Текст книги "Под пеплом вулкана. Остров драконов (СИ)"
Автор книги: Юлия Вар
Жанр:
Любовное фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Напротив невест устроилась местная знать – нобили. Они были высоки и, как все жители Эраха, безбороды. Их женщины с идеально завитыми прическами стояли рядом как равные. Они беседовали друг с другом, лишь изредка посматривая на диковинок, собранных для принцев.
По залу сначала тихо и быстро, а потом всё громче и раскатистей разнесся тягучий бой литавр. Сотня синхронных ударов. Звук сотрясал изнутри, поднимая волнение к горлу. Церемониймейстер, прижав к намасленным губам узкую вершину медного цилиндра, неестественно громко провозгласил:
– Император Эраха, властелин процветающих и бесплодных земель, Ардалих, сын Сендранда!
Под скрежет камня стена с картой острова раскололась пополам, и оттуда на возвышение выкатился дивный янтарный трон. Литавры и люди безумствовали.
За мускулистым доспехом императора скрывался немощный старик. Издалека его облик, приукрашенный ухищрениями, мог бы обмануть. Вблизи же безвольное тело, редкая седина и осунувшееся лицо с вечно сомкнутыми веками мало напоминало живого человека.
Император с трудом поднял дрожащую руку, литавры замолкли.
Пол затрясся, а потом раздался сильный грохот, будто одна из колонн обвалилась. Огромная драконья голова просунулась через прорезь над троном и зарычала. Простолюдины и нобили припали к земле, дети заверещали. Разинутая пасть-пещера со свисающими в ней, словно сталактиты, бурыми клыками исторгала чудовищно зловонный рев.
– Дракон императора Ша́хтис! – объявил церемониймейстер. Его голос оказался писком против повергающего в ужас драконьего рокота.
Отвратное чесночное дыхание отравляло воздух. Люди захлебывались и сгибались в приступах кашля. Тесса почувствовала резь в глазах и невольно текущие слезы.
С хриплым шипением Шахтис угомонился. Многолетний дракон больше не рычал и не скалился, а лишь крутил хищными зрачками и вздымал широкие ноздри. Одним пламенным дыханием он мог бы разом поджарить всех до единого, стоило императору подать знак. Как бы ни было слабо осыпающееся прахом тело Ардалиха, за ним стояла разрушающая мощь. Девушка со страхом представила, что случится, если императора внезапно охватит старческое безумие.
– Гниет изнутри, – коротко заметила Данга.
От Флоары последовал едва слышный вопрос:
– Кто?
– Оба, – ответила Тесса, шестым чувством осязая смерть, сгустившуюся вокруг императора.
Из скрытых комнаток, спрятанных за настенными барельефами, выбежали мальчики-прислужники с благовониями и распахнули настежь двери и окна. В борьбу со смрадом вступил травянистый запах мирты.
Как только люди пришли в себя, а вонь улеглась, церемониймейстер объявил императриц. В зал плечом к плечу вышли две величественные женщины в поистине царских одеяниях – Сигила и Мойнара. Они уселись по обе стороны от императора.
Грациозно выгибая спину, императрица Сигила держала осанку. В тощей узкоплечей женщине угадывалась некая роковая привлекательность, хищная и даже змеиная. Сажевыми волосами, заострёнными чертами лица и высокими скулами она напоминала Зейриха. Триумфальный обруч, встреченный по пути в Эрах, назвал её также матерью Алариха.
У императрицы Мойнары был взгляд гордой орлицы. Густая копна каштановых, завитых в крупные локоны волос обрамляла её покрытое морщинами лицо, отчего оно выглядело моложе.
– Где же третья жена Ардалиха?
– Тилу казнили по приказу императора много лет назад, – понизила голос Данга. – Задушили шёлковым шнурком на глазах у детей за то, что она поддержала мятеж своего старшего сына. Унрих хотел захватить власть у отца, ощутившего первую немощь… Эрах тогда утопал в крови.
– А остальные сыновья Ардалиха?
– Взрослые братья Унриха приняли его сторону. О Мойнариных детях не упоминают, они будто бы не вмешивались в распри тех лет. Аларих выступил на стороне императора и почти в одиночку расправился с партией Унриха. С той поры он любимый сын отца и ненавистный брат.
Тесса задумчиво посмотрела на трон. Стоит ли он того?
– Ардалих обожал первую жену. Осыпал её золотом и почестями, вдобавок ей перешло богатство своего угасшего рода. Тила жила с невиданной роскошью даже для императрицы, – в глазах Данги загорелся огонек. – Ела пищу, присыпанную алмазной крошкой, скупала втридорога драгоценные украшения, по несколько раз за день меняла платье и никогда не повторялась. К сожалению, поставила не на того, и вот результат. После её украшения достались Сигиле.
Застучали литавры, церемониймейстер объявил:
– Принц Аларих, наместник провинций Браса и Аквиция!
Так странно было увидеть человека из своего сна. Непонятная тревога дрожью пробежала по телу. Тессу душила паника. Столько всего свалилось на неё разом, и сейчас она осознала, что, когда принцы займут места и начнется смотр, она превратится в овечку. Её будут оценивать все эти волки и их матери-волчицы.
Высокая фигура принца появилась в воротах. Устремив равнодушный взгляд вперёд, он прошёл мимо нобилей. Шаги твёрдые, чеканные, уверенные. С плеч свисал чёрный, как тьма, плащ, вышитый серебром, бился о пятки сапог.
Аларих взобрался по лестнице и остановился на десяток ступеней ниже трона. Он не торжествовал, не веселился, не показывал превосходства или презрения. Его лицо, притягивающее мужественной красотой, не выражало ничего. Застывший портрет с опущенными уголками губ, безразличный ко всему. Только нефритовые глаза горели ярким живым огнем.
При одном взгляде на Алариха губы Сигилы растянулись в кислой ухмылке. Она враждебно, будто королевская кобра раскрывает капюшон, приподняла плечи. Её недолгая напряженная поза вскрыла неприязнь и опасения, которые мать испытывала к сыну.
– Ты заметила? – Тесса коснулась Данги, чтобы привлечь её внимание, но та завороженно следила за воротами, в которых появлялись женихи.
– Принц Герих, наместник провинции Лагаса!
Сутуловатый блондин проделал тот же путь, что Аларих, с большим энтузиазмом. Он бросал по сторонам надменные взгляды. «Не ожидали меня увидеть?» – говорила его слегка снисходительная улыбка. Тонкие посеченные волосы были приглажены и зачесаны назад вопреки моде и, видимо, для того, чтобы скрыть их недостатки. Он облизнул широкие потрескавшиеся губы и прошелся по невестам взглядом, раздевающим до камизы. Девушки слегка воспряли после невнимания старшего сына императора.
– Принц Валех, наместник провинции Порса!
Мелькнуло знакомое лицо, и Тесса расцвела несдержанной радостью. Она поняла, что все это время ждала именно его появления. Паника отступила. Присутствие Валеха давало девушке ощущение спокойного островка посреди злого моря. Принц свернул у самого начала лестницы и, скрестив руки в замок, устроился поодаль. Теперь, когда Тесса увидела Алариха и Валеха одновременно, она заметила в них общие черты от матери. Несмотря на внешнюю схожесть, оба производили обратное впечатление. От Валеха веяло теплом и светом, добротой и рассудительностью. При взгляде на него складывался образ просвещённого мага, который девушка лелеяла в воображении.
– Принц Морих, наместник провинции Тилона.
Появился мужчина в зеленом плаще. Пальцы его были унизаны перстнями, на запястьях качались браслеты. Медленно ступая по залу, он обменивался с нобилями приветливыми кивками. Казалось, возьмёт, да и подойдёт к каждому, раскрывшись для дружеских объятий. Зубы принца белели на фоне загоревшей кожи. А по объемным, как львиная грива, каштановым волосам Тесса догадалась, что он сын Мойнары.
Аларих и Герих стояли на лестнице к трону, Валех и Морих в стороне… Очевидный вывод заставил девушку почувствовать смутную досаду. Валех не участвует в отборе, у него три жены.
Три жены. Ну и что? Ей ли расстраиваться? Не собиралась, не думала, не вспоминала, но отчего-то не по себе. Уголки губ предательски тянулись вниз. Она сама виновата. Придумала идеального мага и увидела в нём Валеха, а он оказался немного любвеобильнее, чем требуется.
Следом за Морихом вышел его родной брат. Великан по имени Томанд ещё не успел занять своё место, как в зал ворвался Зейрих и вынудил церемониймейстера объявить его раньше времени. Вприпрыжку он взобрался по лестнице, прокрутился вокруг оси и, задев Томанда красным плащом, гордо вскинул подбородок.
Были и другие принцы: Бэлрих, Ланд, Оспех, близнецы Горанд и Аталех. Они построились согласно возрасту, но по залу разошелся слух, что Зейрих нарушил очередность, потому брату старше него пришлось встать на нижнюю ступень.
Когда женихи заняли ступени и нобили с плебеями воздали им почести, настал черёд невест. Первая девушка вышла на середину платформы. Тесса представила себя на её месте и вновь заволновалась. Десять привлекательных мужчин наблюдали свысока и явно скучали. Девушка старательно играла на кифаре, но ушла ни с чем, никто не предложил ей ленту, хотя она была внучкой архижреца, как сказала Данга.
Следом перед принцами выступила вереница прелестниц: они пели, как соловьи; танцевали, как кошки; играли на инструментах, но настоящий интерес вызывали немногие. Три ленты от Томанда, Горанда и Зейриха получила девушка невероятной красоты. Даже Флоара признала, что потеряла бы сердце, будь она мужчиной. Воплощение идеала, красавица проплыла к принцам и позволила им вручить свои ленты. Такой ошеломляющий успех Данга объяснила принадлежностью к древнему эрахейскому роду.
После перед женихами предстала особенная невеста. Тесса поняла это по театральной пышности её появления. Она не простаивала долгие часы в строю объятых трепетом девушек. Её сопровождали музыканты, няньки, танцовщицы, слуги.
Похожая на пуму женщина с татуировкой, поднимающейся щупальцами от подбородка к вискам, объявила о Юдиль Невинной из династии Либбалов. Золотые ворота распахнулись под чуждую островитянам музыку, тихую и щёлкающую, как стрекот кузнечиков. Запряженные в упряжку рабы выкатили в центр зала подиум, на котором громоздилась чаша из прозрачного стекла. Широкополые шляпы на головах рабов повторяли перламутровые шапочки медуз, а тела их полностью покрывала голубая краска. В чаше из-за ритмичного, шаг в шаг, движения упряжки перекатывалась от борта к борту прозрачная водица. На дне мерцали жемчужины, а на толстой кайме, опустив ноги в воду, сидела царевна. Сначала Тесса подумала, что она мала ростом и очень хрупка, но, присмотревшись, разглядела в лице Юдиль детские черты.
Царевна выпрямила руки над головой, сомкнув ладони, нырнула в чашу. Словно дельфин, она кружила под водой. Поднимая со дна жемчужины и выкладывая их на борт, долго задерживала дыхание. Толкаясь босыми ступнями об стекло, скользила по окружности. Розовые, как лепестки мальвы, волосы расходились облаком волн. Взмокшее платье облепило детскую фигуру, длинный подол стал похожим на рыбий хвост.
Заметив недоумение в глазах подруги, Данга сказала, что девочке двенадцать лет, и это впрямь порицаемый возраст для участия в отборе, но царица Сурении Дилькона Славная настояла, чтобы её младшая сестра прибыла ко двору. Сигила и Мойнара усомнились, готова ли Юдиль к обязанностям жены, а нянька царевны по имени Галлгона убедила их, что у её воспитанницы уже пошла кровь. Благородные семейства ропщут между собой, что Дилькона попирает мораль Эраха. Сенатор Бадурих посмел выразить общее мнение, прервав заседание сената словами: «У нас не принято приносить в жертву детей, ни своих, ни чужих». Однако приданое Юдиль, которое обещает Сурения, смягчило нравы Амандиев. Мужу царевны перейдут несколько островов в злом море, сотня галер и столько же сундуков с чистым золотом и драгоценностями. Чтобы Амандии не сомневались в желании Дильконы заложить союз двух династий, в порту Вихта уже ждут своего часа галеры, а набитые доверху сундуки прибыли во дворец вместе со свитой царевны.
Тесса поникла. Она понимала, насколько ничтожны её шансы выйти победительницей из битвы за внимание. Да, она хороша собой, но разве кого-то удивишь внешностью, не подкрепленной весомой родословной и внушительным приданым. Для её эго будет ударом – уйти ни с чем после смотра. Нужна идея.
Юдиль вынырнула, громко глотая воздух. Ещё чуть-чуть, и она утонула бы. Впечатлённые выступлением нобили захлопали. Принцы держали суровые лица, лишь со стороны Мориха послышался печальный вздох, который вызвал смешки братьев.
Следом за таким же театральным, как проявление, отбытием царевны, от рядов невест отделилась высокая, атлетически сложенная девушка. Два глубоких, доходящих до самых бедер, разреза на юбке открывали её накаченные ноги. За спиной покоился бархатный колчан в цвет платья. Она представилась Ансарой, дочерью Бадуриха, и переняла из рук прислужника преподнесенный ей лук.
Повернувшись к принцам спиной, вытянула единственную стрелу из колчана. В конце зала, у стены, меж дверей, ведущих на улицу, за тьмой людей молодой нобиль поднял над головой крупное красное яблоко. Он был похож на Ансару, как брат бывает похож на сестру.
Девушка отставила ногу назад, сомкнула лопатки и натянула тетиву, демонстрируя красоту мышц. Простолюдины затаили дыхание в опасении поймать стрелу лбом. Принцев это заинтересовало.
Невеста выстрелила. Пролетев над макушками, стальной наконечник побил яблоко посередине.
Настоящая воительница, подумала Тесса, удивившись таланту, не присущему женщинам. Она бы тоже могла показать то, в чем исключительна – магию. Самое время испытать пробудившийся дар.
Ансара поклонилась. Принцы сбросили с глаз пелену скуки и тут же помрачнели. Только на лице Алариха появилась тень довольной улыбки, он достал из кармана черную ленту и протянул перед собой. Ансара повязала ленту на колчан. Он похвалил её меткость.
– Та самая невеста, которую чёрный принц выбрал заранее, – Данга состроила разочарованную гримаску. – У Алариха будет жена под стать ему. Что произойдет первее? Он задушит её или она прострелит ему голову?
Данге пришлось прервать колкости – настала её очередь показать себя. Она плясала под бубен, извивалась, словно в её теле нет костей, играла плечами, показывая пышную грудь, и стреляла искрами из глаз, как умелая соблазнительница. Как бы ни была хороша Данга, она ушла без ленты.
Дальше Флоара, подталкиваемая прислужниками, несмело предстала перед принцами. Словно затравленный зверек, она пролепетала свое имя, потерявшееся в шёпоте толпы. Запела. Звонкий голосок лился и звенел колокольчиком лишь вначале, к концу её пение превратилось в невнятное мяуканье котёнка. Ленты продолжали лежать в карманах.
– Теперь ты, – всхлипнула девочка, возвращаясь на место.
Расправив плечи и вздернув нос, Тесса с достоинством вышла вперёд.
«Концентрация… Концентрация…»
Платье вдруг стало тяжелым. Многослойные юбки заворачивались под сандалии. Высокие потолки давили, а оценивающие взгляды будто стремились сломить уверенность, как ветер сухую ветку. Девушка приободрила себя мыслью, что её талант может показаться будущему мужу достаточно полезным, чтобы поделиться с ней лентой.
– Тесса, дочь бесплодных земель.
Тесса вскинула взор на Зейриха. Принц ухмыльнулся, подмигнул. К щекам прилил жар. Мерно дышал дракон. Разнося запах трав, по воздуху витал белый дымок.
«Концентрация…»
– Мне нужен кинжал, – сказала Тесса.
Нобили пришли в замешательство. Неужели она думала, что иноземке позволят взять в руки оружие в священном месте? Как она не заметила, что ни у кого, даже у принцев, его нет.
– Мне нужен кинжал, – повторила девушка с натужной настойчивостью. – Показать мое умение.
В зале царило напряженное молчание. Императрица Сигила усмехнулась, будто одобряя наглость невесты, и, привстав, что-то шепнула на ухо императору. Ардалих достал из-под бока кинжал с золотой рукояткой и передал старшему сыну.
Принц Аларих спустился.
Зубы застучали. Тесса свела губы в замок. Её грудь от сбивчивого дыхания стыдливо подпрыгивала, и глубокий вырез выдавал всю полноту волнения. Впрочем, Аларих туда не смотрел.
Он подбросил кинжал, схватил его за лезвие и протянул рукоятью вперед. Девушка не поднимала глаз.
– И ещё нужен смельчак… позовите прислужника, – сказала она незнакомым резким голосом.
Снова молчание. Нарушил его Зейрих.
– О, боги, невеста, ты хочешь удивить нас жертвоприношением!?
По залу прокатились смешки.
– Демонстрируй свой талант на мне, – произнес Аларих, как показалось Тессе, раздраженно. Она невольно подняла глаза и лучше бы не делала этого. В схватке взглядов девушка проиграла сразу.
– Не тяни время, или демонстрация окончена.
– Можно вашу руку?
Аларих протянул ладонь. Длинные пальцы были стертыми от драконьих колец. Собрав волю в кулак, Тесса поднесла остриё к линии жизни и в последний момент замешкалась.
Что, если из-за волнения у неё не получится?
Принц вздёрнул уголок губ.
– Не сомневайся, когда заносишь кинжал. Режь.
Одно неровное движение, и кровь потекла по чужим пальцам, срывалась на пол. Кап-кап-кап…
– Это всё?
Тесса накрыла ладонь принца своей. В голове шумело. Она вдохнула, пытаясь сосредоточиться, и в носу защекотало от запаха перца и чего-то древесного… кедра. Агрессивный, стойкий аромат, но его хотелось вдыхать ещё и ещё.
Девушка мысленно обругала себя за посторонние мысли. Время утекало враждебно быстро. Зрители начинали сомневаться в разумности невесты.
Сосредоточившись только на внутренних ощущениях, Тесса нащупала силу и дала ей направление. В ответ руку полоснуло болью, той болью, что доставлял Алариху порез. Девушка вскрикнула, не понимая, как он мог терпеть это, не обронив ни слова. А потом всё прошло, рана исчезла.
«Получилось!»
Тесса отшатнулась, позволяя принцу изучить её работу. Он размял пальцы и чистой рукой подал девушке черный платок.
– Ты запачкалась.
Платок Тесса приняла. В конце концов, это не лента. Аларих развернулся к девушке спиной и поднялся к трону, пронося перед братьями ладонь с бесследно исчезнувшей раной.
От волнения туман застилал глаза. Тесса перестала здраво мыслить. Как во сне, принцы один за другим доставали ленты: оливковая, жёлтая, фиолетовая, охровая, голубая, красная в руке Зейриха, белая в руке Гериха. Этой радуге недоставало только одного цвета. Однако черный никогда не относился к радуге. И девушка сожалела лишь о том, что Аларих не дал её успеху быть безоговорочным.
Тесса не собиралась хватать все ленты, что ей предложат. Помня о совете Таш, она шла мимо протянутых рук к Зейриху. До него пролегал путь в три десятка ступеней. Из-за платья подниматься было сложно, и девушка медлила, опасаясь споткнуться о подол и упасть. Красный принц ухмыльнулся, сжав кончик ленты между указательным и большим пальцами, и потряс ей, словно подзывал лакомством собаку.
Насмешка обидела Тессу. Её окрыленное настроение вмиг исчезло. Она замерла на полпути и тогда заметила тусклое мерцание вокруг фиолетовой ленты, едва различимую магическую ауру. Тот, кто держал ленту, подавал ей знак. Тесса взглянула на лицо, незнакомое, смазанное пеленой волнения, и нашла его привлекательным. Больше она не знала ничего об этом молодом мужчине. Кроме того, что он обладает даром. Принц – маг! Без раздумий, без промедлений она выбрала его.
Глава 5
В бельевой работа кипела ещё до восхода солнца. Вернее, она никогда не прекращалась. Постоянно через стирку в парфюмерной воде проходили запачканные скатерти, шторы, ковры и белье. Пока часть господ спала, другая бодрствовала и гадила. Таш называла это уроборосом из грязи и пятен, вторым знаменем империи.
Она вела учёт, следила за каждым лоскутком и описывала его судьбу вплоть до превращения в половую тряпку или подаяния нищему. Она же ругалась с торговцами тканью, которые спустя годы их противостояния так и не поняли, что обдурить её невозможно. С прачками, напротив, царила дружба и взаимопонимание. Таш скрывала их ошибки, будь то испорченная стиркой шерсть или разлезшийся хлопок, а они отплачивали ей безусловной преданностью и тайнами, выгаданными по пятнам грязи.
Но Таш не хотела остаток жизни провести в нижней части дворца. Служба вверху, вращение в колесе господ и слуг, привлекали её больше переписи утвари и лабиринта из выстиранного белья. Она могла бы занять место смотрительницы невест. Вот только…
– Не сегодня, – укорила себя женщина, пряча бутылку с отравой, которой прачки добела выжигали застаревшие пятна. – Сколько можно откладывать?
Пара ложек отравы, и Кия отправится к праотцам, освободив заветную должность. Она и так едва ходит, немощная кляча. Смерть будет для неё подарком.
Все же Таш не ожидала от себя такой слабости. Она тысячи раз видела отравления, трупы с перерезанным горлом и случайно выпавших из окна бедолаг, после смерти которых чья-то жизнь становилась лучше. А уж что творили хозяева Эраха! Чем она хуже? Неужели боги её не простят?
Смешливое щебетание прислужниц, промывающих кости невестам, прервал пронзительный визг. Таш выскочила в коридор.
– С ума сошли?
– Там… Там…
Она последовала за служанками в купальню.
Голубушки толпились вокруг неприятного зрелища, охали и ахали. Банные вещицы валялись на полу и под лавками. Таш заметила на черпаках вмятины, будто ими колошматили по чему-то достаточно твердому. Например, черепу. На мраморе застыли капли крови…
Отвратительным венцом этого беспорядка была мёртвая девушка, плавающая в резервуаре вниз лицом. Невеста.
– Зовите Кию, – не дрогнув, сказала женщина, – она недоследила.
***
На небе клубились серые тучи. В них, словно змеи, переплетались молнии и изломанными копьями падали на чёрную землю, вязкую, как смола. Тесса провалилась в липкую гущу по щиколотки. Скованная параличом, она в панике пыталась пошевелиться. Где-то в горле застрял хрип.
Статуя получеловека-полузверя стояла в шаге от девушки и наблюдала за ней. По шею у истукана было мужское туловище, обросшее мхом. На месте головы торчала несоразмерная с телом драконья морда.
– Смотри, – клацнуло зубами чудовище.
Оно сжало подбородок Тессы и повернуло её голову в сторону постамента со ржавыми весами. Чаша справа перевешивала, покачивалась на задубевших от старости бронзовых цепочках. В ней лежала обескровленная детская кисть с почерневшими пальчиками.
– Это… сон… – сквозь сжатые зубы сказала девушка.
– Это сон, – повторило чудовище.
– Чего бы ты ни хотело, я не испугаюсь. Я проснусь.
– Ты вернешься.
Драконью морду перекосило от звериной улыбки, больше походившей на оскал. В глазницах перекатывалась бездна, зачаровывала. Шумел и шипел ветер. Невидимая сила толкнула Тессу в спину, и она навалилась грудью на постамент. Закачались чаши весов.
– Подумай… – прозвучал уносящийся вдаль голос.
Наконец она овладела собой, дернулась, и твердь ушла из-под ног. Крик и падение завершились мягкой периной и взъерошенными волосами, разбросанными по плечам.
В лучах восходящего солнца кошмар тотчас померк. Неясное беспокойство щемило меж ребер, но так и не нашло подтверждения в памяти. Вскоре угасло и оно.
Тесса провела свободное время за столом, обложившись листами, на которых выводила план дворца.
«Дурно выходит». – Она постукивала несмоченным стержнем по чистому пергаменту. – «Сплошь слепые пятна. Даже если найду безопасный выход, что потом? Как переправиться через сапфировое море»?
Убежденность в необходимости побега гасла с той скоростью, как росло воодушевление от блистательной жизни дворца. Случилось то, что она ждала всё своё существование. Она встретила мага!
– Бэлрих, – Тесса произнесла его имя, вспоминая голубые глаза и кроткую улыбку. Он был поражен, что она протянула к нему свою руку, и в смущении не проронил ни слова…
Потому замысел побега девушка начала осуществлять с ленцой, хотя укоры совести возвращались к ней вместе с непрошенными мыслями и тягостными снами.
Госпожа Ивита рассказывала, что кошмары и вещие сны – неприятное сопутствие любого способного мага. Иногда пророческие, яркие, неотличимые от реальности сновидения таят в себе настоящую опасность. На родине последователи Реома охотились на магов не только по велению своего божка. Властители, богатые феодалы и закалённые боями воины опасались потерять свой статус и попасть под власть магов, против заклятий которых не спасут ни короны, ни деньги, ни мечи. Поводом начать жестокие и кровавые гонения стало безумие, которое порой охватывает сильнейших из одарённых. Всё начинается с кошмаров. Маг видит их чаще и чаще, пока в его разуме не стирается грань между сном и явью. Тогда он становится опасным для всех.
«Нет, всё же безумие не про меня», – подумала Тесса и вплела в волосы фиолетовую ленту.
За окном прислужницы, точно стайка птиц с голубым оперением, носились по саду. Часть их вылавливала мелкий сор из фонтанов, смахивала пыль со статуй и лавочек, подметала дорожки. А другая крутилась вокруг шатров, расстилая ковры и раскладывая подушки на диваны.
Таш вошла громко, без приветствия, швырнула новое платье на кровать и, скрестив руки на груди, отчеканила:
– Переоденьтесь.
– Ты не в настроении.
– Моё настроение не забота госпожи, – обронила она, не пытаясь скрыть раздражение.
– Тогда не срывай злость на мне, – удивилась Тесса и, наткнувшись на уничтожающий взгляд женщины, с меньшей уверенностью продолжила: – Я получила ленту! Не совсем ту, которую ты советовала, но…
– Знаю, весь дворец знает.
– Я чем-то тебя обидела?
Участливый тон и расстроенное лицо девушки смягчили Таш.
– Вы должны были поставить меня на место, – сказала она без прежней злобы, – топнуть ножкой, указать на моё положение и выставить из комнаты. Возможно, даже отвесить пощечину.
– Глупость какая! Ты была добра ко мне до сегодняшнего утра.
– Прислужница происходит от слова прислуживать. Мы делаем это не из доброты. Девчонки-кочевницы и те быстрее усвоили правила дворца, чем вы. По статусу невесты выше слуг и многих придворных. Избранные невесты выше неизбранных.
– Что теперь? Бить всех палками за косой взгляд в мою сторону или за недостаточно ласково сказанное слово? – Тесса всплеснула руками, не понимая, чего от неё хотят. Воспитанная слугой, она и не думала, что забота Беритоса была вынужденной, или что она могла бы обращаться с ним хуже, чем с животным.
– Показать характер вашей репутации не помешало бы, – с добродушной усмешкой сказала женщина и посерьезнела. – Над вами смеются.
– Не понимаю.
– Я поясню.
Таш шумно вдохнула, намереваясь разразиться тирадой, но, видимо, во дворце не принято стучать в двери, прежде чем зайти, потому что незнакомая старшая прислужница с мертвенно бледным треугольником лица нагло ворвалась в комнату. Навалившись на дверную ручку и скрипя петлями, она тяжело переступила порог, представилась:
– Я Кия, госпожа.
У неё было вытянутое и скучное лицо, словно у утомленного бесконечностью призрака. А руки казались длиннее обычного, что так и подмывало Тессу сравнить их с клешнями.
Кия перевела блёклый взгляд на Таш.
– Ты показываешь безделье, недостойное твоего статуса.
– Платье принесла.
– Носить и подносить – задача младших прислужниц. Мне бы не хотелось докладывать управительнице, как часто вижу тебя вне бельевой.
– Мне тоже не хочется расстраивать управительницу новостью, что больная кляча уже не справляется с плугом, – ответила женщина, с достоинством покидая комнату. – Да упокоится невинная душа.
– Сегодня день совместных развлечений, – заговорила Кия, будто и не было никакой перепалки с Таш. – Как только вас приведут в надлежащий вид, спуститесь в сад через крыло императрицы Сигилы.
– Почему бы не выйти через первый этаж нашего крыла? – поинтересовалась Тесса, которая достаточно разобралась в планировке, чтобы отметить очевидный крюк.
– Там не прибрались.
Младшие прислужницы кружили вокруг невесты с косметикой и расческами. Кламистры, так называли тех, кто занимался прическами, снова до боли оттягивали волосы Тессы, словно мастера пыточных. Чтобы сделать завиток надо лбом, они поднесли раскаленный прут близко к лицу девушки, отчего та невольно отклонилась, задев прислужницу, занимавшуюся макияжем. Белила упали на пол, и в воздух поднялось облачко свинцовой пыли.
– Три, – проскрежетала Кия. – Иди.
Прислужница затряслась, тихо шмыгнула носом и, опустив голову, ушла.
– Она не виновата, я её задела, – сказала Тесса. – Надеюсь, её не станут наказывать.
– Участь этой прислужницы не забота госпожи, – безразлично произнесла Кия. – О правилах. В саду вы должны находиться на своем месте, пока солнце не зайдет за горизонт, не смотреть на принцев и не заговаривать с ними первой, пока они сами не захотят с вами общения.
– Так не сложно досидеть до конца отбора и ни разу не увидеться с женихом. Сад огромен.
Кия молчала, никак не отреагировав на возмущение невесты. Тесса заметила, что она почти не моргала, смотрела сквозь неё, будто через кисею.
– Где мое место?
– Выгляньте в окно.
Сверху было хорошо видно множество расшитых ковров. На них, в окружении мягких подушек и подносов с едой, сидели те немногие невесты, что знали, как важно встать пораньше.
Одни ковры располагались прямо возле шатров принцев, и не сложно догадаться, что девушки, сидящие на них, имели все шансы быть замеченными. Ковры, разложенные под сенью деревьев и возле прохладных фонтанчиков, привлекали удобством, но в тех местах приковать к себе внимание сложнее. Особенно неудачные ковры находились на краю сада, под палящим солнцем.
У окна Тессы, словно кляксу на цветном рисунке, уместили чёрный шатёр. Завидев тёмную макушку принца Алариха, девушка подумала, что удача от неё отвернулась. С любым другим принцем она попробовала бы воспользоваться соседством, но с ним – нет.
Принц, будто почувствовав на себе взгляд, запрокинул голову. Тесса немедля отскочила вглубь комнаты.
– Так куда меня расположили?
– Вам позволено сидеть на ковре возле центрового фонтана. – Кия пресно добавила, – Вам благоволят.
За дверью громыхнул голос церемониймейстера, заставив прислужниц переполошиться:
– Императрица Сигила, первая жена императора Ардалиха!
Сразу же, без позволяющего подготовиться промедления, в комнату вошла Сигила в сопровождении двух охранников и худого, скрюченного старика в жреческой мантии. На её лице играла благодушная, но вместе с тем опасная улыбка. Тесса насторожилась.
– Вон! – хлестнул воздух голос императрицы. Прислужницы опрометью бросились прочь, Кия со скоростью улитки последовала за ними.
– Приветствую, ваше величество, – девушка почтительно склонила голову.
– Император приятно удивлён твоим талантом, а я хорошими манерами.
Сигила прошлась по комнате, окинув её мимолетным взглядом. У письменного стола она остановилась. Бумаги с планами дворца лежали на видном месте, так как Тесса не успела спрятать их из-за утренней суматохи.
– Император желает, чтобы архижрец проверил силу твоего дара. Позволишь?
Тесса кивнула. Если бы у нее была возможность отказаться, она непременно воспользовалась бы ей. Но, очевидно, её не было.
