Текст книги "Севастопольская крепость"
Автор книги: Юрий Скориков
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Строительство Александровской и Константиновской батарей. М. П. Лазарев и развитие Черноморского флота. Ускорение работ на фортификационных сооружениях
В Санкт-Петербурге Инженерный департамент срочно подготавливал проекты казематированных батарей. Вначале были произведены расчеты основных конструкций для всех приморских укреплений, способных выдержать обстрел из самых крупных орудий того времени. Толщина оборонительных стен была установлена в 1 м 80 см, минимальная для тыльных и продольных – 1 м 20 см. На верхний свод толщиной 90 см насыпался грунт слоем до 1 м 80 см. Размеры казематов позволяли размещать в них все виды орудий, принятых на вооружение в русской армии: высота устанавливалась 4 м 20 см, ширина – 5 м, расстояния между центрами амбразур – 6 м, сектор обстрела – 26°. Открытый ярус защищался парапетом высотой и шириной 1 м 80 см. Удаление дыма, образуемого при стрельбе, предполагалось ускорить при помощи специальных продухов, закладываемых в стенах над амбразурами. Следует признать, что это оказалось самым уязвимым местом батареи. При стрельбе дым закрывал цели и рассеивался очень медленно, что вынуждало артиллеристов снижать темпы стрельбы из казематов и влияло на ее меткость.
Первым был утвержден проект Александровской батареи. Очертания длинного узкого мыса, на котором стояла батарея, обусловили форму всех ее сооружений. На самой оконечности мыса высилась круглая двухэтажная башня диаметром более 20 м. Ее своды защищала насыпь из грунта, покрытая кровлей из черепицы; 12 орудий из амбразур держали под прицелом акваторию перед рейдом и сам проход в бухту. К башне примыкали одноярусные казематы с открытой платформой для стрельбы через банк. Их выстрелы защищали подходы к рейду. Основания башни и казематов возвышались над уровнем моря на 6 м, а на отметке 14 м возводилась земляная батарея с двумя фасами для размещения 18 орудий. В дальнейшем все казематированные приморские батареи строили с возвышением первого яруса амбразур над уровнем моря от 5 до 9 м, а гребня парапета – от 15 до 23 м. Земляные укрепления превышали ординар воды на 10—25 м, в бою 5 октября 1854 г. все орудия на них устанавливались для стрельбы через банк. Крутости бруствера земляной батареи одевались в каменную одежду. Круговую оборону укрепления на случай высадки десанта обеспечивали оборонительная стенка, ров и каменный цейхгауз. Поскольку растительный грунт и верхняя часть известняка на этом мысе давно были сняты, то под фундаменты сооружений делали траншеи глубиной до 1 м и укладывали в них рваный камень на растворе – производилась так называемая забутка фундамента. Для защиты берега от разрушения морскими волнами было предусмотрено устройство наброски из крупного камня. Однако этой меры оказалось недостаточно и в дальнейшем пришлось возводить подпорную стенку на цементном растворе. Гарнизон укрепления размещался в казарме на территории батареи.
В 1835 г. были закончены работы по кладке фундаментов и стен казематов на Александровской батарее. Но других каменных работ на приморских укреплениях по разным причинам в том году не выполняли, что вызвало недовольство Николая I. Строитель Севастопольской крепости был снят и вместо него назначен инженер-полковник Фалькерзам.
В 1836 г. Фалькерзам начал строительство Константиновской батареи. В плане укрепление повторяло очертания берега мыса и имело форму подковы. Правый фас укрепления обстреливал акваторию перед рейдом, центральная закругленная часть – вход в бухту, левая назначалась для поражения прорвавшихся на рейд кораблей противника. В двух ярусах размещалось 54 каземата, а над ними платформа для открытой обороны. На этой батарее было обеспечено постоянное присутствие артиллерийской прислуги в казематах. Каземат длиной 12 м разделялся сквозным проходом на орудийную и жилую части. В последней устанавливали нары и печи в круглых железных футлярах (печи в любое время года обеспечивали положительную температуру для проживающих в казематах солдат). Горжевую часть защищали ров и две оборонительные казармы. Они соединялись при помощи двух стен с казематами, образуя замкнутую, удобную для обороны территорию. Казармы предполагалось построить по типовому проекту на 250 солдат каждая, с кухнями, пекарнями и складами. На флангах казематов находились трехэтажные, хорошо защищенные пороховые погреба, а во внутреннем дворе – большая металлическая емкость для запаса воды. Защитники такого укрепления могли выдержать длительную осаду десанта противника.
В конце 1834 г. командиром Черноморского флота и портов, военным губернатором Севастополя и Николаева назначается вице-адмирал М. П. Лазарев. Бесстрашный флотоводец, мореплаватель, первооткрыватель Антарктиды, талантливый администратор, М. П. Лазарев видел свой долг в самоотверженном служении Отечеству, соблюдении справедливости и чести. Уважительное, заботливое и одновременно требовательное отношение Лазарева к подчиненным, личный пример мужества, организованности и трудолюбия повседневно воспитывали моряков. Его последователями стали сотни офицеров и адмиралов. Среди них имена В. А. Корнилова, П. С. Нахимова и В. И. Истомина, которые с гордостью называли себя учениками Лазарева. Волею судеб после кончины их навечно соединил могильный склеп во Владимирском соборе Севастополя.
Михаил Петрович Лазарев (1788 – 1851) окончил в 1803 г. Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Он принимал участие в русско-шведской войне 1808—1809 гг. и Отечественной войне 1812 г. Будучи командиром судна "Суворов", в 1813—1816 гг. совершил кругосветное плавание, во время которого открыл атолл, получивший название «Суворов». В 1819—1821 гг., командуя шлюпом "Мирный", Лазарев участвовал в экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена, первой побывавшей у берегов Антарктиды. В 1822—1825 гг. в кругосветном походе на фрегате "Крейсер" М. П. Лазарев провел ряд научных исследований по метеорологии, океанографии и другим прикладным наукам. Имя М. П. Лазарева увековечено в названиях многих океанских островов и бухт; моря, ледника и научной станции в Антарктиде; порта в Японском море и арктического ледокола. В 1826 г. капитан I ранга Лазарев, в то время командир линейного корабля "Азов" и начальник штаба русской эскадры, отличился в Наваринском сражении. За умелое руководство боем и личное мужество Лазареву было присвоено звание контр-адмирала. Во время русско-турецкой войны 1828—1829 гг. контр-адмирал Лазарев возглавил эскадру, блокировавшую Босфор и Дарданеллы.
Командуя в течение 18 лет Черноморским флотом, адмирал Лазарев сделал очень многое для его развития. Под его руководством было построено 16 линейных и свыше 150 других судов, среди них первые пароходофрегаты* и корабли с железным корпусом. Часть флота получила на вооружение бомбические пушки**. Обладая широким кругозором, М. П. Лазарев понимал, что корабли, береговая база, укрепления и город, составляющие единое целое, способны решать стратегические задачи государства, поэтому много времени и сил уделял вопросам строительства. В 1832 г. контр-адмирал Лазарев направляет доклад начальнику Главного морского штаба князю А. С. Меншикову, в котором сообщает, что нормальное проживание моряков и размещение новых экипажей в Севастополе обеспечить невозможно. С помощью влиятельного князя (князь А. С. Меншиков, праправнук царского сподвижника А. Д. Меншикова, был возвышен и приближен Николаем I – праправнуком Петра I) М. П. Лазарев добился разрешения на строительство казарменного городка, и в 1834 г. началось возведение современных трехэтажных зданий, украсивших город. После Крымской войны перед разрушенным фасадом одной из "лазаревских" казарм был сооружен памятник замечательному флотоводцу и созидателю[37]37
Памятник М. П. Лазареву был разрушен во время Великой Отечественной войны.
[Закрыть]. По предложению вице-адмирала Лазарева начинает строиться новое Адмиралтейство и пять сухих доков. К ним прокладывается в пробитых через горы тоннелях и возведенных над балками акведуках водопровод от Черной речки.
В 1838 г. командир Черноморского флота обратился в Главный морской штаб с рапортом о реконструкции и развитии Севастополя. В 1840 г. был утвержден генеральный план города и началось его осуществление. Моряки сносили трущобы на городском холме, прокладывали бульвары, разбивали скверы. При активном участии М. П. Лазарева была основана морская библиотека, возведены Петропавловский собор, здание морского собрания, реконструирована Екатерининская (Графская) пристань. По настоянию Лазарева архитектурный облик городских сооружений выдерживался в строгом классическом стиле.
На объектах, предназначенных для Морского ведомства, командир Черноморского флота имел возможность постоянно влиять на состояние работ. По его приказанию в помощь строителям выделялись моряки и баржи для перевозки строительных материалов; он вел контроль за качеством и сроками строительства зданий. Что касается возведения фортификационных сооружений, то оно всецело находилось под опекой Военного министерства, которое ревниво оберегало свою епархию от вмешательства моряков. Конечно, моряки допускались к обсуждению проектов, но участие в строительном процессе было полностью исключено. Вице-адмирал Лазарев в таких случаях прибегал к испытанному методу. Тщательно изучив состояние строительных дел на батареях и бастионах, он направлял подробный рапорт в Главный морской штаб. Минуя Военное ведомство, без "сглаживания острых углов", доклад с соответствующими комментариями доводился до Николая I. Одно из таких донесений поступило вместе с отчетом Инженерного департамента о строительстве в Севастопольской крепости за 1835 г. В нем сообщалось о недопустимо медленном развертывании работ по утвержденному императором плану, несмотря на растущее напряжение в отношениях с Турцией[38]38
РГВИА, ф. 827, оп. 1, д. 991.
[Закрыть]. Это заставило царя принять неординарное решение по ускорению реконструкции крепости. Военный министр 2 апреля 1836 г. сообщил Инженерному департаменту, что на Севастопольских укреплениях Николай I повелел в 1837 г. выполнить строительных работ на один миллион рублей. Таким образом, по сравнению с предыдущим годом надлежало увеличить темпы строительства более чем в десять раз. Немедленно последовало соответствующее приказание Строителю Севастопольской крепости инженер-полковнику Фелькерзаму, одновременно ему направили распределение означенной суммы по отдельным сооружениям. Согласно этому документу, следовало завершить Александровское укрепление, выполнив все работы на сумму 156 тысяч рублей; по Константиновской батарее – закончить всю каменную кладку и освоить 344 тысячи рублей. Далее расходы разбивались следующим образом: по восьмой батарее – 130, четвертой батарее – 100, по четвертому и пятому бастионам – 190 тысяч рублей; так называемые издержки производства составили 80 тысяч рублей.
После споров и уточнений в окончательном списке появилась Николаевская батарея, где полагали возвести фундаменты и стены первого яруса на сумму 345 тысяч рублей. Был согласован порядок выдачи денег Севастопольской инженерной команде для оплаты затрат: в январе 1837 г. отпустить 250 тысяч , в мае – 500 тысяч и сентябре – 250 тысяч рублей[39]39
РГВИА, ф. 827, оп. 1, д. 754.
[Закрыть]. Неравномерность выплат объяснялась сезонным характером работ. Чтобы обеспечить должное качество и сократить дополнительные затраты, работы начинали, как правило, в апреле и заканчивали в октябре. В остальное время года выполнялись второстепенные работы, шла заготовка материалов и инструмента.
Строитель Севастопольской крепости развил бурную бумажную деятельность, понимая, что в конечном счете за невыполнение приказа Николая I отвечать будет он. Офицеры инженерной команды большую часть суток проводили за расчетами и составлением смет, писали ведомости материалов и рабочей силы, необходимых для освоения миллиона рублей. Оказалось, что только для устройства за один летний сезон фундаментов и кладки стен первого этажа Николаевской батареи надо ежедневно ставить на эти работы 500 вольных и 600 военно-рабочих каменщиков[40]40
Там же, д. 754, л. 86.
[Закрыть]. Но не меньшее количество каменщиков требовалось и для других сооружений. Потребность в разнорабочих исчислялась тысячами. На первый взгляд, чрезмерная потребность в рабочей силе объяснялась весьма просто. Дело в том, что все основные материалы заготавливались в окрестностях Севастополя силами и средствами Строителя крепости. В распоряжении Севастопольской инженерной команды имелась тридцать четвертая военно-рабочая рота, половина тридцать пятой и в пути из Силистрии находилась тридцать третья рота. Всего, таким образом, насчитали 520 военно-рабочих. Кроме того, на разных работах использовали две арестантские роты, однако каменщиков среди них оказалось до десятка человек (ранее для возведения земляных укреплений каменщики не требовались). В городе имелись различные специалисты, но они трудились у подрядчиков на гражданских сооружениях или по заказу Морского ведомства.
Картина была удручающей. Курьер доставил рапорт Строителя крепости в Инженерный департамент, откуда последовало обращение к военному министру: просили увеличить в два раза количество военно-рабочих рот, занарядить 1500 солдат для работы на укреплениях и обязать Морское ведомство выделять личный состав в помощь строителям. В Севастополь из Инженерного департамента пришло приказание отобрать в войсках специалистов из солдат и навербовать вольных каменщиков в других южных городах. И командир инженерной команды тотчас направляет офицера в Херсон, Николаев и Одессу для найма 200 каменщиков. Тот добросовестно колесил по городам и весям, уговаривая и суля хорошие заработки, однако безработица тогда отсутствовала и никто не пожелал отрываться от родных мест. Пришлось вербовщику ни с чем возвратиться назад и доложить о плачевных результатах своей миссии. Строитель Севастопольской крепости 24 октября 1836 г. представил в Инженерный департамент рапорт о том, что нанять каменщиков не удалось, а отобранные в 15-й пехотной дивизии 24 солдата работают неважно и нерегулярно из-за частых нарядов.
Но никакой существенной помощи для Севастопольской крепости не оказал и Санкт-Петербург. Военный министр не смог передислоцировать в Севастополь военно-рабочие роты, задействованные на возведении морских крепостей в Кронштадте, Ревеле и других местах. К тому же Николай I приказал не отрывать нижних чинов Морского ведомства для заготовки строительных материалов, так как в Севастопольской эскадре имелся недокомплект матросов.
Стало ясно, что без большого количества каменщиков освоить один миллион рублей невозможно. Тем не менее количество рабочих на стройках все же увеличилось и освоение средств возросло до 220 тысяч рублей в год.
Заложение Николаевской батареи. Посещение Севастополя Николаем I и его решения. Ход фортификационных работ
Переломным в истории строительства Севастопольской крепости и насыщенным многими событиями стал 1837 г. Был заложен наружный фундамент Николаевской батареи. Это укрепление не имело себе равных во всех приморских крепостях России. Оно располагалось на Николаевском мысе, между Южной и Артиллерийской бухтами, протянувшись на 460 м. Левый двухъярусный фас батареи обстреливал вход на рейд, а правый, трехъярусный, держал под прицелом фарватер рейда и вход в Южную бухту. Там же находились 24 бойницы для ружейной обороны со стороны города. Батарея имела 194 орудийных каземата и 7 бойниц для запуска ракет из полуподвальных помещений на левом фланге. Необходимо отметить, что ракетное оружие на Руси применялось с давних времен. Еще при Петре I ракеты использовались во время войн для сигнализации и освещения местности. В начале XIX столетия в России появились разрывные и зажигательные ракеты. Ракеты применялись во время Крымской войны в 1853 г. при осаде Силистрии и в боевых действиях на Кавказе. Однако по сравнению с артиллерией ракеты имели большое рассеивание и были сняты с вооружения в середине XIX в. В Николаевском укреплении ракеты не устанавливались, а подвальные помещения использовались как склады.
Другой особенностью этого фортификационного сооружения была галерея, проходящая вдоль фасада, обращенного к городу. Многие инженеры считали галерею излишеством, а бывший Строитель Севастопольской крепости инженер-генерал-майор Фелькерзам в 1842 г. обратился к Николаю I с предложением отказаться от возведения галереи для удешевления строительства[41]41
Там же, д. 2410.
[Закрыть]. Но авторы проекта в лице Инженерного департамента обосновали необходимость сооружения галереи – она предназначалась для охлаждения казематов в жаркое время года и могла использоваться в качестве подсобных помещений. При этом, видимо из дипломатических соображений, не приводился главный аргумент в защиту галереи. Дело в том, что Николаевское укрепление исторически располагалось в центре города, рядом находились Екатерининский дворец и пристань. На образовавшейся в центре города площади намечалось построить дом флагманов (впоследствии офицерское собрание). Здесь же возвышался памятник А. И. Казарскому – герою русско-турецкой войны 1828—1829 гг. Учитывая эти обстоятельства, казенному, однообразно-унылому крепостному сооружению нужно было придать архитектурный облик, приемлемый для города. И этот замысел вполне удался. На фотографии 1855 г., сделанной с Малахова кургана, увековечены не только развалины Корабельной стороны, но и стройный, светлый силуэт аркады Николаевской батареи, хорошо различимый за Южной бухтой. Горжевой фасад пристройки к укреплению, сделанной для коменданта Севастополя и его служб, также получил соответствующее оформление.
Здесь следует сделать отступление и объяснить читателям происхождение вышеуказанной фотографии. Дело в том, что Крымская война и героическая оборона Севастополя, о которых речь пойдет ниже, впервые в истории сражений оказались запечатленными фотографическим способом. Фотография, отметившая к тому времени свое пятнадцатилетие, обрела огромное значение, достоверно отражая события Восточной кампании. В 1854—1855 гг. в Крым были направлены несколько английских и французских фоторепортеров. Роджер Фентон сделал 360 снимков о жизни в войсках, портретов солдат и офицеров, а также панорам местности. Джеймсу Робертсону мы обязаны сохранившимися изображениями доков и Николаевской батареи, взорванных в начале 1856 г. Анри Дюран-Браже с ассистентом Лассимоном запечатлели Севастополь, лагерь французов в Камышовой бухте, выдающихся военных деятелей. Французские и английские фотографы работали в Крыму с громоздкими фотокамерами, выполняли сложный и длительный процесс обработки негативов. Походные условия мешали четкому определению времени выдержки при съемках и сказывались на хранении готовых материалов. И все же для истории остались уникальные фотодокументы. Русские фотографы в период Крымской войны съемок в Севастополе не производили, но сделали фотопортреты многих героев и участников героической эпопеи. В 1893 г. П. Харитоненко и Н. Голубов издали альбом «Севастополь в 1855—1856 годы.» В него вошли 25 снимков с редкого английского альбома. Фотографии из этого издания в основном использованы автором в этой книге. Но вернемся к прерванному описанию строительства укреплений.
Весьма успешно продвигались в 1837 г. работы на Александровской и Константиновской батареях. Первая была вчерне завершена и на ней установили орудия, а на Константиновской возвели первый и часть второго яруса каменных казематов.
Но главным событием 1837 г. стало посещение Севастополя императором. Производились смотры эскадры, поездки на все укрепления, состоялись беседы с военачальниками, были заслушаны доклады командира Черноморского флота и портов вице-адмирала Лазарева. Николай I был в хорошем расположении духа и быстро принимал решения по многим вопросам строительства крепости. Он приказал заменить земляную вторую батарею на каменное трехъярусное укрепление с направлением выстрелов основного фаса на вход в бухту. Удовлетворил царь и просьбу начальника гарнизона построить помещение для комендатуры Севастополя, для чего велел продлить левый фланг Николаевской батареи на семь казематов и к оконечности пристроить необходимые помещения для коменданта. Он посчитал разумным и разрешил Строителю Севастопольской крепости в горжевой части Константиновской батареи вместо двух оборонительных казарм возвести офицерский флигель и разместить в нем на первом этаже караул и два цейхгауза[42]42
Цейхгауз – складское помещение для хранения обмундирования, снаряжения и продовольствия.
[Закрыть], а на втором – квартиры для офицеров и кухни. Кроме рационального использования помещений для нужд гарнизона, офицерский флигель обеспечивал и более надежную, чем две оборонительные казармы, защиту батареи от нападения десанта. На втором этаже флигеля находились казематы для 13 орудий, кроме того, на обоих этажах были прорезаны бойницы для ружей. Столь продуманная конструкция флигеля позволила во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. небольшому отряду моряков отбивать атаки фашистов в течение трех суток. Немецкие войска обрушили на этот флигель большое количество бомб и снарядов, разрушили наружные стены второго этажа, но не смогли превратить укрепление в груду развалин.
Сухопутная оборона крепости к 1837 г. получила лишь обозначение земляными работами на некоторых бастионах. Николай I приказал перенести первый бастион за Ушакову балку, а на возвышении у берега возвести еще один, соединив его с первым оборонительной стенкой. Коснулись изменения и Северного укрепления. Вместо поднятия брустверов, царь приказал построить перед входами в него три новых люнета. Однажды, следуя мимо карьера в Инкермане, Николай I решил посмотреть, как производится добыча камня. К его приезду не готовились, и увидев солдат из пятого пехотного полка, занятых на работах, царь выразил большое неудовольствие: толстый серо-белый слой известковой пыли покрывал одежду, лица и волосы солдат, превращая их в странных манекенов. Немедленно последовал приказ о замене солдат в карьере. Военный министр уведомил Инженерный департамент о том, что надлежит дополнительно сформировать четыре арестантских роты для работы на Севастопольских укреплениях[43]43
Там же, д. 1932.
[Закрыть], а для добычи известняка создать несколько «воспитательных» рот из цыган по подобию арестантских. Одновременно бессарабскому и новороссийскому генерал-губернаторам было направлено поручение царя набрать призывников из цыган, а офицеров и низших чинов для новых формирований отобрать из числа лучших в Таврическом гарнизонном батальоне внутренних войск[44]44
Там же, д. 1933.
[Закрыть]. (Автору не удалось найти следов деятельности «воспитательных» рот в Севастополе. Видимо, даже мощная принудительная система – согнать свободолюбивых цыган на каторжные работы, к которым относилась и добыча камня, – оказалась бессильной.) А перед самым отъездом с флота царь приказал строителям прекратить любую деятельность на сухопутных укреплениях и четвертой батарее, сосредоточив все силы на казематированных укреплениях.
Значительную помощь получали строители от армейских частей, которые использовались на валовых земляных работах и работах на заболоченных участках местности. Дробление камня на щебень, загрузка и выгрузка известковых печей, обжиг, гашение и перевозка извести производились также солдатами. Инженерная команда выделяла своих офицеров для организации работ, обеспечивала инструментом и выплачивала заработанные деньги[45]45
РГВИА, ф. 827, оп. 1, д. 2223.
[Закрыть]. С 1837 г. по высочайшему повелению к таким работам в Севастополе привлекли пятнадцатую пехотную дивизию. Ее дислокация соответствовала местам предполагаемых работ. Так, Замостский полк этой дивизии располагался в городке вблизи четвертой батареи и принимал участие в возведении укреплений на Северной стороне. Барачный городок для Пражского полка построили недалеко от пятого и четвертого бастионов, а помещения для Люблинского полка находились рядом с первым и вторым бастионами. В начале 1839 г. был составлен проект строительства бараков за горжей третьего бастиона[46]46
РГА ВМФ, ф. 3, оп. 26, д. 2646.
[Закрыть]. Таким образом, вдоль всей линии сухопутной обороны города расквартировались войска, предназначенные для ее возведения, но работали они в основном на приморских батареях. Можно предположить, что Николай I, да и чины Военного министерства надеялись, что турки не смогут предпринять высадку крупного десанта, а с европейскими державами удастся мирным путем договориться о разделе владений разваливающейся Оттоманской империи. Иначе для создания брустверов, рвов и гласисов семиверстной линии обороны была бы выделена еще одна дивизия без какого-либо ущерба для армии.
Тем временем строительство Севастопольской крепости продолжалось. В 1838 г. на Константиновской батарее была закончена большая часть кладки казематов второго яруса. Заложили фундаменты левого фланга Николаевского укрепления и вывели часть стены правого фаса. На вооруженной Александровской батарее грунтовый бруствер одели в камень. Приступили к работам на седьмом бастионе, который примыкал к восьмой батарее и являлся ее продолжением. В дальнейшем номер бастиона исчез из документов и сохранилось лишь название восьмой батареи.
Подробный ход событий тех далеких лет удалось восстановить благодаря сведениям о деятельности Николая I. Получив инженерное образование, великий князь Николай Павлович стал генерал-инспектором по инженерной части. Взойдя на престол, он не расставался с любимым занятием, ибо полагал, что только он является самым главным и непревзойденным инженером-созидателем. Назначив, проформы ради, своего брата Михаила Павловича инспектором по инженерной части, фактически все вопросы инженерного строительства император решал сам. Он стремился знать состояние дел на стройках и своевременно реагировать на ход событий. Более того, он лично утверждал проект каждого сооружения и даже незначительные изменения в чертежах. В своем стремлении "объять необъятное" Николай I установил порядок составления ежегодных отчетов о выполнении работ на всех сооружениях в крепостях. В архивных папках хранятся отчетные чертежи, выполненные цветными красками и наглядно отражающие состояние той или иной конструкции. На этих же листах подробно изложен утвержденный перечень работ, фактическое его исполнение и план на следующий год. Вряд ли император мог глубоко вникнуть в эти документы, так как для этого требовалось очень много времени, но на каждом из них имеется собственноручная подпись военного министра или начальника Главного морского штаба о "высочайшем утверждении" такого-то дня, месяца, года, в таком-то месте Российской империи ...
Перед нами один из чертежей Севастопольских укреплений. На нем значится:
"... о выполненных работах с 3 апреля по 16 октября 1839 года ... По Константиновской батарее
В казематированной части окончены своды и стены на полную высоту с укладкой кордона. Производится внутренняя отделка, кладка печей, настилка полов и нар. Устанавливаются оконные рамы и двери. Сложены профильные стены на банкетах.
В двух пороховых погребах возведены стены и своды с устройством крыш, на всех этажах настланы полы.
В офицерском флигеле сделаны фундамент и стены первого этажа со сводами и второго этажа до амбразурных арок..."
Как видим, казематированная часть укрепления в 1839 г. была вчерне окончена, что и позволило в том же году установить орудия во всех казематах. Далее в чертеже-отчете говорится о другом укреплении:
За этими скупыми строчками скрыто много интересных деталей, о которых в отчете предпочитают не упоминать. Характерен следующий случай. Работы на этом укреплении производились с апреля, и только на правом фланге. Командир Черноморского флота вице-адмирал Лазарев, озабоченный должной защитой флота и Севастополя, обратился к Строителю крепости с просьбой ускорить возведение левого фаса, чтобы в первую очередь его вооружить и усилить оборону ключевого пункта. Тот в вежливой форме ответил отказом, ссылаясь на высочайше утвержденный план.
М. П. Лазарев был решительным и настойчивым командиром. Он немедленно доложил в Главный морской штаб о сложившейся обстановке на строительстве укрепления и попросил проинформировать царя. Решение Николая I не заставило себя долго ждать. В нем предписывалось строителям немедленно перевести всех рабочих с правого на левый фланг, обращенный к входу на рейд, и обеспечить там возведение первого и части второго яруса, тем самым создав условия для полного вооружения левого фаса в текущем году. Однако время было упущено, и пушки установили только в казематах первого яруса. Это не нашло отражения в годовом отчете, но сказалось на дальнейшей судьбе Строителя Севастопольской крепости – он был отстранен от должности в 1840 г., а на его место назначили инженер-полковника Павловского. Следует отметить, что ему повезло больше, чем его предшественникам. Вплоть до сентября 1854 г. Павловский исполнял обязанности Строителя крепости, дослужив до звания инженер-генерал-лейтенанта. Его деятельность началась с приятного события. В 1840 г. была официально передана комендантской службе построенная Константиновская батарея. Офицерский флигель был почти закончен. В том же году утвердили эскиз орла для фронтона здания: высота двуглавой птицы со щитом, на котором изображен Святой Георгий Победоносец, достигала 2 м, а размах крыльев – 6 м.
Неплохим сложился для строителей и 1841 г. Левый фас Николаевского укрепления был закончен и на нем установили орудия, а правый фланг выложили до третьего этажа.
Вооружение приморских батарей производилось по утвержденному в 1836 г. и откорректированному в 1840 г. плану. Согласно ведомости, на Николаевском укреплении полагалось установить 105 орудий[48]48
Там же, д. 2759.
[Закрыть], из них 32 пушки крупного калибра на левом, встречном, фасе. В шести казематах этого фланга сделали увеличенные в размерах амбразуры для пушек, незадолго до этого принятых на вооружение крепостной артиллерией. Однако на той же Николаевской батарее почти половина казематов оказалась вообще без каких-либо орудий. Это объяснялось тем, что полное вооружение казематов, обращенных к рейду, намечали установить лишь в случае возникновения реальной угрозы прорыва в бухту кораблей противника. Такое же положение сложилось в дальнейшем на Павловском и Михайловских укреплениях. Однако просторные, имеющие печное отопление помещения не пустовали. Они использовались гарнизоном в различных целях. Так, в казематах Николаевской батареи были размещены две военно-рабочие роты и окружное Херсонское инженерное управление. Решать вопросы строительства в Херсоне было для Севастополя нецелесообразно, так как приводило к замедлению и удорожанию строительства. Поэтому Николай I переместил инженеров вместе с их бумагами в пустующие казематы Николаевского укрепления[49]49
Там же, д. 2748.
[Закрыть]. Что же касается военно-рабочих, то их размещение непосредственно на строящемся объекте, где были и специально оборудованные кухни, значительно сокращало непроизводительные расходы сил, времени и средств.
