355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юлия Поспешная » 99 дней в Сантосе (СИ) » Текст книги (страница 7)
99 дней в Сантосе (СИ)
  • Текст добавлен: 20 мая 2020, 13:30

Текст книги "99 дней в Сантосе (СИ)"


Автор книги: Юлия Поспешная



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

  Пальцы моих рук ощутимо дрожали, дрожь растекалась по телу. Я злилась на Костю и на себя, и ощущала болезненную тяжесть, засевшую где-то в области груди.


  Я мысленно ругала себя за то, что сглупила и... похоже, что влюбилась в этого придурка!


  А он, оказывается, 'ничего мне не обещал'. Весь тот замечательный вечер, который я с благоговением хочу (хотела!) сохранить надолго в своих воспоминаниях, был только ради пятитонной закомплексованной рыбины!


  Тут ещё не к месту в голове хором запричитали мамины слова, перед тем, как я буквально сбежала из отеля.


  А может она не так уж и не права? От этих мыслей стало совсем уж гадко, на меня обрушилось болезненное и удручающее чувство. Я склонила голову над раковиной и бессильно разрыдалась.


  Я одновременно корила себя за свое поведение, за то, что поверила Косте, за то, что захотела остаться, за то... что я сама уже не уверена, хочу ли я этого! Хочу ли я здесь остаться? А если да, то ради чего? Ради Кости? Или, всё-таки, ради того, чтобы вновь испытать тот восторг от выступления с питомцами и дрессировщиками 'Сантоса'?


  Я посмотрела на свое заплаканное отражение в зеркале, на блестящие в моих голубых глазах слёзы и крепко зажмурилась. Под веками чувствовалось пекущее тепло. Я судорожно вздохнула, замотала головой.


  – Я не полечу в Москву, – прошептала я своему отражению. – Я хочу остаться. Хочу! И... И Костя тут не причем!


  Тут, я вспомнила Ростислава и о вчерашней реакции Кости на наше знакомство. Кажется, местному мажорчику я понравилась.


  Я осторожно вытерла слёзы со своих щек и хмурым, задумчивым видом уставилась на себя. Лицо у меня заметно покраснело, особенно вокруг носа и глаз... Ещё глаза теперь размазались! Спасибо Косте! Лучше бы он со мной вообще не говорил!


  – Придурок эгоистичный! – выдохнула я обиженно и сердито.


  Я снова вернулась к мыслям о Ростиславе. А точнее о том, как негативно Костя отнесся к нашему знакомству, танцу, да и вообще к появлению Ростислава. Не смотря на мое состояние в голову закралась лукавая и немного подленькая мысль, что надо бы получше изучить этот персонаж. А потом... потом сделать так, чтобы кое-кто, не способный определиться, как следует приревновал и, желательно, посильнее.


  Да, это некрасиво. Да, я бы даже сказала, это отвратительно! И со стороны осудила бы любого, кто даже просто подумал о таком!


  Но... Но, вот что мне чёрт возьми делать, если я понимаю, что меня всё равно тянет к этому улыбчивому козлу?! Что?!


  Ждать и надеяться, что Костя оставит Инну? А если он все-таки её правда любит, а я... я для него просто ещё одна, непонятно кто?.. А если кое-кто, образно говоря, просто хочет усидеть одним, простите, 'попом' на 'двух стульях'?


  Мне то он ничего не обещал, но при этом, очевидно, вчера серьёзно приревновал к Ростиславу. Если ему всё равно, и он правда любит только Инну, а я его просто не правильно поняла, откуда же тогда такая негативная реакция на Ростислава и наш танец с ним?!


  Я задумчиво нахмурилась.


  А может Костя просто рассматривает меня, как 'запасной вариант', который нужно держать рядом, но на дистанции, на случай если окажется, что эту Инну он всё-таки не любит?


  Я опустила взор и снова разочаровано посмотрела на себя в зеркало.


  Мне не хотелось биться в истерике и гадать о том, что нужно Косте, чего он хочет, что там у них с Инной так далее. Да, я хочу, чтобы он был моим, даже после всего, что он мне сейчас рассказал. Но бегать за ним я тоже не буду! Нет уж, спасибо!.. Пусть вот он теперь смотрит и переживает!.. И решает для себя, действительно ли я ему безразлична, как он пытался мне это сейчас показать!


  Я глубоко протяжно вздохнула и, прижав руки к лицу, несколько секунд простояла так перед зеркалом.


  Сердце отбивало спешные и тяжелые барабанные дроби.


  Ну, до чего я докатилась, а! Использовать ревность, как давление на парня, который мне понравился! И при том бессовестно играть чувствами другого парня...


  Хотя, не факт, что у такого субъекта, как Ростислав вообще бывают чувства.


  Я насмешливо фыркнула.


  Он же чёртов ловелас, повеса и бабник! Хотя, надо признать, очень импозантный и харизматичный. А Костя... мой Костя другой. Более добрый, более открытый, эмоциональный и просто... просто правильный, наверное.


  А Ростислав с о-очень заметным дьявольским, но притягательным огоньком в серо-голубых глазах. Мне вспомнился наш танец, и я сдержанно улыбнулась со слезами на глазах.


  Что ж, возможно мой план не такой уж плохой, и не такой уж аморальный... Господи, ну почему, почему всё так сложно? Почему хотя бы иногда все не может, хоть чуть-чуть быть проще и понятнее?..


  Немного успокоившись и подправив свой нютовский макияж, я вышла в коридор дельфинария. Уже знакомая мне витавшая здесь прохлада приобняла меня за плечи. Хоть я и не люблю холод, сейчас это подействовало ободряюще и вообще положительно.


  Я уже собралась подойти к Яне и сказать, что на сегодня с меня, видимо, хватит, как вдруг в коридоре прозвучал чей-то властный крик:


  – Куда это ты, красавица, намылилась в разгар рабочего дня?


  Я обернулась и ко мне, походкой в развалочку, приближался Тито Бесарионович. Он был в шортах и оранжевой рубашке с темными пальмовыми листьями.


  – А... – проговорила я, чувствуя себя отчаянно неловок. – Я просто...


  – Что такое? Уже передумала у нас работать? – он сверкнул улыбкой.


  – Что?! Нет! – я замотала головой. – Нет, что вы! Конечно, нет! Просто... Просто там с дельфинами Костя и ему... не очень нужна моя помощь.


  – Это он зря, – покачал головой Тито. – Потому, что мне, например, не помешает помощь будущего врача! Да ещё столько привлекательного! Идём, поможешь мне принять роды...


  – Роды?! – удивленно воскликнула я. – У кого на этот раз?! Подождите! Я... Я же не умею!.. Совсем!!! Я никогда не принимала роды! Ни у кого!.. Я только теоритически знаю... Но этого мало!..


  Меня охватил страх от того, что Тито сейчас потребует от меня продемонстрировать мои познания в медицине, а мне особенно нечем было похвастаться! Я терпеть не могла неловких ситуаций, но ещё больше я не любила, когда на меня надеются, а я не оправдываю ожидания других людей.


  – Не переживай, – беспечно бросил Тито, – я бы удивился, если бы ты сказала, что тебе приходилось принимать роды у самки дюгоня, я бы сильно удивился!


  – У кого?! – ошарашенно переспросила я.


  – У дюгоней, – не сбавляя шаг, ответил Тито. – Не слышала? Зря. Редкие животные, прямые родственники вымерших морских коров и ещё пока живых ламантинов.


  Я хотела спросить, кто такие ламантины, но подумала, что мне не хочется разочаровывать доктора Тито и выдавать собственную неосведомленность. Я решила, что мне нужно срочно и капитально подковаться в области познаний океанической фауны!


  Кто же знал, что мне придется иметь дело не только с дельфинами, а ещё и с... дюгонями?!


  По мере того, как мы с Тито приближались к его рабочему кабинету, все громче звучал страшный по истине звук, похожий не то на крики осла, не то на рычание собаки.


  Не смотря охватившую меня нервозность, я не могла не услышать отчаянное страдание в голосе кричащего животного. Неожиданно для себя я ускорила шаг и поравнялась с доктором Тито.


  Тито завёл меня в помещение с голубыми кафельными стенами. Здесь, прямо по центру водружался огромный пластиковый резервуар с водой. И больше всего на свете он напоминал огромную ванну.


  Вокруг этой 'ванны' суетились мужчина в промокшей футболке, и женщина с растрёпанными волосами. Они пытались удержать на месте неистово барахтающуюся в воде тушу.


  – Ну, что? – не обращая на крики животного, жизнерадостно спросил Тито. – Как наши дела?


  Мужчина в промокшей футболке хотел, было, что-то ему ответить, но тут же хлопотал звонкую оплеуху плавником по лицу. Следующей жертвой 'роженицы' стала женщина-удар плавника уронил её на пол.


  Я застыла на месте, с опаской глядя на пластиковый резервуар и буйно плещущееся там животное.


  – Лана, – Тито, одевая перчатки, обернулась на меня, – ты что встала? Давай натягивай перчатки, будешь мне помогать. Только, на всякий случай, надень очки, а то твой макияж может не пережить порцию воды в лицо.


  – 'Спасибо, что предупредили,' – подумала я, одевая перчатки и очки.


  После разговора с Костей мне пришлось потрудится, чтобы придать своей внешности нормальный вид.


  Когда я была готова, Тито приблизился к ворочающейся в воде дюгони и проворковал:


  – Спокойнее, родная, всё будет хорошо... Я знаю тебе адски больно, и страшно. Все будет хорошо, красавица моя. Сейчас родим с тобой твоего малютку и будете вместе под водой порхать, обещаю тебе. Лана, иди сюда!


  Я приблизилась к ванне и заглянула внутрь. Там я увидела мокрое веретенообразное тело с округлым, как будто вздувшимся, светло-сероватым брюхом.


  Дюгонь издала протяжный утробный звук и перевернулась на спину.


  – Что с ней? – спросила я уже чувствуя сострадание к бедному животному.


  – У неё атония матки, – сосредоточенно набирая препарат в шприц, ответил Тито. – Знаешь, что это?


  – Слабая родовая деятельность, – кивнула я. – Известно, где сейчас плод?


  Тито мельком бросил на меня одобрительный взгляд, и снова уставился на шприц.


  – Очевидно, уже в родовом канале, – ответил Тито и его густые темные брови недовольно изогнулись.


  Я обеспокоенно посмотрела на нашу 'пациентку'. В этот миг дюгонь снова повернулась на бок и приподняла свою губастую смешную мордашку. Я увидела её левый, похожий на блестящий темный пузырек, глаз и увидела в нём поблескивающую влагу. Бог мой! Это что, слёзы?!


  У меня сдавило горло: неужели животное плакало от боли?!


  Я почувствовала, как у меня самой заслезились глаза, но я заставила себя думать не жалости о том, что я должна помочь Тито Бессарионовичу спасти эту красотку и её дитя.


  – Так, Лана мне нужно сделать ей укол, – сказал Тито, – ей необходима инъекция окситоцина, это должно вызвать более сильные сокращения матки.


  – Простите, Тито... – начала я.


  – Можно, на ты, – разрешил добродушный доктор.


  – Хорошо. Тито а если у неё, механическая блокада?


  – Молодец, что интересуешься, но я проверил. Это скорее первичная атония.


  – Первичная? – переспросила я. – Подождите... то есть у неё может быть двойня?


  – Да, очень вероятно, – усмехнулся Тито и вздохнул, – было бы очень здорово, чтобы наша Генриетта стала мамой двух малышей. А то дюгоней с каждым годом становиться всё меньше.


  – Что я должная делать?


  – Нужно отвлечь, Генриетту, – ответил Тито, – чтобы я успел вколоть и ввести лекарство.


  – Я её не удержу, Тито! – с расширившимися глазами, я испуганно за мотала головой.


  – Никто не её не удержит, – Тито усмехнулся и подмигнул мне, – нужно только отвлечь её.


  – Что?! – ахнула я. – А как?!


  – Сейчас покажу...


  Тито показал и, пока он готовился сделать и делал укол, я все силами старательно отвлекала будущую мать.


  Укол доктора Лакобы подействовал. Не прошло и десяти минут, как две маленьких плотненьких дюгони увидели свет. Помещение тут же наполнилось их писклявыми криками и шумными плесками воды.


  Я помогла Тито и двум другим ветеринарам переместить детенышей из окровавленной воды в другой, специально подготовленный резервуар.


  Затем Лакоба повернул какие-то переключатели на пластиковом резервуаре и вода из него начала уходить, вместе послеродовой кровью.


  – Лана, посмотри за детенышами! – бросил мне Тито.


  Я подошла к малюткам. Ну, малютками, конечно были только условно. Каждый из двух новорожденных дюгоней был как небольшой бревнышко по размеру и по весу.


  – Привет, малышки, – я осторожно погладила неуклюже переваливающихся в воде малышей. – С днём рождения!


  В конце концов, когда резервуар Генриетты наполнился водой, ей вернули её малышей, и мужчина в мокрой футболке пожал руку Лакобе.


  – Спасибо вам, Тито Бессарионович! – горячо поблагодарил он доктора. – Без вас... мы бы вряд ли справились!


  – Обращайтесь, Стёп! – подмигнул ему Тито.


  Степан перевёл взгляд на дюгонь и её детишек, а потом спросил Тито:


  – Как считаете, когда Генриетту можно будет вновь транспортировать?


  Лакоба вздохнул, задумчиво посмотрел на свою пациентку и проговорил:


  – Думаю, не раньше, чем через неделю. Ей нужно прийти в себя, а малышам хоть чуть-чуть окрепнуть. У нас есть свободный аквариум и, думаю, наши сотрудники смогут оказать ей качественный уход.


  – Что ж, спасибо, ещё раз, – кивнул Степан.


  Степан и его спутница попрощались с Тито и ушли.


  Я посмотрела им вслед и оглянулась на Лакобу.


  – А разве Генриетта не питомец 'Сантоса'?


  – Нет, – Тито нацепил очки и начал что-то записывать в большом блокноте с листочками в клетку, – дюгони крайне плохо переносят неволю, и поэтому их нельзя встретить в разных океанариумах.


  – А-а... – протянула я, мысленно делая себе заметку.


  Я все ещё ощущала будоражащее волнение, засевшее глубоко в моем теле.


  – Ну, что? – Тито закрыл журнал и обернулся на меня. – Как оно? Понравилось?


  – Да!.. – честно призналась я. – Да, это... это было... прозвучит странно, но это нереально круто и это чувство!..


  – Бесконечное и сладостное чувство морального удовлетворения, – подсказал мне ухмыляющийся ветеринар.


  – Да, оно, – согласилась я.


  Весь остаток дня я помогала ему в разных делах. Параллельно я училась и впитывала всё, что он говорил, все факты, которые озвучивал мне вслух Тито. И к концу дня, я всерьёз задумалась о том, чтобы последовать примеру моего дяди Игната – стать ветеринаром.


  Я вышла из дельфинария, ближе к девяти. Мне нужно было вернуться в отель и собрать мои вещи, а это означало, что я вновь вынуждена буду выслушивать мамины гневные нравоучения.


  Я вздохнула, перевела дух.


  Над улицами и огнями вечернего города витал теплый южный ветер с запахом моря. Из ближайшего бара, через дорогу, звучала музыка. А чуть дальше, возле старого кирпичного дома двое мимов корчили смешные рожи, веселя небольшую, но плотную группу отдыхающих.


  Рядом с мимами полноватая женщина в тельняшке торговала воздушными шариками. По проезжей части, неспешно двигался ярко раскрашенный, фургончик с мороженным. Он оглашал округу довольно громко звучавшей музыкой из старого диснеевского мультфильма.


  Я несколько секунд просто стояла возле входа в дельфинарий и глядела на вечерний быт курортного города. Я вдруг поняла, что в ближайшее время не хочу менять этот вид, эти маленькие, но пёстрые и шумные улочки с яркими, разноцветными лавками и магазинчиками на величественную и более снобистскую Москву.


  Неприятные мысли о Кости уже выветрились, но при этом желание заставить его ревновать никуда не делось. Только надо хорошенько всё обдумать, чтобы больше не получалось всяких идиотских ситуаций.


  Я прошла по брусчатке, миновала металлическую статую с дельфинами и косаткой, вышла за территорию дельфинария и тут передо мной грациозно выплыл лоснящийся бликами дорогой автомобиль.


  Я замерла, в некотором недоумении. Нет, конечно, я не в первый раз в своей жизни вижу кабриолет Porsche, по, пожалуй, не отказалась если бы мне предложили в нём прокатиться. Но, не в этот раз.


  – Привет, – не скрываемым превосходством глядя на меня снизу-вверх, сидящий за рулем спорткара Ростилав, снял солнечные очки. – Как дела?


  – О-о, – я сложила руки на груди и с скептически покачала головой. – Серьёзно? Надеешься, что я поведусь на твою дорогую тачку? Не думала, что ты такой парень, как ты способен опускаться до уровня дешевой показухи.


  – Ну, – ухмыльнулся Ростислав, – во-первых, совсем не дешевой. А, во-вторых... Ты могла бы повестить на мою дорогую тачку? Хотя бы теоритически?


  – Определенно, нет, – хмыкнула я выдерживая его уже знакомый властный пристальный взгляд.


  Так, сегодня ещё рано для начала реализации моего адского и коварного плана. Мне лучше побыть одной... Но, блин почему я не ухожу? Можно же просто обойти его машину и направиться прочь?


  – Даже с таким обаятельным водителем? – темные брови Ростислава подскочили вверх и на губах заиграла нахальная улыбка.


  – В первую очередь, именно из-за такого водителя, – ответила я тон ему.


  – Росс! – вдруг раздался чей-то громкий басовитый и радостный крик.


  Взглянув в сторону источника крика, я увидела идущих к нам Сашу и Бориса. У Беркутова была перевязана голова, но судя по его бодрой походке и восторженному выражению лица, самочувствие у него было, минимум, выше среднего.


  Ростислав оглянулся на крик Бориса и снова уставился на меня:


  – В таком случае, хорошо, что я у меня и в мыслях не было пытаться покрасоваться перед тобой на дорогой машине.


  С этими словами, он выбрался из родстера, но оставил дверцу водителя открытой.


  – Здорово! – Боря подошёл к нам и они с Ростиславом пожали руки. – Ну, что я могу взять его?


  Беркутов с радостным предвкушением и детским азартом в глазах потёр ладони.


  – Как и договаривались, – сдержанно ответил Росс. – Тачка твоя до завтрашнего вечера.


  – Спасибо, дружище! – Борис с чувством хлопнул Росса по плечу и, быстро открыв дверцу, сел за руль.


  – Борь, только будь добр, не гоняй, – попросил Ростислав.


  – Да ладно, не парься! – самодовольно бросил ему Борис. – Я ж не в первый раз за рулем.


  – Да, потому я и напоминаю, – хмыкнув, степенно произнес Рос.


  – Боря, а можно мне с тобой? – Саша робко приблизилась к шикарному родстеру и положила руку на переливающийся бликами корпус машины.


  Борис оглянулся на неё с неподдельным удивлением


  – Зачем?! – прогудел он. – Я в клуб... Чё с тобой, что ли буду тёлок снимать?


  Саша тут же боязливо отдёрнула руки и отступила назад, опустив взгляд.


  Я с сожалением наблюдала за ней.


  А Борис выжал газ, заставив Porsche рыкнуть двигателем и с покровительственно бросил нам:


  – Не скучайте тут!..


  С этими словами он резко взял с места, разгоняя родстер 'в космос'.


  – Я же просил! – раздраженно процедил ему вслед Рос. – Если он опять разобьет мою машину, лучше ему тоже... Лана? Что такое?


  Мне было плевать на Бориса и на машину Роса. Я с опаской смотрела на Сашу.


  Словно не замечая, обильно текущих по её щекам слёз, она с горьким ошеломлением на лице глядела вслед спортивному автомобилю.


  Плечи Сашки чуть подрагивали, не издавая ни звука, она с болезненным разочарованием глядела вперёд, не замечая ничего вокруг. Словно потеряв дар речи, девушка продолжала смотреть вслед умчавшемуся Порше. Она выглядела так, словно не могла поверить в происходящее. Потому что это было слишком невыносимо, слишком больно.


  Саша медленно покачала головой, точно пытаясь отогнать угнетающую и болезненную реальность поступка Бориса и грубую похабность его слов.


  – Саша, – я осторожно приблизилась к ней.


  Девушка перевела на меня взгляд и тут уже не выдержала. Её губы задрожали, она быстро прижала ладони к лицу, отвернулась и громко заплакала.


  – Тш-ш... Тише, Саш... Иди сюда, – я сочувственно приобняла её и погладила по голове.


  Чуть больше недели назад, я сама пребывала в схожем состоянии. Только меня никто не жалел, а напротив ругали и твердили, что это мне будет уроком.


  И я могла себе представить, каково сейчас бедной Сашке. Она-то решила, что для Бориса будет что-то значить, если она поедет с ним в больницу. Что он что-то поймёт, если она будет рядом с ним, когда ему накладывали повязку. Она надеялась, верила и мечтала...


  А как показывает жизненная практика, удары от тех, кого мы тайно или открыто любим очень нередко обратно пропорциональны нашим упрямым мечтам и стойким надеждам.


  Саша, уже не сдерживаясь, рыдала, уткнувшись лицом в моё плечо. А я продолжала её утешать. Но рыдания Сашки только усиливались.


  Вся, копившаяся в ней боль, от не разделенной любви к этому бородатому перекаченному козлу в один момент выплеснулась наружу.


  Положение, неожиданно, спас Ростислав.


  Оказавшись рядом, он положил руку на плечо Саши и проникновенно, с чувством произнес:


  – Хватит выворачивать душу, Саш. Слезами ты ничего не добьешься, тем более такого парня, как Борис...


  Саша зарыдала сильнее, я сердито посмотрела на Роса.


  – Думай, что говоришь! – чуть слышно прошептала я.


  Но, тот, не обращая на меня внимание продолжал.


  – Саша, если ты попытаешься успокоиться и выслушаешь меня, я подскажу тебе, как обратить на себя внимание, этого полигамного оленя.


  – Не надо его так называть! – Саша на мгновение отстранилась от меня и с заплаканными глазами взглянула на Ростислава. – Ты, Жарковский, не знаешь его, так как знаю я!


  Ростислав в ответ фыркнул.


  – Это ты его не знаешь, как знаю я! – с выражением произнес он. – Мы с ним столько раз вместе в клубах зависали и столько девок цепляли, ты бы знала!


  Саша вздрогнул от слов Ростислава, как от пощечины.


  – Ну, ты совсем дурак или да?! – рявкнула я на Роса.


  Тот выглядел удивленным.


  – Да я думал, что каждая собака в городе, знает, что Борис Беркутов заядлый юбкодрал!.. – воскликнул Жарковский.


  – Рос! – угрожающе воскликнула я, стараясь утешить бедную Сашку, для которой мир только что треснул и начал осыпаться, а обожаемый ею парень предстал категорически в новом и очень неприятном свете.


  Жарковский предложил перенести страдания Саши в более приятную обстановку. Он вызвал машину, и через пару минут шикарный чёрный Mercedes E class отвёз нас в ресторан 'Соната'.


  Заведение выглядело приятно, но при этом не смотрелось как-то заносчиво и пафосно дорого. Внутри властвовал вполне уютный полу домашний стиль интерьера, с приправой бизнес-официоза в некоторых элементах.


  На стенах с кирпичной фактурой черно-белые фотокартины в цветных рамках, с потолка на серебристых проводах свисают лампочки. Вместо стульев мягкие гигантские подушки, возле которых стояли столы на низких ножках.


  Люди здесь не столько обедали, сколько пили кофе, вино, поедали десерты или пищу, которую можно есть руками, и непринужденно болтали. Соната явно был одним из тех ресторанов, в который люди приходили не наслаждаться кулинарными изысками, а провести время в уютной, лишенной любого напряжения, обстановке.


  Ростислав заказал нам с Сашей по легкому коктейлю, себе кое-что чуть покрепче, и ещё всем по два пирожных 'макарон'.


  Выпив, примерно, половину своего коктейля Саша пустилась в долгий и слёзный рассказ о том, как давно и беззаветно она влюблена в Бориса, который никак не желает её замечать. Весь свой страдальческий монолог девушка 'иллюстрировала' фотографиями на телефоне, сделанные в разное время.


  – А вот Боренька принимает только что привезенных лимонных акул...


  – Лимонных? – не удержавшись, переспрашиваю я.


  Рос бросил на меня насмешливый взгляд, а Саша ответила:


  – Да, это название акул из рода острозубых... Боря очень хорошо разбирается в акулах и


  – И других 'рыбках' тоже, – вздохнув, тихо пробормотал Жарковский, которого слышала только я.


  Саша продолжала показывать фотки Беркутова и восхвалять его. В её голосе слезные переживания сливались с горячим обожанием. Мы с Росом то и дело переглядывались, каждый из нас понимал, как всё плохо и запущено.


  Я с сочувствием смотрела на Сашу и мысленно ругала Бориса. Хотя понимала, что он, со своей ветреностью и бесшабашностью, не мог и представить, что такая тихоня, как Сашка может быть в него так безнадёжно влюблена.


  – Ладно, – вдруг сказал Рос, когда Саша уже начала переходить на видосы, – давай лучше поговорим о том, как тебе заполучить твоего красавчика.


  Взгляд Саши тут же метнулся к Росу, в её серых глазах зажглись жаждущие огоньки надежды.


  – Но, прежде, – Рос с умным видом размахивал надкушенным макараном, – я должен спросить: ты точно уверена, что такой бабник, как Борис тебе нужен?


  – Он не бабник!.. – губы Саши вновь задрожали.


  -Саша, чтобы получить Бориса, ты должна понимать, в кого втюрилась, – Рос был безжалостен.


  Саша снова громко всхлипнула. Признавать очевидное ей совсем не хотелось, равно как и осознавать факт, что Рос абсолютно прав насчет Бориса. Саша, видимо, и сама знала правду про Бориса, скорее всего. Просто всеми фибрами души отрицала.


  – Саш, – мягко произнесла я, – никто не говорит, что Борис плохой парень...


  – Он замечательный! – воскликнула она запальчиво.


  – Да, – согласилась я, хотя в моей голове тысяча видео-мемов категорично качали головами. – Но, он, как и все мы, не лишен недостатков.


  Вопреки моим опасениям, возражать Сашка не стала.


  – Никто из нас не совершенство, – обиженно пробубнила она.


  – Конечно, Саш, и мы все втроем, не исключение, – заверила я её.


  Она взглянула на меня и, впервые за с того момента, как начала плакать, довольно улыбнулась.


  – Но нужно, обязательно, обращать внимание на положительные и отрицательные стороны близких людей, – как можно более деликатнее произнесла я.


  Саша согласно кивнула.


  – Я поняла, о чём ты.


  Она вздохнула.


  – У Бори... много недостатков, если подумать... Но... Но я их, наверное, почти не замечаю...


  Она с подозрением взглянула на меня, затем на Роса, и снова на меня.


  – Это нормально?


  – Вполне, – хихикнув, ответила я. – Особенно, когда любишь.


  Сашка отпила ещё коктейля, а затем как-то странно улыбнулась, оглядела нас с Ростиславом. Я заметила, что её взгляд слегка изменился – коктейль начинал действовать.


  – Спасибо, вам обоим... – с чувством проговорила Саша. – Вы, наверное, меня держите за безмозглую влюблённую дурочку? Дурочку, которая грузит малознакомых людей своими проблемами...


  – Да нет, Саш... – протянула я, – всё нормально.


  – И, кстати, мы с тобой не малознакомые, – напомнил Рос, – я тебя уже полтора года знаю.


  – Да, но мы ведь почти не разговаривали.


  – Ну, почему, – ухмыльнулся Жарковский, – иногда ты говорила мне привет...


  – А ты ни разу не отвечал, – укорила его Саша.


  – Я не всегда мог расслышать, ты говорила это очень тихо, – заметил Рос.


  Саша вдруг опустила глаза, её взгляд погрустнел. Я метнула на Роса осуждающий взгляд.


  – Саш, – начала я, – Ростислав хотел сказать...


  – Что я тихая и незаметная, – кивнула Саша. – Да...


  Она неодобрительно посмотрела на Жарковского, но тут же согласилась:


  – И он, наверное, прав.


  Она вздохнула и замотала головой, в глазах у неё снова заблестели слёзы.


  – Не хочу быть такой! Не хочу быть... незаметной!


  – Тогда придётся меняться и очень резко, – заметил Рос доедая свой макарон.


  – Но... – Саша растерянно посмотрела сначала на него, а затем, с надеждой, на меня, – Я не знаю, как... Что я должна делать? Может мне начать красится по ярче и купить мини-юбку?


  – Так, это ты ещё успеешь, – поспешила я одёрнуть Сашку, – не надо отчаиваться и тем более, не нужно, прибегать к крайностям.


  – Тем более, – встрял Ростислав, – что Борис, это не оценит. Девушек в мини, с ярким макияжем вокруг него сейчас полно.


  – Рос! – предупреждающе воскликнула я.


  Саша уткнулась взглядом в стол.


  – Что я вообще смогу ему дать, если вокруг него полным полно других девушек, которые... которые все лучше меня.


  – Единственное, чем они лучше, – поторопилась я утешить Сашу, – так это своей безнравственностью и доступностью. Парни клюют на таких, потому что без особого труда получают то, что им так нужно.


  – Ну, во-первых, не только им, – со смешком, выразительно произнёс Рос, – а во-вторых, не у всех есть терпение и время неделями или месяцами водить девчонку на свидание, гадая про себя, когда она уже будет готова к сексу. А в-третьих...


  Он сделал паузу и уже гораздо более серьёзно произнес:


  – Далеко не все девушки, этого стоят.


  В словах Роса мне послышалась легкая насмешка, ирония и тщательно скрываемая печаль. Мне показалось, только на миг, что этот парень, избалованный богатством своих родителей, когда-то познал серьёзное разочарование. Настолько глубокое и болезненное, что оно навсегда изменило его отношение к миру, к девушкам, и ко всем другим людям на планете вообще.


  – Ничего, наша Саша, точно стоит того, чтобы за ней ухаживали и носили на руках, – проговорила я, не дав Сашке сделать очередной удручающий её вывод.


  – Само-собой! – Рос поднял бокал с недопитым содержимым и признательно кивнул Сашке.


  Девушка засияла, а я с благодарностью посмотрела на Роса.


  – Тогда, с чего мне начать? – спросила Саша.


  – Когда хочешь добиться успеха, не важно в чем, начинать всегда нужно с перемен, – глубокомысленно заметила я и усмехнулась, – как с внутренних, так и внешних.


  – Надо будет записать, – хмыкнув, заметил Рос и посмотрел на меня. – Ты знаешь, что ей нужно?


  – Знаю, – окинув Сашку изучающим взглядом, кивнула я.


  Да, я не самый лучший советчик в отношениях, хотя бы потому, что у меня их было не особо много, мягко говоря. И одни из двух закончились крайне неприятным образом. Но, что касается внешнего вида, стиля, одежды и поведения... Думаю, мне есть чему научить Сашку. Все-таки я росла в семье таких образцовых леди, как моя мама и бабушка Полина.


  Мы посидели ещё около сорока минут, обсуждая и споря насчёт поведения парней и девушек, и я даже успела слегка поругаться с Росом относительно 'обязанностей' людей в отношениях. В частности, меня возмутило мнение Роса, что девушка всегда должна предупреждать парня, куда, когда и с кем идёт, в то время, как самого парня это касается далеко не всегда.


  – Мужчин, нельзя пытаться приручить и сажать на поводок, – пытался донести до меня Рос, – иначе такой мужчина, очень быстро станет бесхребетным подкаблучником.


  – Интересная логика, – ехидно замечала я, – а девушка, значит должна быть под неусыпным контролем?


  – Ради её же блага, – кивнул Рос и залпом допил плещущийся на дне его бокала алкоголь. – Иначе она непременно наделает глупостей, заработает проблем, решать которые всё равно придется её парню.


  – А, по-моему, мужчины, которые пытаются контролировать своих женщин просто не уверенны в себе и трусливы, – заносчиво парировала я.


  Рос хотел было что-то ответить, но, видимо решив не тратить на меня время, лишь вздохнул и попросил счёт у проходившего мимо официанта.


  После ресторанчика я хотела предложить Сашке прогуляться по набережной, чтобы окончательно отвлечься от удручающих мыслей. Но Сашка была настроена на более решительные меры.


  – Я хочу измениться, – твёрдо и с напором произнесла она голосом капризного ребенка. – Вы правы... Борису нужна другая девушка... Совсем не такая скромница-очкарик с кучей комплексов на квадратный сантиметр!..


  – Саш, мне кажется, ты преувеличиваешь с самокритикой, – деликатно произнесла я, чуть улыбнувшись.


  – Разве? – вскинув брови, выразительно произнес Рос.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю