Текст книги "Республика самбо"

Автор книги: Юрий Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

5
ИМЕЯ ПЕРЕД СОБОЙ БОЛЬШУЮ ЦЕЛЬ,
РАСТЕТ ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
НОЧНАЯ ТРЕВОГА

Антон проснулся от лучика солнца, который щекотал ему лицо. Взглянул на часы – восемь! Он соскочил с нар и распахнул дверцу сараюшки. Солнце золотым потоком хлынуло в темную комнатку. Самбисты спали, в том числе и дежурный – Сергей, который давным-давно уже должен был встать, принести воды, наловить рыбы и сварить завтрак. Лишь Кирилл открыл глаза – и, тотчас сбросив ноги на пол, сел. Он посмотрел на Сергея, качнул головой и, без единого слова взяв пару удочек и ведро, отправился к озеру.

– Подъем! – загремел Антон. – Подъем! Вставайте! Смотрите, каких Сергей щук наловил, пока мы спали. Подъем!

– Где? – ревниво спросил Женька. – Какие щуки? – Он тотчас выскочил из сарайчика искать добычу Сергея. Проснулся и Валька, с хрустом потянулся, выгнулся, встал. Один только дежурный не шевельнулся.

– Эй, Сергей, дежурный, вставай! – стали его тормошить. – Эй, молодец! Проспишь царство небесное!

Сергей приоткрыл глаза, что-то зло буркнул, перевернулся на другой бок и под общий хохот стал натягивать одеяло на голову. С него попытались стащить одеяло, он отбивался ногами.

– Эй, вставай!

– Чего пристали? Я уже не сплю, сейчас встану, уйдите вы! – А сам спал.

– Ладно, шутки шутками, а впереди работа! – строго сказал Антон. – Ты нас с питанием подвел, нехорошо получается.

Смородинцев перестал брыкаться, сбросил с головы простыню и сел:

– А который час?

– Девятый.

Он разметал одеяла, кинулся к удочкам, схватил две штуки и лихорадочно стал искать банку с червями.

– Не торопись, Кирилл уже ушел.

– Антон, дай-ка мне денег, – сказал Сергей. – Схожу к Подвысоцкому, возьму велосипед и поеду в Ряйселе.

Жгутов молча выдал ему пять рублей. Сергей взял вместо мешка для провизии свободный матрасник и пошел к мосткам.

– Куда? Дождись завтрака!

Он только махнул рукой.

– Что ж, сам себя наказал, правильно сделал, – жестко сказал Антон. – В противном случае мы бы наказали. Для себя спи сколько хочешь, а общество – дело святое.

Вскоре появился Глеб.

– Становись! – скомандовал он. – По порядку номеров рассчитайсь! Так. А где пятый?

– Сергей уехал в Ряйселе за продуктами, – ответили ему.

– Не все сразу. Кто дежурный?

– Смородинцев же.

– Непорядок, елы-палы. В следующий раз не забудьте отдать рапорт. А тебя, – обратился он к Жгутову, – я прошу обеспечить порядок. Порядочек чтоб был. И чтобы без моего разрешения никто никуда не отлучался. Ясно? Вот так. Стоять вольно, – разрешил он. – Что же это вы? Я думал, у вас уже все готово, а тут работы еще – начать и кончить? А?

Ему показали на камень и на яму, которые, впрочем, он и сам прекрасно видел.

– Ясно, ясненько. Ну что ж, продолжим. Двое – Жгутов и Инылькан – засыпать яму. Ярыгин – косить осоку. Пильщиков, пойдешь со мной. Где у вас топор?

Кирилл и Антон вкатили в яму несколько рулонов дерна. Дно заровнялось, и тогда его густо стали закладывать сосновыми ветками. Хвою покрыли толстым слоем травы, по бокам котлована вбили колышки и привязали к ним тяжелую брезентовую покрышку.

Долгожданный момент наступил, борцовский мат был готов! Самбисты закричали «ура!» и бросились кувыркаться и возиться на новом ковре. Корженевич, величественно улыбаясь, не препятствовал им.

Восторг возрос вдвое, когда подошел Сергей и сбросил с плеч на землю тяжело набитый мешок.

– Рассаживайтесь, – приказал Глеб. – Итак, чем мы будем заниматься? Записывайте. Название нашей борьбы образовано из трех слов: самозащита без оружия – сам-бо. Записали?

– Да это мы знаем.

– Система, система должна быть. Пишите. Вам известно также, – продолжал он, – что самбо состоит из двух разделов: боевого комплекса и спортивной борьбы. Запишите темы…

Он диктовал, и самбисты невольно отмечали четкость формулировок, многообразие и строгую последовательность предстоящего курса.

– Ну а теперь я вас опробую, – сказал Глеб в конце урока. – Поборемся, я буду знать, чего вам не хватает, что вам давать дополнительно. Ну, кто первый?

Самбисты смущенно переглянулись.

– Да стоит ли, Глеб? Все же ты мастер, а мы…

– Вот что, братцы! Я вас просить не буду, приказ есть приказ. Ясно? Или повторить? Кто первый?

– Ну, давай я пойду, – сказал Антон.

Началась схватка. Через пять минут Антона сменил Женя, затем с Глебом боролись Сергеи, Валя, Кирилл. Глеб работал как машина, – и сила его бросков вызывала восхищение у зрителей, да и у партнера.

Он не оставлял безнаказанно ни одной ошибки, ни одной оплошности ни в стойке, ни в положении лежа. Работал легко, без напряжения, полностью расслабляясь, и вдруг неуловимо для глаз проводил прием. Невозможно было заранее предугадать, что он задумал. А если партнер не делал ошибок или становился в глухую стойку, упираясь всеми силами, он неожиданной комбинацией заставлял его терять ориентировку, и тот все равно попадался.

С каждым он боролся по-разному и побеждал противника его же оружием. Антону предложил грубую силовую борьбу и, измотав его, провел несколько резких, внезапных бросков. Женьке, который боролся с азартом и выкладывался до конца, предложил бурный темп и неистовый натиск, он просто затаскал его по ковру. С ловким, как пантера, Сергеем плел сложнейшие кружева комбинации, и все это неизменно кончалось падением Сергея. Гибкости Валентина он противопоставил еще большую гибкость, а против железной хватки и неутомимости Кирилла, который с ним боролся последним, выставил еще более цепкий захват и еще лучше поставленное дыхание. Это была поголовная трепка, избиение, но из него рождалось неукротимое желание научиться бороться так же виртуозно, побеждать так же неумолимо, так же совершенно владеть своим телом.

Поражения и неудачи неизбежны в жизни у каждого, и умен тот, кто делает из них верные выводы, у кого они не порождают уныния и растерянности, а возжигают в душе яркое, святое стремление преодолеть обстоятельства, превзойти победителя. Умен тот, кто соревнуется с сильнейшим, ибо, только имея перед собой большую цель, растет человек и – человечество.

– Ну вот, чемпионы, картина ясна. Будем работать. Данные у вас есть, толк выйдет, – сказал Глеб. – Молодцы, молодцы, для начала неплохо.

Глеб попрощался и быстро ушел, крикнув с мостков:

– Завтра чтоб дежурный не забыл рапортовать! У меня чтоб дисциплинка была!

Усталость сковывала руки и ноги. Кое-как завершив после обеда строительные работы, самбисты, едва стемнело, улеглись спать и уснули мертвым сном.

Но без происшествий не обошлось. Было уже совсем темно, когда Кирилл растолкал Антона: «Слушай! Зовут». Снизу от лощины несся отчаянный призыв:

– Самбо! Самбо! Самбо!

– Ребята! Тревога!

Они выскочили из сарайчика и, ежась от ночной свежести, бегом спустились к мосткам. По ту сторону в темноте смутно белели платья. Гимнастки ожидали их внизу.

– Мальчики! Идите к нам ночевать!

– Что-о???

– Около нас бродят бандиты!

– Да бросьте! – Они перешли к девушкам.

– Какой ужас! Какой ужас! – шумели гимнастки. Из их сбивчивого рассказа самбисты поняли, что с веранды после ужина пропала кастрюля с кашей и большой кусок мыла.

– Тише, спортсменки называются! – сказал Антон. – Всем нам идти незачем. Хватит и одного сторожа. – Он взял у ближайшей девушки дубину, которой та была вооружена, и самбисты принялись перехватывать дубину ладонями: одна над другой. Последней была ладонь Ярыгина. Ему вручили дубину, посоветовали бандита сразу не убивать, а лучше брать живьем, и Валька в толпе девушек, доверчиво жавшихся к нему, отважно зашагал навстречу опасности.

Его поместили на веранде. Девушки еще немного пошумели в комнате и затихли. В доме наступила тишина. Вокруг шумел лес, то затихая, то расходясь под ветром, а Валька, сидя на полу, вслушивался в непонятные шорохи и до боли таращил глаза в темноту…

Проснулся он как от толчка, когда уже светало: кто-то потихоньку снаружи приподнимал палочкой засов. Валька весь напрягся, готовый к броску. Бесшумно, не скрипнув, отворилась дверь, и, неслышно ступая, на веранду проскользнул мальчик в рваном ватнике. Он поставил пустую кастрюлю на пол, пошарил глазами и направился к куску хлеба, лежащему на столе. Валька тигром прыгнул к двери, отрезав преступнику путь к отступлению. Малыш жалобно пискнул, попытался выскользнуть, но забился в железных Валькиных руках.

Ярыгин вытащил преступника на лужок перед домом, чтобы получше его рассмотреть. Все это время мальчик, ни слова не говоря, пытался вырваться.

– Э! Да это пастушонок! – узнал Валька. – Вот так так! Послушай, как же тебе не стыдно: ты все же работник, уважаемый человек, в школе, наверно, учишься – и так поступаешь! Разве это хорошо? Подумай сам!

Пастушонок оставил бесполезные попытки вырваться и только пошмыгивал носом. Через некоторое время он понял, что бить не будут, потерял к событию интерес и, посмотрев на Вальку, стал ждать, чем все это кончится.

Ярыгин еще долго внушал ему высокие понятия о честности и отпустил его, сказав:

– Ты понял, я думаю? Смотри, чтоб это было в последний раз!

У малыша только пятки сверкнули, а Валька с чувством удовлетворения отправился к себе досыпать, предоставив девушкам по пробуждении ломать голову, куда делся сторож и откуда взялась кастрюля.

6
СЫН СВОЕГО НАРОДА
ВСЕ НОВЫЕ СТОРОНЫ ЖИЗНИ
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ САМБО

Валентин, опершись на дубину, перемахнул проем между мостками и поднялся на поляну. Вдруг он заметил, что дверь сарайчика-столовой приоткрыта. «Черт побери! Неужели и сюда какой-нибудь воришка забрался?» Он подкрался к сарайчику и заглянул внутрь.

За столом сидел Кирилл. Нагнув голову так, что иссиня-черные волосы его крылом свесились вниз, он писал. Весь стол был завален исписанными листками бумаги. Валька продолжал следить за ним, стараясь понять, что именно он пишет. Дописав очередной лист, Кирилл отложил его в сторону и оперся подбородком на руку. Его узкие раскосые глаза глядели далеко-далеко, не замечая Валентина. Тот пошевелился и кашлянул.

– А, Валька! Это ты сейчас на мостках шумел?

Ну, поймал разбойников?

– Какие там разбойники, пастушонок голодный… А ты что, роман подтихую пишешь?

– Роман, – Кирилл улыбнулся.

– О чем, если не секрет? Вообще это дело, говорят, выгодное. – Валька поднялся по ступенькам и подошел к столу.

– О чем? Обо всем, что встречается на свете.

– Ого! Энциклопедия нашего времени? Помнишь, в школе писали сочинение «Евгений Онегин» – энциклопедия русской жизни начала XIX века»… – Вдруг среди бумаг Валька заметил книгу, которую никак не ожидал встретить здесь: «Букварь».

– Хм, вот так так, и верно, что энциклопедия – для младшего школьного возраста. А тебе-то для чего?

– Надо.

Не мог же объяснять Кирилл Вальке, который первым делом заговорил о выгоде, что сердце его билось великим чувством любви к своему отважному и честному народу охотников и оленеводов, который воспитал его, дал ему среднее образование и, лучшего из лучших, послал в университет, веря в него и надеясь на его обогащенный знаниями разум. Не хотел он объяснять Вальке, что, когда дети его маленького народа нуждаются в учебниках на родном языке, не может он ждать, пока окончит университет, и должен отдавать свои знания уже сейчас, немедленно. Он сказал только: «надо».

– Чудак, для чего надо?

– Чтобы издательство из плана не исключило, – объяснил он Вальке на наиболее доступном для того, как он думал, языке.

– Хм, скажи-ка! – с большим чувством произнес Ярыгин. – Молодец ты, Кирилл! А когда же ты будешь работать?

– А вот по утрам буду вставать раньше.

Они помолчали.

– Я, понимаешь, тоже себе план наметил: английским подзаняться да на аккордеоне кое-что разучить. Потом решил – не выйдет здесь. Скис… Надо будет последовать твоему примеру. Вот встану завтра пораньше…

– Почему завтра?

– Я, видишь ли, недоспал. Хм, а впрочем, не будем медлить!

Он тихо, чтобы не разбудить спящих, прокрался в спальный сарайчик, вытащил из своего рюкзака сверток бумаг и, устроившись на покрышке, разложил карточки: с одной стороны слово по-русски, с другой – по-английски.

Вовсю щебетали птицы, солнышко поднялось уже выше леса. Напряженно занимался в своем сарайчике Кирилл, и Валька, поглядывая на него, с новой энергией твердил английские слова. Закончив занятия, они натаскали хворосту, принесли воды и, когда уже варилась каша, разбудили остальных. Со смехом и шутками расспросив Вальку о его ночных приключениях, самбисты отправились к озеру делать зарядку.

После завтрака явился Корженевич в шерстяном тренировочном костюме, облегающем фигуру. Он продиктовал самбистам тему, и урок начался. Глеб заставлял их делать неизвестные им раньше упражнения, ввел элементы акробатики, разогревал у штанги, а сам тем временем, командуя, тщательно и по многу раз повторял свои, особые движения. Темой занятий была задняя подножка – бросок, казалось, элементарный. Поначалу ребята отнеслись к нему без всякого интереса. Но Глеб показал уйму нового в этом досконально им известном, как они прежде думали, приеме.

– Э-э-э… елы-палы, я подготавливаю книгу по самбо, так у меня задняя подножка дана во всех вариантах, комбинациях, подготовках и продолжениях. Пятнадцать страниц, между прочим.

– Пятнадцать! – изумились самбисты.

– Да. Как-нибудь дам вам взглянуть. А вам задание – к завтрашнему дню напишите мне контрольную на тему: проведение задней подножки. Надеюсь, будет без списывания. Без списывания будет. Ведь вы комсомольцы и все такое. Сознательность – вот что нужно. А теперь – на плавание.

Он отпустил всех, а Жгутова задержал.

– …Ты, э-э-э, тут староста. В общем, распишись в журнале. Пустяки, формальность, для отчета.

Он развернул перед ним журнал. Антон спросил:

– Постой, Глеб, тут написано – шесть занятий по два часа. Когда же это было?

– Не все ли тебе равно? Вы свое получите, и ладно. Вот тут подпиши… – Он совал ему в руку свою авторучку.

– Нет, объясни.

– Вот, елы-палы, четыре часа лекции было? Было. Вчера два и сегодня, можно сказать, два. В первый день в Приозерске занятия проводили на берегу? Проводили. Мат оборудовали? Оборудовали! Это еще потрудней, чем какие-нибудь прыжки в ГТО. Подписывай быстрей, мне надо идти. Ну, давай, давай!

К отпору Антон оказался не готов, медленно, нехотя он подписал. Глеб повеселел, небрежно попрощался и ушел.

С тяжелым чувством Антон поплелся вслед за товарищами.

Минут через тридцать, миновав памятный им домик пловцов, самбисты вышли на берег озера. Пловцы сидели вокруг Подвысоцкого, который им что-то объяснял. Увидев самбистов, все с веселым любопытством уставились на них.

– Ну что, завоеватели, не будете сегодня захватывать наш дом? – прищурясь, спросил Подвысоцкий.

– Кто старое помянет, тому глаз вон, Василий Ефремович, – ответил Женька. – Теперь вы довольны и мы довольны. Всех приглашаем к нам в гости, ковер мы соорудили замечательный, приходите, научим вас бороться.

– И девушкам можно?

– А что же, пожалуйста!

Пловцы окружили самбистов и, войдя в воду, наперебой принялись их учить, кто во что горазд. Поднялся хохот, шум, плеск.

– Стоп, стоп, ребята! – закричал Подвысоцкий. – Так дело не пойдет.

Он отправил половину пловцов тренироваться, и они дружной стремительной стайкой поплыли к дальнему островку. Женька увязался за ними, но, как ни махал саженками, быстро отстал и вернулся назад. Его, Антона и Вальку взял под свою опеку Василий Ефремович и заставил их делать по пояс в воде подготовительные упражнения к стилю кроль. Что же касается Сергея и Кирилла, то на каждого из них пришлось чуть не по пять учителей, преимущественно девушек. От их чрезмерного старания самолюбивый Сергей разнервничался, вылез на берег, уселся в одиночестве и стал смотреть, как пловцы истязают Кирилла. Тот с мрачной настойчивостью выполнял все, что ему ни говорили. Велят лечь на воду и убедиться, что тело не тонет, он ложится – и плашмя идет ко дну; велят сесть на дно, обхватив колени руками, чтобы удостовериться, что тело моментально всплывет, он садится на дно и кротко сидит там, пока учителя не забеспокоятся и не начнут нырять за ним.

Одно только хорошо у него стало получаться с первого раза – упереться руками в дно у берега и бить ногами по воде, поднимая целую бурю. Сидя на камне, Сергей с завистью смотрел на Кирилла.

Домой самбисты пошли напрямик через лес; они уже достаточно хорошо ориентировались. Чем дальше шли, тем глуше и запущенней становился лес. То и дело буреломы и овраги преграждали им путь. Лес то поднимался на гору, то резко сбегал вниз; иногда среди темных хвойных массивов встречались веселые березовые рощицы, звенящие птичьим гомоном, иногда молчаливый ельник стеной вставал перед ними, и приходилось идти в обход.

Самбисты без труда наполнили грибами Женькину майку. На одном из косогоров наткнулись на фантастические россыпи черники: ее нельзя было бы обобрать и за много дней. Это место запомнили.

Вечером Глеб провел первый урок боевого комплекса. Он показал им защиту от ударов и вместе с тем некоторые ужасающие по силе воздействия приемы.

– Еще раз напоминаю: это наша профессиональная тайна, – сказал Глеб. – Чтобы нигде вы приемами не хвастались и без крайней нужды их не применяли! Ясно? Это дело судом пахнет!

Перед сном самбисты уселись на ступеньках сарайчика.

Над землей плыл тихий ласковый вечер. Солнце уже село, но северное небо оставалось нежно-голубым. Не умолкая, шумел лес.

Валентин принялся тихонько наигрывать на аккордеоне. Глаза его стали печальными, это был уже не круглолицый конопатый парнишка, нет, это был музыкант, чутко улавливающий все прилетающие звуки и перелагающий их в серебряную повесть. Он играл очень хорошо, и музыка властно захватывала ребят. Но Валька был настроен грустно, и постепенно на сердце у всех стало пасмурно.

– А ну тебя, завел похоронную! – остановил его Женька. – Уморить нас захотел? Давай-ка смени пластинку!

Валька вздохнул и стал играть бодрые песни и танцевальные мелодии, все повеселели. Повеселел и сам музыкант и стал выделывать немыслимые фортели на клавиатуре. Женька спрыгнул со ступенек и лихо отбил «цыганочку» под плескание ладоней и вскрики остальных.

– Отбой! – возвестил Антон, взглянув на часы.

Ярыгин сыграл протяжный «Отбой», и все отправились к себе на нары. И в последующие вечера, если только не мешал дождь или если самбисты не были смертельно усталыми, они провожали пением уходящий день, сидя тесной кучкой на ступеньках или вокруг костра. Иногда к ним приходили девушки, и потом самбисты провожали их, а иногда они сами ходили к девушкам, и тогда девушки гурьбой провожали их до мостков. Пение и вечера эти надолго запомнились им…

– А между прочим, чем у нас не республика? – спросил Сергей, когда они улеглись. – Отдельная территория есть? Есть. Своя экономическая жизнь есть? Пожалуйста! Язык? «Ущемление ахиллесова сухожилия», «отхват», «подсечка» и так далее – сколько хотите. Правда, немного не хватает до миллиона жителей…

– Миллион? Пустяки! – воскликнул Женька. – Это здорово! Республика Самбо! Завтра же надо вывесить свой флаг.

Утвердив форму и цвет флага (ярко-синяя борцовская куртка, которая валялась у них без рукава), активно приступили к распределению портфелей в правительстве.

Премьер-министром и министром иностранных дел без прений назначили Антона.

– Ты, брат, гляди не зазнайся, – строго предупредили его, – а то уж больно много важных должностей: и комсорг, и премьер-министр, и министр иностранных дел. Тут и до культа личности недалеко. Мы тебя будем жестоко контролировать!

Также без прений прошло утверждение Евгения Пильщикова министром обороны, главнокомандующим всеми сухопутными, а также военно-морскими вооруженными силами республики.

– Вальке я предоставил бы в своем кабинете пост министра по делам искусств, больно хорошо играет, – сказал Антон.

– Какая недооценка его многогранной натуры! – ужаснулся Смородинцев. – А его богатейший опыт по борьбе с чуждыми элементами? А?

– С пастушонком, что ли? – спросил министр обороны.

– Согласен! – сказал премьер. – И по совместительству – министра общественной безопасности.

Нелегкая участь возглавлять министерство рыбной промышленности выпала на долю Кирилла. Его утвердили также председателем стратегического комитета по заготовке червей.

Поблагодарив коллег-министров, Кирилл предложил на вакантную должность министра лесной промышленности баллотировать кандидатуру Сергея Смородинцева и ему же по совместительству вручить министерство внешней торговли.

– Но позвольте, – заскромничал польщенный Смородинцев, – я полагаю, что на этом втором высоком посту уместней был бы высокочтимый коллега, студент экономического факультета Вэ Ярыгин…

– Да, но кто лучше тебя сумеет заговорить зубы и подъехать к дояркам? – возразил Валька, и единогласным голосованием на Смородинцева были возложены также внешнеторговые обязанности.

Вдоволь насмеявшись, министры уснули.

Наступила ночь, и темная река сна бесшумно понесла их по своим причудливым изгибам. Они спали, и дружный разноголосый храп свидетельствовал всему миру, что они были бесконечно далеки от мыслей о тех коварных водопадах, грохочущих порогах и злых водоворотах, которые ожидали их впереди.

Республика Самбо образовалась и вступила в свое славное, многотрудное существование.