Текст книги "Вероника, я в тебя не верю"
Автор книги: Юлия Санталова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Юлия Санталова
Вероника, я в тебя не верю
I глава
«Лечь в постель с продюсером»
29 декабря 2009 года
22:45
За окном падал снег. Город замер в ожидании Нового Года. Еще совсем чуть-чуть – и сонная тишина взорвется…
«…Стихия – Вода. Металл – серебро. Ммм, а, вот – год Тигра для Рака – кармический. Это год дорог, новых встреч и возвращения прошлого. В течение года вас трижды затронут критические перемены, но они трансформируются в удачу в будущем».
Ника отложила газету и тяжело вздохнула: в третий раз подряд она встретит Новый Год одна в чужой съемной квартире. В 23 года вся ее жизнь, как математическое уравнение, сводилась к формуле: работа + долгие часы за нетбуком + тщательно оберегаемая от посторонних и не посторонних тайная страсть. Ника – преуспевающий главбух немаленькой фирмы – писала тексты к песням и мечтала стать штатным сотрудником любого заштатного продюсерского центра. Сама Вероника Евгеньевна в лучшем случае считала свое хобби блажью, а в худшем – прямым направлением на обследование в психоневрологический диспансер, но выкинуть из головы бережно лелеемую мечту так и не смогла. По крайней мере, благодаря этой мечте ее существование обретало хоть какой-то смысл, иначе итог формулы жизни Ники был бы равен одиночеству, возведенному в абсолют…
9 июля 2010 года
09:30
– Алисочка, закажи еще две пачки. Угу, опять закончилась. Аааа, Алиса, я не бумажная крыса, все претензии – к Юрию Палычу. Это ж у него все вокруг всё воруют, а не у меня. Еженедельные отчеты – его гениальная идея. Две пачки, Алиса Викторовна. Все-все-все, пока!
Закончив этот малоприятный разговор, Ника отодвинула телефон в дальний угол стола и запустила в печать следующие шестнадцать страниц отчета о движении материальных запасов, так горячо оберегаемых ее непосредственным начальником.
15:20
– Юрий Павлович, Щекочихин еще не давал мне данных по своему складу. Я?! А какое я отношение имею к СГП? Я уже звонила и сказала Виктору, что 16:00 – последний срок, до которого я жду его отчета. Да, я помню, Юрий Павлович, да, я приду. Задержаться сегодня? А что-то случилось помимо того, что девять лет назад вы имели счастье принять на работу Щекочихина? Ладно, я дождусь вас сегодня.
«Интересно, а через сколько меня уволят, если я отключу этот телефон к чертовой матери?» – подумала Ника и выругалась, увидев торопливо семенящего через территорию цеха Виктора.
19:35
– Как «продаете бизнес»? Кому? Юрий Палыч, я чувствовала, что сегодня – день приятных новостей, но не настолько же…
– Никуля, я уверен в этом человеке, а у меня уже и возраст, и передать дело некому… Да и мои документы на выезд в Австрию почти готовы…
– С этого и надо было начинать, Юрий Палыч. А с каких пор вы заделались этническим австрийцем?
– Ника, вопрос решен. Я просто хотел, чтобы ты узнала об этом до того, как я озвучу информацию всему коллективу. У меня нет детей, а ты мне стала как дочь…
Юрий Павлович Печатин снова тяжело вздохнул и продолжил:
– В воскресенье у нас будет замечательный повод собраться всем вместе. Ты же помнишь про кафе?
– Я бы поспорила насчет того, что 10-летие фирмы – замечательный повод объявить о новом владельце.
– Ника Евгеньевна, да не переживай ты так, я слово даю, что никто из моих работников даже и не заметит смены хозяина. Особенно ты. Я уже переговорил по твоему поводу с будущим владельцем и охарактеризовал тебя самым положительным образом.
«Ника Евгеньевна» смахнула со стола крошки от вечернего перекуса и задумчиво оглядела свой кабинет.
10 июля 2010 года
11:15
– Девушка, да что вы говорите, это платье сидит на вас как родное!
– О да! – подумала Ника, – А какими родными станут твои проценты за продажу такой дороговизны!
Но в свои 24 года она не надевала платья последние одиннадцать лет, и синий шелк был радостно уложен продавщицей в пластиковый пакет с оптимистичным «Спасибо за покупку! Приходите к нам еще!».
Вдобавок к потрясающему произведению искусства цвета ночи была куплена новая черно-синяя тушь. «Абсолютно водостойкая!» – уверила продавец-консультант из отдела парфюмерии «Медея».
– Ну-ну, – рассмеялась Ника, которая в обычной жизни и черной-то тушью пользовалась по большим праздникам. – Если увольняться, так с музыкой…
А в том, что ее уволят, Вероника Евгеньевна, главный бухгалтер предприятия по производству металлоконструкций, и не сомневалась. Кому нужен чужой человек на такой должности?
11 июля 2010 года
18:15
В «Звездочке» – любимой кафешке шефа – сегодня собралось все руководство их фирмы. Ника ждала окончания нескончаемой тирады Юрия Павловича так, как не ждала этого еще никогда.
– …В связи с вышеупомянутыми событиями я хотел бы представить нового владельца. Он, кстати, тоже приглашен и подъедет буквально с минуты на минуту… А вот и Марк Борисович. Здравствуйте! Дорогие друзья, позвольте представить…
Окончания фразы Вероника уже не услышала, как не услышала и ничего остального. Она закрыла глаза. К сожалению, это несомненно был он. И если бы жизнь Ники относилась к разряду историй популярной, но совершенно ненаучной фантастики, то можно было бы сказать, что ничего не изменилось. Но за шесть лет изменилось все – сама Ника, искренне ненавидимый ею Марк и все вокруг них. Не изменилось, пожалуй, лишь то, что он все время был рядом с ней – вставляла ли она игривый смайлик в очередную электронную переписку с очередным электронным итальянцем, сводила ли дебет с кредитом в своей конторе или выслушивала жалобы матери на отца. Она все время думала о нем, о том, что бы он сказал на это или что бы он подумал о том. И, в общем, несмотря на свое физическое отсутствие, Марк всегда был рядом.
Беда в том, что планы Ники на ближайшие 60–70 лет не предусматривали новой встречи с голубыми глазами и саркастической ухмылкой Марка. Ника вышла на крыльцо кафе «Звездочка моя» и вздохнула: «Вот тебе и полная луна…».
На улице полыхали огни неона, машин и ярко-лимонных звезд. И теплый ветер не нес с собой никакого успокоения. Ника почувствовала запах хорошо знакомых сигарет и парфюма. Марк снял пиджак и бросил его на землю.
– Сядешь?
Она подобрала синий шелк платья (одетого впервые за одиннадцать лет) и присев рядом, сказала:
– Ты знаешь, они все-таки обманули меня.
– Ммм?
– Продавщицы из магазина, где я тушь купила. Она потекла.
Слезы как-то незаметно хлынули для Ники, оставляя на щеках черно-синие разводы. Она не плакала, просто соленые реки было не остановить.
Марк бросил недокуренную «Родопи» и не глядя на нее сказал:
– Я люблю тебя…
Эти слова прозвучали в шуме ночного города громом для Ники – так, будто вместо грохота веселящегося кафе звенела лишь леденящая душу тишина.
– А что, Марк, спустя шесть лет ты считаешь, что у нас появились общие темы для разговора?
Она встала и точно так же – не глядя на Марка – быстрым шагом пошла по оживленной улице. Сегодня было важно лишь одно – чтобы рядом больше не было Марка. Никогда.
Она шла, не разбирая лиц и домов, и ветер развевал ее платье ультрамариновыми волнами. Минут через 30 шелковый наряд зацепился за край дорожного бордюра и тогда девушка наконец остановилась, повернулась лицом навстречу несущемуся потоку машин и подняла руку. И если бы она разбиралась в марках дорогих автомобилей, то с удивлением узнала бы, что рядом завизжали тормоза черного «Порше».
Собственно, на этом и закончилась ее прежняя жизнь.
11 июля 2010 года
18:45
– Здравствуйте, меня зовут Сергей. Хотя, наверное, можно было бы и не говорить, – улыбнулся водитель «Порше».
– Здравствуйте! – Ника попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. – Ника.
Сидящий за рулем молодой мужчина лет 35 с беспокойством посмотрел на отрешенное лицо девушки:
– Извините, боюсь показаться невежливым, но у вас что-то случилось?
Ника вздрогнула и подумала: «Наверно, ЕГО фразы будут слышаться мне всю жизнь на каждом шагу. Боже!».
– Сергей, вы едете в старый город?
– Если там есть хорошая гостиница заночевать, то – да. Но прежде я могу подбросить вас до дома? Если честно, я не каждый день останавливаюсь перед плачущими девушками. Моя совесть будет чиста, если я вас довезу домой. Нам куда?
– Это не обязательно совсем, хотя… Сегодня я не откажусь. Нам по этой улице и после ДК сразу налево.
Уже минут через пять Ника вышла из машины у своего подъезда. Мужчина мягко хлопнул дверцей и сказал:
– Ника, берегите себя. Все еще будет, поверьте.
– Спасибо вам, но… Сергей, если вы вернетесь на Чехова и доедете до перекрестка у моста, то не доезжая моста вам надо будет повернуть к реке. Там зеленое трехэтажное здание. Не пропустите. Спасибо еще раз. До свидания.
– До свидания, Ника.
Ника еле одолела эти три пролета. Казалось, ноги не слушаются ее. Ключ неуклюже провернулся в замке и она зашла в квартиру. Прислонившись к стене, она зарыдала и ее накрыла волна воспоминаний – каждое горче другого. Девушка ощутила едва ли не физическую горечь своих потерь…
12 июля 2004 года
23:20
Летней душной ночью они с Марком сидят на пустынном берегу реки на окраине городе. В воздухе пахнет полынью; звучит музыка проплывающего мимо теплохода.
– О чем эта песня?
– Ты знаешь, я не могу полностью разобрать, но смысл такой, что она от своей любви теряет контроль над собой – «I lose control»… Что-то еще, не могу разобрать…
18-летняя Ника вдруг ощутила, как Марк наклонился и коснулся сзади губами ее шеи.
– Марк, не приставай…
– Ммм, я еще и не начинал…
Ника даже не заметила, как он опрокинул ее на теплую землю и начал нежно целовать лицо. – Марк, послушай, а что, люди лучше узнают друг друга именно таким путем? – она испуганно отворачивала голову от настойчивых губ мужчины, пытавшихся добраться до ее губ.
Девушка попыталась вырваться, и Марк осторожно, но крепко пригвоздил своей жилистой рукой ее руки к земле. Вероника со страхом заметила, что он теряет над собой контроль.
– Марк, слышишь?
Его рука уже была под тонкой летней кофточкой, опустившись на пышную грудь. Ника почувствовала, как пальцы Марка бережно коснулись ореола соска и он пробормотал:
– Вот именно так я ее себе представлял…
Он окончательно распластал Нику на земле, она осознала, что Марк себя уже совсем не контролирует и почти закричала:
– Марк, нет, слышишь меня? Нет! Нет!
Затуманенные глаза Марка стали проясняться, он сполз с нее, сел, дрожащими руками достал «Родопи» и судорожно затянулся. Ника осталась лежать, но ее тоже начала бить какая-то непонятная дрожь: если Марка от трясло от прорвавшегося возбуждения, то ее – от осознания того, что могло бы случиться.
– Марк, дай мне руку, пожалуйста.
Она обхватила его руку своей рукой, прижала ее к груди; ее всю трясло; и так вместе они просидели довольно долго. Только когда Марк окончательно пришел в себя, он помог ей подняться и незамысловато сказал:
– Пойдем?
– Куда?
– Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Ко мне домой.
– Зачем?
– Ника, тебе рассказать в подробностях?
Эта фраза резанула девушке слух, но она все-таки пошла за Марком, размышляя о том, как долго 29-летний взрослый мужчина продержится без секса, не изменяя ей. И когда они уже почти дошли до его дома, он вдруг помрачнел и резко сказал:
– Ты знаешь, мы меняем курс. Я провожу тебя до твоего дома и отправлю баиньки.
И тут настала очередь Ники помрачнеть – теперь, когда она уже почти согласилась, ее выбрасывают, как ненужную вещь, за ненадобностью?
Они остановились у перекрестка.
– Ты знаешь, Ника, когда я был маленьким, в этом доме жила вредная тетка. Она ненавидела нашу возню и все время пыталась чем-то запулить в нашу ватагу… Ника, ты слушаешь? Ты чего так расстроилась?..
– Пойдем домой.
Она развернулась и быстрым шагом пошла к своему дому, где жила с родителями. Марк еле поспевал за ней. По дороге Марк что-то много и быстро говорил, виновато пытаясь ее успокоить…
– Марк, а можно хотя бы сейчас, в последнюю нашу встречу, я не буду выслушивать от тебя нравоучения?
Он слегка опешил и спросил:
– В каком смысле – «последнюю»?
– В прямом.
В следующие десять минут она успела подвернуть ногу, окончательно разругаться с Марком и зарыдать, упав дома на кровати.
В ту ночь Нике казалось, что ее сердце разорвется; запах Марка впитался даже в ее кожу и волосы, и ужасные слова все время звучали в ее голове.
То, что случилось на следующее утро, она вспоминала впоследствии с великим позором. Ей стало стыдно за ту грязь, которую она вылила на Марка – по сути, он ее совсем не заслуживал. И она, пересилив гордость, позвонила ему, извиняясь за вчерашнее. Ледяной ответ ужаснул ее:
– Боюсь показаться невежливым, но нам не о чем разговаривать. До свидания.
И она положила трубку.
С тех пор прошло шесть лет, и эти шесть они, живя в одном районе 150-тысячного города, так ни разу и не встретились. Он не выражал желания, а она не хотела еще раз унижаться. И теперь Ника снова встретила Марка в самом неподходящем для этого месте и в самое неподходящее время…
11 июля 2010 года
20:00
Ника брела по берегу той самой реки и сама не понимала, как тут оказалась. Последнее, что она помнила – это то, что она не может остаться один на один со своими воспоминаниями в пустой квартире. Если любовью люди называют страшное чувство, которое сжигало ее сердце кусочек за кусочком все шесть лет, то зачем ей такая любовь?
Девушка села на бетонный парапет набережной и застыла в немом оцепенении, обхватив колени руками. Вечерний воздух медленно остывал, наполняясь смехом и голосами прогуливающейся молодежи. Где-то между небесами и рекой алел огромный уставший круг.
– Ника, вы что, выскочили вслед за мной в окно?
Вероника с трудом повернулась и увидела карие глаза мужчины, который подвез ее домой. В этих глазах цвета виски явно читалось нескрываемое беспокойство.
– А вы почему не в гостинице?
– Боюсь, максимум, что могли мне там предложить – свернуться на коврике у входной двери гостиницы. Все номера забронированы и выкуплены еще на прошлой неделе.
– Боже, кем это?
– Ну, об этом мне не доложили. К своему стыду, я даже пробовал манкировать значимостью собственной персоны. Как видите, это не сильно помогло. – Мужчина широко улыбнулся. – В общем, остается два варианта: еще двенадцать часов в машине или расплатиться за свое легкомыслие ночевкой в машине. Ничего, бывало и хуже.
Ника открыла сумочку и достала ключи от своей квартиры:
– Возьмите. За углом моего дома есть автостоянка. Чистое белье в шкафу на третьей полке сверху.
Сергей удивленно воззрился на связку ключей.
Ника посмотрела на брелок – дурашливого эльфа, обнимающего подушку:
– А мне нравится. Берите.
– Ника, чтовам нравится?
– Эльф. Его зовут Фрунзик.
– Меня удивляет не Фрунзик, а вы. Вы каждый день отдаете ключи от своей квартиры незнакомым мужчинам?
– А вы каждый день подбираете с большой дороги плачущих девушек? Думаю, мы будем в расчете.
– Ника, я все равно не возьму.
Ника поднялась с парапета и попросила:
– Дайте руку.
Сергей взял ее за талию и просто переставил через ограждение, как будто в ней не было почти 65 кг живого веса.
Тепло его рук разлилось по всему телу Ники, и впервые за сегодняшний день она почувствовала какое-то подобие успокоения.
– Где ваша машина?
– В двух шагах. А вас снова надо куда-то подвезти?
– Да, мы едем ко мне домой.
– А, Ника, я понял, вас в детстве не научили понимать слово «нет»?
– Ну как-то так.
Уже в машине на крышке ноутбука она увидела серебристо-зеленый диск.
– О, «Дядя Вася и друзья». Можно поставить? Я их люблю – ностальгия, знаете ли, по безвозвратно ушедшей молодости. Слушайте, Сергей, а диск вроде еще в продажу не поступал, нет?
Сергей повернул голову, как-то ошарашенно посмотрел на Веронику. И тут же рядом раздался визг тормозов. Из окна резко затормозившей «Нивы Шевроле» донесся отборный мат в адрес «зажравшихся москвичей».
– Сергей, простите. Все, я обещаю, что не скажу больше ни слова, пока мы едем. – Ника виновато вжалась в кресло.
– Сам виноват.
12 июля 2010 года
21:55
Ника скинула босоножки в маленькой прихожке и включила тусклый светильник:
– Проходите. Это, конечно, не «номер люкс», но вряд ли вы сейчас найдете что-то другое.
Сергей окинул взглядом стандартную однушку-хрущевку и заметил:
– Ника, поверьте, я бывал в номерах гораздо хуже вашей квартиры.
– Ну и отлично. У вас есть с собой чистая одежда?
– Да, а…
– Не могу же я допустить, чтобы вы улеглись на мою кровать не помывшись. Заметьте, другой кровати тут нет, – ответила девушка на незаданный вопрос. – Так что сейчас вы идете в ванную, грязное белье кладете в синий таз. Сегодня кину в машинку, завтра будет чистое. Вот полотенце. Так, где-то были новые тапки…
Девушка включила старенькую колонку и буквально впихнула в ванную слегка обескураженного Сергея:
– Слушайте, Ника, мне кажется, я причиняю вам слишком большие неудобства… Я не…
– Не бойтесь, Сергей, сексуальных домогательств с моей стороны не предвидится. Завтра мы проснемся, разойдемся, как в море корабли, и забудем обо всем. А сегодня я хочу спать, а вы – нет? – с этими словами Ника захлопнула дверь в ванную и прошла на кухню в поисках чего-нибудь съестного.
Ника достала из холодильника приличный кусок «Гауды», остатки сырокопченой колбасы, несколько помидоров и зелень.
– Вряд ли из этого можно соорудить подобие ужина, но где наша не пропадала, – пробормотала она. Через пять минут сыр и колбаса были аккуратно нарезаны, а салат из помидоров и любистока заправлен оливковым маслом.
Когда Сергей вышел из ванной, девушка усадила его на кухне:
– Если после моего возвращения это не будет съедено, вас ждет суровое наказание.
– Тяжела ты, шапка Мономаха. А как же вы?
– Вопрос не подлежит обсуждению.
Стоя под струями прохладного душа, Вероника вдруг смутно подумала, что Сергей ей кого-то напоминает:
– Хотя, мало ли, лишь бы не героя криминальных хроник…
Она принялась с остервенением отмывать глаза от казавшейся теперь омерзительной туши. Поэтому, когда Ника подошла к зеркалу, то увидела вокруг больших серо-зеленых глаз пугающую красноту.
– Боже, и ради кого был весь этот маскарад? – спросила она сама себя. – Ради кого?!
Завернувшись в короткий, едва доходящий ей до колен махровый халат, девушка тихонько выбралась в комнату и увидела Сергея, сосредоточенно застилающего постель бело-зеленой льняной простынею.
– Сережа, зачем, я бы и сама…
– Ну должен же я хоть что-то сделать? – Сергей подошел к ней и обезоруживающе улыбнулся. И только сейчас Ника заметила, что он на целую голову выше ее 170 сантиметров роста. Хотя мужчину нельзя было назвать атлетически сложенным, его тело просто излучало какую-то силу, которая была незаметна при первом взгляде. Она поняла, что разглядывает его неприлично долгое время и поняла, что это заметила не она одна. Ника смутилась и, закашлявшись, тихо произнесла:
– Спасибо. Я обычно сплю слева, ближе к торшеру. Вы не против? Я просто люблю почитать на ночь перед сном. Вы не достали второе одеяло?
– Ника, извините, мне как-то непривычно заглядывать в чужие шкафы.
– Нестрашно, сейчас я достану.
Когда они уже оба лежали и смотрели в потолок, пытаясь заснуть, мужчина повернулся к девушке и, держа голову на локте, спросил:
– Ника, вы даже не хотите спросить, что я делаю в вашем городе?
– Мало ли. Это вообще не мое дело.
– А вы не боитесь, что я окажусь серийным маньяком или вором-рецидивистом?
– Если серьезно, то я очень хорошо разбираюсь в людях. Порой мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, что из себя представляет человек.
– Никуля, боюсь вас обидеть, но…
– Да ладно, сегодня меня уже невозможно обидеть больше, чем обидел… – Ника осеклась. – В общем, продолжайте.
– Чем обидел кто?
– Вам вкратце? Он – ужасный подлец, я – несчастная жертва любви и т. д. и т. п. Я его очень сильно любила и люблю, наверное. Хотя я теперь, как и он когда-то, сильно озабочена вопросом: а что это – любовь? – Ника помолчала и продолжила. – Он за собой оставил гектары выжженной земли. И вряд ли теперь на этой земле что-то вырастет. А сегодня он имел наглость после шестилетнего отсутствия сказать «Я люблю тебя»… В общем, теперь меня мучает еще и вопрос, есть ли у него душа (помимо того, что такое любовь), а если есть, то почему я этого не заметила?
Ника саркастически хмыкнула:
– Среднестатистическая история среднестатистической девушки.
Вдруг в тишине комнаты раздались громкие пиликающие звуки:
– Черт, нетбук забыла выключить. – Она вскочила и легкой поступью перебежала на сторону Сергея. – Извините, тут под кроватью нетбук лежит.
Ника неуклюже пошарила рукой под кроватью и вытащила на свет пищащее устройство:
– Садится. – Она достала длинный кабель и подсоединила нетбук к сети. – У, еще и сообщение какое-то. Нет, на сегодня с меня хватит новостей.
– Может, она хорошая?
Ника оставила открытый нетбук подзарядиться на тумбочке рядом с Сергеем:
– Вы не ударитесь ночью?
– Да нет. А вы не боитесь, что я прочту ваши личные сообщения?
– Вряд ли вас что-то поразит после моих откровений. Ведь у меня от вас теперь вроде как нет секретов. – Ника засмеялась и не заметила, как распахнулся ворот халата, прежде окутывавшего ее тело до шеи.
Взгляд мужчины невольно задержался на появившейся в прорези смугловатой коже и опустился на контуры пышной груди, мягко охватываемой махровой тканью халата.
И только потом, когда он оторвал глаза от этого зрелища, его взгляд случайно упал на открытую страницу входящих сообщений почтового ящика Ника.
«Здравствуйте, Solo!» и «more_moe@…ru».
Карие глаза непроизвольно расширился, и он еще более ошеломленно посмотрел на Веронику, чем когда она спросила его про диск.
Девушка проследила за взглядом Сергея и поинтересовалась:
– А что, мне кажется, самый подходящий для меня ник. Соло, мне нравится.
Сергей перевел дыхание и осторожно, с трудом подбирая слова, спросил:
– Ника, а это ваше полное имя?
– Полное – Вероника, а что?
– Вероника Евгеньевна, смею заметить?
– Да, – девушка изумленно уставилась в монитор, – а что, разве там это написано? Я не оставляла о себе такой информации. Откуда вы узнали про отчество?
– Может, вы хоть спросите, как меня зовут?
– Вас зовут Сергей, но вы же не спрашиваете про мою фамилию.
Сергей устало вздохнул, прошел в угол комнаты, взял свой мобильник, выбрал из списка контактов имя «Соло-Вероника» и нажал на «Вызов». В сумке Вероники страстным воплем захлебнулся телефон: «Я не могу без тебя…». Ника недовольно пожала плечами. Сергей спросил:
– Подойти не хотите?
– Зачем? Я прекрасно знаю, ктоэто звонит. Для него я вне зоны доступа сегодня. И завтра. И навсегда. Да и вы кому-то звоните, я сейчас только помешаю вам.
– Ну, я прошу вас, возьмите. Вдруг это важно.
Девушка нехотя сползла с края кровати, вынула телефон из сумки и сказала:
– Ну, какой-то незнакомый номер, еще и не местный. Мне не хватало только для полного счастья влететь на роуминг. У меня, знаете ли, есть недостаток – я несколько прижимиста. Специфика профессии.
– Ника, нет, вы возьмите, я прошу, не переживайте, я оплачу расходы.
– Ну и надоедливый же вы. Бог с вами. – Ника нажала на зеленую кнопочку «Ответить»:
– Алло, я слушаю вас!
– Здравствуйте, Вероника Евгеньевна!
– Здравст…
Прежде, чем Ника поняла, почему доносящийся из трубки словно эхом отражается где-то рядом, она вскинула огромные глаза на Сергея и пробормотала:
– А откуда у вас мой номер?
Сергей отбил свой звонок, спокойно улегся в постель и с нескрываемым удовлетворением произнес:
– Дорогая моя Ника Евгеньевна! Не удержусь от ехидства – но либо у вас сегодня действительно очень неудачный день, либо вы совсем плохо разбираетесь в людях. Вам моя физиономия ничего не напоминает?
– Да, вы знаете, я еще в ванной подумала, что вы мне кого-то напоминаете. – Ника радостно вметнула брови. – Точно, мы, наверно, на областном семинаре налоговой встречались, да?! Но все-таки откуда у вас мой телефон?
– Ох… Позвольте представиться, Сергей Владиславович Вересов.
– Ух ты, однофамилец?
– Ника, давайте завтра поговорим, по-моему, вы сегодня слишком устали и не в состоянии воспринимать какую-то информацию. Не однофамилец. Вы же присылали в мой центр свои тексты и не помните меня? Вы с кем вели бурные дискуссии в моем блоге?
– Слушайте, но это неправда. Я просто один раз, заметьте, один раз высказала свое мнение. А вы один раз ответили. А я практически извинилась за сказанное… Где здесь дискуссия?
– Вот, опять заводитесь. Но я вас себе именно такой и представлял. Правда, думал, что вы гораздо старше. Вам сколько лет, Ника? – спросил Сергей, уже закрывая глаза и проваливаясь в сон.
– 24 года. А…
– Угу. Спокойной ночи. Ника, спасибо, что приютили, вы меня действительно выручили…
Ника услышала его ровное дыхание и поняла, что Сергей просто заснул.
Ей ничего не оставалось делать, как лечь в постель с основателем ее любимой группы «Дядя Вася» и владельцем продюсерского центра, в который она среди многих прочих отсылала свои произведения.
Прежде чем благополучно заснуть, Ника подумала: «Да, раньше фраза «лечь в постель с продюсером» представлялась мне несколько иначе…».
