Текст книги "Жертва хищников (СИ)"
Автор книги: Юлия Узун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Часть 8
А затем яркий луч фонаря осветил лицо Француа Мартена. Двое людей в форме скрутили его по швам, застегивая за спиной наручники. Все еще не до конца осознавая произошедшее, я же смогла подняться и сесть на скамью.
– Ты ведь говорил, что она все выдумывает! Что нагло она клеится к тебе! Француа, ты жалок. Я бросаю тебя, понял! – кричала Эрика Зингермахер, прожигая глазами своего парня. Уже бывшего. За ее спиной стояла вся наша группа, снимающая происходящее на телефон. С разных уголков коридора собиралось все больше зевак, желающих узнать подробности скандальной истории. Наверняка, завтра данная тема будет во всех местных статьях.
– О, боже… – простонал парень, натурально разрыдавшись. Его испуганный до предобморочного состояния взгляд уставился на кого-то вполне конкретного. – Папа? Ты как здесь оказался?
Старик вышел из толпы. Его мрачный взгляд с пренебрежением пробежался по Мартену. Нагло схватив его за вялый отросток, что все еще торчал из брюк, он сжал его так, что сын покраснел.
– Я тебе больше не отец, позор семьи. Справляйся сам. Не копейки на адвокатов не дам! – прошипел он так четко, что я смогла перевести с французского. После чего он посмотрел на меня. Стыдливо, не зная куда деть глаза, протянул руку и едва разборчиво протараторил: – Мне так жаль, дорогая. Клянусь, я не знал, как обстоят дела. Обещаю вам хорошую финансовую компенсацию и любую поддержку, о которой вы попросите.
Мне в руки упала золотая карточка с личным номером миллионера. Особо не вчитываясь, я бросила ее в урну прямо у него на глазах:
– Очень мило с вашей стороны, но я откажусь. Мне достаточно того, что справедливость восторжествует.
Старик лишь хмыкнул, недовольно поведя бровью. А после быстро ушел.
– Мы не подруги Эмма. Я просто за женскую солидарность. – голос Эрики показался мне непривычно искренним. Впервые за годы совместной жизни она не пытается играть какую-то роль. Виновато сведя брови на переносице, она смотрела в пол, когда говорила: – Я посмотрела записи. И все же дала ему последний шанс… Но ты была права. И мне жаль, что я так с тобой обошлась. Если бы не ты, кто знает, как далеко бы зашли наши отношения с этим придурком.
– Оу, – я даже рассмеялась, не веря собственным ушам, – Эрика Зингермахер извиняется!
Робко усмехнувшись, та пожала плечами:
– Все равно тебе никто не поверит. – испустив тяжелый вздох, она послала мне самую добрую улыбку, что я видела в ее исполнении за все годы. – И, Эмма… Береги себя.
– И ты береги себя, Эрика. – произнеся это без капли натянутости, я словно отпустила обиды, что лишь лежали грузом на моих плечах. Без них жить сразу стало немного легче.
Эрика Зингермахер развернулась, чтобы уйти. Я смотрела ей вслед, когда заметила еще одно мрачное лицо, что затесалось в толпе. Он. Профессор! По сжатым губам, напряженным желвакам и сжатым кулакам было ясно одно – он был здесь давно.
– Ему, – имя Матрена он будто не мог произнести. Словно это нечто настолько мерзкое, как навозная куча, – повезло, что твоя соседка с остальными прибыла раньше меня.
Сделав глубокий вдох, стараясь выглядеть совсем не взволнованной, я пожала плечами:
– Понятия не имею, о чем речь, профессор Золотов. Вам бы лучше вернуться к остальным преподавателям в общий зал.
– Не притворяйся, Эмма. – фыркнув, он закатил глаза и обернулся по сторонам. Студенты, что всегда смотрели на профессора в напряжении с легким страхом, теперь будто вовсе его не замечали. – Я снял грим. Все видят мое истинное лицо.
Сердце внутри пропустив удар. От шока я не сдержалась и… Проговорилась:
– Что? Зачем?
Нежно расправив мои спутавшиеся кудри, он нежно погладил предплечья, а после переплел наши руки:
– Ты ведь пригласила меня на выпускной в качестве пары. Забыла?
– Забыла. – выпалила в сердцах, избавляясь от его касаний. После чего совершила еще одну попытку свести все к магической амнезии: – То есть, такого никогда не было!
Мужчина смотрел на меня словно на ребенка, который напроказничал. С легкой терпимой улыбкой и сведенными на переносице бровями. Голос звучал ровно и уверенно:
– Маленькая врунишка. Я понял все сразу, когда ты вошла в зал.
«Поздно! – обреченно подумала я, – Нас разоблачили!» Обняв себя руками, сцепив зубы, я хотела знать лишь одно:
– И, как же?
– Ты не посмотрела на меня. – черные глаза засияли особенно счастливо, а голос будто едва заметно дрогнул. – Так могла сделать только та, что никогда не забывала.
Опустив взгляд, сдерживая рвущиеся наружу чувства, я отрезала раз и навсегда:
– Ну, и что это меняет? Просто идиотское зелье опять не сработало. Сварите новое! А потом еще одно… Лишь бы навсегда вас забыть!
Ответ же удивил меня до глубины души:
– Ничего не выйдет, дорогая. Прости.
– Как это «не выйдет»⁈ – от удивления челюсть едва об пол не ударилась, а голова закружилась.
– Ты еще не поняла, девочка моя? – мягкий, нежный голос сменился уверенным шагами. Профессор наступал на меня, а я, по инерции, шла назад. Пока не врезалась спиной в стеклянное ограждение. – Был лишь один вариант, почему первое зелье подействовало на тебя неправильно. И лишь один вариант, почему корень первого дуба не стер память.
Его запах ударил мне в нос, становясь новой дозой адреналина. Дикое желание накрыть Его губы своими, обнять и не опускать, стало такой силы, что сдержаться удалось титаническим трудом.
«Нужно выбираться!» – поняла я, гордо вскинув подбородок:
– Знаете, что? Я не хочу знать!
– Хочешь. И я скажу. – он не дал мне уйти, нагло удержав за талию. Пальцы горячие прожигали платье, делая кожу невероятно чувствительной. Будто этого было недостаточно, когда он уверенно добавил: – Ты – моя пара.
И снова бабочки противно запорхали внутри, а мир вокруг заискрил. Облизав пересохшие губы, потерянно поведя плечами, я протараторила:
– Нет, не думаю…
– Такое почти не возможно. Есть лишь легенды… Я нашел их в старинных летописях! – Золотов положил подбородок мне на темечко, крепко обнимая. Звучал воодушевленно и вдохновленно: – Многие века назад пары при венчании пили некий «отвар». После чего скрепляли действие поцелуем. Говорят, у истинных, что предназначены по судьбе, любовь крепла на века. А если они не истинные – они лишь привязывались друг к другу, как раб и хозяин. – он отстранился. Но лишь для того, чтобы увидеть мою реакцию: – Корень первого дерева может разрушить абсолютно всю магию, но не работает на истинных.
– То есть, вы утверждаете, что мы ОБЯЗАНЫ были влюбиться? – фыркнула я, не желая, чтобы меня загоняли в какие-то рамки. – Бред!
– Нет. Не обязаны. Прошли бы мимо, так и не узнав никогда о том, как совместимы. – он мягко поддел мой подбородок, касаясь большим пальцем нижней губы. Завороженно разглядывая меня, мужчина старался не отвлекаться от рассказа: – Зелье лишь привело нас к тем, кто идеально подходит. Это что-то вроде перемотки первого этапа отношений, где вы знакомитесь и узнаете: подходите друг другу или нет. Нам же сразу открыли истинную суть, полное совпадение. Мы, словно два пазла, Эрика!
– Разве что два пазла из разных коробок, господин Золотов. Потому что вы никогда меня не… – рассмеялась я, выпалив не подумав. Но тут же осеклась, покраснела и отвернулась. – Забудьте. И отпустите. Ах, вы уже это сделали!
– Нет. Больше никогда. Потому что ты моя. И всегда была моей! – прорычал он со злостью и раздражением. А потому ударил ладонью по стеклу, заставляя то дрожать. – Признаюсь, я чувствовал что-то с самой первой встречи. Не позволял себе даже думать… А потом ты выпила зелье, и я полюбил тебя так сильно, что сдерживаться было тяжелее, чем не дышать! – ошарашил Золотов меня признанием, заставляя забыть, как пользоваться легкими. – Признаюсь, отпустить тебя было самым сложным решением в моей жизни, а я пережил… многое. Ты будто заменила сердце в моей груди, без него организм отказывается функционировать. – он замолчал, выдохся. Речь вышла импульсивная. Я решила, что обязана ответить. Но стоило только открыть рот, как он накрыл мои губы ладонью и покачал головой, словно в легком испуге: – Нет! Не отвечай сразу. Я лишь хочу, чтобы ты знала, как сильно я люблю тебя. За то, что ты – это ты. Умная, сообразительная, красивая. Когда ты заходишь в комнату, я забываю о работе, что столетиями казалось мне невозможным. Рядом с тобой мне сложно оставаться джентльменом. Ты, как цветок рахара – нежная и беззащитная, но с шипами. И лишь потому, что тебе это не понравится, чертов урод все еще ходит на своих двоих.
От признания профессора закружилась голова и я обрадовалась, что облокотилась на стеклянную стену. Схватившись за голову, никак не могла подобрать слов, поэтому говорила все, что приходит на ум:
– Боже, я ведь… Я ведь не… Мне предложили работу на родине. Я улетаю уже завтра. Там собираюсь поступать на психолога…
– Я хочу чтобы ты вышла за меня и осталась в моем доме. Учится можно и дистанционно, а работать у меня в замке. – словно в замедленной сьемке я увидела, как профессор становиться на одно колено. Достав из внутреннего кармана бархатную коробочку, он ослепил меня огромным бриллиантом обручального кольца. Нового, современного. Купленного у самого дорого человеческого бренда украшений. – Если этого мало – поблизости полно работы! Но… Если желание вернуться домой такое сильное, то я перееду с тобой.
– Ты готов на нечто подобное только ради меня? – положила руку на сердце, я ощутила, как то вырывается из груди на волю.
– Эмма, только ради тебя я и готов. На все, чего ты попросишь. Просто дай мне еще один шанс доказать, как сильно ты мне важна. – сглотнув ком, он сделал глубокий вдох и улыбнулся. – Когда ты выпила то зелье, моя жизнь перестала иметь смысл. Я пришел на выпускной лишь с одной мыслью – увидеть тебя в последний раз. Пусть, чужую. Пусть, не мою. Но когда понял, что ты не забыла – это изменило все. Я не упущу этот шанс.
Только сейчас я заметила, что на профессоре был совершенно другой костюм. Совсем не тот, что он предпочитал в образе скупого и злобного старика. Новый, черный и элегантный смокинг, подчеркивал его статную молодую фигуру, приковывал взгляд.
– Ты хотел произвести на меня впечатление… – удивленно произнесла я, а затем вовсе рассмеялась, не веря собственным выводам. – Меня! Простого человека. Но… Почему я? – только вот не успел мужчина открыть рот, как я нашла все ответы самостоятельно. – Я тоже хочу только тебя. И в этом нет ни смыла, ни логики. Потому что любовь – это магия. – сделав глубокий вдох, словно перед прыжком с парашюта, я позволила себе робкую улыбку и несдержанные слезы, когда шепнула: – Да, я выйду за тебя. Потому что так хочу… И потому что это кажется правильным…
В тот момент, когда его руки закружили меня вокруг своей оси, а губы нашли мои, я вдруг поняла, что никто бы никогда не понял нас. Скоропостижный брак, такие сильные чувства…
«В особенности, родители!» – подсказал внутренний голос. И я, испуганная до дрожи, отпрянула от Золотова, прерывая наш головокружительно очаровательный поцелуй.
– Мне нужно… В уборную. – прошептала потерянно. Без капли колебаний он кивнул.
Я же направилась в общий зал. Желая подготовить почву семье перед тем, как открою им лишь часть невероятной правды и познакомлю со своим новоиспеченным женихом.
Часть 9
– Дорогая, – обеспокоенный отец подошел ко мне сразу, как только я переступила порог главного зала, – где ты была? Что случилось?
– Все нормально, просто… – нервно проведя дрожащей ладонью по голове, я ощутила небывалое ранее волнение. Слова буквально колом застряли в горле, а щеки пылали адским пламенем. – Я… Мне нужно вам кое-что рассказать…
– Выкладывай немедленно! – потребовала подоспевшая мама. Взяв меня за руку, она едва не плакала, когда шептала: – Эмма, мы ведь твоя семья! Ты можешь рассказать нам все. Даже самое страшное.
Впору было завыть от неизбежности тяжелого разговора. Как объяснить родителям, что я успела завести роман с довольно взрослым мужчиной? Который, к тому же, был моим преподаваем! «Мы женимся, и я остаюсь в Лондоне!» – произнести это про себя казалось чем-то простым и легким, но слова оказывались покидать пределы чертог разума.
– Дочь, – папа сделал глубокий вдох, – ты больна?
– Что? – я растерянно посмотрела прямо ему в глаза. – Чем это?
– Ну, какой-то из этим ужасных половых болезней… ВИЧ? СПИД? Хламидии? – мужчину было не остановить. Он все перечислял жуткие диагнозы, пока не добил меня финальным предположением. – О, мой бог… Неужели это рак?
– Солнце, у нас есть хороший врач! – мама резко достала из бюста платочек и аккуратно утерла выступившие слезы. – Мы вытянем тебя, все будет хорошо.
– Я ничем не больна! – воскликнула я так громко, что рядом танцующие парочки обернулись. И это при том, что музыка звучала так громко, что барабанные перепонки заворачивались вовнутрь. Нервно растерев переносицу, я позволила закрыть глаза. Так было проще, когда мой невнятный голос вяло шептал: – У меня есть мужчина… И он, кажется, хочет взять меня в жены…
– «Кажется»? – цепкий взгляд матери быстро подметил на моем пальце внушительное колечко. Усмехнувшись, она выдала: – Когда кажется, не дарят украшения за миллионы долларов.
Я поперхнулась воздухом и забыла, как дышать. Неужели Золотов и вправду потратил так много денег? Неужели он насколько обеспечен⁈
– Сколько-сколько⁈ – казалось, такие цифры шокировали отца даже больше, чем до этого. – Эмма, я хочу познакомиться с этим джентльменом.
– Он не джентльмен… – выпалила я от волнения, но тут же поправила саму себя: – То есть, он не местный! Не из Лондона…
Мне показалось, что родители резко перестали меня слушать. Их заинтересованный взгляд уставился куда-то в центр зала. В общем-то, там было сконцентрировано внимание большинства гостей вечера.
– Кто этот красавчик? – ахнула мама с придыханием, на что получила укоризненный взгляд отца.
Поймав глазами героя вечера, я вздрогнула. Оттягивать было некуда, поэтому, облокотившись об стену, я бросилась с места в карьер:
– Мама, папа, это – и есть мой жених. Саандэр з’Лортовье.
Профессор поймал меня взглядом. В черных глубинах читался укор. Мужчина все понял без слов. Но вместо обид за мой побег послал мне хищную ухмылку и… Направился к нам с семьей.
– Хм… Араб? – задумчиво предположила мама, беззастенчиво разглядывая мужчину с ног до головы.
– Какой араб, дорогая? – удивительно, но отец занимался буквально тем же: разбирал будущего зятя на атомы. – Турок или индус.
Разговоры затихли лишь, когда Золотов сравнялся с нами. Без колебаний и стеснений он властно положил руку мне на талию и притянул к себе, явно давая понять всем вокруг, кому именно я принадлежу.
– Господин Аба, госпожа Виктория, – мягкий бархатный голос мужчины мгновенно очаровал родителей, а я же не могла перестать удивленно таращиться на профессора. Ведь понятия не имела, что он знает имена моих родителей. – Я узнаю, у вас масса вопросов. Но здесь довольно шумно. Могу я пригласить вас в ресторан?
– Но, – протянула мама, явно кокетничая, – уже довольно поздно, а мы в вечерних платьях. Вряд ли найдутся места в хороших заведениях…
С косой ухмылкой профессор произнес:
– Вам не стоит об этом волноваться. От вас требуется одно: сказать «да» или «нет».
Удивительным образом растаяла не только мама, но и отец. Все же темперамент мужчины покорил моих стариков мгновенно, не оставляя ни грамма сомнений.
Уже час спустя мы сидели в главном приватном ВИП-зале самого популярного ресторана Лондона. Возможно, для этого профессору и понадобились его волшебные зелья, но очаровал родителей он полностью самостоятельно. Длительный разговор закончился тем, что семья была от него в восторге гораздо больше, чем от меня.
– Мама, – спросила у женщины, когда мужчины отошли побеседовать на балкон, – ты разве не хочешь спросить меня, как давно я с Ним?
– Явно очень давно. – пожав плечами, она явно не сомневалась в собственной правоте. И пока я удивленно попивала сладкий коктейль, мама в который раз восхитила меня своей проницательностью: – Он знает, что ты обожаешь тунец и не перевариваешь лактозу, но иногда любишь экспериментировать с дорадо. Выбрал зал подальше от того, где гремит музыка, ведь ты не перевариваешь громкий шум. Попросил поставить джаз и попросил разместить на столе вазу с твоими любимыми ирисами. Не уверенна, что твой отец знает меня так же хорошо. – рассмеялась та, пока моя челюсть едва об пол не упала. Накрыв мою руку своей, мама послала мне улыбку: – Но главное то, как он смотрит на тебя, доченька.
– Как же? – почему-то в глазах застыли непрошенные слезы, а от трепета бабочки затрепетали в желудке.
– Внимательно. Улавливая каждую мелочь. С обожанием, желанием и уважением. Словно жить без тебя не хочет. – она похлопала ноготком по моему помывочному кольцу. – Ведь это просто камешки, пойми. Деньги могут быть, а могут и не быть. Но любовь… Ее никогда не купишь.
Это был самый откровенный разговор за всю мою жизнь с мамой. Я запомнила его навсегда и отложила в своем сердце на долгую память. Когда отец вернулся, мама тут же уволокла его танцевать. Они мило перешептывались, оставив нас с Золотовым совершенно одних.
– Давай сбежим? – с ходу предложила я мужчине, когда тот успел лишь присесть рядом.
– А как же твои родители, Эмма? – он мягко положил руку на мне на щеку, нежно погладив кожу подушечками пальцев. – Бросим их одних?
– Они достаточно от тебя без ума. К тому же, «одних»? Ха! У них отличный номер в шикарном отеле. Там, как Диснейленде! – встретившись с черным омутом Его черных глаз, я тут же попала в капкан. Манящий, порочный, завлекающий… Дышать становилось все сложнее, а платье вдруг стало мало. – Я… Я хочу провести этот вечер только с тобой.
Сделав глубокий вдох, он сглотнул ком. Мягко притянув меня к себе за подбородок, он оставил на моих губах легкий головокружительный поцелуй, а после хрипло прошептал на ухо, терзая шею своим горячим дыханием:
– Жди меня в холле, я здесь со всем разберусь.
Именно так я и поступила, помахав родителям на прощание. Они явно были не против остаться одни. Золотов появился спустя считанные минуты. Накинув на мои плечи свой огромный пиджак, он переплел наши руки так уверенно, словно делал это всегда. На улице мужчина поймал такси и назвал водителю незнакомый мне адрес.
– Мы разве не возвращаемся в академию? – удивилась я, касаясь щекой его вкусно пахнущей рубашки.
– У тебя сегодня особенный день. Завершим его по-особенному. – коварно заинтриговал меня профессор.
Мы вышли около отеля, где нам уже ждали. Профессор лишь дал пару распоряжений и нас проводили в номер на самом высоком этаже. Я вошла внутрь без задней мысли, но когда увидела обзор из окна – едва не потеряла дар речи.
– Бог мой… – сорвалось с губ при виде Бинг-Бена и Темзы. Казалось, все главные достопримечательности города расположились буквально расстоянии вытянутой руки. Сейчас, когда город погрузился в ночь, все вокруг подсвечивалось сотнями огней большого города, создавая непередаваемую атмосферу. В который раз за вечер глаза мои наполнились слезами. – Это… Просто… Невероятно…
– Нет. Это ерунда, Эмма. Это ты невероятная. И невероятно, что ты со мной. – в отражении окна я увидела, как мужчина осматривает меня с ног до головы. Так, что мое тело вспыхнуло по мановению волшебной палочки. Медленно шагая вперед, он наступал, словно хищный зверь, загоняющий ужин в ловушку. А я была и не против. Обняв меня руками, Золотов нежно коснулся губами моей шеи, спускаясь все ниже и ниже. Пока на его пути не возникла лямка платья. Заигрывая, он не спешил спустить ее вниз. А я уже умирала от томления, с трудом удерживалась на своих двоих. – Ты правда готова?
Нервно рассмеявшись, я покачала головой:
– Мы делали это очень много раз…
– Нет, не то. Ты правда готова к браку? – спросил он насторожено с явной ноткой волнения. – Ты ведь понимаешь, что я не старею и не планирую этого делать?
«Теперь понятно, к чему все идет!» – тут же я вспомнила разговор с Линдой. И ее историю о первой жене Золотова, которая предпочла умереть от старости.
– Да… – произнесла я, наивно надеясь, что этого будет достаточно.
Резко повернув меня к себе, мужчина вжал меня спиной в стекло, а взглядом пригвоздил к месту.
– Тебе не обязательно отвечать сейчас. У нас есть еще… Лет десять! – прошептал он мне прямо в губы. Старался говорить ровно, но голос все равно выдавал волнение и напряжение.
– Ты предлагаешь мне стать безмерной, как ты? – произнесла я то, что так и витало в воздухе, но озвучено не было. Золотов напряженно кивнул и, кажется, перестал дышать. Виновато опустив взгляд, я стыдливо призналась: – Я уже думала об этом. Но каждый раз мысли приводят меня к отцу и матери. Как я брошу их одних? Мне нужно будет перестать с ними общаться или что-то вроде того? Не представляю, как смогу…
– Не обязательно… – перебил меня Золотов. – Они ведь могут пить тот же отвар, что мы и мы с тобой.
– Это так просто? – сердце в моей груди взволнованно застучало.
Его руки камнем покоились на моей талии, пока голос профессора звучал тихо и отдалённо:
– Само зелье очень простое, да. Вся сложность в решении человека. Никто не готов обречь себя на бесчисленные годы скитания и…
– Тогда я согласна. Что тут и думать? – перебила его я. Резко он посмотрел на меня, полный удивления и шока. Мужчина явно не ожидал положительного ответа. Таким потерянным я видела его впервые. Не желая долго размусоливать данную тему, я кратко расставила все точки над «и». – Я люблю тебя и не представляю, как могу решить иначе? Тем более, если у родителей будет такой же выбор!
– И, – руки Золотова крепко стиснулись на моей талии, словно тиски, – ты не передумаешь?
– Не представляю, зачем мне это делать? Ведь у нас так много времени чтобы узнать друг друга получше. И еще я люблю тебя, как бы странно это не звучало. – потянувшись лицом вперед, я позволила себе первой коснуться губами его губ. Таких мягких и горячих, что манили меня одним своим видом.
– О, Эмма… – рваный рык из его груди заставил волосы на моем теле встать дыбом. Поцелуй стал грубым и жестким, как дикая, горячая любовь, что обжигала пламенем! Оторвавшись лишь на секунду, он произнёс нечто-то, что ранило меня до глубины души: – А я ведь решил, что если ты не согласишься, то это будет моя последняя жизнь. С тобой.
Тайфун закружил нас подобно стихийному бедствию. Платье слетело на пол, брюки мужчины оказались приспущенный. Моя влажная спина скользила по прохладному окну, пока Его каменный мужской орган вбивался в меня с бешенной скоростью. С каждым ударом грозя свести с ума и оправить на небеса. Мужские губы терзали мою шею и грудь, властно сжимая ягодицы. Золотов был голоден и ненасытен. Не успели мы прийти к финалу, как он поставил повернул меня вокруг своей оси, прижал и снова вошел. Я видела Биг-Бен в огнях, когда Он яростно рычал мне о любви, с громкими хлопками наполняя собой каждый миллиметр моего лона.
– Я не хочу останавливаться… – признался он после финального пика, все еще оставаясь во мне.
Чувство единения казалось непередаваемо прекрасным. Мы словно стали одним организмом, чем-то нераздельным. Наши ароматы смешались, а отельный номер наполнился опьяняющего ароматом секса.
– Не останавливайся, молю… – шепнула я, что прозвучало пророчески. До утра, пока небо не озарил рассвет, мужчина не выпускал меня из своих объятий. От поцелуев ныли губы, от любви горело тело… Но рядом с ним всегда было мало. Как тут может хватить одной жизни?
