

Когда Оскар растолкал меня, было уже светло, я четко видел солнце сквозь толщу воды. Похоже, время близится к полудню.

А еще я почувствовал, что сюда идет Лита – это вполне естественно, нас ведь надо было кормить.

– Ты плохо спать, – сообщил мне Оскар. – Кричал... Нет, не кричал, но звал.

– Кого?

Оскар не ответил; мне кажется, я и так знал.

Прежде чем вылезти на берег, я проверил, нет ли поблизости людей. Это скорее формальность, потому что люди сюда, похоже, не ходят. Хотя странно, погода теплая... Боятся чего-то?

Лита была в светлом платье, по которому распались ее черные волосы, и белой широкополой шляпе. Образ дополняла корзинка с розовыми лентами... Дачница! Она хоть осознает, что у нас задание?

– Вам очередной презент от бабы Стаси, – подмигнула моя смотрительница. – Вернее, презент мне, а с вами я просто делюсь, потому что очень добрая.

– Скорее, потому что сама съесть не можешь, – буркнул я.

– Нет, ну если не хочешь – могу не давать! Как себя чувствуешь?

– Нормально.

– Спину покажи!

– Можно я сначала поем?

– Не-а, сначала покажешь. Давай, не ленись!

После вчерашнего мне не особо хотелось снимать броню, но с Литой не поспоришь, особенно на голодный желудок. Мне оставалось только развернуться и убрать со спины чешую.

Моя смотрительница осталась довольна:

– Отлично заживает, как и следовало ожидать! Смешно вообще, что ты получил такой синяк!

– Мне было не смешно.

– Да ладно, дурилка, не дуйся. Иди лучше сюда...Вот вам пирог с рыбой передали, а вот с капустой.

Пироги были шикарные – как минимум по виду. Пышные, высокие, украшенные сложными цветами из теста; для себя такие вряд ли делают. Я никак не мог взять в толк, почему эта баба Стася так заботится о посторонней девушке. Попытка спросить Литу ни к чему не привела – моя смотрительница только плечами пожала:

– Не знаю. Наверно, одиноко ей тут.

Наверно. Ай, не принципиально! Все лучше, чем каждый день жрать картошку и яичницу, а на большее моя смотрительница не способна.

– Тебе удалось что-нибудь узнать про это поселение за оградой?

– Нет, – помрачнела Лита. – Баба Стася упорно избегает этой темы, а остальные в этой деревне неадекватны. Я подумывала позвонить Лименко, но пока не хочу.

– Почему?

– Опасаюсь, что этот разговор еще кто-то услышит.

Она не сказала всего, но я и так понял. Лита, как и я, подозревала, что на базе есть предатель. А я еще и догадывался, кто это.

Некоторое время мы с Оскаром занимались восстановлением сил... ну, или поглощением провизии, а Лита болтала ногами над омутом. День выдался теплый, спокойный, и я мог расслабиться перед ночной охотой.

Идиллия не длилась долго: скоро на границе той территории, которую я постоянно держу под контролем, появился незнакомый человек. Он шел в нашем направлении и, судя по походке и скорости, шел целенаправленно.

– Мужчина, молодой, лет 20-25, – отрапортовал я без предисловия.

Оскар посмотрел на меня с удивлением. Не потому, что он ничего не почуял, а потому, что он в принципе не мог различить таких подробностей. Хотя с его стороны удивляться – довольно наивно, я ведь не раз показывал, что чутье у меня развито отлично.

– Когда тут будет? – полюбопытствовала Лита. Она-то не была изумлена.

– Минут через семь. Агрессии я не чувствую.

– Почему должна быть агрессия?

– Он идет со стороны той деревни.

Мы оба прекрасно понимали, о какой деревне идет речь. Оскар вообще меня не слушал, он прыгнул в воду. Прежде, чем последовать за ним, я предупредил мою смотрительницу:

– Я буду у поверхности, хочу послушать, что нужно этому крестьянину. Если что – зови.

– Если что – ты сам вылезешь, – усмехнулась Лита.

У другого берега росли молоденькие ивы, весьма удачно свесившие гибкие ветви до самой воды. Это обстоятельство и помогло мне зависнуть у поверхности так, чтобы я мог видеть Литу и ее собеседника. А вот они меня не увидят, если присматриваться не будут.

Оскар беседой не интересовался, он залег на дно. Он, как и другие звери первой серии, был приучен, что с людьми общаются только смотрители.

Ожидаемый человек появился из леса минут через десять – позже, чем я ожидал. Он был совсем молодой, загорелый, но при этом очень прыщавый, с несмелыми и кроткими глазами ягненка. А еще от него за несколько метров веяло потом.

Лита делала вид, что не замечает его, хотя я лично видел, как она морщит носик. Но на лице была не ее официальная маска смотрительницы, а выражение скучающей туристки. Актриса, как ни крути!

Мальчик – по-другому я его воспринимать не мог – остановился в нескольких шагах от моей смотрительницы и дрожащим голосом произнес:

– Эм... Здравствуйте!

Лита не спеша повернулась к нему; наверное, девушка улыбнулась, потому что мальчик тут же покраснел.

– Здравствуй, – соизволила поздороваться она. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Я... эм... меня просили поговорить с вами!