Текст книги "Агенты России"
Автор книги: Юрий Удовенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
– Так что, вы не сами убежали? – невольно переспросил я.
Он криво усмехнулся:
– Ну конечно. Как же я мог убежать? Наши же агенты вытребовали меня из тюрьмы и будто бы повели куда приказано, а потом пустили на все четыре стороны.
Но когда бежавший Дегаев явился к товарищам, это возбудило общий восторг. Вот молодец! Давно уж не было ничего подобного. Вера Фигнер ему безусловно доверяла. Но она была все-таки единственным человеком, способным ему мешать. Когда же она была 10 февраля арестована вопреки обещанию Судейкина, Дегаев стал владыкой революционной России. Еще раньше сама Вера Фигнер сделала его членом устроенной ею «центральной организации», без нее он уже делал что хотел.
…Приводя в порядок провинциальные кружки, Дегаев решил, что нужно организовать также исполнительный комитет, через который можно бы было за ними присматривать. Судейкин одобрил эту мысль. В этот исполнительный комитет, организацию которого начала еще Вера Фигнер, Дегаев не привел ни одного полицейского агента, это было излишне. Но он набрал людей безличных, вполне ему подчинявшихся. Я не помню их фамилий. Впоследствии, когда измена Дегаева разоблачилась, эта организация получила прозвище «соломенный исполнительный комитет».
Таким образом, получилось нечто неслыханное в истории революций. Вся революционная организация была всецело в руках полиции, которая руководила ее высшим управлением и цензуровала революционную печать. Судейкин воспользовался Дегаевым во всей полноте. Он создал какое-то главное управление революционной деятельностью, которого директором был Сергей Дегаев. Но что же делал сыскной маг и волшебник по созданию нового направления правительственной политики? Разумеется, ничего. Он отклонял разговоры об этом, говоря, что предварительно нужно обезопасить власть от покушений революционеров, и стал даже арестовывать некоторых, плохо поддававшихся управлению комитетом. А теперь поручил ему заманить меня на немецкую территорию, где меня должны были схватить и отправить в Россию. Впрочем, он всегда советовался с Дегаевым, а к нему лично относился самым дружеским образом.
Рассказывая обо всем этом, Дегаев раз печально произнес, опустив голову, что ему даже приходит иногда мысль, не обманывает ли его Судейкин.
Я слушал, расспрашивал, а в голове напряженно кипели мысли: что мне делать? Первое желание, огнем меня палившее, было убить этого негодяя, полусумасшедшую ядовитую гадину. Но и это было нелегко. Главный ужас моего положения состоял в том, что я был совершенно одинок. Надежных друзей не было. Опереться было не на кого. А он… почем я знал, сколько около него шпионья? Впрочем, убивать его было во всяком случае невозможно, потому что Судейкин тогда моментально заарестовал бы всех, кого знал, а знал он всех… Нет, этот исход не годился. Нужно что-то другое. Нужно что-нибудь спасающее людей из рук полиции. А я не имел возможности даже известить российских народовольцев об угрожающей им опасности. Начни извещать – пройдет три месяца, а слухи пойдут моментально, и Судейкин узнает и всех перехватает. Да что еще будет делать Дегаев? Слушая его исповедь, соображая его психику, раскрывшуюся передо мной, я ни на йоту не верил его искренности или, лучше сказать, видел ясно, что он сам не знает, что сделает завтра или даже через полчаса. Его положение было такое отвратительное, он так запутался, в нем боролось столько противоположных чувств, что невозможно было предвидеть, какое возьмет верх и в какую сторону толкнет его. Как ни ворочал я мозгами, выходило, что для спасения загубленных им нельзя обойтись без него же самого. А для этого нужно было и хорошенько приструнить его, и не довести его до отчаяния, и показать ему какой-нибудь луч искупления, и пригрозить ему так, чтобы он не вздумал не послушаться меня. Сложная была задача, а решать ее должен был я один, без возможности сторонней помощи и совета. Когда он кончил, решение, как мне казалось, единственно возможное, было у меня готово, но я хотел, чтобы он видел, что я размышляю. Он смолк.
– Ну, вот вам вся правда. Я все открыл. Теперь – что вы скажете?
– Подождите. Нужно взвесить. Я предложил ему для видимости еще несколько вопросов, помолчал и наконец сказал с мрачным и сосредоточенным видом:
– Вы сказали, что отдаетесь на мое решение и сделаете то, что я скажу. Решение мое готово. Вы совершили величайшее преступление. Вы знаете, что полагалось в исполнительном комитете за десятую долю того, что вы сделали. Вас следовало бы убить. Если допустить, что у вас осталась искра порядочности, вам можно бы разрешить самому убить себя, чтобы не создавать осложнений для других и несколько реабилитировать свою память… Он слушал смирно и внимательно. Лицо его немножко прояснилось.
– Я не знаю только, – продолжал я, – возможно ли спасти ваши жертвы. Ведь они известны правительству. Со смертью Судейкина они все равно будут схвачены…
Он возразил:
– Нет. Полицейские агенты вовсе не открывают инспекции всего, что знают. Они многое берегут про себя, чтобы оставаться незаменимыми. Судейкин знает все, но далеко не все зарегистрировано в инспекции.
– Ну, тем лучше. Однако нужно теперь же спасти наиболее компрометированных и нужных людей. Вы должны какими хотите способами, под какими хотите предлогами вывезти и выслать за границу вот кого…
Я перечислил несколько человек, мне известных, прибавив, что он должен выслать вообще наиболее скомпрометированных.
– Затем, когда это будет исполнено, вы должны убить Судейкина и приезжайте сюда же.
– Хорошо. Я все это сделаю, – покорно произнес Дегаев.
– Теперь выслушайте мое последнее слово. Если вы не исполните этих обязательств, знайте, что я немедленно опубликую о вашем предательстве. Вы, вероятно, не успокаиваете себя мыслью, что у меня нет доказательств. Доказательств для меня не требуется. Я опубликую весь наш разговор в русских и заграничных изданиях, и вы понимаете, что мне поверят. И вы будете тогда уничтожены, не будете нужны для Судейкина и не в состоянии уже будете вредить. Итак, вот я вам показал линию поведения и мое безотменное решение. А пока я буду молчать, чтобы не помешать вам совершить свое искупление.
– Хорошо, – сказал он. – Угроз не нужно. Я все сделаю.
Молчать мне действительно приходилось безусловно, иначе Дегаев не в состоянии был бы исполнить мои требования. Приходилось схоронить в душе страшную тайну и одному нести ее тяжесть. Только Марине Никаноровне (Ошаниной) я ее открыл, когда получил возможность лично переговорить с нею. Бумаге я ничего не доверил.
После этого Дегаев пробыл в Женеве еще несколько дней. Это было ему необходимо для поддержания вида, что он тут занят делами. Он был в Женеве, приходил и в Морне. Я раза два провожал его в Женеву, и мы с ним, кажется, испытывали одинаковые чувства опасения. Мне приходило в голову: а что, как он пойдет на попятный? Достаточно было бы легкого толчка, чтобы сбросить меня в пропасть Pas de I'echelle и, схоронив свою тайну вместе со мною, снова стать свободным, делать что заблагорассудится. Ему тоже, видимо, приходило в голову: а что, если он, усыпив меня своим якобы решением, поступит по первому рецепту исполнительного комитета и размозжит мне голову о камни пропасти? Без всяких уговоров мы направлялись не на Pas de I'echelle, а поворачивали налево, на обходной путь через Аннемас, да и туда шли не слишком близко друг к другу и не допускали один другого очутиться сзади. Ни он, ни я не знали, есть ли при спутнике револьвер, и, беседуя о всевозможных предметах, не выпускали с глаз друг друга.
Наконец он убрался, и я вздохнул с облегчением». [236]236
Тихомиров Л.А. Воспоминания. М, Л… 1927.
[Закрыть]
Ошанина, к сожалению, ни каких письменных свидетельств по существу не оставила. Быть может, оно и к лучшему, ибо «воспоминания» участников этой истории столь противоречивы, что складывается впечатление – все врут, приукрашивая себя и очерняя сотоварищей.
Как бы там ни было, но чистосердечным признание Дегаева не являлось по определению, ибо, выслушав «покаянные» речи Сергея Петровича, Тихомиров с Ошаниной, прослезившись, обвинили в предательстве… нет, не Дегаева, а негодяя Судейкина(!!!), который коварством своим принудил Серёгу к стукачеству. А Серёжка и рад стараться, возьми да ради спасения своей продажной душонки и предложи: во искупление греха (чьего – не суть важно) готов оказать содействие в убийстве заклятого врага народовольцев Георгия Порфирьевича Судейкина!
Вот так, в одночасье, чрез готовность свершить убийство гения сыска Судейкина был реабилитирован дважды предавший Дегаев.
Нет необходимости описывать мерзкое преступление Дегаева, заманившего 16 декабря 1883 года в засаду Георгия Порфирьевича, где бедолагу до смерти ломами забили Стародворский и Конашевич. Но есть смысл отметить, что осужденный за указанное преступление Василий Конашевич наказание отбывал в Шлиссельбурге, где впал в психическое расстройство и был помещен в психиатрическую лечебницу в Казани, где и отдал Богу душу.
После убийства Судейкина Дегаев скрывался на квартире Якобовича-Меньшина, затем с помощью главы ЦК польской партии Пролетариат Станислава Чеславовича Куницкого бежал в Финляндию, а оттуда в Париж, где «революционному трибуналу» в составе Тихомирова, Лопатина и Караулова Сергей Петрович выдал всех известных ему агентов полиции. За это ему была сохранена жизнь и даже денег дали на дорогу до Америки при условии, что в Россию Дегаев никогда не вернётся.
Жил Сергей Петрович в Сент-Луисе, работал менеджером на химической фабрике. В 1891 году получил американское гражданство и, сменив имя на Александра Пела, поступил слушателем в университет Джорджа Вашингтона на курс математики, по окончании коего в 1895 году стал аспирантом университета Джонса Хопкинса (Балтимор Мэриленд). В 1897 году защитил докторскую диссертацию по дифференциальной геометрии. Преподавал математику в Университете Южной Дакоты (Вермилион Южная Дакота). С 1901 – декан инженерного колледжа этого университета. В 1908–1913 годы – профессор математики в Институте Армора в Чикаго (ныне Технологический институт Иллинойса).
«Американский» отрезок жизни Дегаева свидетельствует о незаурядности этого человека. Оно и понятно, ибо простачку вряд ли удалось бы нанести столь сокрушительный урон как народовольчеству, так и политическому сыску России.
***
Однако вернёмся к Судейкину и причинам, приведшим к его трагической кончине.
Как отмечалось выше, Георгий Порфирьевич в значительной степени был новатором в организации столь массированного агентурного проникновения в ОПС. Оперативная обстановка на этой ниве требовала незамедлительной ликвидации террористического подполья. И в решении этой задачи забота о личной безопасности секретных сотрудников отходила на второй план.
Дегаев понимал, что успехи жандармов порождают подозрения народовольцев в его предательстве. Безусловно, он делился своими опасениями с Судейкиным. Последний возьми да и предложи Сергею Петровичу с тем, чтобы отвести подозрения от него, разоблачить и убить за предательство свояка [237]237
Помер М.А. был женат на сестре Тихомирова Л.А.
[Закрыть]Тихомирова М.А. Поммера, который длительное время являлся агентом охранки и к тому времени исчерпал свои оперативные возможности. [238]238
См.: Феликс Лурье. Лурье Ф. Полицейские и провокаторы: политический сыск в России. 1649–1917. М., 1998, л.185
[Закрыть]Это было «последней каплей». Дегаев понял, что для Судейкина никакой он не соратник и не друг, а просто расходный материал – средство в достижении целей Департамента полиции в лице Георгия Порфирьевича.
Это и предопределило дальнейшие события.
***
Смерть Георгия Порфирьевича была невосполнимой потерей для сыска Империи. Прочитав доклад министра внутренних дел графа Толстого о случившемся, Александр III написал: «Я страшно поражен и огорчен этим известием. Конечно, мы всегда боялись за Судейкина, но здесь предательская смерть. Потеря положительно незаменимая. Кто пойдет теперь на подобную должность? Пожалуйста, что будет дознано нового по этому убийству, присылайте ко мне».
Один из венков возложен на могилу Георгия Порфирьевича Государыней Императрицей. Это были белые лилии, переплетенные надписью: «Честно исполнившему свой долг до конца»…
В то время как Государь и правительственные круги скорбели по Судейкину, террористы-революционеры ликовали и распускали о Георгие Порфирьевиче нелепую клевету, якобы он сам вынашивал планы убить руками Дегаева ряд государственных деятелей и свершить переворот. Обрастая фантастическими «подробностями», эти инсинуации живы и сегодня.
В частности, ряд анонимных авторов утверждают, что Судейкин планировал убийство министра внутренних дел графа Толстого Д.А., дабы занять его должность. Свершение этого угодного народовольцам акта Георгий Порфирьевич, естественно, поручил Дегаеву. Последний к злодеянию привлёк Стародворского Н.П. Да вот беда: неведомо было ни Сергею Петровичу, ни Судейкину, что Николай Петрович являлся секретным сотрудником полиции и состоял на личной связи не у кого попало, а у самого графа Дмитрия Андреевича!
«Когда заговорщики основательно подвыпили на квартире Дегаева, – пишет аноним, [239]239
http://agesmystery.ru/taxonomy/term/10?page=2Тайны веков. Крах честолюбивых замыслов. Опубликовано admin в Пт, 09/17/2010 – 20:12
[Закрыть]– и Стародворский высказал сомнение в успехе покушения на министра внутренних дел, который хорошо охраняется, Дегаев проговорился, будто в убийстве Толстого помимо революционеров заинтересован и сам государь император. Значит, действовать можно смело, не опасаясь охранки и Судейкина. Успех покушения на Толстого, сообщил Стародворский (а оно состоится сразу же после казни народовольцами Судейкина 16 декабря 1883 года), обеспечен…
…Стародворский сообщил Д.А. Толстому о готовящемся покушении на Судейкина и на самого Толстого. Тогда министр выдал Николаю Стародворскому в награду тысячу рублей (тех, царских), и поручил ему принять участие в убийстве Судейкина, решив разделаться с начальником питерской "охранки" тем самым способом, которым тот хотел разделаться с ним».
В статье «Охранное отделение и политические убийства в Российской империи» [240]240
http://www.zaxodi-v-internet.ru/oxranka.html
[Закрыть]пожелавший остаться неизвестным автор повторил вышеуказанный поклёп на Императора, Толстого и Судейкина, но уже ссылаясь на книгу «Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. – М.: Политиздат, 1991». Аноним отметил, что книгу эту «недостать», а её автор – «Владимир Михайлович Жухрай – генерал-полковник, доктор исторических наук, длительное время работал в советских спецслужбах и в аппарате И.В. Сталина и Л.И. Брежнева, почти половину своей жизни (40 лет из 85) посвятил изучению истории отечественных спецслужб, считался одним из наиболее авторитетных специалистов по этой теме.
В своей книге В.М. Жухрай по материалам архивов охранного отделения рассказывает не только о таких банальностях в работе политического сыска, как вербовка и внедрение агентуры с целью получения информации о деятельности революционеров, но и о гораздо более серьёзных вещах».
Как и предупреждал аноним, книгу эту прочитать мне не удалось. А посему не стану утверждать, что изложенные в ней сведения не основаны на архивах охранки – генерал-полковнику исторических наук виднее…
Однако смею отметить общеизвестный факт: за участие в убийстве Судейкина Стародворский 14 марта 1884 года был арестован и двадцать лет своей жизни оставил в Шлиссельбургской крепости. После ряда прошений Николай Петрович 24 августа 1905 года был помилован и поступил на секретную службу в Департамент полиции, в чём и был уличён Бурцевым в первые годы Советской власти.
***
К слову сказать, Судейкин был не единственным оперработником, который стал жертвою состоящего у него на связи агента.
Вспомним Марию Васильевну Калюжную и начальника Одесского ГЖУ полконика А.М. Катанского.
Газета «Народная Воля» в № 11–12 в октябрь 1885 года писала: «…В декабре 1882 г. Калюжная была арестована вместе с Дегаевым и его женой при тайной типографии в Одессе. По ее словам, она была освобождена только потому, что Дегаев, предавая товарищей, ставил непременным условием предательства освобождение своей жены, и жандармам неловко-де было освободить жену Дегаева без Калюжной, исполнявшей в типографии только роль горничной.
И вот Калюжная попала на свободу. Однако же, всему этому трудно поверить, и, вероятно, она также купила свободу ценой предательства, как и Дегаев, тем более, что, по ее собственным словам, на допросах она подтвердила все, что, по ее мнению, было уже известно жандармам.
После освобождения она жила в Петербурге и Харькове.
В феврале же 1884 г. она прибыла в Одессу, где сейчас же выступила в роли агента-подстрекателя. С этой целью она поступила в школу Лесевицкого в качестве ученицы, где пыталась устроить кружок между воспитанницами школы, при чём всё добивалась узнать у них, не известны ли им какие-либо члены Исполнительного Комитета.
Ее странное поведение сразу обратило на себя внимание почти всех, познакомившихся с нею, которые поэтому постарались отстраниться от нее.
Для характеристики ее нужно заявить, что это была девушка совершенно молодая, слепо подражавшая во всем Дегаеву, мало развитая, крайне нервная и эксцентричная. О Дегаеве она иначе не говорила, как с увлечением и восторгом. Но незадолго до покушения она прочитала в революционных изданиях подлинную историю и отзывы партии об его преступлениях.
Это произвело на неё сильное впечатление, в ней заговорила совесть, и она решилась искупить свое позорное поведение, пожертвовав своей жизнью. Результатом этого душевного состояния и явилось покушение на жизнь Катанского…».
Иными словами, подражая Дегаеву, Маша стала секретным сотрудником полиции, а затем последовала за кумиром и 8 августа 1884 года стреляла в своего оператора полковника Катанского.
(Вероятно, под впечатлением когда-то прочитанного Сухомлин в 1926 году и возвёл себе в заслугу «выявление дегаевщины посредством пьяной болтовни Катанского»… Быть может, не совсем необоснованно репрессировали этого честолюбивца?)
Сама же Калюжная на процессе 29 августа 1884 года заявила: «Я принадлежу к социально-революционной партии, виновной же в намерении убить полковника Катанского себя не признаю, так как не вижу в этом преступления, но не отрицаю того, что хотела убить его в интересах нашей партии, так как он заслуживает смерти». [241]241
http://narodnaya-volya.ru/Person/kalugnaya.php
[Закрыть]
***
В апреле 1905 года секретный сотрудник Александр Львович Никифоров совершил убийство начальника Нижегородского охранного отделения ротмистра Александра
Васильевича Грешнера. [242]242
Использование внутренней агентуры в антитеррористической деятельности полицейско-сыскных органов дореволюционной России А.И. Суворов, кандидат исторических наук Юридический институт МВД РФ
http://www.ugro.com.ua/publ/likbez_dlja_operov/sysk_i_istorija/ispolzovanie_vnutrennej_agentury_v_antiterroristicheskoj_dejatelnosti_policejsko_sysknykh_organov_dorevoljucionnoj_rossii/8-1-0-15
[Закрыть]
28 мая 1905 года начальник Киевского охранного отделения Спиридович Александр Иванович был ранен секретным сотрудником П.М. Руденко – членом местной рабочей боевой социал-демократической дружины.
8 мая 1909 года подвергся покушению со стороны бывшего эсера М.Рипса, завербованного для работы за границей в качестве агента, начальник Московского охранного отделения генерал-майор Коттен Михаил Фридрихович фон (1870–1917). [243]243
См.: Из краткого отчета о судебных заседаниях парижской “Соиг D*Assises” по делу Рипса – http://www.hrono.ru/dokum/191_dok/191006rips.html
[Закрыть]
Начальник Петербургского охранного отделения Карпов Сергей Георгиевич (1864–1909) в сентябре 1909 года был убит на конспиративной квартире секретным сотрудником А.И. Петровым – «Вознесенским» (эсером).
От рук полицейского агента «Аленского» – Дмитрия Григорьевича (Мордко Гершковича) Богрова – пал выдающий государственный деятель П.А. Столыпин.
ГЛАВА 4. МЕЛАНИТ [244]244
Меланит – непрозрачная чёрная разновидность демантоида (нем. Diamant – «алмаз») с примесью титана используется для изготовления траурных украшений. Добывается в Кайзерштуле (нем. Kaiserstuhl – нагорье вулканического происхождения в земле Баден-Вюртемберг на юго-западе Германии).
[Закрыть]В КОРОНЕ РОССИЙСКОГО СЫСКА И ЕГО ОГРАНЩИКИ
Их главное оружие ложь, Они способны на всё. Эти люди изменяли ход истории и не останавливались не перед чем, чтобы достичь своей цели.
Александр Рязалин в фильме «Первый оборотень в погонах. Евно Азеф»
Личность Евно Мейера Фишелевича Азефа достойна самого пристального внимания в наших изысканиях. Жизнь этого персонажа российского революционного террора и политического сыска изобилует противоречивыми фактами и небылицами. Он организовал более 30 террористических актов против высших государственных чиновников Империи и отправил на плаху сотни террористов…
Начнём с того, что точная дата его рождения не установлена, как нет сведений и о его двух братьях и четырёх сестрах.
Известно, что родился Евно в 1869году в местечке Лысково Гродненской губернии. Его папа Фишель Азеф, как утверждают все источники, был бедным еврейским портняжкой, мама Сара, вероятно, была домохозяйкою.
Евно – второй ребёнок в семье.
Когда нашему герою исполнилось пять лет, его семья выехала из черты оседлости в Ростов-на-Дону, где Азеф-папа «завёл лавку и, выбиваясь из последних сил, давал своим детям возможность учиться: сыновей отдал в гимназию.». Где учились дочери – история умалчивает.
Уже в этом абзаце жизнеописания нашего героя достаточно противоречивых сведений.
Во-первых: по закону Российской Империи 21 ДК 1804 года «О евреях» вне черты оседлости могли проживать только иудеи, являющиеся купцами первой гильдии, т. е. самые богатые; получившие высшее образование; средний медицинский персонал; ремесленники особой квалификации; отслужившие 25 лет отставные нижние чины, рекрутированные на военную службу по назначению сословных общин. Законом 10 ИН 1887 года была введена процентная норма проживания вне черты оседлости для учащихся евреев.
Как видим, ни одному из названных признаков Фишель Азеф не соответствует.
Во-вторых: учитывая, что Евно поступил в ту гимназию, где учились дети самых состоятельных и уважаемых евреев города, [245]245
http://www.hrono.info/statii/2006/azef_evg.htmlГеннадий Евграфов, Статьи на исторические темы, Игрок, провокатор, авантюрист.
[Закрыть]есть основания усомниться, что Азефы обучались задаром. К слову сказать, много лет спустя сам Евно писал: «.О, я и сейчас испытываю чувство унижения, когда вспоминаю, как ребенком вбегал в убогую отцовскую лавку с красным товаром, в которой еще не старый Фишель Азеф проводил целые дни, чтобы семья не перебивалась с хлеба на воду.». [246]246
http://www.hrono.info/statii/2006/burc_evg.htmlГеннадий Евграфов Статьи на исторические темы Азеф.
[Закрыть]Если взглянуть на эти строки сквозь призму еврейской повадки прибедняться, то можно сделать вывод: семья нашего героя не бедствовала.
Практически все источники указывают, что в гимназии Евно обучался до 1890 года, а еврейская электронная энциклопедия, вероятно, для придания значимости личности выдающемуся сыну иудейского происхождения утверждает, что Азеф в 1890 году окончил Петровское реальное училище. [247]247
Ростовское на Дону Петровское реальное училище функционировало с 1873 по 1886 годы. История города Ростова-на-Дону:
http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m1/22/art.aspx?art_id=823
[Закрыть]Лонге Ж. и 3ильбер Г. ещё в 1924 году писали, что «Азеф насилу дотянул до шестого класса и был за какую-то историю исключен из училища», [248]248
Лонге Ж., 3ильбер Г. Террористы и охранка. М.: Прометей, 1924.
[Закрыть]а Евгений Эрман поведал, что «Евно из-за отсутствия средств, просидел в реальном училище лишних четыре года.» [249]249
Азефовщина как феномен русской жизни. Два великих провокатора – Евно Азеф и Иосиф Джугошвили http:// zhurnal. lib.ru/ i/izwestnye_o/asef.shtml
[Закрыть]Этим Эрман, вероятно, хотел сказать, что у Фишеля не хватало денег на взятки учителям, вследствие чего Евно не переводили в очередной класс?!
В начале главы я предупреждал о противоречивости сведений об Евно Фишелевиче. В этой связи читатель вправе выбрать любой из указанных вариантов получения Азефом образования, однако судя по жандармской переписке Евно учился в ростовской гимназии.
Как бы там ни было, но простое арифметическое действие приводит нас к выводу, что к 21 году от роду Евно закончил обучение, не получив аттестата зрелости… И ещё: наш персонаж – выходец из достаточно обеспеченной купеческой семьи, и все оправдания дальнейшей судьбины Евно «отчаянной нищетой» будем рассматривать сквозь призму еврейского юмора.
Ну да ладно, в социальное происхождением Евно Фишелевича вроде какая-то ясность внесена.
А как формировалась личность нашего героя?
Источники утверждают, что Евно был излишне упитанным мальчиком с рыхлым телом на тонких коротеньких ножках и с пухленькими коротенькими ручонками, одутловатым круглым личиком, толстыми губами, мясистым расплющенным носом, оттопыренными ушами и писклявым голоском. С детских лет за ним закрепилось нелестное прозвище «толстая свинья», а однокашники считали его «фискалом». Такая личина, помноженная на этническую составляющую Азефа, сделали подростка предметом постоянных насмешек и издевательств в любой компании. Предвзятость, враждебность и презрение сверстников воспитало в Евно чувство собственной неполноценности и одиночества, страха быть незаслуженно и безнаказанно униженным или обиженным, а также скрытность и притворное безразличие, грубость и черствость, эгоизм и злобу к окружающим.
Вероятно, всё это и сформировало радикальные взгляды Евно Фишелевича на жизнь и стремление к деньгам, дающим личную власть и свободу, а также убеждённость, что только посредством тайного доноса он может добиться своих целей.
И, наверное, небеспричинно однокашники обзывали Евно «фискалом».
***
Вот такая великовозрастная, недоучившаяся и озлобленная на весь мир персоналия вошла во взрослую жизнь.
Вероятно, отчисление Евно из гимназии привело к домашнему скандалу, и как следствие – Азеф перебивался случайными заработками: репетиторствовал, репортёрствовал в газете «Донская пчела», был писарем у какого-то фабричного инспектора, затем стал коммивояжером одного из мариупольских купцов.
Эта социальная невостребованность и безденежье только усиливали озлобленность молодого человека и привели его в еврейский революционный кружок.
Ряд источников утверждают, что в начале 1892 года Донское губернское жандармское управление получило сведения, что Азеф занимается антиправительственной пропагандой и, разъезжая в качестве комиссионера, осуществляет связь с «иногородними соумышленниками». Почувствовав жандармский интерес к своей персоне, Евно Фишелевич в мае месяце выправил себе загранпаспорт и покинул Российскую Империю.
При этом источники не указывают, от кого и в связи с чем Евно узнал, что попал в поле зрения жандармов. Ему об этом сообщил жандармский агент, настрочивший донос, или околоточный вручил повестку с требованием явиться в У правление для дачи объяснений?
Я склонен верить источникам, утверждающим, что всё было гораздо прозаичнее: продав масло полученное от купца на реализацию, Азеф выручил 800 рубликов. Этими крупными по тем временам деньгами Дьявол ввёл нашего героя в искушение и подвиг Евно на первое (первое ли?) преступление. Он украл деньги и уехал в германский городок Карлсруэ, [250]250
Карлсруэ (нем. Karlsruhe) – город в Германии, в земле Баден-Вюртемберг, расположенный в окрестностях реки Рейн недалеко от французско-германской границы.
[Закрыть]где стал студентом политехникума. Как ему это удалось без аттестата зрелости – история умалчивает.
***
В студенчестве Евно из внешне непривлекательного юноши превращался в мужчину, мягко говоря, отвратной наружности. Толстый высокий рыхлый человек с коротенькими конечностями. На короткой шее с двойным подбородком громоздилась большая голова с низким лбом и суженным кверху черепом, оттопыренным левым ухом, с жесткими коротко стриженными волосами; круглое, гладко выбритое одутловатое желто-смуглое лицо с широкими скулами, густыми вздёрнутыми бровями; большим приплюснутым сом, усами и очень толстыми чувственными губами, нижняя из которых несколько свисала над выдвинутым вперёд подбородком. Всё это великолепие венчали глаза – зеркало души!
У Евно Фишелевича глаза были большими карими, слегка навыкате. Одни утверждали, что это были постоянно бегающие, никогда не смотрящие в лицо собеседника, глаза. Другие говорили о его «змеином взгляде», третьи – о хорошем, приятном взгляде и прелестной улыбке. В.М. Чернов, [251]251
Виктор Михайлович Чернов (1873–1952 гг.) – русский политический деятель, мыслитель и революционер, один из основателей партии социалистов-революционеров и её основной идеолог.
[Закрыть]например, утверждал: «Надо только хорошо всмотреться в его (Азефа) лицо и в его чистых, чисто детских глазах нельзя не увидеть бесконечную доброту» [252]252
В. Б. Бурцев. Как я разоблачил Азефа, гл. XIII
[Закрыть]А по мнению С. Басова-Верхоянцева, у Азефа было «двойное лицо»: накладное, каменное и скрытое, с печальными глазами. Своё высказывание о внешности Евно Фишелевича он закончил фразою: «не дай Бог встретиться в лесу ночью».
Внешний облик нашего героя будет не полным, если мы не отметим его маниакальное стремление произвести впечатление на окружающих и порождённую этим патологическую страсть, с которой он следил за своим внешним видом, подбирал дорогую модную одежду и стремился к комфорту. Быть может, благодаря внешнему лоску Евно пользовался вниманием женщин и на протяжении всей жизни окружал себя любовницами.
***
В 1892 году в Карлсруэ было не более 30–35 российских студентов, и появление Азефа не осталось ими незамеченным. Евно поселился в одной комнате с ростовчанином Козиным, который и ввёл его группу студентов социал-демократической ориентации. Никакой активности в обсуждении политических вопросов Евно Фишелевич не проявлял, на собраниях всё больше молчал и слушал. И как ни странно, такое поведение позволило этому внешне несимпатичному еврею среди единомышленников (были ли они у него?) приобрести репутацию человека большого ума, человека, обладающего серьезными знаниями и недюжинным талантом. Это обстоятельство доказывает харизматичность нашего героя.
Воспринимая революционные речи соотечественников сквозь призму дум о хлебе насущном, Евно сообразил, что на всём этом можно сделать неплохую карьеру!
В марте 1893 года Азеф предложил Департаменту полиции и Донскому губернскому жандармскому управлению свои услуги по «освещению» колонии российских студентов в Карлсруэ, попросив за это ежемесячный окладец в 50 целковых. Разумеется, всё это Евно Фишелевич высказал в анонимных письмах, предложив жандармам дать ответ на вымышленное им имя, указав адрес с пометкой «до востребования».
Вспоминая об этом, Азеф писал: «Ха-ха, много лет спустя мне рассказали, что когда в Департаменте полиции завели на меня особую папку, какой-то не шибко грамотный писаришка ошибся и написал: «Дело сотрудника из кастрюли» [253]253
http://www.hrono.info/statii/2006/burc_evg.htmlГеннадий Евграфов Статьи на исторические темы Азеф.
[Закрыть](т. е. из Карлсруэ).
Спустя пять недель Департамент на предложенный Азефом адрес послал письмо, которым запрашивал имя доброхота и интересовался: сможет ли последний представлять сведения о направляемых в Россию транспортах подрывной литературы, с указанием, когда, куда, каким путем, по какому адресу и через кого именно они пересылаются. При этом Департамент обещал «солидное вознаграждение» и гарантировал полную тайну источника.
Выдержав для приличия паузу, Евно Фишелевич опять-таки анонимным письмом заверил Департамент, что способен оказывать такие услуги.
Тем временем начальник Донского губернского жандармского управления полковник Страхов донёс в Департамент: судя по почерку, вышеуказанные письма написаны ростовским мещанином Евно Азефом, бывшим гимназистом и участником еврейского революционного кружка, разыскиваемым полицией за кражу денег.
С учетом этого сообщения заведовавший политическим розыском Департамента полиции Семякин Георгий Константинович написал Евно о согласии Департамента ежемесячно платить ему по 50 рубликов, поставил перед агентом задачи, рекомендовал линию поведения при выполнении заданий, порядок изготовления сообщений и способы их доставки в Центр. В конце письма Семякин, хочется верить, не из тщеславия написал: «Я думаю, что не ошибусь, называя Вас, г. Азеф, Вашим именем, и прошу Вас уведомить, следует ли Вам писать по Вашему адресу: Шютценштрассе 22.11, или иначе». [254]254
Так в работе «Азеф», написанной в Париже в 1936 года утверждал Марк Ал-данов (урождённый Марк Александрович Ландау) 1886 г-1957 гг. – русский прозаик, публицист, автор очерков на исторические темы, философ и химик.
[Закрыть]
Наверное, эта приписка возымела должное воздействие, и Евно Фишелевич по достоинству оценил профессиональный уровень организации, которой он предложил свои услуги. Следующее письмо он подписал своим именем и в дальнейшем в точности выполнял взятые на себя обязательства, а направляемые в Центр сообщения подписывал псевдонимом «Раскин», за что и получал обещанное ему жалованье.
