Текст книги "Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы"
Автор книги: Юлия Славачевская
Соавторы: Марина Рыбицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Н-да?! – недоверчиво хмыкнула я. – Думаешь, поможет?
– Попробовать-то можно, – убежденно ответил бог. – Ну что?
– Дари! – махнула я кадуцеем. Подумала: каждому горгулу нужно подарить кастрюлю с рогами, а каждой горгулье – скалку и инструкцию по обращению с мужем. Это их займет надо-олго.
Ей-богу, хотела бы я посмотреть на эту семейную психотерапию! Чтоб это шоу хоть раз увидеть, и ста долларов не жалко!
Форсет потряс пухлыми ручками, поскакал на месте и сообщил:
– Все! Подарил.
– Замечательно! – порадовалась я за горгулов и подумала, как все это отразится на Кондраде и Денисе. – А что подарил?
– Вот. – Божок протянул мне чашечные весы.
Я покрутила в руках миниатюрное пособие по справедливости, пропиталась ею с головы до ног и резонно заметила:
– И как ЭТО отразится на горгулах?
– Все очень просто, – забегал вокруг меня толстячок. – Утром горгулы просыпаются – и бац! – у них есть весы справедливости!
– Э-э-э… А они их хотя бы заметят? – влезла я со своей ремаркой.
Бог замер. Подумал и признался:
– Могут и не заметить. – Еще подумал, помахал руками и удовлетворенно кивнул: – Теперь точно заметят.
– Посмотрим, – пробормотала я, зевая.
– Могу я удалиться на заслуженный отдых? – чопорно поинтересовался Форсет. Возбухнул: – Все же в мои обязанности не входит четырнадцатичасовой рабочий день! А я тут уже пять минут как перерабатываю.
– Щас расплачусь от умиления и выдам тебе премию… записями хорового пения в моем исполнении, – парировала я.
– Не надо! – категорически открестился бог от моего поощрения. Вяло почесал опорную точку и поправил простыню, то есть тогу. – Я просто так сказал! Готов расстараться и перерабатывать на голом энтузиазме!
– Молодец! – похвалила его я. – Удаляйся, но если что… Я зна-аю, как тебя найти! Так что без глупостей! – и продемонстрировала кадуцей.
– Всем спокойной ночи! – скривился Форсет и исчез.
– Ну и куда мне ложиться спать? – спросила я больше теоретически, нежели ожидая ответа.
– Сейчас! – активизировались парфенушки. – Мы поможем! Мы сделаем!
От их «сделаем» мне стало дурно. Меня они запихали в войлочное безобразие. Права в нем качать хорошо, но жарковато. Что же они предложат в качестве спальни? Надувной матрас с Жаком Кусто внутри? Лежбище из шкурок экзотических животных? А животных оттуда вынут или забудут?
Все это проносилось у меня в голове, пока я рассматривала шушукающихся вескрылов.
– Вам домой не пора? – невзначай поинтересовалась я у крылатиков. – Ваш босс пошел чтить трудовой кодекс. Может и вам с ним нужно?
– Неа, – заклекотали вескрылы. – Мы с тобой жить будем! Мы полезные!
– Упс! – Такого поворота событий я не ожидала. С одной стороны, все вокруг казенное, и нам чужого не жалко, а с другой – слишком уж их много тут развелось на одной жилплощади… Но мое мнение, я так понимаю, никого не интересует. Потому я проглотила вопль души и культурно уточнила: – А Форсет?
– Мы с ним будем работать на договорной основе! – У кого-то из крылатиков прорезалась юридическая жилка.
– А он об этом знает? – осторожно уточнила я размер своих неприятностей.
– Еще нет, – ответили вескрылы. – Но двадцать пять процентов твои!
– По рукам! – обрадовалась я возможности напакостить ворогу покрупнее и повесомее.
– Хозяйка! – позвали меня парфенушки.
Я выползла из-за трона и расплылась в довольной улыбке. Мне предоставили на вид абсолютно нормальную кровать со столиками по бокам и у изголовья… и… балдахином. К моей кровати прилагалась еще и ширма, за которой прятались ночные и дневные удобства.
Ур-ра-а-а!!! Настроение стремительно повышалось. Все ж не голая степь на семи ветрах! Как там поется: «Степь да степь кругом!» За колонной в чистом поле, как под кустиком, между прочим, нужду справлять неудобно. Трудно прятаться и вообще… не комильфо!
Оставалась еще одна нерешенная проблема, но парфенушки позаботились и о ней.
Парфенушки подсуетились и стащили с меня одеяние телепузиков. После умывания и чистки зубов мою персону под белы рученьки водрузили на кровать, прихлопнув сверху подносом с разнообразной едой.
– Диета – это вредно!
– Совершенно согласна! – прочавкала я. – Диета – это средство потратить деньги с размахом! Иногда сами купюры проще съесть, чем то, что на них можно купить!
– Кушай, хозяйка! – подбадривали парфенушки и притаскивали откуда-то все новые и новые тарелки.
Вескрылы отрабатывали проживание и висели сверху, обмахивая меня крылышками вместо вентилятора и кондиционера.
Надеюсь, у Кондрада тоже все в порядке. Как я все-таки по нему скучаю! Все, хватит! А то сейчас начну рыдать и швыряться тарелками, вескрылами и парфенушками. Последние мне такого жестокого обращения не простят.
Жаль, нельзя подсмотреть, как там они! Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, заставила себя не думать и продолжила жевать.
Я уснула с куриной ножкой в зубах, и снилась мне беговая дорожка. Никак совесть от меня улизнуть намылилась!
Денис
Прислонившись спиной к холодной каменной стене, я сложил руки на груди и молча ждал разъяснений.
Кондрад в своих лучших традициях небрежно отшвырнул девушку в сторону, ничего не поясняя. Навис над Брячеславой и прорычал:
– Как ты посмела провести во дворец арианэ? Да еще и в поиске, без мужчины? Да я тебя…
– Я не знала! – с диким испугом в глазах твердила экономка. – Боженьки, да я ни сном ни духом! Я никогда! Ни за что! Грех это! Сестрица с мужем померли, вот я и забрала на днях сиротку, аккурат перед каркулами… На работу девку взялась пристроить… Кто ж знал, что ее в младенчестве нечистые подменили!
– Ага! Подменили… – глухим от волнения голосом негромко произнесла арианэ. – Потому как дите чуть с голоду не померло! У сестрицы вашей молока почти не было! – Совсем тихо добавила: – Я и то едва ноги не протянула…
Кондрад повернулся и леденяще-спокойным голосом произнес:
– Отпусти его, слышишь!
Девушка тряхнула волосами. Улыбнулась недобро:
– А вот и не отпущу! – Откуда и голосок прорезался! – Он мой, моя кровь.
– Он не твой! – рявкнул Кондрад. Оставив тетушку, взялся штормить ее племяшку… ну или подобие.
Я приготовился худшему. Если он начнет ее бить, придется защищать. Хотя, надеюсь, до такого все же не дойдет.
На удивление, Кондрад был зол, но спокоен. Как будто мобилизовался перед лицом опасности и отмел все эмоции. Только какой опасности?
– Он тебе очень нужен? Очень?.. – засмеялась дева, но так страшно, что у меня мурашки по спине побежали. – Тогда дай замену. Лучшую. Найди моего суженого. Есть у тебя такой? Есть?..
– Издеваешься, тварь?! – ярился Кондрад. – Где я тебе сальвана [3]3
Сальван– согласно фольклору, муж и защитник арианэ.
[Закрыть]возьму? Где-тут лес? Вас уже лет сто никто в глаза не видел! – Но на женщину руку все же не поднял. Потрусил, как грушу, да и отпустил.
– Хооспидя… и шо ж мы теперя с Дени-и-исом делать будем… – завелась Брячеслава.
Что-то мне не понравился ее тон. Такое впечатление, будто меня покусала бешеная собака и Дениса Острожникова уже заочно хоронят, потому что вовремя не сделали прививки, и я стал социально опасен для окружающих. М-дя… вот так и двигается прогресс! Судя по жалостливым взглядам Деррика, скоро введут в моду одноразовые перчатки и марлевые повязки…
К счастью, вой быстро заткнул Кондрад:
– А ну цыц! Успеешь еще! Забери свою девку и присмотри за ней. Мне с Денисом переговорить надобно. Я пришлю к тебе двух солдат. Да гляди, ее к ним не подпускай, не то шкуру сдеру!
– Да, ваш величество, будет исполнено! – закланялась перепуганная кормилица и только собралась увести жутковатую племяшку, как та опять хлопнулась в обморок.
Дальнейшее развитие событий порадовало своей повторяемостью. Как только я попытался поднять ее на руки, девушка очнулась и опять завизжала. Я так понимаю, еще один концерт – и мне любая баньши нипочем. Оглохну к едреной бабушке и буду со слуховым аппаратом расхаживать. Это ж натуральная контузия!
И зачем снова к ней полез со своим правильным воспитанием, спрашивается? Валялась бы себе на полу. Ну спотыкались бы об нее добрые люди, так и перешагнуть в крайнем случае несложно!
Хорошо, Кондрад не сплоховал: подошел и дал Клене две легкие затрещины. Девушка вновь впала в свою сомнабулическую нирвану. Я уж было совсем расслабился, но сегодня явно не мой день… или ночь? И вообще, тут все не мое! И мне этого не надо! Хотя… если честно, я бы забрал одну белокурую девушку с прекрасным именем Иалона. Остальное пускай оставляют себе!
В общем, девица открыла ясные глазки, взглянула на меня томно, с поволокой и спросила:
– Вы кто? Что вы со мной делаете?
Нет слов! Чуть не выругался. Деррик точно выругался, а Кондрад завернул такое… Я порадовался, что поблизости нет Илоны. Рано еще ей такое слушать.
Впрочем, Кондрад, видимо, тоже так подумал, потому что поспешно умолк и даже извинился перед дамами. Сквозь зубы. Мне даже на секунду показалось – его извинение будет похлеще того, за что он просит прощения.
Наверное, это после визга. Ага. Искажения в ушах. И это говорит медик?!
Когда недоумевающая Клена с истерически рыдающей теткой были возвращены в свои скромные апартаменты, Кондрад подцепил меня с одной стороны, Деррик – с другой, и они уволокли новобранца проводить душеспасительную беседу. Как оказалось, способ проведения мужских разговоров остается неизменным в любом мире…
Беседа вышла короткой. Даже слишком. Бывший Черный Властелин, гроза и завоеватель этого мира, налил мне стакан крепкого пойла, уставился на меня проникновенным взглядом доктора на смертельно больного и сообщил:
– В общем, так… если коротко – ты покойник!
– О как! – фыркнул я. – Коротко, но ясно!
– Не перебивай! – влез Деррик. – Это серьезно, и ты должен понять степень опасности!
– Хорошо, – не стал я спорить.
Вероятно, дело действительно швах, потому что слишком они взволнованны. Кондрад покусывает губы, Деррик до побелевших пальцев сжимает в руках бокал…
– Скажи, с чего ты это взял? – обратился я к шурину. – Она чем-то инфицирована?
Кондрад с Дерриком недоуменно на меня уставились.
– Болезнь у нее, говорю, какая?..
– А-а-а… Нет! – успокоился Кондрад. – Арианэ… они… как бы не совсем люди. То есть если младенец умирает, то они своего отпрыска подсовывают на его место. Или внутрь… тут уж как придется.
– Ладно-ладно… «подменыш-фэйри». В нашем мире тоже такое бывает… бывало… когда-то.
– Тогда ты уже знаешь, – сказал Кондрад глухо.
– Знаю?.. Ты о чем? – не понимая особых причин для мрачности, переспросил я.
– Значит, не ведаешь… – рассудительно начал Кондрад. – Ну так учти: арианэ – она вроде вашей русалки. Дух воды. Убить или обидеть ее нельзя, не то вокруг засохнут все источники. Арианэ, они вообще хорошие и редко встречаются. Последний раз вживую арианэ… дайте боги памяти… видел еще мой прадед. Хороши они всем, несут благо и процветание, безобидны, оттого и прячутся, но есть вот одна беда… Как стукнет такому подменышу восемнадцать годков, начинает она искать по ночам своего единственного…
– И? – заинтересовался я.
Девушка мне нравилась, но исключительно как объект наблюдения. Такое исследование можно сделать! Ни один психолог в моем мире не общался близко с нечистью! Впрочем, если и общался, то, гм-гм… в больничной палате и под присмотром санитаров. Ладно, не буду писать. Не прельщает меня тесное общение со смирительной рубашкой.
– А пока ищет, – уже с заметной потерей воодушевления взял на себя эту часть рассказа Деррик, – она целует всех неженатых мужчин.
– И что дальше? – не выдержал я. – Спид разносит? Или сифилис? Так у нас он лечится.
– Нет, – построжел Кондрад. – Но если ты не ее суженый, то через месяц умрешь и никакая сила тебя не спасет. Таково их проклятье. А если суженый – будешь жить с ней в любви и согласии. НО! До самой смерти поцелуй тот не забудешь! Люди говорят, это что-то волшебное!
Я пробурчал:
– Насчет волшебного – я бы не сказал! Ничего особенного. К тому же я не сторонник случайных связей.
Кондрад хмыкнул:
– Он еще шутит! Да тебе впору саван до бровей натягивать и ползти в сторону кладбища! А еще жреца нанять грехи замаливать. Причем не откладывая в долгий ящик. Потому что твой ящик уже очень близко!
Я тихо отозвался:
– Ясно. Скажите, а надежда есть? Может, существует какое-то особое условие?
Было как-то муторно. Я мучительно переживал чувство острой нереальности происходящего… словно попал в театральную постановку, где зрители привлекаются к участию актерами. Словно приглашен на карнавал разнообразных масок и не могу найти ни одного нормального лица – повсюду одни личины итальянского карнавала, один я голый и обескураженный.
Кондрад отозвался, глядя в пол:
– Условие есть… да оно тебе не поможет. Если найдешь того «единственного», кто вместо тебя ее поцелует сам, то останется он рабом ее вечным, а с тебя она проклятье обязана снять да своей волей отпустить.
– Отпустить? Я ей что – баран? Или овца?!
Кондрад поднял бешеные глаза:
– А ты как думал? Ты ж теперь раб ее… пожизненный. – Хмыкнул: – Ровно на один месяц. Только ее суженый больше проживет. Остальные – ни на день…
– А что надо делать? – оторопело спросил я, дивясь глупости ситуации.
– А ничаво! – желчно рявкнул Деррик. – Покойник ты парень, как есть покойник! Она ж теперь до самой смерти поводок с тебя не снимет. Ты ж ее первый!
– Ну и хрен с ним! – огрызнулся. – Живы будем – не помрем!
– Ага, хрен… твой… – подлил масла в огонь Кондрад. – Она ж по ночам тебя призывать теперь будет. От зова арианэ нет спасения!
– …!!! – других слов у меня не нашлось. Перед внутренним взором стояли голубые глаза Иалоны, а в душе раздавались вопли: «…!!! Эфедрин твою ж налево! И инородное твердое тело в дыхательные пути!!»
В растрепанных чувствах выхватил предложенный стакан, одним духом сделав полновесный глоток огненной жидкости. И остановился. Похоже, этот мир на меня вредно влияет. Я забыл о самом главном – умирающие солдаты! С этой мистической хренью утром разбираться будем. По сравнению с умирающими это неважно.
Прихватил одиноко лежащий соленый огурец, смачно изгрыз его и стукнул по столу кулаком:
– А теперь пойдем к солдатам!
На меня воззрились так, словно у Дениса Острожникова изо рта пошла пена и выросла минимум пара рогов.
– Каким солдатам?! Куда пойдем?!
Ну да, ну да! Вместо того чтобы провести коллективную винотерапию и нахлестаться втроем от горя за мою загубленную судьбинушку, я волоку себя лечить кого-то! Умора!
– Тем, которых подрали горгулы и они теперь умирают, – пояснил я. – Где у вас тут больница?
– Должно быть, в помещении алхимической лаборатории, – задумчиво ответил Кондрад. – Ты сможешь им помочь?
– Попробую… – неопределенно ответил я. – А пока у меня еще один вопрос: как тут у вас с продуктами пчеловодства?
– Насколько я помню, для того отведена целая комната, – отозвался Деррик. – Там и мед, и соты, маточное молочко, и перга, и эти, как их… пчелиные… эти… какаш…
– Прополис? – перебил я его. – То, что надо! Пойдемте туда, а потом отведите меня к больным. Будем спасать несчастных.
Мои конвоиры-экскурсоводы потащились за компанию. Наша банда по дороге обросла пятком стражников, парочкой слуг и тройкой служанок.
Нет, это не сопровождающие, это прилипающие какие-то! После каждого этажа их становилось все больше и больше! В толпе с факелами и с немалой помпой мы победно вернулись к экономке. Та выдала нам ключ от «медовой» комнаты и указала, где хранятся запасы крепкого спиртного (поблизости). Мы потопали дальше.
В общем, когда мы подходили к обители боли и страданий, у меня в объемистом сосуде плескалось с добрых полкилограмма прополиса в пяти литрах очищенного самогона. Слуги в руках несли пару бочонков меда и две стопки чистых глаженых простыней на бинты и корпию. [4]4
Корпия– разновидность гигиенического материала, которым раньше пользовались вместо современной ваты. Изготавливали корпию, надергивая ниток из старых простыней или других хлопковых или льняных тканей.
[Закрыть]Конечно, эликсир на прополисе должен еще настояться, но первое время можно использовать и этот. А мед прекрасно снимает отеки, лечит пролежни и обладает множеством полезных функций, да… и неплохой антисептик сам по себе. Хуже уж точно не будет!
Дальше я всех послал обратно – твердо, но неумолимо. Оставил пару-тройку молоденьких помощниц в качестве сестер милосердия, остальных вытурил и начал осмотр.
М-дя… ну что сказать… все было далеко не радужно, но и не так мрачно, как рисовала картину Брячеслава.
Полтора десятка воинов разного возраста спали или бредили в полуподвальных помещениях левого крыла. Я когда ощутил этот спертый сырой воздух… думал, сам кого-нибудь порешу! И не абы кого, а конкретно того идиота, осла с длинными ушами, который больных запихнул подыхать в подвал!
Перво-наперво часть пациентов я отправил в свои роскошные апартаменты, там как раз им место нашлось. Остальных согласился пристроить Деррик. Мои помощницы помыли ребят, где нельзя было мочить нагноившиеся раны водой – самогоном на прополисе обработали…
И все же… если я ничего не придумаю, минимум половина из них умрет. У кое-кого началась гангрена, они стонали в горячке и бреду. Такие долго не живут.
Антибиотиков здесь нет… Что же делать?
С головой, пухнущей от тяжелых раздумий, я побрел на сеновал, где загодя облюбовал себе неплохой стожок. Никого не ставя в известность, шикарно улегся в душистое сено. Раскинулся привольно…
Уже засыпая, услышал прелюбопытную беседу. Говорили шепотом внизу мужчина и женщина.
– Да-а-а, дуракам счастье! И не заметил этот Денис, что горгулы его оцарапали.
– Что ты говоришь?!
– Да ниче ему не будет, магия арианэ целебная. Все враз зажило! Жаль, не его судьба Клена! Хорошая бы из них пара вышла!
Тут я невольно шевельнулся, сено зашуршало. Вспугнутые собеседники мгновенно скрылись. Устало смежил веки: об этом я подумаю завтра. Сейчас – падаю, хочу спать…
Провалился в сон.
Я любовался Иалоной в простом легком платье. Мы парили над необъятными просторами лугов и полей.
– Дэннис! – звала она, и от одного звука ее голоса мое сердце билось чаще и сильнее.
– Дэннис! – Я тянулся к ней изо всех сил, напрягая жилы, но все равно не мог дотянуться. Мои пальцы бессильно ловили воздух. Аромат ее духов – фиалки, ирисы, белые пионы и нотки иланг-иланга – оставлял легкий изысканный шлейф.
– Дэннис! – Кажется, почти достал. Коснулся ее руки кончиками пальцев, но тут между нами неодолимой преградой встали зеленые глаза русалки, и я начал стремительно падать вниз.
Сердце свернулось в холодный скользкий ком. Воздух свистел в ушах. Я испытывал дикий страх и необъяснимый восторг. Иалона падала вместе со мной, тихо, безмолвно, с глазами, наполненными ужасом. Во сне я смог извернуться – подставил себя под удар земли и смягчил падение девушки. Мне было хорошо и совсем не больно.
До самого утра мне снились жаркие поцелуи. Но целовался не с молодой арианэ, всю ночь я обнимал и целовал девушку с чудесными голубыми глазами. Не знаю, что бы это значило. Говорят, поцелуи всегда снятся к неприятностям.
Не успел глаза сомкнуть – уже утро! Робкие первые солнечные лучи озаряли землю. Мычала скотина. Пара игривых котов мазнула хвостами мне по лицу! Тьфу, зар-разы! Собак на них нету!
В голове засел ночной разговор. Я внимательно осмотрел себя – и точно! На ноге розоватая полоска поджившего шрамика… видно, когда Кондрада от горгулов оттаскивали, мне где-то в запале борьбы чуточку перепало. И впрямь не заметил!
Глубоко задумавшись, чуть не пропустил момент прихода конюхов, которые едва не вонзили в меня вилы с криками:
– Паря, бей нечистава!
– Ща ему как вилы в бок вмастрячу! Небось не покочевряжится!
– Хлопцы, налегай!
Чувствовать себя предметом чужого охотничьего азарта не смешно, между прочим!
В общем, с конюхами мы кое-как разобрались. Я был оскорблен до глубины души званием «нечистой силы», с которой, как всем известно, уважающие себя люди разговоров не ведут. Я вам не террорист!
Злой, вырубил обоих, еле удержавшись от того, чтобы не воткнуть им эти вилы… ну, вы понимаете… чтобы мягко сиделось.
Короче, пришел я к мрачному Кондраду со сбитыми костяшками, рассаженной скулой и синяком под глазом. Заявил:
– Солдат надо спасать! Срочно!
Кондрад зевнул с риском вывихнуть себе челюсть, односложно поинтересовавшись:
– И?!
– Пусть ваша дева арианэ их поочередно перецелует! – воодушевленно предложил я.
– Ты решил расширить свой клуб самоубийц? – обманчиво лениво поинтересовался Кондрад, двигая желваками.
– Нет! Ты не понял! – завелся я. – Ее поцелуй вылечит любые раны! А потом – может, среди солдатиков найдет своего… как его там… сильвана… и от меня отстанет?
– Я и забыл, – задумчиво сказал Кондрад. – Звание смертника же достается вроде последнему…
– Хорошо бы так… Боюсь, русалка меня не отпустит, – засомневался я.
Кондрад крякнул:
– Ладно, месяц у нас в запасе пока есть. Если что, Илона меня по голове за тебя не погладит. – Поднял абсолютно трезвые глаза. – А откуда ты взял, что арианэ лечат поцелуем?
– Да в общем… случайно… – Я не стал впадать в подробности.
Вдруг выяснится, что еще на какую-нибудь нечистую силу на сеновале нарвался? Может, я для них как магнит? Словно мухи на мед липнут?
Кондрад сладко потянулся и резко встал. В одних штанах и распахнутой рубашке он выглядел весьма внушительно. Уж на что наш средний, Егорка, торсом впечатляет, но рядом с Илониным мужем ему нечего делать. Чистая мощь Средневековья! Терминатор прямо. Понимаю, почему на него Илона запала. У мужика от девушек, наверно, отбоя не было.
Вот и сейчас заглянувшая в апартаменты молодая служанка порозовела и с трудом отвела заблестевшие глазки, нервно поправляя оборки на белоснежном фартучке. Помялась, поймала окрик Кондрада и быстро умотала.
Кондрад вернулся к поднятой теме.
– Раз такое дело – я пошлю за девкой… Половина ребят совсем плохи, до следующего утра не доживут, – уверенно сказал бывший (или нынешний?) Черный Властелин и двинул к двери, призывая зычным голосом: – Охрана, ко мне!
Вот что значит командирские навыки! И минуты не прошло, как пятерка солдат на входе нарисовалась:
– Что прикажете?
– Приведите сюда девку… племяшку кормилицы Брячеславы! Она с экономкой в комнате рядом живет! Да побыстрее!
Мне уже весело. Не иначе как с горшка ее сейчас сдернут. Еще бы, с таким-то рвением!
Спустя какое-то время раздался грохот, сопровождаемый почему-то мычанием. Возникло ощущение, что в нашу сторону движется стадо голодных, недоеных коров. Что бы это значило?
Поразмышлять о парадоксе мне не дали. Дверь со стуком распахнулась, и втащили Клену. Я же смотрел не на запуганную, ошарашенную побудкой девицу, а на стражников.
Представляете, они подстраховались от нежеланных поцелуев арианэ. Причем сделали это, я бы сказал, весьма оригинально: надели собачьи намордники из какого-то металла, а вовнутрь напихали тряпья. Честное слово, сразу подумал о портянках. И, судя по запаху, не ошибся.
Девчонку бравые ребята швырнули на пол и преданно уставились на Кондрада.
Выражение его лица не поддавалось расшифровке. Злость? На Клену или стражу? С трудом подавляемый смех? Тут уже понятно, насчет кого… Размышления?.. О чем? Нет, все же я, видимо, плохой физиономист, а шурин – хороший преферансист. И шулер! Если и получает крапленые карты, то тут же передергивает колоду.
– Вон! Привести себя в порядок! – рыкнул на солдат Черный Властелин.
Стража вымелась за дверь в мгновение ока.
– Это не заразно! – добавил я, ухохатываясь. Но под шумок подошел к зеркалу и, расчесавшись, вытряхнул из одежды соломинки. А то и сам выгляжу ничуть не лучше.
Встрепанная девушка с перепуганными глазами валялась у ног Черного Властелина, видимо ожидая жестокой расправы. Мне ее даже жалко стало.
Кондрад подержал ее еще немного в напряжении, а потом обратился:
– Слышь, красавица! Дело у нас до тебя есть.
– Да-а? – сразу приободрилась дух воды. Глаза засверкали сине-зелеными переливами.
– У нас есть красивые парни, все из себя герои…
– И что с ними? – Русалка отряхнулась.
– Так они очинно соскучились по девичьим поцелуям, – пряча усмешку, заявил Кондрад. – И не смотри, ежели кто рожей не вышел, – зато в душе все молодцы-огурцы! Герои, как один!
– Ась? – Девушка явно не поверила своим ушам. То ее чуть не прибили, а теперь сами мужиков предлагают? – Чего это вы, дяденьки, такие добрые? – подозрительно спросила русалка, потихоньку вставая с пола.
– Это тебе показалось, – осклабился зять. – У нас воины умирают. Так что чем в могилу, лучше уж к тебе в объятия…
– Понятно! – пробормотала арианэ. – Но его… – жест в мою сторону, – не отдам! Он мой!
Я махнул рукой:
– Милая, потом разберемся, кто чей! Так сделаешь?
– Зачем мне это? – решила поторговаться нечисть, поняв нашу необходимость в ней. – Мне и одного хватит. А то за несколькими зайцами погонишься – ни одного мужика к себе не привяжешь!
– Очаровательное сравнение! – пробурчал Черный Властелин.
– Не бойся, – начал я уговоры. – Я же не отказываюсь. Как всех вылечишь, я тебя сам поцелую. Слово даю!
Она помялась и растерянно спросила, обращаясь ко мне:
– А ты на меня потом не обидишься, что не отпущу? Сам поцелуешь, не побрезгуешь?
– Поцелую-поцелую… – с ходу утешил ее. А сам подумал: «Бампером! А монтировкой сверху поглажу для закрепления эффекта!»
Клена повела головой, будто прислушиваясь, потом низко проурчала:
– Обманываеш-шь! Не поцелуеш-шь!!! Клянись, что не обманеш-шь!
Я обратился к Кондраду:
– Это больно?
Тот хмыкнул:
– И опасно. Если клятву нечисти даешь.
– А без этого ты их не поцелуешь? – без особой надежды спросил я арианэ.
– Поц-целу-ую! – злорадно отозвалась она. – И через мес-сяц убью. Вс-с-сех-х!
– А если дам клятву – не убьешь? – хотелось бы понять, в какое «гэ» я по шею вляпываюсь.
– А ты с нее тоже возьми клятву! – встрял Кондрад. Черный Властелин походил немножко и добавил: – Хотя… все равно не советую! Десяток солдат на тебя одного – неравный обмен. Солдатское мясо никто не ценит, такая у них судьба.
Я еще раз посмотрел на арианэ и вздохнул:
– Хорошо. Я дам чертову клятву. Ты побожишься первой, что отпустишь всех, кого поцелуешь, кроме меня.
– Хор-рошо! – прошипела русалка. Глаза ее закатились, и девушка брякнулась в обморок. Да что такое! Благородные барышни тут все, понимаешь!
В этот момент Деррик вошел в дверь и весело заявил:
– Ну как, прямо сейчас и начнем?!
Клена сразу очнулась и очень даже резво отползла от любителя бесчувственных девушек:
– Не посмееш-шь!
– А кто говорил, что это буду я? – ласково пророкотал воин.
Русалка сдулась.
Через десять минут мы в дворцовой часовенке в присутствии жреца принесли две клятвы. Кондрад меня активно не одобрял, но сдерживался. Деррик одобрял, но не сдерживался. За пять минут я выслушал столько советов по укрощению арианэ, что чуть не предложил ему со мной поменяться!
Потом пошло как по маслу. Девушка перецеловала пятерых самых хворых, они впали в лечебный сон и стали выздоравливать прямо на глазах, а своевольная красавица забастовала и предложила остальных оприходовать вечером или на днях. Не то чтобы она не могла приголубить всех разом, просто решила продемонстрировать женский стервозный характер. Но время терпит, остальные не перемрут и до вечера доживут. На том и разошлись.
Ну, я так надеялся… В который раз убеждаюсь, что женщины умеют весьма надежно хранить чужие секреты. Коллективно. Ареалами человек по пятьдесят – восемьдесят!
Служанки-медсестры разнесли весть про исцеления, и ко мне, новому чудо-лекарю, прибыла целая делегация придворных кавалеров и дам. Старых и молодых, красивых и не очень, с прыщами, подагрой, импотенцией и бог знает чем еще…
Все, все поднялись и пришли лечиться, чтоб их век свиным и птичьим гриппом до икоты пугали! Может, поставить пару подобных диагнозов и резко уменьшить поголовье симулянтов?
«Больные» топтались, перешептываясь, гоготали и хихикали под дверью апартаментов Кондрада, где мы находились, и раздражали невероятно.
– Выйди и пролечи, пусть отвяжутся! – нависал зять.
– Я не настоящий врач! – орал я Кондраду. – Я не могу лечить всех поголовно! Я не умею!
Услышал:
– Не верю!
– Я не хирург и не терапевт, у меня нет практики, я не отличу с ходу аппендицит и гастрит от кишечной колики!
– И не нужно.
– Я не подхожу вам в качестве придворного лекаря! – У меня чуть не началась истерика.
– Докажи! – синхронно отозвались Кондрад с Дерриком.
Ладно. Острожниковы никогда не сдаются! Я злорадно потер руки и сказал:
– Разыграем сценку – вы больные, я врач. Вы приходите ко мне со своими жалобами, а я назначаю лечение. Согласны?
– Согласны.
– Тогда начали!
Деррик скрючился, схватился за живот и простонал:
– Доктор, у меня понос, в отхожее место по пять раз на дню бегаю.
Припомнив бородатый медицинский фольклор, я величественно кивнул в сторону выдуманной медсестры и уверенным тоном произнес:
– Сестра, выдайте ему слабительное. – Ласково обратился к «больному»: – Успокойтесь, я вас вылечу. Бегать больше не придется – станете в уборной жить. Следующий!
Давясь от хохота, Кондрад поддержал мое начинание. Зашепелявил:
– Дохтур, я шломал ногу в двух мештах!
– Вы эти места хорошо запомнили? Ну так больше там не гуляйте! – отрезал «дохтур».
Кондрад поперхнулся слюной, но потом мужественно продолжил:
– Плохо шрошлась нога. Приходитшя ходить на коштылях.
– Сестра, дайте пациенту слабительное. – Повернулся к «пациенту». – Когда хорошенько приспичит, костыли откинете и сразу галопом куда надо побежите! Следующий!
Инициативу перехватил Деррик. Схватился за голову и просипел:
– Доктор, я совсем не сплю, в голову лезут всякие разные мысли…
И получил рецепт:
– Пейте на ночь стакан отвара жостера! Хорошо прослабляет.
Деррик с мнимой надеждой уставился на «доктора»:
– И я буду хорошо спать?
– Нет. Но мысль будет только одна – добежать до нужника. Следующий!
В дело снова вступил Кондрад:
– Доктор, я захворал. Когда я трогаю вот тут, мне очень-очень больно. Режет, стреляет и печет огнем! Что вы мне присоветуете?
Я брезгливо дернул рукой и сердито поджал губы, как соседний завкафедрой, профессор:
– Больше там не трогать, конечно! Следующий!
Уже практически загибаясь от смеха, Деррик подал реплику:
– Доктор, можно прожить без мозга?
Я отреагировал:
– А сколько вам стукнуло?!
Кондрад опять перехватил инициативу:
– Доктор, какие грибы едят?
– Да любые! Но ядовитые получится отведать только один раз!
Деррик не останавливался:
– Доктор, надысь я погулял в лесу, и меня всего ломает, неможется, живот сильно крутит, и вообще препогано себя чувствую…
– А что кушал перед тем?
– Ягодки.
– Какие?
– С кустов, незнакомые… В темноте их толком не видно… А потом мяска копчененького, с прозеленью…
Я усмехнулся. И на эту дешевую подначку у меня есть достойный ответ:
– Ну это не ко мне, батенька, это к окулисту. Надо видеть толком, что жрешь. Следующий!
Деррик:
– Доктор, я умираю!
– Не волнуйтесь, сейчас помогу! Сестра, слабительное!
