Текст книги "Жертва хищников (СИ)"
Автор книги: Юлия Узун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Сандра Бушар
Экзамен у монстра. Финал
Часть 1
Длинная каменная дорожка опоясывала необъятный замок. Мы шли по ней целуй вечность, вдыхая бодрящий свежий воздух и ароматы рахар. Нервно сжимая и разжимая пальцы, я все никак не решалась начать разговор. А профессор, кажется, вовсе с этим не спешил. Он спокойной размеренной поступью неименно шагал перед собой. Смотрел вперед напряженно и задумчиво, словно мысли его были далеко от этого места.
– Когда начнется рассвет? – набравшись откуда-то взявшейся смелости, я перегородила мужчине дорогу и заглянула прямо в глаза.
– О, буквально через пару дней! – профессор растеряно посмотрел на полную луну и нервно растёр переносицу. Выглядел он так, будто из него вытянули все соки. – Первые дни самые живописные. Небо наполняется алым свечением, оставляя на облаках белые полосы…
– Нет! – насмешливо закатив глаза, не сдержалась он улыбки. – Я не о том. Когда мы сдвинемся с мёртвой точки?
В черных глазах промелькнуло потерянность и дезориентация. Хмуро отвернувшись, он вынуждено признавал поражение:
– Мне очень жаль, Эмма. Задачка с зельем оказалась самой сложной из всех, что со мной случалась. Не знаю, сколько еще потребуется времени, но я положу все усилия. Даю тебе слово.
В клятву мужчины я верила и не секунды не сомневалась, что Золотов добьется своего. Он был из тех, кто идет напролом. Но сейчас, когда тело трясло от переизбытка эмоций, я могла думать лишь об одном. Том, что не давало спать ночами и мучало длинными бессмысленными днями:
– И снова мимо, профессор. Меня одно сейчас волнует: когда вы перестанете меня избегать? Прятаться в своей лаборатории, словно это выход! – Золотов сделал долгий и глубокий вдох, прежде чем замереть, словно статуя. А мне бы следовало заткнуться, но поезд, сошедший с рельс, уже не остановить: – Меня тянет к вам, а вас – ко мне. Зачем делать вид, что это не так? Зачем вы так поступаете со мной?
Мягко накрыв мою щеку своей ладонью, профессор заставил ощутить себя самой счастливой и наполненной во вселенной. Лишь на мгновение. Затем произнес хрипло и безрадостно, с долькой грусти и сочувствия:
– Потому что это не твои мысли, детка. Это всего лишь действие зелья.
Вспомнив слова Линды, я позволила себе предположение, полное наивной надежды:
– А что если нет?..
Золотов напряженно свел брови на переносице. Он явно знал больше, чем хотел говорить. И все же спросил так, будто совсем меня не понимает:
– Нет?
– Именно! Что если мои чувства… настоящие! – воскликнула я на энтузиазме. – Что я если я правда испытываю к вам что-то большее, чем просто…
– Зелья коварны. – перебил он меня строго. – Они заставляют тебя считать, что это твои мысли и желания. На самом деле это не так.
Мне бы стоило обидеться на то, как Золотов усиленно отталкивает меня, воздвигая между нами высокие ледяные стены. Но в его черных глазах я видела то, что вселяло надежду: он тоже хотел бы верить в чудо. Ему больно слышать сказки, ведь в них можно и поверить… А чем выше поднимаешься, тем больнее падать.
– Но мои чувства настоящие! Послушайте… – глаза непрошено наполнились слезами. Дрожа от отчаянья, я схватила его ладонью и положила на свою грудь, где безумно колотилось сердце, грозя вырваться наружу. – Неужели это может быть ложью?
– Эмма… – прошептали его губы, едва размыкаясь. Уверенность в профессоре пошатнулась. Броня, что он строил так долго и тщательно, распадалась на атомы. – Я…
– Знаю, нет смысла сейчас все усложнять. – сделав мягкий, но уверенный шаг вперед, я оставила между нами лишь крохотное расстояние, дающее простор воображению. – Ситуация и без того непростая. А вам сложно воспринимать меня в серьез… Но во всем этом хаусе я хочу лишь одного.
Выгнув голову в бок, он с интересом усмехнулся:
– Чего же хочет Эмма Саласки?
– Чтобы бы были рядом. – не в силах оторвать взгляд от Его губ, я ощутила дикое, непреодолимое притяжение. Теперь оно не казалось похожим на сон, а было реальней, чем вся моя жизнь. Безнадежно коснувшись кончиком пальцев его острой скулы, я готова была молить, но лишь тихо произнесла, позволяя слова эхом разлететься по округе: – И… поцеловали меня прямо сейчас.
Тайфун всколыхнул духу, когда руки мужчины вдруг подняли меня над землей и прижали к стене. С несдержанным рыком профессор жадно набросился на мои губы. Этот поцелуй не был первым в моей жизни, но лишь его я буду помнить холодными вечерами, когда на душе возникнет мгла. Горячий, пробуждающий все скрытые чувства, распаляющий до самых костей… Я умирала от его напора, но тут же возрождалась снова!
И в тот момент, впервые, я остро осознала, как глубоки и крепки мои чувства к человеку, которого я даже не знаю. Это должно было пугать, но нет. Я словно точно знала, что наконец нашла свое истинное место.
– Эмма, – мягко произнес профессор, когда я позволила себе забрести пальцами под его рубашку, пуговки на которой давно расстегнула. Все еще прижимая меня к себе, он произнес то, что никак не вязалось в каменным возвышением в брюках. – я не трону тебя, пока не буду знать наверняка…
– Пусть так. – с тяжелым вздохом уткнувшись носом в ложбинку на Его шее, я была рада хотя бы тому, что имею. – Но могу я хотя бы узнать имя.
– Имя? – он странно посмотрел мне в глаза, словно ожидая подвоха.
– Золотов Александр Семенович – это ведь не по-настоящему, верно? – предположила я, неловко пожимая плечами. – Хочу знать имя того, кого… целую.
Прикусив губу, едва не сказала больше. То, к чему еще сама не была готова.
– Саандэр з’Лортовье. Но ты можешь называть меня так, как привыкла. Из твоих уст это заучит особенно прекрасно. – профессор сделала шаг назад, наклонился и галантно поцеловал мою руку, прожигая адскими глазами, полными желания и порока. – Приятно познакомиться, Эмма Саласки.
«Это уже что-то!» – подумала я с облегчением.
Тем вечером все было чудно. Мы гуляли, говорили обо всем и не о чем. Изредка мужчина позволял себе целовать меня, будто не сдерживая внезапный порыв. Когда я засматривалась на что-то диковинное, то ловила на себе его взгляд, полный и восхищения, и обожания. Он смущал и заставлял краснеть. Прощаясь, я просто так ляпнула, совершенно не строя никаких планов:
– Ох, так и не могу понять, чем провинились эти милые цветочки? Я была бы рада просыпаться под их запах.
Следующим же утром, стоило только открыть глаза, я увидела сотни ваз с рахаром, а также крохотную записку: «Надежда умирает последней». Мы оба понимали, как сильно хотим, чтобы чувства оказались настоящими.
Часть 2
С того дня все изменилось.
Перестал ли профессор прятаться в лаборатории? О, нет! Мужчина продолжал сдерживать себя, ища пути решения нашей проблемы. Но отношения все же смягчились.
Утром, устав слоняться без дела, я отправилась на кухню, где Линда во всю мастерила обед.
– Я хочу приготовить сама. – просила ее я.
– Но, ведь господин… – растерянно пробормотала она.
– Он будет только рад, что его любимая работница пару часиков отдохнет. – заверила ее я с улыбкой. – Умоляю! Я не привыкла так много отдыхать…
Не долго колеблясь, Линда все же поддалась уговорам. Но предпочла остаться рядом и никуда не уходить. Напряженно следила за каждым моим действием и, видимо, ждала, когда я устрою пожар или потоп.
Кухня в доме гениального изобретателя буквально дышала на ладан! Во-первых, никакого тебе привычного людям электричества. Газовой духовки нет, а на ее месте доисторическая печь. Про микроволновку, тостер, гриль и прочее вовсе говорить не стоит. Вместо холодильника – погреб. Вместо вытяжки – вентиляция на улицу.
Я принципиально справилась самостоятельно, не привлекая к помощи Линду, что оказалось совсем не просто. Но когда в обед мы собрались за столом, а профессор распробовал мой сливочный киш с курицей и брокколи, я решила так или иначе разрешить ситуацию.
– Вы ведь можете все, верно? – мужчина напряженно кивнул, даже переставая дышать. – Так вот, организуйте в своем доме нормальную современную кухню по последнему слову техники. Почему Линда, маленькая и хрупкая девочка…
– То же мне, девочку нашла… – прыснул мужчина, закатывая глаза. – На прошлой неделе Линда собственными руками отнесла фермеру сбежавшую корову.
– … Должна корячиться, как рабыня? Ей нужны человеческие условия работы! – закончила я воинственно, беспринципно. Хоть Линда и не была человеком, ей наверняка было приятно пользоваться благами современной цивилизации.
– И, все же, моя работница прекрасно справилась с ужином в краткие сроки. Сегодня превзошла саму себя! – произнес мужчина гордо, указывая мне же на мой же пирог. – Довольно вкусно для хрупкой девочки и «средневековой кухни», не находишь? Разве на вашей, человеческой, кухне возможно сотворить что-то подобное? Сомневаюсь, дорогая! Здесь нужны годы практики и профессионализма.
– Это не я готовила, мой господин. – ошарашила профессора Линда, тихо хихикая в кулачок. Лицо Золотова перекосило сперва от шока, а после от осознания того, как влип.
– Я приготовлю вам еще, если сделаете ремонт. – с победной улыбкой встав из-за стола, я весело подмигнула мужчине, на последок добавив: – Ах, да! В приличных домах, чтобы отблагодарить хозяйку за еду, настоящий галантный мужчина моет посуду. Вы же настоящий и галантный?
Челюсть профессора едва об пол не ударилась. И пока он не придумал, что ответить, на всякий случай напомнила:
– Первой в списке покупок должна быть посудомоечная машина – так и запишите.
Совершенно не представляю, как мужчина смог все организовать, но уже к следующему дню кухня выглядела совершенно иначе. Такого изобилия современной техники я не видела никогда, хотя была не из бедной семьи. Вместо холодильника рабочие обустроили три огромных холодильных камеры. Посудомоечная машина оказалась настольно огромной, что там в пору мыть запчасти трактора. В раковине теперь можно было купать детей, а вытяжке бы позавидовали многие рестораны. Кроме того, Золотов забил все полочки человеческими продуктами.
– Смотри, что у нас теперь есть! – радостная Линда все никак не могла успокоиться. Дрожащей рукой написав что-то на листочке, она засунула его в шкаф, закрыла. А когда открыла через секунду получила пиццу из известной пиццерии. В фирменной упаковке, да еще и теплую. – Наш гений наладил доставку из вашего мира! Можно получить все, о чем только мечтаешь!
С тех пор я не могла отказать себе в удовольствии готовить завтраки, обеды и ужины. Ведь одно удовольствие делать это в таких условиях.
Только этого все равно было мало. Без привычной загруженности я сходила с ума. И однажды, бродя по дому, я увидела, как в центральные ворота зашел какой-то мужчина. Подошел к красивой высокой урне и почти бросил туда желтый конверт.
– Простите, – мягко окликнула того я, – а что вы делаете?
Незнакомец вежливо объяснил мне расклад вещей. У местного мага – нашего земного профессора Золотова – можно было купить или просто так взять всякие растворы, травы и зелья. А если твой запрос специфический – приходишь с личной заявкой, описываешь проблему, кидаешь в урну. Профессор в течении месяца принимает решение – стоит ли тебе помогать. Да и вообще, сможет ли.
– Может… – наивно предложила я, не найдя себе дело от скуки. – Я могу вам помочь?
Конечно, затея была глупой и обреченной на провал. Но молодой парень, внутри которого кипели нешуточные чувства, присел и эмоционально сказал страшные вещи:
– Мне нужно срочно забыть свою любимую! А еще лучше, если я ее возненавижу!
– Но… Зачем? – растерялась я. – Она вас не любит?
– Нет, она меня очень сильно любит! – заверил тот.
– А что же тогда? – устав перебирать догадки, я села поудобнее и выслушала жуткую историю молодого мужчины. Он, как оказалось, жил с мамой. Но влюбился и собирался жениться. Мама вдруг заболела. Ей становилось плохо каждый раз, когда сын шел на свидание к возлюбленной. Приступы, конвульсии, припадки… Болезнь волшебным образом исчезала, когда парень передумывал куда-то уходить. Выслушав его внимательно, я сделала свои выводы: – Знаете, это не мое дело, но вам нужно кое-что другое. – быстро сбегав в лабораторию к Золотову я попросила у него зелье правды и принесла парню. – Вот! Подмешайте его маме и поговорите по душам.
– Оно ее исцелит? – спросил наивный. Я лишь кивнула. Он ушел, а вернулся уже на следующий день, подтверждая мои жуткие опасения. Мама не болела, просто не хотела отпускать сыночка из родного дома. Вот и придумала план, где месяцами изображала тяжело больную. Узнав правду, он разорвал с ней отношения и тут же обвенчался с любимой, съехав в другой дом. А мне принес шикарный букет цветов, что очень походили на тюльпаны.
Радостно неся цветы в вазу, я напоролась на препятствие в виде недовольного владельца замка. Смерив меня испытывающим взглядом, он выпалил сквозь зубы:
– Что в твоих руках?
– Благодарность от клиента. – невинно пожав плечами, я увидела в глазах мужчины то, что заставило бабочки порхать в животе – ревность, собственничество и желание спрятать от всего мира. Не давая эмоциям профессора разыграться, я мягко коснулась его руки и спокойно попросила: – Ваши посетители не всегда знают, чего хотят. А мне нечем заняться. Могу я проводить с ними что-то вроде… профилактической беседы?
Вместо строго «нет», я услышала неожиданное:
– Знаешь, неплохая идея. Избавишь меня от лишней бессмысленной работы! – не успела я обрадоваться, как он посмотрел на меня строго, прожигая до костей. – Только в моем доме, Эмма. И подарки принимать нельзя.
На букет был брошен злобный взгляд, а я подавила улыбку.
– Потому что не профессионально? – уточнила саркастично.
– Именно! Умница, сама все понимаешь. – забрав мой букет, Золотов унес его в свою лабораторию, шепча себе под нос: – Отлично, мне как раз экспернариумов для опытов не хватало! Сделаю из них комаров!
За следующие четыре дня мне удалось переговорить с пятью людьми. С одной женщиной мы выяснили, что деньги из дома крадет не сын, а прислуга. С другой – что травит ее не дочь, а она сама (каждый день съедая по лотку мандарин, на которые аллергия). Один мужчина уличил свою любовницу в измене, решив «вернуться» к верной жене. Но его жена была моим следующим посетителем и быстро рассталась с мужем изменщиком, ходившим налево все годы брака. Милая бабуля просила средство от вредителей, что загубили цветы в саду. Вредителем оказался сосед, завидущий пышному урожаю. Во всех случая решить проблему удалось легким отваром или вовсе без магии.
– Отлично справляешься. – профессор подкараулил меня в коридоре, когда я счастливая шла в свою комнату. – Мне как раз был нужен сотрудник такого рода.
– Это официальное предложение? – стараясь выглядеть спокойной, я ощущала, как из груди от волнения вырывается сердце.
Странно покосившись, он кратко кивнул и напряжённо прошептал:
– Я буду рад видеть тебя каждый день в своем доме…
По коже роем пробежали мурашки, а пальцы онемели от нахлынувших чувств. Но, собрав себя в кучу, я смело перешла к главному.
– А какой оклад? Мне бы в человеческих деньгах, господин Золотов. – намеренно упомянув его Лондонское имя, я как бы невзначай вернула нас обоих к реальности. Где мне все еще предстояло гасить кредиты и много работать чтобы справиться с долгами.
– У вас, людей, всегда все сводится к деньгам… – закатил глаза мужчина, горестно вздыхая.
Возмущенно хмыкнув, я спокойно обошла профессора и направилась спальню, что отвели мне в замке:
– О деньгах не думает только тот, у кого они есть. Так что не считайте себе выше остальных. А раз моя помощь не стоит даже рубля, тогда…
– Постой. – грозный голос заставил вздрогнуть и замереть. Размашистым шагом мужчина направился в свой кабинет, позвав меня за собой. Достал чековую книжку, вписал туда некую сумму и протянул мне. – Этого достаточно для твоего спокойствия, дорогая?
– ГХМ… – от количества ноликов в глазах зарябило, а дыхание сбилось. Прочистив горло, взяв себя в руки, я быстро закивала. – Да-да! Это просто отлично! Я вся в вашем распоряжении…
– Отлично. – косая ухмылка из уст профессора казалась мне особенно многообещающей и порочной. – Только есть одно условие: ты работаешь исключительно на меня. Увольняйся из своих закусочных сегодня же.
Дважды предлагать такое мне не следовало, ведь лучше иметь одну хорошую подработку, чем три низкосортных с маленькой оплатой. Вернувшись не на долго в свой мир, я написала заявление по собственному желанию, закинула деньги на кредитный счет и позвонила родителям.
– Милая, у нас для тебя сюрприз! – радостно воскликнула мама в трубку. – У тебя ведь через неделю выпускной, верно?
– Да… – я напряженно затаила дыхание. За последний год все сюрпризы, что преподносила мне семья, выходили боком.
– Так вот, мы с папой уже приобрели билеты и посетим твой выпускной! – заявила женщина, которая отказывалась слышать о том, какая это плохая идея.
Мои доводы о высокой стоимости билета, проживания и бессмысленности всего происходящего родители воспринимали в штыки. После диалога я была обессилена морально и физически. И, зависнув в парке академии, долго не могла прийти в себя. Ведь мне предстояло где-то найти средства на мамину инициативу.
– Эй, Эмма! – знакомый мужской голос заставил ощетинится. Рядом со мной на лавочку приземлился молодой лучезарный парень. – Сегодня ты хорошо выглядишь. Где пропадала?
– Не твое дело. – сделав резкую попытку встать с места, я ощутила, как пальцы моего бывшего парня – Француа Мортена – до боли сомкнулись на моем колене.
– Надеюсь, ты уже подумала о моем щедром предложении. – прошептал он мне на ухо, продолжая сжимать кожу все сильнее и сильнее. От боли из глаз брызнули слезы. – И приняла правильное решение.
– Советую тебе переключить внимание на Эрику, свою девушку. – всеми силами пытаясь оторвать от себя «клешню», я столкнулась с настоящим сопротивлением.
– Ревнуешь? – вместо того, чтобы оставить меня в покое, парень придвинулся ближе и коснулся губами моей шеи. – Поверь, ты всегда номер один в моем списке быстрых развлечений.
На соседней алле раздался громкий смех, компания студентов весело обсуждала предстоящий выпускной. От неожиданности Француа отвлекся, этой секунды мне хватило, чтобы убежать прочь. До лаборатории профессора я бежала без оглядки. Лишь оказавшись внутри, закрыв дверь, позволила себе отдышаться. А после и вовсе расплакалась. Колено ныло и кровоточила, кожа была счесана, а пальцы Мартена будто пропечатались в тканях.
– Эмма? – хриплый голос профессора привлек мое внимание. Он вошел в кабинет бесшумно и застал врасплох. Взгляд Золотова скользнул по моему зареванному лицу прямо к подкошенной ноге, что пекла от боли. Почерневший от ярости, сцепив зубы и сжав кулаки, он мертво прошипел:
– Что произошло?
Часть 3
В тот момент меня пронзил настоящий ужас. Не за себя, а за Француа. Которому точно не поздоровится, если профессор решит выместить на парне свой гнев.
– Ничего… – испуганно шагнув назад, я сделала попытку спрятаться за столом. – Упала и только.
– «Упала»? – зловещий смех Золотова разлился по лаборатории нагнетающим эхом. – По-твоему, я совсем идиот⁈
– Нет, просто… – бегло утерев слезы, я старалась делать вид, словно со мной все в порядке. Но предполагала, что лицо по-прежнему опухшее, а глаза красные. Сумкой прикрыв колено, старательно пыталась самое объективное оправдание. – Просто решила прогуляться по парку и…
После долгого измученного выдоха, профессор обрушился на меня уверенными размашистыми шагами. Оказавшись рядом, он дернул меня за кисть, заставляя предстать перед ним лицом во всей красе.
– В твоих интересах рассказать все самой, – процедил он с такой ненавистью, что сердце мое испуганно заколотилось в груди. При этом его пальцы нежно очертили контур раны на колене, вызывая необычную щекотку, – пока я не подумал о худшем.
Кусая губы в кровь, старательно подбирая слова, я не нашла ничего лучше, чем эмоционально воскликнуть:
– Не думаю, что он понимал, что делает!
Резко профессор выровнялся по струнке. Два черных глаза, горящий адским пламенем, убивали на смерть без слов. А его голос, холодный и опасный, ранил острее ножа:
– «Он»? Кто «он», Эмма?..
Я была зла на Француа Мартена, но уж точно не желала парню такого опасного врага, как маг-зельевар из другого мира Саандэр з’Лортовье.
– Не помню. – невинно пожала плечами я, скрывая за нервной улыбкой панику. – Может просто выпьем чаю и обо всем забудем?
Тогда в глазах мужчины блеснуло нечто такое, от чего дух перехватило. Сразу стало более чем очевидно – мужчина никогда не забывает своих обидчиков.
– Не хочешь по-хорошему? Что же, перейдем к радикальным методам! – быстро подхватив под пятую точку, словно малого ребенка, он усадил меня на свободный край стола. Нервно и суетливо зарылся в ящиках, ища что-то вполне конкретное. Уже вскоре показался маленькой пузырек перламутрового оттенка. Капля содержимого упала на рану, и кожа защипала. Следующая капля обрушилась на чистый лист бумаги. – Не пройдет и двух минут, как у меня появится портрет владельца ДНК, Эмма. Так что твои показания мне больше не требовались.
– И, что же вы собираетесь с ним сделать? – непривычно засосало под ложечкой.
«Надвигается что-то нехорошее!» – поняла я вдруг.
– О, появился отличный повод испытать зелье, что столетия покрывается пылью в ящике. – сейчас Золотов не напоминал мне привычного себя. Человек перед моими глазами был безумен и совершенно не откликался на доводы здравого смысла. – Редкая болезнь… Совершенно не заразная, не переживай. Но ее обладатель будет угасать годами, что послужит отличным жизненным уроком.
– О, боже мой! – вскрикнула в ужасе. На белом листе четко прорисовался портрет моего бывшего парня. При виде его лица Золотов стал еще мрачнее и кровожаднее, словно именно Матрена не любил больше всего на свете. – Прошу, не делай этого. Да, он ужасный тип, но не заслужил чего-то подобного…
– Как прекрасно! Ты защищаешь своего бывшего любовника! – Золотов стиснул зубы. Казалось, из груди его вырываются рычащие звуки. Мои утешения словно работали в обратном порядке. Пока я старательно думала, как разрядить ситуацию, мужчина всунул мне в руки очередное зелье, бормоча:
– Держи. Смажешь раны. За час от них и следа не останется. А я вернусь к ужину.
Мужчина сделала лишь пасс назад, а внутри меня уже все рухнуло. Чувство, что мне нельзя выпускать его из лаборатории, становилось все сильнее.
– НЕТ! – закричала я так громко, что у самой же перепонки втянулись. Поймав Золотова за первое, что возникло на пути – края черной рубашки – притянула к себе обратно и, подобнее устроившись на столе, сжала ногами его бедра. Конечно, он легко мой отодвинуть меня в сторону. Отмахнуться, как от надоевшей мошки… Слезы хлынули из глаз ручьем, а голос предательски дрогнул: – Прошу, остановись… Он просто глупый парень, не заслуживающий даже твоего внимания.
– Возможно. Но ты девушка, заслуживающая к себе самого лучшего отношения. Так что мне придется удостоить этого болвана такой чести! – мягко коснувшись моей щеки, он стер большим пальцем дорожку слез. – Прости, Эмма, но я просто обязан…
– Нет. Я не проще тебя, если ты сделаешь что-то подобное. – прервала его я, воинственно пытаясь стоять на своем. – Ты не из тех, кто причиняет людям вред… Я поняла это сразу. И если нарушишь принципы – между нами все кончено.
Сглотнув вязкий ком, он прошептал на вдохе:
– Между нами ничего нет, Эмма. Лишь глупое зелье.
– Правда? – слова давались тяжело, щеки покрылись краснотой. Но какая-то часть меня понимала, что если я не скажу этого сейчас – подходящего времени больше не будет. – Тогда почему при виде вас внутри меня происходит что-то невероятное? Чувства, которых я никогда раньше не испытывала, обрушились на голову внезапно и без предупреждения! Я не просила о чем-то подобном, но это случилось. И, знаете, что? Я этому рада! Рада, потому что впервые ощущаю себя живой.
– В тебе говорит зелье, глупышка… – протянул он с явной болью в глазах.
– Может я и дура, да. – утирая слезы, что заливали собой все вокруг, я не могла поверить, что дамбу сорвало и теперь я просто не могу остановится. – Но лишь потому, что хочу быть с вами. Хочу, чтобы вы поцеловали меня прямо здесь и сейчас. И плевать, почему.
Золотов открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент дверь лаборатории распахнулась и в нее влетела встревоженная Линда, тараторя прямо с порога:
– Мой господин, вы не поверите! Нам доставили то, что вы искали так много столетий – корень первого дерева! Это невероятно! Уже сегодня вы сможете закончить…
– ВОН! – громкий рык профессора застал Линду врасплох. Нервно моргая, она, наконец, осмотрела ситуацию вокруг и стыдливо опустила взгляд, цепенея прямо в воздухе. – Немедленно покинь комнату! И впредь изволь стучать.
– Я… Мне… Конечно… Я ведь только… – шептала себе под нос фея невнятно, совершая одну за другой попытки улететь прочь. Сперва врезалась в шкаф, затем – лбом ударилась о косяк двери. После чего плюнула и прыгнула в окно.
Ахнув от шока, я испуганно выглянула на улицу. Там девушка растворилась в ночной мгле.
– Не переживай, с ней все будет в порядке. – заверил меня мужчина. И когда я повернулась к нему, чтобы прочесть правду по глазам, утонула в черном омуте с головой. – И с тобой, дорогая…
– Я не?.. – слова растворились в его грубом напористом поцелуе, что буквально снес меня с места, заставляя повалиться на стол. Горячие требовательные губы сегодня казались особенно ненасытными. Руки, что раньше скромно сдерживались, сегодня жадно бродили по моему телу, снимая за собой одежду. Неосознанно я делала тоже самое, поддаваясь животному порыву. Пуговка за пуговкой освобождая его от рубашки, была рада наконец вдоволь изучить мышечный пресс.
Звякнул ремень Его брюк, послышался звук расстегивающейся молнии. Каждая клеточка моего тела напряглась, когда мужской орган мужчины вклинился между моих ног.
– Ты уверенна? – прошептал он мне, раскинувшееся на столе его лаборатории.
От нетерпения тело мое задрожало и покрылось мурашками.
– Я обижусь, если ты остановишься. – прошептала я, а я в следующую секунду потеряла счет времени.
Глубокий резкий толчок и его довольно внушительное достоинство наполнило меня изнутри. Казалось, разрывало на части. Глупая улыбка застыла на губах. Несмотря на легкую боль и жжение, я ощутила себя самой счастливой. Все было не идеально: не романтичная лаборатория, отсутствие свиданий и длительного знакомства. Но я точно знала, что мой первый раз состоялся с тем, о ком я больше всего мечтала.
С каждым новым толчком думать становилось все сложнее. Мысли сменялись собой животными, голодными. Мужчина был нежен, сдерживая себя всеми силами. Ловил каждую мою эмоцию, подстраивался. Все это привело к тому, что буквально с первого же раза я ощутила, как плавно подхожу к пику.
Прогнувшись дугой, обхватив пальцами его кисти, я застыла с закрытыми глазами. С немым «О!» на губах молила, лишь бы он не сбавлял темп.
Его руки мягко коснулись меня между ног ровно тогда, когда это было необходимо. Золотов словно чувствовал меня лучше меня самой!
– О, господи! – мой собственный стон окружил комнату эхом. Сотрясаясь в конвульсиях, я не сразу заметила, как странно Он смотрит на меня. С улыбкой и придыханием, от чего стало не по себе. Стерев пол со лба, невинно пожав плечами, я решилась: – Что-то не так?..
Пожав плечами, он кратко улыбнулся:
– Ты просто до безумия красивая, Эмма Саласки. Каждая раз, глядя на тебя, я не могу в это поверить. И, что удивительно, твоя душа ровно так же прекрасна, как и тело.
Это было самое прекрасное, что мне когда-либо говорили. Самое прекрасное, что когда-либо говорил мне он. Он избытка чувств перехватило дыхание, а в горле возник ком. Пока я приходила в себя, профессор достал из ящика таблетку и протянул мне:
– Она заживит все твои раны. Внутри и снаружи.
Я выпила ее без промедлений. К тому моменту, как Он принес меня в свою спальню, закутанную в черную рубашку, жжение между ног прошло, словно его никогда и не было. Мелкие ссадины по телу, старые ушибы и, конечно, свежая отметина на колене – тоже исчезли. Даже шрам от аппендицита растворился!
Ничто не отвлекало нас ближайший вечер и всю ночь, когда Золотов был особенно напористым. Словно терпение внутри мужчины лопнуло, он больше не мог остановится. С каждым разом профессор брал меня все более жестко, пробуя все новые и новые позы. Сладкий сон, в котором я оказалась, не заканчивался. Позволяя утопать в жадных ласках, полных желания взглядах и глубоких поцелуях.
– Смотри… – тихо прошептал мужчина на ухо, пока руки его лианами оплетали мое голое влажное тело. – Рассвет.
Сонная, уставшая, я с улыбкой смотрела в окно, где первые лучи солнца только начинали пробиваться на полуночное небо.
