Текст книги "Я, капибара и божественный тотализатор"

Автор книги: Юлия Риа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 15

На обед мы не останавливались – перекусили на ходу холодным мясом, запеченным в тонком слоеном тесте. Диара, привыкнув к моему обществу и научившись не замечать Каперса, болтала без умолку. Она рассказывала о своем мире, о Башне Грез, о других кайатирах и, разумеется, о величии высших и низших богов. На пятый заход восхваления напыщенных индюков, как мысленно звала их я, Каперс не выдержал.

– Ты не могла бы поумерить пыл? – едва различимо, не разжимая зубов, выдохнул он. – Надоело слушать, какие высшие замечательные. Может, раздать им за это конфетки? Из восхваляющих их кайатир. Что скажешь?

Диара испуганно охнула и вцепилась мне в руку. Хорошо хоть в другую! Правая уже расцвела первыми синяками.

– Кап, отвянь от нее, – устало бросила я, стряхивая тонкие пальцы с предплечья.

– Хочешь строить из себя хорошую, притворяясь, что ее слепая фанатичность еще не сидит в печенках?

– Сидит, – не стала отнекиваться я. – Точно так же, как и твоя заносчивость.

Каперс зло дернул ухом и прибавил ходу. Я безразлично пожала плечами и легко подстроилась под новый темп. Диара тоже не отставала.

– Прости, что надоела разговорами, – пискнула она через некоторое время. – Просто впервые с моего прибытия на Айгерос кто-то заметил меня…

– А как же фхаринец? – холодно хмыкнул капибар, не поворачивая головы.

– Во мне впервые увидели Диару, а не кайатиру, – добавила она тихо.

«Аринка, не смей вестись!» – потребовал внутренний голос, и я была с ним абсолютно согласна… но проклятые чувства играли свою партию.

Сложно притворяться бездушной сволочью рядом с таким по-детски беззащитным существом.

– Расскажи мне о богах, – попросила я, стараясь нарушить затянувшееся молчание. – Ты много восхваляешь их, но ни разу не упоминала, какие они.

Справа мученически застонал Каперс.

– А ты не знаешь? – Серые глаза расширились от удивления, но Диара тут же одернула себя: – Конечно, не знаешь. Прости, забыла. Ладно… с чего бы начать? – Она задумчиво накрутила на палец светло-серую прядь. – Наверное, с общих сведений? – Посмотрела на меня и, дождавшись кивка, продолжила: – Боги делятся на высших и низших. Высшие, или старшие, как их еще называют, олицетворяют силу природы и сущего: солнца, ветра, дождя, леса, земли…

– Гор, – добавила я, скривившись.

Каперс хмыкнул, а Диара удивленно хлопнула длинными ресницами.

– Так ты знаешь?

– Только одного.

«Зато какого!» – хихикнул внутренний голос.

Кайатира растерянно пожала плечами, не зная, как комментировать мое замечание. И стоит ли. Потом продолжила:

– Высших богов восемнадцать, а низших – двадцать восемь. Низшие, или младшие, отвечают за состояние: богатство, удачу, склонность к победам или авантюрам. Говорят, что младшие менее… ответственны, – деликатно произнесла она. – И за это их не очень любят в Совете богов.

– Совете богов? – ухватилась я за знакомое словосочетание.

– Верховный орган богов тотализатора, – с готовностью пояснила Диара. – Он следит за порядком на Айгеросе, за хранителями и участниками. Любое решение принимает абсолютным большинством, из-за чего некоторые из старших выступают против участия младших в Совете. Нам говорили, – она в волнении заломила тонкие пальцы и продолжила полушепотом, – что младшие импульсивны; что они принимают решения в угоду сиюминутным желаниям или капризам; что они ненадежны и надеяться на их покровительство… глупо.

Под конец фразы ее голос звучал не громче шелеста листвы. Видимо, подобные высказывания относительно поведения богов – слишком дерзкие для маленькой кайатиры.

«Получается, низшие – подростки, наделенные властью, – подытожила я мысленно. – И эти подростки делают ставки: дойду я до финиша или нет. Очаровательно!»

– Пф-ф! – Каперс громко фыркнул, привлекая к себе внимание. – Можно подумать, старшие поступают иначе! И те и другие слишком вовлечены в тотализатор эмоционально, чтобы оставаться беспристрастными. Только высшие делают вид, что их решения – плод долгой работы мысли и расчетов. А на самом деле они точно так же следуют лишь собственным прихотям.

– Ты знаком с богами? – восхищенно выдохнула Диара, глядя на капибара с внезапно проснувшимся обожанием.

В нашем мире так себя ведут фанатки рок-звезд, если пообещать им проход за кулисы: только что на месте не подпрыгивают от нетерпения.

– К сожалению. – Каперс поморщился. – Сборище снобов и лицемеров!

– А разве… – Диара втянула голову в плечи и осторожно закончила: – хранители не находятся в прямом подчинении у богов?

– Находятся. – То, как раздраженно Каперс дернул ухом, красноречивее любых слов дало понять, что сам он от такого расклада не в восторге. – Но любить и почитать их мы не обязаны. Надеюсь, на этом вопросы кончились? – И хотя обращался хранитель к нам обеим, смотрел он исключительно на меня. Я кивнула. – Тогда сделайте одолжение: прекратите болтать и прибавьте ходу. Завтра до обеда мы должны прибыть в Ритберг.

Диара пристыженно опустила взгляд и засеменила с двойным усердием. Каперс бодро перебирал лапками-столбиками и иногда недовольно пофыркивал на Диару, стоило той начать жаться в его сторону. Я же держалась на пять шагов позади. В голове снова всплыл разговор с Фиарин и ее предложение.

У меня осталось меньше суток, чтобы принять решение. Вероятно, самое трудное и самое важное за последние годы. Я не имею права ошибиться.

* * *

За час до вечерних сумерек мы повернули от Разлома налево.

– Докуда он идет? – Я оглянулась на огромный каньон, оставленный за спиной.

– До самого Мареадского океана, – отозвался Каперс и с мечтательной улыбкой прикрыл глаза. – Жаль, ты не видела Разлом с воды. Удивительное зрелище. Словно гигантские врата, обычно закрытые, дают шанс заглянуть за грань дозволенного. Будто готовы поделиться некой тайной. Сложно передать эмоции, которые ощущаешь, глядя на величие Разлома. А знаешь, что самое забавное? – Приоткрыв один глаз, он искоса взглянул на меня. – Прекраснейшее место на Айгеросе возникло случайно – из-за ссоры.

– Ссоры? – подала голос Диара, робко выглядывая из-за моего плеча.

– Ага, было дело. – Хранитель хмыкнул. – Хавридеор – бог земли и Дайрикким – бог воды поцапались не на шутку. Мы тогда думали, они сорвутся и, как дикие намиры, вцепятся друг другу в глотку. Вот было бы зрелище!

– А повод? – Я перевесила опостылевший за последние дни мешок на другое плечо.

– Ты думаешь, богам нужен повод? Они же творческие личности! – Каперс качнул головой. – Непостоянные в своем мнении, обидчивые и легкоранимые. Я не помню, кто на чью территорию полез, потому что «внезапно передумал», но суть проста: Хавридеор хотел устроить на месте Разлома пустыню, а Дайрикким – полноводную реку. Несколько противоречивые желания, не находишь? – он насмешливо дернул усами. – Когда ситуация накалилась до предела, вмешался Гариальд – твой любимый бог гор – и устроил землетрясение. Но переборщил с силой, и в результате образовался Разлом.

– Как я погляжу, Гариальд спец по землетрясениям, – не удержалась я от шпильки, вспоминая наш забег по Райгеновским горам.

Каперс понимающе улыбнулся, а Диара нахмурилась.

Еще минут тридцать мы топали в тишине, потом хранитель заговорил вновь:

– Ночевать остановимся возле Жимвинских болот. Защитный купол я, конечно, поставлю, но все равно прошу, будьте осторожны. Особенно ты, Арина.

– А чего сразу Арина?!

– Ты моя подопечная, – просто ответил Каперс. – К тому же если тебя сожрут недавно вылупившиеся дариоки, мне будет обидно.

– Э-э?!

«Вылупившиеся кто?!» – Мысли оказались чуть более содержательными, чем речь.

– Просто держись рядом и никуда не суйся. За остальным я прослежу.

Дожила, Мандаринка: раньше ты ела яйца, а теперь яйца, точнее их жильцы, могут съесть тебя. Однако!

– А нам обязательно останавливаться возле этих болот? Или это неотъемлемая часть экскурсии?

Каперс широко ухмыльнулся:

– Это кратчайший путь.

– Тогда я голосую за более длинный, но безопасный!

– А еще ты, помнится, голосовала за намира, – продолжал веселиться он. – Но, как видишь, на Айгеросе напряженка с исполнением желаний.

– Только если они не «божественные», – поддела я.

– Разумеется, – с напускной серьезностью отозвался Каперс. – Вот если тебя вдруг примут в пантеон тотализатора, то будет тебе и тигр, и маршрут какой пожелаешь…

– И капибара посговорчивее.

– Ну у тебя и запросы! – притворно ужаснулся он. – Да такие чудеса даже ради богов не случаются!

Не сдержавшись, я захохотала.

Глава 16

К Жимвинским болотам мы вышли уже в темноте. Быстро натаскали веток – влажных и мшистых, ибо других не было, – и послушно замерли, дожидаясь, пока Каперс поставит защитный купол. Потом общими усилиями подтянули бревно, покрытое мягкой зеленью, к будущему костру. Каперс с помощью магии высушил и поджег ветки, и теперь их громкий треск слышался на несколько шагов вокруг.

Зарывшись в нутро мешка, я выудила оттуда вяленое мясо, кусок сыра и несколько ломтей уже подсохшего хлеба. Поделила нехитрый ужин поровну и раздала спутникам. Диара тут же соорудила себе некое подобие бутерброда и с наслаждением впилась в него зубами. Каперс проигнорировал оставленную возле его бока еду.

Я пожала плечами и вернулась к бревну. Нашла подходящую веточку, очистила ее от сучков и тонкой коры и нанизала свою порцию ужина на импровизированный шампур. Однако стоило мне протянуть «шашлык» над огнем, как сбоку раздался низкий протяжный вой.

Диара взвизгнула, а я напряглась.

– Что это было? – спросила обеспокоенно.

– Не что, а кто, – мягко поправил хранитель и спокойно, словно ничего жуткого под боком не выло, пояснил: – Недавно вылупившиеся дариоки. Злятся: чуют наше присутствие, а подобраться не могут.

– Очень информативно. – Я передернула плечами.

Дариоки вновь завыли, на этот раз сзади. Потом опять сбоку.

– Разгрузочный день, граждане! – раздраженно крикнула я в темноту болот.

Каперс качнул головой.

– Не дразни их.

– Твой барьер выдержит?

– Конечно.

– Тогда… – Я снова повернулась в темноту. – Обломитесь и худейте! – закричала еще громче.

Дариоки снова завыли. На этот раз обиженно и жалостливо.

– Кажется, они не рады вынужденной диете.

– Еще бы, – Каперс хмыкнул. – Не будь здесь купола, они бы, не разбираясь где кто, в один присест сожрали хранителя, человека и кайатиру.

Странным образом в моей голове это прозвучало как «холодец, буженину и пирожное» – довольно нелепое сочетание, если задуматься.

– Айгеровские хрюшки, – буркнула я и перевернула «шашлык» – одна его сторона уже подрумянилась.

Закончив с ужином – Каперс к еде так и не притронулся, – мы стали укладываться на ночлег. Диара испуганно втягивала голову в плечи, тряслась как осиновый лист, но упорно отказывалась уходить спать к краю защитного купола. Даже крик хранителя не возымел эффекта. В итоге, поняв, что эти двое могут препираться до самого рассвета, я вмешалась и разрешила кайатире спать рядом, за что тут же была стиснута в объятиях.

Каперс мое решение никак не прокомментировал, только раздраженно фыркнул и первым лег поближе к костру. Я устроилась возле теплого бока хранителя. С другой стороны от меня свернулась клубком крошка-выдра.

Несмотря на пугливость, Диара уснула первой. Не прошло и десяти минут, как ее дыхание выровнялось, а сама она тихо засопела. Вторым в царство сновидений отбыл Каперс. Ко мне же сон не шел. И дело было вовсе не в душевных терзаниях или навязчивых мыслях, крутящихся в голове. Все оказалось намного прозаичнее – дариоки. Голодные заразы выли почти не переставая! Причем так громко и протяжно, что даже соседский бигль, который частенько устраивал концерты с завыванием, мерк на их фоне! Как при таком шуме умудрились уснуть Каперс и Диара, для меня осталось загадкой.

Я ворочалась, утыкаясь то в один, то в другой меховой бок; ложилась на спину и пыталась считать звезды, воображаемых овечек, налоговые и пенсионные выплаты по собственной зарплате; затыкала уши – все без толку.

Заснула я лишь под утро, когда вымотанный организм сделал мне одолжение и отключился. Неудивительно, что просыпаться уже через пару часов сил не было. Лишь когда Каперс несильно прикусил меня за икроножную мышцу, я закричала и села.

– Ты обалдел?!

– Я пытался по-хорошему, но по-хорошему ты не просыпалась, – спокойно отозвался он. – Вставай. Нам пора выдвигаться.

Вот ведь Энерджайзер!

– Доберемся до Ритберга, с тебя чаира.

– Хоть две, – улыбнулся Каперс. – Только топай.

– Договорились.

Я зевнула, поднялась и, размяв затекшее ото сна на земле тело, закинула за спину вещевой мешок. Не сказать, что после полученного обещания энергии в теле прибавилось. Однако мысли о местном кофе невидимыми ручонками подталкивали в спину, помогая переставлять ватные ноги.

Я брела с полуприкрытыми глазами, уверенная, что кайатира, привычно вцепившаяся в мое предплечье, не позволит врезаться в куст или дерево. Вот только я не учла, что кусты и деревья – далеко не единственное, чего следует опасаться на болоте. Подобная беспечность стоила мне микроинфаркта, когда левая нога резко ушла под воду до середины голени.

– Твою ж!.. – в сердцах выругалась я, хватаясь за опешившую от моего крика кайатиру.

Каперс, топавший на несколько шагов впереди, в два прыжка оказался рядом.

– Арина, что? – коротко выдохнул он, бегло осматривая меня с ног до головы. – Цела?

– Да, только кед промочила. – Я поморщилась. – И напугалась немного.

– Немного? Ты завизжала так, что не удивлюсь, если тебя услышали в Ритберге!

Упс, неловко получилось.

– Это от неожиданности. Извини… те, – добавила, взглянув на Диару.

– Ладно, забыли. Идем дальше, – буркнул Каперс, разворачиваясь. – Надеюсь, ты не перебудила дариоков. Их сон, конечно, крепок, но и ты блажила от души.

– А где… они… спят?

Вопрос прозвучал рвано: прыгая на одной ноге, я пыталась стряхнуть мутную воду с промокшего ботинка. Черт, а ведь это мои любимые кеды!

– Что, хочешь пойти и проверить? – Каперс насмешливо прищурился, глянув на меня через плечо.

– Знаешь, иногда можно просто ответить на вопрос, а не пытаться поразить собеседника остроумием, – раздраженно рыкнула я и снова тряхнула ногой – дурацкая тина, казалось, успела въесться намертво.

Как ни странно, Каперс не обиделся на мое заявление. Напротив, он рассмеялся – открыто и искренне.

– А ты не врала, когда говорила, что по утрам всегда не в духе!

– Я бываю в хорошем настроении утром, – возразила упрямо. – Но при условии, что это самое утро начинается не на рассвете, а хотя бы часиков в десять.

– Потерпи, – улыбнулся он. – До Ритберга осталось немного, а там я куплю тебе чаиру.

– И душ! – Я выразительно указала на мокрую штанину.

– И душ, – покладисто согласился Каперс.

Краем глаза я поймала задумчивый взгляд Диары. Закусив губу и едва заметно нахмурившись, она гипнотизировала спину идущего впереди капибара.

– Все в порядке? – спросила я вполголоса.

Диара вздрогнула и уставилась себе под ноги.

– Как думаешь, – произнесла она тихо, – если бы у меня был хранитель, он бы так же обо мне заботился?

Я растерялась, не зная, что ответить.

– Нет, я понимаю, что он сам же меня бросил, – сбивчиво, будто оправдываясь, протараторила Диара. – Но если бы я была не кайатирой, а… кем-нибудь другим? Например, человеком. – Она взволнованно заправила за ухо прядь пепельных волос. – Стал бы кто-нибудь обо мне заботиться?

– Не стоит отказываться от того, кем ты являешься, в угоду чужим прихотям. Кайатиры – прекрасные создания, и если один глупый хранитель оказался не в силах оценить такого подопечного, то это делает жалким хранителя, а не тебя.

– Д-да. Наверное, ты права.

– Вы чего отстали? – недовольно крикнул Каперс, который за время нашего с Диарой разговора умудрился уйти шагов на двадцать вперед. – Я думал, кто-то торопится получить свою порцию чаиры, – поддел он. – Если не пошевелишься, наше соглашение отменяется!

– Вот зануда. – Я качнула головой и прибавила ходу.

– Заботливый, – вздохнула сбоку Диара.

* * *

Еще вчера мне казалось, что главную опасность на болотах представляют дариоки. Как выяснилось, я ошибалась: полчища комаров, которых Каперс звал дзарино, доставляют гораздо больше проблем, чем спящие в это время суток любители ночных концертов.

Если бы не оставленное Терейей средство, боюсь, до Ритберга мы могли бы не добраться. Разозленные дзарино окружили нас плотным черным облаком и, кажется, решили свести с ума назойливым писком. Даже вонь болот – а вокруг нещадно пахло сероводородом – блекла на фоне надоедливых насекомых!

Отмахиваясь от айгеровской мошкары, я постоянно оступалась. Неудивительно, что уже через час обе мои штанины окрасились зеленым, а в кедах образовалось два небольших филиала Жимвинских болот.

Диара выглядела такой же уставшей и зеленой. Кожаные сапоги, которые я в свое время отказалась надевать, скользили, вынуждая ее ойкать и цепляться за меня в попытке удержать равновесие. Диара извинялась, поскальзывалась, снова ойкала и висла на мне.

Лишь Каперс выглядел более-менее сносно. Лапки его, конечно, тоже покрылись болотной тиной, но несильно – ровно настолько, насколько они погружались в мягкий торф. Каким-то чудом хранитель умудрялся не наступать в неприметные, заполненные вонючей, водой ямы.

Я пыталась идти за ним след в след, но, во-первых, из-за мельтешащих перед глазами дзарино сделать это оказалось не так-то просто; а во-вторых, шаг капибары и человека сильно отличается. В итоге я оставила это пустое занятие… и тут же провалилась в очередную ловушку, полную стоялой воды.

– Ненавижу ваши болота! – зарычала в сердцах. – Какой бог их сотворил?

– Раминор, – ухмыльнувшись, отозвался хранитель. – Он теперь тоже в твоем списке? Рядом с Гариальдом?

– Всенепременно, – выдохнула я, отмахиваясь от надоедливых насекомых.

– Но, Арина, – робко пискнула Диара, – болота – важная часть экосистемы. К тому же, насколько я поняла, дариоки вылупляются именно здесь… – скомканно закончила она, поймав мой полный раздражения взгляд.

Сейчас мне совершенно плевать на экосистемы, голодных дариоков, дурацких богов и навязанный тотализатор! Единственное, чего я хочу, – выбраться из облака дзарино и вылить воду из кедов. Даже жажда чаиры отошла на второй план.

Когда почва под ногами стала тверже, а впереди показались первые хаджеры, у меня открылось второе дыхание. Я зашагала раза в полтора быстрее, чем немало удивила держащуюся за меня Диару – с ее невысоким ростом ей пришлось практически бежать. Каперс понимающе хмыкнул и тоже прибавил ходу.

– Выбрали-и-ись, – облегченно выдохнула я, едва мы ступили на мягкую траву, а надоедливое облако насекомых осталось позади. – Далеко еще Ритберг? – спросила, повернувшись к хранителю.

– Нет. Пройдем рощу и окажемся почти у ворот.

– Шикарно, – улыбнулась я и напомнила: – С тебя две чаиры и душ!

– Я не забыл, – кивнул он, пряча лукавую усмешку.

«Все, Мандаринка, до цивилизации с ее благами остался последний рывок, – наставлял внутренний голос. – Собралась, оп-оп!»

Я вытряхнула из обуви тинистую воду, заправила за уши пряди, выбившиеся из косы, и уверенно двинулась за хранителем.

– А мы можем немного отдохнуть? – подала голос Диара.

– В Ритберге и отдохнешь, – бросил Каперс, не поворачивая головы.

– Арин, – меня дернули за руку, – попроси его, а? Тебе ведь он не откажет.

Ага, как же!

– Прости, Ди, мне самой охота добраться до города как можно скорее.

– Пожалуйста! Совсем чуть-чуть! – Девушка заискивающе посмотрела на меня огромными серыми глазищами.

Сердце дрогнуло, но голос остался тверд.

– Прости, Ди, – повторила я. – Если так сильно устала, обернись, и я понесу тебя…

– Не надо, – обиженно качнула головой Диара и отпустила мою руку, которую сжимала с самого утра. – Я дойду.

– А раз дойдешь, то нечего ныть, – грубо одернул ее Каперс, который, как оказалось, прислушивался к каждому нашему слову.

Я пожала плечами, не чувствуя особой вины. Во-первых, выход я предложила, и то, что маленькую выдру он не устроил, не моя проблема. Во-вторых, до города, по заверениям хранителя, осталось немного.

Остаток пути прошел в молчании. Каперс игнорировал Диару, Диара – меня, а я – дабы замкнуть круг – Каперса.

Наконец мы вышли из рощи и, как и обещал хранитель, практически уперлись в высокие ворота из кованого железа.

Город окружала высокая стена из белоснежного камня. С самого верха в сторону леса смотрело несколько огромных арбалетов. У ворот несли вахту двое стражников в плотных коричневых доспехах и синих плащах.

Однако удивили меня не доспехи, не плащи и даже не вытянутые шлемы, а то, что каждый из стоящих мужчин отбрасывает две тени.

– Это я так перегрелась и устала? – деликатно уточнила у хранителя. – Или у тебя тоже в глазах двоится?

– Расслабься. – Каперс хмыкнул. – Это миокрейты. Для них двойная тень – норма.

– А почему?

– Одна – обычная, вторая – полностью подконтрольна хозяевам. Сильнейшие из миокрейтов способны убивать с ее помощью.

На этом моменте я резко перехотела заходить в город и встала посреди дороги.

– Арина-а, – застонал хранитель.

– Это город миокрейтов? – сухо уточнила я.

– Да.

– И любой достаточно сильный и обученный горожанин может меня прикончить?

– В теории – да. Но…

– Обойдусь без душа и чаиры.

– Арина-а-а-а!

– Не знаю, как эту ситуацию видишь ты, но для меня вход в город равносилен ночной прогулке по фавелам. Ничем хорошим это точно не закончится.

– Ты нагнетаешь, – возразил Каперс.

– Разве? Ты ведь сам постоянно повторяешь, что все на Айгеросе желают мне зла. А теперь просишь зайти в город, где меня может грохнуть тень?!

– Я знаю, как это выглядит…

– Уверен?

– … но, пожалуйста, – продолжил он, проигнорировав мой скептицизм, – доверься мне. Здесь с тобой ничего не случится, главное – не снимай медальон участника. – Он указал на болтающуюся на моей груди бляху, о которой я успела уже триста раз забыть. – Миокрейты чтят тотализатор. Они не тронут тебя. Обещаю.

Я тяжело вздохнула, взвесила на ладони украшение, найденное в кардарве, и скрепя сердце кивнула:

– Ладно. Но если со мной что-нибудь случится…

– Не случится, – уверенно перебил Каперс. – Даю слово.

Я снова кивнула, в волнении закусила губу и пошла вперед. По одну сторону от меня шагал хранитель, по другую – кайатира, с перепугу выпятившая плоскую грудь с медальоном.

Однако беспокойство и настороженность враз вытеснили эмоции, захлестнувшие меня, стоило войти в город.

Все постройки были сложены из того же белого камня, что и стена. А крыши, ставни и двери пестрят яркими оттенками всех цветов. Я растерялась, не зная, на что смотреть в первую очередь. Взгляд хаотично метался от одного места к другому, выхватывая лишь детали: вывески, флюгеры, уличные палатки, растения в светло-серых кадках и натянутые полосатые маркизы. Повозки, запряженные массивными двулапыми существами, чьи тела покрыты короткой фиолетовой шерстью. Мельтешащих птиц в разноцветных тканевых манишках и с конвертами в лапках.

Отовсюду звучали обрывки фраз, смех, короткие приказы извозчиков, правящих двуколками. И конечно, по улицам сновали горожане.

Я стояла и, будто ребенок, не могла перестать разглядывать сказочных созданий – миокрейтов. Высоких, узкоплечих, белокожих, с тонкими чертами лица и длинными разноцветными перьями, заменявшими волосы. Дамы умудрялись укладывать их в аккуратные, не слишком замысловатые прически; перехватывали лентами или вплетали живые цветы.

– Что, нравится? – голос Каперса вырвал меня из плена иномирной красоты.

– Здесь удивительно!

– А ты заходить не хотела, – по-доброму поддел он. – Пошли, угощу тебя чаирой, как и обещал.

– Может, для начала душ?

На фоне прекрасных миокрейтов я ощутила себя не просто хрюшкой, а самой некрасивой из всех поросят: чумазой, растрепанной, воняющей болотом.

– Как угодно. Тогда нам сюда, – распорядился Каперс и деловито зашагал по мостовым Ритберга.