Текст книги "Я, капибара и божественный тотализатор"

Автор книги: Юлия Риа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Ты бы еще сказал «капибарского», – хмыкнула я, качнув головой.

Глупо было ожидать, что навязанный мне чуждым миром спутник ответит прямо. Хранители никогда не лгут, но вот недоговаривать или умалчивать им никто не запрещает.

Глава 9

День в туннелях Райгеновскнх гор показался вечностью. До боли однообразной и удручающе-скучной вечностью: вокруг сплошь серый камень, а единственное рыжее пятно – попа капибара, виляющая впереди.

Поначалу я мысленно хихикала над забавной походкой хранителя; потом грустила, думая о Семицветике; затем ныла, жалуясь Каперсу на усталость и натертые ноги. Если говорить начистоту, с ногами все было в порядке, но в тот момент мне просто до безумия хотелось ныть. Такое со мной иногда случается – как правило, в моменты смертельной скуки.

К моему удивлению, Каперс выказал определенную дозу понимания и сочувствия. Хомячковую дозу, если выражаться точнее. Мне разрешили присесть, разуться и размять уставшие ступни. Правда, потом заставили топать с удвоенной скоростью, дабы нагнать упущенное время. Судя по всему, Каперс не сомневался, что за те пару минут, что его Капибарское величество разрешило мне передохнуть, я получила квалифицированный вьетнамский массаж стоп. Не меньше.

Еще какое-то время (часа полтора-два) я послушно шагала следом, не раскрывая рта. Потом моей выдержке пришел конец. Скука – самое ненавистное из всех состояний. После похмельного утра, разумеется.

Надеясь хоть как-то отвлечься, я пыталась играть с хранителем в города, однако, в силу разных миров игра не задалась: верить друг другу на слово, что названные поселения существуют, мы с Каперсом отказывались. Потом я решила снова потрясти его на тему айгеровской географии и народонаселения, но в этот раз хранитель оказался менее сговорчивым. Затем я начала зачитывать вслух стихи русских классиков. Правда, когда меня плавно снесло в Серебряный век, капибар принялся злобно коситься в мою сторону и выразительно морщиться. Видимо, Пастернак пришелся хранителю не по вкусу. Что ж, его право.

К вечеру – хотя понятие «вечер» очень относительно в отсутствие естественного освещения – я уже практически лезла на стенку. Однообразие обстановки, однообразие движения, однообразие недовольного фырканья Каперса…

– Ты как ребенок, – заметил он, когда в очередной попытке победить скуку я принялась напевать частушки бабок Ёжек из «Летучего корабля».

– Кто бы говорил, – буркнула хмуро и, не желая развивать эту тему, спросила: – Далеко еще до выхода?

– Не знаю. Надеюсь, что нет.

Я тяжело вздохнула, недобрым словом поминая местного бога гор, перевесила походный мешок на другое плечо и продолжила шагать. Частушки, однако, петь перестала.

Глупо утверждать, будто сейчас мое поведение подходит серьезному взрослому человеку. Но Каперс не понимает главного: именно напускное ребячество не дает мне скатиться в уныние и жалость к себе. Отвлекаясь на все подряд, я перестаю думать о том, что могу погибнуть в чужом для меня мире, что никогда не вернусь домой. Если чтобы оставаться сильной, нужно стать слегка сумасшедшей – пусть так. Главное – не потерять себя в этом сумасшествии, все остальное – мелочи.

Когда в конце каменного туннеля забрезжил свет, я радостно подпрыгнула, захлопала в ладоши и рванула вперед, точно гепард за антилопой! Каперс скакал рядом, счастливо повизгивая. Наперегонки мы выбежали на равнину, залитую светом полной луны (точнее, ее местного аналога), и там нас накрыла новая волна эйфории. Мы принялись носиться друг за другом, смеяться и жадно вдыхать полной грудью свежий воздух. Не знаю, как Каперс, но я ощущала себя так, словно только что стала победителем божественного тотализатора – не меньше. Обуревающие меня чувства не поддавались описанию. Это было восхитительно! Это было пьяняще! Это была…

Шутка.

На самом деле, когда впереди показался выход из туннеля, я чувствовала себя словно шахтер после забоя. Сил почти не осталось. Все, на что меня хватило, – выдать невнятный звук, который должен был самым невероятным образом передать все грани моей радости.

Каперс выглядел таким же усталым и потрепанным. Мы вместе доползли до выхода, едва переставляя ноги, как два престарелых английских бульдога, и медленно опустились на траву.

– Можно, мы никуда больше не пойдем? – Я просительно взглянула на хранителя.

Судя по всему, сил на ответ у него не осталось: он молча кивнул и растянулся на пузе.

Я осталась сидеть, без особого интереса разглядывая ночной пейзаж. Сейчас меня не волновало, в какой части Арайдоса мы находимся и получилось ли у нас добраться до Омаканской равнины. Из всех вопросов, которые только могли возникнуть у меня в голове, важен лишь один.

– Тут безопасно?

Каперс искоса взглянул на меня и нехотя буркнул короткое слово на том самом незнакомом языке, которое я мысленно окрестила капибарским наречием. Светлячки, сопровождавшие нас весь день, вспыхнули ярче, взорвались золотой пылью и начали медленно оседать, очерчивая вокруг нас невидимый купол. Когда контур замкнулся, свечение пошло на убыль.

– Теперь да, – устало выдохнул Каперс, стоило последней крупице света потухнуть. – Спи.

Последнее напутствие было явно лишним. Едва поняв, что на тему безопасности можно не беспокоиться, я тут же рухнула головой на вещевой мешок, подложила под щеку ладонь и отрубилась. Не сладко смежила веки, не погрузилась в нежные объятия Морфея – ничего подобного! Я банально выключилась, как севший телефон.

* * *

Есть люди-жаворонки, есть люди-совы, а есть я. Я вообще не птица. Скорее уж та самая Соня, что постоянно засыпала на безумном чаепитии Шляпника из «Алисы в Стране Чудес». И точно так же, как ее, меня использовали как подушку.

Поняла я эту новую для себя истину в момент пробуждения.

Каперс самозабвенно дрых, умостив лобастую голову мне на живот, и легонько подергивал задней лапой. Если против последнего факта я ничего не имею против, то первый доставляет вполне ощутимый дискомфорт: Каперс, как оказалось, весит немало.

На секунду в голове мелькнула коварная мысль отыграться за вчерашнее пробуждение и «пирожки», но потом я снова глянула на посапывающего грызуна: на его милые ушки, черный нос и короткие усы, на виднеющееся пузико и подрагивающую во сне лапу…

Сердце дрогнуло.

Ох, Мандаринка, когда-нибудь подобная мягкотелость тебя погубит!

Я вздохнула и аккуратно дотронулась пальцами до жесткой рыжей шерсти. Едва касаясь, провела рукой вниз и, дойдя до шеи, опустила ладонь.

– Эй, соня, – я легонько потрепала хранителя по холке, – просыпайся.

Поддаваясь порыву, коснулась маленьких ушек, приглянувшихся мне еще с первого дня знакомства. Слегка подергала за одно из них.

– Подъе-ом, дружочек! – позвала я вполголоса.

Каперс дернул ухом, высвобождая его из моих пальцев, и сонно фыркнул. Я улыбнулась.

– Ка-ап, прием! Пора вершить великие дела!

Судя по всему, сейчас хранитель был готов променять любые дела – великие и не очень – на пару лишних минут сна. Вот ведь жук! Как ему спать по утрам, так пожалуйста, а как мне – так шоковые побудки и «пирожки»?

«Что ж, ты сам напросился, – пришла коварная мысль. – Я честно пыталась сделать все по-хорошему!»

Собравшись с духом, я ужом выскользнула из-под устроившегося на мне грызуна и закусила губу.

– Какого?! – выругался Каперс, едва его голова встретилась с травой.

Он подскочил (что выглядело комично, учитывая бочонкообразное строение капибары) и, сонно моргая, огляделся.

К своей чести, скажу, что я не стала кричать о нападении инопланетян и требовать немедленно укрыться в убежище. К чести Каперса, замечу, что проснулся он довольно быстро. По крайней мере, его взгляд стал осмысленным уже через пару секунд после пробуждения.

– А ты мстительна.

– Вообще-то я честно пыталась разбудить тебя нормально. – Я пожала плечами, не чувствуя себя виноватой. – Но кое-кто дрых как убитый!

Каперс поморщился так, словно спать – это низко, гадко и вообще не про него.

– Я вчера потратил больше двух третей магического резерва, – пояснил он. – А такой расход всегда влечет за собой физическое истощение.

– Э-э… а на что ты его потратил? – я нахмурилась.

Особо крутого колдунства в духе Гендальфа с его «Ты не пройдешь!» я не заметила. Или Каперс просто слабенький в этом плане?

Хранитель, точно сумев прочесть мои мысли, хмыкнул и качнул головой.

– Световые шары – простое заклинание. Но удерживать его полдня, а потом преобразовывать в комплексную защиту второго уровня – довольно изматывающее занятие.

Я совсем по-другому взглянула на капибара. В груди проснулось исконно женское, почти материнское желание накормить беднягу и окружить его заботой. Поддаваясь этому чувству, подтянула к себе мешок и, развязывая тесемки, спросила:

– Будешь пирожок? Там вроде еще парочка оставалась… И не переживай, если по-прежнему чувствуешь слабость, можем тут задержаться. А если я могу как-нибудь помочь…

Договорить мне не дал громкий смех Каперса.

– Ну и наивность! – потешался он, шлепая лапой по траве. – Боги, как же просто ты веришь на слово! А какое у тебя лицо было! Ты бы себя видела!

Стало обидно. Точнее, даже не так. Ощущение было такое, словно мне только что плюнули в душу. Вот и беспокойся потом о мохнатых хранителях!

– Дурак ты, Кап, – расстроенно бросила я, вставая и поднимая с земли дорожный мешок.

Вытащенный пирожок, разумеется, предлагать не стала. Есть его самой тоже не хотелось, но из чистого упрямства я откусила небольшой кусок и принялась его методично жевать.

– Ой, вот только не надо строить из себя обиженную! – Каперс закатил глаза. – Через четыре мирана будет небольшой городишко. Там и поедим, – распорядился он и уверенно двинулся в одном ему ведомом направлении.

Я зашагала рядом, жуя безвкусный пирожок – или просто я не чувствую вкуса? – и мысленно делала ставки: через сколько дней чаша моего терпения переполнится и я придушу противного грызуна? Два или три?

* * *

Спустя минут сорок обида утихла. Да и глупо дуться на Каперса дольше. Он заносчивый хранитель, который ненавидит землян. Я же представительница именно этой расы, по злой иронии таинственного Совета навязанная ему в подопечные.

Каперс – моя возможность выжить и вернуться домой. Для него я тоже всего лишь шанс. На что? Пока не ясно, но я обязательно выясню. Наши отношения – если их вообще можно так назвать – построены на корысти и невозможности изменить ситуацию. О дружбе и симпатии речи никогда не шло. Так что все честно.

Сделав такие выводы, я кивнула сама себе, перевесила мешок на другое плечо и скривилась: поясницу прострелило болью. Третий раз за утро! Да что ж такое-то?

Надо заметить, сегодняшний переход дается особенно тяжело. Несмотря на то что выдвинулись мы меньше часа назад, я уже чувствую себя уставшей и разбитой. Икры ног ноют, колени предательски подгибаются, а спину ломит.

«Что, Мандаринка, старость подкралась незаметно?» – хмыкнула я мысленно и тут же ругнулась, больно подвернув ногу.

– Ты как, в порядке? – с беспокойством спросил Каперс.

– Да. Просто…

– Слабость?

Я кивнула. Он недовольно дернул усами.

– Плохо. Еще еда осталась? Проверь, пожалуйста, – попросил капибар, несмотря на мое твердое «нет».

Повторная ревизия не выявила потаенных запасов съестного. Видимо, Терейа не рассчитывала, что я протяну так долго. Обидно!

– В чем дело, Кап? – спросила я, затянув тесемки и закинув мешок за спину.

Каперс с ответом не спешил. Прошло секунд двадцать, прежде чем он заговорил.

– Райгеновские горы не совсем обычны. Находиться рядом с ними не опасно… чего нельзя сказать о пребывании внутри.

Я напряглась, ожидая услышать самое худшее.

В моем не на шутку разыгравшемся воображении «самым худшим» была новость о радиоактивности скальных туннелей. Лысеть в компании капибара решительно не хотелось. К тому же, по моим мысленным прикидкам, хранителю катастрофически не пойдет безволосость!

– Они вытягивают жизненные силы, – пояснил меж тем Каперс, явно не догадываясь о буйстве моей фантазии. – Не сильно. Но мы провели в них почти день…

Сначала я обрадовалась услышанному: все-таки приятно знать, что Айгерос не покушается на мою гордость – густую косу светло-русых волос. Потом нахмурилась, поняв, почему мы с хранителем отрубились, едва покинули пещеры, – сил почти не осталось. Буквально.

Я обдумала услышанное, прокрутила в памяти утренний разговор и, собрав мысленный пазл, остановилась.

– Кап, зачем ты так поступил?

– Как? – хмыкнул он, судя по всему, прекрасно понимая природу моего озарения.

– Не позволил поделиться с тобой пирожками. Ты ведь специально поднял меня на смех – знал, что это убьет мой порыв альтруизма. Но почему?

– Потому что тебе они нужнее. Мы прошли лишь треть пути, а ты уже чувствуешь слабость. Что было бы, скорми ты мне остатки еды?

– Да, но… А как же ты?

– Дотерплю. Не думай об этом, просто шагай, – посоветовал он и первым продолжил движение.

Я смотрела на удаляющегося хранителя и впервые за последние два дня испытывала к нему искреннюю благодарность. Как бы Каперс ни относился к землянам, он заботится обо мне… пусть даже в своей странной, несколько грубой манере.

Глава 10

Местные меры расстояния по-прежнему оставались для меня загадкой. До ближайшего города было четыре мирана, что (по заверениям хранителя) совсем недалеко. Однако через три часа пути стало очевидно, что мое представление о «недалеко» явно отличается от капибарского.

Когда на горизонте показались городские башни, я выглядела так, словно только что пешком сгоняла к Мордору: вымотанная, потная, с дрожащими коленями и грязными из-за постоянных падений ладонями. Чтобы завершить образ, не хватало лишь такого же потрепанного хоббита в компанию. Но надо сказать, Каперс вполне справлялся с этой ролью.

Я искоса взглянула на него и хмыкнула. Выглядел он неважно (если не сказать больше), но старательно делал вид, что все в порядке. Прижав уши и сощурив глаза, капибар упрямо топал вперед, притворяясь, будто это не его лапки постоянно подкашиваются.

Проклятая усталость усиливалась с каждым пройденным шагом, из-за чего последний километр показался самым длинным. Больше всего хотелось плюнуть на все происходящее, лечь посреди дороги и не шевелиться. И один раз я даже попыталась это сделать, но быстро передумала, получив тычок лобастой головой в бедро.

Черту города мы пересекли практически ползком. Двигались медленно, но уверенно: впереди Каперс, за ним я. Игнорируя удивленные взгляды прохожих, добрались до какого-то здания (из своего полусогнутого положения я видела лишь стену из криво сложенных камней и рассохшуюся, не закрывающуюся до конца дверь) и остановились.

Каперс поддел лапой деревянный прямоугольник, просунул в него морду, сделал пару шагов и замер.

«Дверь придерживает!» – догадалась я.

Благодарно улыбнулась – на большее сил не осталось – и поползла внутрь. Как выглядел интерьер, мне было неинтересно. Я лишь порадовалась отсутствию вони (почему-то готовилась задохнуться от ароматов плесени, кислой капусты и старого пива) и ровным полам – меньше шансов споткнуться и упасть.

– Две комнаты и четыре порции обеда, – распорядился Каперс.

И откуда у него только остались силы на командный голос? Специально их берег, что ли?

– Конечно, хранитель, – отозвался хриплый мужской голос.

Поднять голову и взглянуть на говорившего я не могла. Да и не хотела. Сейчас все мое внимание было приковано к полу и собственным ногам. Последним, казалось, только дай повод, и они подогнутся, как надломленные.

– Вам повезло: наверху свободны две угловые комнаты с видом на сад. Я сейчас же…

– Нет, – сухо оборвал его Каперс. – Нас устроит только первый этаж.

Я мысленно зааплодировала, оценив здравость замечания. В нынешнем состоянии что лестница, что Эверест – все едино.

– Э-э… конечно, – растерянно отозвался мужчина. – Если вы уверены, то прошу следовать за мной.

Он чем-то шкрябнул, дзынькнул – поди, ключи достал откуда-нибудь – и зашагал по оцененному мной полу. Быстро зашагал, уверенно.

Ха! Наивный! Еще не понял, что перед ним не чемпионы по бегу на короткие дистанции?

А нет, понял. Остановился, ждет.

Неспешным гуськом мы добрались сначала до незнакомца, а потом и до двух дверей, расположенных друг напротив друга.

– Вот, располагайтесь. – Мужчина открыл обе комнаты и посторонился.

– Обед подайте как можно скорее, – распорядился Каперс и толкнул меня в правый дверной проем.

Не ожидавшая такой подставы, я вякнула и упала.

– Как изволите, – отозвался провожатый и оставил нас.

Едва звук удаляющихся шагов стих, у меня над ухом рявкнуло:

– Арина, вставай!

– Не-е-ет, – совсем по-детски протянула я.

Вот пусть на мне хоть пляшет – не встану! Сил нет!

– Арина…

– Я устала и хочу спа-а-ать!

– Знаю, – согласился Каперс. – Но если ты сейчас уснешь, то не факт, что сможешь проснуться…

Оп-па, вот это поворот!

Новость огорошила настолько, что я сразу разлепила уже почти сомкнувшиеся веки и села, опираясь на сбитые ладони.

– Умница, – одобрительно кивнул он. – Осталось только дождаться еды и поесть. Потом сможешь поспать.

– Но ты же сказал…

– Не, – мотнул головой хранитель. – После еды можно будет спать без опасений. Сейчас твой организм продолжает терять жизненные силы, а еда – простейший способ их восполнить. К тому же этот постоялый двор окружен защитным куполом наподобие тех, что ставят над кардарвами. Не такой сильный, конечно, но он заблокирует отток жизненных сил к Райгеновским горам.

– Ненавижу ваши горы, – буркнула я, изо всех сил борясь с зевотой и сонливостью. – И бога вашего горного тоже.

– Не переживай, – дружелюбно фыркнул Каперс, – я его тоже не переношу.

– Сла-а-а-вно, – не сдержавшись, я все-таки зевнула.

В коридоре раздались торопливые шаги, а потом девичье:

– Ой, а что же вы на полу у входа-то сидите?

Я устало подняла голову и без особого интереса мазнула взглядом по румяной девушке-пышке лет восемнадцати. Вроде миленькая: две густые черные косы, челка до бровей, красная повязка на голове. Полноватое тело упаковано в длинное клетчатое платье, на талии светло-серый передник.

В руках Пышка держала огромный деревянный поднос.

– Ставь рядом, – распорядился Каперс.

– Так, может, это… на стол лучше? С полу-то как-то того… не по-людски.

– Ставь рядом, – с нажимом повторил он.

– Ну, как знаете, – Пышка пожала плечами и опустила поднос передо мной. – А ваш обед-то куда подать?

– Ко мне в комнату.

– Тоже на пол?

Я мысленно хмыкнула, а Каперс недовольно дернул ухом.

– Нет, поставь на стол. Иди, – приказал он, видя, что девушка собирается сказать что-то еще.

Едва она вышла в коридор и звук ее шагов начал отдаляться, хранитель повернулся ко мне.

– Ешь, – потребовал он не терпящим возражения тоном.

Я вздохнула и посмотрела на расставленные на подносе тарелки. С одной стороны, есть действительно хочется. С другой, удержать в ослабевшей руке ложку – задачка та еще!

– Арина, не тяни. Я тоже устал и проголодался.

– Так иди к себе. – Я слабо пожала плечом, не понимая, почему он вообще торчит у меня в комнате.

– Нет, – Каперс упрямо мотнул головой. – Сначала прослежу, чтобы ты поела, а не уснула рядом с подносом.

В словах Каперса была логика. Точнее, целая прорва логики. В голове действительно нет-нет да мелькала мысль прилечь на секундочку. Усталость туманила разум настолько, что притупляла чувство опасности и инстинкт самосохранения.

– Арина, ешь, пожалуйста, – гораздо мягче попросил Каперс.

Кивнув, я потянулась и взяла кусок хлеба. Наплевав на местный этикет и то, как это выглядит со стороны, принялась макать серый мякиш в густую подливку тушеного мяса. Вытаскивала потяжелевший ломоть, кусала размокший край и макала снова.

Умяв таким способом весь хлеб, я ощутила в себе силы взять в руки ложку – вилки почему-то не предлагалось – и доесть оставшееся мясо.

– Кап, иди к себе, – отставив пустую тарелку, настояла я. – Тебе тоже надо восстановить силы.

– Нет. Только после того, как ты все доешь, – упрямо возразил он.

– Я не лягу спать, обещаю. Хочешь, как доем, зайду к тебе?

Хранитель не спешил с ответом. Смерил меня тяжелым взглядом, мельком глянул на поднос с едой, вздохнул и наконец кивнул:

– Хорошо. Только заходить не обязательно. Просто стукни пару раз и скажи что-нибудь, чтобы я услышал твой голос. Хорошо?

Просьба показалась странной, но, рассудив, что у всех есть право на причуды, я согласилась. Выпроводила четвероногого хранителя и снова сконцентрировалась на подносе с едой. Так, что теперь на очереди? Ага, жареная курица! Поехали!

* * *

Раньше я не догадывалась, что могу столько съесть. И вот странность: чем больше еды исчезало у меня в желудке, тем сильнее разыгрывался аппетит. Если поначалу мне казалось, что умять даже треть из принесенного Пышкой невозможно, то под конец я начала всерьез опасаться, что еще чуть-чуть, – и я отправлюсь на поиски этой самой Пышки требовать добавки!

После жареной курицы настал черед отварного картофеля (точнее, его местного аналога оранжевого цвета). Следом я принялась за рыбу, запеченную в тесте, потом – за какие-то зеленые шарики, размером с теннисные, фаршированные мясом. Тушеные овощи, густой суп-пюре странного фиолетового оттенка, рагу из ребрышек, пироги (сладкие и соленые), плетенки с повидлом… Я съела все. До последней крошки.

Запивая теплым травяным отваром самый внушительный обед в своей жизни, я мысленно сравнивала себя с Робином Бобином Барабеком. Думаю, сегодня даже английский обжорка остался бы под впечатлением от вместительности моего желудка!

Составив пустую посуду на поднос – и как Пышка вообще доперла такую тяжесть? – я поднялась, сыто потянулась и пошла выполнять данное хранителю слово.

Дверь его комнаты оказалась плотно закрыта. Интересно, как Каперс это сделал? Головой, что ли, захлопнул?

– Кап, – позвала я, стукнув несколько раз по дереву, – как и обещала, докладываю: обед съеден, я не сплю. Правда, удивительно, что меня не разорвало на части от такого количества еды. – Я хмыкнула и снова постучала. – Ау-у, ты сам-то не спишь?

Ответа не было.

– Кап? Можно зайти?

Взявшись за круглую ручку, я неуверенно повернула ее вбок и замерла, покусывая нижнюю губу Каперс просил не соваться к нему… Но вдруг он уснул? Уснул, не поев! Беспокойство закопошилось под кожей, словно стайка крошечных мышей.

Нет, зайти все-таки стоит. Если он спит, то разбужу его! А если бодрствует… почему тогда не отвечает?!

Уверившись в правильности принятого решения, я толкнула дверь бедром. Правда, стоило ей открыться на пару сантиметров, как ее тут же с силой придавили с той стороны.

– Спасибо, что пришла, – голос Каперса прозвучал странно. – Я рад, что ты в порядке; а теперь, пожалуйста, иди спать. Утром я разбужу тебя.

– Утром?!

Сейчас же часа четыре, не больше! Не знаю, что он обо мне думает, но так долго спать я не умею.

– Не волнуйся, издеваться не стану. – Хранитель по-своему понял мое восклицание. – Приятных снов, Арина.

Я отстранилась от двери и хмуро качнула головой – Каперс явно темнит. Интересно, что он от меня скрывает?