Текст книги "Севастопольская крепость"

Автор книги: Юрий Скориков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

2 ноября 1854 г. завершился первый период обороны Севастополя. К этому времени осадный корпус имел на вооружении 149 орудий. Им противостояли 240 пушек и мортир крупного калибра, установленных на оборонительной линии, всего же защитники города на сухопутной обороне имели 449 орудий. С начала осады было подбито на укреплениях 80 орудий и 150 станков. Севастопольская крепость с 5 октября по 2 ноября 1854 г. произвела по врагу около 200 тысяч выстрелов, в том числе 17 тысяч выстрелов с береговых батарей. Было израсходовано 50 тысяч пудов пороха, а подвезли за это время всего 13 тысяч; остаток пороха составлял 26 тысяч пудов.

Но самым важным в первом периоде осады крепости было то, что ее защитники научились быстро строить и восстанавливать укрепления, а кроме того, сумели сохранить превосходство над союзниками в артиллерийском вооружении. Этому способствовала созданная вице-адмиралом Корниловым и подполковником Тотлебеном стройная и четкая система принятия решений и контроля за их исполнением.

Согласно отданному начальником гарнизона циркуляру, заведующие инженерными работами на отделениях оборонительной линии ежедневно представляли начальнику инженеров гарнизона Тотлебену подробное донесение. В нем они сообщали о восстановлении и строительстве новых укреплений, о подбитых орудиях, станках и понесенных потерях; перечисляли необходимые для работ материалы; отдельной строкой описывали действия неприятеля и возведенные им новые сооружения.

Начальник инженеров подполковник Тотлебен анализировал полученные сведения, сопоставлял их с личными наблюдениями и принимал решение. По ежедневному письменному распоряжению, подписанному начальником штаба и начальником инженеров гарнизона, военные инженеры производили работы, материальное обеспечение которых возлагалось на начальников отделений оборонительной линии. Они же выделяли инженерам необходимое количество рабочих и солдат, контролировали ход работ в течение суток и докладывали начальнику гарнизона о выполнении поставленных задач. Ежедневно на работы направляли 6—10 тысяч солдат, матросов и саперов. Днем работали бригады по замене подбитых орудий, восстановлению амбразур и пороховых погребов, а наиболее трудоемкие и массовые работы производились в ночное время. Такой распорядок сокращал потери от артиллерийского и штуцерного огня противника. К работам привлекались войска из городского резерва.

Строительные материалы получали в порту по утвержденной Тотлебеном ведомости прибывшие из отделений команды. После Инкерманского сражения туры и фашины начали заготавливать в Инкерманской и Мекензиевой рощах, затем на подводах доставляли на Северную сторону, а оттуда через порт на позиции.

Вице-адмирал Нахимов ежедневно верхом на лошади объезжал линию обороны, следил за порядком на батареях и в войсках, вникал в нужды защитников Севастополя. Особое внимание он уделял обеспечению артиллерийскими припасами и предметами. По его указанию с кораблей снимали орудия и направляли к местам установки. Адмирал распоряжался доставкой на позиции снарядов и зарядов, а также станков, банников[91]91
  Банник – цилиндрическая щетка на длинном древке для чистки (банения) и смазки канала ствола орудия.


[Закрыть] и прочего имущества Черноморского флота.

Полтора месяца обороны Севастополя показали, что, возведя временные земляные укрепления и вооружив их морской артиллерией, можно защищать город. Но позволив противнику занять господствующие высоты, с которых простреливалась вся территория до рейда, защитники лишились ядра крепости, в котором должны размещаться укрытые от вражеского огня склады, госпитали и резервы. Стало ясно, что удержать позиции можно только беспрерывно восстанавливая и усиливая укрепления и обрекая себя на большие потери личного состава. Гарнизон Севастополя к такому подвигу оказался подготовленным.

Крепость с 3 ноября 1854 г. по 9 февраля 1855 г.
Тяготы зимнего времени. Усовершествование укреплений. Переход к наступательной обороне. Возведение ложементов. Вылазки "охотников". Контрминные работы и подземные взрывы. Строительство фортификационных сооружений. Инженерное депо. Итоги второго периода обороны Севастополя

Буря, разразившаяся 2 ноября, привела войска союзников в небоеспособное состояние. Но и Крымская армия, не оправившаяся от поражения на Черной речке, не смогла использовать сложившуюся ситуацию, чтобы нанести противнику удар и деблокировать Севастополь.Наступившие холода, обильные дожди и снегопады затрудняли подвоз боеприпасов к осадным армиям, и артиллерийский огонь значительно ослабел. Войска экспедиционного корпуса страдали от болезней, непогоды, отсутствия теплой одежды и сносных жилищ. Начался падеж лошадей и вместо них приходилось впрягать в упряжки солдат.

Французы возвели из примитивных деревянных сараев целый городок на берегу Камышовой бухты, дав ему название Камыш. Здесь разместились госпиталь, тыловые части и склады. Английские войска располагались в палатках, а многочисленных больных отправляли в Константинополь. Из Англии доставили конструкции для строительства бараков и конно-железной дороги. Однако к их возведению приступили только по прибытии из Лондона рабочих и инженеров. Деревянные казармы появились только в декабре, а конно-железная дорога от Балаклавской бухты к позициям осадной армии была закончена лишь в марте 1855 г.

Союзники стремились создать перевес в орудиях и тем самым ускорить захват Севастополя. В Крым из Англии и Франции отправляли самые совершенные и крупные орудия того времени. На вооружении экспедиционного корпуса появились мортиры и пушки, стреляющие ядрами и бомбами весом до 130 кг; для их установки на позициях использовали специальные подъемные приспособления. Французы построили мортирные батареи № 21 и № 22, вооруженные крупнокалиберными орудиями, нацеленными главным образом на четвертый бастион. Английские войска закончили в ноябре балаклавские укрепления, начатые после Инкерманского сражения, и установили на них 37 орудий большого калибра. Эти укрепления вместе с французскими батареями, редутами и ложементами на Сапун-горе составили сильную оборонительную линию протяженностью в 18 верст для защиты осадных войск от нападения русской армии со стороны Черной речки. В порядке отступления следует сообщить читателю о истории появления на страницах книги малоизвестных гравюр и рисунков. В Крымскую войну редакции многих газет и журналов Англии и Франции направили на театр военных действий своих репортеров-художников, которые запечатлели сражения и сцены из жизни экспедиционного корпуса.

В фондах Центральной Военно-морской библиотеки хранятся три большие папки неизвестного собирателя с вырезками иллюстраций о Восточной кампании, помещенных в различных изданиях того времени. Автор использовал часть этого уникального собрания.

Возвратимся к событиям зимы 1854—1855 гг.

Русские солдаты на позициях ютились в шалашах, норах и расщелинах, не имея нормального питания и теплой одежды. Полушубки застряли где-то по пути в Крым и прибыли только весной 1855 г., вместо них использовали мешки и рогожи, слабо защищавшие в условиях суровой в тот год зимы. Армия испытывала перебои и в продовольственном снабжении; в войсках появились больные холерой, лихорадкой и поносом. Но, несмотря на невзгоды, защитники города сохраняли твердую воинскую дисциплину и высокий воинский дух. Днем и ночью продолжались работы по укреплению оборонительной линии. На бастионах и батареях наращивали брустверы и углубляли рвы. В ноябре Малахов курган стал превращаться в главный опорный пункт Корабельной стороны. С сентября здесь оборонительными работами заведовал полковник Ползиков, грамотный, энергичный и храбрый военный инженер. Вместе с начальником четвертого отделения контр-адмиралом Истоминым он организовал непрерывные работы на бастионе – работали под артиллерийским огнем и в любую погоду. К январю 1855 г. отдельные батареи были объединены в замкнутое укрепление с бруствером высотой до 3,6 и толщиной 6 м; бастион окружал ров глубиной 3 и шириной 4,5 м. Для гарнизона, насчитывавшего три тысячи человек, возвели блиндажи; 50 орудий, установленных на укреплении, разделяли траверсы, а заряды находились в прочных пороховых погребах. За контрэскарпом в несколько рядов устроили засеки и оборудовали волчьи ямы. Одновременно траншеи, примыкавшие к Малахову кургану, превратили в куртины и перед ними вырыли рвы глубиной 2,4 и шириной до 4,5 м. Второй бастион сделали замкнутым, а на первом бастионе удлинили батареи. Траншею между бастионами переделали в полевой окоп для ружейной обороны, приспособив каменный завал для стрелков. Возведение укреплений продвигалось успешно и в основном было завершено к новому году, а 1 января 1855 г. полковник Ползиков был назначен заведовать оборонительными работами на Северной стороне. Здесь начали строить систему укреплений, способную противостоять врагу на случай высадки новых десантов или ухода с Южной стороны русских войск. Под руководством Ползикова на Северной стороне установили 216 орудий большого калибра. Принял участие полковник Ползиков и в сражении на Черной речке. Командуя возведением переправ через реку и водопроводный канал, он получил контузию, но остался в строю. В. П. Ползиков был награжден орденами Св. Анны 2-й степени с императорской короной, Св. Владимира 4-й степени и Св. Георгия 4-й степени.

Последнюю, высшую, награду он получил за мужество и храбрость, проявленные на четвертом отделении оборонительной линии, где под обстрелом неприятеля исправлял и возводил новые укрепления, не дав врагу приблизиться и подавить русскую артиллерию. По поводу последней награды наследник цесаревич Александр писал Ползикову:

"Любезный Ползиков, поздравляю тебя с наградою храбрых. С самого детства был ты стоек; помню я, как ты с особенным искусством умел стоять на голове; очень обрадовался я, узнав, что ты умеешь так же твердо стоять головою за Государя и Отечество.

Посылаю тебе орден Св. Георгия.

Спасибо, Ползиков.

Александр.

16 февраля 1855 г."[92]92
  Орда А. П. Очерк деятельности офицеров и некоторых нижних чинов 6, 4 и 3 саперных батальонов при обороне Севастополя // Инженерный журнал. 1880. №8. С. 899.


[Закрыть]

Но вернемся к событиям в крепости. Во второй половине ноября 1854 г. ее защитники перешли к наступательной обороне. Перед передовыми позициями стали создавать сеть ложементов и завалов, откуда вели ружейный огонь по противнику. Кроме того, оттуда корректировался артиллерийский огонь русских батарей, а «охотники»[93]93
  «Охотники» – добровольцы.


[Закрыть] могли совершать ночные вылазки в стан врага. Прицельные выстрелы с близкого расстояния по ружейным амбразурам и солдатам, ведущим работы, причиняли неприятелю значительный урон, а главное, замедляли строительство траншей и параллелей. Союзные войска пытались захватить эти передовые позиции, но русские солдаты упорно сражались за них.

Тем временем французская осадная армия продолжала наращивать количество орудий, действовавших против четвертого бастиона. Она не отказалась от намерения произвести штурм города через это укрепление. Но и осажденные незамедлительно приняли меры для отражения предполагаемой атаки противника: закладывались новые батареи, возвели вторую линию баррикад в городе, приступили к созданию главного опорного пункта Городской стороны на мысе Хрустальном. Четвертый бастион начали замыкать с горжи при помощи стенки и рва. Перед редутом Шварца приступили к возведению двух линий ложементов. Это позволило остановить дальнейшее приближение французских параллелей к редуту и избежать усиления флангового обстрела четвертого бастиона.

Ложементы, в отличие от завалов, строились по заранее намеченному плану. Первую линию ложементов, предназначенную для размещения стрелков, заложили в 100 м перед редутом в ночь с 20 на 21 ноября. Солдаты передвигались и работали почти бесшумно, зачернив белые армейские ремни. Инженеры на месте возведения ложементов натянули шнур в 90 см над поверхностью грунта и по нему установили два ряда бочонков. Сверху сделали бойницы из мешков с грунтом. Когда углубились с внутренней стороны ложемента на 45 см, наткнулись на скалу, и грунт для наружной обсыпки бочонков стали подносить с ближайшей местности. К утру работы были почти закончены. Ложемент длиной около 20 м имел бруствер толщиной почти 1,5 м и внутреннее углубление шириной более 3 м.

Французы в течение ночи так и не заметили сооружения вблизи своих позиций ложемента. А днем засевшие в ложементе 20 стрелков открыли меткий огонь по солдатам противника, возводившим траншею, и заставили их укрыться. Артиллерия неприятеля пыталась разбить ложемент, но стрельба по малой и хорошо приспособленной к местности цели оказалась безрезультатной. В последующие ночи построили еще шесть ложементов. Их наружные крутости спланировали для рикошетирования ядер и снарядов, а внутренние выемки оформили в виде гласиса. В случае захвата противником укреплений русская артиллерия могла вести прицельный огонь, не дать противнику закрепиться в ложементах и быстро перестроить их для своих войск.

В трех ложементах первой линии расположилось по 30 стрелков в каждом, а во второй линии находился резерв из 200 солдат на случай отражения штурма. Дальнейшее продвижение вперед параллелей французов на этом участке оборонительной линии прекратилось. Но такие работы начались у Карантинной бухты, откуда противник мог вести перекрестный огонь по четвертому, пятому и шестому бастионам. Для противодействия в этом районе возвели 19 ложементов и установили дополнительно артиллерию на ближайших укреплениях. В конце ноября построили ложементы и перед четвертым бастионом, создав таким образом сплошную цепь из ложементов на Городской стороне. А в тылу основных укреплений первого и второго отделений оборонительной линии для большей надежности заложили Язоновский, Чесменский и Ростиславский редуты, получившие названия кораблей, экипажи которых их возводили.

Английская осадная армия также создавала новые и удлиняла существовавшие параллели. Англичане получили возможность вести прицельный огонь по русскому кораблю, стоявшему у вершины Южной бухты. Пришлось корабль отвести в безопасное место, а на Пересыпи построить новые батареи. Перед английскими позициями русские солдаты также возвели завалы и ложементы.

Широкое распространение получили в это время ночные вылазки «охотников», в основном небольшими группами, а иногда и большими отрядами. Так, 21 ноября с четвертого бастиона была предпринята вылазка против французской третьей параллели. Группа из 250 солдат и 60 матросов, которую возглавили три офицера, ворвалась в траншею и выбила из нее французов, но при подходе подкреплений отошла назад. В ночь с 29 на 30 ноября отряд из 515 «охотников» захватил третью параллель; вывели из строя 4 больших мортиры, взяли в плен 8 человек и разрушили часть укреплений, после чего отошли на бастион, забрав с собой 3 малых мортиры, штуцера и различное имущество. Иногда за ночь предпринималось несколько вылазок. Следует отметить, что французы лучше англичан охраняли и защищали свои траншеи и даже пытались занимать и разрушать русские ложементы.

Плохие погодные условия, болезни, ночные вылазки русских солдат ослабили осадный корпус, и артиллерийский огонь по оборонительной линии ослабел. Однако против четвертого бастиона и Язоновского редута он продолжался с прежней силой, а штуцерный обстрел на этом участке даже усилился. Но и в этих условиях осажденные не позволяли противнику создать перевес в артиллерийских средствах и совершенствовали свою оборону. Между городским оврагом и Южной бухтой были установлены 36 орудий крупного калибра для противодействия осадной артиллерии. Четвертый бастион превратился в сомкнутое укрепление; был закончен Язоновский редут. Построили блиндажи для укрытия 3000 солдат. Кроме усиления бруствера и углубления рва, выполнили работы по устройству ходов сообщения и дорог к Театральной площади. Возвели вторую оборонительную линию, где размещался резерв отделения.

Но, кроме наземных работ, на четвертом бастионе велись в тот период и подземные работы. Начальник инженеров гарнизона Э. И. Тотлебен полагал, что неудавшаяся 5 октября попытка штурма бастиона и активное противодействие русских войск осадным работам (что не позволило французам в течение месяца продвинуться к четвертому бастиону ни на шаг) заставят противника начать минную атаку против этого укрепления. Французы попытаются скрытно заложить большие заряды и взорвать бастион, а если работы будут обнаружены – взрывами образовать воронки на подступах и, заняв их, приблизить свои позиции к укреплению.

Еще в конце октября стук, раздававшийся во французских траншеях, наводил на мысль о ведении работ. Решили сделать два пробных колодца для определения залегания слоев грунта. Через месяц проходку завершили и составили геологический разрез. От днища рва на глубину 4 м шел известняк, затем слой глины толщиной от 1,2 до 1,5 м, переходящий снова в известняк. Такое расположение пород позволяло прокладывать галереи в слое глины без какого-либо крепления.

К этому времени перебежчики стали сообщать о минных галереях, расположенных против четвертого бастиона. Следовало немедленно приступить к возведению контрминной системы. Чтобы исключить возможность подкопа под бастион, предстояло сделать подо рвом окружную галерею. Из галереи выводились слуховые рукава, чтобы обнаружить и остановить французских минеров на дальних подступах к укреплению.

Для ускорения дела во рву заложили, кроме двух пробных, еще девятнадцать колодцев и от них стали прокладывать галерею и слуховые рукава. Теперь одновременно могли проводиться работы более чем в 60 выработках; размер проходок был минимальный – высота 90 и ширина 75 см.

Заведовал подземными контрминными работами командир второй роты четвертого саперного батальона штабс-капитан Мельников. Саперный батальон 24 октября 1854 г. следовал в Севастополь. В то утро, перед сражением на Черной речке, он двигался по Саперной дороге. Командовавший группой войск генерал Данненберг, встретив батальон, приказал прекратить движение и быть в резерве, и, как казалось, не напрасно.

При наступлении англичан саперы вместе с пехотинцами отразили атаку и заставили противника отступить. Штабс-капитан Мельников отличился в этой битве хладнокровием и мужеством. После сражения капитан со своей ротой построил семь батарей на Мекензиевых высотах для обстрела Киленбалочного плато и Сапун-горы. Отсюда вторую роту в составе 200 нижних чинов перевели на минные работы. Кроме того, из четвертого и шестого саперных батальонов отобрали 80 минеров и также отправили на контрмины, как именовались тогда подземные работы.

Проходку стволов, галерей и рукавов вели беспрерывно в три смены. В смену работали 75 саперов и 200 рабочих, выделенных из пехотных частей. Для взрывных работ сформировали специальную команду под руководством поручика Поцейко. Приходилось работать согнувшись, сидя или даже лежа. Мешки с грунтом вытаскивали из колодцев и под штуцерным обстрелом французов переносили к укреплениям. Специального инструмента и оборудования саперы не имели, так как осадный парк находился в Бендерах и из-за плохого состояния дорог и нехватки транспорта не смог передислоцироваться в Севастополь. У моряков нашли один вентилятор, да и тот часто ломался; от недостатка кислорода гасли свечи, приходилось работать впотьмах и делать перерывы на несколько часов для проветривания галерей и рукавов. Пониженные участки выработок периодически заполнялись водой, однако ни помп, ни насосов для ее откачки не было, солдаты убирали воду ведрами. В зависимости от расстояния до колодца скорость проходки составляла от 0,6 до 4,2 м в сутки на каждом рабочем участке. К середине января 1855 г. окружная галерея была закончена, из нее на 40—50 м вывели 28 слуховых рукавов.

Для прослушивания действий противника четыре раза в сутки все подземные работы прекращали на 15 минут. Не услышав ничего подозрительного, саперы возобновляли проходку в рукавах по заранее оговоренной очередности, чтобы дать возможность своим товарищам изучить характер звуков при работе различными инструментами на определенных расстояниях.

18 января была впервые услышана работа французских минеров, о чем штабс-капитан Мельников доложил начальнику инженеров гарнизона. Тот принял решение взорвать горн[94]94
  Горн – заряд взрывчатого вещества, рассчитанный на заданное действие взрыва.


[Закрыть] и остановить дальнейшее продвижение противника. Работы в рукаве прекратили, сделали в нем камеру и заложили в нее 12 пудов пороха. Чтобы направить взрыв в сторону неприятеля, рукав на протяжении 16 м заполнили мешками с грунтом. Эту забивку усиливали через каждые 2 м деревянными перегородками с креплением из бруса.

22 января, когда был уже слышен разговор французских минеров и скрип передвигаемой тележки, произвели взрыв. Он был настолько силен, что взрывная волна достигла французской траншеи и выскочившие из нее солдаты попали под картечный огонь. Более того, взрыв был совершенно неожиданным для противника, так как французы не предполагали, что русские саперы смогут организовать какое-либо сопротивление при ведении подземных работ (в Париже даже был опубликован в газете план осадных работ, на котором показаны французская минная галерея и камера для взрыва четвертого бастиона). Но самонадеянность наказуема, и французы потерпели первое поражение в подземной войне. Они отступили, оставив часть галереи и преградив ее малым взрывом. При этом в 60 м от контрэскарпа четвертого бастиона на поверхности земли образовалась воронка глубиной около 1 и диаметром 8 м. Ночью воронку заняли русские минеры, открыли в ней колодец и вывели из него короткий рукав, потом заложили заряд и взорвали. Образовалась еще одна воронка, из которой минеры вышли в брошенный французами участок галереи, расчистили его и включили в состав минной системы.

В феврале 1855 г. из ближайшей к противнику воронки были сделаны еще три взрыва, чтобы расширить сеть рукавов на главном направлении минной атаки неприятеля. В это же время для обеспечения защиты флангов во рву батареи № 75 (Львова) и № 34 (Бульварной) заложили восемь колодцев для создания галерей и рукавов. Французские минеры никакой активности в этот период не проявляли.

А на поверхности земли продолжалась повседневная тяжелая работа по усилению оборонительной линии. Все наружные крутости укреплений и батарей были одеты в туры, фашины, бочки и металлические цистерны. К бастионам сделали дороги для подвоза боеприпасов и строительных материалов. От пониженных участков отрыли водоотводные канавы. Впервые в мировой практике осада города приобрела характер позиционной войны. Для защиты от навесного огня противника повсеместно строили блиндажи с перекрытиями из двух рядов бревен и слоя грунта и возводили прочные, в том числе и каменные, пороховые погреба. По предложению моряков орудийные амбразуры закрывали щитами, сделанными из корабельных канатов.

Для бесперебойного обеспечения войск материалами и инструментом на территории старого Адмиралтейства устроили инженерное депо; его филиал обосновался в новом Адмиралтействе на Корабельной стороне. В это депо поступали все материалы из порта, сухопутного, артиллерийского ведомств и от частных лиц (большое количество леса сдал подрядчик Волохов, заготовивший его для строительства нового Адмиралтейства), затем материалы отгружали на оборонительную линию. В инженерном депо делали также мешки для грунта, деревянные платформы для орудий, тросовые щиты, рогатки, скобы и прочие мелкие изделия из металла и дерева. Кроме того, ремонтировали и изготавливали инструмент, тачки, носилки, обтесывали и пилили бревна. Сюда же поступали с Северной стороны фашины и туры. Всем этим хозяйством заведовал старший офицер, у которого в подчинении находились 9 младших офицеров, 200 матросов-парусников, 16 кузнецов, 8 такелажников и 4 портовых колесника. На погрузочно-разгрузочные работы в ночную и дневную смены выделялось по 300 рабочих из войск. Надо отметить, что с появлением инженерного депо темп работ на укреплениях заметно возрос.

С Северной стороны через рейд все обеспечение осажденного города осуществлялось на баржах, баркасах и пароходах. Пароходы поспевали повсюду – поддерживали огнем своих орудий войска, особенно на Корабельной стороне, принимали участие в перевозке резервов и раненых, охраняли проход на рейд и даже предпринимали вылазки против флота союзников. Так, 24 ноября 1854 г. пароходы "Владимир" и "Херсонес" напали на французский пароход, стоявший на якоре против входа на рейд. В пароход попало несколько ядер и он удалился под защиту других судов. На помощь поспешил большой трехмачтовый английский пароход, который значительно превосходил по вооружению русские суда. Оба парохода начали отходить к рейду, а корабль противника, преследуя их, попал под огонь береговых батарей и получил повреждение мачты и кожуха. А русские пароходы без потерь возвратились в бухту.

Тем временем союзные войска продолжали осадные работы. Французы, не имея возможности продвигаться со своими траншеями вперед, удлинили их на флангах и заложили несколько новых батарей. Терпя урон от систематических ночных вылазок русских «охотников», противник начал огораживать орудийные позиции проволокой, натянутой на колья, но русские саперы быстро научились преодолевать это препятствие. Английская армия возвела на Зеленой горе две новые осадные батареи, удлинила параллель на Воронцовой высоте и укрепляла свои позиции на Киленбалочном плато.

В этот период осадная артиллерия действовала весьма слабо. Наиболее частым обстрелам подвергались четвертый бастион и Язоновский редут, иногда на город и бухты падали конгревовы ракеты[95]95
  Конгрев Уильям (1772—1828) – английский конструктор, автор многих типов пороховых ракет и инициатор их боевого применения.


[Закрыть]. Но в то же время усилился огонь из штуцеров по орудийным амбразурам русских укреплений с целью вывести из строя артиллерийскую прислугу. Чтобы ослабить действия противника, в ложементах линии обороны увеличили количество стрелков, однако штуцерных[96]96
  Штуцерные – стрелки из штуцеров.


[Закрыть] не хватало, и пришлось подготавливать солдат из пехотных подразделений. От каждого полка направляли по 20 человек в стрелковый батальон, находившийся на Инкерманских высотах; там они проходили ускоренное обучение, а затем распределялись по оборонительной линии.

В начале января 1855 г. на правом фланге осадного корпуса французские части стали постепенно заменять находившиеся там английские подразделения. Они занимали существующие траншеи и начали возводить новые, в том числе и на высоте перед Малаховым курганом. Французами был завершен и вооружен начатый англичанами редут Виктория. В конце месяца у вершины Килен-балки обосновалась французская бригада, которая приступила к строительству траншей. Можно было предположить, что, не добившись успеха на Городской стороне, наиболее мощная и боеспособная французская армия намечает перенести основной удар на Корабельную сторону, ключом к которой являлся Малахов курган. Перед английскими войсками стояла задача действовать против третьего бастиона и обеспечивать фланговый обстрел Малахова кургана и четвертого бастиона.

В это осенне-зимнее время в Крымской армии находились их императорские высочества великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич – Николай I послал их закалять характер и приобретать военный опыт. Но императрица просила князя Меншикова оберегать своих чад от снарядов, пуль и других опасностей. Светлейший организовал на Северной стороне строительство шести редутов, соединенных между собой траншеями, и пяти батарей для обстрела Киленбалочных высот, а заведовать инженерными и артиллерийскими работами назначил великих князей. Под их началом находились полковник Ползиков и начальник артиллерии гарнизона, поэтому строительство шло успешно. Вскоре императору направят реляции главнокомандующего о награждении Николая и Михаила за боевые заслуги, но они не принимали участия ни в одном боевом сражении, да и негде им было сражаться, поскольку князь Меншиков избегал активных боевых действий. Николай I неоднократно предлагал главнокомандующему предпринять наступление, используя численный перевес в войсках, Меншиков же под различными предлогами отказывался, а в своих письмах стал жаловаться на недомогание. И все же он разрешил генерал-лейтенанту Хрулеву атаковать Евпаторию, в которой находились в основном турецкие войска, но и это сражение 7 февраля 1855 г. было проиграно.

Так завершился второй, зимний, период обороны Севастополя. От ненастной погоды и холодов страдали обе воюющие стороны. Осадная армия не смогла продвинуться вперед, но французы за это время возвели 26 новых батарей, а англичане – 5. Русские войска также усилили свои позиции и не допустили перевеса в артиллерии у союзников. Столь успешные действия защитников Севастополя во многом обеспечило умелое управление войсками. Все конкретные планы по обороне города разрабатывались и осуществлялись под руководством начальника инженеров гарнизона флигель-адъютанта полковника Э. И. Тотлебена и начальника штаба гарнизона флигель-адъютанта полковника князя Васильчикова, который был назначен на эту должность в ноябре и быстро завоевал признание в гарнизоне. Вице-адмирал Нахимов считал этих двух офицеров главной опорой обороны Севастополя. А сам Нахимов, назначенный 1 февраля 1855 г. помощником начальника гарнизона, абсолютно не изменил ни своего поведения, ни действий, оставаясь для всех непререкаемым авторитетом.