Текст книги "Право на ошибку (СИ)"

Автор книги: Юлия Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

5. Полина

С намерением дочитать начатую недавно книгу, я устраиваюсь на террасе, куда солнце не заглядывает первую половину дня. Только совершенно не улавливаю смысла, читая по кругу один и тот же абзац.

Мысли постоянно возвращают меня к событиям прошлой ночи, на губах играет глупая улыбка, а я пытаюсь понять, что чувствую.

Без понятия.

После всего того разврата, который мы устроили с Тёмой в мансарде, нужно быть дурой, чтобы заниматься самобичеванием и грызть ногти, сетуя, какую ошибку я совершила. Это бессмысленно.

Один несчастный перепих еще можно было бы назвать ошибкой, но только не ночь отвязного секса, которая принесла мне массу наслаждения.

И я совершенно не думаю о Виталике.

Вернее, прямо сейчас думаю, но не в том смысле, как прежде. Язык и член Рогозина, которые вчера побывали между моих ног, расставили все по местам – не так уж я, выходит, и страдала по поводу развода.

Спасибо ему за это. За его расчудесные умения и настойчивость.

Вчера у меня ещё были сомнения, стоит ли оставаться здесь с Тёмой, но сегодня такой вопрос не стоит.

Конечно я останусь.

А завтра приеду домой с совершенно новой стратегией, подсмотренной у Рогозина, и попробую жить также легко и беззаботно, потому что больше не собираюсь чувствовать себя несчастной.

Я снова возвращаюсь к абзацу, а затем вскидываю голову. Входная дверь распахивается, и на террасу, потирая глаза, выходит Тёма.

– Ты не уехала, – произносит он с сонной улыбкой и выглядит очень трогательно.

– Как видишь, нет, – покачивая ногой, замечаю я. – Не хочу сдохнуть от жары в каменных джунглях.

Парень щёлкает шейными позвонками, лениво потягивается, демонстрируя темную поросль под мышками. Его тело красиво изгибается, торс вытягивается, и мой взгляд приковывает выпирающий холм под бельём. На нем только боксеры.

– Да, сейчас бы искупаться. Надо сказать Сереге, чтобы построил тут бассейн, – заявляет Артем.

– А шнурки тебе не погладить? – иронично предлагаю, блокируя мобильник.

Интерес к чтению угасает окончательно.

– Лучше погладь мне что-нибудь другое, у тебя так здорово выходит, – сказав это, он хватает себя за яйца.

Смотрю на него, как на дурачка.

И с кем я связалась?

– Не зарывайся, Рогозин. То, что я осталась – ровным счётом ничего не значит.

– Как скажете, госпожа, – оттянув край трусов, Артем приседает в неуклюжем реверансе. И этому человеку двадцать пять лет. – Ты завтракала?

– Я – да, а вот у тебя с этим проблема, – сообщаю ему.

– Ага, в холодильнике шаром покати. Поехали в магазин, – предлагает Артем.

– Так лень садиться за руль. Сил вообще нет, – наступает моя очередь потягиваться.

Тёма улыбается шире прежнего.

– Серьёзно? Интересно, с чего бы это?

– Без понятия. Я напилась и ничего не помню.

– Ну-ну, – ухмыляется Тёма, садясь на перила. – Так что с магазином? Если хочешь, я поведу. Или могу сам съездить, скажи, что надо.

Я пожимаю плечами.

– У меня, в принципе, все есть, но ты останешься голодным.

– Все – это йогурты-хуегурты? – фыркает парень.

Я смеюсь над его солдафонским юмором.

– Я теперь женщина одинокая, мне много не надо, – напоминаю, скорее, себе, чем ему.

– Так ты за меня переживаешь? – криво улыбается Рогозин.

– Конечно. Иначе ты не сможешь выполнить свои обещания, которыми разбрасывался ночью.

– Выходит, что-то ты всё-таки запомнила? – он продолжает свои соблазнительные заигрывания.

– У тебя родинка под левым соском.

– А твои соски такие сладкие, – мечтательно произносит Тёма.

Я улыбаюсь. По моей спине пробегают мурашки.

Как ему это удаётся?

Всего одна дурацкая фраза, а я уже возбуждена.

– Поехали вместе прокатимся? – предлагаю ему. – Только ты за рулем.

– Договорились. Сейчас шмотки найду.

Я поднимаюсь с качелей. На мне вчерашние мятые шорты и майка, волосы расчесаны кое-как.

Он же не решил, что я заявлюсь в общественное место, как лошара?

– Не торопись, я буду готова через полчаса.

– Через сколько?! – изумляется Артем.

Я возвращаю ему озадаченный взгляд.

– Ты что, никогда не ждал девушку, которая собирается куда-нибудь?

– Представь себе, – бормочет парень. Я оставляю его ответ без комментариев и открываю входную дверь. – Полчаса? Что ты будешь делать полчаса? – летит мне вслед.

До ближайшего сетевого супермаркета всего десять минут езды. Поселок расположен в курортной зоне, поэтому инфраструктура в ее центре налажена отлично.

На входе в магазин Рогозин хватает тележку, я сразу отделяюсь и сворачиваю, заметив ящик аппетитных персиков. С Тёмой мы сталкиваемся через несколько минут в отделе безалкогольных напитков.

– Я не стану это готовить, – придирчиво разглядываю содержимое тележки, где лежит мясо на кости, шампиньоны и разные овощи. – Купи пельмени, или чем ты там питаешься?

– За кого ты меня держишь? – он притворяется обиженным. – Я сам приготовлю тебе ужин. У Сереги такой гриль простаивает.

– Ты умеешь готовить? – удивленно таращу глаза.

– К твоему сведению, я повар по образованию.

– Совсем забыла.

– И я не просто повар. Я повар-холостяк, – с гордостью произносит Рогозин, – и могу приготовить знатный хавчик из чего угодно.

– Тогда почему вчера ты требовал у меня еду? – вспоминаю я.

– Потому что я ленивый повар-холостяк, – торжествующе произносит Тёма.

Я морщусь, представляя, какой "знатный хавчик" может приготовить человек с таким громким титулом.

– Может, лучше пельмени? – с недоверием смотрю на парня.

– Нет. У нас будут стейки. Только сначала накорми меня обедом.

– С меня обед? А с тебя вот это вот все? – переспрашиваю его, тыча пальцем в глубины тележки.

– Ну да.

– Вот твой обед, – я беру с полки упаковку лапши быстрого приготовления и бросаю в тележку.

– Дошик? – изумляется Артем.

– С тебя ужин, – напоминаю ему, ускоряя шаг.

Через несколько секунд Рогозин с тележкой настигают меня.

– Эй, Пупсон, так нечестно!

– А кто говорил о честности? Сделка – есть сделка. Надо было быть внимательным при обсуждении обязанности сторон. Ты вообще читаешь документы прежде, чем что-то подписывать? – подкалываю его.

Посмотрев по сторонам, Тёма бросает тележку и прижимается к моей спине.

– Ты за это поплатишься, – шепчет мне на ухо.

– Каким это образом? – я кладу ладони поверх его рук, удерживающих мою талию.

– Вот сейчас вернёмся, и узнаешь.

Его угрозы такие горячие, что я уже хочу узнать.

– Все вместе считайте, – Артем обращается к кассиру – женщине лет пятидесяти.

– Ну зачем? – укоризненно смотрю на него.

Я в состоянии оплатить свою минералку и персики.

– А что такого? – отмахивается Тёма. – Чуть не забыл! – Потеснив меня, он хватает большую упаковку презервативов и отправляет ее на ленту. Следом приземляется точно такая же. – Всегда нужно иметь запаску, – парень подмигивает кассиру.

Та неожиданно расцветает и завистливо посматривает в мою сторону.

Я никак не реагирую на провокацию Рогозина. Моя голова занята тем, что высчитывает периодичность, с которой мы будем заниматься сексом, чтобы израсходовать обе упаковки презервативов.

Каждый час.

Улыбаюсь собственным мыслям.

Кое-кто слишком членоуверенный.

На обратном пути у меня звонит телефон, и, пока я пытаюсь дотянуться до сумки, лежащей на заднем сиденье, Артем нажимает кнопку приёма вызова на руле.

Я растерянно хлопаю глазами.

– Какого хрена? – шепчу ему.

Хитро улыбаясь, Тёма кивает в сторону приборной панели.

– Поль? Алло? Ты меня слышишь? – из динамиков раздается голос Веры.

– Привет-привет, – говорю я, сглотнув нервный ком.

– Ну как ты там, моя хорошая? – заботливо интересуется подруга.

– Все… нормально, – отвечаю я голосом робота.

– Рогозин не сильно достает? – продолжает допытываться Вера.

– Да нет… – я округляю глаза, наблюдая за тем, как ладонь Артема накрывает мое бедро, а пальцы задирают подол сарафана, – мы почти не пересекаемся, участок у вас большой, так что… – пытаюсь отодрать от себя пальцы Рогозина, покушающиеся на мои трусики. – Как у вас дела? Куда сегодня собираетесь? – перевожу опасную тему.

– Ты знаешь, Ксюшу продуло где-то, мы, наверное, сегодня в номере посидим.

– Ой, как жалко. Ну давайте не разболейтесь, – выдаю на автомате, продолжая бороться с наглой лапой Тёмы.

Удерживая руль одной рукой, он посылает мне сердитый взгляд, вроде того, что я очень мешаю ему следить за дорогой.

– Ты видела? – спрашивает Вера.

– Что?

А я уже и забыла, что мы разговариваем.

– Виталик аватарку в контакте поменял. Со своей чучундрой теперь красуется.

– Нет, я не видела, – оживляюсь, наблюдая за Артемом. Только бы он ничего не ляпнул. – Слушай, Вер, я сейчас за рулём, давай позже спишемся?

– За рулем? Куда поехала? – не унимается Вера.

– Да в магазин.

– Ясненько. Тогда не отвлекаю, не вешай нос и не скучай, – бросает она.

Я ухмыляюсь, искоса поглядывая на Рогозина.

Скука – это последнее, что мне грозит сегодня.

– Значит мы почти не пересекаемся? Как интересно, – произносит Тёма буквально сразу после звонка Веры.

Мне же не дает покоя любопытство подруги.

– Думаешь, она что-то заподозрила? – я прикусываю внутреннюю поверхность щеки.

– А ты так переживаешь, что скажет Вера? – усмехается Тёма.

– А ты?

– Эту чекистку я не боюсь. А вот твой брат… – задумчиво произносит он.

– А что брат?

– Видишь ли, Пупсон, у мужчин-друзей существует негласный кодекс правил.

– Надо же, как интересно. И что там?

– Вообще-то, женщинам нельзя этого знать, но так уж и быть, одно правило я тебе объясню. Трахать бывшую друга, его сестру или другую родственницу – это табу.

Я хлопаю глазами.

– Почему?

– Вот так устроен наш суровый мир пенисов, – на его лбу проступает трагичная морщинка.

Однако мне смешно до колик в животе.

– Рогозин, я не могу столько ржать! – просмеявшись, издаю протяжный стон. – Так, подожди, ну а как же быть, если очень хочется?

Я не сильно верю в то, что он говорит.

Какой, к черту, кодекс?

– Прежде чем подкатить к табу-девушке, нужно поставить друга в известность, – с серьёзным лицом объясняет Артем. – Конечно не за тем, чтобы спрашивать разрешения, нет, но, типа, надо показать, что ты его уважаешь.

– Я так думаю, ты Сережу вчера в известность не ставил?

Мой голос звучит легкомысленно, но внутри меня что-то точит.

– Ну я же ничего с тобой не планировал.

– Тогда какие к тебе претензии?

Артем качает головой.

– Нет-нет. Это так не работает. Дело-то сделано.

Похоже, парня всерьез беспокоит эта тема. А все так весело начиналось.

– Ну мы же не скажем ему? – пытаюсь понять, к чему он клонит.

– Надеюсь, что нет, – улыбается Артем. – Мне нравится мое лицо.

– И мне нравится твое лицо, – говорю я, давая понять, что тоже болтать не стану.

На одном из перекрестков поселка Тёма неожиданно тормозит. Я не сразу понимаю, в чем дело, но затем вижу на обочине мальчика. Тот сидит перед велосипедом.

– Цепь? – интересуется Артем, опустив стекло со своей стороны, впуская в салон горячий воздух.

– Цепь, – уныло кивает сорванец.

– Помощь нужна? – предлагает мой водитель. – Я сейчас, – поворачивается ко мне, а затем толкает дверь и выходит.

Несколько минут я исподтишка наблюдаю за тем, как Тёма возится с велосипедом незнакомого пацана, испытывая странное смятение, которое пока никак не могу сформулировать.

Знаю одно – мне нравится то, что я вижу.

Уже на месте Рогозин заносит пакеты с продуктами в дом, а затем загоняет в гараж мою машину.

Закончив разбирать покупки, я стою у стола, пью минералку и щелкаю пультом в поисках музыкального канала. В это время в кухне появляется Тёма и, забрав у меня пульт и стакан, разворачивает к себе спиной.

– Что ты делаешь, ненормальный?

Артем задирает мой сарафан и кладёт ладонь между ног.

– Хочу отыметь тебя сзади, – сообщает он.

Его грубый подкат отзывается пульсацией между ног. И, будь на его месте кто-то другой, я бы ужасно возмутилась, но голос парня такой сладкий, а руки такие нежные, что я забываю обо всем на свете.

Хотя нет. Не обо всем.

– Эй, только не здесь! – я ерзаю, пытаясь развернуться. – Вера нас убьёт!

– Давно мечтал ей насолить, – пальцы Рогозина сжимают мои трусики. – Так, это мы снимем, чтобы не помялось, – он дергает вниз "собачку" молнии на левом боку, и я поддаюсь на его уговоры, позволяя снять сарафан, а затем и раздеть себя полностью. – А каблуки оставь, – распоряжается парень, отходя назад.

Снимая шорты и наклонив голову вбок, он скользит взглядом вдоль моего тела.

– Да ты прямо-таки эстет сегодня.

Артем в мгновение ока избавляется от футболки.

– Ты ещё многого обо мне не знаешь, – говорит он, надвигаясь на меня со своей восхитительной эрекцией.

Однако я останавливаю его, выставив ладони вперёд.

– Прости, но у меня не стоит так, как у тебя, – скрещиваю руки на обнаженной груди. – Совокупляться на чужой кухне – верх невоспитанности, – настаиваю на своем.

Рогозин закатывает глаза, намекая на то, что я слишком щепетильная.

– Иди сюда.

Тёма тащит меня подальше от обеденной зоны, к лестнице, где через несколько минут, обхватив пальцами тёплые деревянные балясины, я кончаю, как никогда в своей жизни – нереально громко и бурно.

– Боже, Полин, как с тобой классно, – стонет Артем, утыкаясь лицом мне в шею.

Мы оба еле дышим и липнем друг к другу потные, как не знаю что.

– Тём, ты бешеный, – посмеиваясь, я толкаю его задом и только сейчас замечаю, что ноги меня не слушаются.

– А ты такая сексуальная, – выдыхает Рогозин. – Идем в душ, я весь вспотел.

Следующие десять минут мы дурачимся в ванной. Водонагреватель сошел с ума, и встроенный душ окатывает нас то холодной, то горячей водой. Я визжу как резаная, а Артем смеется.

А потом вдруг, не сговариваясь, мы оба замолкаем, отводим взгляды и также молча выбираемся из душевой кабины.

Меня донимают странные мысли.

Еще с утра наша случайная связь казалась чем-то простым и понятным, а теперь я снова растеряна. Секс – это секс. Но все коварство ситуации состоит в том, что Тёма действительно начинает мне нравиться, не только, как человек или знакомый милый парень, подаривший несколько классных оргазмов.

Он нравится мне как мужчина, с которым я вновь почувствовала себя желанной женщиной.

И у меня в голове не укладывается, как это могло случиться с тем, кого я всегда считала ненадежным инфантильным авантюристом.

Пожалуй, зря я не вернулась в город сегодня утром…

6. Артем

Солнце садится за деревьями.

Под его лиловыми лучами весь последний час я колдую над грилем на колесах.

С Довлатовой мы разбрелись по углам сразу после душа.

Не знаю, что это было. Но Полина точно ощутила то же самое.

Наверное, мне следовало что-то сказать. А мне есть, что ей сказать, черт возьми. Только словами я точно все испорчу.

Хорош, блин.

Все началось здесь, здесь и останется.

И стоит мне ненадолго укрепиться в своей правоте, как из-за дома показывается Полина.

– Ну ты и поспать, – я качаю головой, стараясь выглядеть как ни в чем не бывало.

– Ты представляешь? – она резко хлопает себя по ноге и смахивает кровососа, – я никогда днем не сплю, а тут вырубилась, еле глаза открыла.

Я ласкаю взглядом ее стройные ножки, между которыми мне было так хорошо.

– Как раз вовремя.

Становясь рядом, Полина тянет носом воздух.

– Обалденно пахнет. Что там у тебя? Я готова съесть корову! – угрожает она.

Через несколько минут мы перебираемся на террасу.

К мясу я также запек грибы и баклажаны – короче, выполнил программу минимум.

– Ну как? – выжидающе смотрю на Довлатову, которой не терпелось попробовать стейк.

Стоя над столом, она жует мясо и, прикрыв глаза, качает головой.

– Тём, я сейчас кончу, – Полина облизывает губы.

Я улыбаюсь, как кретин.

– Это лучшая похвала моим стараниям.

Затем мы садимся за стол и ужинаем. Мне приятно наблюдать, как Полина ест приготовленную мной еду, учитывая, что она первая девушка, для которой я что-то готовил.

Конечно, шашлындос не назовешь полноценным ужином, его любой дурак может пожарить, однако сам факт, что ей нравится, действует на меня странным образом.

Проведя с ней сутки я неожиданно понял, чего лишал себя столько времени, не ввязываясь в отношения.

Но у нас нет отношений.

Точно. Тогда почему с ней все иначе?

– Вот теперь мне совестно. Я оставила тебя без обеда, – запоздало вспоминает Полина, разделавшись с половиной порции.

– С тебя завтрак, – я вытираю губы салфеткой.

От мысли, что завтра нам придется уехать отсюда, сосет под ложечкой.

– Так и быть, поделюсь с тобой йогуртом, – дурачится Довлатова.

– Теперь ясно, почему от тебя муж сбежал, – шучу я.

– Ага, – ее лицо меняется.

Идиот. Какой же ты недоумок.

– Извини, тупая шутка. Некрасиво получилось.

Полина трясет головой.

– Все нормально, – протянув руку, она похлопывает меня по плечу. – Я взрослая тетенька, я справлюсь.

От меня не ускользает ее педагогичный тон взрослого человека, который общается с ребенком.

Вообще-то, я трахаю тебя, тетенька.

Изогнув бровь, я удерживаю ее взгляд и говорю:

– Даже не сомневаюсь.

Вздохнув, Довлатова откидывается на спинку кресла.

– Как же хорошо здесь. Все-таки жизнь за городом имеет свои плюсы.

Я осматриваю владения Сереги.

– Да, твой брат молодцом. Дом построил, дочь родил и даже ель голубую посадил, – перечисляют главные атрибуты настоящего мужика. – Еще вина? – тянусь за бутылкой.

Полина кивает.

– А ты не пьешь? – переводит взгляд на мой стакан с водой.

– Я выпил пива, пока ты спала. Больше не хочу.

– Тём, так что ты здесь делаешь? У тебя проблемы? – вкрадчиво интересуется девушка.

– С чего ты взяла? – я сразу ощетиниваюсь.

Хотя, на самом деле, ждал повторения ее вопроса. Нам известны почти все родинки на теле друг друга, думаю, ей просто интересно.

– Ладно, забыли, – опускает взгляд Полина. – Не хочешь – не рассказывай, – делает небольшой глоток.

Я смотрю, как медленно ползут темнеющие облака, и выдыхаю. Она не подает вида, но, похоже, Довлатову задел мой ответ.

– Да дело не в этом… Короче. Ладно. Я брал кредит на бизнес под залог имущества. Теперь у меня нет имущества. А нет имущества – нет проблем. Я сам – проблема, понимаешь? Несколько дней мне надо было где-то перекантоваться, вот друг выручил. Завтра поеду смотреть съемную хату подешевле. Поэтому я здесь. Серый предлагал у него пока пожить на квартире, но я не стал борзеть. Вере бы это точно не понравилось.

– Да, это уж к бабке не ходи. Так чем ты занимался? – Полина вопросительно смотрит на меня.

Усмехаясь, я опускаю взгляд, смакуя минуту своего позора.

– У меня была осетровая ферма.

В ее глазах возникает понимание.

– Точно, я что-то такое слышала от Сережи.

– Ага, я разводил белядь, – сообщаю я, потирая челюсть.

– Кого-кого ты разводил? – таращится на меня Полина.

Я улыбаюсь. Знаю, что именно ей послышалось.

– Белядь – гибрид белуги и стерляди.

– Ммм… – мечтательно тянет девушка. – Белядиная ферма. – Отвечаю, у нее просто волшебная улыбка. – Звучит очень интересно. И что же пошло не так?

Я пожимаю плечами.

– Больше года дела шли неплохо, рыба росла, мы там устраивали всякие экскурсии и мастер-классы, а потом как-то ночью случился пожар – коротнуло, в общем. Оборудование сгорело, мальки сварились. Наверное, это была самая дорогая уха в истории человечества.

Она смеется.

Клянусь. Я рассказываю ей о том, как лишился своего детища, а она хохочет.

– Извини, – утирая слезы, Довлатова берет себя в руки, – конечно это не смешно. Наверное, ты сильно переживал?

– Да уж ясно-понятно. Я же этих белядей как родных растил. Жалко, живые же были. Да и на бабки я встрял.

– А что страховая? – деловито интересуется девушка.

Сразу видно – человек в теме.

Но мне и тут нечем гордиться.

– У меня были проблемы с пожарной инспекцией. Фигня, ну знаешь, план эвакуации и все такое – бюрократия короче. Но это меня и утопило, – уныло заканчиваю я.

– Жалко. Ну ты главное не сдавайся, какие твои годы. – Она произносит это так, словно хочет подчеркнуть нашу разницу в возрасте. – Слушай, а вчера ты говорил, у тебя новый стартап.

– Поверила, – усмехаюсь я. – Больше никаких стартапов. Ты появилась в тот момент, когда я заполнял анкету для собеседования.

– Ясно. Что за работа? – спрашивает Полина, всматриваясь в мое лицо.

Вижу, это не праздное любопытство, ей действительно интересна моя жизнь.

– Повар на круизном теплоходе.

– Ух ты! – восхищается девушка. – На морском?

Я закатываю глаза.

– Ага, конечно. На речном. По Волге буду кататься. Как Степан Разин.

– Ясно, – Полина поджимает губы, – переводишь тему.

– Просто шучу, – бормочу я.

– Так когда рейс? – не отстаёт Довлатова.

– Да это не точно. Надо пройти собеседование. Туда хрен попадешь еще. Но я хочу, – признаюсь ей.

– Это самое главное, – ее губы растягиваются в улыбке. – Я уверена, тебя возьмут!

В моей груди разливается приятное тепло. Не то, чтобы я был тронут ее верой в меня, но все-таки здорово иметь рядом человека, который не считает мои идеи идиотскими. Ведь именно таких, всезнающих, в моей жизни полно – да все родственники.

Кого не встреть, всегда одно и тоже.

Когда за ум возьмешься?

Не надоело дурака валять?

До внуков, похоже, не доживём.

Один Довлатов меня и поддерживал.

Когда после колледжа народ пошел покорять общепит или получать "вышку", я сразу сказал, что учёба и работа от звонка до звонка – не для меня. Но это не значит, что я тунеядец.

За последние четыре года кем я только не вкалывал – от аниматора и бармена по вызову до совладельца точки по продаже хот догов. И после неудачных попыток открыть свое дело, я заинтересовался разведением ценных видов рыбы.

Это легко объясняется – я очень люблю рыбу в любом виде. А тут осетрина. Я не смог устоять.

Чем все закончилось, вы уже в курсе.

После ужина мы убираем со стола и устраиваемся на качелях. Давно я не проводил столько времени за разговорами с девушкой.

Обычно, все сводилось к сексу. Он был главной целью, и я просто ставил галочку, а потом отправлялся по своим делам.

Сейчас же единственное место, где я хочу быть – здесь.

Возможно, все дело в том, что настоящего меня похитили инопланетяне? Зуб даю, это новость бы многое пояснила.

– Так, а я не поняла, Мистер Повар, что у нас на десерт? – спрашивает Довлатова, отвлекая меня от мыслей об НЛО и самоанализа.

– Ты, – похлопываю ее по ноге.

– Тёма… – выдыхает Довлатова.

Разве это нормально, что у меня встает от звука собственного имени?

Я поворачиваюсь к ней, обхватываю ладонью лицо и, слегка закинув голову, начинаю целовать и посасывать ее шею и чувствительное местечко за ухом. Полина тихо постанывает, пока моя ладонь шарит по ее телу, исследуя каждый изгиб.

– Хочу тебя, – шепчу ей в ухо.

Довлатова хихикает, в шутку отпихивая меня.

– Нет, я буду звать тебя Мистер Кролик! – ее пальцы зарываются в мои волосы на затылке.

Это так приятно.

– А я тебя Пупсоном.

– По-моему, ты так и делаешь, – Полина наклоняет голову в бок.

– Но я делаю это нелегально, – любуюсь ее горящими в сумерках глазами.

– Ну уж нет, я отказываюсь легализовывать это унизительное прозвище! – наигранно сердится девушка.

Я хрипло смеюсь.

До какого-то момента мне все ещё смешно, а потом веселье вдруг испаряется.

– Полина? – тихо зову девушку.

– Я, – игриво отзывается она.

– Ты тоже не понимаешь, что происходит?

Довлатова замирает.

Потянувшись вниз, она расчесывает комариный укус тщательнее, чем следовало бы.

Я задал слишком опасный вопрос.

– Ты о чем? – ее тон – сама беспечность.

Внезапно я начинаю понимать всю абсурдность того, что вертится на языке, и чувствую себя глупо.

– Ни о чем, забыли, – абсолютно по-детски съезжаю с темы.

– Артем? – вот теперь и голос Полины звучит иначе.

Я навостряю уши.

– Чего?

Она опускает голову.

– Да так… – наступает ее черед уклоняться от ответа.

Я невольно улыбаюсь.

Молодец, Довлатова, все правильно делаешь.

Это я сопли распустил.

Несколько минут мы сидим молча, провожая закат. Кругом тихо, даже комары угомонились.

Как же мне не хочется, чтобы этот день заканчивался.

– Идем в постель, – я встаю и тяну Полину за руку.

Хотите знать, с каких пор я боюсь признаться девушке, что она мне очень сильно нравится?

Вот с этих…