Текст книги "Право на ошибку (СИ)"

Автор книги: Юлия Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

9. Полина

Два с половиной месяца спустя…

В это воскресенье Вера пригласила меня погостить у них дома, заманив своим чудесным пирогом с вишней. Если честно, у меня самой пол морозилки забито вишней, собранной на даче Довлатовых. Только я ничего не пеку, хотя раньше обожала возиться с тестом.

Не для кого.

А для себя… Какой смысл?

Потрясающий запах вишневого пирога, доносящийся с кухни, делает квартиру брата и его жены ещё более теплой и уютной.

Я сижу на ковре рядом с племянницей, а Вера вяжет крючком цветастый плед. На подлокотнике дивана с видом хозяина сидит жирный породистый кошак Сан Саныч. И это вовсе не имя с отчеством. Просто этот шерстяной засранец готов обоссать все, что видит.

– Ксюша, где лошадка? – прошу племянницу принести игрушку, которую она бросила в пороге комнаты. Малышка крутит головой, а затем указывает пальчиком. – "И-го-го" упала и плачет, – я качаю головой.

– Дай, тетя Поля погладит лошадку, – говорит Вера.

Вообще-то, это никакая не лошадка, а фиолетовый жираф. Но я без понятия, как разговаривают жирафы. Поднявшись на ножки, девочка торопится выполнить просьбу матери, а я все не могу на нее насмотреться.

Нет, я не какая-нибудь сумасшедшая бездетная тетушка, готовая очаровываться каждым малышом, оказавшимся в ее поле зрения. Я действительно люблю свою племянницу.

Но не буду кривить душой, кое-какие мысли у меня появляются.

Мы с Сережей внешне очень похожи, и дочка брата – ну просто его копия. Поэтому иногда, глядя на малышку, я думаю о том, как бы могли выглядеть мои собственные дети.

Об этом сложно не думать.

К тому же недавно я узнала, что Виталик стал отцом. И это здорово. Хотя бы один из нас получил то, к чему мы оба так отчаянно стремились. Уверена, из Виталика выйдет хороший отец.

Что до меня… Я устала размышлять о том, как несправедливо со мной обошлась вселенная.

В конце концов, все не так уж плохо. Я независима, вполне себя обеспечиваю, у меня есть родные, друзья. На личном фронте пока без перемен, но и это тоже не проблема. Если уж мне удалось заинтересовать молодого парня, значит я ещё ничего…

Ох, Тёма.

Интересно, как он там? Вспоминает ли обо мне?

– Поль, ты чего такая хмурая? – спрашивает Вера, комментируя мой задумчивый вид.

– Да так, – я отвожу взгляд. Из спальни выходит мой брат, спасая от необходимости что-то объяснять. – Доброе утро, страна! – нарочито бодро приветствую его.

– О, Полина! – сонно улыбается Серёжа. – Как дела?

– Потихоньку. Вот пришла к вам на пирог.

Потянув носом воздух, Сережа морщится:

– Опять вишня.

– А тебе только мясо подавай, – ворчит Вера, убирая в корзинку свое вязание. – Поль, ты знаешь, твой брат ест, как конь!

– Не ворчи, женщина. И почему сразу конь? Разве лошади едят мясо? Или бывают лошади – каннибалы? – Сережа плюхается на диван рядом с женой, закидывает руку ей за спину и начинает щекотать.

– Что тебе разогреть, каннибал? – смеется Вера, извиваясь в руках мужа.

– Да пофигу, только по-быстрому, мне ехать скоро, – говорит Сергей.

– Сегодня же выходной, – насупившись, напоминает ему Вера.

– Ну ты же хочешь баню на даче? – он целует ее в щеку. – А вот без этих самых рук, – и трясет кистями, – ничего не будет.

– Ладно, шантажист, – Вера поднимается с дивана. – Придется тебя накормить.

Я улыбаюсь, наблюдая за их перепалкой.

Какие же они милые.

Когда Вера уходит на кухню, у Сережи звонит телефон.

– Подай, будь другом, – ленивым жестом он просит меня дотянуться до мобильника, лежащего на длинной тумбе.

Я не глядя хватаю телефон и отдаю его брату.

– О, здорово, Тёмыч! – уставившись в камеру, восклицает Сережа.

Конечно я сразу понимаю, кто ему звонит. Мое сердце в этот момент делает какой-то невообразимый кульбит, переворачивая все в груди.

– Блин, тебя ни хрена не видно! – я слышу голос Рогозина. – О, все, норм теперь. Привет. Ух, ну и рожа! Тебя твоя благоверная отмутузила, что ли? – подначивает он брата.

Я внутренне замираю и машинально помогаю племяннице строить башню из конструктора.

– Ой, пошел ты! – отмахивается Серёжа. – Спал я, только проснулся.

– Да как скажешь, – добродушно говорит Артем.

– Рассказывай, как ты там? – интересуется брат.

Я навостряю уши.

– Считаю дни до дембеля, – лаконично отвечает Тёма. – У вас чего нового?

– Да что у нас? У нас все по-старому. Растем, наглеем. Вот сеструха в гости зашла, – Сережа направляет камеру прямо на нас с малышкой, – Полин, помнишь Тёмыча? Поздоровайся.

– Эмм… Здравствуй, Артем, – не своим голосом отвечаю я, пряча улыбку.

– Привет, Полина, – после небольшой паузы произносит парень.

От его голоса по моей спине бегут мурашки. И мне кажется, я никогда ещё не слышала ничего более приятного и волнующего.

– Серёжа, ты занят? – доносится из кухни голос Веры. – Подойди на секундочку!

– Так держи, поболтайте пока, я быстро, – брат вручает мне свой мобильный.

Я растерянно смотрю на него, потом на экран, где вижу лицо Тёмы, и не знаю, что мне делать.

Так мы и пялимся друг на друга через камеру.

Да я физически не могу отвести взгляда от Артема. Белый поварской китель невероятно ему идет. На заднем фоне вижу огромное панорамное окно с видом на Волгу, а чуть ближе несколько столов с белоснежными скатертями.

– Он ушел? – Рогозин первым нарушает молчание.

Я лишь киваю в ответ. Ксюша, заинтересовавшись телефоном, встает на ножки, обвивает рукой мою шею и тоже заглядывает в камеру.

– Это кто у нас такой красивый? – Артем улыбается девочке. – Тебе идет. – Понимаю, о чем он говорит, и не знаю, как реагировать. Вообще ничегошеньки не знаю. Я совершенно растерялась. – Ну скажи хоть что-нибудь, – просит парень.

– У тебя перерыв? – выдыхаю я после продолжительной паузы.

– Да, только что пообедал и вышел с каторги в ресторан подышать кислородом.

– Ясно. Как тебе работа?

– Беспонтово. Я понял, что ненавижу речное судоходство, – признается Артем.

– Почему?

– Тут нет тебя, – отвечает он.

Мое лицо вспыхивает, а слова отзываются в душе бешеной радостью, но я не подаю вида. И потом, нас могут услышать.

– Тёма, – предостерегаю его, озираясь по сторонам.

– Если бы ты знала, как мне этого не хватало.

– Чего?

– Твоего сексуального голоса, – мечтательно вздыхает парень.

При этом он сам – и есть воплощение сексуальности.

И это именно мне хотелось услышать его голос. Как-то я даже порывалась написать Артему, но не осмелилась. Ведь мы же договорились – никакого общения.

– Прекрати выражаться, тебя слушает маленькая девочка! – в шутку одергиваю его, надеясь, что выгляжу все также независимо.

– Скажи этой маленькой девочке, чтобы она передала большой девочке, которую обнимает, что та тоже очень красивая, – прищуривается Артем.

– Хорошо, скажу.

Предательская улыбка играет на моих губах.

– Полин? – голос Артёма меняется.

Он смотрит не в камеру, а, должно быть, на экран.

Прямо на меня.

Его прекрасные голубые глаза интригующе поблескивают.

– Я тебя слушаю, – нервно откашливаюсь.

– Все, я тут, – в комнату неожиданно возвращается Серёжа прежде, чем Артем успевает что-то сказать. – Вера не могла банку открыть, – объясняет он, протягивая руку за телефоном. И мне ничего не остаётся, кроме как вернуть ему мобильник. – Так когда говоришь приедешь к нам? – спрашивает брат Рогозина.

– Разве я говорил? – голос Артема звучит невозмутимо, словно меня здесь и нет.

– Давай приезжай, на дачу поедем, шашлыки – все дела, – приглашает его Серёжа. – Надо сезон закрыть. Я почти баню доделал.

– Баню, говоришь… – загадочно произносит Рогозин. – А кто ещё будет?

– А кого тебе надо? – фыркает брат. – Хочешь, бери с собой кого-нибудь.

– Можно? Я тогда с девушкой буду, – произносит Артем.

– Да не вопрос, старик, – пожимает плечами Серёжа.

Я закусываю губу, мое сердце обливается кровью.

У него кто-то появился.

Наверное, девушка-коллега с теплохода.

Так вот, о чем он хотел мне сказать. А его слова про мой сексуальный голос, которого ему не хватало – не более, чем обычный флирт. И мое вялое эго решительно отказывается мириться с таким положением вещей.

Бережно посадив Ксюшу на пол, я встаю и выхожу из комнаты. Сил слушать про девушек Рогозина попросту нет.

– Вер, я, наверное, пойду? – мнусь в пороге кухни.

– Ещё чего придумала?! – поставив противень с пирогом на доску, Вера таращит на меня большие зеленые глаза.

– Ну что я вам тут мешаться буду, – бормочу я невнятно.

– Поль? Что случилось? На тебе лица нет, – подруга с тревогой заглядывает мне в глаза.

Я делаю несколько шагов и опускаюсь на стул.

– Да ничего.

Вера, смахнув со лба испарину, садится напротив. По ее лицу пробегает тревожная тень.

– Рассказывай, – мягко просит она.

Я качаю головой.

– Ой, Вера, я такая дура.

Взгляд подруги исследует мою поникшую фигуру и пальцы, которые я нервно потираю.

– И кто он? – догадывается моя умная Вера.

– Рогозин.

Сжав кулаки, я держу их на коленях.

Вера отводит взгляд.

– Так… Рогозин, Рогозин… – бормочет она. – Ну я знаю только одного Рогозина, но этот точно отпадает.

Я опускаю голову.

– Да в том-то и дело, что никуда он не отпадает.

Даже смотреть на нее не хочу. Итак знаю, что увижу.

У нее паралич.

– Я правильно понимаю, речь об этом прилипале, с которым сейчас общается мой муж? – уточняет Вера.

В ее голосе слышится неприкрытый шок.

– Да, – я снова киваю.

– Мамочки, Поль, да как же тебя так угораздило?! А главное – когда?! – восклицает Вера.

– У вас на даче. Ещё летом, – признаюсь ей. – Но это уже не имеет значения. Он только что сказал, что приедет к вам в гости в новую баню с какой-то девушкой.

– А у вас что-то было или как? – вкрадчиво интересуются Вера.

Похоже, она все еще мне не верит.

– У нас такое было, – вздыхаю я, начиная сомневаться в своем решении поделиться с Верой.

– Ну ты даешь! И молчала! Тоже мне подруга, – обиженно говорит она. Я опускаю голову. Лучше бы я и правда молчала. – Ладно, не расстраивайся, – Вера касается моего плеча, ее голос смягчается. – Пусть только попробует притащить к нам какую-нибудь вешалку, я ей все волосы выдеру, а ему… – От ее воинственного настроя мне становится только хуже, когда я представляю Тёму с другой. Молодой, красивой. Счастливой. Уж он-то знает, как заставить девушку чувствовать себя единственной и неповторимой. – Эй, Поль, ну ты чего? Неужели правда любишь? – растерянно спрашивает подруга.

– Я бы хотела сказать, что нет. Но не могу. Не могу, Вера, – уныло отвечаю я.

Глаза печёт от разочарования. Но я не злюсь на Тёму, только на себя. Ведь это я всерьёз на что-то надеялась…

10. Артем

Сегодня какой-то резиновый день.

Прямо с вокзала я отправляюсь к родителям, чтобы навестить их, а заодно и вернуть отцу долг.

Батя, как обычно, хмур и немногословен, хотя его удивляет моя внезапная платежеспособность. На минуту мне кажется, он даже немного оттаивает и перестает видеть во мне неудачника и позор семьи, но только ровно до того момента, как я признаюсь ему, что уволился с прежнего места работы на теплоходе. Мать, само собой, очень рада моему приезду, и я вдруг понимаю, как сильно по ней скучал. Тут же мысленно матерюсь и даю себе пинка за то, что был таким козлиной и редко ей звонил.

После завтрака, выслушав отцовский бубнеж и мамины причитания и оставив часть барахла в своей старой комнате у родителей, я заезжаю к Сереге за ключами от его загородного дома. К двум часам дня прибываю на место.

Вероятность того, что все получится, честно говоря, почти нулевая. Погодка откровенно по-осеннему скурвилась. К вечеру небо затягивает тучами, накрапывает противный дождь, и я все больше сомневаюсь в своем успехе.

Но тут приезжает она.

Полина идет по дорожке в ярко-красной куртке с капюшоном и с кем-то болтает по телефону, а потом она видит меня.

– Я перезвоню, – слетает с ее губ.

Поднявшись на террасу, Полина скидывает капюшон, а я забираю у нее пакет.

– Привет, – целую ее в щеку и отмечаю, как соблазнительно пахнет от Довлатовой.

Хочется тут же начать ее целовать, раздеть и утащить в спальню, где долго и со вкусом покрывать все ее тело поцелуями, но, конечно, кто бы мне позволил.

– Что ты здесь делаешь? – Довлатова выглядит искренне шокированной.

А это значит, что Вера не проболталась.

Я не очень понимаю, с чего начать, потому что боюсь ее отпугнуть или разозлить, или ещё хрен знает чего.

Отвечаю. Ещё ни одна девушка меня так не волновала.

Я тяну время и ставлю ее пакет на качели, затем забираю сумку.

– Тём? Что ты здесь делаешь? – настойчиво повторяет Полина.

– Жду тебя, – я сглатываю вставший в горле ком.

Полина хмурится. Смерив меня настороженным взглядом, она прогуливается до конца террасы и возвращается обратно.

– Вера? – догадывается девушка.

– Вера, – киваю я.

– Ну она у меня получит!

– Нельзя. Вера – мой ангел, – шучу я, разглядывая лицо Довлатовой.

Она все такая же офигенная, только выглядит строже, чем в нашу последнюю встречу.

– Вера – ангел? – изумляется Полина. – С каких это пор?

– Вот с этих.

Идея пригласить Полину за город, так сказать, на нейтральную территорию, принадлежала именно жене Довлатова. У меня было чёткое ощущение, что ей что-то известно, но Вера так и не раскололась. Однако велела мне довериться ей. Что само по себе было для меня в диковинку. Но я не смел перечить этой властной женщине.

Серега, наоборот, только хлопал глазами и явно был шокирован новостью о том, что я строю определенные планы в отношении его сестры. Кажется, он не очень рад, вот только мне уже до лампочки.

Я попытался соблюсти чертовы приличия, а как он это переживет – его проблемы. И, как мужик, Серый должен меня понять.

Стерпится, слюбится. Вроде, так говорят? Или это из другой оперы?

– Их здесь нет, – утвердительно произносит Полина. – Вы все сговорились?

Она уже успела открыть дверь в дом и прислушаться.

Я качаю головой.

– Извини. Я не был уверен, что получится, но ты приехала. И я офигеть, как этому рад.

– И чем ты тут занимаешься помимо того, что ждёшь меня? – иронично интересуется Полина.

– Снова временно бомжую. Твой брат – добрый человек, так что – по старой схеме, – объясняю ей причину, по которой опять тусуюсь на даче Довлатова.

Полина вскидывает голову.

– Значит Сережа знает о… – и осекается, так и не договорив.

– О нас? – продолжаю за нее с кривой улыбкой. – Да. Кодекс есть кодекс.

Я жду, что она тоже улыбнется, но этого не происходит. Полина хмурится ещё сильнее.

– Тём, к чему это все?

Она пятится и опирается спиной о столб веранды.

– Я очень хотел увидеться.

– Зачем? – царапает меня внимательным взглядом.

– Чтобы сказать, что не могу без тебя. Ты не отвечала на мои сообщения, и я решил, что надо действовать решительно. И вот ты здесь.

– Тёма, зря ты это все…

– Почему зря?

– Потому что так не бывает!

– Да кто сказал?! – возражаю я.

– Здравый смысл.

– В баню твой здравый смысл! – огрызаюсь я, надвигаясь на нее. – Иди сюда, – одной рукой давлю ей на поясницу, а ладонь другой кладу на затылок и прижимаюсь к ее мягким губам.

Полина не то, что не сопротивляется, она сама охотно обвивает руками мою шею и начинает целовать в ответ с таким напором, на который я даже не рассчитывал. Наш поцелуй не похож на те, что у нас были. В нем все – и голод, и неуверенность, и желание, и страх получить от ворот поворот. Но хорошего в нем определенно больше, чем плохого.

Мой член считает так же.

Осталось убедить в этом Довлатову.

Когда наши языки вновь сталкиваются, я немного притормаживаю и начинаю двигаться медленнее и нежнее, смакуя каждый миг. Полина одобряет мою инициативу тихим сладким возбуждающим стоном.

Что тут скажешь, сосаться я и правда мастак, но мне мало ее стонов, ведь мы так ничего и не выяснили.

– Я страшно по тебе скучал, – шепчу, упираясь в ее лоб своим.

– Я тоже… – она умолкает, но тут же добавляет совершенно другим голосом: – Подожди, тогда в разговоре с Сережей ты сказал, что приедешь к ним с девушкой, – ее ладони давят мне на плечи.

Так вот, почему она такая…

Я смеюсь, не собираясь ее отпускать.

– Пупсон, я же тебя имел в виду! Я думал, ты догадалась!

– Ну вот а я не догадалась, – она печально улыбается, продолжая выпутываться из моих объятий.

– Ну ты даёшь! Так ты поэтому мне не отвечала? – имею в виду мои попытки завязать с ней переписку в последние дни. – Все понятно. В другой раз буду конкретизировать, хорошо?

Ее тело каменеет, и мне приходится расслабить руки.

Бегло взглянув на меня, Полина отворачивается.

– Никакого другого раза.

Я подхожу к ней со спины и обхватываю под грудью.

– Полин, хватит, – прошу ее.

– Вот именно… Хватит, – упрямо бормочет девушка.

В смысле?

Меня совсем не устраивает ее настрой. Я бережно разворачиваю Полину к себе лицом и снова впиваюсь в ее рот, толкаясь языком между губ. Нас обоих шарахает молния, стоит лишь коснуться языками друг друга.

Ее губы просто охренительные, а язык такой сладкий и умелый, что мне сносит башню от одного только поцелуя. Совсем как в старших классах.

Как же я хочу ее.

При этой мысли член ещё больше набухает, становясь тяжелым. Я снова слышу мучительный стон. На этот раз свой собственный.

Полина распаляется от этого звука, сильнее раскрывая для меня свои губы.

Ух. Да.

Целуюсь я все же лучше, чем разговоры разговариваю.

Наверное, прямо сейчас у меня ужасно плохая кардиограмма. И все дело в том, что я сто лет ни с кем не трахался. Я практически девственник.

У Довлатовой на лице написано, примерно, тоже. Зрачки расширены. Она облизывает губы и не сводит взгляда с моего рта, явно собираясь продолжить. Но она отнюдь не смахивает на девственницу.

Воспоминания о том, что Полина вытворяла с моим телом летом, а она вытворяла всё, заставляют мой бедный стояк задыхаться в плотных джинсах.

– Что, думаешь, и этого всего не бывает? – с вызовом смотрю на нее.

А у самого сердце колотится как после спринта.

– Я… не знаю, – голос Полины слегка дрожит. Она подныривает под моей рукой и встает неподалеку.

Сжимая прохладный деревянный столб, я восстанавливаю дыхание и смотрю в одну точку перед собой. При этом ощущаю на себе ее нерешительный взгляд.

Она не «не знает». Она не уверена.

– Зато я знаю, – поворачиваюсь к Полине. – Ты нужна мне.

Довлатова тихо хмыкает.

– Да? И в качестве кого?

– Да в качестве всего, – пожимаю плечами. – Ты думаешь, я не понимаю, что не подхожу тебе? Что мне сложно довериться? Все я понимаю! Да мне родной отец не верит! Меня же вечно уносит в какие-то безумные планы, что обычно заканчивается полным провалом. Но я не буду обещать, что исправлюсь, перестану рисковать и откажусь от своих идей. Ведь ты сама меня об этом просила, – напоминаю Полине о совете, который она дала мне когда-то. – Но я обещаю сделать все возможное, чтобы ты никогда не пожалела о том, что связалась с таким вот типом и как можно чаще улыбалась.

Наконец Полина действительно улыбается – тепло и открыто.

– Не наговаривай на себя.

– Ладно. Не буду, – я изображаю покорность.

Но Довлатову так просто не возьмёшь.

– Тём, давай начистоту? – просит она.

– А я о чем?

– Какими ты видишь наши отношения через пять лет?

– Ну… Видимо, долгими.

Виснет пауза, длинная и напряженная.

– Вот видишь, – укоризненно произносит Полина. – Так далеко ты не загадывал. А я не могу не загадывать. Я бы и рада, но не могу.

Она умолкает. Я же анализирую свой ответ, который реально прозвучал слишком легкомысленно. Или она нарочно придирается к словам.

Или что?

Объясните мне, хоть кто-нибудь, как правильно разговаривать с любимой женщиной?

– Полин, ты совсем мне не веришь, да? – я сглатываю горечь, которая появилась в горле.

– Да не в доверии дело. Просто отношения – это прекрасно, но мне нужно нечто другое.

– Ты о семье, я понял. Так разве я сказал, что не думаю об этом? Я думаю. Почти все мои друзья, если не женились, то уже давно в серьезных отношениях. Поэтому, я не могу об этом не думать. Я, как бы, уже тоже не мальчик.

– Нет. Ты не мальчик. Потому я и гружу тебя такими разговорами. Семья, дети… Пусть не сейчас, но рано или поздно этого хочет каждый мужчина.

Я не понимаю, к чему она клонит.

– Да. Конечно.

– Со мной такого может не получиться. Я говорила, что не могу тратить свое время, но речь и о твоем времени тоже.

А вот теперь понимаю.

Речь о детях, которых у нее может не быть.

– Полин…

– Тём, послушай, я не говорю, что не хочу быть с тобой. Я о том, с чем каждый из нас останется в итоге. Это может быть болезненно, учитывая, что мы с тобой уже на разных этапах жизненного пути. – От ее грамотных выверенных фраз меня передергивает. – Да, это сложный разговор, ну вот такая я – сложная, – она замечает мою реакцию и вздыхает. – Артем, ты мне правда дорог. Мы провели вместе пару потрясающих летних дней и ночей, но жизнь – это не только лето или выходные, просто… – Я откровенно закатываю глаза, уже зная, что она скажет дальше. Тогда Полина останавливается на полуслове и качает головой. – Извини, опять этот менторский тон. Конечно, ты все понимаешь. – Улыбаясь, она протягивает ладонь, и я беру ее за руку. – Пойми, я не хочу испортить тебе жизнь. Не хочу тебя лишать полноценной жизни. Как бы мне самой не хотелось, я просто не имею на это права, – говоря это, она сжимает мою ладонь своими хрупкими холодными пальцами.

Я беру ее ладони в свои и подношу к губам, пытаясь согреть.

– Все, чего я хочу – чтобы ты была рядом, а ты собралась что-то там портить. Сложно, да, но что поделать, я знал, в кого влюблялся.

Ошеломленная моим кривым признанием Полина таращит свои обалденные карие глаза.

– Тёма… – произносит она, качая головой.

– Смотри, – пресекаю ее попытку начать меня отговаривать. – Мы можем прямо сейчас разойтись из-за того, что боимся ошибок или разочарований, или ещё чего. А можем попробовать. У нас есть право на ошибку. Блин, вот давай считать нас нашим общим стартапом. Ты готова? Потому что я с тобой на все готов.

– И будь что будет? – спрашивает она.

Ее тихий голос и влажный взгляд меня обнадеживают.

Я решительно качаю головой.

– Нет, партнёр, к "бизнесу" так не относятся. Мы будем очень беречь наш… проект. Я буду беречь тебя. Я хочу и я готов. Решение за тобой.

Полина долго смотрит мне в глаза, и когда я уже начинаю чувствовать себя так, словно провалил собеседование, она крепко обнимает меня и утыкается лицом в шею.

– Я так этого хочу, Тём, – всхлипывает она. – Я знаю, что так нельзя, но я очень хочу быть с тобой.

Я глажу ее спину и крепче прижимаю к себе. При этом меня самого внутри не слабо так колошматит.

– Да кто решил, что так нельзя?

– Я.

– Ну с этим мы разберемся, – целую ее в висок и щеку.

– Нас все знакомые засмеют.

– Если только тебя. Мне-то все будут только завидовать, – шучу я.

– И ты не будешь стесняться того, что я старше?

– Ты погнала? – поражаюсь я. Но судя по серьёзному взгляду Полины она говорит на полном серьезе. – Полин, мне пофигу, кто что подумает. И тебе должно быть пофиг. Это наша жизнь.

– Да. Наша, – неуверенно, но она соглашается со мной.

– Идем в дом, у тебя нос покраснел, – тяну ее за собой. – Сейчас накатим чего-нибудь для тепла. Ты же сегодня никуда не собираешься? – распахиваю дверь перед Полиной.

– Нет.

– Ну вот и отлично. А в воскресенье вместе вернемся в город. Или останемся до понедельника. Или вообще отожмем дачу у твоего брата и поселимся тут.

– Подожди, Тём, – Полина тормозит и осторожно освобождает руку.

– Что еще? – нетерпеливо ее спрашиваю.

– Я влюбилась в тебя сразу. Как девчонка. Представляешь? – признается она.

Я с облегчением выдыхаю и снова беру ее за руку.

– Довлатова, только не обижайся, но ты и есть девчонка.

Полина улыбается, а меня накрывает какое-то фантастическое ощущение собственной силы, и я осознаю, что теперь могу чувствовать глубже, хотеть больше и добиваться чего-то гораздо упорнее, просто потому что я все это могу.