Текст книги "Лживая жена моего отца (СИ)"
Автор книги: Юлия Шевченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 49
Юлия
Было ли у вас такое чувство, словно внутри разбивается хрустальная ваза на мелкие-мелкие осколки? Вот я сейчас это остро ощутила, что с трудом на ногах себя смогла удержать. Какая-то тяжесть наваливается, и дело вовсе не в Лексе, удобно устроившимся у меня на сгибе локтя. Взгляд Габриэля говорит красноречивее слов.
Мужчина награждает меня смесью злости, боли, ненависти и… презрения. Сначала во мне возникает шальная мысль, что все это он заслужил, это ему ответка за грехи прошлого и тот разговор с Карлоттой. Но уже спустя пару минут на сердце становится как-то неспокойно, хочется объясниться, все ему рассказать.
Да только мы оба стоим как вкопанные, не в силах что-то сказать. И если бы не появление Полины, застывшей в арке при виде полуголого Габриэля и меня с Лексом, так были и не двинулись с места.
– Юля? – обычно дерзкая на язык подруга словно говорить разучилась, просто хлопает глазами, смотря то на меня, то на Росси.
– Полин, забери, пожалуйста, Лекса, – отдаю сына в ее руки, потрепав его по черным волосикам. – Пусть как следует позавтракает, – ощущаю пронизывающий насквозь острый взгляд. – Скушай все, мой милый, – смысл моей жизни, как же сильно ты похож на своего отца, который точно скандал устроит, едва мы наедине останемся.
– Хояшо, мамоська, – машет мне и скрывается вместе с тетей Полиной на кухне.
Я же тяжело вздыхаю и, набравшись храбрости, поворачиваюсь к Габриэлю, тут же отшатываясь назад, когда вижу его разъяренное лицо, напоминающее дьявольскую гримасу. Таким вижу его впервые, от чего жуткий холодок пробегает по коже, заставляя обнять себя руками.
Страх грозится сковать все внутренности и не дать нам спокойно поговорить. Да и возможен ли нормальный диалог в связи с обстоятельствами?
– Долго собиралась скрывать от меня сына?! – орет так сильно, что вздрагиваю и оглядываюсь в сторону кухни.
– Не кричи. Напугаешь Лекса, – толкаю его в спальню.
Удивительно, но Габриэль даже не сопротивляется. Сам залетает в комнату, сжимая кулаки и глядя на меня, как на какое-то насекомое, которое нужно прихлопнуть. Мне даже кажется, что он может ударить, таким грозным выглядит.
– Ну, давай, объясняй, почему ты, сучка, скрывала от меня сына два чертовых года? – делает несколько шагов вперед, припечатывая меня своим мощным телом к стене.
Габриэль нависает надо мной подобно скале, кладя руки по обе стороны от моей головы. Сглатываю застрявший в горле ком, чувствуя себя птичкой попавшей в лапы свирепого коршуна, что сейчас в клочья меня порвет.
– Я узнала о своей беременности после нашего последнего разговора в больнице, – перед глазами вновь предстает сцена его признания. Зашившие раны опять кровоточат. – Тогда мне казалось верным лишь одно решение. Аборт.
– Что? – пятится назад, задерживая взгляд на моем плоском животе. – Ты хотела убить нашего ребенка? – кадык на его шее нервно дергается, а в глазах застывает лютая ненависть. – Ну ты и сука, Лебедева! Мамаша из тебя так себе. Скрываешь сына от отца, а теперь делаешь такое невинное выражение лица милого ангелочка.
Его слова просто выводят меня из себя. Глядите, какой обидчивый мужчина, считающий меня настоящей дьяволицей, раз ничего ему не рассказала да года назад.
– Не строй из себя жертву, Габриэль Росси, – внутри словно мыльный пузырь взрывается, наполненный бешеной яростью. – И не выставляй меня монстром, а лучше в зеркало посмотри! – показываю пальцем в упомянутый предмет. – Я не хотела рожать ребенка от убийцы моих родителей! – пусть знает всю правду моего поступка. – Не хотела каждый Божий день видеть твою частичку рядом с собой. Мне было необходимо избавиться даже от малейшего твоего воспоминания.
Меня трясет, дышать становится очень тяжело, словно какая-то ноша давит на плечи, принуждая опуститься на колени, но я упорно игнорирую возникшую трудность, опираясь для поддержки в спинку кресла.
Не стоит показывать слабость перед Габриэлем. Пусть не надеется, что сможет меня сломить. Все, я в себя уже пришла. Его обвиняющие слова стали для меня катализатором.
– Но ты все же родила, – злобно прищуривается. – Что, в тебе взыграла внезапно проснувшаяся совесть, Юлия Игнатовна? – с таким пренебрежением произносит мое отчество, что глаза наливаются кровью.
Мне хочется ударить его, уничтожить, избавить мир от мерзавца, которому, черт возьми, я подарила свое сердце на блюдечке с золотой каемочкой.
– Ребенок не должен быть наказан за грехи своего чертового папаши. Тем более я не думала, что мы с тобой когда-нибудь встретимся, ведь простить тебя я не могла. Для меня ты всегда оставался убийцей, чудовищем.
– А что же ты трахалась ночью с этим чудовищем? – язвит Габриэль, громко смеясь. – Зачесалось между ног? Решила от зуда избавиться? – стреляю убийственным взглядом. – Ну так у тебя же был этот рыцарь в сияющих доспехах, – делаю два шага к нему, слегка покачиваясь из стороны в сторону. – Чего с ним не развлекалась, раздвигая свои прелестные ножки?
Громкий звук пощечины раздается на всю комнату. Щека Габриэля пылает от силы моего удара. Потираю ушибленную руку, все же мышцы у него каменные. Аж шиплю сквозь стиснутые зубы.
– Пошел вон отсюда, Росси. Убирайся! – взвизгиваю, когда он резко хватает меня за подмышки и отрывает от пола.
Глаза в глаза. Затаив дыхание и не говоря ни слова. Оба напряженные как струна, оба злые, разъяренные, готовые наброситься друг на друга в порыве ярости и разорвать в клочья.
Проходит, должно быть, минута, прежде чем Росси грубо кидает меня на кровать и нависает сверху. Проводит пальцем по нижней губе, оттягивает ее. Другой рукой крепко сжимает бедро, устраиваясь между моих разведённых ног.
Трется голым торсом о мою грудь под тканью халата. Соски превращаются в твердые горошинки, а голова запрокидывается назад. Если он сейчас возьмет меня силой, я ему этого никогда не прощу. Пусть не думает, что я сдамся без боя. Буду кусаться, царапаться и звать на помощь. Изнасилования не будет.
– Не смотри на меня таким ненавистным взглядом, – двумя пальцами хватается за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. – Я не насильник и не садист, хотя ты и заслуживаешь сурового наказания за свою ложь. И дело совсем не в сексе.
Встает с меня, давая вздохнуть полной грудью и отбросить назад глупые мысли. Слышу шуршание одежды, Габриэль одевается, чтобы уже через пару минут выйти из моей спальни, громко хлопнув дверью.
Закрываю лицо ладошками, начиная беззвучно плакать, проклиная вес белый свет. День нашей встречи в доме Олега, первую стычку, первое вспыхнувшее похотливое чувство. Ведь именно тогда все полетело к чертям собачим.
Какого черта мой бывший муж вообще его позвал в Россию? Сыночка же не примчался после известий о нашей свадьбе, значит вообще бы не приехал, если бы не это чертово приглашение.
– Зараза! – ору, ударив кулаками по кровати, устраивая эмоциональный выплеск. – Урод! – голос хриплый, должно быть сказались крики во время секса, когда Росси просил не сдерживаться, а показать соседям, что у меня бурная личная жизнь.
Голова раскалывается, а к горлу тошнота подбирается. Я не знаю, что мне теперь делать. Ведь Габриэль нас в покое не оставит. Он точно приедет, чтобы навесить сына, вновь став частью моей жизни.
Да и кого я обманываю? В глубине души я хочу, чтобы так было. Он рядом со мной и Лексом. Мальчику необходимо узнать, кто его отец. Узнать не только материнскую любовь и заботу.
Вновь себя мазохистской ощущаю. Тянусь к человеку, что как ураган сметает все на своем пути, оставляя после себя разрушения и чувство тоски.
– Юлия, какого черта он творит? – дергаюсь, как ужаленная при звуках голоса Полины. – Дикость какая-то.
Подруга в моей комнате. Смотрит с беспокойством и легкой паникой.
– Где Лекс? С ним все хорошо?
Вскакиваю с кровати и, не обращая на доносящие в спину слова, залетаю на кухню, где… Лекс сидит на коленях своего отца, водя по столу игрушечной гоночной машиной. Новой, блестящей и издающей характерные звуки.
– Мамоська, смори, мене папоська подарил мафинку, – задорно смеется, подпрыгивая от радости. – Вжииииии, – с видом профессионального гонщика пускает игрушку по столу, но она падает с края и катится под холодильник. – Ну воть, прапяла.
– Не переживай, малыш, – Габриэль целует сына в макушку. – Мы ее достанем. К тому же у тебя теперь будет много игрушек. Все, что ты захочешь.
– Прявда? – глаза ярко сияют, обращенные вовсе не ко мне.
В груди так больно, что хватаюсь за сердце, сжимая крепко губы. Тошнит, неприятное ощущение внизу живота, словно сотни маленьких иголок пронзаю меня насквозь.
Габриэль рассказал Лексу о том, кто он такой. А значит, может забрать его себе. По крайней мере, внимание сына полностью на нем сосредоточено.
– Мамоська, а папоська тепир с нами будет, да?
Вскидываю голову, глядя в ухмыляющееся лицо Габриэля. Мерзавец собой так доволен, что появляется стойкое желание разукрасить ему физиономию. И это я не фломастеры сына имею в виду.
– Конечно я буду с вами, – отвечает за меня Росси, крепко обнимая мальчика. – Я никогда больше тебя не брошу. Да, мамочка? – обращается ко мне, посылая воздушный поцелуй.
Чертов клоун.
– Конечно, – все, на что я способна, прежде чем сползти по стенке на пол и провалиться в темноту.
Глава 50
Габриэль
Вылетаю из квартиры Юли подобно урагану, сметающему все на своем пути. Руки сжаты в кулаки, перед глазами пелена, бешеная злость готова вырваться на свободу. Хочется крушить все на своем пути, уничтожить того, кто попадется под горячую руку.
Сбегаю вниз по лестнице, толкаю дверь подъезда и вываливаюсь на улицу, пугая двух старушек на лавочке. Останавливаюсь около машины. Достаю из пачки сигарету и прикуриваю. Насыщаю легкие никотиновым ядом. Именно он сейчас помогает расслабиться и не совершить очередную глупость.
Делаю затяжку и начинаю громко смеяться, запрокинув назад голову. Люди скажут, что я псих, сумасшедший. Но это просто реакция на неожиданную шокирующую новость.
Сын. У меня, твою мать, сын!
Точная копия меня самого в уменьшенном виде от, все-таки, любимой женщины. От той, что скрыла факт своей беременности.
От той, кого хочется и придушить, и зацеловать. Обругать. Поблагодарить за то, что не пошла на аборт, что родила, вырастила малыша от такого чудовищного мудака как я. Знаю, что причинил ей много боли еще тогда, два года назад. Да и с тем звонком Карлотты косякнул.
А сейчас я словно ужаленный сбежал от Юлии, дав пищу для размышлений каким-нибудь поганым мыслям. Надо как-то исправлять ситуацию, иначе любимая вместе с сыном никогда меня не простят.
Выбросив очередной бычок сигареты, прыгаю в машину и срываюсь с места. Всего колотит, руки трясутся как у наркомана при виде дозы, а на лице, я уверен, застывает дурацкая, но чертовски счастливая улыбка.
– Я отец! – кричу на весь салон и сигналю всем проезжающим рядом машинам. – У меня есть ребенок!
Меня точно сейчас в дурдом заберут на ПМЖ. Будут там вправлять мозги, поехавшие от счастья. Но когда как не сейчас радоваться огромным переменам в жизни? Тем более если они произошли из-за твоей плоти и крови.
Паркуюсь возле детского магазина, в котором буквально за считанные минуты скупаю чуть ли не весь товар. Что-то забираю с собой, а что-то велю доставить через пару часиков в квартиру Юли.
Мне хочется побаловать собственного сына, чтобы он почувствовал, узнал, что папа рядом с ним. И его мамочке придется принять тот факт, что я теперь часть их жизни и бросать их не собираюсь. Эту истину никто не изменит.
Хотя кое-кто и пытается.
– Габриэль, убирайся отсюда, – Полина пытается закрыть дверь прямо перед моим носом, но, даже держа в руках несколько пакетов, оказываюсь ловчее нее и проникаю внутрь. – Тебе здесь не место! – взгляд, полный ненависти, способен уничтожить в считанные секунды.
– Я буду там, где мой сын, – рычу сквозь стиснутые зубы, выискивая глазами мальчугана. – И ты меня не остановишь, Полина.
– Ах, теперь в тебе взыграли отцовские чувства, да? – складывает руки на груди, загораживая от меня кухню, где завтракает Лекс.
Лекс. Александр. Красивое имя. Защитник. Мамино и папино чудо.
– Полин, – тяжело вздыхаю, опустив пакеты на пол и проведя рукой по лицу. С ней точно нормально не поговоришь, – это мой сын. Мой ребенок, – да я готов в грудь кулаками бить, чтобы донести до нее свою правду. – Так что отойди в сторону, – мягко, но настойчиво сдвигаю ее с пути и возникаю на пороге кухни, вновь застывая как статуя.
Опираюсь о дверной косяк, сглатываю застрявший в горле ком и только тогда подхожу к мальчику, опустившись перед ним на колени и положив коробочку с гоночной машинкой на стол. Лекс так забавно корчит рожицы, что я улыбаюсь ему в ответ, светясь как новогодняя елка.
– Привет, малыш, – ласково тереблю его по волосам, слыша учащенное биение собственного сердца. – Меня Габриэль зовут, – протягиваю ему руку в знак приветствия. – А тебя как?
– Лекс! – гордо и так четко произносит мальчик. – А ти мамин дуг? – проводит маленькой ручкой по моей щеке, а я не могу налюбоваться на своего ребенка. – Посему ти плачищь?
Даже не замечаю, как глаза становятся мокрыми, а на губах соленый вкус слез. Говорят же, что мужчины не должны плакать, а поддерживать репутацию сильного, стойкого человека. Но мне на это плевать. Я же не робот, лишенный чувств и эмоций. Сейчас уж точно.
– Послушай, малыш, – приподнимаю его со стула, сажусь сам, а его опускаю на колени, – ты знаешь, где твой папа?
– Мама скасала, что он уехел далеко, – тянет ручки к коробочке и ловко избавляет машинку от упаковки. Какой смышлёный малыш. Весь в меня. – А ти… мой папоська? Ти пиехал?
Руки трясутся, дрожь бежит по телу. Впервые не знаю, что сказать. Язык словно прилип к небу, рот кто-то заклеил плотным скотчем. Неужели, Лекс сам догадался, кто перед ним? Как он это понял? Может по уникальной связи отца и ребенка?
– Да, малыш, – все же обретаю дар речи. – Я твой папа.
Сынок хлопает в ладоши, подпрыгивая от радости, кидаясь мне на шею. У меня внутри все переворачивается от наполняющих эмоций. Всегда мечтал стать отцом, хоть и вел разгульный образ жизни.
Семья, дети. Видел все это в невообразимом будущем, но не представлял, кто будет матерью моих детей. Уж точно не те шлюхи, что согревали мне постель.
– Мамоська, смоти, мне папоська подаил масинку.
Поднимаю голову вверх, встречаясь с потрясенным взглядом Юлии, застывшей в дверном проеме. Она поражена тем, что видит. Все эмоции читаются у нее на лице, особенно четко выделяется шок, когда я целую сына в макушку, а он задорно смеется.
Невероятные ощущения. Словно ты заново родился, обретя второй шанс на счастливую жизнь в кругу семьи. Так и хочется запустить конфетти. Открыть окно и как заорать, что у меня есть сын. Пусть весь мир об этом узнает.
– Мамоська, а папоська тепей с нами будет, да?
– Конечно, я буду с вами, – крепко обнимаю сына. – Я никогда больше тебя не брошу. Да, мамочка?
Юля медленно оседает на пол, теряя сознание.
– Полин! – чуть слышно кричу, дабы не напугать Лекса.
Пересаживаю сына на кушетку под чутким взором Ильиной и, подняв Юлю с пола, несу в спальню. Бережно гладу на кровать, убираю прядь волос с глаз и всматриваюсь в ее умиротворенное лицо.
Красивая, идеальная. Мать моего ребенка, которой я точно всыплю по первое число со временем.
Провожу тыльной стороной ладони по чуть приоткрывшимся губам и получаю, твою мать, легкий укус. Отдергиваю руку, втягиваю воздух. Ну, истинная дикая кошка.
– Не мог промолчать? – садится, упираясь спиной в изголовье кровати.
Глаза горят адским пламенем, губы сжаты в тонкую линию, а очаровательный носик слегка раздувается. Она в ярости, в бешенстве, но ничего уже не может поделать.
– У нас смышлёный малыш, он сам догадался, – широко улыбаюсь.
– И что же буде теперь? Ты станешь воскресным папой? Или попытаешься отобрать у меня Лекса? Знай, – приближается к моему лицу. – Я тебе его не отдам. Если останешься, а потом сбежишь от него, это разобьет маленькому мальчику сердце.
– Ты скоро все увидишь детка. Я докажу, что достоин быть отцом для сына.
***
И стал доказывать прямо с этого дня. Всеми доступными способами, как истинный родитель подвижного и озорного мальчугана.
Никакого воскресного папы! Никаких попыток отобрать малыша у матери! Просто квартира Юли вдруг стала многолюднее. Переехал в нее тем же вечером. Сказать, что Юля была зла – это ничего не сказать.
Ох, как Лебедева рвала и метала, мечтая выставить меня вон. Она первое время даже с сыном наедине мне не разрешала побыть. Постоянно с нами находилась. В парк все вместе. На детскую площадку все вместе. Купание Лекса тоже проходило под ее чутким руководством.
– А вдруг ты его уронишь? Или мыло попадет ему в глазки? Ты не так его кормишь! Нет, это ему нельзя! – и так каждый божий день. Она следила за мной, как коршун за маленькой мышкой.
– Ты как генерал в юбке. Тебе бы армией командовать, – как-то сказал ей, укладывая Лекса спать после прочтения сказки про Колобка.
– Ну, зачем же армией, – коварно усмехается, толкнув меня бедром. – У меня есть один мужчина, подчиняющийся всем моим приказам.
Вот как я сдержался, чтобы не пойти за ней следом и не затрахать до потери сознания, не представляю. Ведь и ее игривость, и этот секси халатик практически до середины бедра, и мой стоящий колом член, – все говорит о том, что Юля меня хочет. Причем не один раз.
Но я упорно проигнорировал потребности организма и желание увидеть любимую женщину в приступе оргазма, покинул комнату сына и отправился спать на диван в гостиную.
У нас еще будет время наверстать упущенное. Юле только нужно самой ко мне прийти.
Юля
– Неужели наш итальянский мачо так и не трахнул тебя, Лебедева? – Полина отодвигает шторку и подает мне синий комплект белья с бантиком на трусиках. – Это на него не похоже. Он что, выработал иммунитет к твоим чарам?
Вот готова поклясться, Полина забавляется моим положением в собственной квартире, где вот уже месяц живет Габриэль. Это ж надо, каков наглец!!! Но сейчас, я могу спокойно оставить его наедине с Лексом. Знаю, он справится. Он прекрасный отец.
– Да его же ничего не берет, – кручусь перед зеркалом, выставляю попку вперед и любуюсь маленьким бантиком. Вроде и сексуальное белье, но в тоже время миленькое. – Мне остается только голой по квартире бегать. Да и то неизвестно, взглянет ли он на меня.
– Утратила сноровку, мать, – подруга откровенно ржет, за что может получить вешалкой по голове. – Или же его дружок внезапно скис. Жезл любви лишился своих сил.
– Прекрати цитировать свои бульварные романчики, – переодеваюсь в серый сарафан, забираю белье и выхожу из примерочной. – Я беру все.
– Сумасшедшая, неудовлетворенная самка, – опять смеется, вертя в руках двумя пакетами с одеждой. – Ну если сегодня Габриэль не зажмет тебя в углу и как следует не трахнет, его можно будет выгонять из дома пинками, – наклоняется вперед и заговорщически шепчет. – Или может, мне его бандеролью отправишь.
– Полина! – кричу на весь магазин, пугая продавщиц. – Извините! – виновато улыбаюсь, протягивая девушке карточку. – Иной раз я жалею, что ты его простила.
– Ну, на такую мордашку нельзя долго злиться.
Шиплю, как дикая кошка, и намереваюсь ткнуть ногтем ей в бок, как она уворачивается, показывая мне язык.
Эти двое спелись за моей спиной! Росси держит меня на голодном пайке, от чего чуть ли не каждую ночь развлекаюсь с «электронным другом». А я его хочу, хоть волком вой. Но получаю только полнейший игнор. А Поля ржет над моими выходками возмущения и гнева. Сама то с блондинчиком Петей встречается. Везучая.
– Спасибо за покупку, – девушка отдает мне пакеты. – Приходите к нам еще.
– У меня кончились восковые полоски, – подруга тянет меня в магазин женской гигиены, чуть не сбивая стенд с синими и розовыми коробочками, привлекающими мое внимание.
Поднимаю одну. Тест на беременность. Твою же мать!!! У меня ведь задержка… Да ну нафиг!!!
Глава 51
Юлия
– Ну что я могу сказать? – Полина в задумчивости прикусывает нижнюю губу. – Поздравляю тебя, подруга. Росси снова удалось тебя обрюхатить, – и ржет зараза.
– Еще ничего не известно. Задержка может быть и в результате стресса, – хотя я сильно в этом сомневаюсь.
– Ну конечно, – ни грамма не верит. – Наверное, из-за отсутствия хорошего, дикого секса. Или это твой вибратор ребенка тебе заделал.
Уворачивается от салфетки и еще сильнее смеяться начинает, на нас уже посетители кафешки смотрят. Кто-то даже замечание делает. Да только Полина лишь фыркает и продолжает обедать, а у меня кусок в горло не лезет, зато всяких мыслей в голове хоть отбавляй.
– Ну как так вообще могло получиться? – Полина ехидно улыбается. – Да знаю я, откуда берутся дети.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Просто понять не могу, почему таблетки не сработали. Я же их пила каждый день. Неужели, попала под тот маленький процент осечки? – кладу голову на руки и тяжело вздыхаю. – Чертов Габриэль!
– Его головастики конечно очень активные, раз смогли пробраться в защищенную пещерку безо всяких проблем, – для пущего эффекта замахиваюсь на нее, но она даже ухом не повела.
– И зачем только ты начала читать бульварные романы? Скучно живешь? – с сарказмом произношу и откидываюсь на спинку кресла.
Все, пора ехать домой. Разбирать покупки, поиграть с сыном и… сделать этот несчастный тест на беременность, который мне прожжет сейчас сумку. Да-да, этот электронный приборчик для меня как флакончик с серной кислотой. Коварен, но так необходим в одном деле.
– Пете нравится, когда я оттуда цитирую, – пожимает плечами, строя умилительную рожицу.
– Еще бы ему не нравилось, – развожу руками. – Он же у тебя, мать его, библиотекарь с кучей редкой литературы.
До сих пор не верится, что тусовщица Полина замутила с обычным парнем в модных очках, знающего наизусть произведения Гетте и Ницше. Чудеса, да и только.
– Мне захотелось разнообразия, – мечтательно закатывает глаза и томно вздыхает. – А вдруг он моя судьба? – аж глаза ярко-ярко горят.
Полина так похожа на влюбленную малолетку, что я даже не знаю, порадоваться за нее или же ужаснуться. Ведь порой идя на поводу у чувств, делаешь себе только хуже.
– Твоя судьба звонит, – указываю на вибрирующий телефон и тихонько посмеиваюсь, видя, как подруга на месте подпрыгивает и с нежностью отвечает на звонок.
Сама проверяю смартфон, но ни звонков, ни сообщений нет. Неужели, Габриэль справляется с ролью мамочки? Ведь еще вчера, за просмотром фильма в гостиной, он предложил мне прогуляться по магазинам с Полиной. По его словам, я не должна переживать, так как у него все будет в полном порядке.
Хотя я сильно в этом сомневаюсь. Еще свежи воспоминания, как Габриэль, пытаясь приготовить торт, засыпал мукой всю кухню. Даже Лекс был весь белый, когда я обнаружила их, вернувшись с пробежки.
Оба выглядели такими виноватыми и невинными. Стояли посреди беспорядка с опущенными головами, словно провинившиеся школьники. У меня аж сердце защемило от их невероятной схожести. Клоны. Двойники.
Габриэль Росси с нашим сыном.
Странно, что они до сих пор не дают о себе знать, а это очень плохой знак.
Мало того, что сегодня я купила три чертовых теста, чтобы быть уверенной наверняка так еще и переживаю за своих мужчин. Они же остались совсем одни в квартире.
Да и интуиция мне подсказывает немедленно возвращаться домой.
Поэтому забрав все свои пакеты и помахав на прощание Полинке, вылетаю из кафешки к припаркованному у входа автомобилю. Кидаю покупки на заднее сиденье, сажусь за руль и резко срываюсь с места.
Ну если они разворотили мне полквартиры, я их точно прибью. Один будет в углу стоять, другой… Вот даже сексом ему пригрозить не могу. Такое чувство, что это я наказана за проступки.
Уже в подъезде чувствую запах гари, понимая, что он идет из нашей квартиры.
Быстрее пули поднимаюсь на третий этаж, открываю дверь и начинаю громко кашлять. Коридор объят дымом, а из кухни несет чем-то горелым. Слышится смех Габриэля и Лекса.
Меня буквально накрывает за полминуты. Пакеты летят на пол. Включается режим бешеной фурии, готовой наказать их обоих по всей строгости своих собственных законов.
– Вы что это тут устроили? – машу рукой, отгоняя дым. Кажется, им наполнены все легкие. – Соседи сейчас пожарных вызовут.
Замечаю на столе небольшой уголек на противне. Похоже, раньше там была курица, но она погибла смертью храбрых. В руках неумелых поварят.
– А вот и наша мама пришла, – ехидничает Габриэль, забавно поигрывая бровями для сына.
Лекс хихикает и тыкает вилкой уголек с таким интересом, будто перед ним диковинная вещь, которую стоит изучить со всех сторон. Взмахиваю руками от досады и стреляю в Габриэля злым взглядом обещая немедленную расплату.
– Ты, – тычу в него пальцем, – должен мне новую кухню. И полноценный ужин, а не этот кошмар, – морщусь от вида сгоревшей курицы. Аж тошнота подкрадывается.
– Курица выглядит вполне нормально, – говорит с гордостью и тоже начинает перекатывать уголь по противню.
Поверить не могу, что от этого клоуна в домашней одежде я снова залетела. Ну и гены будут у нашего ребенка.
Черт! Тест! Сейчас подходящее время, чтобы его сделать. Ведь мужчинам предстоит убрать за собой весь бардак.
И как только соседи не позвонили пожарным?
– Немедленно все уберите, – голосом строгой училки. – Чтобы тут все сияло, когда я вернусь.
– А ти куда, мамоська? – Лекс спрыгивает со стула и обвивает мою ногу.
Маленький безобразник. Сегодня точно не получит сладкое и ляжет спать намного раньше.
– Мамочке нужно душ принять после прогулки, – наклоняюсь и целую сына в макушку. Как же не хочется, чтобы он слишком быстро рос. – Живо! – а это уже обращено к его нерадивому папаше, отдающему мне честь правой рукой. – Дурак, – цежу сквозь стиснутые зубы, дабы не засмеяться, и подталкиваю сына к Габриэлю. – Скоро вернусь.
Закрываюсь в ванной. Ополаскиваю горящее лицо холодной водой и разглядываю пару секунд себя в зеркале. Гипнотизирую собственное отражение, прежде чем достать из сумочки три теста и положить их на раковину.
Впервые чувствую нерешительность и сильную дрожь по телу, но все же вынимаю электронный приборчик из коробочки. Прозрачная баночка из шкафчика мне сейчас очень пригодится.
Жду три минуты, от нетерпения постукивая пальцами по раковине.
Вижу четкое очертание плюсика на тесте. Положительный.
Второй. То же самое.
Третий. Никаких изменений.
Я беременна от Габриэля Росси… Опять…
Стону на всю ванну, закатив глаза и возведя руки в потолок. Нет, я не расстроена и не пребываю в досаде, просто поражаюсь иронии судьбы.
После двух лет разлуки мы провели вместе лишь одну ночь, но и она стала для нас роковой. Принесла свои плоды.
– Юля, у тебя все в порядке? – вздрагиваю от легкого стука. – Ты тут уже добрых пятнадцать минут. Шума воды не слышно, – какой слухастый итальяшка. С активными сперматозоидами. – Открой мне, детка, – в голосе слышится беспокойство.
Ну-ну. Посмотрим, как ты воспримешь неожиданную новость.
Сгребаю тесты и, открыв дверь, сталкиваюсь лицом к лицу с Габриэлем. Он пристально меня рассматривает. Замечает что-то в моей руке и пытается отобрать.
– Отстань! – бью его по рукам, недовольно фыркая. – С тобой даже толком не потрахаешься, Росси, – его брови удивленно взлетают вверх, – сразу же залет, – кидаю в него тестами. – Активные сперматозоиды, блин.
Складываю руки на груди. Габриэль поднимает с пола приборчики, с любопытством рассматривает и… широко улыбается, поглаживая себя по грудным мышцам.
Да он же гордится собой. Вот же… дурачок.
