Текст книги "Богатые тоже скачут, или Где спит совесть"
Автор книги: Юлия Славачевская
Соавторы: Марина Рыбицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
ГЛАВА 6
Если долго мучиться, то можно получить звание мазохиста!
С позором меня не выгнали! Мне просто снова позвонил Никос и сладко пропел в трубку:
– Будешь хорошей девочкой – отдам паспорт!
У меня было очень плохое настроение (перед тем я поцарапалась о пальму), поэтому непримиримо отреагировала:
– Можешь засунуть его себе в штаны, меня и так депортируют!
– Сомневаюсь, – издевательски хмыкнул Казидис, неосмотрительно позабыв о смертельной опасности находиться рядом со мной.
– Не сомневайся! – еще мрачнее ответила я, сама себе нарезая бутерброды. Кухарка боялась подходить ко мне ближе чем на милю.
– Я хочу с тобой поужинать, – промурлыкал великий соблазнитель. И попал в болевую точку.
– Поужинать я бы тоже не отказалась, – скривилась на свои кособокие бутерброды из замороженной колбасы. Ничего другого, кроме колбасы и собачьего корма, я не нашла. Видимо, остальные запасы в спешке вывезли в катакомбы. – Но без тебя… просто поужинать.
– Я прилагаюсь к нему в обязательном порядке. – Ну просто Санта-Клаус, ходячий довесок к счастью!
– Я поняла. – Есть хотелось зверски, и даже Никос не мог испортить мне аппетит. Зато я ему могла.
– Надеюсь, тебе понравились подарки, – неосмотрительно продолжил он.
И я поняла – настал мой звездный час!
– Где будет ужин? – сглотнула слюну и сдалась со всеми потрохами, продаваясь за горячее.
– Сюрприз! Будь готова к восьми! – пропел коварный соблазнитель и отключился. Вот бы навсегда!
К восьми я была готова, как М16, и так же опасна. Потому что до этого я целый день наблюдала, как обслуга по-пластунски отползает от дома, нагруженная всем необходимым. И я не была уверена, что мне в тарелку не подложат живого тарантула или плохо прожаренного морского ежа. Меня все та-ак любили…
Теперь еще к этому пламенному чувству предстояло присоединиться Никосу. Время до ужина я провела плодотворно: стена парадной залы украсилась художественным портретом Казидиса. Чтобы никто не перепутал, я подписала: «В благодарность за прекрасный подарок! Я!» – и провела стрелку, указывающую на подарок.
Теперь я лениво раздумывала – купит ли мне американское консульство еще один билет на родину за свой счет? Или придется трясти Никоса?
Я все же надеялась на отсутствие у грека чувства юмора и наличие у него в большом количестве национальной гордости. Иначе после моих выходок я бы себя в лучшем случае отправила в Нью-Йорк пешком (из-за незнания географии), в худшем – купила бы билет на авиакомпании стран третьего мира и ждала возмездия!
В восемь часов ко мне деликатно постучался Георгиос, и я открыла дверь, демонстрируя себя во всей красе.
Красы было много, хотя я никаких специальных усилий для того не прилагала. Я вообще никаких усилий к себе не прилагала, вышла как была – в трусах, футболке и резиновых пляжных шлепанцах.
Причесалась, правда… косу заплела и завязала два банта. Один на макушке, другой внизу, на кончике.
– Вы так и пойдете? – хмыкнул эсбэшник, окидывая меня критическим взглядом с головы до ног. Он был одет вполне обычно и прилично: черная футболка, джинсы и кобуры с пистолетами. Словом, ходячий ниндзя. В потемках, без бинокля и тепловизора в упор не разглядишь.
– А что? – ощетинилась жертва киднеппинга. – Я за простоту и добрачное целомудрие! Считайте, я из меннонитов! [5]5
Христианская протестантская секта весьма строгих нравов, организованная в 16 в. Симонсом Менно.
[Закрыть]
Йоргос повторно оценил мои голые ноги и майку. Очень внимательно.
– Из меннонитов?.. Хм… не знал, что в Америке у них нынче такая мода! – Его кислотная ирония могла выесть дыру в железе.
М-да-а. Похоже, несусветную глупость ляпнула. Но наш эсбэшник все-таки благоразумно воздержался от дальнейших комментариев.
– Ничего, – пожал плечами. Проказливо ухмыльнулся. – Просто Никос придет в смокинге.
– Пусть ему будет за это стыдно! – горделиво отрезала я, нимало не смущаясь и бурча голодным желудком. – И вообще! Специально для Никоса я не надену ничего, кроме траура для похорон!
Смешок:
– Гм… бедный Никос… Прошу! – Мне галантно предоставили согнутый локоть.
Я не стала упираться.
Мы прошествовали мимо портретов, и Георгиос на ходу дал мне пару дельных советов, как улучшить и обогатить внешний вид своего родственника. В основном это касалось дополнительных деталей.
Какая все же нежная между ними любовь!
На площадке возле моря находилась большая беседка, увитая цветами…
Небось все кусты в окрестностях оборвали для антуражу. И когда только Ник перестанет выпендриваться?
В беседке был накрыт стол, уставленный заманчиво пахнущими блюдами…
Я ринулась навстречу счастью. Где, где же мой долгожданный «Бургер Кинг»?! [6]6
Американская сеть экспресс-кафе.
[Закрыть]Желудок заурчал и попросился на волю. Я разрешила и дала команду: «Фас!»
Мы смели с ног поднявшегося поприветствовать даму Никоса и с блаженной улыбкой быстренько наложили в тарелку все, до чего могли дотянуться. Мы – это я с руками и желудок с претензиями.
– Проголодалась, кошечка. – Казидис поднялся, небрежно отряхивая смокинг.
Рядом с лощеным богачом, одетым в дорогущий вечерний костюм от-кутюр, с бриллиантовыми запонками, я непременно должна была чувствовать себя ущербной и убогой, чем-то вроде помойной драной кошки.
А вот и нет! Врожденное преимущество блондинок. Я, как ни странно, была на высоте – спортивная, подтянутая, с длинными стройными ногами. Отдохнувшая, как будто не было никаких неприятностей. Ущербным почувствовал себя он!
Но старая гвардия не сдается!
– В любви ты тоже такая страстная и нетерпеливая?
– История об этом умалчивает! – прочавкала я в перерыве между переменой блюд. Суп буйабес [7]7
Буйабес,буйабесс ( фр. Bouillabaisse), может применяться наименование «марсельская уха» – блюдо французской кухни, рыбный суп, характерный для средиземноморского побережья Франции. Является оригинальным провансальским рыбным супом, требует предварительного обжаривания овощей и 1 кг рыбы на порцию ухи. Элитные варианты буйабес приготавливают из омаров и прочих дорогостоящих морепродуктов.
[Закрыть]с идеально подсушенными багетами и чесночным соусом «руй», свежайшая рыба-гриль, лу-де-мер, [8]8
Лу-де-мер– рыбное блюдо французской кухни.
[Закрыть]устрицы, нежное мясо четырех видов, включая слабо прожаренную баранью вырезку… сыры, гарниры, зелень, салатики, фрукты… соки, вина… Словом, рот и руки не пустовали. Пир на весь мир.
– А по предыдущим опытам? – взялся портить мне аппетит наглец, коварно меня домогаясь. Морально. – Не то чтобы мне хотелось сравнения…
– Не хотелось – не сравнивай! – с удовольствием оборвала я ненужные рассусоливания за столом. – Испортишь аппетит – обдеру тебя!
– В смысле? – не понял он инсинуации.
– Без смысла, – хрюкнула я, утолив первый голод и приступая к ублажению второго.
– Может быть, поговорим? – продолжал упорно отвлекать меня от еды красавчик.
Зря он так. Я ж голодная социально опасна!
– С ума сошел? – вытаращилась я на него. – Кто ж с набитым ртом разговаривает? Я и дышу-то с трудом!
Дальше воцарилась тишина, прерываемая лишь стуком столовых приборов и тяжелым сопением раздраженного Никоса.
Спустя час-полтора…
– А еще что-нибудь покушать осталось? – задалась я сакраментальным вопросом, повергая Никоса в состояние глубочайшего офонарения. Он все никак не мог соотнести количество съеденного и мой суммарный объем. По глазам вижу: что-то у брюнета не складывалось!
– Н-не думаю, – после длительного размышления отозвался «герой-любовник». Сощурился, рассеянно крутя в длинных смуглых пальцах ножку бокала и разглядывая рубиновую жидкость на свет. – Ты умяла все запасы.
– А десерт? – расстроилась я. – Ну хотя бы по мелочи: фисташковое мороженое, смородиновое желе, сладкий пудинг, черничный пирог…
– Десерт был пятнадцать минут назад, – кинул он взгляд на стильные дизайнерские часы на крепком запястье.
– Мне покраснеть?.. – надулась я. – Я много не ем, мне просто много нужно!
– И это, конечно, не одно и то же?.. – сыронизировал соблазнитель.
– Конечно нет! – отвергла я подобную связь. – Так о чем ты хотел поговорить?
– О том, что с тобой так трудно… – начал он и вызвал у меня вздох облегчения.
– Значит, я могу возвращаться домой?
– …Но так необычно и непредсказуемо… – произнес он умасливающим тоном.
Мечта увидеть огни Нью-Йорка повесилась, как мышь в пустом холодильнике.
– …И мне бы хотелось разгадать эту загадку…
Хе-хе! Не на ту напал! Не в нашем случае, дорогой, а то преждевременно поседеешь!
– У меня очень-очень много недостатков! – с нажимом перебила его я.
Не убедила.
– Я заметил, – съехидничал Никос, лениво потягивая из бокала какой-то светло-сиреневый напиток. Никогда такого не пробовала. Лично я берегу печень и такую гадость не пью! Процедил: – Ты разнесла в пух и прах мой дом, чуть не убила меня…
– Чуть-чуть не считается! – бурно защищалась я.
– …Довела до истерики прислугу… – медленно, но верно дожимал победитель народа… в моем лице.
– Зато они прошли ускоренные курсы экстремального выживания!
– …А уж про пасквильные рисунки в парадной зале…
Ой, да не надо запрещенных приемов! Вспоминать мои выдающиеся таланты всуе – это уже нечестно!
– Это абстракционизм! Вы ничего не понимаете в современном искусстве! – смертельно обиделась я на обвинения в полностью отсутствующем художественном даровании.
Да как он смеет? Может, я Шагал?! Или этот… Пьер Безухий… ой, Ван Гог?!
С жаром набросилась на глупого прожигателя жизни:
– Возможно, в будущем ты наживешь на них миллионы!
– Несомненно, наживу, – как ни странно, совершенно не стал спорить брюнет. Я даже ненадолго удивилась такой покладистости. – Обязательно.
Короткая пауза.
А все-таки я зря расслабилась! Потому что дальше услышала:
– Я точно наживу миллионы, если закрашу твои художества и не буду себя морально травмировать!
Меня хватило только на:
– Жаль! – И понимайте как хотите, чего именно мне жаль – рисунков или чужих нервов. Сытая я нынче, поэтому добрая. Аж сама себе удивляюсь.
– Твоя манера себя вести интригует, но возникает множество вопросов, на которые я обязательно получу ответы, – твердо пообещал Никос, снова повергнув меня в удивление.
– Зачем? – задалась я вопросом. – Это настолько важно?
– Да я сам себя спрашиваю, – скривился мужчина. Подался вперед, вперившись в мое лицо немигающими агатами выразительных глаз: – Почему красивая девушка ведет себя как асоциальный элемент, хотя имеет степень бакалавра философии? Или почему леди, обладающая тонким вкусом, постоянно ходит в мужских трусах и майке? Или…
– Мне нравится мой внешний вид такой, какой он есть, – уверенно заявила я. – А если тебя отталкивают шелковые трусы, то я рада! Да, кстати, у тебя еще парочки не найдется?
– Обносилась? – стал подтрунивать надо мной миллионер.
– Фасончик приелся… – неохотно созналась я, вытягивая ноги и складывая на груди руки. – Надо бы слегка обновить. – Повела шеей, стряхивая неприятное онемение. – Кстати, у меня тоже есть куча вопросов.
– Да-а? – Тон вальяжного, самодовольного кота. И бантик на шее. Под смокинг. Ладно, получай, что просил, ходячий мачистый атавизм. Получай и не жалуйся.
Я кашлянула и достаточно внятно произнесла:
– Например, почему умный, здравомыслящий человек, далеко не новичок в бизнесе, становится неуправляемым козлом в сексе?
– …? – застыл он, уставясь на меня в таком изумлении, как будто я ему сей момент подарила миллиард на мелкие расходы или процитировала Плутарха в подлиннике.
Нет, я могу, конечно. Но зачем?.. Чтобы опять стал на меня смотреть, как баран на новые ворота? Я от таких взглядов, может, дырками начинаю покрываться. У меня на его вытаращенные зенки уже аллергия!
– Или почему человек твоей внешности пробавляется кражей девушек, когда достаточно познакомиться и чуточку поухаживать? Да что поухаживать – просто ласково посмотреть?!
Выражение его лица было непроницаемым, но подсознательно я почувствовала, как он напрягся всем телом.
Да-а-а… Может, ему задачу Булоса [9]9
Логическая задача Булоса. Есть три бога: А, В и С, которые являются богами истины, лжи и случая в произвольном порядке. Бог истины всегда говорит правду, бог лжи – всегда обманывает, бог случая может говорить и правду и ложь в произвольном порядке. Требуется определить богов, задав 3 вопроса, на которые можно ответить «да» или «нет». Каждый вопрос задается только одному богу. Боги понимают язык, но отвечают на своем языке, в котором есть 2 слова – «da» и «ja», причем неизвестно, какое слово обозначает «да», а какое «нет».
[Закрыть]озвучить и вырубить философским нокаутом?.. Или подождать и добить пока вручную?
– А ты безмерно любопытна, котенок, – очухался Никос и встал, отвернувшись к морю. Вздохнул. – И задаешь опасные вопросы. – Красавец-грек хищно раздул ноздри и освободил туго затянутую бабочку. – Думаешь, это отвлечет меня от главного?
– А что у нас главное? – невозмутимо задала я чисто риторический вопрос. Почему риторический? Да тут и гадать нечего. Шуточки о том, что у мужчины главное, давно засоряют Интернет, а еще раньше – целыми тысячелетиями муссировались за столом на кухне под хохот представителей обоих полов.
– Э-э-э… – Его рука потянулась к моему плечу.
Я ловко отшатнулась. А вот без рук! Не надо нам преждевременных страстей за бокалом пива! Успеется!
– Тут смотря что считать главным, – пожала я плечами, ерзая в плетеном кресле и устраиваясь поудобнее. – В моем случае любой вопрос ведет к твоему поражению…
Мужчина резко повернулся, выдернул меня из кресла и прижал к себе. И меня стало как-то очень мало… Я просто потерялась на этом громадном поле деятельности.
– Почему с тобой так трудно! – пробормотал он, оттягивая мою косу и намереваясь поцеловать.
– А кому сейчас легко? – философски вопросила я, щупая объект, который мне настойчиво навязывали.
Не то чтобы мне прямо все нравилось, но и видимых дефектов не нащупала. В моральный аспект данного вопроса углубляться не будем – кое-кому поможет только лоботомия!
– Не елозь по мне, – предупредил мужчина, начиная кампанию по охмурению и соблазнению.
– А то?.. – Параллельно я раздумывала над тем, что лучше сделать первым: соблазниться или охмуриться? Ужас! Прямо раздвоение личности!
– А не то… – И он так тесно ко мне прижался, что я подумала: «Ой! Ого! Ни фига себе! И это все мое? Мне столько не надо!»
Когда я собралась донести до него последнюю мысль, то не успела по причине занятости рта.
Он меня поцеловал… И знал ведь, гад, что делал! Поцелуй, начавшийся как захватнический и жесткий, плавно перетек в нежный и ласковый, а я из обычного состояния перетекла в агрессивное!
Какое там соблазнение! Тут происходила диффузия, и я была против!
Честное слово, я вполне уступчива! Уже была готова охмуряться до Шопенгауэра… но все в этом мире имеет какие-то пределы!
Нельзя вот так набрасываться на бедную маленькую беззащитную пиранью и моментально требовать ответа на физическое действие! Ведь можно наткнуться на активное, яростное противодействие, и тогда оборзевшего чернобрового нахала спасет только…
В кармане смокинга завозился-завибрировал мобильный телефон.
– Это для усиления эффекта? – подпрыгнула я, отстраняясь от двухметровой печки. – Если сам не сможешь, так прогресс под рукой?
Никос чертыхнулся сквозь зубы. Одной рукой нащупал телефон, другой пригреб меня обратно и ответил на звонок:
– Никос.
Честное слово, прозвучало как «Саурон»!
Выслушал и быстро-быстро начал говорить по-гречески. Я затаила дыхание и растопырила органы слуха. Надеюсь, они не слишком явно вибрировали!
Какое количество ценных сведений можно получить, только оказавшись в нужном месте в нужное время!
Спустя какое-то время, потраченное Казидисом на ценные указания и возмущение падением курса акций его предприятий, мне стало скучно, тесно и жарко.
Притиснутая насильно к его горячему, крепкому телу, я силой мысли буравила белую сорочку и предлагала всем соучастникам преступления отправиться на прогулку в особо отдаленные южные края, именуемые адом.
Наши действия совпали: он отключил телефон, а я отключила совесть! Только он спрятал аппарат в карман, а я выставила отсутствие у меня одного из важнейших качеств наружу и потопталась у него на штиблетах.
– Прости, котенок, что разочаровал, – скривился Никос, но из рук не выпустил. А все потому, что у этого гада были уже обе руки свободны! – Но мне нужно срочно уехать!
– Мне – тоже! – лучезарно улыбнулась я, попутно задумываясь, что бы поувесистее уронить ему на голову.
– Ты подождешь меня здесь! – непреклонно ответил мужчина. – Я вернусь, и мы продолжим с того же места!
– Сбрендил? – ужаснулась я. – Мне что, тут так огрызком и торчать? Мы так не договаривались!
– Мы вообще еще ни о чем не договорились. – Меня окинули таким взглядом, который можно было смело патентовать как рентген.
– Кто ж виноват, что у тебя менталитет, как у осла? – возмутилась я, отчетливо понимая – мне ничего не светит! Ни в конце тоннеля, ни в начале!
– Не стоит оскорблять романтично настроенного мужчину, – с показной ласковостью сказал Никос и та-а-ак посмотрел на мои губы, что я почувствовала себя Гретхен. И засмущалась. – Вот и умничка, – рассмеялся поганец, неверно истолковав мои глазки, опущенные долу.
Отлично! Потому как если бы он мог заглянуть в мои мысли – прибил бы насмерть! Я в то время как раз мечтала о хорошем конце для плохого мужчины. Наверное, здорово было его удавить на резинке от трусов!
Казлидис легко прикоснулся к моим губам своими и промурлыкал:
– Что тебе привезти, дикая кошечка?
– Когтеточку! – вскинула я на него взгляд и попыталась испепелить. Не получилось. Даже искры не проскочило…
– А если серьезно? – весело фыркнул он, наблюдая за моими гримасами.
Веселишься, гад? Зря-а! Я вырвалась из его объятий и потопала на виллу. По дороге остановилась и заявила через плечо:
– Можешь привезти мне полное собрание сочинений Марка Аврелия. Я буду обниматься с философом и коллекционировать оргазмы! – Сжалилась: – Потом посмотришь на видеозаписи!
– Ведьма! – услышала я вслед.
– Не совсем! – парировала, хитро улыбаясь…
ГЛАВА 7
Мечтаю только об одном – воткнуть тебя в бассейн лицом!
– Что он мне прислал? – недоумевающе хлопала я ресницами на Георгиоса около бассейна.
Мужчина, сильно смущаясь, протягивал мне несколько томиков в богатых кожаных переплетах:
– Никос сказал, что для Аврелия вы пока не доросли и такое пособие нужно читать вместе, а пока предлагает вам Стивенса…
– «Остров сокровищ», значит? – Я закусила нижнюю губу и набычилась. – Как пособие?..
Мужчина оставался индифферентным. Вроде того: «Я не я и вилла не моя!»
И тут мне пришла в голову изумительная идея. Выхватив из рук смущенного эсбэшника книги, я помчалась к себе, бросив через плечо:
– Спасибо! Я очень внимательно изучу!
Изучала я действительно долго и вдумчиво: перерисовала карту острова сокровищ на план виллы, особенно ловко примеряясь, чтобы под более тщательное изучение попали несущие стены…
У меня был свой план, и я искренне надеялась, что Никосу он тоже понравится! В переносном смысле.
Для начала я порылась в инвентаре садового домика, отгоняя, словно черта ладаном, несчастного садовника зеленым платьем.
Мужик так расстроился, когда я конфисковала его любимую лопату, что я, движимая состраданием, предложила ему копать по очереди.
Он почему-то не согласился и стал настаивать на единоличном владении инструментом. Жадина и скупердяй!
Я предложила честный обмен – он мне лопату, а я забираю обратно свое платье. Пригрозила: в противном случае подарю еще два для разнообразия! Микис оплевал все грядки и сдался мне с потрохами. Я не взяла. Скромность не позволила.
Итак, у меня был план и лопата. Оставалось совсем немного времени до наступления темноты…
Сначала у меня была мысль припахать охранников – все равно болтаются без дела. Но по зрелом размышлении я от этой мысли отказалась по причине повышенного ябедничества Георгиосу. А для этого было еще рановато…
Я еще раз послонялась по окрестностям и выбрала себе цель. В летнем домике ну просто обязательно должны быть сокровища и непременно под фундаментом! Я внимательно оглядела фронт работ, наметила себе первостепенные наиглавнейшие задачи и пошлепала спать, предварительно тиснув из подсобки рабочий комбинезон.
Между часом и двумя я спустилась вниз, принаряженная в настоящую рабочую одежду, как говорится, really. Только я не была уверена, что она должна выглядеть именно так.
Я немного бултыхалась в талии, не втискивалась в груди и выглядела натуральным Карлсоном в рабочих штанишках. Волосы я замотала тканью. И отправилась на золотой промысел. Да-да! Кому-то явно придется за это платить золотом!
Отыскав в кустах заныканную лопату, я целенаправленно приступила к делу и подрыла все по периметру.
К искреннему сожалению, фундамент подсобного домика выстоял. Подрывная деятельность грозила обратиться в пшик. Этого я позволить не могла.
Облокотившись на лопату, я еще немного подумала и пошла ломать оливу… или маслину, разницы не понимаю. В общем, я не особо не вникала, когда оттяпала острым топориком что-то длинное и толстое.
С дубиной наперевес я протопала по розовым кустам, особо нежно любимым Никасом. Сильно не повредила – так, проредила чуть-чуть…
Сосредоточившись на цели, я подсунула палку под углы здания и немножко повисела на ней. Что-то хрустнуло. Надеюсь, не моя совесть.
Домик сражался за жизнь насмерть и сдаваться не собирался. Я обиделась, в предрассветном сумраке оглядела красочную картину: «Как не стоит обижать женщину!» – и разочарованно вздохнула.
Ладно, завтра я вернусь и продолжу! Хоть злость свою скину!
Я вернулась к себе до того времени, как проснулись обитатели дома. Правда, у пары охранников гарантированы неприятные ощущения в области пищевода. Они кушали фрукты, когда я выскочила на них из-за угла с лопатой, чумазая и облагороженная потом. Кто-то, кажется, подавился…
Кашель сопровождал меня до моей комнаты. Все же повышенное внимание не всегда льстит девушке, особенно когда она немного непричесана.
Приняв душ и отскоблив с себя пару пластов трудовой грязи, я с большим аппетитом позавтракала и поплелась к бассейну. Спать – это хорошо, но вредно для фигуры, особенно после такого количества пищи.
Сегодня я решила не выпендриваться и воспользовалась нормальным купальником. Правда, выбрала себе построже и позакрытее. Знаю я этих сторожей. Они типа караулят, только почему-то их глазки вечно оказываются на моей пятой точке. Я ею просто чувствую!
Расслабившись и придремав под томиком Стивенса, я пропустила звук прилетевшего вертолета…
Справедливое возмездие настигло меня тогда, когда я, как говорится, ни сном ни духом. В общем, такой подлянки от обычно легко просчитываемого зануды Никоса, у которого все делается строго по расписанию, я не ожидала.
Этот… самец бабуина дождался вечера. Я, уставшая от трудов неправедных, бултыхалась в бассейне.
И вот, только я заплыла примерно на середину и чувствовала себя будто у Бога за пазухой, неожиданно в воду обрушился Никос.
Время словно замедлило свой ход. Буквально в пару-тройку махов достигнув убегающую пленницу, он обхватил меня одной рукой и, будто пушинку, потянул на мелководье. Нет, это не мужчина, это самый натуральный дельфин! Касатка…
– Отстань от меня, млекопитающее!
Пытаясь вырваться, я колотила по воде ногами и кричала. Но только едва не нахлебалась воды. Пробовала кусаться и царапаться. Толку никакого. Все бесполезно перед грубой мужской силой. Даже если я его пожую с головы до ног, то он этого не почувствует, а мне придется заказывать вставную челюсть!
– А-а-а-а! Буль-буль-буль! – Я прилично испугалась и удвоила усилия. – Можешь не отставать, пока не вытащишь! А потом отстань!
Он вытащил меня поближе, туда, где уже можно встать, и приподнялся из воды, обхватив меня руками. Его легкие, как мехи, двигались внутри широкой грудной клетки. Разъяренное лицо придвинулось так близко, что я смогла разглядеть карие глаза, в которых тьма зрачков поглотила радужку. Сиплый шепот прозвучал страшнее рева:
– Чего ты кричишь? Неужели я такой страшный?
Ну как тебе сказать… Если мужчина по определению опытных женщин должен быть чуть-чуть красивее обезьяны, потный и волосатый… то тебе не повезло! Ты – гораздо симпатичнее…
А потом Ник поцеловал. И если по тону можно было решить, что он смертельно зол, то нежные прикосновения губ выдавали совершенно иное состояние. Одной рукой он крепко прижимал меня к себе.
Другой… его пальцы скользили в моих волосах, спускаясь к шее. Они огладили чувствительную ушную раковину, самыми кончиками прошлись вдоль шеи и позвоночника.
Когда сильные, гибкие пальцы достигли определенной точки на пояснице, меня словно огнем прожгло, будто насквозь прострелило. Невольно у нас обоих вырвался низкий стон.
А он целовал меня не останавливаясь, ласкал губами и языком везде, где только мог достать.
Неожиданно я утратила всякую способность к сопротивлению. Чувствительность обострилась. Меня словно поочередно окатывали волны то жара, то холода. Я и дышала-то с трудом. Первый раз в жизни я была в смятении.
Неужели между двумя это бывает так… настолько чудесно?
А он отстранился, заглядывая мне в глаза, прошептал:
– Джу-ул…
Одна рука по-прежнему придерживала меня за талию другая поразительно осмелела. Пока он выцеловывал шею, прокладывая дорожку к груди, рука забралась мне под бикини и внаглую распустила завязки на спине и на боках. Я и оглянуться не успела, как мой купальник поплыл на дно.
Мне стало немного обидно за такое коварство, и его плавками я занялась лично и не успокоилась до тех пор, пока они не отправились туда же. Теперь мы стояли в бассейне голые, как Адам и Ева. Подозреваю, третейскую роль змеи сыграет часто упоминаемый мужской отросток.
Да я глаза себе сломала, стараясь не смотреть на эту часть его тела! С одной стороны – очень хотелось изучить досконально: пощупать, подергать и покрутить. С другой – я не думала, что он это воспримет благосклонно… Тем более он же не знал, что я все люблю рассматривать вблизи, а вот наклоняться не люблю. Пусть это будет для Никоса маленьким сюрпризом!
А я уже практически – да что практически! полностью! – сдалась на волю победителя. Уже сама, по своей воле подняла руки, обхватывая сильные бугристые плечи. Меня вело желание.
Когда я, уже предчувствуя то самое, была немного приподнята и вот-вот должно было начаться самое приятное и интересное, вдалеке раздался грохот.
Никос отстранился, поднял голову и замер, прислушиваясь и не обращая ни малейшего внимания на мои копошения над (скорее – под) ним. Когда мне перестало хватать воздуха, раздались крики и послышался топот.
Ник вылетел из воды в мгновение ока и выловил меня. Когда к нам подлетел запыхавшийся Георгиос, я была туго завернута, как мумия, в полотенце и никакими частями тела не отсвечивала. Кстати, сам хозяин одеться не успел и сейчас всем активно демонстрировал свое роскошное хозяйство.
Эсбэшник, старательно отводя взгляд от нас обоих, встревоженно сообщил:
– Рухнул летний домик!
– Почему? – Никос, явно хорошо натренированный на подобное действие, уместил меня под мышкой и пошел за еще одним полотенцем.
Я начала злиться. Жара, неудовлетворенное желание и опасения, что разгребать «сокровища» заставят меня, сделали свое дело. Мне пришлось применить все оставшиеся силы и вывинтиться из захвата.
Казидис сражаться со мной не стал и отпустил на волю с миром. Хех, но он же еще не знал, кто виновник переполоха!
Просто посмотрел на меня жгучими глазищами и спросил:
– Ты что-то хочешь, дорогая?
– ДА! – рыкнула я. – Снайперскую винтовку для Георгиоса и мачете для тебя!
– Почему такая дискриминация? – Черная бровь изогнулась, пока он натягивал джинсы.
Начальник охраны просто замер и старался не реагировать нервно на мои замечания. Вот это выучка!
– Потому что я его просто пристрелю! – вызверилась я, плотнее запахивая полотенце, которое немножко размоталось. – А тебя – кастрирую!
– Злишься? – Он попытался ко мне подойти, но Йоргос удержал за локоть, что-то нашептывая на ухо.
Естественно… Предупреждал, что я могу и отгрызть, если ножика не дадут! Могу, конечно, но кто ж сказал, что хочу? Оторвать гораздо легче!
Ну что за день! Никакого блаженства! И я ушла спать на чердак! Правда, с удовольствием послушала, как вернувшийся с раскопок Никос сначала долго вспоминал родственников по женской линии, а потом носился по дому, выманивая меня, чтобы показать, где греческие раки гоняют понты. Но мне это было неинтересно…
