Текст книги "Жертва хищников (СИ)"
Автор книги: Юлия Узун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Часть 4
Я проснулась от света, что пробивался в комнату яркими красными лучами. Открыв глаза, не сразу поняла, который час. В мире профессора Золотова время измерялось иначе, поэтому без часов было обойтись невозможно.
Свесив ноги, размяв шею, все никак не могла согнать с губ мечтательную улыбку. Тело все еще остро ощущало мужские касание и помнило каждый поцелуй. Он отзывался мурашками, бодря самые горячие воспоминания.
На маленьком столике у камина меня ждал ароматный кофе. Не знаю, какую магию применял профессор, но оно могло оставаться горячим дни напролет. Рядом, на золотой тарелке, лежал мой самый любимый завтрак – сэндвич с тунцом и солеными огурчиками. Именно его я брала каждое утро в столовой нашей академии.
– Он знает… – прошептала я пустой комнате.
«А где же мой профессор?» – наконец возник резонный вопрос. Именно в этот момент мною была замечена записка, оставленная на давно остывшей подушке мужчины. «Дорогая Эмма, мне нужно работать. Я попросил Линду оставить для тебя легкий завтрак. Когда будешь готова поесть – воспользуйся колокольчиком у постели. Не смей напрягаться! Сегодня ты должна отдыхать!»
Что-то больное кольнуло в душе. Отсутствие приписки «Твой Золотов» или «С любовью» почему тревожило. Будто лед, что был между нами еще вчера, так и не удалось растопить.
– Неужели мужчина хочет обо всем забыть? – прошептала я сбивчивым голосом.
Застряв в ванной комнате на целую вечность, я не могла избавиться от неприятного осадка и тревоги. Червячок в душе нашептывал: «Что-то не так!» Но явных причин для этого не было.
Наконец, укусив сэндвич первый раз, я ошарашенно замерла. Озарение пришло откуда не ждали. Буквально молотом по голове ударило, огорошило. Выронив хлеб обратно на тарелку, я схватилась за сердце и едва не упала в обморок:
– О, господи!
Всегда профессор Золотов был ко мне особенно строг, никогда не шел на уступки. Но почему так легко согласился на помощь в работе? Почему разрешил работать с его потенциальными клиентами? Без скандалов, ссор и упреков. А еще переделал кухню буквально за ночь, стоило мне только попросить! Это было на него не похоже…
Но главным оставался другой вопрос: «Что изменилось в мужчине? Почему он вдруг согласился быть со мной?» Ведь раньше придерживался другого мнения!
– Нет-нет-нет… – в ужасе я измеряла шагами комнату, кусая ногти в кровь. Сердце тарабанило в груди, грозя вырываться наружу. – В каждом из случаев было лишь один общий знаменательно – я просила его. Нет, даже приказывала!
Стараясь дышать ровно и запрещая себе паниковать, я быстро пробралась на пустую кухню, где на скорую руку приготовила профессору Золотову сносный обед. Это был лишь предлог для того чтобы пробраться к нему поближе и проверить свою жуткую теорию.
Застыв у двери в лабораторию, я уже почти постучала, как вдруг увидела, что дверь заперта не до конца. Сквозь тонкую щель просачивался уличный свет.
– Профессор, вы не можете так поступить! – кричала маленькая Линда бойким уверенным голосом. – Это не по-человечески!
Профессор выглядел мрачнее обычного: осунувшиеся глаза, белесое лицо и глубокие синяки. Тем не менее держал маску равнодушия, когда холодно фыркнул:
– А я и не человек вовсе, если ты забыла. И ты тоже, не забывай. Ты слишком очеловечилась за последние дни. Зря.
– Но, господин, – вцепившись хозяину в ногу, девушка громко зарыдала, вызывая у меня рой мурашек, – прошу вас, не делайте этого!
«Что происходит?» – напряженно подумала я, пока в голове промелькнуло куча всевозможных сценариев. Но то, что задумал профессор, мне так и не пришло в голову.
– Дорогая моя, – строго отчеканил мужчина, отрывая Линду от своей ноги и возвращаясь к работе. – Я не спрашиваю, готова ли ты. Я приказываю тебе добавить мое зелье Эмме в еду. Затем…
– … Она забудет о нас с вами навсегда! Это я уже поняла! – утерев нос, Линда выглядела раздавленной. – Но… Господин, зачем вы это делаете? Мы ведь оба знаем – эффект от корня первого дерева необратим. Если Эмма выпьет зелье…
– Мы навсегда с ней расстанемся. Да, верно. – произнес мужчина холодно и расчетливо. Это разбило мое сердце вдребезги, оставляя от него лишь острые льдины.
Грубо толкнув дверь, я холодно бросила на стол поднос с обедом. Пробирки зазвенели, парочка даже скатилась к ногам, но не разбилась.
– Профессор Золотов, – гордо вскинув на мужчину свой заплывший от слез взгляд, я храбрилась, как могла. – Я хочу… Нет, требую!.. Чтобы вы сходили на кладбище. Сейчас. Прямо через окошко. Слабо?
Линда с мужчиной уставились на меня в недоумении. Вздернув бровь, мужчина нервно усмехнулся:
– Что, прости?
Меня трясло, как осиновый лист, физически тошнило, а от душевной боли хотелось кричать во весь голос. Золотов предал меня и простить такое я не могла.
– Проснувшись утром, я чувствовала – что-то не так. С чего бы вдруг вы поступились своими принцами и решили провести со мной ночь? Грешным делом решила, что разгадала ужасную тайну. Мол, не я ваш раб, а вы мой. Ведь вы были таким услужливым, галантным… Будто пытались понравиться… Шла сюда, тайно надеясь развенчать эту жуткую мысль. Боялась, что правда меня ранит. Но вы… Вы меня убили! – закрыв глаза, сделав глубокий вдох, я мечтала проснуться. «Пусть все окажется лишь кошмаром!» – подумала я, но все равно открыв глаза увидела Его. Того, кто расчленил на мелкие части мою хрупкую веру в любовь. – Вчера Линда ворвалась в кабинет и сказала про этот чертов корень первого дерева… После вы будто сорвались с катушек… Я должна была понять все сразу! Господи, какая же я идиотка…
– Линда, уйди… – шепнул Золотов, зарываясь лицом в ладони. – Нам с Эммой нужно переговорить.
– Нет! Пусть она будет здесь. Она ведь знает, в чем дело, верно? – перегородив девочке путь своим телом, я деловито сложила на груди дрожащие руки. – Вы переспали со мной в знак благотворительности. Так скажем, прощаясь навсегда. Прекрасно зная, что уже следующим днем подло отравите мою еду и мы попрощаемся навсегда.
Глядя прямо в черные глаза, что никогда не могли мне лгать, я пыталась хоть на секунду усомниться в собственных идеях. Но нет, именно это мужчина и планировал. Переспать со мной, подарить прекрасную ночь, а потом заставить забыть. Без предупреждения и разрешения. Боль усилилась стократно!
– Эмма, мы сейчас все обсудим. – вытянув руки перед собой, он пытался успокоить меня, как какое-то разбушевавшееся дикое животное. – Спустимся за чашкой чая? Лидна испекла чудный лимонный пирог… Ты любишь такое, я знаю точно.
– Нет. Это уже ничего не изменит. – сглотнув ком, вобрав побольше кислорода, я подошла вплотную к Линде и крепко ее обняла. Фея ответила на объятия, но все еще оставалась в замешательстве. Следующим на пути был Золотов. Я позволила себе в последний раз зарыться носом в его ложбинку на шее и вдохнуть аромат мужчины, что за считанные дни перевернул с ног на голову мою безсмысленную жизни. Затем коснулась губами щеки, так и не решившись поцеловать губы. Было бы слишком сложно остановиться. Смахнув слезы, с тоской в сердце, я прошептала ему прямо на ухо: – Я хочу принять твое зелье прямо сейчас.
Он вздрогнул, ощетинился. Будто слова мои пробили в нем броню, что он так старательно выстраивал.
– Ты серьезно? – сжав мои плечи, он отстранил меня в сторону. Голос мужчины был ошарашенным, потерянным. Словно это был не его план. – Ты забудешь меня, Линду и… весь этот мир.
– Прошу тебя, – рыдала Линда, – не делай этого! Я тебя очень люблю! За эти дни ты стала мне, как дочь.
На секунду я даже усмехнулась. Услышать нечто подобное от пятидесяти сантиметровый девочки, на вид которой не более десяти лет, более чем странно.И все же это ничего не меняло. Мое сердце дрожало от боли, терпеть это казалось невыносимо. Стараясь оставаться сдержанной и серьезной, я протянула профессору руку, но зелье он так и не отдал.
– Нет смысла тянуть. – пожав плечами, я выдала некое нервное подобие улыбки. Что, наверняка, со стороны смотрелось жутко. – Не важно, реальные мои чувства или нет, я любила тебя и была счастлива. Но… Не ты. Верно? Ты не выбрал меня и никогда не выбирал. Я была лишь девочкой, что прицепилась как пиявка, по несчастливому стечению обстоятельств.
– Эмма…
Закрыв его губы ладонью, я негативно покачала головой.
– Чтобы ты не сказал – это просто слова. Твои действия сказали мне, что за меня ты бороться не готов. Это я принять никак не могу. – настойчиво второй раз протянув мужчине ладонь, я потребовала выполнить мою последнюю просьбу. – Ты хотел сделать это тайно, но вот она я. Готова на все, лишь бы забыть тебя. Или за спиной действовать приятнее?
Сцепив зубы, он развернулся, снял с поставки ярко-оранжевую пробирку и… протянул мне.
С тоской оглядевшись вокруг, я старалась запомнить каждый миллиметр пространства, хоть и знала – бессмысленно. Зелье сотрет память, словно этого ничего не было. Не будет больше тайного мира, который я по глупости считала своим. Не будет маленькой волшебницы Линды, что я успела полюбить. Не будет Его, что так сильно бередит мое сердце.
Ничего больше не будет.
Поднося зелье к губам, я замерла на минуту и улыбнулась.
– Что такое? – спросил Его тоскливый, измученный голос, что был лишь эхом того Золотова, что я знала.
– Подумать только! А я ведь хотела пригласить тебя на свой выпускной в качестве пары. В настоящем обличии, естественно. Какая глупость, верно? – в последний раз я посмотрела прямо в Его глаза. Наполненные болью, ужасом. И все же факт оставался фактом: – Ты так легко готов меня отпустить. Словно… Я никогда не была чем-то важным. Верно? Я не та, ради кого ты готов рискнуть.
Секунда… Протекающая, как один миг… Она стала для меня вечность. Зажмурившись, я пригубила отвар – приятный, с ароматом рахара и кофе. Пробуждал любимые воспоминания детства, вызывая настольческую улыбку. «Зелье со вкусом счастья!» – подумала я.
– Боже, что я натворил… – распахнув глаза, я увидела безумие в лице профессора. Он несся ко мне с протянутой рукой, собираясь забрать свое творение назад. Но я была слишком зла и обиженна. Выпила все до последней капли и разбила склянку об пол. – Нет, Эмма! Остановись!
Гробовая тишина повисла в комнате. Часы уверенно отмеряли время. Казалось, никто вокруг не дышал.
А затем меня резко настигла кромешная тьма.
Часть 5
– О, вот и моя соседушка! – громкий голос Эрики заставил резко подорваться на постели и оглянуться по сторонам. Моя маленькая комната общежития совершенно не изменилась. – Лично я бы на твоем месте не показывала мне на глаза!
– Что? – в ушах противно звенело, а виски раскалывались словно после большой аварии. Скинув обмякшие ноги с постели, я посмотрела на Зингермахер. Та двоилась в моих глазах, а свет из окна казался слишком ярким. – Я не понимаю, о чем ты говоришь…
– Ха! – сложив руки на груди, девушка закатила глаза и оскалилась. – Француа рассказ мне, как ты предлагала ему себя за деньги. Не думала, что ты опустишься так низко! – соседка по комнате с омерзением осмотрела меня с ног до головы. – Боюсь представить, где ты провела эти дни, но хочу обработать комнату спиртом!
– Эрика-Эрика… – встав на ноги, с болью размяв затекшую спину, я едва передвигала ноги в сторону ванной комнаты. – Это не мое дело, и ты мне вовсе не подруга, но я за женскую солидарность. Просто знай, что Француа Мартен тот еще придурок. Он нагло пристает ко мне и зажимает по углам. Ты достойна большего.
– Пристает к кому-кому?.. К ТЕБЕ⁈ – завопила она во весь голос словно серена эвакуации. А после все истерично кинула мне в лицо подушкой. – Я больше поверю в то, что он предпочтет семидесятилетнюю уборщицу, чем убогую страшную нищенку!
– Советую проверить камеры из парка за вчерашний… Или позавчерашний день. Я уже запуталась!В общем и целом, увидишь все сама. – прошептала я своему опухшему лицу в зеркало. – Я еле убежала и…
Громом среди ясного неба в памяти один за другим проносились воспоминания последних дней. Вихрем из сладости и боли. Но… Разве я не должна была все забыть? Не должна была вычеркнуть из сердца Золотова? Почему же тогда я тоскую, больше прежнего? И боль в душе соразмерна выстрелу.
– По-твоему, я совсем дура, да? – визжала Эрика, разбрасывая мои вещи из шкафа в разные стороны. – Знай, я уже всем-всем рассказала, чем ты подрабатываешь! Торговать телом – слишком даже для тебя! Сегодня же потребую, чтобы тебя отселили. Не хочу заразиться венерической болезнью.
До выпускного оставалось совсем ничего и терпеть плохое отношение к себе я больше была не обязана. Так что, собрав чемоданы, я покинула общежитие в тот же день. С двумя маленькими чемоданами и сумкой наперевес спокойным ходом в темноте добралась до ближайшей придорожной гостиницы. Достаточно дешевой, чтобы моих скромных финансовых возможностей хватило на недельную аренду комнаты.
Часть 6
Родители прилетели в Лондон в точно отведенное время. Они хотели сразу прибыть в академию, но я убедила их встретиться со мной на территории скромной кофейни на окраине города.
Стоило объяснить семье, что мы пропустим выпускной. А после, забрав диплом, я выдвигаюсь вместе с ними обратно на родину. Ведь именно там, буквально пару дней назад, мне предложили работу. Скучную, офисную, но с приемлемым окладом и вариантами карьерного роста.
Сидя у панорамного витражного окна, я напряженно готовила сложную речь, как вдруг увидела нечто странное. К кофейне подъехал Порш последней модели. Из него вышел водитель в униформе. Таких обычно выделяют в дорогих отелях при аренде автомобиля.
«Что в таким месте забыли богачи?» – подумала я и поперхнулась чаем, когда заметила лица… родителей!
Обвешенные брендами, со свежим Карибским загаром они совсем не походили на обездоленных. И уж точно не нуждались в тех деньгах, что я ежемесячно высылала им на содержание.
– Мама, папа! – ошарашенную меня бросило в жар. – Что здесь происходит?
Переглянувшись, они кивнули каким-то своим мыслям, а после женщина удивила меня своими словами до глубины души:
– Милая, у нас нет никак проблем с деньгами.
– Что⁈ – откинувшись на стул, я, кажется, забыла о правильном дыхании и принялась задыхаться. – А как же?.. Удар папы тоже «шутка»?
– У меня был удар. Правда, слабый. И я быстро восстановился. – пожал плечами довольно бодрый и вполне счастливый старик. – Данная ситуация дала нам понять, что мы совершенно не подготовили тебя ко взрослой жизни.
– Да, детка, – мама мягко накрыла мою руку своей ладонь. – Ты была избалованной девочкой обеспеченных родителей. Порой с тобой казалось невожность говорить! И мы решили, что небольшая встряска заставит тебя повзрослеть и взяться за ум. Вышло даже лучше, дорогая! Ты стала самостоятельной, взрзлостой, способной самой о себе позаботиться. Мы гордимся тобой, Эмма.
Подобный «урок жизни» переварить мне было очень тяжело. Ведь я работала до обморока, голодала, подвергалась булингу одногруппников… И ради чего? На этот вопрос ответа так и не находилось.
Родители быстро переселили меня с клоповника, как они выразились, в отдельный номер лучшего отеля в городе. А после мы всей семьей выбрались в бутик, выбирая мне платье на выпускной.
– Какое тебе нравится, дорогая? – радостно воскликнула мама, разглядывая изобилие вещей от кутюр. – Выбирай любое!
«Мне плевать!» – тяжело вздыхая, я никак не могла оправиться от второго удара подряд. Сперва Золотов, затем родители… Казалось, этот мир не принимает меня, а только испытывает на прочность. Только броня пробита, а сил не осталось. Единственное, чего я теперь хотела – сбежать подальше от всех, на другой конец планеты.
Часть 7
«Академия расширенных квалификаций»… Возможно, одно из самых пафосных и бессмысленных заведений мира. Обеспеченные родители пристраивали своих пресытившихся детей в тепличные условия и особо не интересовались, чему именно нас учат. Сейчас же, стоя перед пафосным входом в центральный корпус, я понимала, что не обладаю какой-то конкретной профессией и хочу продолжить учиться в более стандартном месте.
«Было бы не плохо стать психологом!» – промелькнуло где-то внутри, а память вернула меня в дом профессора Золотова, где я смогла найти подход к его клиентам. Быстро смахнув наваждение, я пообещала себе в который раз не вспоминать о предателе. Он легко вычеркнул меня из своей жизни… И я смогу!
– Идем, милая! – мама воодушевленно поддела меня под локоть и повела вверх по лестнице. – Твои друзья, наверняка, уже заждались!
– Не могу поверить, что моя маленькая Эмма совсем выросла! – папа поджал губу, сдерживая нахлынувшие слезы. В моменты напряжения у отца появлялся родной акцент, хоть из Израиля он переехал далекие тридцать лет назад.
– Что же, – с натянутой улыбкой я едва сдерживалась от желания сбежать подальше от нелюбимого вуза, – не терпеться повеселиться!
Родители все же затащили меня на выпускной. Я не могла долго злиться на тех, кого так сильно любила и уважала. И, признаться, видеть их здоровыми и светящимися от счастья – одно удовольствие. Ради такого я была готова последний вечер потерпеть общество ненавидящих меня одногруппников.
Коридоры академии успели празднично украсить. По всюду ходили официанты в строгой униформе, предлагая гостям крошечные закуски и итальянские вина. Милые девушки координаторы помогали заплутавшим родителям найти нужные залы. Организатор праздника металась из стороны в сторону, отдавая указания. Буквально повсюду веяло дорогими нишевыми ароматами, а в воздухе витало настроение торжественного праздника.
– Хм… А в этом даже что-то есть! – замерев у зеркала, я цепко просканировала свой образ, на который ранее не особо меня волновал.
Пышные светлые волосы аккуратными прядями струились по голым плечам. На фоне светлой кожи прекрасно смотрелось тонкое платье цвета металлик в пол, ушитое мелкими пайетками. Утонченные туфельки на шпильках оказались на удивление удобными… Все же мама, взявшаяся за воплощение своих фантазий в моем лице, имела безупречный вкус. Подготовить меня к выпускному – стало для нее чем-то сакральным. А мне лишь хотелось сделать женщине приятно.
– О, дорогая! А вот и твой парень! Познакомишь нас? – воскликнула мама, вызывая у меня настоящий ступор.
Признаться, я по глупости искала взглядом профессора, но напоролась на Француа Мартена. Давным-давно, еще когда мы были парой, я имела глупость делиться фотографиями и теперь пожинала плоды своей неосторожности.
– Нет-нет, – заверила я ее с легкой насмешкой, – мы очень давно не вместе. Мягко скажем, он меня не привлекает.
– Да? Удивительно… – усмехаясь, та с гордостью провела ладонью по моим волосам, а затем шепнула на ухо: – Что же, его чувства до сих пор не остыли. Он просто пожирает тебя глазами! Того гляди и украдет…
Знала бы мама, что ее «комплимент» звучал для меня, как настоящий ночной кошмар. Сглотнув ком, я вспомнила сальные руки Мартена и гнусное предложение. От страха по спине пробежал холодок. Но, быстро отряхнувшись, я пообещала себе: «Нужно подождать всего один вечер. Один! Затем новая жизнь. Белый лист!»
В основном зале гудела музыка, на сцене выступала известная поп-звезда. Но стоило мне переступить порог, как все стало абсолютно не важным. Я увидела Его. Краем глаза, мельком. Профессор Золотов скоромно стоял в уголке зала, сканируя гостей глазами полными равнодушия и легкого пренебрежения.
«Ты в его сторону даже не посмотришь, поняла меня⁈» – приказала себе. Выровняв спину, натянув маску равнодушия, я прошла мимо мужчины, словно по подиуму. Чувствуя на себе его внимательный взгляд, мне удалось даже не дрогнуть.
Выдохнув лишь у стойки с шампанским, я позволила себе достать из сумочки зеркало и, поправляя помаду, посмотреть туда, где всегда пару минут назад был Он. Но теперь место профессора пустовало. О том, что Золотов мне не привиделся, говорил лишь не тронутый стакан виски, оставленный у подоконника.
– Какого черта⁈ – данный факт заставил раздраженно бросить сумочку на стол. У меня осталось лишь несколько часов, чтобы последние разы понаблюдать за мужчиной… Пусть исподтишка. Он отнял у меня и эту роскошь.
Вскоре отец пригласил меня на танец, под конец которого я едва стояла на ногах. Рана в груди, что так и не успела затянуться, становилась все больше и больше. Мысли о профессоре не давали отвлечься, а я сама будто чахла в собственной боли.
– Прости, – мягко обняв старика, я всеми силами пыталась сдержать рвущиеся наружу слезы. – Мне… Мне нужно в уборную…
На самом же деле мне просто требовалось успокоиться и привести мысли в порядок, дабы не портить семье настроением своим угрюмым лицом.
Оставив позади шумный главный зал, медленно выхаживала по длинному коридору академии. Вокруг толпами сбивались радостные студенты, но мне было плевать. Я хотела видеть лишь одного конкретного человека. И этому человеку я была совершенно не нужна.
– Эй, Эмма Саласки! – знакомый женский голос заставил нехотя скользнуть глазами по Эрике Зингер и ее ухажёре – Француа Мартене. Она грязно обжимались в углу за колонной. Помада девушки была смазана, а волосы растрепаны. – Ты все же пришла на выпускной? Как же это понимать⁇
Француа сжимал задницу Эрики своей ладонью, при этом смотрел на меня так сально, что становилось дурно. Свои грязные мысли он словно скрывать и не пытался.
– Да, останься. И присоединись к нам. Меня хватит на вас обоих! – выпалил этот полный идиот, за что заслуженно получил от Эрики косой взгляд и довольно внушительный подзатыльник. Затем, состроив жалобную гримасу, невинно пропел своей девушке: – Что такого? Я ведь просто пошутил. Это стеб, детка. Мне плевать на Эмму. Она же страшная, ты сама этого не видишь?
Не задерживаясь, я лишь ускорила шаг, уже вскоре оказавшись в оранжерее. Это было мое самое любимое место в академии. Приятная температура, обилие растений и панорамный вид на парк, реку, звезды… Разместившись на лавочке в укромном месте, я позволила себе разрыдаться. Мысли о профессоре не давали спокойно спать и есть. Я любила человека, которого почти не знала. И при этом, что странно, мне казалось, что именно он – моя родная душа.
– Я забуду его. – шептала себе под нос, словно мантру. – Совсем скоро забуду. Боже, почему чертово зелье не подействовала? Не помнить было бы куда проще…
Шаги за спиной быстро сменились звонким голосом:
– Что ты там себе бормочешь? Никогда не нравилась скрытность в девушках.
Когда свет луны озарил Француа Мартена, я испуганно вскочила на ноги и попятилась назад. Грязно облизав губы, он осмотрел меня липким взглядом и оскалился:
– Детка… Переставай играть в недотрогу. Мы оба знаем, ради кого ты сегодня так вырядилась.
Быстро оглядевшись вокруг, я с тревогой поняла – студентов поблизости нет. Все куда-то разом испарились. Мы буквально одни в огромном помещении, где никто не поможет!
– Француа, тебе лучше вернуться к своей девушке. Эрика будет ревновать. – быстро шагая в сторону, я хотела прошмыгнуть мимо парочки пышных деревьев и сбежать прочь.
Только парень оказался быстрее. Поймал меня за шею. Удерживая на месте так крепко, что дыхание перехватило.
– А должна была ревновать ты, глупышка! – резко повернув меня к себе, он нагло притянул мое лицо к своим губам и попытался поцеловать. Мне удалось вывернуться, что взбесило Мартена и он грубо толкнул меня обратно на скамью. Нависая сверху коршуном, он раздраженно выплевывал мне прямо в глаза: – Признаюсь, я надеялся, что если закручу роман с твоей подружкой – ты сама ко мне прибежишь с раздвинутыми ногами. Но ты, Эмма, оказалась той еще сукой! Любишь доводить мужчин до горячки, да?
Выставив руки перед собой, я всеми силами пыталась привести Француа в чувство:
– Нам лучше успокоиться и вернуться в общий зал. Там ты скажешь все, что накипело. Идет? Сейчас не место и не время.
– Конечно, детка. Мы обязательно вернемся. – произнес он пространно, будто имел ввиду нечто совсем другое. Переставая дышать, сгорая от напряжения, я старалась на лету распознавать каждое его движение. Но все равно не успела выпутаться, когда парень нагло схватил мои волосы и толкнул на пол. – Только сперва ты поработаешь ротиком.
– Что, прости? – слезы текли по щекам, реальность казалась страшным кошмаром. Вот-вот половина волос бы оказалась в руках моего бывшего парня, но не этого волновало больше всего. А то, что предстоит пережить дальше. – Француа, ты ведь не такой… Я знаю! Не заставляй меня, не делай мне больно…
– «Не такой⁈» – расхохотался тот, дрожащей рукой пытаясь расстегнуть ширинку. Благо, из-за переизбытка эмоций ничего не выходило. – А какой я по-твоему, Эмма? Я просто хочу красивую девушку, вот и все. И беру ее, даже если она против. Обычно в таких случаях деньги отца все решают, но ты никогда не хотела по-хорошему, верно? Ты всегда мечтала быть моей сучкой, признай!
– Не надо… – молила я, словно это имело хоть каплю смысла. – Назад пути не будет. Это не сойдет тебе с рук.
– Уверенна? – он заржал, словно конь, а после лишь усилил хватку. – Тебя все считают дном, пустым местом. Твое слово против моего? Не думаю!
Мартену таки удалось справиться с брюками, трусы поддались с большей охотой. В ту секунду время будто замедлилось…
