Текст книги "Богатые тоже скачут, или Где спит совесть"
Автор книги: Юлия Славачевская
Соавторы: Марина Рыбицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
ГЛАВА 16
Свадьба не только пела и плясала, но еще пила, курила и ругалась.
– Никос, не дури! – выговаривали моему мужу… Тьфу! язык в трубочку скрутило! – Это вертолет, а не спальня! На вилле с женой уединишься!
– Счас! – заявила я, подумывая, можно ли использовать Йоргоса как дополнительную броню к ярдам свадебного платья или дать мужику выходной? Пусть порадуется напоследок… – У меня еще банкета не было!
Никос притянул меня к себе и попытался переубедить жгучим поцелуем. Он был весь скрытое напряжение, круто замешанное с предвкушением. Эти чувства били в ноздри свежим запахом мандарина и тонким ароматом белой гвоздики с ноткой пиона. Мой природный запах ластился к его аромату чувственности и тревоги, пытаясь раствориться, но так, чтобы обогатить гамму дополнительным цветочным послевкусием. Это немного раздражало.
Я мужские поползновения беспощадно пресекла. Да знаю я уже, чем это заканчивается, – пустым желудком и обещаниями! Нет уж! Женился – корми!
– Сладкая моя! – Казидис никак не хотел понять, что находится на грани обгладывания. – Ты такая страстная!
Естественно! Я же слышала обсуждения меню и оч-чень страстно стремилась оказаться в центре событий.
Право слово, я не обжора и лишний вес мне не грозит, просто в силу некоторых обстоятельств мой нынешний облик требует чересчур много энергии. И откуда мне ее брать, по-вашему?! Так что тут вопрос ребром: или меня кормят – или я ем сама… но все подряд!
– Ник, – я была сама серьезность, – у меня сегодня критический день, и меня нельзя нервировать! Я могу нечаянно нанести вред близким мне людям.
Муж расстроился, совершенно неправильно меня поняв. Но переубеждать я его не собиралась. Сама в растрепанных чувствах.
Нет, я, конечно, понимаю, что всегда существуют недоброжелатели, но чтобы братец мне козни строил?! Я все прекрасно рассчитала! И время, чтобы избежать всех этих свадебных национальных традиций и суеверных выкрутасов, и наряд специально подобрала, чтобы сущностью своей не шокировать… Но церемония не должна была состояться!
«Нет!» – и никакой священник не пойдет против Бога и совести!
И тут такая подлянка!..
Я не могу быть замужем! Это невозможно! Неправильно!
И мне предстоит эту несправедливость исправлять! Самой!
Но сначала я поем.
Пока я прокручивала в мозгу возможные варианты, Ник внес мое бренное тело в вертолет и устроил у себя на коленях.
– Если это для мягкой посадки, то ты себе льстишь! – заявила я, отползая в сторону.
Меня поймали за шлейф, водворили обратно и принялись производить раскопки в области декольте. Я терпеливо ждала.
– Ой! – Это первая булавка «на счастье».
– Черт! – Ага. Мы добрались до «сглаза».
– …! – Точно! «Для детей» он уже не пережил!
– Сколько их там у тебя? – Ник рассматривал поколотые пальцы и рисковать дальше не торопился.
– Еще штук восемь, – посчитала я. – Плюс две пальцеловки для слишком настойчивых и один капкан верности.
– Ты хорошо подготовилась, – хмыкнул Казидис. – Рядом с тобой как на минном поле.
– Мин нет! – отрезала я, и все присутствующие навострили уши. Даже пилоты.
– Согласен! – сразу отреагировал Никос, глядя на меня та-акими глазами… захотелось расплавиться и утечь подальше. – Но позднее!
– Костас! – завопила я. – Тут есть хоть кто-то без тараканов в голове?!
– Клопы подойдут? – хмыкнул новый родственник. – Что ты нервничаешь?
– У меня стресс от недоедания! – пожаловалась я, и мне вручили походный набор пилота на случай аварии.
Месть удалась! Пока я остервенело грызла целлофан, все пыталась понять: это уже продукты или пока еще обертка, и если обертка – то на кой фиг нужен этот набор? Если только чтобы челюсти занять и эфир не засорять?..
Никос и Костас в два голоса рассказывали мне сегодняшнюю программу.
– Тьфу! – выплюнула я кусок обертки. – А попроще никак нельзя? Поесть, попить, потанцевать? Зачем создавать себе сложности, а людям радость?
– Так положено, – вздохнул полный надежд муж, поглаживая мое бедро.
Я промолчала, что на данный момент он гладит ручку от ножа. Пусть немного покайфует…
На острове нас уже поджидало, по-моему, все население.
– Это ты такой популярный?! – поинтересовалась я, пока одергивала и юбки и мужа. – Или у них телевизор отключили?
– Нет, они просто хотят посмотреть, какая ты красивая! сделал мне Никос слащавый комплимент и потащил к выходу.
Я решила не нарушать традицию и зацепилась за Костаса. Тот пригреб пилота. Выпали вчетвером, и все порадовались – день прожит не зря! Такое в сериалах не показывают!
– Значит, так… это – гиподинамия! – возмущалась я, когда меня усаживали в лимузин. – Тут три шага до дома дойти.
– Было, – кратко проинформировал меня муж. – Теперь там ловушки.
– Кого ловят? – заинтересовалась я. – Фламинго второго раза не переживет!
– Нас, – пояснил Ник. – Нужно соблюдать обычаи.
– И чего мы их не соблюдаем? – кивнула я на лимузин. – Пойдем попадемся. Себя покажем, людей испугаем. Сократим количество народа за свадебным столом! Мне больше достанется!
– Мы соблюдем, обязательно соблюдем, – поклялся свежеиспеченный муж, пылко прижимаясь к моему корсету со стальными вставками. – Ночью!
Все тот же неисправимый романтик! Даже жалко его. Романтиков-мужчин почти не осталось, их вид нужно охранять законом и заносить в Красную книгу.
А муж немного пощупал и удивился:
– Какие у тебя ребра крепкие, однако…
– Много кальция ем! – похвасталась я, спешно отодвигаясь, пока супруг еще чего-нибудь контрабандного не нащупал.
– Нервов ты много ешь! Моих и его!
Рядом нарисовался неуловимый Йоргос, и я возрадовалась. Жизнь заиграла новыми красками!
Появилось обширное поле деятельности приложения моей неуемной энергии. Только Георгиос на меня правильно реагировал! Никос почему-то млел и растекался мыслью по моему телу. Что-то в этом было неправильное, не находите?..
– И тебя поздравляю! – оскалилась я, раскрывая объятия начальнику безопасности. – Я теперь всегда буду с тобой рядом!
Синеокого мужчину передернуло от подобной перспективы, и он честно признался:
– Тогда я подумаю об уходе на пенсию.
– Слаба-ак! – надулась я. – Чуть стало жарче – и ты в кусты?! А кто будет закрывать родственника телом?
– Не надо меня закрывать! – открестился Никос. – Я лучше накрою тебя своим телом.
– Поддерживаю! – встрял Йоргос, не подумав.
– Тоже накрыть хочешь?.. – невинно вопросила я, намеренно сталкивая лбами двух мужчин. Пока будут бодаться – у меня появится время подумать.
– ЧТО?!! – Никосу идея не понравилась, и он переключился с меня на родственника. – Как ты смеешь такое говорить о моей жене!
– Боже упаси! – фыркнул Георгиос и отшатнулся. – С ней рядом – как на «горячей точке»! Сам жарься! – выскакивая из машины.
Мы прибыли.
Только Никос открыл дверцу, как его отбросило назад, мне на колени. Полетел заряд риса и пшеницы. Стаккато выстрелов оглушило меня и небо.
– Чем еще будут бомбардировать? – довольно полюбопытствовала я, закрывая мужа подолом и занимая круговую оборону.
– Не знаю, – скомканно признался Казидис, отползая в укрытие. – Я первый раз женюсь!
– Плохо! – посетовала я. – Тогда бы смогли подготовиться заранее.
– Выходите! – Рядом с машиной нарисовался Аристарх. – Все уже собрались – вас ждут!
Мы честно попытались выползти – новый залп злаковыми. К нам прибило доктора, и теперь мы плевались вместе.
– Это полезно для организма, – грустно сказал Аристарх, прожевывая овес.
– Я бы сказала – опасно, – поделилась я наблюдениями, вытряхивая из себя что-то колючее. Деловито: – Солью отпугивать не попробуют?
– Никогда не думал, что рис в трусах – так неудобно, – хмыкнул муж.
– Это к плодородию, – буркнула я, ускоренно соображая, как обойти этих греческих энтузиастов свадебного дела. – Может, с черного хода подъедем? А то нас здесь и похоронят! Вон уже по дверь насыпали!
И мы смылись! Ник переполз через перегородку и угнал нас в объезд. Пришлось, правда, немного побуксовать, но когда толпа гостей догадалась, что виновники события линяют и банкет отменяется, то кинулась нас ловить и та-а-ак поддала в бампер! Мы еще и газануть не успели, а сразу взяли низкий старт!
Через час наша троица, шугаясь и оглядываясь на каждом шагу, словно шайка грабителей, пробралась в дом и срочно отправилась переодеваться. Потому что в прежнем растерзанном виде нас можно было демонстрировать только на сельскохозяйственной выставке, и то… как хрюшек.
Около двери меня заловила вездесущая ка Димитра и заявила:
– Медовый месяц начинается только завтра!
– Мама! – рассвирепел Никос, показывая, во что превратились наши наряды. – Ты действительно считаешь – именно так выглядят счастливые молодожены? Что же тогда происходит при разводе?
– Армрестлинг, – уведомила его я. – Кто кого положит. Или кто на кого положит?
– Джул, – подвинулся ко мне Никос, забывая про маму. – Давай лучше – кто на кого ляжет, а?
– Там гости! – Между нами отважно встала свекровь. – Это престиж семьи! Быстро в душ, переодеваться и вниз!
Никос померился с мамой взглядами и сдулся. Теперь я знаю, кто в доме хозяин! И за кого я буду прятаться!
– Я в душ! – сориентировалась я и быстренько нырнула в спальню под прикрытием мамы. – Только мне надеть нечего!
– Это поправимо, – меланхолично заметила Димитра, прищемляя дверью шаловливые руки сына. – У меня есть запасное платье, тем более здесь все свои…
– И сколько у нас своих? – высунулась я из ванной, собираясь дать совет – как ловчее отвадить мужскую особь.
Но свекровь прекрасно справилась сама. Еще и пригрозила:
– Будешь упорствовать, попрошу Костаса с твоей женой потанцевать. Два медленных танца.
Никос изменился в лице и сбежал. Я задумалась. Это какое-то кодовое название? Чем грозят медленные танцы?
Но только открыла рот, чтобы спросить, как Димитра опередила вопрос:
– Тебе лучше не знать!
Мне-то, конечно, лучше знать, но спорить я не стала и приплюсовала Костаса к Йоргосу и Аристарху. Теперь у меня была своя троица, и я собиралась ею воспользоваться!
Через полчаса я была готова показаться гостям, не запугав их до полусмерти. Правда, я оказалась гуманнее и предложила запугать сразу до смерти и сэкономить на продуктах!
На этот раз мне перепало простое белое шифоновое платье в виде туники с серебристыми лентами под грудью. Прическу трогать я не дала, но соизволила снять прежнюю фату и заменить ее белыми, одуряюще пахнущими цветами.
А что? Сойдут как оружие массового поражения! Я и бутылек с духами за пазуху сунула. Опрыскивать, отпугивать или помечать. Там разберемся.
– Джул, – позвала меня Димитра, недоуменно рассматривая свадебную кучку. – Что это? – И показала на нож.
– Невеста должна иметь при себе что-то старое, новое, взятое взаймы и голубое, – заявила я. – Это – взятое взаймы!
Хорошо, что она корсет не видела!
– А-а-а, – сказала свекровь, начиная прозревать. – А что-то старое где?
– Это Аристарх, – призналась я. – Я его давно знаю. Новое – это Костас.
– А голубое? – неосторожно поинтересовалась Димитра, где-то предугадывая ход моих мыслей.
– Думаете, Йоргос будет после меня любить женщин? – опечалилась я, наводя последний марафет.
– Не думаю, – с хохотом признала свекровь. – Он сейчас в таком шоке…
– И моя прямая обязанность – помочь ему этот шок пережить! – сообщила ей я, подмигивая.
– Бедный Гося, – вздохнула Димитра и повела меня вниз. Гостям оставались считаные часы…
ГЛАВА 17
Благими намерениями дорога вымощена в брак! Для кого-то это хуже, чем ад!
– Никос, станцуй! – услышала я, когда мы со свекровью приблизились к залу.
Помещение уже привели в порядок и мои художества закрасили. Я немного пострадала по этому поводу. Такое количество зрителей не увидело два прекрасных портрета. Потом пообещала себе: при первой возможности повторить уже в масле и залакировать. Чтоб отдирать было труднее!
Крики тем временем становились громче и настойчивее. И мне подумалось: может, я тут постою, лестницу поковыряю? Все вокруг знакомое, родное…
Но мама зорко бдила, стоя на страже! И легонько пнула меня… для ускорения. Правда, систему наведения отрегулировала. Так что я прямиком свалилась спелым фиником в руки мужу.
Весь из себя загадочный и в белом, Никос меня облапил и начал радовать, таинственно усмехаясь. Ну прям шкатулка с сюрпризом! Угумс. Нажимаешь на кнопку – и вылетает монстрик.
Я обиделась. Тут может быть только один монстр – я! Остальные жалкие подражатели!
– Пойдем, сокровище мое, – прошептали мне на ушко и потащили.
Где логика? Я уж было собралась спросить, но тут до него самого доперло. Лишил девушку удовольствия! Поставил меня на белы ножки, схватил за бедную ручку и обнаружил:
– Где кольцо?
– Жарко же! – захлопала я на него ресницами и сделала губки «розочкой». Бутончиком.
– Вре-эдина, – ласково попенял муж, срочно давая маме отмашку.
Через пару минут меня снова окольцевали и опять потащили.
– Если счас еще кто в меня чем-то кинет!.. – проорала я приглашенным. – То сам ляжет и закопается!
Понятливые гости вняли гласу рассудка. Даже поздравлять нас перестали. Конечно, с чем там особенным поздравлять?! И главное, все как один начали сочувствовать Никосу. Честное слово!
Один даже шепотом сказал: «Я бы сам на такой женился!» Хотел, видимо, избавить родственника от худшей доли. Ага. Я та-а-ак ласково на него посмотрела, что мужик срочно передумал и пошел проветриваться к шампанскому.
Мы тоже пошли. На улицу. А там… Бедлам! Скажите мне, на фига выходить из дому, чтобы попасть в шатер? У меня чего-то в голове не срослось.
– Никос, – остановилась я. – Мы что, начали разводить верблюдов? Зачем нам шатер?
– Для гостей! – беззаботно пояснил муж. Он не останавливаясь тащил меня между радостно аплодирующими гостями (это те, кто еще не успел со мной близко познакомиться!) и быстро жующими (те, кто уже знал, как надо выживать).
– Тогда точно верблюды! – фыркнула я. – Судя по тому, как закусывают после того, как выпьют!
– Джул! – Никос остановился, повернул к себе и поцеловал. Медленно-медленно. Сладко и обжигающе. Потом оторвался, провел пальцем по губам и тихо спросил: – Тебе настолько плохо? Почему ты просто не можешь получить удовольствие?
Я насупилась. И что я ему скажу? «Извини, дорогой, я на работе?!» Мра-а-ак!
– Мы куда-то шли? – Я изобразила радостную улыбку и даже чмокнула его в щеку. Считай, пожертвовала от души по случаю праздника.
Сильные пальцы крепко ухватили мою ладонь. Ник расцвел и потащил меня дальше.
Огромный, подсвеченный изнутри огнями шатер манил, хоть я и не отношу себя к категории романтических дурочек. Но даже тут я нашла свою ложку дегтя.
Слишком шумно – красочные фейерверки. Чрезмерно опасно – палящие в небо двустволки. (Йоргос особо отличился. Наверняка новобрачную мысленно расстреливал!) Пожароопасно – на столиках горели под прозрачными колпаками толстые парафиновые свечи.
Когда мы почти без приключений дошли до места (не считая того, что мое платье все время норовило загореться, и будь на моем месте обычный человек – давно пылал бы факелом)…
– Ты меня таким образом решил зажечь вместо новогодней елки? – полюбопытствовала я, в очередной раз избегая возгорания.
Тут меня опять поцеловали. Я по веским и вполне очевидным причинам сразу же замолкла и попыталась обвиться вокруг этого возбуждающего мужчины, тем не менее отчетливо понимая – беда! Меня положили на лопатки, как девочку-тинейджера! Конец карьере, финита ля комедия! Я с пути соблазна уже ни за что не спрыгну. Моя сила воли взяла… медовый месяц и уступила дорогу жгучему любопытству. А когда я иду на поводу своего любопытства, следом всегда начинаются проблемы. Огромные.
Да, так вот, в шатре Никос усадил меня на помосте для новобрачных и громко сказал:
– Любимая! Этот танец на свадьбе обычно у нас танцует брат невесты. Но поскольку у тебя нет брата и по моей вине сейчас здесь не присутствует никто из твоих родственников, я хочу первый танец вопреки всем обычаям станцевать для тебя сам.
Кивнул музыкантам, сбрасывая очередной безупречно белый пиджак на стул и закатывая манжеты рукавов:
– Зейбекико.
И зазвучала музыка…
Кем я всегда видела Никоса? Зажравшимся до потери разума богачом, бессердечной функцией обналичивания зарабатываемых денег, бессовестным блудливым дураком с раздутым самомнением. Здесь впервые был Никос-человек. Тот, кто держал на вытянутых руках свое сердце.
Я не знаю, как ему удалось, двигаясь под плавные звуки старинного греческого танца, руками, телом, ногами изобразить любовь. Какое коленце, кружение корпуса, движение предплечий или головы помогло ему в этом?.. Тайна. Загадка.
Но за время короткого танца Никос сумел поразить не только всех гостей, он сумел поразить меня. И то, что он отчаянно-смело показывал – при всех! – было однозначно, несомненно и удивительно.
Какая волшебная алхимия расплавила его ледяной кокон? Какая сила перетопила каменное сердце в огненный факел? То ведает один только Бог.
Одно хочу сказать – я ему поверила. Я и все зрители. ТАК НЕ ЛГУТ.
Что мне делать? Я пришла сюда с определенной миссией и успешно ее проваливаю. У меня никогда не было горячего человеческого сердца – и вот сейчас оно бьется пойманной птичкой. Мне незнакомы чувства – но они сейчас рвут меня на части!
Я НЕ ХОЧУ! Я НЕ МОГУ ВЕРИТЬ!
Я… на работе.
Когда отзвучала музыка, в зале ненадолго повисла тишина. Гости были настолько потрясены увиденным, что у некоторых даже показались слезы, а кое у кого на лице явственно читались следы откровенной зависти. Мама Никоса, мадам Димитра, рыдала, не скрываясь и не прячась. Не то от счастья, не то от страха перед неведомым.
Потом грянули аплодисменты.
А Никос улыбнулся как-то растерянно и немного устало и повел меня в танце. Звучал вальс, и мы летели, летели над землей, не видя никого, кроме друг друга.
Конечно, родственники жениха недолго терпели такое попрание традиций. Третий танец шел, по их мнению, в правильном порядке. После взрыва чувств, накала страстей танец каламатьянос прошел гораздо спокойней. С платочками в руках, все – мужчины и женщины, стар и млад – встали в круг и водили хороводы, высоко взбрыкивая коленками и приподнимая соединенные руки.
А когда мы сплясали и взмокли, Георгиос радостно провозгласил:
– А теперь идем за стол, пить и веселиться! Видит бог, мой язык сух, как царухи! [18]18
Национальные греческие башмаки из свиной кожи с помпонами.
[Закрыть]
Я представила язык Йоргоса в этих смешных тапочках с помпонами и… в первый раз не смогла съязвить. Что-то колючим комом встало в горле. Что-то нежное рождалось в душе…
Мне было просто необходимо проветриться, и, воспользовавшись благоприятным моментом, пока Никосу жали руки с соболезнованиями, я слиняла.
Чуть-чуть поболтавшись по саду и в очередной раз напугав бедного Микиса, который счастливо обнимался с бутылкой чего-то мутного (подозреваю, раствор удобрений), я решила не усугублять и вернуться. Чувства чувствами, а у меня праздник… был…
На террасе стоял Ник, вокруг которого обвилась какая-то змеюка в блестящем платье. Эта гадина пыталась его съесть. Во всяком случае, присосалась, будто младенец к бутылке… молока.
Я замерла. Весь мой современный опыт общения с мужчинами ограничивался прочтением любовных романов, проштудированных в неимоверном количестве. И в каждом говорилось, что я сейчас должна тихо уйти и горестно пострадать где-то в укромном уголочке…
Щас! Разбежалась! Страдать будет кто-то другой! И я даже знаю – кто!
Твердым шагом я подлетела к парочке и устроила маленькую семейную разборку. Даме досталась ваза с георгинами на голову:
– Извини, дорогая, за столь скромный подарок – в следующий раз найду что-то потяжелее!
Пока дама обтекала и вытаскивала из-за ушей цветочки, я повернулась к растерявшемуся Никосу.
– Я убежденная пацифистка, но ради тебя откажусь от своих принципов! – И влепила мощную оплеуху.
Мужа смело к ограждению. Я фыркнула и пошла к гостям. Если сейчас же не выпущу злость, то здесь будет жуткая сцена умерщвления младенцев!
– Любимая… – Это у кого-то еще работала челюсть.
– Заткнись! – посоветовала я. – Если хочешь сохранить некоторые буйные части тела!
– Ты не так все поняла…
Мы еще и на ноги умудрились встать? Старею… Раньше укладывала навечно!
– Я все правильно поняла! – заявила я, раздумывая – дать или не дать? Постановила – не давать! А то слишком легко отделается! Не-э-эт! Теперь я буду действовать медленно и…
– Не уходи! – Смертник вцепился мне в руку. – Сегодня наша свадьба…
Я холодно посмотрела на него, отметила наливающийся на скуле синяк и заявила:
– Родной! Это ты после сотрясения мозга вспомнил или до?..
– Это не то, что ты подумала! – начал оправдываться Казидис.
– А что я подумала? – фыркнула я, наступая на подол платья отползающей дамы.
– Я тебе не изменял! – Встревоженный Никос поднялся и встал рядом. На чужом подоле.
– А-а-а… понятно – ты тренировался перед решающим сражением… – сыронизировала я. Признала: – У тебя хорошо получилось… правдоподобно. Я поверила. А сейчас извини, мне нужно добить твою даму, а потом попудрить носик. Если захочешь, потом вернусь и прибью тебя!
– Я не виновата! – Что-то пискнуло под ногами, дернулось, затрещало и обнажилось. – Мы просто разговаривали!
– Серьезно?.. – удивилась я, опуская взгляд вниз и рассматривая женщину, как полудохлого таракана. – Это теперь так принято разговаривать – целуясь?
– Мы не целовались! – Это уже слаженно, в два голоса.
Спелись?! Счас станцуетесь! Я позабочусь!
Я, безусловно, сказала и сделала бы еще немало глупостей, но тут, как холодная вода за шиворот, отрезвило чувство подступающего кризиса. Похоже, я себя переоценила и мое каменное самообладание дало трещину, причем шириной в каньон. И пока это не вылилось в глобальную проблему и оттуда не вырвался огненный смерч наподобие того, который одним махом испепелил Содом и Гоморру, с громадными кусками горящей серы, падающей прямо с неба, мне срочно требовалась расслабиться.
– Если сейчас не уйду, – сообщила я Никосу, выдергивая свои руки, – то мне даже разводиться не придется – я просто скоропостижно стану вдовой!
Казидис, как опытный бизнесмен, разумно просчитал высокую степень риска и тактически отступил:
– Нам нужно поговорить… возможно, позднее.
– Нам нужно помолчать… и прямо сейчас! – заявила невеста, уходя и забирая с собой клочья того, что осталось от платья соперницы.
Я Микису подарю! Пусть у человека тоже будет праздник!
