Текст книги "Его (не)приличная ведьма (СИ)"
Автор книги: Юлия Созонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
17
У каждой ведьмы свои фетиши и кинки. Это, пожалуй, не знает только слепо-глухонемой в нашем мире. Ну или тот, кто ни разу не сталкивался с нами на узкой тропинке, да в темном переулке. Так что да, у каждой ведьмы свои фетиши и кинки, пристрастия к извращениям и легкий уклон в садомазохизм. Но…
Прозекторская. Гора трупов. И слишком мечтательно улыбающаяся Деф, вертевшая в руках радужный, круглый леденец на палочке. Что-то в этой цепочке явно лишнее, не находите?
Шумно вздохнув, я отпила глоток кофе из «Старбакса» и выдала очевидное умозаключение:
– Это морг.
– Спасибо, капитан очевидность, – Деф едко усмехнулась, пуская кольца дыма в потолок. Серый взгляд с поволокой, припухшие губы, следы укусов на тонкой шее. И я даже не знаю, завидовать такой бурной личной жизни…
Или начинать паниковать от мысли, что кто-то трахался в морге совсем не в переносном смысле слова?
– Заткнись, – брезгливо скривившись, я сделала еще один глоток отвратительного черного кофе и потыкала пальцем в мертвеца, раскинувшегося на ближайшем столе. – И не мешай мне пребывать в состоянии дерзкого уныния… И вообще. Тут трупы!
– Это морг, Мор, – передразнила меня Дафна Блэк, моя ужасная сестра по ремеслу и ковену. И с мягкой улыбкой маньяка со стажем, как малолетней дуре пояснила. – Здесь и должны быть трупы. Милые, почти разложившиеся или еще толком не отогревшиеся мертвецы.
– Напомни мне, почему я вообще с тобой общаюсь? – сухо поинтересовалась, машинально делая шаг в сторону. До того, как чья-то раздробленная печень, так уверенно сползавшая по каталке на пол, не шлепнулась мне на юбку и дорогие, замшевые туфли на высокой шпильке. – И почему все срочные собрания нашего ковена проходят в такой…
Кусок сырой, человеческой печени смачно шмякнулся на белую плитку, растекшись серо-бурой массой по полу, красиво и бескомпромиссно оборвав меня на полуслове.
– Потому что я твоя любимая сестра по ковену? – склонила голову набок Блэк, делая очередную затяжку и пуская кольца белого дома.
Одарив друг друга скептичными взглядами, мы дружно фыркнули. Скрестив руки на груди, я глянула на синюшные конечности, выглядывающие из-под простыни с соседнего стола и, все же, не удержалась, поинтересовавшись:
– Нет, я все понимаю… Но почему все собрания нашего ковена проходят в такой теплой, дружественной обстановке и уютной атмосфере? Да еще и с такой… – следом за печенью на пол упал кусок руки, шлепнувшись с громким «хлюп» и я поморщилась, уточнив. – С такой невероятно приятной компанией, а?!
Вопрос был почти риторический. Сиятельная Блэк на него отвечать, конечно же, не собиралась. И лишь скрежет когтей по двери морозильника, нарушал наступившую могильную тишину. Настойчивый скрежет и до мурашек по коже знакомый.
Я сощурилась, подозрительно уставившись на витавшую в облаках Деф. Перевела взгляд на источник сомнительных звуков, снова на Деф… Та самодовольно, жутко усмехнулась, укрепляя мои подозрения.
– О, да ладно? Ты серьезно?! – всплеснув руками, я в два шага добралась до холодильных камер, выстроившихся вдоль левой стены, и распахнула первую же дверцу.
На меня уставился зомби. Вполне себе приличный, частично мумифицированный, удивительно неразумный и неимоверно жизнерадостный (как для мертвеца!) зомби. И слишком уж живучий, на мой непритязательный вкус. Начхав на минусовую температуру и состояние собственного тела, он рванул вперед, клацнув желтыми зубами в сантиметре от моих пальцев. И выдав веселое и голодное «Ы-ы-ы!», попытался схватить меня в свои нежные, исключительно мертвые объятия.
Я скептически вскинула бровь, глядя на это счастливое творение нашего штатного некромага. Зомби дергался то ли в припадке, то ли в попытке выбраться из стальной хватки толстой цепи. Металл краснел, бледнел и демонстрировал черную руническую вязь по всей своей поверхности. А уж чтобы мертвец гарантировано не слинял, «добрая», «милая» Деф обмотала его конопляной веревкой, пропитанной кислотным взваром.
Человеку от такого только нервная почесуха. А мертвец вполне себе красиво дымиться начинает.
Если рванет не туда, не так и без разрешения. Вон, как этот самый зомби, проявляющий просто потрясающую тягу к жизни и свободе, достойную уважения…
Или упокоения. Качественного, быстрого, без лишних энергетических затрат. Даже немного жаль, что мне такое не под силу еще месяц точно. За эти три дня прошедшие с момента близкого знакомства одного хренова чернокнижника с моим ужасным характером и чудовищной манерой общения, удалось разве что нивелировать последствия истощения. И пусть «батарейка» долго и вдумчиво каждый день делилась энергией, меня до сих пор штормило.
Во всех смыслах этого гребанного слова!
– Чудненько. И тут зомби завелись, – показательно вздохнув, я возвела глаза к потолку и захлопнула дверцу, безжалостно прищемив загребущие конечности умертвия. И облокотилась на холодильник плечом, укоризненно глядя на Деф, улыбавшуюся так мечтательно и пугающе. Попутно сестрица потягивала сладкий до невозможности кофе со сливками и карамелью, из чьей-то отполированной черепушки, с ее же легкой руки превратившейся в кружку. – Скажи мне, сестра… Зачем тебе столько ходячих мертвецов? Дома, на работе, на подработке, в лаборатории… Я бы еще поняла, если бы эти утырки хоть что-то полезное делали. Да хоть уборку наводили в том хламовнике, что ты капищем зовешь! Так не-е-ет. Они жруг, гадят, тратят нашу магию на подпитку и стабильно нарываются на упокоение. Так какого хера?
– Я ж не спрашиваю, зачем тебе этот коврик для блох, – Дафна хмыкнула, отставив кружку в сторону. И растянула губы в хищной, неприятной улыбке. – Кстати о нем. Пока наши любимые сестрички опаздывают, хочу кое-что у тебя спросить, Мор…
– Хм? – где-то в животе скользкой змеей свернулось нехорошее предчувствие. Развитое у каждой уважающей себя ведьмы до самого настоящего детектора зла, срабатывающего с пугающей частотой и правдивостью.
И в этот раз оно меня тоже не подвело. Показательно вздохнув, Деф сладко, с придыханием протянула, уставившись на меня пустым, нечитаемым и пробирающим жутью взглядом:
– Скажи мне Мор, каково это трахаться с безумным оборотнем, убивающим и потрошащим твоих сестер по ремеслу?
Картонный стаканчик с фирменным штампом выпал из пальцев, залив пол вокруг холодильника темно-коричневой жижей. Но я проигнорировала этот момент, пытаясь переварить заданный Дафной самым невинным тоном вопрос. Вопрос перевариваться отказался.
Тряхнув головой, я хрипло выдохнула, зло зыркнув на явно забавляющуюся моим растерянным состоянием Смерть:
– Что. Ты. Сказала, мать твою?!
18
Музыка била по ушам, отдаваясь низкой вибрацией где-то в груди. Чистая текила неприятно горчила ударной дозой аконита и оседала веселым туманом в голове. Ломая и без того шаткие грани приличия и стирая остатки вбитых с детства догм.
Кайл криво усмехнулся, опрокидывая в себя стопку, и взмахнул рукой, требуя повторить заказ. Хотелось напиться вдрызг, в кашу, в пускающую слюни, безмозглую массу. Но приправленный первосортной отравой алкоголь не справлялся. Волк чувствовал себя до омерзения трезвым. И злым.
– Эй, красавчик! – ярко-накрашенная девица приземлилась на соседний стул у барной стойки. И кокетливо скосила на него заинтересованный, жадный взгляд. – И чего такой сексуальный мачо скучает в гордом одиночестве?
Мужчина сощурился, оценивая сидящую перед ним женщину. От нее пахло возбуждением, похотью и тонкой кислой ноткой страха. Она ерзала, то и дело, одергивая подол неприлично короткого платья, и кусала нижнюю губу, кидая на него призывные взгляды. Вот только…
– Не интересует, – равнодушно бросил оборотень, опрокидывая в себя новую стопку крепкого алкоголя.
Девчонка ни капли не смутилась. Подсев поближе, она томно изогнулась, положив руку ему на плечо. Открыто демонстрируя пышную грудь и шикарную задницу, едва прикрытую ярко-красной тряпкой. Облизнув пухлые губы, она томно выдохнула прямо ему на ухо:
– Ну как же… Быть таким сексуальным и таким одиноким, это преступление. Хочешь, я помогу тебе расслабиться, а, красавчик?
Волк хмыкнул, вертя в руках пустой бокал. Не надо быть гением, чтобы понять, на что его так неприкрыто провоцируют. И да, девчонка знала, к кому подкатить: из всех возможных кандидатур выбрала его, агрессивно настроенного, голодного до секса оборотня. Серьезно, сколько он сегодня дрочил? Раз десять? И сколько смог кончить?
Монтгомери зло фыркнул, опрокидывая в себя еще одну порцию текилы. Член болезненно ныл и дергался, а от постоянного, нестерпимого возбуждения хотелось выть на луну и лезть на стенку. Так что да, он хотел трахаться. Много. Долго. До полного опустошения и отключки мозга.
Жаль только, что ради этого придется мотнуться на другой конец города. И какого хера его ведьма не сняла квартирку где-нибудь в центре?
– Я же сказал, крошка… – снисходительно глянув на девицу, Кайл дернул плечом, стряхивая чужие пальцы. Давя инстинктивное желание протереть это место дезинфицирующим средством. – Не интересует.
Девица недовольно скривилась и села ровно, пододвинув к себе ярко-желтый коктейль в высоком стакане. Всем своим видом демонстрируя наигранную обиду и разочарование, надув прелестные пухлые губки и позволив тонкой бретельке платья скользнуть по плечу, как бы невзначай демонстрируя беззащитное горло.
Альфа хрипло расхохотался, глотая очередную порцию текилы. Жмурясь от кислотной остроты яда, скользящей по горлу и думая о том, что крошка может не переживать. Скучать ей в эту ночь точно не придется. Он мог навскидку назвать как минимум трех щенят, глазевших на нее жадными, похотливыми взглядами и капавшими слюной на аппетитные формы рыжей глупышки. И, может быть, в другое время, в другом состоянии он не оставил бы без внимания всю эту ситуацию, но…
Это не его клуб, не его стая, не его территория. И ему похуй, как хозяин этой богадельни, «осчастлививший» его своим приглашением будет разбираться с этой кучей дерьма.
– Виски, чистый. И этому варвару тоже, – манерный голос с легким британским акцентом его не удивил.
– Ты заставляешь меня ждать, Люк, – хмыкнув, Кайл искоса глянул на стоящего рядом волка. Худощавый блондин в дорогом черном костюме ласково улыбнулся в ответ.
И беспечно хлопнул его по плечу, заявив:
– О, ну что такое каких-то полчаса для старых друзей, а, Монтгомери?
– Руки, – тихо, предупреждающе рыкнул Кайл, застыв и сжимая пальцами бокал с виски так, что побелели костяшки. Инстинкты, хоть и изрядно притупленные ударной дозой алкоголя и аконита, требовали впиться стоящему рядом альфе в горло, утопив все вокруг в его крови.
И плевать, что между ними пять лет взаимовыгодного сотрудничества, делового партнерства, если хотите. Чертова доминантная волчья суть отказывалась терпеть рядом конкурента. Особенно так близко.
– Не куксись, мой дорогой друг. Тебе это не идет, – холодно усмехнулся Люк Бренонн, все же делая шаг в сторону и принимая из рук бармена свою порцию виски. Крутанув бокал в пальцах, он с минуту разглядывал янтарную жидкость, игравшую множеством бликов в неровном свете софитов.
После чего сделал один, небольшой глоток, блаженно жмурясь и смакуя вкус отличного, элитного алкоголя, небрежно бросив:
– Впрочем, я тоже не в восторге от твоего присутствия на моей территории… Альфа Монтгомери.
– Тогда какого хера ты…
– О, мой наивный друг… – хмыкнув, Люк отставил бокал в сторону и пристроил локти на стойку, сцепив пальцы в замок и тонко, надменно улыбнулся. – Не расстраивай мою тонкую, нежную душу, не притворяйся более тупым, чем ты есть.
– Бренонн, – сухо откликнулся ему в тон Кайл, опрокидывая в себя еще виски. – У тебя что, скидочный абонемент в местной травматологии?
– Ух ты, у тебя есть чувство юмора! – искренне рассмеялся Люк. – Не знал, не знал… Приятно удивлен, между прочим. И нет. У меня нет скидочного абонемента. У меня есть пять трупов тупого молодняка. Разделаны, выпотрошены, распяты в ритуальном круге, со всей этой магической требухой… Той самой, что пользуются наши «обожаемые» ведьмы.
– Мило, – откликнулся Монтгомери, искренне недоумевая, что он здесь делает и зачем ему эта информация.
– Согласен, – блондин холодно улыбнулся. И с любопытством покосился на троицу, оккупировавшую соседний столик.
Изрядно поплывшая рыжая, в компании двух волчат, устроила самое настоящее шоу для всех гостей и сотрудников клуба. Она нагло цеплялась то за одного щенка, то за другого, целовалась в засос с ними по очереди и лезла в штаны, без капли смущения или стыда. Откровенно провоцируя и без того перевозбужденных, агрессивно настроенных парней, готовых трахнуть ее прямо здесь и сейчас. Под довольный свист улюлюкающей толпы, где явно найдутся желающие присоединиться к компании и попробовать свежее, нежное, глупое мясо на вкус.
– О времена, о нравы… О люди, – насмешливо протянул Бренонн и поморщился на особо грубые комментарии и сексуальные фантазии, озвученные кем-то вслух. – Знаешь, мой недалекий друг… Всегда считал, что лучше иметь две-три постоянные любовницы, чем размениваться на одноразовый трах в ночном клубе. Не так ли?
Кайл покрутил пустой бокал в руках и аккуратно поставил его на стойку, пряча вылезшие клыки. И медленно, спокойно поинтересовался:
– Что ты от меня хочешь, Бренонн?
– Всего лишь по-дружески предупреждаю, – Люк постучал пальцам по краю своего стакана, намекая бармену на повторный заказ. И дождавшись новой порции блеснувшего темным золотом виски, ласково протянул, отсалютовав собеседнику бокалом. – Будь аккуратнее в своих увлечениях, мой неосторожный друг. Будет очень… Печально, если следующий труп окажется твоим.
Вспыхнувшая в груди злость слегка протрезвила. Но не настолько, чтобы воспринимать все сказанное всерьез. Бросив пару купюр на стойку, Монтгомери встал, небрежно заметив:
– На твоем месте, я бы лучше следил за своими щенками, Бренонн, чем за моей личной жизнью. Полезнее будет. Намного.
И сжав плечо блондина, намеренно впиваясь когтями в чужую плоть, Кайл снисходительно хмыкнул и направился в сторону выхода. Краем уха уловив, как Люк бросил появившемуся рядом с ним вышибале:
– Выведи эту идиотку из моего клуба. Дай денег, усади в такси и отправь подальше отсюда. У меня сегодня не то настроение, чтобы возиться с очередной вытраханной, полумертвой игрушкой молодняка. А этих двоих в стоп-лист заведения.
– Будет сделано, мистер Бренонн…
19
И только оказавшись на улице, волк остановился, замер в двух шагах от собственной тачки. Сгорбившись, он сжал пальцы в кулаки и, вскинув голову, оглушительно, зло зарычал. Громко, раскатисто, яростно. Чувствуя, как болезненное возбуждение перерастает в яркую, жгучую ярость, огнем разливающуюся по венам. Потому что…
– Сука, – выдохнув, он рывком распахнул дверь, прыгая на водительское сидение. И вывернул руль, вжимая педаль газа в пол и срывая машину с места. Оставляя на парковке клуба черные следы от шин и запах гари.
Стискивая руль, волк скалился, ловко лавируя в потоке машин по оживленному, ночному городу. Алкоголь и аконит, вскользь брошенные слова чужого альфы… Кайл рыкнул, мотнув головой, обгоняя нестерпимо медленно ползущий хаммер. Наплевав на все правила движения, встречный поток машин и запрещающий сигнал светофора. Стоило бы догадаться, что чертова ведьма станет источником неприятностей. Стоило бы сложить два и два и вспомнить, что полное магические истощение не заработаешь одними проклятьями и бытовым колдовством, стоило бы…
– Твою мать! – сорвавшись на очередной хриплый рык, он свернул на знакомую уже подъездную дорожку, ведущую к жилому комплексу. Бросив открытой машину на парковке возле дома, мужчина стремительно взлетел по лестнице на нужный ему этаж. Чувствуя, как рвано колотится сердце и захлебываясь в яростной, отчаянной злобе. Да так, что пальцы с трудом нащупали связку в кармане джинсов. И не сумев попасть ключом в замок, волк злобно ощерился, с одного удара выбив ногой несчастную дверь. Так, что полетели щепки, а слабый охранный контур ярко вспыхнул, обдав его волной жара в спину. Но волк даже не думал останавливаться.
Сделав еще пару шагов по коридору, он замер, шумно дыша и принюхиваясь. Пристально вглядываясь в царивший в квартире полумрак и пытаясь понять, что же не так. Но, все же пропустив тот момент, когда прохладная рука обвила его за талию, а шеи нежно коснулось холодное, тонкое лезвие трехгранного кинжала. Игриво кольнувшее в кадык и ласково прочертившее линию от подбородка до ключиц и яремной вены.
– Мама не учила, что хорошие мальчики не ломают ведьмам двери? – мягкий, ласковый шепот опалил его шею. Тонкие пальцы на животе ловко скользнули под футболку, впиваясь острыми ногтями в напряженный живот. И это было так привычно, так знакомо, что тело отреагировало до того, как затуманенный алкоголем мозг успел хоть что-то сообразить.
Возбуждение. Оно острой волной прошло по телу, концентрируясь точно в паху. Напрочь отключая разум и логику, смешиваясь с клокотавшим в груди бешенством в гремучую смесь из вожделения и пошлой, животной страсти. Оставляя только звериные инстинкты и безумную, отчаянную жажду.
Жажду сломить чужое сопротивление, растоптать едкую, никому не нужную гордость, взять это обманчиво хрупкое, нежное тело, влезть под бледную кожу и пометить собой. Изнутри и снаружи. Утопить вредную девчонку в собственном запахе, оставить на ее коже метки, так чтобы все знали, кому она принадлежит. Так, чтобы она запомнила это раз и навсегда.
И кто он такой, чтобы отказать себе в такой малости, м?
Кайл хрипло рассмеялся, отрывисто, лающе. Дернувшись вперед, он с изрядной долей мазохизма обрадовался жгучей вспышке боли, когда острое лезвие стилета вспороло кожу на шее, оставляя алый росчерк. И резко обернулся, без особого труда разрывая слабую, слишком человечную хватку ведьмы.
Весело скалясь на приставленное к горлу острие, щекочущее подбородок, глядя прямо в черные, широко распахнутые, колдовские глаза. Видя, как бьется жилка на шее, слыша, как с перебоями стучит чужое сердце.
Такое нестерпимо лживое в тщетной попытке остаться невозмутимым.
– Ну же, ведьма, – хрипло выдохнув, волк сделал шаг вперед. Девчонка шумно втянула носом воздух, отступая. Пятясь назад и не сводя с него нечитаемого взгляда, как завороженная. Не опуская стилет, крепко держа его в пальцах. – Сделай это. Накажи волка так, как подобает достойному члену ковена. Ну же, ведьма…
Еще один шаг вперед, еще один шаг назад. Воздух вокруг стал почти осязаемым, от разлившегося между ними напряжения, от искрящего желания и тягучей похоти, пополам со злостью и острой, жгучей ненавистью. Кайл шумно втянул воздух носом, довольно жмурясь от сладких, таких знакомых ноток чужого возбуждения.
Их не возможно было упустить, не учуять. Они сильно били под дых и срывали все ограничители подчистую, разрушая до основания чертов хваленый волчий самоконтроль. И видимо что-то такое промелькнуло на его лице, отразилось в диком, хищном взгляде, потому что Мор вздрогнула, отпрянув назад и больно врезавшись спиной в стену. Задев бедром изящный столик и свалив его на пол.
– Хочешь сдохнуть, волчара? Решил спросить меня, как? – ведьма скривилась в злой, циничной усмешке, даже не подумав опустить стилет. Но оборотень чуял, слышал, как бешено бьется сердце девчонки. Видел, как она облизнула пересохшие губы, сильнее стиснув рукоять стилета.
Они оба понимали – волка, дорвавшегося до своей добычи, эта железка не остановит.
– Нет, детка, – пальцы сомкнулись на беззащитной шее блондинки, сжимая горло в крепкой хватке. Второй рукой он перехватил занесенный для удара стилет и наклонился ниже, жарко шепнув прямо в кривящийся рот чертовой ведьмы. – Я хочу тебя трахнуть. А я всегда получаю то, что хочу… Мо-о-ор.
– Да пошел ты, волчара! Понял?! Пошел ты наху… М-м-м…
Это нельзя было назвать поцелуем. Болезненный, мокрый, жаркий. Он был насилием в чистом виде, агрессией и злостью, жаждой и необходимостью одновременно. Кайл целовал свою непокорную ведьму и ловил самый натуральный кайф. Сильнее аконита, лучше охоты и свежей добычи.
Волк довольно рычал, чувствуя чужое сопротивления, ощущая всю ту злость, всю ту ярость, что была в брыкающейся, вырывающейся женщине. Его женщине. И плевать, что от стилета останутся отметины на плечах и спине, плевать, что добыча не желает сдаться на милость победителя и пытается то укусить, то ударить, то проклясть. Хотя…
Что мешает ответить ему тем же?
Первая метка расцвела на ее подбородке. Остром и вздернутом вверх, в нелепой попытке уйти от прикосновений. Вторая украсила тонкую шею, со следами его пальцев на коже. Проведя носом по плечу девушки, он вдохнул пьянящий аромат и отвлекся. Всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы получить удар маленьким, крепким кулаком в челюсть. Кайл растянул губы в ухмылке, вновь перехватив ее руки, и слизнул каплю крови с разбитой губы. Чтобы наклонившись ниже, тихо, почти нежно протянуть, сжимая тонкие запястья до боли, до наливающихся синяков:
– И это все на что ты способна, Мо-о-ор? Я разочарован…
Наверное, это было сказано зря. Наверное, стоило продолжить ломать не такое уж и ярое сопротивление, лаская знакомое до последнего шрама и изгиба тело, плавясь в этом обоюдном наслаждении. Но волк не заметил, когда ведьма застыла в его руках, закрыв глаза и стиснув пальцы в кулаки так, что побелели костяшки. Не увидел, как проступили цепочки рун, словно нехотя расчерчивая светлую, бледную кожу, переплетаясь и соединяясь в колдовские узоры. Как они вспыхнули, наливаясь первозданной, стылой тьмой.
Волку на это было наплевать. Он тонул в собственном желании, плавился от разрывающих, противоречивых эмоций и понимал, что сошел с ума, окончательно и бесповоротно. И не имел, в общем-то, ничего против. Если это самое безумие будет одно на двоих.
Между ним и чертовой, упрямой, вредной девчонкой. Ведьмой. Его ведьмой!
Заурчав от удовольствия, Кайл прижался поцелуем к чужому плечу, ставя еще одну метку. Болезненно застонав, когда яркая, обжигающая, ледяная магия ударила исподтишка, в спину. Черные жгуты заклинания взметнулись вверх, отрывая его от застывшей на месте ведьмы, спеленав его по рукам и ногам, сжав в стальных тисках своих объятий. Монтгомери попытался рвануть вперед, разорвать путы, но лишь нелепо покачнулся и рухнул на спину, беспомощно рыча и дергаясь всем телом.
– Отпусти меня! – наконец, устав кататься по полу, зло рыкнул волк, сверкая глазами на Мор.
– Нет.
Ее голос был спокойным, даже нежным, полным какого-то болезненного равнодушия. Медленно открыв глаза, Морган оттолкнулась от стены и присела на корточки, поднимая валявшийся у ее ног стилет. Острое, тонкое лезвие ловко скользнула между пальцев блондинки, очертив почти правильный круг, да так и застыло, острием вниз.
Волк дернулся еще раз, напрягся всем телом, пытаясь разорвать заклинание. И рвано выдохнул, откинув голову назад, хрипло выдохнув. Он скорее почувствовал, чем услышал, как ведьма подошла ближе, возвышаясь над ним, глядя сверху вниз пустым, не читаемым взглядом.
– Ну же, детка… Отпусти меня, – он едва ли не мурлыкал, улыбаясь безумно и пьяно. И совершенно, вот ни капли не боялся того, что может случиться.
Нет, волк хотел бы испытывать хоть что-то кроме всепоглощающей страсти, бесконечного возбуждения и трепетного желания. Но не получалось, не-а.
Мор криво, холодно улыбнулась, переступив одной ногой через него и медленно, одним плавным, охуенно соблазнительным движением встав на колени и усевшись ему на живот. Провела кончиками пальцев по его щеке, скользнула ногтями по груди, собрав в комок ворот футболки.
– Нет, – беззвучно выдохнула ведьма, сверкнув глазами. И замахнулась рукой, сжимающей стилет. Целясь точно в сердце волка, не имеющего ни сил, ни желания сопротивляться.
