Текст книги "Большая игра в маленьком городе. Том 1"

Автор книги: Юлия Тутова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Не могу сейчас подсказать тебе что–то конкретное. Раньше, до этого конфликта, она никогда не выставляла себя именно как претендента на мэра. Она жёсткая, амбициозная, как и её отец, сама атакует, а не обороняется, и если заводится, идёт напролом, любыми средствами. Чего–то такого и нужно ожидать от их тактики. Ей нужна эта власть не только, чтобы оправдать надежды отца, но и для удовлетворения собственного тщеславия.

– Все говорят, что бороться с такой конкуренткой будет нелегко.

– Но придётся, и нет другого выхода. Черняевы могли сохранить прежнюю коалицию: она давала им достаточно. Даже очень много. Но они пошли на раскол, потому что захотели взять себе всё.

– Я думаю, они решили ударить первыми. Боялись, что иначе это сделаете вы.

– Возможно – хотя мы не имели таких планов. Но теперь и мы заинтересованы отодвинуть их как можно дальше и лишить влияния. Иначе они не оставят нам места.

Лиза молчала, в задумчивости вертя ложечку.

– Эд, а ты не думал, что эти выборы как раз и могли бы стать тем твоим шансом проявить себя, о котором ты говорил? – вдруг спросила она. Мысль, некоторое время назад мелькнувшая у неё в голове слабым лучиком, вдруг начала обретать очертания, пока не вполне ясные.

– Шансом для меня? Но я не собираюсь баллотироваться в мэры, – засмеялся Эдуард.

– Можно обойтись и без того. Просто на волне выборов, да ещё с учетом всех обстоятельств, ты бы как раз и мог проявить себя больше, чем от тебя ожидают. Например, взять на себя какую–то серьёзную роль. Это был бы и твой вклад в семью, и возможность для собственного роста.

Эдуард бросил на неё быстрый испытывающий взгляд, и хотя сразу вслед за этим он опустил глаза, Лиза успела заметить в них неподдельный, острый интерес – подброшенная ею идея его зацепила. С её стороны сказать то, что она сказала, было пробным шаром, но теперь она удостоверилась, что он достиг цели.

– Может быть, и да, – сказал он. – Не знаю пока. Я как–то не думал об этом.

Он произнёс это подчёркнуто небрежно, явно не желая показывать заинтересованность, что натолкнуло Лизу на ещё одно предположение: вероятно, её слова отвечали его собственным мыслям. На самом деле он хочет возвыситься намного больше, чем об этом говорит. Хотя, с другой стороны, почему он должен ей об этом говорить? Он и без того сказал достаточно много. А свои честолюбивые стремления, вполне возможно, не озвучивает даже себе. Интересно, так настолько ли он на самом деле отличается от Регины Черняевой?

В любом случае, с этого момента Лиза знала, что у него есть тайная уязвимость, и что на этой уязвимости можно сыграть в собственных интересах. Она начала рассуждать: «У меня тоже есть цели и честолюбие. И мне нужен союзник. Он бы мог стать им – если я буду направлять его к этому. Он самолюбивый, амбициозный и при этом влиятельный – намного влиятельнее всех, с кем мне приходится сталкиваться. И Арефьева, и Бардин стоят ниже него в этом ранжире. И его семья в его распоряжении, а значит, при умелом обращении в какой–то степени могла бы быть и в моём. Если он захочет подняться наверх, он вытянет и меня. Точнее, я сама сделаю всё для того, чтобы подняться с ним вместе. Только нужно не дать ему уйти от меня сейчас – потом я буду держать его достаточно крепко».

Каждый из них размышлял о чём–то своем, и за столом повисло молчание. Лиза прервала его первой.

– Я ведь и дальше буду заниматься вопросами выборов. – Эдуард посмотрел на неё, но теперь его взгляд снова был спокойным. – Для меня это просто–таки захватывающе! Я занималась разными пиар–кампаниями, но не избирательными. Кому–то может казаться, что это тяжело и скучно, но я вижу здесь новый профессиональный опыт и пространство для самореализации. Работать в полсилы я не стану: для меня это не имеет смысла. Нет, чтобы добиваться успеха, нужна полная самоотдача. А успех – это победа на выборах. Если у меня появятся какие–нибудь соображения насчёт стратегии, тактики и всего прочего, мне бы хотелось иметь возможность с тобой поделиться. Иногда для объективности и точности суждений нужно ещё чьё–нибудь мнение, кроме своего, – сказала она и добавила с простодушным видом. – Конечно, только если ты сам не будешь против того, чтобы я тебя отвлекала по такому незначительному поводу.

«Если он под каким–нибудь предлогом скажет «нет», то он либо дурак, либо я ошиблась в своём понимании ситуации относительно него, – подумала она. – И то, и другое будет означать, что обо всех моих планах можно сразу же забыть».

– Нет, я не буду против. Ты всегда можешь ко мне обращаться. – В сопровождение своих слов Эдуард подарил ей самую чарующую улыбку за весь вечер. Но тут же сменил тон, снова разбавив его лёгкой небрежностью. – Просто скажешь, когда тебе будет нужно, а я постараюсь найти время послушать твои соображения.

Она поняла, что они играют в одну и ту же игру. Больше у неё не осталось никаких сомнений: «Он далеко не дурак. Возможно, он даже умней, чем я думала. Тем лучше! И я не ошиблась в предположениях. А это значит, что у меня появится шанс отодвинуть всех, кто мне мешает!». Стараясь, как и Эдуард, внешне оставаться бесстрастной, внутренне Лиза ликовала. Её мысли принимали более чёткое направление. Теперь требовалось облечь их во что–то конкретное, но конкретика тоже начинала просматриваться. Под влиянием своих размышлений Лиза оказалась слишком взвинченной, чтобы оставаться в кафе дольше. Ей срочно требовался покой, а ещё лучше – освежающий душ, способный остудить не только тело, но и разгорячённый разум: вода всегда благотворно действовала на неё. К тому же она опасалась, что Эдуарда насторожит её неумеренно возбуждённый вид, прятать который становилось совсем нелегко.

– Спасибо тебе, Эд. – Она тоже ему улыбнулась. – Отвезёшь меня домой? Мне уже пора, я совсем засиделась!

– Да, конечно, отвезу. Кстати, мне тоже пора. – Он бросил взгляд на часы.

На обратном пути они говорили мало и в основном о всяких пустяках вроде установившейся жары и музыки, негромко льющаяся из радиоприёмника через стереофоническую систему. Сменяющие друг друга мелодии сами собой устраняли необходимость в разговоре. Отрешённо глядя в лобовое стекло, Лиза мысленно подводила итог: день, изначально не обещавший ничего кроме обычной работы, открыл ей возможность фантастической удачи – а в то, что перед ней маячит именно удача, она поверила безоговорочно.

-9-

Мобильник в спальне звонил громко и настойчиво.

– Ир, принеси мой телефон! – Эдуард снял с плиты кипящий кофейник. – И в субботу нет покоя.

– Сейчас, дорогой. – В дверях кухни появилась Ирина в розовом атласном халатике. – Держи. Это твой папа.

– Да, пап, привет. Что? …Нет, не видел я ничего. …Сейчас что ли? …Ну, ладно… Ладно, я же сказал. Приеду.

Он отключил телефон и налил кофе в чашку.

– Отец просил приехать.

– Что–то случилось?

– Да непонятно. – Эдуард с сомнением пожал плечами. – Он ничего не объяснил. Что–то там про газету Черняевых говорил… Видел я сегодняшний номер или нет.

– Кажется, твой отец думает, что утро должно начинаться с этой паршивой газеты. – Она вылила остатки кофе из кофейника себе в чашку и сделала глоток. – Почему ты на меня не заварил? Дай мне булочку.

– Ириш, мне некогда. Возьми сама. – Эдуард наспех допил кофе. – Но он правильно говорит: мы не можем игнорировать эту газету. Хотя она и правда паршивая.

– Так ты что, уходишь? – Она чуть поджала губы.

– Да, я обещал отцу.

– И когда вернёшься?

– Не знаю. Как освобожусь.

– Эдик! Ты мне тоже обещал. Ты обещал, что мы проведём эти выходные вместе, помнишь?

– Помню. Сейчас только утро, у нас ещё будет время.

– Ты говорил, что мы поедем на корт. – Ирина подошла к нему почти вплотную и, заглядывая ему в глаза, начала игриво гладить его плечи. – Я так ждала этой поездки.

Он усмехнулся и слегка обнял её.

– Ты всё равно не умеешь играть.

– Но ты же умеешь! А я буду на тебя смотреть. Мне нравится смотреть на тебя.

– Я закончу дела – и мы съездим на корт. Пойду переоденусь.

Эдуард вышел, забрав с собой телефон.

– Вот так всегда. Все планы теперь меняй! – Она сполоснула кофейник и крикнула. – Ну хотя бы возвращайся побыстрей!

Николай Левандовский уже ждал сына в своём домашнем кабинете, когда тот приехал.

– Наконец–то! Долго спишь, – иронично заметил он вместо приветствия.

– Ничего не долго. Я что, в пять утра должен был встать?

Несмотря на этот обмен колкостями, они по–родственному обнялись.

– А ничего бы с тобой не случилось. Если нужно, то и в пять люди встают.

– А что, было нужно? Что всё–таки произошло?

– Ничего особенного – кроме того, что про тебя в газете пишут. На, почитай. – Левандовский протянул Эдуарду «Прожектор». – А я вот сегодня совсем не выспался: плохо спал. Наверное, с дороги.

– Что это? – Эдуард с недоумением кивнул на развёрнутую газету. – Что за бред?

– Ну, ты же видишь: «сенсационные разоблачения». – Николай Александрович напустил на себя подчёркнуто ядовитую язвительность, адресованную то ли сыну, то ли автору статьи.

– Какие разоблачения?! Это что, Шибаев, что ли, разоблачает? Эта поганая сволочь?

– Ну, сволочь не сволочь, а наговорил он про тебя с три короба. И про всех нас тоже наговорил. Сейчас Игорь подъедет. Обсудим все вместе. – Левандовский поднялся и начал ходить по комнате, заложив руки за спину.

– А что обсуждать? Черняевы пишут про нас не в первый раз – уже почти год как пишут. Ты же сам говорил не обращать внимания!

– Не обращать внимания – да. Но ещё я говорил не провоцировать их на то, чтобы о нас писали. Не подкидывать им темы! И что? Кто меня слушает? То Неонила, теперь ты…

– Хочешь сказать, что это я подкинул им тему?

– А ты хочешь сказать, что нет? Разве не ты устроил разнос с пристрастием этому м***у?

– Он то и заслужил, – хмуро ответил Эдуард.

– Ну да. А подумать о последствиях для начала можно было? Что он тут говорит?.. – Николай Александрович снова развернул «Прожектор» и пробежал глазами материал. – «Младший Левандовский уволил, а, говоря своими словами, вышвырнул честного сотрудника с принципиальной позицией». Или вот: «Под “крышей” Эдуарда Левандовского практикуются неоднозначные операции с кредитами для малого бизнеса…», «интересы семьи на первом месте, но всё ли так однозначно, если мэр – тоже из семьи?»… Что это?! Не ты подтолкнул его к этим «откровениям»?

– Да он мразь последняя! Я что, любоваться на него должен был? Или слова ему поперёк не сказать?

– Просто не надо было делать так, как ты сделал! Ну, мразь он, ну, выкинул ты его, и что в итоге? Чем он пострадал? Он ещё бабла себе отхватил за это! А пострадал ты!

– Что за шум, что за крики? Доброе утро всем! – только что вошедший Игорь Левандовский поздоровался с братом и племянником. – Чего вы кричите? Аж во дворе слышно – я сейчас шёл, слышал.

– Обсуждаем последние новости. – У Эдуарда был всё тот же хмурый вид. – Отец не в духе.

– Конечно! Потому что отцу приходится за всех отдуваться! – Старший Левандовский повернулся к брату. – Вот, опять в «Прожекторе» херню написали. Про банк, про Эда почти страница… Тот дурачок, которого уволили недавно, там ещё скандал был, помнишь?.. Ну, он написал. В смысле, интервью дал. Рассказывает, как банк работает, типа, он раскрыл схемы кредитования малого бизнеса… Тебя там вспомнил, Игорь: что предпринимателей вроде как наклоняют у нас кредиты брать. Бред, в общем… Кто их наклоняет?

– Ну да. – Игорь энергично потёр ладонью лоб и поднял глаза на остальных. – Заказной материал. Однозначно. Черняевы купили этого, как его?.. Шибаева?

– Купили, конечно! Ты потом почитаешь, там много всего, не хочу пересказывать.

– Ладно, я возьму с собой. Почитаю. Что ты думаешь, Коля?

– А что думаю… Что Черняев идёт во атаку и расширяет фронт. До этого они только про город писали – то не так и это… Ну, тебе доставалось, – он кивнул на брата.

– Да я уже привык.

– А теперь всем достанется, это первый звоночек. Пройдутся по каждому.

– Значит, и вы скоро привыкнете. Чего ты его выгнал вообще, кренделя этого? – Игорь обернулся на племянника. – И чего он скулит? Выходное пособие не получил?

– Всё он получил! Сам же и сидел на кредитном департаменте! И сам же левые схемы пытался мутить: думал, что самый умный. Люди приходили, рассказывали, что он перегибает палку. Паша с «Телекоммуникаций» жаловался, ещё другие. Ну что за херня?! Я сказал Шибаеву, чтобы прекратил это и не выделывался. Он мне начал: «да я всё знаю, у вас разные типы клиентов, одних можно трогать, других нельзя, а у меня собственная политика, и я прибыль приношу». Своих людей в отдел поставил… Потому и решили отдел его вычистить. А он пришёл скандалить: не трогайте меня, вам же будет хуже. Сука.

– «Разные типы клиентов»… Надо же! Да, паскудный малый.

– Да если бы я мог всё переиграть, я бы всё равно его выгнал!

– Откуда он взялся там вообще у вас?

– Он с самого начала работает… работал. Вроде был нормальный. А потом, когда освоился, стал наглеть. Денег захотел.

– Черняевы сориентировались, а? – подмигнул Игорь. – Быстро его подобрали. Это когда он от вас ушёл?

– С неделю назад.

– Хорошо сработано!

– Да он, скорее всего, сам к Регине побежал! Ещё как только узнал, что может вылететь.

– Ну, ребята, случилось – так случилось. – Игорь не терял присущей ему бодрости духа. – Конечно, здесь можно было сделать и поаккуратнее: Эдик, какого хрена ты ввязался в эту разборку? Есть же управляющий!.. Пусть бы он и занимался.

– Да я Эду сразу говорил: не светись ты в этом паскудном деле! – вклинился Левандовский. – Это что, твой вопрос? Нет. Так чего самому было пачкаться?

– Я ввязался, потому что он прикрывался нами же!

– Ладно, проехали. И с другой стороны, – продолжил Игорь, – раз это была такая сволочь – то избавились и хорошо. Давайте лучше решать, что дальше делать. Понятно же – ты правильно говоришь, Коля, – что эта газетка теперь с нас не слезет.

– Что бы мы с ней ни сделали, завтра скажут, что мэр давит журналистов в угоду своим родственникам. Как сказали про банк. Чего мы добьёмся? Ничего, только сплетни плодить.

– Ну, а что тогда? Что предлагаешь, Коля?

– Да пока… – Левандовский замялся. – Как–то себя подавать поактивнее, проработать это. А с ними, я думаю, не связываться – самое лучшее. Не пороть горячку. И на будущее надо быть осторожнее. – Он со значением посмотрел на Эдуарда.

Тот, скривив губы, отвернулся и также, не глядя, проговорил:

– Прости, что подбросил тебе проблем.

Николай Александрович снова вскинулся, готовый броситься в атаку. Видя, что конфликт грозит новой вспышкой, Игорь поспешил предотвратить её и перевёл разговор в более мирное русло:

– Вы вообще как, друзья, завтракали уже, нет?

– Я нет, – отозвался Эдуард.

– Я малость перекусил, но с этими проблемами что–то снова аппетит разыгрался.

– О, животрепещущий вопрос! – Старший брат иронично усмехнулся, но обстановка действительно несколько разрядилась.

– Ну, а как ты хотел, Коля? На голодный желудок оно как–то и не думается!

– И правда, пап! – теперь улыбнулся и Эдуард. – Война войной, а обед по расписанию.

– Какой же ты умный у меня бываешь! Лиля! – Левандовский позвал жену, выглянув в коридор. – Ты занята? Организуй, пожалуйста, что–нибудь поесть.

* * *

Лиза отличалась замечательной способностью не просто анализировать ситуацию, но и из множества самых разных событий, причин, следствий и сопутствующих им факторов создавать в голове некую финальную картину – итог, к которому можно прийти. Научным языком это принято называть стратегическим мышлением; Бардин, заметивший в ней сей талант, со своей склонностью к образности назвал его «умением видеть свет в конце тоннеля». Такое его определение отличалось достаточной точностью: она действительно могла обозначить конечную цель, иногда весьма неожиданную, но отнюдь не лишённую смысла. А вот увидеть в деталях тот путь, который мог бы привести к этой цели, давалось ей намного труднее, если давалось вообще: в дополнение к хорошему стратегу обычно требуется не менее хороший тактик. Действуя в одиночку, Лиза нередко сталкивалась с ситуацией, когда не могла чего–то добиться как раз из–за своей тактической слабости. Она путалась в вариантах решений, не зная, чему отдать предпочтение, и, поняв, что ошиблась в расчётах, увязала где–нибудь посреди дороги. Однако в случае с Эдуардом Левандовским совершенно неожиданно всё произошло совсем по–другому. Да, изначально Лиза, как и всегда, увидела свою цель – сделать из него союзника в борьбе за собственное максимально высокое положение. Но буквально вслед за тем ей вдруг со всей ясностью представился и путь, который вёл к этой цели наиболее успешным образом.

Фантазия, нарисованная ею в кафе «Орхидея», была столь невероятной, что даже напугала Лизу. Первым её порывом было отогнать возникшую мысль как абсолютную глупость. В общем, она так и поступила, запретив себе выдумывать. Тем не менее, через время, уже в спокойном состоянии та же самая мысль появилась снова и маячила, словно призрак, оказывая на неё всё более сильное воздействие. Постепенно эта навязчивая идея перестала быть пугающей и начала казаться даже привлекательной. В конце концов, Лиза решила дать себе ещё несколько дней: возможно, её стремление действовать пойдёт на спад, а возможно, события примут новый оборот и перечеркнут расчёты.

События, тем временем, и в самом деле приняли непредвиденный оборот.

В силу своих рабочих обязанностей Лизе полагалось читать и анализировать каждый выпуск «Прожектора» сразу после его выхода. Нередко получалось так, что в розничной продаже через сеть черняевских магазинов газета появлялась раньше, чем доставлялась в почтовые отделения. Поэтому газету Лиза обычно покупала. Вот и этим субботним утром она, как обычно, приобрела в ближайшем продуктовом минимаркете свежий выпуск злосчастного «Прожектора» вместе с булочкой для бургера и пакетом йогурта себе на завтрак и направилась в сквер неподалёку. Выбрав скамейку в тени деревьев, она уселась и развернула «боевой листок» Черняевых в поисках очередной провокации. Уже на первой полосе ей бросилось в глаза фото Эдуарда Левандовского и заголовок, набранный внушительным шрифтом: «Пауки в банке». Ниже шла аннотация, чуть помельче: «Сенсационное разоблачение местных банкиров незаконно уволенным сотрудником – читайте на следующей странице».

Она заглянула на указанную страницу. Там была ещё одна фотография – теперь Эдуард был запечатлен вместе с Игорем Левандовским, а подпись под ней поясняла: «Мэр и его племянник. Как делать деньги на городе». Половину площади второй страницы занимало интервью с неким Евгением Шибаевым, которого, как сообщалось, неделю назад «вышвырнул на улицу» Эдуард Левандовский. Якобы по причине несогласия Шибаева с кредитной политикой, проводимой «Городским коммерческим банком». Охваченная волнением Лиза пробежала глазами статью и поняла: новый поворот дел не только не перечёркивал её намерения, но и давал фундамент, на котором можно развернуться.

Теперь уже точно она должна была действовать, ведь только что сама судьба одобряюще прошептала ей: «Да!».

-10-

После той публикации в газете Лиза приступила к обдумыванию реализации своего плана. Ей не хотелось никого в это посвящать, однако получалось так, что одна она бы никак не смогла осуществить задуманное – ей требовался помощник. Таковым мог стать Таранов: ушлый, хитрый, амбициозный, беспринципный и безбашенный – он отлично подходил на отводимую ему роль. К тому же Лизе был нужен человек, не просто способный выполнить свою часть дела, но и вызывающий доверие, а в этом плане кроме как на Таранова ей было не на кого рассчитывать. Хотя и по нему у неё возникало множество вопросов: его сильные стороны легко оборачивались недостатками, а с доверием вообще всё выглядело сомнительно. Где гарантия, что он не соскочит в самый неподходящий момент или, воспользовавшись самой Лизой, не попытается повернуть ситуацию в свою сторону? Но всё–таки соблазн был слишком большим, чтобы из–за одного лишь Таранова отказаться от задуманного. Во–первых, собственный план виделся ей почти идеальным, во–вторых, с Димкой они как никак считались друзьями, да и прежде он не подводил её, в-третьих, возможный успех сулил ей новые, совершенно необъятные перспективы. И в конце концов она отважилась рискнуть.

Выяснив, что Таранов весь день собирается провести на работе, Лиза отправилась в «Северное Сияние». Его она нашла в пустом зале ночного клуба, где он в дневные часы предпочитал принимать гостей: там было тихо, никто не мешал, и разговаривать можно было без свидетелей. В каком–то растянутом пёстром, как лоскутное одеяло, свитере, с всколоченными волосами и тусклыми запавшими глазами Таранов произвёл на неё не лучшее впечатление. Может, ей всё–таки не стоило бы с ним связываться? Не хватало ещё, чтобы он ушел в депрессию или загул – неизвестно, что хуже.

– Привет. – Он поднял на неё глаза от мобильного телефона, с которым возился с равнодушным видом.

– Здравствуй. Что с тобой? – Она отодвинула стул и села напротив. – Ты случайно не заболел?

– Нет, всё нормально.

– Ты уверен? У тебя неважный вид.

– Вчера пришлось прокантоваться всю ночь в клубе: люди одни заезжали стоящие. Был разговор. Ничего, – он улыбнулся, – посплю и буду в форме.

– Если ты сейчас совсем не в форме, я оставлю тебя в покое: зайду в другой раз.

– Как я могу отказать даме? Для женщин я в форме всегда.

Его шутка приободрила её: вроде бы он не настолько плох.

– Чего–нибудь хочешь? Ну, там, поесть, выпить?..

– Пожалуй, воды. – Лиза промокнула лоб бумажной салфеткой. – На улице, наверное, все тридцать пять.

– Девчонки! – Он повернулся в сторону служебных помещений. – Принесите минералки!

Одна из девушек прибежала на его зов и так же быстро исчезла.

Лиза скрестила пальцы под подбородком.

– Я пришла не просто так.

– Могла бы и просто так.

Таранов отложил телефон.

– Как–нибудь в другой раз. Мне нужно поговорить с тобой. Очень серьёзно.

– Серьёзно так серьёзно. Не возражаешь?.. – Он достал новую пачку сигарет и распечатал её, придвинув к себе пепельницу.

– Вообще–то возражаю.

– Не сердись. Зато я буду слушать тебя очень внимательно.

– Хотя бы не дыми на меня. – Она недовольно поморщилась и, напряжённо сжавшись, замолчала.

Повисла пауза.

Таранов посмотрел на Лизу, в его глазах явственно читался вопрос. Она собралась с духом и бросилась с места в карьер.

– Дима, я хочу выйти замуж за Эдуарда Левандовского.

Таранов поперхнулся сигаретным дымом и закашлялся. Вид у него был совершенно опешивший. Наверное, взорвись сейчас в зале граната, это произвело бы на него меньшее впечатление, чем заявление Лизы.

– Я всё правильно услышал? – спросил он, приходя в себя. – За кого ты хочешь замуж?..

– За Левандовского.

Теперь он начал смеяться – громко и заливисто, тем мальчишеским смехом, который каким–то странным образом сохранился при его пристрастии к сигаретам. Она подождала, пока он замолчит, и сердито сказала:

– Хватит ржать. Мне не до шуток.

Таранов уставился на неё как на не вполне вменяемую.

– Да ты в своём уме, радость моя? В этом замечательном городишке ещё как минимум несколько сотен очаровательных юных барышень только и мечтают, как бы выйти замуж за Левандовского. Ты хочешь влиться в их ряды? Но зачем?

– А ты не понимаешь? Мне до смерти надоело перебиваться на вторых и третьих ролях только потому, что передо мной непробиваемой стеной стоят всякие авторитеты, родственники, любовницы, друзья и просто нужные люди. Так было на моей прежней работе, так получается и здесь. Я уже думала: честным путём их не сдвинешь с места. Значит, нужно идти в обход. Я ведь мозговой центр, Дима. Это я разрабатываю стратегии! И что же? Все пользуются моими трудами, но как только доходит до распределения доходных или престижных мест, я оказываюсь на задворках! Негласно мы готовимся к выборам, ты знаешь. Я из кожи вон лезу, чтобы отвоевать себе нормальное место. Это ведь я им придумала всю схему по организации предвыборного штаба! И естественно, я ждала вознаграждения в виде руководящей должности: кто мог бы лучше воплотить то, что существует в моей голове? Но никто и не думает давать мне такую должность. Меня даже не рассматривают на неё! Не потому что я неспособна, а потому что есть другие, которым это нужнее.

Лиза выговорилась, выложив всё, что накопилось, и умолкла. Таранов не подгонял её, но по его глазам Лиза поняла, что он ждёт продолжения, и сказала тем тоном, которым сообщают окончательно принятое решение.

– Если я стану его женой и войду в их семью, я получу то, что мне надо, и достигну таких высот, как никто другой! Я переверну этот город. И я добьюсь этого!

Он внимательно посмотрел на неё.

– Ну, в общем–то, я могу тебя понять. Я и сам через многое прошёл, прежде чем чего–то добился, и шёл к этому разными путями – не всегда они были безупречными. Но то, что ты затеваешь… Не проще ли попробовать получить руководящую должность по–другому? Неужели никак нельзя?

– Можно. Например, потратив на это десятилетия. Когда я буду в возрасте Арефьевой, я, само собой, получу место у кормушки. И, вероятно, превращусь в такую же старую крысу, с аппетитом пожирающую молодых конкуренток. Она же на дух меня не выносит! И я трачу кучу времени на то, чтобы разгадывать и нейтрализовывать её интриги. Но я ни капли не сомневаюсь: получи я фамилию Левандовская – и Арефьева в тот же день сама предложит мою кандидатуру в руководство штаба!

– Но выйти замуж за Эда… Честно, я не знаю, как это можно сделать!

– Зато я знаю! Я всё продумала – это тоже часть избирательной стратегии. – Она усмехнулась. – Но мне нужна твоя помощь, Дима! Без этого мой план не сработает.

Он покрутил в руках пачку с сигаретами, однако так и не закурил очередную.

– И чем же я могу тебе помочь?

– Очисти мне дорогу. Убери от него Березину.

– Что?! – вскричал Таранов, подскочив на месте. – Ты понимаешь, что ты говоришь? Как я её уберу?!

– Не паникуй, я не имею в виду радикальные меры. – Лиза усмехнулась и попила воды. – Просто придумай что–нибудь, чтобы в ближайшее время её здесь не было. Пусть она исчезнет: уедет, улетит, испарится – всё равно. Но если её не будет нигде поблизости, с остальным я справлюсь сама.

– Ты считаешь, что я имею на Ирку такое влияние?

– Считаю. Ты знаешь её как никто, и найдёшь, чем её взять.

– Ну ладно. Пусть так. Ты хочешь обеспечить своё будущее. Но мне–то это зачем? Почему ты решила, что я стану тебе помогать, рискуя собственной головой?

– Потому что ты тоже хочешь обеспечить своё будущее, – сказала она, мило улыбаясь. – Я ведь не ошибаюсь, нет? У нас с тобой общая проблема, Дима. Ты ведь тоже прокладываешь себе дорогу к «святому семейству». У тебя вроде бы получается, но не преувеличен ли твой успех? Ты ведь и сам задумываешься об этом. – Он смотрел на неё, а она говорила – спокойно и убедительно, как проповедник перед новообращенным. – Ты точно также разбиваешься в лепёшку, доказывая свою лояльность, но ты всё равно не стал для них стопроцентно своим. К тебе нет полного доверия. А значит, тебя легко могут подставить и сбросить со счетов. Это ты цепляешься за них, Дима, а не они за тебя. Им не страшно тебя потерять, а тебе их – совсем наоборот. Сейчас ты вроде бы нужен, но когда превратишься в балласт, они с лёгкостью от тебя избавятся, не так ли?

– Допустим. Ну, допустим, ты права, – сказал он осевшим голосом и глотнул из её стакана. – Но что даст твой брак с Эдом мне?

– Я предлагаю тебе сделку. Если ты поможешь мне добиться своей цели, я тоже помогу тебе. Подумай: как жена Левандовского я буду владеть какой–то внутренней информацией. Я буду входить в узкий круг, а значит, по мере возможности смогу информировать и тебя. Ты обезопасишь себя тем, что будешь получать информацию из первых рук и сможешь избежать некоторых сложностей. Плюс новые возможности. Я предлагаю тебе работать в команде. И ты не можешь не понимать всей выгоды этого – если только не будешь прятаться, как страус.

Таранов обхватил голову руками. Он находился в сомнении, но Лиза чувствовала, что он всё–таки проглотил наживку: её речь произвела на него то впечатление, на которое она и рассчитывала.

– Может, и так. Подожди! – Он упреждающе вскинул руку. – Я ещё ничего не говорю. Это просто рассуждения вслух, не больше. Может, и так, как ты сказала. Но я не могу поверить, что ты сможешь настолько войти в их круг доверия, что они станут с тобой делиться даже частью информации.

– А почему нет? Во–первых, я не подам повода к подозрениям. А во–вторых, какая–то часть информации станет мне доступна сама по себе, даже без моего участия. Это просто неизбежно! И что же, ты не заинтересован в таком варианте?

– Я должен всё обдумать. Не знаю.

– Ты сомневаешься во мне или в успехе того, что я задумала?

– Я хочу оценить все моменты. То, что ты предлагаешь, достаточно опасно. И тебе я бы посоветовал ещё раз обо всём подумать. Ты работаешь у Левандовских, но не знаешь их с той стороны, о которой сейчас говоришь.

– Не сочти это самомнением, но я не думаю о поражении. С такими мыслями лучше вообще не браться за дело. А оно обещает слишком большие преимущества, чтобы вот так запросто от него отказаться.

– Может, твой план и работоспособен, но проясни мне ситуацию. – Он ещё отхлебнул воды и снова наполнил стакан минералкой. – Ты правда считаешь, что если я уберу Ирку, Эд женится на тебе?

– Есть такая вероятность. У них же там не любовь?

– Да ну! Они и не живут вместе. Ну, привозит он её к себе периодически, бывают иногда они где–нибудь. Весной вместе отдыхали… В Италии, что ли. Но ничего больше. Это любовь?

– Вроде нет. Я бы, пожалуй, не смогла разрушать настоящие отношения.

– Ничего себе, какая сентиментальность! – Он засмеялся. – Ты меня даже удивила.

– Я не такое чудовище, каким ты меня представляешь. Он же не будет её удерживать, если она надумает уехать?

– Вот насчёт этого я просто уверен, что нет. Не слышал, чтобы он кого–то удерживал.

– Ну и хорошо. Главное, чтобы она согласилась: тогда и мне путь открыт.

– Хочешь, что ли, «залететь» от него? – Таранов хмыкнул.

– Фу! – Лиза скривилась. – Ты дурак вообще?

– Имей в виду, моя радость: даже «залёт» тебе ничего не гарантирует. Очень сомневаюсь, что Эд на это поведётся.

– Я же сказала, что я не собираюсь ни от кого «залетать»! Это вообще будет фиктивный брак.

– В смысле?

– Я просто предложу ему сотрудничество.

– Как и мне? – Он снова хмыкнул. – Но мне ты брак не предложила.

– Иногда брак – это наиболее подходящая форма. Я сделаю ему выгодное предложение, понимаешь?

– Предложение, от которого он не сможет отказаться? Ну–ну. Допустим. Но чем ты сможешь его заинтересовать?