Текст книги "Миткаль. (СИ)"

Автор книги: Юлия Удалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Руки он держал в карманах. Вынув одну, положил на кафедру обычный стикер-заметку, которыми часто пользуются в офисах. И чего я так перепугалась? Просто этот парень глухонемой. Тогда вполне понятно, почему он спрятал своё лицо за капюшоном.

Я протянула руку за стикером, стараясь проделать это как можно быстрее. Перед глазами мелькнула картина, как этот парень меня за руку цапает.

«Алиса в стране чудес» – было накарябано на розовом стикере. Почему-то в это мгновение всё нарастающее напряжение спало. Нужно находить общий язык с людьми, а то я уже скоро буду шарахаться от собственной тени.

–Сейчас принесу, – как можно доброжелательнее произнесла я и пошла в фонд к шкафу с буквой «К».

Так, Стивен Кинг… А где же Кэррол? Он оказался в самом низу. Присев на корточки, я отобрала две книги и, держа их в руках, двинулась по проходу.

–Посмотрите, вот тут есть просто «Алиса в стране чудес», а есть «Алиса в стране чудес» и «Алиса в зазеркалье» в одной книге. Вы какую…

Я замерла на полуслове. Зал был совершенно пуст. Прижав к себе книги, я опасливо заглянула за выставочные стеллажи, но там его не было.

Ушел. Передумал.

Взгляд упал на кафедру, и я недоуменно приблизилась, разглядывая лежащее там большое яблоко. Ярко-зелёный бок блестел, как будто его натёрли воском. Или как будто яблоко было из матового стекла. Спасибо, конечно, за подарок, странный посетитель, но я не очень люблю яблоки. Хотя, по мне такой знак внимания более приятен, чем…

Я резко отпрянула. Господи, хорошо хоть я не догадалась взять яблоко в руки. Обойдя кафедру, я увидела другую его половину. В насквозь прогнившей сердцевине копошились толстые черви.

Не понимаю, как некоторые не переносят крыс или пауков. По сравнению с червями они просто хорошенькие зайчики. Даже змеи лучше червей, хоть и похожи на них. В змеях есть нечто завораживающее, даже красивое. Но черви… Еще с самого моего детства у нас с ними не сложилось. Этому немало способствовало то, что однажды при копании картошки двоюродный брат, изображая классический смех злодея, засунул шестилетней мне за пазуху трех дождевых червей. Я знаю, что они тоже были не очень этому рады, но их кончина, принятая от моего отца, была скорой и бесславной. Так же я знаю, что черви совершенно безобидные и даже полезные, рыхлят землю и все такое, но чисто физически не могу их выносить.

Я отпрянула, чувствуя судорогу от ушей до лодыжек. Но уже не могла оторвать оцепеневший взгляд от центра скользкого грязно-белого клубка, где что-то блеснуло. Что-то, совершенно не ассоциирующееся в моей голове с червями. Один особо жирный белый червь с кожей в гармошку отделился от клубка и лениво пополз по истёртому дереву кафедры, на которую люди облокачивались, где рассматривали книги, расписывались в формулярах. От омерзения у меня, кажется, вибрировали барабанные перепонки. Нет, уж лучше гремучие змеи. Или мохнатые пауки. Или крысы с голыми хвостами.

Только не этот свивающийся и развивающийся вокруг чего-то черного и блестящего клубок. Ещё один червь выполз на кафедру, я увидела, вокруг чего копошились эти мерзкие. Серьги с чёрными бриллиантами, подаренные мне Гаем, были воткнуты в центр червивого яблока.

Этого мои нервы уже не могли выдержать. Я схватила сумку и пальто, со всей силы шлёпнула по выключателю и ринулась к выходу, на бегу вытаскивая из сумки ключи. Со второго раза закрыв библиотеку, как и положено, на два замка, я прямо на улице натянула на себя пальто, но никак не могла щелкнуть застёжкой пояса.

Пешком уж точно не пойду. Хотя ехать на маршрутке неэкономично, я летела на остановку. По дороге набрала заведующую и сказала, что плохо себя почувствовала, поэтому и ушла раньше.

–Конечно, о чем речь? Все равно после моего ухода никого, наверное, не было? Что толку сидеть…

–Не было, – подтвердила я слабым голосом. – До свиданья, Галина Власовна.

–Отдыхай, Ева. Всего хорошего.

Добравшись до дома, я, не раздеваясь, поднялась к себе в комнату и достала серую атласную коробочку. Вот они, эти шикарные серьги с черными бриллиантами. Я захлопнула футляр и вновь открыла, после чего повторила эту манипуляцию ещё три раза.

Что за чертовщина такая? Я явственно видела эти серьги в другом месте. Как они могли одновременно оказаться воткнутыми в то мерзкое яблоко и спокойно лежащими в этом футляре?

Алиса в стране чудес… Почему он попросил именно эту книгу? Кто это вообще был?

За тёмным окном задвигались тени. Я задернула тяжёлые синие шторы и убрала футляр с серьгами Гая подальше. При первой же возможности надо ему их вернуть. Мне сделалось так жутко одной, что захотелось оказаться хоть в чьём-то человеческом присутствии. Хотя бы и в присутствии дядюшки. К тому же я не видела его со вчерашнего дня. Возможно, мне уже не стоит париться из-за какого-то яблока и собирать вещи.

–Дядюшка, вы не голодны? – поинтересовалась я, как ни в чём не бывало, спустившись вниз и заглянув в гостиную. – Может, вам что-то приготовить?

–Я тебе запрещаю, поняла? – процедил дядюшка, не отрывая взгляда в очках от какой-то книги.

Никогда бы не подумала, что буду рада его видеть.

–Запрещаете вам что-то приготовить?

–Не строй из себя дурочку. Хотя, конечно, ты ею и являешься, но сейчас прекрасно поняла, о чём я.

Что бы он не имел ввиду, пусть уж лучше озвучит это сам. Подозреваю, что мне это не идёт, но я сделала невинные глаза:

–На этот раз я действительно не понимаю вас, дядя.

–Да прекратишь ты уже из себя что-то строить! – выплюнул дядюшка, отбрасывая в сторону очки и гневно вскинув на меня рыбьи глаза.

И всё же меня не покидала надежда, что он сам скажет о причине своего гнева.

–Мне совершенно наплевать, где ты собираешься эти выходные валандаться, – не разочаровал заботливый дядюшка. – Попадешь ли ты в аварию, упадёшь с лошади и сломаешь себе хребет или тебя изнасилуют или убьют в лесу. Мне всё равно. Но завтра, как ты помнишь, суббота. А суббота день генеральной уборки, и я сидеть все выходные в грязи не собираюсь. Поэтому ты никуда не поедешь.

Ах, вот оно что!

–Дядя, – убедительно начала я, – дома чисто и вы это прекрасно знаете. Я недавно мыла окна. Продукты есть, завтрак, обед и ужин приготовлены. Если вам уж так неймётся, то я уберусь в воскресенье с утра. Неужели вы не можете подождать всего день?

–Последнее время ты стала слишком рассудительна, – заметил дядя. – Ты пытаешься диктовать мне свою волю.

Да правда что ли? Это как, интересно? Но вслух я сказала другое:

–Давайте посмотрим на это с иной стороны, дядюшка. Неужели вы не хотите целый день побыть в одиночестве и отдохнуть от моей раздражающей персоны?

–Молодец, Ева, – захихикал дядя и даже картинно похлопал в ладоши. – Отличный ход, хитроумная ты моя! Да вот только дело в том, что большее удовольствие мне будет, если я сделаю хуже тебе. Это ведь ты хочешь отдохнуть от меня вместе со своими друзьями? Ну, так вот даже и не надейся! Сейчас я позвоню Владу Вячеславовичу и лично попрошу, чтобы он тебя не брал, – сказал дядя, откидываясь в кресле и с удовольствием наблюдая за мной.

–Вы этого не сделаете!

–Почему же не сделаю? – невозмутимо переспросил этот ненавистный человек, набирая на старинном ретро-телефоне какой-то номер. – Очень даже сделаю. А то отдыхать она от меня там собралась… Развлекаться! Усвой раз и навсегда, что это тебе не грозит, моя рабыня Изаура.

Я стояла и беспомощно наблюдала, как он разглядывает потолок в ожидании ответа. Долгие гудки в трубке слышала даже я.

–Какая досада! – констатировал дядя, кинув трубку на рычаг и глянув на часы. – Но ты не переживай, я до него ещё дозвонюсь.

–Нет.

–И почему же это нет? – дядюшке, кажется, происходящее нравилось больше и больше. – Хотя, впрочем… А, знаешь, давай как? Если ты меня сейчас как следует поупрашиваешь, поунижаешься, то я, так и быть, не ещё подумаю – звонить или нет моему уважаемому другу Владу Вячеславовичу. Ну, давай, слушаю! – и он поудобнее устроился в своём кресле.

–Вам самому-то от себя не мерзко? – спросила я и тихо вышла из гостиной.

И снова бессонница. Не могу забыть тот приятный подарок, оставленный странным посетителем на кафедре. Что это было? Шутка? Но разве можно так шутить… А ведь тот странный парень в клубе, который спокойно стоял на галерее, когда все бежали, тоже был в низко надвинутом на лицо капюшоне…

И хотя шторы были по-прежнему плотно запахнуты, мне показалось за ними движение. Будто кто-то ходил по мезонину…

Со своими страхами нужно бороться. Я включила верхний свет, а потом резким движением распахнула шторы и открыла дверь на балкон.

Ночной холод хлынул в комнату. В одной рубашке я вышла на мезонин.

Безветренная осенняя ночь над безмолвным городом. На деревянном полу и резных перилах – пара жёлтых берёзовых листьев.

Не видела поблизости берёз. Я подняла один листок и покрутила в руках. Интересно, откуда их принесло? Успокоившись, я вернулась в комнату, закрыла дверь, но шторы запахивать не стала.

Легла в постель. Пусть смех в тёмном лесу. Пусть странная фигура в клубе. Пусть червивое яблоко на кафедре. Лишь цепочка нелепых совпадений, важность которых, возможно, мной преувеличена.

Пора остановить превращение в зайчишку-трусишку.

Без пятнадцати восемь утра я уже была в назначенном месте сбора группы, то есть возле входа в «Согинею». Дядюшка вопреки ожиданиям не задержал меня, воровато крадущуюся к входной двери, и не приковал толстой цепью к ручке своего кабинета. Возможно, он все-таки смирился и благословил меня на поездку. Хотя, скорее всего, дядя вчера все же дозвонился Владу (или тот и без дядиного звонка опомнился) и меня ждет от ворот поворот. Однако попытаться стоит.

Одетая тепло, но легко и комфортно, с удобным небольшим рюкзачком, я была готова даже идти в пятнадцатидневный поход по дремучим лесам, лишь бы не возвращаться в это прекрасное утро к дядюшке.

Утро действительно выдалось прекрасным. Во-первых, потому что Влад Вячеславович, стоявший возле входа в автобус, не чинил мне никаких препятствий, и я спокойно в этот самый автобус внедрилась. Облегчённо вздохнула и заняла место у окна.

А во-вторых, потому что впервые за много дождливых и пасмурных дней выглянуло солнце. Его свет, показавшийся мне необыкновенно тёплым, золотил необлетевшую листву и огромные верхушки изумрудных елей, мелькающих за окном автобуса.

–Неужели у него нет женщины, которая сказала бы ему, как нужно одеваться, раз у самого вкуса нет, – хмыкнула мне в ухо Амина, кивнув на Влада Вячеславовича, который сидел в самом начале автобуса.

Для загородной поездки его чёрный сюртук, как будто вынутый из бабушкиного сундука, действительно выглядел нелепо. Белая полоска на воротнике под горлом делала Влада Вячеславовича похожим на пастора католической церкви. Первый раз в его наряде я увидела какой-то другой цвет, кроме черного. Очевидно, это значило, что у него сегодня хорошее настроение. Хотя, может, и нет.

Я навострила уши, уловив обрывок разговора, шедшего на сиденьях прямо за нами.

–Я слышал… что её убили, – голос Федора Дубровского.

Федор был тихоней и вообще редко выражал своё мнение. И тут надо же! Он, оказывается, слышал, что кого-то убили.

–Просто неуравновешенная девушка, – отмахнулся Павел Удалов, сиденье которого было прямо за моим. – Имечко-то какое! Ангелина Несмеянова!

Федя нерешительно замолчал, будто желая что-то сказать.

–Её брат… обмолвился, что результаты вскрытия показали смерть от удушья. То есть она не разбилась. Её задушили. И, что самое странное, судя по всему, её задушила…

–Да не морочь голову, Федька, – оборвал расслабленный Удалов и перешел на откровенно издевательский тон, – Расскажи лучше всю эту галиматью нашему Владику. Зря он, что ли в священника нарядился?

Федька хмыкнул что-то неопределённое и больше откровенничать не стал. Я откинулась в удобном кресле.

Удалов не успокоился, и начал приставать к нам с различными глупыми вопросами типа «Стакан наполовину полон или наполовину пуст?». Я вставила наушники своего верного плейера, и из-под полуопущенных век разглядывала пейзаж за окном.

Автобус ехал по узкой петляющей дороге, с обеих сторон которой возвышался лес. В городе листва почти вся облетела, а здесь раскидистые деревья радовали яркими красками: багряными, охровыми и всеми оттенками зеленого. Ехали мы уже около трёх часов.

Через какое-то время я отвела глаза от бьющей в стекла автобуса листвы и оглядела салон. Амина спала, Паша Удалов тоже. Федя копался в недрах своего навороченного телефона, а Эльвира, покинув свое место, подсела на свободное кресло рядом с Владом Вячеславовичем. Который, отвернувшись, смотрел в окно, теребя свою белую манишку на воротнике. Не давал все-таки ему покоя белый цвет, нет, не давал. Непричёсанная прядь его волос торчала, как рог майского жука.

Кто поверит, кто поверит

Комедианту?

Кто сотрёт с лица его не воду, а слёзы?

Знает ли хоть кто-нибудь,

С чьим именем на губах

Шагнёт он к барьеру?

А вдруг он все-таки решил отомстить и подготовил для меня какой-нибудь неприятный сюрприз?

Дорога вышла из леса и расширилась, рассекая большое поле. Впереди показался кованый забор. Я выдернула наушники и забыла о появившейся осторожной мысли, потому что стало понятно: мы добрались.

глава 7

Дом на острове.

Она мне сразу приглянулась: саврасая жемчужно серого цвета с поперечными белыми полосами на изящных ногах и белыми прядями в темной гриве и в хвосте. Даже инструктаж я слушала вполуха, не в силах отвести взгляд от этой лошади масти своих диких предков. Она переступала с ноги на ногу и чутко поводила ушами, косясь в мою сторону. Я подошла ближе, и она тоже приблизилась, неуверенно вытянув морду через деревянную изгородь загона. Когда я протянула руку, она отпрянула, но далеко не уходила. У кого бы спросить, как её зовут?

–Даяна, – словно услышав мои мысли, подсказал дядька в резиновых сапогах, находившийся внутри загона с лошадьми. – Так её кличут. Понравилась?

–Да.

–Слушай, что говорят, – кивнул дядька на инструктора. – А то и влезть-то на неё не сумеешь.

Следуя за Даяной, я отошла довольно далеко от группы. Пришлось вернуться.

–И последнее, – произнесла женщина, проводящая инструктаж. – Если ваша лошадь понесла… Такого, конечно, не произойдет, но я обязана вам рассказать. На всякий случай. Во-первых, не паникуйте. Откиньте корпус назад, упритесь в стремена, натяните повод и начинайте заворачивать ее на вольт, то есть на круг. Желательно в ту сторону, с какой ноги она галопирует. Если лошадь не сокращает темпа, попытайтесь резко передернуть повод слева-направо или справа-налево. Не получается – держитесь крепче и просто ждите, когда она выдохнется. Это тоже когда-нибудь произойдёт. Главное здесь – в седле удержаться.

–А если её несёт прямо в овраг или на дерево, то надо прыгать, чтобы не разбиться? – послышался хмурый голос из глубины нашей сгрудившейся группы.

–Спорный вопрос. Лично я бы не советовала, – последовал ответ. – Только в крайнем случае. Если её несёт по частоколу, например…

–Что-то мне расхотелось кататься на лошадях, – пробормотала Анна, откидывая назад пряди длинных светлых волос, убранных под жокейку. – А у вас вообще несчастные случаи были? – поинтересовалась преувеличенно громко.

Выяснилось, что пару раз кое-кто падал с лошади, но несерьёзно. А опасных случаев, к счастью, не было. Все лошади хорошо натренированы. Новичкам дают спокойных. Если кто-то имеет стаж и желание, может выбрать себе лошадку с характером. Есть пара лошадей, содержащихся здесь, но принадлежащих частным лицам. Но на них, конечно, кроме хозяев никто не ездит.

–Все когда-то случается в первый раз, – философски заметил Макс Орлов. – Я имею ввиду несчастные случаи.

Однако, несмотря на такую позитивную ноту в конце почти двухчасового инструктажа, покататься на лошадях желание изъявили все.

–Хорошая лошадка, – одобрил мой выбор всё тот же дядька в резиновых сапогах. – Спокойная, без норова. Давай-ка я тебя подсажу!

Но я взялась за кольцо на седле, поставила ногу в стремя, подтянулась и перебросила через седло другую ногу. Дядька одобрительно цокнул и начал подсаживать Эльвиру, которая никак не могла влезть на лошадь.

Я легонько дала Даяне посыл обоими шенкелями, проверяя её. Лошадь, пытающаяся разобраться в том, кто же её оседлал, медленно двинулась вперёд, последовательно переставляя ноги из стороны в сторону.

–Эй! – послышался окрик инструктора. – Полегче, полегче! Я не давала команды трогаться!

Пришлось приостановить лошадь, хотя этого не хотелось ни мне, ни ей. Наконец, после трех долгих кругов по загону, во время которых инструктор присматривалась, кто как справляется, нас построили цепочкой, медленным шагом двинувшейся в поле.

Мне хотелось большего. Плавно выдвинувшись, я пустила лошадь тихой рысью, постепенно переходя в среднюю. На мгновение закрыла глаза, наслаждаясь полузабытыми ощущениями, и почти машинально попробовала перевести Даяну в пассаж. Она сделала пару неправильных движений, но потом всё-таки пошла очень тихой рысью, медленно и красиво поднимая передние ноги вверх и сильно подводя задние под корпус.

–Умничка! – не могла не похвалить я. – Интересно, кто научил тебя пассажу?

Из всей нашей плетущейся, как муравьи, группы присоединиться ко мне рискнула только Амина:

–Никогда бы не подумала, что ты наездница со стажем.

–Какой-то отрезок времени я дни напролёт пропадала на ипподроме, – пожала я плечами.

–Ева Ранг и лошади! – через всё поле проорал Пашка Удалов, – Кто бы мог подумать о такой нежной любви!

Цепочка несколько растянулась, и расстояние между ездоками увеличилось. В хвосте, значительно отстав, плелись Влад Вячеславович и Эльвира. С такого расстояния я не видела лица Влада, но видела, что он держится в седле очень и очень неуверенно. Кажется, не он ехал на лошади, а она на нём. Амина улыбнулась.

–Теперь понятно, почему он не хотел становиться нашим куратором. Чтобы не соблюдать традицию, не ехать в эту поездку и не садится на лошадь.

Я поморщилась и предложила тут же забыть о нём.

–Он тебя гнобил, а ты туда же, – разочарованно покачала Амина головой. – Нет, ты посмотри на него! Он же боится, как ребёнок!

–Кто быстрее до деревни? – поинтересовалась я, потому что тема Влада Вячеславовича мне порядком надоела.

–Я, конечно, – усмехнулась Амина. – Не зря говорят, что мои предки лучше всех знали, как ладить с лошадьми.

Странная фраза… Что за предки? Но обдумывать её не было ни времени ни желания, потому что я сорвалась в галоп.

Бескрайний простор, начинённый чистым холодным воздухом и ярким солнцем. Почти полет, потому что лошадь ставит на землю лишь переднюю правую ногу, а остальные «держит» в воздухе. Сильный ветер в лицо, превращающий аккуратный «хвост» на моём затылке в нечто невообразимое. Восторг от слияния с мощным грациозным животным, в котором есть что-то от его древних предков. Квинтэссенция свободы. Ощущение полного счастья.

Мы с Аминой долго разъезжали в поле и в деревне, обойдя стороной лес, сплошной стеной подступающий к усадьбе с восточной стороны. На базу вернулись спустя три часа усталые, но жутко довольные. У входа в конюшню я не удержалась от того, чтобы обнять руками в белых перчатках нежную кашемировую морду лошади и прижаться к ней лбом.

Меня окутал покой, и показалось, что никто на свете не поймёт меня лучше. Но это необыкновенное ощущение разрушилось, будто его выжег чей-то взгляд. Я почувствовала себя неуютно и инстинктивно подняла глаза.

В окне второго этажа гостиницы вполоборота стоял Влад Вячеславович. На заднем плане маячил кто-то ещё, кажется, что-то ему втолковывающий. Но, судя по глазам, Влад Вячеславович не слушал. Стоя спиной к окну, он, повернув голову, смотрел на меня ещё секунд пять, после чего резко отвернулся.

Поцеловав Даяну между глаз, я передала её всё тому же дядьке в резиновых сапогах и присоединилась к Амине. Голодные, как стая волков, мы направились в кафе. Хотелось съесть что-нибудь по настоящему сытное, хотелось в душ, хотелось уснуть, чувствуя приятную ноющую ломоту в мышцах. Ребята из группы вообще-то хотели вечером собраться, но на это вряд ли на это будут силы. Зато сегодня никакой бессонницы.

Амина уже с удовольствием уплетала жареный молодой картофель с грибами, запивая его холодным молоком. Я мужественно отворачивалась, разглядывая луково-чесночный натюрморт на деревянной стене.

–Не жды охыцыанта, – посоветовала с набитым ртом Амина, – Сфоды сама!

Официант же, уточнив моё имя, и разглядывая какой-то листок, совершенно неожиданно сказал:

–Все правильно. Девушка, вас нет в заявленном списке группы, поэтому ужин вам не полагается.

–Это как не полагается? – растерялась я.

–Уточните с администратором, – произнёс юноша и вернулся к своим делам.

Неприятно удивившись и уже начиная обо всём догадываться, я пошла искать администратора, который заявил мне тоже самое и даже показал список.

–Но я же заплатила деньги, как и все, – пролепетала я.

–Смотрите сами, девушка, – вежливо сообщил администратор гостиницы. – Мне незачем вас обманывать.

–И спать мне, получается, тоже негде?

–Комнаты рассчитаны на заявленное количество человек. Для вас спального места, увы, нет. Вам нужно уточнить со своим куратором. Это он подавал нам списки.

–Скажите, могу я купить номер прямо сейчас? – прервала его я.

–К сожалению, свободных мест сейчас нет.

Парень смотрел на меня вежливо и отстранённо.

–Уехать в город я сейчас на чём-то могу?

Это было единственное, что можно сделать. Но мне не осталось никакого варианта и тут.

–К сожалению, сюда не ходит какой-то общественный транспорт. Знаете, девушка, – в его голосе вдруг промелькнули сочувственные нотки, – вы могли бы сесть на автобус для обслуживающего персонала, но он уехал двадцать минут назад, а другой будет только завтра, в семь утра. Попробуйте дойти до деревни, может, кто-то вас пустит переночевать. У нас с этим строго. Не в моих силах помочь вам.

Я знаю, что могла бы заныть что-то вроде «Ну, пожалуйста, ну, можно мне хотя бы где-нибудь тут притулиться?». Но он ответил бы, что это не его проблемы. Вот и все.

Хотя кое-что я ещё могла. Поднявшись на второй этаж, я без стука распахнула дверь номера, в котором расположился Влад Вячеславович.

Он стоял у большого окна с видом на поле, по которому мы сегодня разъезжали на лошадях. Напротив – раскрытый шкаф-купе, а в нем камзол пастора одиноко болтается на вешалке.

–Что-то хотели, Ева Ранг? – тонко улыбнулся Влад Вячеславович.

Впервые улыбнулся мне. Кажется, он был очень доволен.

–Да я вот удивляюсь, – произнесла я, пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев, – как взрослый человек, уважаемый преподаватель может поступать настолько низко?

–А какой же наглой студенткой надо быть, чтобы прямо посредине пары уважаемого преподавателя встать и уйти? А потом вообще не явиться и даже не сделать попытку извиниться за своё поведение? – холодно парировал Влад Вячеславович.

–Извиняться за свою наглость должны вы, – твердо произнесла я. – Кроме того, что вы преподаватель, вы ещё и мужчина. И как мужчина, вы на протяжении всего времени вели себя недостойно по отношению ко мне. Ваши оскорбления омерзительны!

–Они не омерзительны, потому что они правдивы! – сквозь его бесстрастную маску впервые проглянули эмоции. – Потому что, глядя на тебя, я перестаю верить в то, что настоящие женщины существуют!

Это что-то новенькое.

–Уж вам-то, Влад Вячеславович, стыдно жаловаться, – усмехнулась я. – Настоящие женщины окружают и будут окружать вас на протяжении всей жизни: Елена Прекрасная, Андромаха, Пенелопа, Наташа Ростова, Мария Болконская, Анна Каренина, Татьяна Ларина… И ещё много всяких…

–Не тебе говорить о них, лживая, лицемерная, претенциозная, пошлая пародия на девушку! Ты только и думаешь, как продать себя подороже. Ищешь покупателя и стараешься не продешевить! – он говорил уже на повышенных тонах, как будто вбивая каждое слово молотком.

–Да с чего вы это взяли?

–Потому что я много повидал таких дешёвых пустышек, притворяющихся, что у них внутри что-то есть!

–Я считала, вы поняли, что поступаете неправильно, поэтому и взяли меня в эту поездку. А вы, оказывается, ещё подлее, чем я думала, – сказала я утомлённо. – Вы добились своего. Я сейчас уйду…

Влад Вячеславович брезгливо смотрел на меня. Он так до сих пор и не пригладил «рог» на голове. Острый кадык торчал из чёрного вязанного свитера, который, как и пасторский камзол, ему, наверное, подарила бабушка. От него исходил такой холод, что, казалось, сейчас в комнате все покроется толстой коркой льда. Я повернулась и тронула ручку двери, чтобы выйти.

–Можешь остаться здесь, – высокомерно произнёс он мне в спину нечто крайне неожиданное.

–Что? – по-змеиному прошипела я, оборачиваясь.

Вид у него был уверенный и неуверенный одновременно:

–Можешь переночевать здесь, в этой комнате. Со мной. Конечно, здесь всего лишь одна кровать, но тебе не привыкать, я думаю.

За кого он меня принимает? Злость и негодование внутри достигли такого пика, что я сорвала с вешалки его пасторский камзол, швырнула на пол и прошлась по нему своими грязными сапогами.

–Не знаю, что вы имели ввиду, предлагая мне остаться здесь. И, поверьте, лучше не знать, – прошипела я. – Я лучше бы переночевала в одной комнате с гадюкой, чем с вами. Вы совершенно ненормальный, закомплексованный и ненавидящий всё на свете подонок! Я вообще не думала, что такие люди бывают!

Громко хлопнув дверью, я вихрем сбежала по лестнице, возмущенная до предела. Около входа в конюшни стоял давешний дядька в резиновых сапогах, увлечённо разговаривая с другим дядькой, тоже в резиновых сапогах. Видимо, у них тут мода на резиновые сапоги. Под уздцы первый дядька держал нераседланную Даяну.

–Можно? – приблизившись, спросила я, не сомневаясь в отказе.

–Ты что, Василий? – обомлел второй дядька. – Нельзя отпускать её на лошади в поле!

Дядька неуверенно поглядел на меня. Но он был не из тех людей, которые говорят: «Я ничем не могу вам помочь».

–На! Только недолго.

Я медленно выехала в поле, залитое медовым светом садящегося солнца. Небо индигового цвета низко нависло над землёй. Посадка кустов бузины отбрасывала длинные тени.

Остановила лошадь. Прямо передо мной к лесу, стоящему сплошной стеной, клонилось солнце, похожее на подтаявший леденец. За спиной находилась усадьба, из-за которой наплывали облака.

Никаких мыслей по поводу того, что делать дальше, не было.

Глубокую холодную тишину разрезал внезапный то ли всхлип то ли смех в кустах бузины справа. В этом звуке было нечто уже знакомое и жуткое. Даяна напряглась и повернула голову к кустам. Уши резко встали торчком, и лошадь чуть присела, а я вцепилась в повод и дернулась.

Это было моей ошибкой. Даяна получила сигнал: страшно! бежим!

И рванула с места в карьер.

Минуты три я вообще не могла сориентироваться в пространстве и понять, что со мной происходит.

Наконец страшным голосом я закричала её имя, пытаясь свернуть на вольт. Лошадь не реагировала вообще ни на что, и, кажется, наоборот, только ускорялась. Её несло по-настоящему.

Никогда не думала, что это произойдёт со мной.

Я мертвой хваткой вцепилась ей в шею, стараясь не паниковать. Возможно, у меня получилось, если бы её несло по бесконечному полю. Но впереди маячил стремительно приближающийся лес. И это уже было серьёзно.

Я вспомнила историю, которую рассказывали в конном клубе. Одну девушку лошадь потащила в лесу. Она не удержалась в седле и со всего размаха ударилась о дерево. Я проезжала мимо этого дерева и видела висящий на нём венок.

Если лошадь несёт по лесу – это очень страшно. Габаритами она рассчитывает только на себя, к тому же там кочки, поваленные деревья… Удержаться в седле практически невозможно.

Когда Даяна с разгона вломилась в лес, и не снизила темпа, мне вспомнились слова тренера: «Прежде, чем ехать верхом в поле, очень хорошо подумай, Ева». Мимо стремительно мелькали деревья, а копыта лошади утопали в разлетающейся от её движений палой листве. Не помня больше ничего из того, что нужно делать «по науке», я инстинктивно пыталась слиться с телом лошади, чувствуя, что сползаю с седла. Корявая ветка, обжегши, хлестнула по щеке. Мне ещё повезло, что лес был не слишком частым, и Даяна летела, прямая, как стрела, почти не маневрируя.

Я не чувствовала в ней никаких признаков усталости, между тем, как сама держалась из последних сил. После того, как мне в глаз чуть не вонзилась очередная ветка, я уже перестала верить в то, что эта бешеная скачка когда-нибудь закончится. Наверное, нужно было всё-таки сгруппироваться и попытаться спрыгнуть с лошади, но я знаю, что сделать это мне не хватит духу.

Местность пошла болотистая и сумрачная. По-моему, мы преодолели такое огромное расстояние, что были уже в соседней области, когда Даяна на полном ходу споткнулась о болотную кочку. Если бы я сидела в седле, то помогла ей: натянула повод и откинула корпус назад. Но повод я давно отпустила, и лошадь полетела мордой в землю. В тот самый момент, когда она перекувыркнулась, я оттолкнулась и упала на что-то прохладное, влажное и, как ни странно, мягкое. Мох.

Я попыталась пошевелиться и почувствовала головокружение и боль в спине. Сверху, чуть подрагивая, прямо мне на грудь плавно упал жёлтый берёзовый лист.

Звенящая тишина была восстановлена.

Надеюсь, я не сломала позвоночник!

Сосчитав про себя до ста, я успокоилась и восстановила дыхание. Потом привстала, чувствуя, как внутри трясётся каждая поджилочка. Сомневаюсь, что смогла бы сделать это со сломанным позвоночником.

Никаких ощутимых увечий я не получила.

И Даяна вроде бы тоже. Она уже поднялась и возбужденно перебирала передними ногами, испуганная, беспокойная. Мне удалось к ней подступиться, однако лошадь всё-таки дернулась, когда у меня в кармане запиликал сотовый телефон.

–Ева! – сквозь треск раздался в трубке испуганный голос Амины. – Где ты?

–Лошадь понесла. Сейчас я где-то в лесу, – четко произнесла я.

–Зачем ты ушла? Приехал…

Связь пропала. На экране не высвечивался сотовый оператор. И, думаю, не высветится. Удивляюсь, как Амина вообще смогла мне дозвониться… Натянув перчатки, ставшие от грязи из белых серыми и взяв лошадь под уздцы, я, ориентируясь на отблеск заходящего солнца, направилась в противоположную сторону.

Поначалу я особо не волновалась, надеясь, что смогу восстановить в обратном направлении путь Даяны.

Однако через некоторое время безмолвие полуголого леса начало угнетающе действовать на меня. Казалось, что в этом безмолвии затаился кто-то наблюдающий. Я понимала, что любому человеку страшно оказаться одному в лесу, но ничего не могла с собой поделать. Очень кстати вспомнились наиболее впечатляющие из слышанных мной страшилок про лес. Как назло только недавно я прочитала роман Стивена Кинга «Девочка, которая любила Тома Гордона», где героиня попадает в аналогичную ситуацию. Там за ней следует страшный монстр, похожий на медведя – Хозяин леса.