Текст книги "Названия звездного неба"

Автор книги: Юрий Капенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава XI Поверхность Луны

Космическим телам достаточно одного названия лишь в том случае, если они находятся настолько далеко от Земли, что разглядеть их отдельные детали не удается. Если же эти детали обнаружены, то должны быть и названы. Ведь их надо различать, надо каким-то образом описывать, а для этого надо обозначить словом. Как потребность в дифференциации географических объектов на Земле приводит к неизбежному появлению топонимов – собственных географических названий, так по тем же причинам и с той же неизбежностью возникают собственные названия различных объектов космической «географии» – названия тех деталей поверхности Луны и планет, которые ученым удалось разглядеть.

Это особый, весьма специфичный класс космических названий, для которых предложен специальный термин – астротопонимия. Астротопонимы, как мы сейчас заметили, имеют сходные с топонимами причины своего появления. Но условия их появления своеобразны и совсем не похожи на пути становления географических названий на Земле. Земная топонимия возникла в процессе практического освоения людьми различных территорий. И поэтому она отразила историю народа, отразила жизнь людей чуть ли не в полном ее объеме.

Астротопонимия же возникла у телескопов, в тиши обсерваторий, в среде астрономов, к которым подключились в наше время специалисты по космонавтике. Этим и объясняются ее важнейшие особенности, в частности высокая степень стандартности и научной регламентированности, отсутствие столь характерного для топонимии разнообразия форм. Топонимы рождались – в разные времена и на разных территориях – в повседневной речи людей и лишь потом, со значительным разрывом во времени, становились объектом внимания ученых. Астротопонимы же являются объектом науки еще до своего появления на свет. Они создаются учеными и поэтому отражают прежде всего историю породившей их науки – астрономии.

При этом астротопонимы, по сути, остаются (пока остаются!) научными терминами, не известными широкому кругу людей. Космический век уже вывел отдельные из этих названий за пределы специальной астрономической литературы, и, вероятно, многие знают, что на Луне есть Океан Бурь и Море Дождей. Но нет ни одного астротопонима, который по своей известности был бы хоть как-то сопоставим с такими земными названиями, как Москва, Париж, Прага, Волга и Дунай.

Первые астротопонимы появились на Луне. Лунные названия принято обозначать термином селенонимыот греч. σελήνη «Луна» (соответственно Селеной именовалась у древних греков и богиня Луны).

Темные и светлые пятна на диске нашего спутника видны невооруженным глазом. И в очертаниях этих пятен разные народы издавна видели богатыря, всадника, дракона или еще что-либо. Но только с помощью телескопа, только со времен Галилея людям открылась истинная картина лунной поверхности. Первым селенографом и стал сам Галилео Галилей, сделавший пять зарисовок Луны.

Но селенонимию создавать начал бельгиец ван Лангрен (1600–1675), который на своей карте Луны 1645 г. впервые наделил объекты лунной поверхности названиями. Лангрен ввел более 300 имен [109]109
  Kenny H.Place-names on the Moon: A Report. – Names, 1964, vol. 12, N 2, p. 75.


[Закрыть], объектам на Луне он раздал имена библейских пророков, христианских святых, членов королевской семьи (Лангрен служил испанскому королю Филиппу IV), знатных дворян. Названия эти долго не продержались. По данным польского исследователя Станислава Бжосткевича, из всех названий Лангрена сохранились до сих пор лишь имена трех кратеров – Катарина, Кирилли Теофил [110]110
  Brzostkiewicz S.Dzieje nomenklatury Księżyca. – Urania, 1960, № 7. Изложение статьи С. Бжосткевича см.: Знание – сила, 1969, № 6.


[Закрыть].

В 1647 г., через два года после выхода работы Лангрена, в Гданьске издал свою знаменитую «Селенографию» с лунной картой крупный польский астроном Ян Гевелий. Гевелий тоже любил имена – вспомним его названия созвездий! И он поместил на своей карте около 250 названий лунных объектов. Эти его названия оказались совсем непохожими на те, что предложил Лангрен.

Гевелий пошел другим путем – на Луну он перенес земные географические названия. При этом, следуя античной традиции, Гевелий предпочитал старинные топонимы. Например, на его карте есть Понт Эвксинский(старое греческое название Черного моря), Пропонтида(Мраморное море). Нынешние кратеры Коперник, Тихо, Фалес, Эндимион у Гевелия именовались: Остров Сицилия, Синай, Сарматские горы, Гиперборейское Озеро.

Такой принцип позже утвердился в наименованиях деталей поверхности Марса, а для Луны он не был принят. Из всех лунных названий Гевелия дошли до наших дней только пять – имена лунных гор Альпыи Апенниныда еще трех горных выступов.

Тем не менее вклад Гевелия в лунную номенклатуру оказался более существенным. Именно он широко и решительно использовал в своих названиях «водные» термины [111]111
  Впрочем, и на карте Лагрена тоже были моря, напр. Море Астрономов(нынешнее Море Холода).


[Закрыть]. Наличие морей на Луне предполагал еще Леонардо да Винчи, но он видел водную поверхность в светлых участках Луны, а Гевелий, наоборот, счел морями темные ее части. И хотя на поверхности Луны нет воды, эта морская терминология стала традиционной и сохранилась до наших дней. XI Генеральная ассамблея Международного астрономического союза, которая приняла в 1961 г. специальную резолюцию о принципах именования лунных формаций, решила: «…обширные темные поверхности получают латинизированные названия, соответствующие психологическим состояниям человека. Названия даются в сочетании с одним из следующих существительных: Oceanus, Mare, Lacus, Palus, Sinus (лат. „океан“, „море“, „озеро“, „болото“, „залив“) – наиболее подходящим».

Заметим попутно, что далеко не вся лунная номенклатура – «водная». Среди лунных формаций принято различать еще горы, долины, борозды, трещиныи др., а главное – кратеры, своеобразные кольцевые горы с внутренним углублением. Последние долгое время именовались цирками, что по-латыни значит «круг», а затем, по аналогии с кратерами земных вулканов, стали обозначаться термином кратер– по-гречески «чаша». Термин этот тоже условен, поскольку лунные кратеры имеют преимущественно метеоритное, а не вулканическое происхождение. Таким образом, вся лунная терминология указывает на объекты, резко отличающиеся от одноименных формаций на Земле. На Луне лишь горы – это действительно горы.

Третья попытка созданий Лунных названий принадлежит итальянскому астроному Ф. Гримальди (1618–1663). Его карта Луны, содержащая около 300 названий, появилась в Неаполе в 1651 г., через четыре года после карты Гевелия. Она была опубликована в составе знаменитого «Нового Альмагеста» Джованни Риччоли, поэтому карту и ее названия связывают обычно с именем последнего. Это справедливо в том смысле, что авторитет «Нового Альмагеста» Риччоли – энциклопедии астрономических знаний своего времени – сыграл, по всей вероятности, решающую роль в выборе из трех выдвинутых почти одновременно вариантов лунных названий именно того, который был разработан Гримальди.

Если от первой системы селенонимии в общем-то сохранились лишь крохи, то из названий Гримальди до сих пор существует свыше 200. Более того, сохранилась и стала эталоном для позднейших образований сама система, принципы названий Гримальди. «Водная» терминология Луны идет от Гевелия и Лангрена, но расцвечена она фантазией сотрудников «Нового Альмагеста». Море Дождей, Море Кризисов, Море Нектара, Море Облаков, Море Паров, Море Спокойствия, Море Ясности– все это впервые появилось на карте Гримальди.

Такого рода водные названия Луны считают символическими или живописными, а в решении Международного астрономического союза они уклончиво определены как «соответствующие психологическим состояниям человека». Но их смысл можно охарактеризовать конкретнее и точнее. Они в основном ориентированы на свойства воды, влаги, а также на предполагаемое отсутствие жизни. Это заметно и в приведенных названиях, и в такой серии Океан Бурь, Море Влажности, Залив Радуги, Залив Росы, Болото Гниения, Болото Эпидемий, Озеро Смерти.

По смыслу «водные» названия Гримальди противопоставлены другому классу предложенных на его карте имен, который, однако, не закрепился и вышел из употребления. Это названия «суши», светлых участков Луны, которые обозначены у Гримальди сочетаниями со словом Земля(лат. Terra): Земля Сухости, Земля Здоровья, Земля Бодростии т. д. Вот прямые противопоставления: Озеро Смерти – Земля Жизни, Море Холода – Земля Жары. Из этих и подобных контрастных названий сохранился только один «водный» компонент, поэтому смысл противопоставления утерян. «Земли» Гримальди не вошли в традицию и из-за неуместности на Луне термина земля, и из-за их избыточности: светлые участки Луны в общем удовлетворительно различаются с помощью наименований отдельных формаций.

Но «земли» – это единственная номенклатурная неудача карты 1651 г. А главная ее удача – названия кратеров. Кратеры – самую массовую и самую специфическую форму лунного рельефа Гримальди стал называть именами ученых, в основном астрономов. Это он начал превращать Луну в пантеон науки, поместив на своей карте имена более 200 ученых.

Гримальди распределил эти имена с севера на юг в хронологическом порядке – с античной поры (святые Афанасий, Маргарита, Антон с карты Лангрена уступили место – Платону, Птолемею, Плинию и т. д.) до времени составления карты. При этом большие кратеры он стремился назвать именами больших ученых (кратеры Тихо, Коперник). Заметим, что на карте Гримальди среди прочих есть и посвященные его предшественникам-соперникам кратеры Лангрени Гевелий. Впрочем, кратеры Риччолии Гримальди(и весьма внушительные) тоже есть, хотя и на краю лунного диска.

Так сложились традиции селенонимии. Лунные горы с легкой руки Гевелия продолжают обозначаться названиями земных гор: за Альпамии Апеннинамипоследовали Карпаты, Пиренеи, Кавказ, Алтай… В названиях кратеров традиции «Нового Альмагеста» подверглись ныне некоторой корректировке (имена ученых могут присваиваться кратерам только посмертно), но действуют с непреложностью закона.

«Водные» названия темных участков Луны в целом тоже продолжают традиции Гримальди. Однако в данном случае изначальная нечеткость принципа допускает бóльшую свободу выбора названия. Стали возможны селенонимы, указывающие на расположение объекта ( Залив Центральный, Море Краевое, на обратной стороне Луны – Море Восточное, Море Южное), посвященные конкретным лицам или городам ( Море Гумбольдта, Море Смита, Море Струве, Море Москвы).

После установления этих главных принципов лунных названий они изменялись не столько качественно, сколько количественно. По мере совершенствования телескопов и возрастания их мощности появляются новые названия, создаваясь по принятым моделям, по готовым образцам.

В этом отношении важный шаг вперед после «Нового Альмагеста» был сделан лишь через 140 лет. В 1791 г. любитель астрономии из Лилиенталя, городской судья Иоганн Шрётер, опубликовал более подробную карту Луны, на которой ввел свыше 70 новых названий кратеров. Изданная в Берлине в 1837 г. Карта Медлера и Бера добавила к ним еще 140 лунных имен [112]112
  Левин Б. Ю.Названия объектов на поверхности Луны. – В кн: Теория и практика топонимических исследований. М., 1975, с. 34.


[Закрыть], подобранных в основном И. Медлером.

Шрётер также ввел систему условных буквенных обозначений лунных формаций, а Медлер и Бер ее усовершенствовали. Эта система ныне именуется классической [113]113
  Кроме этой системы, теперь применяется пятизначная система условных координатных обозначений лунных объектов, разработанная Д. Артуром. Новую шестизначную систему, пригодную и для обратной стороны Луны, выдвинул В. А. Никонов в ст.: Новая единая система обозначения объектов на поверхности Луны. – Астрономический журнал, 1972, т. 49, вып. 3. Р. Фрайер недавно предложил модификацию этой системы. См.: Астрономический журнал, 1976, т. 53, вып. 4.


[Закрыть]и заключается в том, что безымянные объекты обозначаются названием ближайшего кратера, к которому добавляются: для углублений (кратеров, долин, депрессий) – заглавная латинская буква А, В, С и т. д.; для возвышенностей (пиков, холмов) – строчная греческая буква α, β, γ и т. д.; для трещин (расщелин) – римская цифра в сочетании с буквой r(первая буква лат. rima «трещина»): Ir, IIr, IIIr и т. д.

Названия Шрётера и Медлера, выдержанные в духе установившихся традиций селенонимии, привились и в основном приняты и сейчас. Даже королевский кратер Вильгельм I сохранил свое имя доныне, правда в обезличенной уже форме Вильгельм.

Но позже, в XIX и начале XX в., лунные карты стали выходить все чаще и каждый их составитель считал своим долгом ввести какие-то новые названия. Если на карту не наносились новые кратеры, то подвергались самовольному переименованию старые. Повторилась история, подобная лихорадочному компонованию новых созвездий в XVIII–XIX вв. Параллельные названия вносили путаницу и порождали ажиотаж.

И, как в вопросе о созвездиях, порядок навел Международный астрономический союз. IV Генеральная ассамблея MAC (1932 г.) утвердила, а V ассамблея (1935 г.) подтвердила список 672 названий наиболее крупных формаций видимой стороны Луны. Список этот, ставший официальным и обязательным, составили на основе существующих карт М. Блэгг и К. Мюллер [114]114
  Blagg М., Müller К.Named Lunar Formations. London, 1935. Объяснения этих 672 названий содержит работа: Who's Who in the Moon, Edinburgh, 1938.


[Закрыть]. О характере его, да и о характере селенонимии вообще можно судить по тому, что из 672 утвержденных названий 609 являлись именами ученых.

С этого времени введение или изменение лунных названий стало прерогативой MAC. Процесс создания новой селенонимии упорядочился, существовавшая ранее разноименность одних и тех же объектов была устранена. Но принципиальных изменений лунные названия не претерпели. Со времен «Нового Альмагеста» список лунных названий пополнился именами известных астрономов, пришедших в науку после Риччоли и Гримальди.

На картах Шрётера и позже Медлера-Бера появились кратеры Ньютон, Лакайль, Лаланд, Паллас, Пиацци, Ольберс, Гаусс, Литров, Струве(в честь В. Я. Струве), Бесселъ, Энке. И кратер Шрётертоже. Каталог Мэри Блэгг и К. Мюллера включал уже, например, кратеры Леверье, Карпентер(по имени английского исследователя Луны XIX в.).

Именами выдающихся полярных исследователей Амундсенаи Скоттабыли в этом каталоге названы кратеры возле южного полюса Луны, а Нансенаи Пири– возле северного. Не забыты были и заслуги прошлых поколений. Рядом с уже существовавшими кратерами Марко Поло, Колумб, Магеллан, Кукпоявились на Луне Васко да Гама, Лаперуз. Появились и имена многих астрономов прошлого.

Новый этап в истории лунных названий открыла советская автоматическая межпланетная станция «Луна-3», которая 7 августа 1959 г. сфотографировала обратную сторону Луны. Лунные названия были присвоены объектам, находящимся на невидимой с Земли стороне нашего спутника. Специальная Комиссия АН СССР предложила для 18 из обнаруженных объектов собственные имена, которые были занесены в «Атлас обратной стороны Луны», изданный в 1960 г., в 1961 г. утверждены на XI Генеральной ассамблее MAC.

Среди этих названий – Хребет Советский [115]115
  Хребет Советскийне был включен в список наименований, утверждавшихся в 1970 г. на XIV Генеральной ассамблее MAC. Однако позднее снимки, полученные американскими космическими кораблями «Аполлон-15» и «Аполлон-16», подтвердили существование этой лунной формации. См.: Атлас обратной стороны Луны. М., 1975, ч. 3, с. 8.


[Закрыть], Море Москвыи Море Мечты [116]116
  Позднее «Зонд-3» прибавил к этим морям еще одно с очень важным и желанным названием: Море Мирное.


[Закрыть](в последнем случае речь идет не просто о «психологическом состоянии человека», а о популярном в печати поэтическом имени «Луны-1», которая стала первой искусственной планетой), а также 15 кратеров, по традиции названных именами выдающихся ученых. Но традиция была применена творчески, глубоко продуманно.

Имена астрономов получили только три кратера – Джордано Бруно, Цзу Чунчжии Ломоносов. Напомним, что М. В. Ломоносов наряду с другими науками занимался и астрономией. Астрономы, по праву первыми вошли в лунный пантеон славы, но Комиссия АН СССР справедливо решила назвать кратеры именами ученых разных специальностей.

Среди 15 названий имена ученых восьми различных стран, живших в разное время (V–XX вв.). Диапазон этих названий оказался небывало широк. Названия красноречиво свидетельствовали: достижения советской «Луны-3» – это достижения всего человечества. Когда газеты опубликовали список имен – Герц, Жолио, Курчатов, Лобачевская, Максвелл, Менделеев, Пастер, Попов, Склодовская, Циолковский, Эдисон, то многие удивились: неужели до сих пор среди сотен названий лунных кратеров, этим великанам мировой науки не нашлось места?

Один из кратеров был посвящен не ученому, а писателю. Это кратер Жюль Верн. Имя замечательного писателя-фантаста по праву попало на Луну. Его роман «Из пушки на Луну» известен многим поколениям читателей.

Этот новаторский подход к выбору названий для лунных кратеров уже получил свое продолжение и развитие. По сути, он стал традиционным, а традиции в астрономических названиях живут долго.

Грандиозные успехи в изучении Луны, детальное фотографирование ее обратной стороны и краевых областей (советские «Зонды» и американские станции «Лунар Орбитер»), полеты человека на Луну – все это сделало вопрос о лунных названиях особенно актуальным. Нескольких сотен этих названий было вполне достаточно для телескопического изучения нашего спутника. Но при более близком знакомстве с Луной их стало не хватать.

Если Б. Фонтенель в 1686 г. мог написать (приводим его слова в переводе Антиоха Кантемира): «Так довольно теперь знают все разные луны части, что и имена им даны, которые почти все суть имена ученых людей…; напоследок описание луны так исправно, что кто из ученых людей туды теперь пришел, так бы там не заблудился, как я в Париже».

Теперь так сказать нельзя. Далеко не все объекты на Луне имеют имена. На карте Луны масштаба 1:250 000 отдельные листы не содержат ни одного названия – весь лист «немой».

Поэтому теперь каждая Генеральная ассамблея МАС (она собирается раз в три года) утверждает или хотя бы обсуждает очередную серию названий для Луны. XII Генеральная ассамблея МАС (1964 г.) утвердила названия 66 кратеров в краевой зоне Луны и уточнила либо изменила ряд других названий. XIV ассамблея (1970 г.) приняла тщательно подготовленный [117]117
  Шингарева К. В.Распространение лунной номенклатуры на обратную сторону Луны. – Космические исследования, 1972, т. 10, вып. 3, с. 433–437.


[Закрыть]список названий 513 кратеров обратной стороны Луны. XV ассамблея (1973 г.) одобрила около 50 названий, нужных для подготовки упомянутой подробной карты Луны.

Сейчас на Луне набралось уже около 1300 названий, да установившихся условных обозначений по описанной выше классической системе есть более 8 тыс. И все равно их не хватает. Много дел у рабочей группы по лунной номенклатуре MAC. Аналогичная рабочая группа создана также в системе ООН [118]118
  Комков А. М.Селенонимика и ООН: Научно-технические и международно-правовые аспекты номинации топографических объектов поверхности Луны. – В кн.: Теория и практика топонимических исследований, с. 30.


[Закрыть].

Каковы же они, новые лунные имена, введенные в обиход после 1961 г.? В них развиваются традиции, наметившиеся в первых 18 названиях обратной стороны Луны. Вот некоторые сведения о функционирующих уже, утвержденных названиях кратеров на обратной стороне Луны [119]119
  Сведения о деятелях науки и техники, именами которых названы кратеры на обратной стороне Луны, опубликованы в Атласе обратной стороны Луны (M., 1975, ч. 3, с. 180–222). В приложениях ко второй части этого «Атласа» (М., 1967) помещено три списка предлагаемых названий с биографическими сведениями. Эти списки, а также предложения американских специалистов и легли в основу утвержденных названий. Каталог утвержденных новых названий кратеров на обратной стороне Луны опубликован. См.: Space Science Review, 1971, vol. 12, N 2, p. 136–186.


[Закрыть].

Больше всего имен повествует о науке XX в., но немало имен посвящено крупным ученым XIX в. и белее ранних времен. Среди утвержденных названий имя кратера Гиппократ(великий врач Гиппократ жил в 460–377 гг. до н. э.).

Много кратеров обратной стороны Луны названы именами астрономов. Так, в честь советских астрономов получили имена кратеры Барабашов, Блажко, Вашакидзе, Идельсон, Субботини др. Однако ни о каком господстве астрономии здесь уже говорить нельзя. На обратной стороне Луны наиболее полно представлены точные науки, занимая в совокупности такое же место, какое на видимой занимает одна астрономия.

Появились кратеры Бутлеров, Зелинский, Карпинский, Ковалевская, Ландау, Лебедев, Мечников, Павлов, Сеченов, Столетов, Тимирязев, Чебышев, Яблочкови другие, в именах которых отмечены заслуги отечественных физиков, математиков, химиков, естествоиспытателей, биологов, физиологов.

Выбор ученых очень широк по диапазону наук, а по охвату стран он интернационален. Есть кратеры Ом, Кох, Мендель, Бюффон, Рентген, Планк, Кюри, Эйнштейн, Нобель. Кратеры названы именами Эдисона, изобретателя телеграфа Морзе, изобретателя телефона Белла, открывшего пенициллин Флеминга. На карте Луны впервые появились имена ученых Японии ( Кимура, Нагаока), Индии ( Баба, Митра), Австралии ( Гам) и ряда других стран.

Новые названия в полной мере отразили тот факт, что теперь на Луну не только смотрят в телескоп, но и летают на нее. Более 40 кратеров получили имена специалистов по ракетной технике, теоретиков и практиков космоплавания. Среди них Кибальчич, Цандер, Кондратюк, Королев. Память о советских инженерах, конструкторах ракет хранят кратеры Гаврилов, Грачев, Клейменов, Малый, Мезенцев, Петров, Петропавловский, Разумов, Чернышев. Американским инженерам-ракетчикам посвящены кратеры Головин, Лей, Милз, Пирсонс, Уайлд, Фрелих, Хелберг, Хилии др.

Серия кратерных названий почтила пионеров космоса. По существующей традиции в память героев-космонавтов и американских астронавтов кратеры названы Гагарин, Комаров, Беляев, Волков, Добровольский, Пацаев, Гриссом, Уайт, Чаффи. Но для космонавтов было сделано и исключение из традиционного правила. 12 кратерам присвоены имена ныне здравствующих покорителей космоса. Шесть из них посвящены советским космонавтам: Леонов, Николаев, Терешкова, Титов, Феоктистов, Шаталов, а другие шесть – американским астронавтам: Андерс, Армстронг, Борман, Коллинз, Ловелл, Олдрин.

Наряду с именами космических первопроходцев на Луне отмечены и заслуги земных. Списки путешественников пополнили названия кратеров Беллинсгаузен, Литке, Гедин(шведский исследователь Азии) и др.

На Луне есть кратеры, названные именами философов, археологов, прославившихся крупнейшими открытиями ( Шлимани Эванс), языковедов, дешифровавших древние письмена – египетские ( Шампольон) и крито-микенские ( Вентрис). Надо полагать, в будущем селенографы полнее отразят в лунных названиях гуманитарные науки.

Мы уже упоминали о кратере Жюль Верн. В 1970 г. на Луне появились имена других писателей-фантастов – кратеры Уэллс, Сирано(Сирано де Бержерак в XVII в. описал «государства и империи Луны» и способы полета на Луну), Эро(француз Ашиль Эро рассказал в 1865 г. о фантастическом полете на Венеру на ракете) и Гернсбак(X. Гернсбак писал научно-фантастические книги и занимался их изданием уже в наше время).

Если не считать Омара Хайяма, Ломоносоваи других писателей, которых избрали за их научную, а не литературную деятельность, только два имени – Дантеи Чосер– дали названия кратерам Луны. Впрочем, в «Божественной комедии» Данте есть описание всех птолемеевских «небесных сфер», в том числе и лунной. Астрономические мотивы имеются и в произведениях великого английского поэта Дж. Чосера.

Появилось на обратной стороне Луны и два мифологических названия, уже встречавшихся нам в списках астероидов, – Дедали Икар. Первые легендарные воздухоплаватели, предвестники будущих космических странствий человека – они по праву стали в один ряд с прославленными учеными и космонавтами.

Мифологическая традиция космических названий проявлялась на Луне и раньше. На картах видимой стороны Луны издавна существуют названия кратеров Геркулес, Менелай, Цефей, Эндимиони даже Меркурий. Но в общем мифология не получила распространения в лунных названиях. Селенонимия в отличие от названий астероидов очень быстро обратилась к науке, простившись со старинными традициями.

И античность, отнюдь не забытая на Луне, представлена здесь не богами и героями, а великими людьми – астрономами, философами, писателями, историками и географами: Анаксагор, Аристарх, Аристотель, Архимед, Гераклид, Геродот, Гесиод, Гиппарх, Демокрит, Пифагор, Плутарх, Сенека, Страбон, Тацит, Эратосфени другие, в том числе на обратной стороне Луны: Левкипп, Лукреций.

Итак, нынешние лунные названия – это прежде всего списки имен ученых. Как мы знаем, памятниками науки стали также все названия комет, а в значительной мере – и названия астероидов. И поскольку чаще других наук во всех случаях представлена астрономия, то нередкими оказываются повторения, а подчас и троекратное использование одних и тех же фамилий. Свои кратеры, астероиды и кометы имеют Г. Н. Неуймин, Г. А. Шайн, Э. Барнард и ряд других астрономов. А названий, повторяющихся во всех возможных комбинациях (кратер-астероид, кратер-комета, комета-астероид), – превеликое множество.

С мемориальной точки зрения подобные повторы – заслуженная дань уважения. Крупные ученые, большие люди науки своим трудом многократно вписали свои имена в историю изучения космоса. Однако с точки зрения ономастики повторяющиеся названия неудобны: возрастает вероятность путаницы. Тут нужна какая-то продуманная и тактичная регламентация.

Сравнение лунных названий с именами астероидов и комет обнаруживает немало общих черт, хотя в одном случае идет речь о деталях космического тела, а в другом – об отдельных, самостоятельных космических телах. Подобная общность объясняется происхождением и нынешним применением лунных названий. В начале этой главы мы говорили о сходстве и различиях названий на Луне и на Земле. Сейчас продолжим этот разговор.

Земные географические названия на Земле же и возникают. Они облегчают ориентацию и использование земных территорий. Лунные названия даются не на Луне, не с точки зрения «лунного жителя», а тоже с Земли. Они удобны лишь до тех пор, пока Луна рассматривается преимущественно с больших расстояний.

Для практического же использования Луны существующих названий ничтожно мало. Представьте себе ситуацию, когда от всех наших географических названий остались бы лишь имена областных центров. Попробуй сориентируйся, найди нужный адрес! Лунные названия, как мы это уже отметили, «телескопичны» и поэтому совсем не похожи на названия земные.

Вот когда на Луне зашагали луноходы, когда прилетели на Луну люди, тогда и начали появляться названия, функционально подобные земным топонимам. Подробная карта лунного маршрута американских астронавтов Чарлза Конрада и Алана Бина (ноябрь 1969 г.) содержит названия мелких кратеров: Головообразный, Острый, Скамья, Ободок. Алан Шепард и Эдгар Митчелл (февраль 1971 г.) ориентировались по кратерам Конус, Дублет, Триплети т. д.

Эти названия не утверждались и никогда, вероятно, не будут утверждены MAC. Они использованы не для обозрения Луны в целом, а для удобства ориентации на небольшом ее участке. И дело вовсе не в их смысле (кстати, не очень удачном). Когда астронавты продвигались по самой Луне, то, ясно, ни «головы», ни «скамьи» в очертаниях кратеров увидеть не могли. Дело в том, что эти названия порождены конкретной практической потребностью. И в этом отношении данные названия – начало новой селенонимии, которая неизбежно возникнет в процессе освоения Луны человечеством.

С появлением на Луне научных поселений, с возведением первых луноградов новых названий станет гораздо больше, как это имеет место и на Земле. В будущем – и не очень отдаленном – лунные объекты будут именоваться не по их размерам (сейчас получают названия лишь кратеры с диаметром минимум 10 км, да и то далеко не все: есть безымянные кратеры даже с диаметром 50 км), а по их практической значимости для данного коллектива, для выполнения данной программы.

Этот новый подход к лунным названиям и появление множества новых названий, приведет, возможно, и к какой-то перестройке названий старых. Но она в любом случае будет минимальной – об этом свидетельствует и прочность астрономических традиций, и высокая устойчивость земных географических названий.