Текст книги "Эпизод 2. Странник и Вселенная (СИ)"

Автор книги: Юрий Светлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Наивность хуже воровства…

Уродлива и вместе хороша,

Глаза твои как два безбожных дула,

Пирата потонувшего душа,

Акула-а… Акула-а…

…Когда акула сделала несколько заходов вокруг моего плотика, мне стало немного не по себе. А она так «удачно» махнула хвостиком на последнем круге, что от получившейся волны мой плотик благополучно перевернулся. Я оказался в воде, и плыть до берега было весьма далеко, точно больше двухсот метров… А прямо тут в нескольких метрах от меня акула плавает. И сказать, что она дружелюбно ко мне настроена, я не мог. Плавать я умел и умел очень хорошо, но как бы быстро я не плыл, акула всё равно плывет быстрее. И встреча с ней на чистой воде, далеко от берега ничего хорошего мне не сулила. Хорошо бы у неё фору попросить, на эти двести метров. Сказано сделано! Энергию чувствовать внутри себя я вроде бы научился, и как она там по мне бегает я тоже могу прочувствовать, но… А в воде то энергия отказалась работать. Если что-то там внутри меня и происходило, как мне казалось, то на выходе ничего не было… Разве что гримасы на лице.

«…Запомни, твоя стихия ветер. Огонь, вода, твердь тебе пока не доступны…. Не укороти свой путь по глупости…» – вспомнил я слова Умы. В этот момент я понял, что она хотела мне сказать.

Как я поплыл к берегу. Это что-то! Я полностью осознал, что это там, на берегу я могу иногда быть непобедимым человеком, а в воде я – беззащитная лысая обезьяна. Безысходность положения надавила так, что я перестал соображать. Было одно стремление убежать! Я не чувствовал пространства, время для меня тоже перестало существовать, не было ничего, был только страх… И только когда я начал снова хоть немного соображать и понимать происходящее, я понял, что я уже не плыву. Момент перехода, когда я уже не плыл, а бежал по воде, я не заметил… Акула осталась где-то далеко позади.

Забежав в свою лагуну, я рухнул в воду. И медленно поплыл к берегу…

На берегу показалась Вера.

– Что всё развлекаешься, рыболов, – шутливо спросила она, – много ли поймал сегодня? Или сегодня только водные процедуры?

– Будем считать, что водные вместе с воздушными, – ответил я. Сказать о своей пробежке, я не решился. Вдруг она ещё позовет местную администрацию с врачами, чтобы они проверили меня, на предмет всё ли хорошо, всё ли правильно у меня в мозгах.

А для начала мне ещё самому надо разобраться, что это была за пробежка. По воде аки по суху… Она точно была? Или это было что-то другое? Не знаю что, типа скоростной заплыв-залет.

Желание ловить рыбу на сегодня у меня пропало окончательно. Даже купаться не хотелось. Может пока с Верой, хотя бы сходить ягодки пособирать?

И вдруг я озадачился неожиданным вопросом. Вот если бы меня сегодня съела акула, что стало бы с Верой? Как она будет жить без меня? И сможет ли? А родители? Внутри у меня всё похолодело.

После некоторых раздумий, я решился всё-таки рассказать ей об этом заплыве-забеге. Сразу она естественно не поверила.

– Что лавры Радомира не дают покоя? – пошутила она. – По воде аки по суху, только он мог ходить.

– Я не ходил вообще-то. А бежал, причем очень быстро… – пытался оправдываться я.

– Я надеюсь, ты на кресте висеть не собираешься?

– Не-е, я не Учитель. Не мой уровень. Я всего лишь Защитник. А до Учителя мне ещё расти и расти.

– Так ты действительно по воде бегал? – всё никак не могла поверить Вера.

– Действительно, – снова подтвердил я. – Так получилось… Со страху… Но вода не моя стихия, там я никто. А стихия ветра, насколько ты понимаешь, в воде не работает. В этом я успел убедиться на собственном опыте.

– В чем ты ещё успел убедиться?

– Из четырех стихий я начал осваивать только первую, ветер. Остальные три я даже не понимаю как они работают… Научился тормозить время, видеть то что другие не видят… После Парадиза поеду или поедем с тобой осваивать телепатию… Ну вот наверно и всё. А кого-то вести за собой к какой-то там цели я пока не могу…

– Критично ты к себе относишься…, – отозвалась Вера.

…Дни летели один за другим, загар прилипал быстро и я уже от негра мало чем отличался. Только копной светлых волос. Вера же приобрела красивый бронзовый загар. Правда на солнце она, в отличие от меня, старалась лишний раз не показываться. И всё время пыталась прикрыться от солнца какой-нибудь тряпочкой, которую я все время с неё пытался снять…

Что может быть прекрасней женского животика, этого лона жизни, или незаметного пушка над верхней губой. Прикасаться и прикасаться к ним…. Целовать и целовать! Оторваться невозможно!

И вдруг однажды я почувствовал, что там, в прекраснейшем женском животике, кто-то есть. Бились два сердца. И каждое само по себе. Это открытие ввергло меня в некоторую прострацию.

Как передать чувство, когда ты начинаешь понимать, что ты не забрал чью-то жизнь, а создал новую, да ещё и которая, является твоим продолжением.

Я стал понимать, что значит фраза: «Дети цветы жизни». Жить ради себя или… моя жизнь стала наполняться совсем другим смыслом. Нужным жизни. Я понял, что я повзрослел. Взрослым ты становишься, когда принимаешь от старших на себя ответственность за себя, а затем ещё и за других.

Я умудрился почувствовать новую жизнь до того момента, как Вера стала что-то понимать. Так что о том, что она беременна, пришлось мне ей сообщать. На Земле всегда бывает по-другому….

– В тебе бьется два сердца, – сказал я Вере, положа руку её на живот, – твое, и нашей любви.

Вера прижалась ко мне, она не поняла меня, думала, что я просто говорю о любви. Видя непонимание в её глазах, мне пришлось объясняться.

– Ладно, скажу по-другому. В тебе бьются два сердца, твое сердце и маленькое сердечко нашей Любви… То есть маленькой девочки по имени Люба.

Вера застыла, недоверчиво глядя на меня. Она пыталась понять шучу я или нет. Поверить так просто она не могла.

– Ты шутишь или ты знаешь? – наконец спросила она.

– Я знаю, – ответил я, хотя насчет девочки я не был уверен нисколько. Я только чувствовал двойное сердцебиение и всё. Легкое Веры и почти незаметное второе, и я почему-то решил, что у парня оно должно быть гораздо сильнее.

Вера прижалась ко мне ещё крепче, хотя куда уж крепче.

Моя жизнь в один миг наполнилась другим, новым смыслом. Мучивший меня вопрос, кто я и почему или зачем я такой, пока, конечно, ни на каплю не потерял свою актуальность, но я знал ответ на другой вопрос: ради чего мы живем? Каждый сам решает, брать ему от жизни всё или отдавать этой жизни себя всего? Ответ у каждого свой. У меня прямо сейчас ответ был прост, я живу ради жизни на Земле…

Это в общем, а в частности ради той женщины, которая подарит нам с ней новую жизнь! Ради новой жизни, которую дал этому миру лично я… Я никак не мог привыкнуть к этой мысли, что именно я принял самое непосредственное участие в создании новой жизни. И эта жизнь будет моим продолжением, и какой она будет эта жизнь, зависит, в том числе, и лично от меня… Поток новых мыслей настолько захватил меня, что я понял, со всем миром я потом разберусь…

Вера слушала меня, подшучивала над моими измышлениями, но посоветовать, насколько это правильно, она не могла… Как правильно каждый решает сам.

А где-то, через месяц, другой Вера стала требовать всё больше и больше внимания к себе. И у неё начались нормальные женские капризы, когда она чего-то хочет, но не знает чего, а я в этом виноват.

Но, так или иначе, жизнь продолжалась.

Больше чем полгода мы с Верой уже прожили на этой планете. Почти тихая спокойная жизнь… Много разговоров о будущем… За это время я понял, почему я так люблю жизнь, и понял, что просто так её никому не отдам. Теперь у меня есть вера, и есть Вера. Благодаря Вере у меня появилась настоящая любовь и надежда на будущее, а скоро будет и своя Надежда, и, даст бог, в скором времени и Любовь. Или наоборот…

Спокойная жизнь это, конечно, здорово, но совесть всё-таки свое взяла. Я тут расслабляюсь, а там, на Земле… Пора спасать земную цивилизацию. Кто если не мы? Как она там без нас, пропадет ведь…

Через почти двести дней совместного проживания на острове, Вера отправилась на Землю, настал момент, когда ей уже всерьез пришлось озадачиться будущим наших детей.

Я остался один на острове, и впереди у меня ещё сто дней одиночества…

Когда ты один, и не знаешь чем заняться, а без Веры делать ничего не хотелось, и всё просто валится из рук, какие только мысли не лезут в твою голову. Я снова задумался о судьбе вообще и своей в частности. Я последовательно прохожу урок за уроком. Меня послали на базу ученых, где из меня сделали воина, Василий постарался на славу. Потом я попал на планету ведунов, где меня научили работать с энергией, спасибо Уме. Потом я прошел экзамен по выживанию, причем, так как до меня никто не проходил. Тут уж я наверно сам постарался… Наверно сам. И меня тут же бросили в самое худшее место во вселенной, где выжить невозможно по определению. И где я всё равно остался жив. Я рискнул своей жизнью, спас десант, Василий рискнул своей, спас меня… Не зря говорят: «и тебе воздастся». А теперь я тут, и типа почетную грамоту получил, в виде любимой женщины. Потрудился – отдохни. Как-то всё слишком взаимосвязано получается. Кто так усердно ведет меня по жизни? И когда я узнаю, в чем мое предназначение? Для чего идет такая подготовка? И закончилась она уже или ещё нет? А может после «курса молодого бойца» только и начнется основное обучение? Что мне ещё необычного предстоит узнать в жизни?

…А пока меня ждут телепаты…

В принципе это конечно здорово. Нам всем очень хочется узнать, что такое телепатия. А заодно, что такое телекинез, телепортация, и прочее, прочее. Пусть не всё сразу, но узнать. «ГлавОборонНаук» с нетерпением ждёт, когда я прекращу заниматься самим собой и займусь делом… Все чего-то ждут от общения с телепатами. Даже сами телепаты ждут, хотя мы понимаем, что у них, конечно, свои корыстные цели… Я пока даже не представляю, хорошо это или плохо, но я понимаю, что вновь меня ждут непонятные приключения.

А какие могут быть дела, когда Вере через два месяца рожать, а у меня в этот момент заканчиваются триста дней обязательного восстановления, и я готов приступить к работе. Семья или работа? Раньше как то ведь обходились без меня. С работой придется повременить… Вот сначала смотаюсь к Вере, обмоем маленькие ножки в кругу друзей, а уж потом уж можно и к телепатам. Рождение нового человека это такое событие, когда другие события могут и подождать.

Но перед путешествием на Землю, мне ещё надо смотаться на Пандору. На Пандоре происходило что-то непонятное. Звери приходили к базе людей и чего-то ждали. Волки собирались кружком по ночам и начинали выть на местную луну. Пандоряне решили, что они ждут меня, поэтому попросили меня приехать и поговорить с волчьей братией. Только никто, и я в том числе, не представлял, как это сделать – поговорить. Придется решать там по месту.

А потом сразу к Вере.

Из-за последних событий, Вера сильно изменилась, теперь будем с ней решать, как нам жить дальше, она больше очень не хочет отпускать меня никуда одного, женщины они такие.

… И вот, наконец, я полетел на Пандору…

Часть 6. ДАЛЕКИЕ МИРЫ

Глава 40. ЧУЖОЙ МИР

КОН – свод правил и понятий. Человек, не выполняющий эти правила был вне КОН-а, или за-КОН-ом, интересно, кто же тогда Вор в За-коне и какие у него понятия?

Старший звена группы «Браво» сидел у себя в каюте и решал последние необходимые дела. Не сегодня-завтра их звено перебрасывают в какую-то глухомань… Элитное подразделение, и неизвестно куда. Что-то странное творится в последнее время, со всех фронтов сняли почти все тяжелые крейсера, оголили все границы. А если нападут люди…? Мы бы обязательно напали. Про последствия, если это случится, он старался не думать. Крейсера вмиг не перебрасываются… Его терзал мучительный вопрос, зачем всё это? Он совершенно не понимал, кто же теперь границы то будет защищать? Какие-то умники из столицы приказали, а они обязаны выполнять. Правильно, не правильно, а обязаны.

Две тысячи боевых кораблей собирали в глухомани ради какой-то непонятной операции. Все происходило в строжайшей секретности, но даже последний уборщик уже знал, что организуют нуль-прыжок всей армады… а это почти смерть для всех. Да и люди не дураки, давно уже отследили, что корабли исчезают… Ох-хо-хо!

И не выполнить приказ он не мог. Свои же сотоварищи быстренько «к стеночке прислонят». Этим умникам насрать, что после нуль-прыжка из двух тысяч, цели допрыгнут всего несколько кораблей. От армады останутся жалкие единицы… По плану этих единиц должно хватить на выполнение операции. А поговаривают ещё, всё ради какого-то ПАХАНА. Кто-то (спецназ называется) где-то облажался по полной, не смоли одного человека завалить, и теперь столько настоящих штурмовиков на смерть пойдут. Он то, конечно, про присягу помнит, и приказ выполнит, только вот ведь зазря столько заслуженных воинов погибнут…. В том числе и он тоже….

Может надо как-то по-другому?

Старший вспоминал то время, когда он был ещё совсем маленьким. Он среди многих таких же, как он, и как они все, ещё совсем малыши, мечтали быстрей вырасти и идти воевать с людьми, или хотя бы с другими врагами. Врагов и в то время было много и разных. У них была одна мечта на всех, умереть во славу своего народа и умереть с честью.

Сейчас этот момент настал.

Но умрут они не в бою, а в прыжке в никуда. А это до слез обидно, что они умрут не в бою!

В его чугунную башку закрадывались недопустимые мысли, а может просто поговорить с людьми, пусть они живут там в своей галактике, а мы в своей? А? В их необъятной империи, ещё столько всяких разных непокоренных планет, давайте пока задавим их всех, а потом можно и снова с людьми повоевать. И не губить столько воинов, столько кораблей, и каких кораблей! И зазря!

Старшему стало страшно от своих мыслей. Попробуй, только заикнись об этом перед кем-нибудь! Поставят перед строем, и ни чести тебе, ни славы. Свои же друзья голову снесут и вся недолга! Эх, если бы я был умником!

Глава 41. ЗВЁЗДНЫЕ ВОЙНЫ

Мы сидели в кают-компании легкого крейсера «Быстрый» и за неторопливой «слегка умной» беседой дружной командой пили «чай». Наш несложный разговор то затухал, то просыпался снова. На третий день полета я уже познакомился со всей немногочисленной командой крейсера, полностью влился в коллектив, и «радовался жизни». А что ещё делать до прибытия в нуль-приемник. Крейсер «Быстрый» должен был доставить меня до нуль-приемника, после чего я «быстренько» заскакиваю на Пандору, разговариваю там разговоры с местными зверушками, и сразу мчусь к Вере. Она с Любовью ждет не дождется меня, а уж после рождения новой жизни можно и в далекий путь в неизвестное. После Веры, меня ожидала встреча с диоскурами, а взаимоотношения с ними нелегки…. Ехать к ним мне совсем не хотелось, «мутные» они какие-то со своей телепатией и на душе было тревожно. Но общение с ними, хочешь не хочешь, надо налаживать, а меня они «уважали» и более того сами захотели, чтобы я был главой представителей землян. После такого отказаться невозможно…

А я хотел только на Землю, к родным и друзьям, туда, где меня ждала Вера, и папа с мамой, и Андрей…. Если, не дай бог опоздаю, то ещё и маленькая девочка. Вспомнилось, как было в русской сказке – отдай герой, то о чем не знаешь; тогда царь не знал, что в его отсутствие у него сын должен был родиться. А я то, знаю.

– Пограничники передают, что у них заметно, резкое уменьшение количества кораблей чужих на границе. По приблизительным оценкам около двух тысяч кораблей снято с границы, – начал передавать последние новости капитан Филлип.

– И куда они их дели? – спросил астронавигатор Александр.

– Две тысячи, это серьезно. Наверняка, опять готовят очередное вторжение к нам, – ответила инженер-биолог Людина.

– А может быть, на них кто-нибудь напал? – выдал предположение технолог Орлан, – Они же вояки, сцепились ещё с кем-нибудь из их ближайшего космоса.

– Хорошо бы, – согласился командир крейсера Филлип. – Мы бы хоть немного отдохнули.

– То есть теперь на границе совсем безлюдно и чрезвычайно спокойно, – сказал Орлан. – Значит, скоро будет очень и очень неспокойно… Жди сюрпризов, когда эта лавина пойдет на прорыв.

– Ну а наши то перебрасывают подкрепление к границе? – поинтересовался Александр.

– Ага, – сказал Орлан. – Если есть откуда их взять.

– Опять вы о грустном, поручик Ржевский, – сказал я, решив добавить оптимизма. – Один наш «Сокрушитель» всю чужую армаду «завернёт» погреться на ближайшее солнышко, и нет армады…

– Твоими бы устами да мед пить, – произнес командир.

Мне не нравился пессимизм нашей команды, они слишком долго воевали, почти всю свою жизнь, и привыкли не ждать ничего хорошего от любых действий неприятеля… Жизнь в состоянии постоянной войны…

Но прямо сейчас, в спокойной обстановке за чашкой «чая», ничего не предвещало какого-либо беспокойства, небольшая прогулка до ближайшего нуль-приемника, живи и радуйся свободной минутке покоя. Корабль шел на первой крейсерской, в одну десятую скорости света, так что пей чаек в кают-компании, лети, любуйся окрестностями. Хотя при такой скорости картинка за окном почти неизменна, повсюду бездонный черный космос…

И когда неизвестно откуда, прямо из пустоты вынырнул чужой корабль, все не поверили, ни своим глазам, ни технике, которая заверещала, предупреждая об опасности.

Чужой громадный звездолет вынырнул из-под пространства прямо перед нами. В теории это всё объяснимо: если мы идем на «досвете» а они на «сверхсвете» и если вдруг они притормаживают до нашей скорости, то для нас они появляются прямо из пустоты, а уж потом картинка их корабля срастется с реальным кораблем. Возможен и другой вариант, когда он, например, выныривает прямо из нуль-прыжка. А мы в этот момент рядом стояли…. И первый и второй варианты – всё это очень и очень рискованно. И для них и для нас. Если бы наши корабли пересеклись в этот момент, ничего ни осталось бы, ни от первого, ни от второго. Одна яркая вспышка и затем полная чернота. Или нам всем просто повезло, что ничего не случилось или…. кто-то умеет пользоваться подпространством не так как мы.

А затем тоже самое действо, повторилось ещё пятнадцать раз. Перед нами, прямо ниоткуда, за несколько секунд появилась эскадра, причем внушительная эскадра из пятнадцати чужих кораблей. Вынырнула из ниоткуда. Черный космос сразу раскрасился и засверкал разноцветными гирляндами феерических огоньков разливающихся по всем палубам многочисленной эскадры. Пятнадцать, отливающих матовым серебром, многопалубных звездолетов, ощерившиеся многочисленными дулами больших и малых орудий и пушек, за туманными, смутно переливающимися, невидимыми защитными экранами. И всё это на фоне одиноких, мерцающих далеко-далеко звезд. Картинка получилась, залюбуешься. Как будто нам дали последний шанс насладиться полным разноцветием всей, естественной и искусственной, красоты нашего мира.

Пока мы любовались картиной звездного неба на фоне кораблей, компьютер нашего крейсера сразу опознал звездолеты чужих и сделал всё, что и должен был сделать в данной ситуации. Мгновенно сработала тревога. Побежали необходимые сигналы по всем нашим БЧ, оповещая всех, и включая все необходимые средства защиты и нападения. Через секунду, наша команда уже была на своих местах, и готовилась к отражению атаки. Шок закончился, не успев начаться, годы войны сделали свое дело. Все знали, с чужими ни о чем договориться нельзя. Только уничтожение одной из сторон. В данной ситуации – наше уничтожение.

Матерые волки поймали маленькую собачку и сейчас порвут её в клочья. Даже если она вздумает кусаться. Маленькая собачка в окружении матерых волков. Визжать в надежде остаться живой бесполезно. Сомнений ни у кого не было, это её последний бой…

А последний бой надо принять с честью!

Русские воины в таких ситуациях, когда их окружали многочисленные враги, сбрасывали с себя всю бронь, всю одежду до пояса, сбивались в круг, и все вместе входили в транс. Транс смерти. В полном окружении, превосходящих сил противника, выжить невозможно, а сдаваться… никто и не думал об этом. И они умирали в своем последнем бою. Да! Удар любого воина ставится на броню, а если её нет… смерть будет быстрой. Но их враги навсегда запоминали этот бой, из тех кто, оставался в живых. И не советовали больше никогда и никому не биться с русскими воинами в их последнем бою.

Потекли последние секунды, перед тем как весь космос запылает огнем, и картинка станет ещё красочнее… в последний раз для нас. Все застыли в ожидании. Уже ничего нельзя изменить. Все приказы отданы, все команды выполнены. Многочисленные орудия, пушки, все накапливают энергию, чтобы выплеснуть ее через доли секунды.

Около пятнадцати кораблей чужих появились из ниоткуда и навалились на наш звездолет всем скопом. Мы не знали, тогда, что более двух тысяч кораблей чужих совершили нуль-прыжок в одном направлении. А допрыгнули до точки сбора всего около пятнадцати. Это менее одного процента. Где все остальные девяносто девять процентов кораблей одному богу известно. И они на это пошли, хотя их умники из столицы знали, что прыгать без синхронизации с нуль-приемником очень опасно. Хочешь – не хочешь, задумаешься, что такое самопожертвование, а что такое пренебрежение собственным народом.

Истошно, как загнанный зверь в капкане, выла неумолкающая, душераздирающая сирена, и на её бешеном фоне, женский монотонный голос настойчиво и упорно повторял раз за разом, одно и тоже: «Боевая тревога. Всем прибыть на свои боевые посты. Боевая тревога…». Непонятно было, как в такой ситуации могло сочетаться не сочетаемое: истошный вопль сирены и первостатейное занудство ровного голоса. Но главное оно работало. Сирена настойчиво привлекала твое внимание к возникшей ситуации, а голос давал четкие команды, что надо делать в таком случае. Никакой паники не было, все занимались своим делом, каждый на своем посту. И ждали… последнюю секунду, превратившуюся в вечность.

Завершив необходимые маневры, корабли чужих, перед самым началом стрельбы, сняли свои защитные экраны. Они замерли, образовав правильную сферу… с нами в центре. Все пути нашего отступления или бегства были отрезаны, осталось только дождаться конца.

И тут совершено нежданно-негаданно, из пустоты вынырнул ещё один корабль. Он был меньших размеров, чем крейсера, и был ничуть не похож на корабли чужих. Это был корабль внешника! Наши сердца забились быстрей. Нельзя сказать, что у нас появилась надежда, но мы стали не одни. Из корабля внешника тут же посыпались, как из роя осы, маленькие кораблики, управляемые роботами. Один внешник плюс наш легкий крейсер против пятнадцати мощных боевых звездолетов чужих. Особо, это ничего в расстановке сил не изменило. Но…. Это был внешник. И на его стороне был эффект неожиданности. Он налетел как одинокий медведь на стаю матерых волков.

Ровный строй сферы начал разваливаться. Медведь победил на первый момент…

Не знаю, как я понял, что это был Василий. Он мог и отсидеться, мог опоздать….. мог остаться в живых.

Наш корабль моментально метнулся в тщетной попытке вырваться из кольца. Не зря его имя было «Быстрый». Но сейчас шансов у нас не было, несколько метров к свободе и…

Со всех сторон сразу, на наш корабль началось одновременное массированное нападение. Все были к нему полностью готовы, но оно получилось настолько ошеломляюще мощным, что время и пространство потеряли всякий смысл. Осталось только «здесь и сейчас», которые растянулись навсегда. А длилось само нападение буквально считанные секунды…

К нашему кораблю помчались сотни управляемых ракет и торпед, одновременно в нашу сторону «заплевались» лазерным огнем несметные пушки чужих, рам показалось, что море огня живое, и оно пыталось догнать и поглотить наш корабль. В ответ на это море заработали наши световые пушки, в тщетной попытке поразить многочисленные приближающиеся снаряды чужих. Из-за их обилия по всем направлениям промахнуться было трудно, всё равно во что-нибудь да попадешь. Выпущенные нашим кораблем противоторпеды смогли отразить часть смертельного мусора, но разнообразнейших снарядов было столько много, что часть из них всё равно «бахнула» в наш корабль. Наши защитные поля сработали вовремя, но корабль всё равно, сильно тряхнуло. А дальше понеслось…

Наши орудия застучали, не умолкая, по всем кораблям чужих сразу. Они в ответ, тоже стреляли и стреляли. Мы попадали в них, они попадали в нас. Внешник со своими роботами долбил без устали все корабли чужих сразу. Он сам и его роботы носились меж тяжелых крейсеров как надоедливые осы, успевая наносить существенный ущерб крейсерам. Те огрызались, пытаясь попасть в этих маленьких, но таких назойливых ос. Повсеместно такие пятнашки начались.

Интересно, а как у них организовано «свой-чужой», как в этой кутерьме свои не задевали своих (не было дружественного огня). Наши защитные экраны работали исправно, но съедали энергию так, что уму непостижимо. Она таяла на глазах. 90 процентов….. 80 процентов…. 75 процентов…. Отразить всё нарастающий огненный шквал становилось всё труднее и труднее. Корабль трясло уже с завидной частотой. Ресурсы нападения и защиты нашего корабля так же таяли и таяли…. Но и на крейсерах то тут, то там что-то взрывалось, они разрывались на части и искореженные куски металла пролетали около нас. Слава богу, пока всё мимо. И везде, по всему полю битвы были трупы, трупы…

Красота космоса закончилась, и пришел вселенский ад.

Я, конечно, догадался, что нас ожидает конец света, но что он будет таким ошеломляющим, предположить никак не мог. Время само стало растягиваться, и становиться ватным. Глаза видели всё вокруг, мозг понимал что происходит, но не хотел, чтобы это было правдой. Мозг отказывался понимать, то, что сейчас происходило. Зрелище было не из приятных. Наверно это было защитная реакция, чтобы не понимать и не чувствовать, как рвется на куски, чья та плоть, и крик не успевает вырваться изо рта, потому что в космосе кричать нечем. Я даже не замечал, как сирена орет у меня почти над самым ухом, как смачно ухают пушки… В космосе был полный кавардак, и у нас на корабле люди носились сломя голову туда-сюда… А в голове у меня царила полная пустота, разве, что одна единственная мысль затаилась где-то в подсознании глубоко-глубоко: «сейчас все закончится, ещё секунда и всё закончится».

И тут вдруг, неожиданно загорелся и взорвался, и тут же полностью разлетелся на куски один из кораблей чужих. Кто в него попал, было совсем непонятно, может быть, даже это мы попали. Хотя скорей всего это была работа внешника. Чужой крейсер красиво так развалился, со взрывами, с огромными языками пламени, всё как в кино. Космос вокруг нас сразу наполнился большими и малыми ошметками корабля. Мимо нас пронеслась, «просвистела» без звука, корма от него. Чуть-чуть нас не задела. Повсюду летели останки трупов чужих. Иногда среди них были, совсем физически не пострадавшие. Они так и застыли в мерзлоте космоса, как живые. Техники, солдаты, и ещё какие-то непонятные зверушки. Всем стало понятно, что нас всех ожидает…

Маневрирование тяжелых крейсеров в такой толкучке было сильно затруднено, а внешник умел «скользить» между препятствиями на «отлично». Он был просто Ас. И его роботы неплохо ему в этом помогали. В результате два корабля чужих не смогли вовремя разойтись и благополучно слились воедино. После чего взорвались, осветив поле битвы ослепительным светом. На секунду все застыли, «любуясь» невиданным зрелищем.

«И вновь продолжается бой….»

Несмотря на невиданное искусство пилотирования, один за другим гибли роботы Василия. А потом погиб и сам Василий. Стена огня краешком коснулась его корабля, и он сначала замедлился, а затем стал разваливаться. Кусочек за кусочком. Или сам Василий что-то не отследил или ему помогли чужие. В такой каше остаться невредимым было невозможно… От корабля Василия отделился маленький кораблик и со всего маху, стреляя из всех орудий, пошел на таран ближайшего. И они слились в единое целое.

Воинская честь она бывает разная. Ведь даже умереть можно по разному, можно: «сделай или умри», а можно «умри, но сделай».

Осталось около десяти кораблей чужих. А у нас… энергии ноль, зарядов ноль. А вечно убегать не получится. Рано или поздно попадут и в нас… Одно два попадания и всё… Где её взять эту энергию, чтобы защитить нас?

Плохо ли хорошо, но я научился защищать себя золотистым облаком, а вот чтобы защитить весь корабль. Как поставить мою энергию на защиту всего корабля? Это же невозможно! Но попробовать то можно…. И я попробовал…. Но ничего не получилось. А затем наш корабль, получив очередной удар торпедой, завыл от бессилия. Я, конечно, слышал, что корабль он живой, что он даже думать умеет, но что он действительно живой я не предполагал. И мне захотелось защитить даже не себя, а его. Это ведь из-за меня сейчас его терзают чужие. Я снова стал ставить защиту из золотистого облака вокруг всего корабля. Корабль меня «понял» и стал помогать мне изо всех сил. Наши «мысли» слились. Не зря наши летчики-асы, или даже простые «водилы» говорят, что надо стать единым целым со своим средством передвижения… И мы стали. Через секунду корабль стал весь золотым. Чужие снаряды стали благополучно вязнуть в золотом облаке.

Такого не ожидал никто. Стрельба прекратилась…

Но возник один нюанс… Если раньше я мог держать облако сколько хочу, то теперь силы мои стали таять со скоростью света. Так что долго полюбоваться впечатляющим зрелищем золотого корабля никто не успел. Облако стало таять на глазах, и мои силы тоже. А у меня в голове образовался сплошной туман, я перестал понимать, что происходит, и захотелось просто прилечь и ничего не делать. Мыслей не было, было одно желание пустоты.

Сделать больше было ничего нельзя.

Жить нам осталось несколько минут или секунд. Сигнал бедствия мы, конечно, послали, и через несколько дней он дойдет до нуль-приемника и распространится по всем внешним мирам. И помощь придет. И будет разбор полетов, что произошло и как произошло. Всё будет сделано как надо. Но сделано потом, после нашей смерти, и мы об этом не узнаем никогда.

Наш корабль в одиночку выстоять против десятка мощных кораблей чужих больше не мог.

Через какое-то время пустота ушла, и я стал осознавать, что я это я, и даже стал понимать, что сейчас происходит. В рубке, где я очнулся, происходила оживлёнейшая беседа, о том, как нам отсюда убраться.

– Уходить надо… Прыгать за горизонт… – кричал астронавигатор Саша.

– Один шанс на сто, – парировал командир, – или на миллион.