Текст книги "Я, капибара и божественный тотализатор"

Автор книги: Юлия Риа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 17

Место, куда нас привел Каперс, больше всего напоминало спа: приглушенная музыка, нежные, едва уловимые цветочные ароматы, интерьер с преобладанием натурального дерева и светлых тканей. Обслуживали нас молодые девушки-миокрейты в одинаковых платьях золотого цвета. Одинаковых, но необычных.

Еще по дороге сюда я отметила, что миокрейты не выставляют тела напоказ. Платья и рубашки имели высокий ворот, закрывающий горло, и длинные рукава. Юбки доходили до самой земли, а брюки не предусматривали варианты капри и «семь восьмых» – только длинные прямые штанины, собирающиеся складками на ботинках. Видимо, чтобы мужчины не оголяли щиколотки даже сидя. Разумеется, ни о каких шортах или бриджах речи не идет. Даже встреченные мной дети были полностью «упакованы».

И тем удивительнее выглядели форменные платья работниц спа с небольшим полукруглым вырезом и узкими рукавами по локоть. Единственное, чего не коснулись отличия, – длина: юбка, как и положено, доходит до пола, при ходьбе открывая лишь мыски туфель.

Я хотела спросить о причинах подобных отличий и уже даже открыла рот, но Каперс, будто прочитав мои мысли, заговорил первым:

– В традиционных платьях неудобно работать. Когда это стало понятно, хозяева заведения подали прошение в городской совет. Им разрешили.

– А без разрешения нельзя? – удивилась я.

– Нельзя. У миокрейтов с этим строго.

В этот момент в общий зал вышла статная женщина с длинными перьями цвета бургундского вина и идеально прямой осанкой.

– Ждите здесь, – коротко распорядился Каперс и зашагал к незнакомке.

Когда между ними осталось не больше метра, женщина присела. Причем настолько грациозно, словно она тут не присед делает, а как минимум реверанс на великосветском рауте!

О чем они говорили, я не слышала. В какой-то момент незнакомка кивнула, вежливо улыбнулась и, дождавшись, пока капибар отойдет на несколько шагов, плавно поднялась.

– Я обо всем договорился, – пояснил Каперс, вернувшись к нам с Диарой. – За вами придут и проводят куда следует. Бояться ничего не стоит, – капибар выразительно взглянул на меня. – Просто делайте то, что скажут, и наслаждайтесь.

– Хранитель, – возле нас остановилась девушка с бледно-голубыми перьями, – все готово. Позвольте, я провожу.

Однако Каперс в провожатых не нуждался. Бросив нам короткое «встретимся здесь», он первым зашагал в один из коридоров. Следом увели робко оглядывающуюся на меня Диару. Потом настала моя очередь.

– Прошу сюда, – чуть поклонилась девушка в фирменном золотом платье.

Я с готовностью пошла за ней, мысленно ликуя, что скоро снова буду похожа на человека, а не на дачника, вскопавшего поле картошки в одиночку. Голыми руками.

Меня проводили в небольшую, очень аккуратную комнатку, обставленную деревянной мебелью. Выдали фирменного цвета халат, тапочки и попросили оставить грязную одежду на стуле возле входа. Потом – после того, как я переоделась, – проводили в купальни.

О да, это были именно купальни – большие, круглые, выложенные разноцветной мозаикой всех оттенков от белого до темно-оранжевого. И никаких жутких майсеров!

Девушка-миокрейт подвела меня к ступенькам в самую большую купальню и приняла халат. Я же сразу забралась в теплую воду. Во-первых, хотелось поскорее смыть с себя вонючую тину. А во-вторых, как-то неловко щеголять нагишом перед незнакомкой. Особенно если эта незнакомка прекраснее любых земных фотомоделей.

Задержав дыхание, я с головой погрузилась в воду и тут же вынырнула, убирая назад потяжелевшие волосы. Подплыла к бортику, с любопытством стала следить за девушкой возле полированного белого стола. Она коснулась поверхности в правом верхнем углу, и вода в купальне стала мыльной. Постепенно взбилась пушистая пена, а помещение заполнил едва уловимый аромат диких ягод.

Я блаженствовала!

Встречу Каперса, расцелую этого грызуна! Это же намного лучше, чем душ!

Радостно крутанулась вокруг своей оси, пуская волны и отправляя крошечные мыльные пузырьки в полет. Потом снова повернулась в сторону миокрейт и успела увидеть, как она коснулась стола в правом нижнем углу. Тут же вода пришла в движение – закрутилась на манер воронки. Сильным течением меня подхватило и потащило по кругу.

– Что-то не так! – испуганно вякнула я, встретив лицом большой сугроб душистой пены.

– Просто расслабьтесь и наслаждайтесь, – донесся до меня приглушенный голос миокрейт.

Расслабиться?! Да она издевается!

Меня мотыляло по кругу, как белье в центрифуге, – быстро и беспощадно. Из связных мыслей осталась лишь одна, в которой я радовалась крепости своей вестибулярной системы. Ощущения были непередаваемые! Происходящее одновременно напоминало тяжелые студенческие вечеринки с немереным количеством алкоголя, советскую карусель «Сюрприз», курс подготовки космонавтов и режим стирки «хлопок».

Через пару минут я перестала бороться с мощным потоком воды и поплыла по течению, надеясь не захлебнуться.

«Интересно, на Айгеросе любая попытка помыться опасна для жизни и психического здоровья или это только мне так везет?» – отстраненно рассуждала я, пока меня полоскало.

Однако прежде чем я пришла к какому-либо умозаключению, жуткая центрифуга остановилась. Все еще не веря собственному счастью, я осторожно смыла пену с глаз.

– Ну вот, – улыбнулась миокрейт, – теперь переходите в соседнюю купальню, и я вас помою.

– А это турбополоскание за помывку не считается? – опешила я.

Девушка качнула головой и пояснила:

– Тина Жимвинских болот очень въедливая, другого способа от нее избавиться нет.

Это что же, если бы я не выпросила у Каперса «душ», то сама бы не отмылась от вонючей зелени?!

Все еще ошарашенная сделанным открытием, я выбралась из купели, оглянулась и едва сдержала крик: мыльная вода была темного илистого цвета. Жуть какая! И меня полоскало в этом?!

– Не переживайте, – правильно поняла мой ступор миокрейт, – ваш хранитель пожелал, чтобы вы получили лучший из возможных травяных настоев. Вот увидите, когда мы закончим, от Жимвинских болот не останется ни следа, ни запаха. Не сомневайтесь.

– А что, могло остаться? – уточнила я, опускаясь в новую купель.

– Конечно, – уверенно кивнула девушка. – Сложнее всего избавиться от запаха. Но вам переживать не о чем.

Я настолько погрузилась в раздумья – часто ли возникает нужда в спа-пакете, как у меня, все ли горожане могут себе его позволить и почему Каперс вдруг оказался такой душкой и не устроил подлянки? – что выпала из происходящего. Просто послушно делала что просили: опускала голову в воду, наклонялась вперед, подставляя под мочалку спину, вытягивала руки-ноги.

В себя пришла, когда над ухом раздалось:

– Вот и все.

Я моргнула, выныривая из оцепенения, и посмотрела на миокрейт.

– Держите полотенце. Вытирайтесь, надевайте халат и садитесь во-он туда, – она кивком указала в конец комнаты, где стояла широкая белоснежная ширма.

За ней нашелся длинный туалетный столик с мягким пуфом и большое настенное зеркало, по одну сторону которого расположился вертикальный ряд кристаллов. Сев, я поспешно отвернулась в попытке спасти глаза от слепящего света. Стало легче. К счастью, миокрейт не возражала против подобной позы. Она спокойно встала у меня за спиной, взяла со столика один из гребней и занялась моими волосами. Я же от нечего делать принялась разглядывать другие гребни, тонкий узор рамы, собственные пальцы, сцепленные на коленях, пол…

В этот раз испуганный взвизг сдержать не удалось. Я попыталась вскочить, но миокрейт с силой надавила мне на плечи и усадила обратно.

– Простите за резкость, но ваш хранитель предупреждал о возможной реакции… такого рода, – деликатно произнесла она, – и просил напомнить, что ни один миокрейт не причинит вреда участнику тотализатора.

Я кивнула, не в силах отвести взгляд от собственной тени. Точнее, от другой тени, скачущей вокруг моей!

– Зачем это? – спросила внезапно севшим голосом.

Вместо ответа девушка перекинула со спины на грудь прядь моих волос. Абсолютно сухую прядь!

– Это наша магия. Именно поэтому свет кристаллов такой яркий. – Миокрейт мельком глянула на ряд светящихся камней. – Он формирует четкую тень наших клиентов, с которой удобно работать. Воздействуя на тень, мы воздействуем на тело. Сейчас, например, я сушу вам волосы.

Нормальный тут у них фен! Так и инфаркт заработать недолго!

Досушив и расчесав волосы, девушка проводила меня в комнатку, где я оставила грязные вещи. Моя одежда нашлась на том же самом стуле, только теперь она была совершенно чистой. Даже любимые кеды вернули светло-серый цвет, избавившись от илистого налета!

Не мешкая, я быстро оделась, повесила на шею медальон участника. Волосы решила пока не заплетать. Успеется еще. Я и так все время держала их в тугой косе, пусть тоже немного отдохнут. Довольно крутанувшись возле ростового зеркала, я выскочила в коридор и зашагала за провожатой.

В холле меня уже ждали. Каперс вольготно разлегся на двухместном диване цвета какао. Диара, ссутулившись, сидела в небольшом плетеном кресле.

– Давно вы тут? – улыбнулась я, подходя ближе, и замерла, принюхиваясь: от кайатиры пахло тиной.

Судя по тому, как дернулись крылья носа Диары, она тоже заметила разницу ароматов и… нахмурилась.

– Нет, не очень, – ответил за двоих Каперс, спрыгивая с дивана. – Я отправил послание знакомому, о котором рассказывал. Мы должны встретиться в ресторации на площади Солнца через двадцать минут.

– А как ты его отправил? Ну, послание.

Мы вышли на улицу и влились в шумный поток горожан.

– Видишь птиц в манишках? – Хранитель указал на одного пернатого в синей одежке. – Это курьеры. Цвет формы зависит от срочности и приватности отправляемого сообщения. Желтые – обычная доставка. Синяя – срочная не приватная. Зеленая – обычная приватная. Красная – срочная приватная.

– А как они понимают, кому какая посылка и как ее следует вручить? Эти птицы разумны?

– В определенной мере – да. Что, – он усмехнулся, – уже хочешь себе одну из них?

– И вовсе нет. – Я тут же перестала разглядывать серебристого пернатого с длинным хвостом и отвернулась.

– Врушка, – беззлобно поддел Каперс.

Я пожала плечами и снова тайком глянула на приглянувшегося «почтальона» в синей манишке.

Глава 18

В предположениях я не ошиблась: Каперс действительно прекрасно ориентируется в городе. Проворно петляя в оживленном потоке улиц, он вывел нас к площади со статуей в центре. Каменная женщина в длинных одеждах тянулась к небу, на ее губах застыла добрая улыбка, а взгляд был обращен куда-то за облака.

– Амарихтис – богиня солнца, – пояснил хранитель, заметив мой интерес.

– Какая красивая! И выглядит как человек.

– Почти. Отсюда не видно, но на скулах, затылке и вдоль позвоночника у нее чешуя.

– Она вообще-то в платье, – заметила я очевидное. – Или погоди… Ты заглядывал к ней под платье?!

– Арина, Арина, – качнул головой хранитель. – Что ж ты чуть что, сразу рвешься заподозрить меня в распутстве? То с лигайтами, то с богинями… Мне, конечно, приятно, – хмыкнул он, – но ты мне льстишь. К тому же Амарихтис – зануда.

– Даже больше, чем ты?

– Ты не представляешь, насколько.

Каперс хитро подмигнул, и я невольно улыбнулась в ответ.

– Далеко еще до ресторации?

– Почти пришли. Вон она.

Впереди как раз показалось приземистое двухэтажное строение с синей крышей и красными оконными рамами. На улице, сбоку от входа, в тени полосатой бело-желтой маркизы прятались круглые столики со стульями. Ровно под краем навеса выстроились в ряд массивные горшки с фиолетовыми кустами. Между этажами растянулась вывеска – «Ресторация Ди Лано».

Мы сели на улице. Каперс заказал обед на троих, кувшин роадиры – легкого вина, насколько я поняла из объяснений, – и обещанную мне двойную порцию чаиры.

К моменту, когда появился знакомый Каперса, я успела выпить желанный кофе и разделаться с салатом. Настроение постепенно возвращалось к отметке «жизнь прекрасна».

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – произнес на удивление крепкий миокрейт, занимая свободный стул. – Чем обязан?

Не стесняясь, незнакомец взял пустой бокал – мой, между прочим! – и наполнил его роадирой.

– Присмотри за кайатирой, – без предисловий перешел к делу Каперс.

– Я не хранитель, – хмыкнул гость. – А если бы даже и был, не стал бы с ней связываться.

– Она отказалась от участия и не пойдет в храм.

Незнакомец удивленно заломил бровь и посмотрел на притихшую Диару.

– Чего так? Не хочешь выиграть?

– Скорее, очень хочет выжить, – ответил за нее Каперс. – Обещала не высовываться и сидеть тихо. Медальон на ней, так что местные вреда ей не причинят. От тебя требуется только держать ухо востро и прятать ее, если через город будут идти другие участники. Ничего сложного.

– А эта? – Миокрейт кивнул в мою сторону и отпил из бокала.

– Эта – моя.

– Эта вообще-то здесь и может сама за себя ответить. – Я прищурилась, глядя в темно-фиолетовые глаза незнакомца.

Не знаю чем, но миокрейта позабавил мой ответ. Он откинулся на спинку стула и широко улыбнулся.

– Дерзкая, – одобрительно кивнул он.

– А с утра еще и злобная!

Мужчина рассмеялся и повернулся к Каперсу.

– Неплохая тебе подопечная попалась. Под стать!

Тот насмешливо фыркнул, однако комментировать сказанное не стал. Вместо этого спросил:

– Так что, присмотришь за кайатирой?

– Да куда ж я денусь? Эй, – выдра вздрогнула, когда взгляд миокрейта метнулся к ней, – как тебя звать?

– Диара, – пискнула она.

– Ко мне можешь обращаться Черный Коготь.

– Это имя? – Я глянула на пальцы мужчины: когти на них выглядели вполне обычно – такие же бледно-серые, как и у других миокрейтов.

– Нет. Это то, как ко мне обращаются остальные. Мы не называем чужакам истинных имен.

Я кивнула и, потеряв к происходящему интерес, сосредоточилась на обеде. Улыбчивая официантка принесла нам еще один бокал, который я тут же пододвинула к себе, и большое блюдо с гарниром. По виду как пшено: маленький, желтенький, рассыпчатый. Крупу щедро разбавляли овощи, бобовые и зелень.

«А мясо-о?» – разочарованно простонал внутренний голос.

Рядом раздался низкий смех Черного Когтя.

– Что, малышка, не привыкла к растительной еде?

– Привыкла. Это дополнительная еда, которую я ем в нагрузку к основной.

Он снова рассмеялся.

– Прости, но здесь тебе придется ограничиться лишь дополнительной. Миокрейты не едят животных продуктов.

– Ну-у, это полезно, – заключила я после недолгой заминки и решительно наполнила тарелку гарниром.

Каперс фыркнул.

– Спасибо. – Он повернулся к Черному Когтю. – Я не забуду.

– Надеюсь, – серьезно кивнул тот. Залпом опустошил бокал и вновь посмотрел на притихшую Диару. – Что, мелкая, пошли?

Она затравленно глянула на миокрейта, на меня, затем – на Каперса.

– Топай уже. Нечего тут глазки строить. – Он недовольно дернул усами.

– Пока, Ди!

Я попыталась улыбнуться. Однако улыбка вышла откровенно кислой. Проклятье! Ощущение такое, будто мы ей не жизнь спасаем, а сдаем в питомник для бездомных животных!

– Пока, – тихо отозвалась Диара.

Поднялась и следом за миокрейтом направилась к выходу с летника. Уже оказавшись по ту сторону кустов, она снова бросила полный надежды взгляд на Каперса и понуро опустила голову, едва он отвернулся.

– Нам тоже не стоит рассиживаться. Доедай и пошли, – распорядился Каперс.

– Как? Уже?

– А чего медлить?

Я растерялась. С одной стороны, причин медлить действительно нет. С другой, выйти из Ритберга – значит, вновь оказаться в опасности.

– Вот только давай без драмы, – Каперс выразительно фыркнул. – Мы не на отдыхе, если ты не забыла. Так что нечего смотреть на меня с такой тоской.

– И вовсе не с тоской!

– Ну естественно. Тебе-то виднее. Ладно, не страдай. Хочешь, сделаем небольшой крюк по городу? Покажу тебе пару достопримечательностей.

– Давай.

Я с готовностью кивнула и сняла рюкзак со спинки стула. Каперс спрыгнул на пол.

– Тогда вперед!

* * *

По улицам Ритберга я шла, почти не глядя по сторонам. Каперс вещал об истории города, заставил остановиться возле фонтана, похожего на флейту. Принялся пересказывать легенду, по которой эта флейта принадлежала сначала богу вдохновения, а потом перешла к богу веселья. Или наоборот? Не помню. Я слушала вполуха, погрузившись в раздумья.

Грудь сдавливало от волнения.

Что делать? Что мне делать?

Я не убийца и не желаю Каперсу зла. Но я и не жертва – не разменная монета, которой можно заплатить за желанную вещь. Вдруг впереди нас поджидает встреча с очередным фхаринцем? Или с кем похуже? Каперс пусть и хранитель, но явно не всесильный. А если нам повстречаются сразу два игрока с хранителями? Три?

– Одновременно с этим собором начали строительство моста надежды, – продолжал экскурсию Каперс. – Вон он, видишь? Этот мост стал первым, соединившим оба берега Ритберга. Он же до сих пор остается главным.

Нутро сжалось.

Мост. Мост над рекой. Там ли Фиарин? Ждет ли она Каперса? Или забыла о своем предложении?

– Кстати, обрати внимание на дорогу. Здесь цвет брусчатки меняется. Есть легенда, что это связано с…

Глупо врать – я не хочу умирать. Не хочу, чтобы мое тело гнило брошенным в чужом мире. Чтобы Семицветик так никогда и не узнала, почему я не добралась домой тем злополучным вечером. Чтобы мой конец стал лишь чьей-то неудачной ставкой на тотализаторе. Но готова ли я пожертвовать чужой жизнью ради спасения своей?

– Эй, ты вообще слушаешь? – Каперс обернулся и смерил меня недовольным взглядом. – Если что-то упустишь, повторять я не стану.

– Слушаю.

– Да? И что же я сказал про брусчатку? Почему Альтор Второй приказал ее заменить?

Я зависла. Кто такой Альтор? Почему его аж два? Царь? Король? Лорд-магистр?

– Потому что э-э… по легенде э-э… цвет символизирует…

Плохо, когда не знаешь да еще и забудешь! Я на госах так не напрягалась, как сейчас!

– … перемены, которые случились с… э-э…

Каперс начал недовольно притопывать лапой.

Что это значит? Ответ неверный? Черт! Можно мне помощь зала?

– В чем дело? – перебил он. – О чем ты думаешь?

– Об Альторе.

– Арина, – мне достался выразительный взгляд, – я не упоминал никакого Альтора. Тут вообще никто с таким именем не живет. Причем уже лет так триста.

Упс!

– Так о чем ты думаешь? О кайатире, что ли, беспокоишься? Не стоит. Она в безопасности. Ты сделала для нее то, чего никто не стал бы делать.

– Это ты сделал.

В горле встал ком. Каперс ведь действительно защитил не только меня, но и ее. Довел. Уберег.

– Не смеши! Ради нее я бы даже не пошевелился.

– Но тогда почему?

– Ради тебя. Тебе было важно помочь ей. Лично я до сих пор не понимаю причин для подобной заботы, но ты попросила, и я помог.

Ком в горле раздулся, словно иглобрюх. Я с трудом могла сделать полноценный вдох.

– Давай уже закончим осмотр города и продолжим путь. До моста осталось всего ничего.

Колени подогнулись. Пришлось спешно выравнивать равновесие, чтобы только не клюнуть носом землю. Каперс фыркнул. Что-то еле слышно проворчал и продолжил деловито вышагивать впереди. Забавный. И лапки-столбики забавные. И попа эта круглая.

В памяти всплыло, как он точно так же вышагивал, когда вел меня в кардарв – в безопасное место. Будто заново я услышала надменное фырканье, когда Каперс отказался от еды после Райгеновских гор, чтобы мне досталось больше. Вновь почувствовала тяжелую голову, упирающуюся мне в колено; услышала полный беспокойства голос – там, в Гайвимаре, когда Каперс не нашел меня в комнате. Вспомнила, как он испугался, стоило мне закричать на болотах, и какой у него при этом был взволнованный вид.

– Кап, подожди, – прошептала я одними губами.

Он не услышал.

– Каперс, стой!

Сомнения исчезли. Я знала, как поступить. Всегда знала. Только почему-то позволила внутренним страхам ненадолго взять верх.

– Чего? – он обернулся и непонимающе уставился на меня.

– Давай завершим экскурсию сейчас? Я готова выйти из Ритберга.

– Пф, очень за тебя рад. А я не готов повернуть в полуметре от финиша. Мы почти досмотрели достопримечательности. Мост – последняя.

– Плевать! Не люблю мосты. Пошли обратно!

Неважно, как это выглядит со стороны. Пусть я кажусь капризным ребенком – пусть! Я сберегу Каперса.

– Ты, Арина, конечно, чудная. Но сейчас твое поведение вообще ни в какие рамки не вписывается. Пошли.

– Нет!

– Как знаешь.

Недовольно дернув ухом, Каперс зашагал к мосту.

– А ну стоять!

Я кинулась, попыталась поймать хранителя. Но тот ловко отскочил. И будто назло бегом преодолел оставшиеся метры.

– Ха! Не поймала! – оскалился он, уходя все дальше.

– Да стой же ты, дурень! Река опасна, в ней…

Договорить я не успела.

Огромная волна возникла будто из ниоткуда и накрыла мост. Мутная вода хлынула на улицы, в нос забился запах ила. Отовсюду зазвучали крики, визги. Началась беготня.

– Ка-а-аперс!

Я кинулась к нему, но кто-то схватил меня за плечо.

– Участница, нельзя! Там опасно!

Да что ты говоришь?!

– Отпусти! – я дернулась, вырываясь из хватки. – Да отпусти же!

Вода с шумом уходила, стекала пенистыми ручейками обратно в реку. Сначала показались перила, потом каменные балясины, затем и сам мост. Пустой, черт бы его побрал!

– Каперс!

Я добежала до того места, где в последний раз видела хранителя. Огляделась испуганно. Кинулась к ограждению.

– Каперс!

Проклятье! Ну где же ты?

Капибары ведь умеют плавать? Конечно умеют! А хранители вообще живучие. Не могло какое-то цунами причинить вред Каперсу. Это ведь… Каперс! Давай, мой хороший, покажись. Не смей помирать так нелепо!

Я скинула рюкзак и сиганула с моста. Вода больно ударила по ушам, забилась в нос.

– Фиарин, не надо! – закричала я, всплывая и отплевываясь. – Не трогай его, пожалуйста! Фиари-ин!

Недавние страхи, собственная безопасность – все вдруг стерлось из мыслей. Главным осталось дозваться иномирной русалки. Не позволить свершиться непоправимому. Я ныряла снова и снова, слепо шарила пальцами в мутной воде. Захлебывалась и била руками.

– Ка-аперс! – мой голос совсем охрип. – Ка-а-аперс!

Мышцы сводило от холода, сердце сжималось от страха. Это моя вина. Моя!

– Каперс! Фиарин! Кто-нибудь!

Когда меня схватили поперек туловища и потащили вверх, я забрыкалась. Рано! Я не готова вылезать из воды! Я еще не нашла его! Не спасла!

– Все в порядке, участница. Мы поможем вам, – зазвучал рядом обеспокоенный голос.

Мне? Нет! Надо помочь Каперсу!

– Что с ней?

– Не знаю. Кажется, ее зверя смыло.

– Помутнение?

– Позвать лекарей? – голоса зазвучали одновременно, перебивая один другой.

Я огляделась. Мы в лодке: пятеро миокрейтов и я. А Каперс? Взгляд снова метнулся к воде.

– Вы знаете кого-нибудь в Ритберге? Участница, ответьте! – меня встряхнули.

– Д-да. Коготь. Черный Коготь.

– Его дом здесь неподалеку, – отозвался старый миокрейт. – Мы вас доставим. Пожалуйста, не вырывайтесь Острый Клюв, держи ее! Северный Ветер, налегай на весла Высшие и низшие боги, это не участница, а какая-то намира.

Дорогу к дому Когтя я не запомнила. Помню только, как звала Каперса. Как хотела сжаться от ужаса и чувства вины. Меня била такая дрожь, словно это и не дрожь вовсе, а плети, которыми полосуют осужденного. Я сама себя осудила.

Когда мы оказались перед большой белой дверью, старый миокрейт постучал. Дождался, когда та откроется, и что-то быстро заговорил. Я не расслышала слов. По правде сказать, я перестала здраво оценивать происходящее. Даже когда Коготь забрал меня у сородичей и силой усадил на диван в гостиной, я не могла успокоиться.

– Не хотела! Я не хотела!..

– Чего, Арина?

– Этого! – испуганно взмахнула руками. Неужели он не понимает? – Смерти Каперса, тотализатора, Ритберга, Айгероса – всего этого!

– Ты не хотела тотализатора?

– Разумеется! Я хочу домой, на Землю. А Каперс заставляет меня топать в этот идиотский храм, потому что может что-то доказать Совету… А я не хочу! Но и убивать его не хотела! Просила остановиться! Даже поймать пыталась, а он… а он…

– Ты знала об опасности?

Я всхлипнула. Закусила губу, уставилась во внимательные глаза Когтя – и разревелась в голос.

– Знала, – выдохнула между всхлипами. – И не остановила раньше. Это моя вина, Коготь. Моя!

– Тише, маленькая намира. Тише.

Меня ласково погладили по голове. Отстранились. Раздались шаги.

Я не видела, куда Коготь пошел и что делал. Уткнувшись лицом в ладони, я самозабвенно ревела. Лишь когда мне в пальцы ткнулось что-то гладкое и холодное, подняла взгляд. Что? Бокал?

– Пей, маленькая намира. Тебе это нужно.

Наверное, стоило как минимум спросить, что в бокале. Все-таки мутная темно-розовая жидкость выглядела странно. Но я просто не нашла в себе сил. Молча кивнула и залпом опрокинула содержимое бокала. Горло обожгло, по телу пронеслась волна тепла. В голове поселилась приятная легкость.

– Ну как? Легче? – Коготь заглянул мне в лицо.

Я кивнула – и комната вокруг меня закружилась.

– Не переживай. Ничего с твоим хранителем не случится. Как ты его назвала? Каперс? – его губы дрогнули в усмешке. – Забавное имечко.

– У вас тоже есть эти дурацкие маринованные бутоны? – я шмыгнула носом.

– Нет. Бутонов у нас нет. Зато есть надоедливые жуки-вонючки, которых мы зовем каперсами.

Я моргнула. Послышалось? Или…

– Жуки-вонючки?

– Надоедливые, – с готовностью подсказал Коготь.

Я икнула. Икнула еще раз. И заржала. Как тот полковой конь.

Страхи, переживания, вина – чувства выходили из меня шумным потоком смеха. Заставляли сгибаться пополам, сжиматься, обнимая себя за бока.

– О боги, – голос Когтя прозвучал будто издалека. – Как чувствовал, что магирена на тебя повлияет сильнее, чем на нас. Но чтобы настолько… Он точно меня убьет.

Меня подхватили на руки. Взвизгнув, я уцепилась за мощную шею и снова засмеялась. Поймала пальцами темно-коричневые перья, радостно улыбнулась.

– Какие они классные, Коготь! Как у птицы! Вот бы мне такие – я бы взмахнула ими и улетела. Далеко-далеко. И никогда бы не вернулась! А ты можешь летать? А чирикать?

Коготь усмехнулся. Лестница под нами заскрипела. Шаг, шаг, шаг.

– Миокрейты не птицы, намира.

– И не чирикают?

– Только в самых редких случаях.

– А сейчас не такой случай? Давай чирик?

– Это в тебе говорит магирена. Но не переживай, она скоро отпустит.

– То есть не чирик?

Он тихо засмеялся.

– Если так хочешь, то чирик.

Мы зашли в какую-то комнату. Спины коснулось покрывало, головы – подушка.

– Все, птенчик, отдыхай. Тебе надо поспать.

– Но Каперс…

– Справится, не волнуйся. Спи.

Ласковое прикосновение к волосам – и звуки будто исчезли. Наверное, стоило заозираться. Или хотя бы приподняться на локтях. Однако тело вдруг налилось такой тяжестью, будто по моим жилам потек жидкий свинец. Зевнув, я позволила себе поддаться этому чувству – и тут же уснула.