Текст книги "Великосветский скандал"
Автор книги: Юна-Мари Паркер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глава 14
Обеспечение безопасности в день благотворительного вечера, устраиваемого «Калински джуэлри», было самой большой головной болью организаторов. В семь часов вечера, за час до появления гостей, к главному входу в здание подкатила бронированная машина, из которой выскочили десять вооруженных охранников с привязанными к запястьям тяжелыми коробками с ювелирными изделиями. Это был наиболее рискованный момент, и на несколько секунд полицейский эскорт заблокировал дорогу. В этот вечер должны были экспонироваться драгоценности общей стоимостью в триста миллионов долларов, и нужно было пресечь возможность ограбления.
Полиция окружила здание, полицейские находились в полумиле от него, и расстояние между ними не превышало пятидесяти ярдов. Внутри стража охраняла коробки с драгоценностями. Чуть позже с гостями смешались еще двенадцать охранников в смокингах. Их глаза настороженно скользили по лицам людей, револьверы в карманах пребывали на боевом взводе.
В половине восьмого Франческа проинструктировала двенадцать моделей:
– Как только выйдете из комнаты для переодевания, сразу направляйтесь к длинному столу возле сцены. На вас наденут ювелирные украшения, после чего вы идете на подиум и выполняете все то, что мы отрепетировали сегодня. Затем снова возвращаетесь к столу. Никто из вас не должен никуда отходить. Ни под каким видом. Это ясно?
Все двенадцать моделей, которые были выбраны за рост и красоту, преисполненные благоговейного страха, дружно закивали головами.
– Очень хорошо, – удовлетворенно сказала Франческа. – Не останавливайтесь, если кто-то решит заговорить с вами, даже если это будет фотограф. Это может оказаться трюком, цель которого – сорвать с вас украшение. А это ясно?
Девушки снова закивали и захихикали.
– Великолепно. До начала сеанса еще час, так что удостоверьтесь, что у вас в порядке прически и макияж. Одежду не надевайте до последней минуты. И желаю всем удачи!
– Спасибо, мисс Эндрюс! – пробормотали девушки и направились в комнату для переодевания.
– Как ты узнаешь, что после сеанса возвращены все изделия? – шепотом спросила Диана, которая проверяла план размещения трехсот гостей.
Франческа достала из своего портфеля, выглядевшего явно казенно и контрастировавшего с ее пышным шифоновым вечерним платьем, пачку фотографий изделий.
– Все очень просто, – улыбаясь, пояснила она. – Фотографии будут разложены на столе, а драгоценности – лежать на них. Возвращаясь, каждая девушка кладет драгоценность на фотографию, так что отсутствие какого-либо изделия сразу же будет замечено.
– Простенько, но эффективно! – воскликнула Диана. – А я думала, что каждое изделие должно быть возвращено и положено в отдельный футляр.
Франческа покачала головой:
– Это слишком ненадежно. Футляры можно перепутать в суматохе, и возможны всякие ошибки. А этот способ надежный и простой, как дважды два. Я его сама придумала! – не без гордости добавила она.
– Просто и гениально!
– Но зато я бы не смогла провернуть то, что сделала сегодня ты, Диана, – благодарно сказала Франческа. – Просто фантастика, как ты сумела распродать все билеты, все до мелочей продумать и обо всем позаботиться! Я уж не говорю о том, что тебе удалось пригласить членов королевской семьи.
– Я получила удовольствие от работы, и благодаря этому вечеру мне поступили предложения организовать еще десяток подобных.
В восемь часов гости стали заполнять величественный банкетный зал. Среди гостей царили радостное оживление и ожидание. В восемь тридцать зажглись юпитеры, и фанфары возвестили о появлении почетного гостя – члена королевской семьи.
Стоя за кулисами и отдавая последние распоряжения, Франческа скрестила на счастье пальцы и посмотрела на Сержа. Он стоял рядом в новом смокинге, белокурый, очень интересный; утром он слегка подстриг бороду. Ответив Франческе улыбкой, он сжал ей руку.
Ратуша, появление члена королевской семьи – как это было далеко от его родной Талсы!
– Диана, ты все великолепно организовала! – Франческа импульсивно обняла невестку. – Все идет как нельзя лучше, даже мать довольна. А значит, все будет в полном порядке.
Диана счастливо засмеялась. Она приложила много усилий для того, чтобы нынешний вечер имел такой успех, и сейчас, когда гости после торжественных речей наслаждались изысканным шампанским, почувствовала, что впервые за весь день может расслабиться. Три сотни людей купили на вечер дорогостоящие билеты, внеся тем самым несколько тысяч фунтов стерлингов в благотворительный фонд для детей-инвалидов. Гала-представление прошло без сучка без задоринки. Двенадцать моделей в платьях из джерси и шелка, изготовленных Ниной Риччи в Париже, продефилировали по освещенному юпитерами подиуму, демонстрируя ювелирные украшения стоимостью на многие миллионы долларов, после чего присутствующие устроили им овацию стоя. Древняя ратуша Лондона никогда не видела ничего подобного. Диана благодарно присела в конце стола, довольная тем, что может хоть немного посидеть. Она была на восьмом месяце беременности, но темно-бордовое вечернее платье скрывало ее полноту, ожерелье и серьги из рубинов и алмазов делали ее элегантной и привлекательной.
По другую сторону стола почетный гость королевской фамилии беседовал с Гаем, поздравляя его с победой на дополнительных выборах в Восточном Уэссексе. Диана видела, как Гай млел от радости, счастливый тем, что отныне он признанный член английского истеблишмента. По крайней мере, подумала она, это может сделать его более уживчивым. Дома он бывал все реже и реже, что во многом облегчало Диане жизнь, а когда они волей обстоятельств оказывались вместе, он был более вежлив и терпим к ней.
Сара сидела по другую руку от Гая – гордая мать, постоянно обманываемая сыном, но и поныне пытающаяся вести себя так, словно он был составной частью компании. Кроме них, за столом на двенадцать персон были Франческа, Серж, Генри Лэнгхэм и несколько представителей благотворительного фонда.
В глубине сцены негромко играл оркестр. Франческа, глядя через освещенный свечами стол на Диану, удивлялась тому, что ее невестка сумела все организовать столь блестяще. Это стоило «Калински джуэлри» огромных денег, но зато какая получилась реклама! Присутствие представителя королевской фамилии и сливок английского высшего общества ставит «Калински джуэлри» на один уровень с компаниями «Ван Клиф энд Арпельс» и «Картье».
– Завтра у меня собираются брать интервью представители телевидения, – шепотом сообщил Серж, сжав под столом руку Франческе.
– Чудесно, любимый, – живо отозвалась Франческа. – Я уверена, что после сегодняшнего вечера ты приобретешь широкую известность. Твои изделия способны затмить традиционные. Все от них без ума. Очень большой интерес проявила пресса.
– Но куда все делись? – спросил Серж, оглядывая опустевший зал. Нигде не было видно ни одного человека с камерой.
Франческа незаметно подтолкнула его.
– Им не разрешено делать снимки, пока обедает член королевской фамилии, – шепотом объяснила она.
Серж откинул голову назад и засмеялся, выставив вперед бороду.
– Это тебе Диана сказала?
Франческа, улыбаясь, кивнула:
– Все, что касается этикета, ты можешь узнать у Дианы.
Услышав свое имя, Диана повернула голову в их сторону:
– Все в порядке?
– Все очень здорово! – ответил Серж. – Должно быть, это было чертовски непросто – организовать и собрать здесь этих людей. Ты, Диана, не просто украшение этого замечательного вечера, а?
Диана серьезно посмотрела на него.
– С некоторых пор – именно так, – негромко подтвердила она. Затем встретилась взглядом с Франческой, и обе впервые почувствовали, что понимают друг друга. Диана улыбнулась, Франческа ей слегка подмигнула. Ничего сказано не было. Да этого и не требовалось.
Внезапно внимание Франчески привлек кто-то из гостей за другим столом. Диана повернулась, чтобы увидеть, на кого смотрит золовка.
– Это одна из наших самых активных клиенток – принцесса Муна, – пробормотала Франческа.
Серж тоже посмотрел в ту сторону.
– Похоже, на ней ожерелье из бриллиантов и изумрудов, которое мы делали? Помнишь, ты пришла в мастерскую и принесла отдельные камни в сумке, похожей на ту, в которой носят яблоки? А потом твоя мать уговорила Гая персонально передать ожерелье принцессе. Помнишь?
– Это то самое ожерелье.
– Очень красивое, – заметила Диана. – Камни настолько большие, что трудно поверить, что они настоящие.
Франческа кивнула:
– Настоящие, и стоят триста тысяч долларов.
Объявление в «Таймс» было кратким и выражало главную суть события:
«Леди Диана Эндрюс, жена мистера Гая Эндрюса, члена парламента, родила девочку».
Лежа в отдельной палате клиники на Харли-стрит, Диана прочитала объявление и иронично улыбнулась. И мир должен верить этой лжи! И поверит. Диана и Гай, как и прежде, продолжали изображать идеальную пару. Кто поверит в то, что общее у них – только крыша над головой? Диана снова перечитала объявление и задала себе вопрос: попадет ли оно на глаза Марку и поймет ли он, что ребенок – его? Вряд ли. В газетах сообщалось, что он сейчас в Голливуде, пишет сценарий фильма по своему роману «Соблазны», и рядом с ним, как всегда, Карлотта.
Если бы кто-нибудь девять месяцев назад сказал ей, что она останется женой Гая и будет вместе с новорожденной мотаться из Найтсбриджа в Уилмингтон-Холл и обратно, она ни за что в это не поверила бы. Диана посмотрела на Катрин, чье крошечное личико выглядывало из-под розового покрывала. Вот такое симпатичное существо, с черными, как у Марка, волосами. «Правда, у Гая волосы тоже черные. Никто ничего не заподозрит», – подумала Диана.
В этот момент малышка захныкала и выпростала крохотную ручонку.
Диана соскочила с кровати, взяла Катрин на руки и прижала ее к себе.
– Родная моя, – проворковала она, – я тебя всегда буду любить. И Майлз тоже. Мы будем ухаживать за тобой.
Гай на прошлой неделе дважды посетил Диану в больнице, приводил с собой Майлза и няню. Он был воплощенная любезность по отношению к медицинскому персоналу. Для него эти визиты были политическим шоу, тем не менее персонал он сумел очаровать, и Диана слышала, как сестры шептались о том, что он самый красивый и самый молодой политик в стране.
В достаточной мере окрепнув, Диана отвезла детей в Уилмингтон-Холл вместе с новой няней.
Построенный в XVIII веке особняк никогда не станет для нее домом, как Стэнтон-Корт, однако Диана вынуждена была признать, что этот старинный дом очень красив. Гай затратил кругленькую сумму на его переоборудование и меблировку. Старинная эффектная мебель, парчовые шторы великолепно гармонировали с григорианской архитектурой здания. Несомненно, у Гая хороший вкус. Были наняты штат прислуги для обслуживания дома и несколько садовников, которые должны были привести в порядок сад и газоны, чтобы вернуть им прежнее великолепие. Гай, с понедельника по пятницу проводивший все свое время в палате общин, предупредил Диану, что во время уик-эндов они будут отдыхать и развлекаться в его избирательном округе, а сад будет предоставлен в распоряжение консервативной партии для проведения местных празднеств. Для Дианы это стало как бы частью ее новой работы: Гай оплачивал счета, а она должна была находить поставщиков, флористов и все необходимое, чтобы мероприятие прошло на высшем уровне. Если гости оставались на ночь, то их следовало обслуживать так, словно это был пятизвездочный отель.
Однажды Гай с довольным видом сообщил Диане:
– Ты ведь знаешь, Чарли обеспокоен тем, что у твоего брата Джона нет приличной работы?
Диана кивнула. Чарли всегда считал, что Джон вряд ли способен прокормить себя рисуя акварели, и постоянно пилил его, призывая заняться каким-нибудь более прибыльным делом.
– Так вот… – Гай самодовольно надул щеки. – Я предложил ему работу, и он принял мое предложение. Это означает, что Джон будет постоянно при нас – и здесь, и в Лондоне. Надеюсь, что тебе это придется по душе, ведь так?
– А что за работа? Джон в общем-то не вундеркинд, – удивилась Диана.
– Как член парламента, я должен отвечать на десятки писем, договариваться о встречах, просматривать всевозможные документы и так далее. Поэтому я попросил Джона быть моим личным секретарем.
– И он принял это предложение?
– Разумеется. Твоя семья тоже этому рада. Я буду выводить его в люди, он станет встречаться с интересными людьми. Хватит ему бродить целыми днями среди цветочных клумб и кустов.
– Это просто чудесно! Неудивительно, что Чарли доволен! Очень здорово, что Джон будет здесь. Почему ты мне раньше об этом не говорил?
Гай пожал плечами и поиграл монетами в кармане элегантного серого фланелевого костюма.
– Я не хотел тебя разочаровывать в том случае, если бы он вдруг отказался, – будничным тоном пояснил Гай. – Поэтому вначале я переговорил с твоей матерью, затем с Чарли и Софи, после чего Джон дал согласие. Я назначил ему приличный оклад. Не сомневаюсь, что он будет мне хорошим помощником.
– Очень любезно с твоей стороны, Гай, – медленно проговорила Диана, думая о том, какое это облегчение для семьи – узнать, что Джон принимается за серьезную работу. – И когда он начинает?
– Через несколько дней.
Остаток дня Диана провела в хлопотах, приводя в порядок свободную комнату для Джона и с надеждой думая о том времени, когда ее любимый брат станет жить вместе с ними. Конечно, Джон будет работать на Гая, но Диана надеялась, что ее союзником и человеком, на которого она сможет полностью положиться.
Был канун Рождества. Тридцать человек собрались в просторном роскошном зале, чтобы перед обедом выпить шампанского. Любезный и элегантный, в смокинге, с тщательно уложенными волосами, Гай переходил от одного гостя к другому. А гостями были мэр с женой, несколько членов местного совета, несколько президентов местных компаний и представители мелкопоместного дворянства. Диана, вернувшая прежнее изящество своей фигуре, скользила среди приглашенных, следя за тем, чтобы у всех было что пить. В центре зала возвышалась пятнадцатифутовая рождественская елка, украшенная гирляндами, игрушками и лентами. Украшены были также арки и дверные проемы. Шампанское лилось рекой, в камине потрескивали поленья, наполняя воздух ароматом яблонь, а через открытую в обеденный зал дверь гостям был виден освещенный свечами длинный стол, сверкающий хрусталем и серебром, и оттуда аппетитно тянуло запахом жареной куропатки.
– Вы и ваш муж сотворили чудо с этим старым домом, – сказала, обращаясь к Диане, жена мэра. – Вы должны чувствовать себя здесь очень счастливой.
Диана включила свою ослепительную улыбку.
– Это славное старинное здание, – вежливо ответила она. – Нашему сыну очень нравится здешний сад, он словно создан для детей.
– Мы поздравляем вас с рождением дочери, – сказал, присоединяясь к женщинам, владелец велосипедной фабрики, с большим пиететом относившийся к титулу Дианы. – Ваш муж говорил мне, что он всегда хотел иметь дочь. У нас шестеро детей – три мальчика и три девочки. Я думаю, и у вас появятся еще дети, леди Диана?
Диана выдавила из себя кокетливый смешок:
– Это очень хорошая мысль, но мы оба слишком заняты, поэтому я сомневаюсь, что найдем для этого время.
– Ну, не знаю. Я вижу, что Гай по-настоящему семейный человек. Он уделяет много внимания местному детскому саду и детскому отделению больницы.
Потому что он знает, что это принесет ему много голосов на выборах, подумала Диана, удивляясь тому, как запросто Гаю удается дурачить местные власти. «Впрочем, он и меня поначалу ловко одурачил», – сказала себе она.
В этот момент мимо нее пронесся Гай.
– Куда, к черту, подевались слуги? Телефон звонит как сумасшедший, а к нему никто не подходит! – раздраженно бросил он.
– Подойти мне? – предложила Диана.
– Нет! Я сам подойду, черт бы их побрал! – Он бросился в сторону библиотеки. – Гай Эндрюс у телефона, – напыщенно проговорил он в трубку.
– Богом проклятый подонок, дерьмо вонючее, что за мерзкие игры ты затеял? – услышал он в рубке голос Франчески.
В «Калински джуэлри» царила настоящая паника.
– Я убью этого сукина сына! – бушевала Франческа. – Да как он посмел проделать такой трюк? – Она стояла посредине кабинета Генри, вся трясясь от гнева. В руке она держала письмо от адвоката принцессы Муны.
– Расскажи мне вкратце, о чем идет речь в письме. – Генри на несколько дней уезжал по делам в Даллас, в один из филиалов, и сейчас пытался понять, что за это время произошло в Нью-Йорке.
– В нем очень много слов, но смысл в том, что мы продали ожерелье из фальшивых камней стоимостью всего в несколько сот долларов! Другими словами – подделку! Вы можете в это поверить? Я немедленно свяжусь с юридическим отделом. Принцесса Муна подает иск в суд. – Франческа в отчаянии схватилась рукой за голову.
– И это обнаружилось, когда она отправилась к ювелиру в Париже, чтобы сделать застежку?
– Совершенно верно. Ей сказали, что вместо камней у нее цветные стекла! Вы можете себе представить? Должно быть, Гай подменил настоящие камни фальшивыми, когда на целую неделю пропал из виду на пути в Лондон. Вы помните, как мы все беспокоились и гадали, куда он мог запропаститься? Теперь-то становится понятным, каким образом он сумел расплатиться за покупку особняка!
Генри печально покачал головой:
– Да, ты права. Черт возьми, это может разорить нас! Нужно подумать, каким образом компенсировать принцессе нанесенный ущерб и одновременно не дать разразиться скандалу.
– Стало быть, вы еще не читали утренних газет?
Генри на минутку прикрыл глаза, наклонился вперед и оперся руками о стол.
– Они уже все разнюхали?
Ему не нужно было спрашивать, что пишут газеты. Он уже мог себе это представить. Броские заголовки о том, как арабскую принцессу одурачила международная компания по продаже ювелирных изделий.
– Но это только вступление, – сказала Франческа. – В этой истории есть нечто такое, что мне не вполне понятно.
– Например?
– Когда я увидела принцессу на благотворительном празднике в Лондоне три месяца назад, на ней было то самое ожерелье. Конечно, я не эксперт в области ювелирных изделий… И все же, дядя Генри, я готова поклясться, что на ней было настоящее ожерелье.
– Гм… – Генри покачал головой. – Сейчас научились делать совершенно изумительные подделки… Я вот о чем думаю: где сейчас могут находиться настоящие камни? Пожалуй, следует посоветоваться с людьми из отдела по страхованию, чтобы определить наши перспективы в этой ситуации.
– Меня вот еще что беспокоит… Другие люди в компании будут чувствовать себя неуютно, думать, что их могут подозревать. Особенно в мастерских. Это породит чувство раздражения у всех мастеров и рабочих. Что сделать, чтобы этого не допустить? Ведь я же не могу ворваться к ним и заявить: «Все в порядке, ребята, преступник – мой брат!» Так нельзя.
– Давай вернемся к этому в свое время, Франческа, и не будем терять голову. У нас фактически нет доказательств того, что Гай подменил камни, не так ли? Естественно, что он отрицал все в разговоре с тобой по телефону, иначе и быть не могло. Подумаем, мог ли это сделать кто-либо другой? У нас в компании есть кто-нибудь новенький?
– Никто другой не мог этого сделать, дядя Генри! Камни были проверены и определены как подлинные, и я прямиком отнесла их в мастерскую. Я, можно сказать, не спускала с них глаз и передала их Седельману. Они все время находились либо в сейфе, либо уже в ожерелье до того момента, когда он сам привез ожерелье ко мне в офис. Затем я передала его Гаю.
– Значит, нет причин искать виновных среди работников?
– Да, но попробуйте сказать об этом матери! Я уговорила ее не вмешивать в это дело полицию. Я хочу найти способ представить всю эту историю как какую-то кошмарную ошибку. Уж лучше показаться неумехами, чем мошенниками.
Генри отнесся к сказанному довольно скептически:
– И как это можно сделать, объясни мне ради Бога? Мы продали ожерелье из фальшивых камней иностранной принцессе, выдав его за подлинное. Хотел бы я знать, как можно выйти из этого положения!
– Нам придется сцепить зубы и лгать, чтобы защитить «Калински джуэлри», только и всего. Я скажу, что мы всегда делаем копии оригинальных украшений – для коллекции или для каких там угодно других целей, и по какой-то немыслимой ошибке мы упаковали в футляр эту копию и отправили вместо оригинала.
У Генри буквально отвисла челюсть.
– Господи, да мы никогда в жизни не делали никаких копий!
Франческа пожала плечами:
– Кому это известно? Мы предложим обменять поддельное ожерелье на подлинное и, Бог даст, разделаемся с этой историей. Нам придется сделать хорошую мину, чтобы спасти доброе имя компании.
– И мы еще должны приложить десять бесценных изумрудов к этому! И во что же это обойдется? – простонал Генри.
– Не важно, во что это обойдется, это стоит того, чтобы спасти доброе имя «Калински джуэлри».
– И что скажет на это Сара? Я пока что не видел ее после возвращения из Далласа.
– Наверное, вы не поверите, но она сказала Гаю, чтобы он немедленно прилетел сюда и восстановил свое доброе имя. Пока что газеты не связывают его имя с этой историей, но я не знаю, сколько так будет продолжаться.
– И он собирается приехать? – Генри вдруг почувствовал, что голова у него идет кругом, что он слишком стар для таких дел, и подумал, что ничего более гадкого в истории «Калински джуэлри» до сих пор не случалось.
– Представьте себе, собирается! Полный благородного негодования, в ореоле мученика. Он говорит, что я дала ему поддельное ожерелье, потому что хотела скомпрометировать его в глазах компании. Ой, дядя Генри, это какой-то кошмар! – Франческа опустилась на стул перед письменным столом, внезапно почувствовав, что у нее иссякли запасы нервной энергии и сил.
– И когда же он прилетает?
– Не раньше конца недели. Он говорит, что должен присутствовать на очень важных дебатах в палате общин и раньше прилететь не может.
– Лучше поздно, чем никогда, – мрачно заметил Генри.
Все получилось так, как Гай и планировал. Он получил свои четыре миллиона долларов и в то же время избежал публичного скандала, который мог ухудшить его шансы в достижении политических целей. С самого начала замысел выглядел рискованным, и он провел немало бессонных ночей, гадая, удастся ли ему сделать все незаметно и безнаказанно. И вот сейчас он не без оснований чувствовал себя в безопасности. Слишком велика была ставка для многих весьма важных особ, чтобы кто-то осмелился проболтаться. Его имя вообще не фигурировало в газетах в связи с историей о поддельном ожерелье. «Калински джуэлри», как и следовало ожидать, постаралась замять историю. Цитировались слова Франчески, что произошла ужасная ошибка и что компания, без всяких сомнений, намерена немедленно вернуть настоящее ожерелье принцессе Муне. Ни одна из газет не связывала имя Гая Эндрюса, члена парламента, с «Калински джуэлри». Для этого и не было никаких оснований. Ему уже давно удалось дистанцироваться от компании, и даже на большом благотворительном вечере в ратуше он присутствовал в качестве члена парламента и мужа аристократки леди Дианы Эндрюс – председателя и организатора вечера, а вовсе не в качестве сына президента компании.
Если Диана что-то и подозревала, то ничего не говорила. Каждый из них жил своей жизнью, Гай даже видел ее редко. Гай и Джону не признался в том, что совершил. Он смотрел на разразившийся скандал как на еще один барьер, который необходимо преодолеть. Гай предусмотрительно настоял на том, чтобы забрать ожерелье из офиса Франчески в день своего отлета в Англию. Он напомнит ей, что в тот день она суетилась и нервничала, а он был всего лишь курьером, так что в случившемся его вины нет. Она могла подсунуть ему фальшивое ожерелье. И он будет твердо стоять на этом. Что касается матери, то она в любом случае станет его защищать. Гай знал, что мать скорее умрет, чем позволит упрятать его в тюрьму.
– У меня нет никаких сомнений, – твердо заявила Сара. – Камни из мастерской украл Серж Буано и заменил их фальшивыми. У него были и возможность, и знания, и техническое умение. Готова поспорить, что, когда ожерелье было готово, – а помните, была задержка в его доставке в Англию до того времени, пока Гай не вернулся из Палм-Бич? – он тайком вынул камни и заменил их, когда за ним никто не наблюдал.
Генри потрясенно смотрел на Сару. Если она пыталась обмануть себя, то делала это блестяще! Предположить, что все сделал Серж! Это был поистине дьявольский ход по дискредитации человека, которому «Калински джуэлри» обязана своими блестящими успехами в течение последнего времени. Генри верил Сержу так, как если бы тот был его сыном.
– Вы предъявляете весьма серьезные обвинения, – жестко возразил Генри. – Если вы заявите об этом во всеуслышание, то рискуете нарваться на иск за клевету! Как вы можете обвинять Сержа? Даже если отбросить все прочее, он пришел к нам с самыми серьезными рекомендациями. Вы сошли с ума, Сара, если склонны считать, что он имеет к этому отношение.
– Никто другой подобное совершить не мог. Почему вы пытаетесь его защитить, Генри? Он всего лишь человек, которого Франческа извлекла из ниоткуда, и вот сейчас он втянул нас в эту скандальную историю. Я не собираюсь больше миндальничать, как это делаете вы с Франческой. Я вызываю полицию.
– Нет! – Генри произнес это слово так громко, что оно эхом несколько раз отразилось от стен комнаты. – Этого нельзя делать. Мы должны поговорить с Гаем, прежде чем вызывать полицию. Нам не следует выплескивать скандал наружу. Нам ни к чему этот шум. Если полиция серьезно отнесется к вашему обвинению, мы окажемся в большой беде. Франческа выступила в печати с очень хорошо продуманной версией, которой люди верят. Пусть все так и остается.
– Я этого так не оставлю! Виновник должен быть наказан! Если Серж выйдет сухим из воды, он опять совершит кражу! Об этом вы подумали? – Сара раздраженно стукнула кулачком по столу.
– Но эта история не имеет никакого отношения к Сержу! – повысил голос Генри. – Почему вы не хотите смотреть фактам в лицо, женщина? Единственный, кто мог подменить камни, – это ваш дражайший сынок!
– Я не позволю вам говорить такие вещи! Еще одно слово о Гае – и я вас уволю! Он мой сын и никогда не станет грабить компанию, которая принадлежит его семье! Если бы ему нужны были деньги, он попросил бы их у меня! – зашлась от крика Сара.
– Он просил, и вы ему отказали, – жестко сказал Генри. – И тем не менее он сумел купить огромный особняк, обставить его старинной мебелью и увешать дорогими картинами. Откуда он взял на это деньги?
В этот момент, вопреки обыкновению без стука, в кабинет матери буквально ворвалась Франческа.
– Опять разговор о Гае? – даже не поздоровавшись, спросила она. – Мне только что позвонили из Англии, и этот звонок может все изменить. Возможно, Гай здесь ни при чем.
Сара и Генри недоумевающе уставились на Франческу. Первой заговорила Сара:
– Конечно, Гай ни при чем. Но в чем все-таки дело?
– Страховая компания в Лондоне только что сообщила мне, что принцесса Муна застраховала ожерелье у них, и выражает сомнение в том, что инцидент подан верно.
– Почему? Если она предъявила им наш покупной чек, никаких проблем не может быть.
– Дело в том, – объяснила Франческа, – что она отвезла ожерелье к Барриджам – в ювелирную компанию на Нью-Бонд-стрит. И ожерелье совсем недавно оценили. Ювелирные изделия поднимаются в цене с потрясающей быстротой, так что это нормальная практика. Ожерелье было подлинным. Они осмотрели его, и камни были настоящими.
В комнате установилась тишина – Сара и Генри пытались переварить неожиданный поворот событий.
– А как же ювелиры в Париже, где принцесса хотела отремонтировать застежку? Они сказали, что камни фальшивые.
– Совершенно верно. Эксперты из нашего парижского филиала осматривали ожерелье. Вместо камней в нем определенно стекла, – сказала Франческа.
Сара откинулась в кресле и глубоко вздохнула.
– Тем не менее я рада, что мы выяснили по крайней мере это.
– И что же мы, черт возьми, выяснили? – вскинулся Генри. – Все запуталось еще больше. Похоже, существуют два идентичных ожерелья – одно настоящее, а второе поддельное. Это нисколько не помогает выяснению истины.
– Если… – задумчиво проговорила Франческа, но под взглядом Сары покачала головой и неожиданно улыбнулась. – Впрочем, это просто так… Забудем об этом.
Спустя несколько минут, идя по коридору, Франческа повернулась к Генри и очень тихо сказала:
– У меня есть идея, дядя Генри. Вы могли бы поднять гроссбух продаж с конфиденциальными записями за последние десять лет?
Генри удивленно посмотрел на нее:
– Конечно. А зачем они тебе нужны?
– У меня такое чувство, что в них мы можем найти ответ. Ведь лондонский и парижский филиалы тоже посылают их нам на хранение, да? Мне хотелось бы взглянуть и на них.
– Все хранится здесь. Гроссбухи из Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Рима.
– Гроссбухи из Нью-Йорка, Лондона и Парижа – это то, что нам нужно, – сказала Франческа.
– Серж, завтра я улетаю в Англию, – объявила в тот же вечер Франческа, когда они обедали у нее на квартире.
– А за каким дьяволом? – удивленно спросил Серж, поднимая глаза от тарелки с омаром «термидор».
– Возникли чрезвычайные обстоятельства, связанные со злополучным ожерельем, и я должна все держать в тайне, пока дело не прояснится. Ты единственный человек, кто знает, куда я еду. – Она пододвинула к нему бокал. – Налей мне, пожалуйста, еще вина, любимый. Спасибо. Мать думает, что я еду проверять наш филиал в Лос-Анджелесе. Как, впрочем, и дядя Генри.
Серж усмехнулся:
– А что будет, если они попытаются с тобой связаться по телефону? Уж лучше бы сказала, что я тебя похитил и утащил в горы… где насиловал весь уик-энд.
Оба рассмеялись.
– Если бы был только ты! Ничего лучше и придумать нельзя. Но все последние дни – это какой-то сплошной кошмар!
Серж поднял бокал:
– За тебя, любовь моя! А если говорить серьезно – так ли необходимо тебе ехать в Англию?
Франческа кивнула:
– Я должна до конца разобраться в этой запутанной истории. Она здорово раскачала положение компании, и я намерена все выяснить.
– Опять для тебя работа важнее всего, любовь моя. – Серж положил себе салата и пододвинул салатницу к Франческе. – Когда мы с тобой окажемся на первом месте?
– Ой, Серж, ты несправедлив! Я уеду всего на несколько дней. И ты должен понимать, насколько это важно.
– Все, имеющее отношение к «Калински джуэлри», чрезвычайно важно, с твоей точки зрения, – глухо сказал Серж, и взгляд его как-то потух. – Ты много раз ездила по делам в течение этого года. Ты когда-нибудь намерена перейти к оседлой жизни, завести ребенка, вести нормальную, размеренную жизнь?
