Текст книги "99 дней в Сантосе (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

  – Лана! – громко и властно воскликнула мама.

  Я вздрогнула. Косатка за стеклом испуганно отпрянула прочь, отплыла от стекла.

  Я обернулась, мама, громче прежнего стуча каблуками, с сердитым видом приблизилась ко мне.

  – Что ты тут забыла?! – гневно спросила она. – Рыб не видела?! За мной, быстро!

  Я не посмела с ней спорить. Но, когда я снова поспешила за матерью, я не вытерпела и на ходу оглянулась. Косатка, совсем как человек, приникла к стеклу и, казалось, смотрела мне вслед.

  Вслед за мамой я вышла из дельфинария, мы миновали металлическую статую на круглой зеленой лужайке и сели в автомобиль Uber.

   Глава четвёртая

  До самого дома мама молчала. Она не проронила ни слова, пока мы не оказались в номере. И только, когда я вышла из душа и хотела направится в свою комнату мама позвала меня на кухню.

  Я подошла к ней, она сидела за столом и, не глядя на меня, отсчитывала капли успокоительного в ложку с сахаром.

  Съев её, мама чуть скривилась, быстро помотала головой и взглянула на меня.

  – Не знаю, что тебе наговорил Игнат, пока вы там были вдвоём, но запомни: у него ни твоих возможностей, ни твоей ответственности! Ты должна это твёрдо знать и понимать, Лана!

  – Ответственности? – тихо переспросила я, и вздёрнула подбородок. – Перед кем, мам?

  Глаза мамы опасно сузились

  – Перед семьёй, передо мной и отцом, перед дедушкой Климом и бабушкой Полиной!

  – Всего-то? – с сарказмом переспросила я. – А что ещё, кроме ответственности перед всеми вами, у меня есть, мам?

  Мама глубоко вздохнула, и сложила руки на груди.

  – Мне не нравится твой тон, Лана.

  – Хватит, мам, – я раздраженно вздохнула. – Я знаю, что ты скажешь дальше, но сейчас я хочу просто отдохнуть после перелёта.

  С этими словами я вышла из кухни, и направилась в комнату нашего номера. Но, мама не собиралась сдаваться, она последовала за мной.

  – Я так и знала, что не следовало привозить тебя туда! – продолжала злится она. – Что он тебе наговорил? Что тебе рассказал Игнат, Лана? Небось каких-то гадостей про деда? Да? И ты, что, поверила?! Отвечай мне!

  – Мама отстань от меня! Пожалуйста! – не выдержав, ответила я. – Мы просто поговорили!.. Если ты так не хотела, чтобы мы встретились, значит и правда не нужно было меня туда привозить!

  Я в сердцах поднялась с дивана в номере и взяла телефон с наушниками. Не слушая мамины вопли, я демонстративно надела наушники и включила музыку. При этом, я так торопилась прибавить громкость, чтобы не слышать возмущенных маминых криков, что когда зазвучала мелодия, я чуть не оглохла!

  Остаток дня безнадёжно был испорчен, а вечером, я, не желая слушать мамино надоедливое ворчание, привела себя в порядок и спешно покинула номер.

  Свою прежнюю одежду я сменила на джинсы-скини с прорезями и мягкий легкий свитшот, с голубыми и белыми полосками. На ногах я оставила светлые кеды, а на плечо повесила маленькую светло-бежевую, почти белую сумку-седло от Chloe.

  Я вышла из отеля, и посмотрела в обе стороны. Уже смеркалось, во многих ресторанчиках и барах звучала музыка, а на небе уже проступал лик половинной дольки майской луны.

  Я не торопливым шагом двинулась по узкому тротуару. С наступлением сумерек ощутимо похолодало, но Анапа всё равно пахла теплом и летом.

  Пока я шагала по уютным и живописным улочкам, я обратила внимание на внезапные и разительные перемены Анапы. Сегодня утром, когда мы с мамой вышли из терминала местного аэропорта, Анапа показалась мне тихим и уютным курортным городком с такой же размеренной курортной жизнью. Сейчас же, когда майское небо наполнялось ночной синевой, я видела, что первое впечатление было обманчивым. Казавшаяся малолюдной Анапа, внезапно оказалась наполнена большим количеством разгуливающих повсюду шумных компаний и влюбленных парочек. В городе повсюду горели яркие витрины, звучала музыка, шумели аттракционы, а от многочисленных кафе и ресторанов в воздухе повисал смешанный запах еды.

  Посмотрев на ночной город и поглазев на различные заведения, я зашла в одно небольшое уличное кафе. Оно показалось мне уютным и приличным. Все места здесь были в виде этаких качелей в алькове с цветами. И всё вокруг в кремово-розоватых оттенках.

  Я села за свободный столик, опустившись на покачивающееся мягкое сидение с подушками. Я вдохнула смешивающийся аромат кофе, цветов и чего-то сладкого.

  Рядом со мной быстро появился официант, поздоровавшись он протянул мне меню, и удалился.

  Я заказала лимонное пирожное и латте. Когда принесли заказ, я была приятна удивлена местным сервисом и талантом местного повара – пирожные были поданы с интересной, художественно задумкой. Не удержавшись, я достала телефон и сфотографировала эту красоту, а затем выложила в инстаграм. И почти сразу, появился первый комментарий. Он был от мамы.

  – 'Где это ты шляешься?! Куда ты ушилась?!'

  Я поспешила удалить её комментарий, но мама не унималась.

  – 'Живо домой!'

  Я снова удалила её коммент, но она успела добавить ещё два. Я раздраженно фыркнула, и удалила публикацию. Таким же раздраженным жестом я спрятала мобильник обратно в сумку, настроение в который раз было испорчено. И опять из-за мамы.

  Я взяла чашку с кофе, отпила. Мимо кафе прошла громкая компания не совсем трезвых мужчин в возрасте, которые нестройным хором орали какую-то странную песню.

  Я неодобрительно посмотрела им вслед: я понимаю, что людям весело, но не значит, что нужно мешать отдыхать окружающим.

  Я вернулась к своему пирожному и размышлениям о разговоре с дядей Игнатом. Я бы не рискнула пересказать маме наш диалог, но она была отчасти права в своих подозрениях и страхах, что Игнат мог как-то повлиять на меня. Потому что сейчас я думала именно о том, что у него, Игната, получилось отстоять своё мнение и выбрать ту жизнь, которая нравилась ему. И даже такой непреклонный диктатор, как наш дедушка Клим не смог помешать ему в этом. Я грустно вздохнула и отделила ложечкой кусочек пирожного.

  В этот миг рядом со мной появился тот же самый официант, что обслуживал меня.

  – Вам подарок, девушка, – с лукавой полуулыбкой произнес он, и поставил на стол передо мной вазочку с двумя шариками мороженного.

  – Подарок? – переспросила я растерянно, глядя на мороженное.

  Я подняла взгляд на официанта, тот смотрел на меня и загадочно улыбался.

  – А от кого это? – робко спросила я.

  – Ну-у... – официант чуть посторонился и обернулся назад.

  Я проследила за его взглядом, и увидела, что через три столика от меня, в дальнем углу сидит Костя. Перехватив мой взгляд он приветливо улыбнулся и помахал мне рукой.

  – Спасибо, – сказала я официанту.

  Костя поднялся со своего места и подошёл ко мне.

  – Не возражаешь? – спросил он, взглядом указав на стул.

  Я посмотрела на него, в его зелено-карие глаза и на его открытую добрую и жизнерадостную улыбку. Ну, как я могла возражать?

  – Конечно, – ответила я, чувствуя нарастающее волнение и чувство неловкости.

  Парень опустился на соседний стул, а на другой поставил свою объемистую сумку.

  – Не ожидал увидеть тебя вечером, в кафе, – признался он, внимательно меня разглядывая.

  – Почему? – чуть приподняв брови, поинтересовалась я.

  Он пожал плечами, неопределенно дёрнул головой.

  – Мне почему-то показалось, что ты была не в настроении.

  Я чуть скривила губы, отвела взор в сторону.

  – Моя мама... – я замолчала, подбирая в уме слова, – очень не любит, когда что-то идёт не так, как она задумала.

  – Так или иначе, твоя мама явно желает тебе добра, – миролюбиво заметил Костя.

  – Да уж, – кисло усмехнулась я.

  Про себя я подумала, что Костя, конечно, прав. Вот только я бы сама хотела решать, что для меня добро, а что нет.

  – А ты в честь чего сегодня решил прогуляться по кафешкам? – спросила я, чтобы сменить тему.

  – Это одно из моих любимых кафе, – слегка смущенно ответил парень, – я иногда захожу сюда по вечерам.

  Он обвёл помещение взглядом и проговорил:

  – Мне нравится здешняя обстановка. Здесь достаточно людно, чтобы не чувствовать себя одиноким, и в то же время достаточно уютно, чтобы тебя не раздражали посторонние звуки.

  Я вслед за ним обвела взглядом интерьер кафе и сидящих в нём людей. 'Рококо', как называлось заведение, где мы сидели, и правда чудесным образом сочетал в себе всё перечисленное Костей.

  – И ты всегда ходишь сюда один? – спросила я.

  – Сюда, да, – кивнул парень, – Хотя с друзьями, мы каждую пятницу и среду проводим в баре 'Оаху'. Слышала о нём?

  – Нет, – качнула я головой, – я почти не знаю этот город. Последний раз, я была здесь двенадцать лет назад.

  – Давненько, – кивнув, оценил Костя, и вдруг, наклонившись ко мне оживленно проговорил. – А хочешь я...

  Он вдруг на мгновение опустил, взгляд и, явно стараясь скрыть неуверенность, быстрым движением руки взъерошил своим волосы.

  – Хочешь, я покажу тебе наш город? – быстро спросил он.

  Он так резко выпалил это, что я невольно подалась назад. Я не могла отвести взгляд от горящих надеждой зелено-карих глаз парня.

  Вообще-то мне, конечно же, стоило отказаться: ну, всё-таки я его не знаю совсем этот город тоже, я здесь чужая и неизвестно, чем всё может кончится.

  Но что-то в самом Косте, в его глазах и улыбке, в его голосе и даже в его неуклюжих жестах, было такое, что заставило меня согласится.

  Мне не столько был интересен город, Анапа хоть и похорошела, но вряд ли сможет удивить меня после Тропеа или Коста-дель-Соль, куда я предпочитала летать на отдых. Но мысль о том, чтобы провести этот вечер в компании Кости вызывала внутри приятное щекотное волнение. Какая-то странная трепещущая легкость поднималась внутри меня, достигая груди и растекаясь там приятным теплом.

  – Знаешь, – проговорила я, глядя в его наполненным оживленным предвкушением зелено-карие глаза, – мне кажется... это была бы замечательная идея.

  – Правда? – в голосе Кости послышалось радостное облегчение.

  – Тогда пойдём?

  Он так резво поднялся, что задел столик, и наши чашки с кофе опасно закачались. Я с испуганным смешком, схватилась за свою чашку, Костя одновременно со мной тоже придержал свою чашку. Я подняла на него взгляд, он смотрел мне в глаза.

  – Извини... – проговорил он с сожалением.

  – Ничего, – я покачала головой.

  Костя рассчитался за нас обоих, и мы ринулись по широкой улице, вдоль ярких витрин магазинов. А вокруг нас, голосами людей, пел, шумел и смеялся весь город.

  Костя провёл меня по нескольким главным улицам города, показал исторические достопримечательности (в Анапе есть исторические достопримечательности! Надо же!), а затем предложил прокатиться на аттракционах. Мы забрались в кабину огромного желтого колеса обозрения.

  Когда мы оказались в закрытой кабинке, мне вдруг стало неловко. В сознание торопливо птицей впорхнула беспокойная мысль, что мы сейчас одни, отдельно от всего остального мира. Что мы только вдвоём в этой маленькой кабинке колеса обозрения, которая взлетает всё выше и выше.

  – Смотри, – сказал Костя, когда мы поднялись достаточно высоко.

  Я взглянула туда, куда он указывал и замерла в восторженном оцепенении. Под нами, внизу, тысячами огней горела ночная Анапа, и её разноцветный свет, словно проливался в море и растекался по волнам цветными, дрожащими на воде отражениями. И над всей этой световой феерией блеском звёзд сверкало майское небо.

  Я увидела, что Костя смотрит на меня изучающим, долгим взглядом, а на его губах в это время блуждает глуповатая блаженная улыбка.

  – Что? – игриво спросила я.

  – Нет, ничего...– со смешком покачал он головой. – Просто...

  – Что? – повторила я, услышав в своем голосе просьбу и надежду.

  – Ты... ты необыкновенная, – голос Кости странно дрогнул и он быстро замолчал.

  – Необыкновенная? – робко, чуть усмехнувшись спросила я. – Это комплимент?

  Он пожал плечами:

  – Да... да, наверное...

  – Спасибо, – кокетливо проворковала я.

  Когда мы, уже внизу, выбрались из кабинки колеса, Костя сказал, что мне стоит увидеть самое красивое место в этом городе. Он пообещал, что я не останусь равнодушной. И я поверила, я хотела ему верить. Я знаю, что возможно совершала ошибку, возможно даже роковую ошибку. Но я безумно хотела верить этому улыбчивому парню с добрым взглядом зелено-карих глаз.

  Мы взяли местное такси, и доехали на нём до побережья за каких-то пятнадцать-двадцать минут. Когда мы вышла из машины, я увидела, что Костя привёз меня на абсолютно дикий, заросший кустарниками и деревьями берег.

  – Не бойся, – сказал он, увидев моё замешательство, – и доверься мне.

  Я увидела, что он протянул мне руку, и неуверенно протянула ему свою ладонь. Повеял ветер, майский вечер хоть и был тёплым, всё же оставался ещё достаточно прохладным. Воздух здесь пах морем и душистым соцветием южных ароматов!

  Вместе с Костей мы подошли к зарослям кипариса и диких абрикосов. Костя приподнял ветки над головой, и мы прошли к узкой, совсем неприметной тропке.

  Она извилистой, песчаной дорожкой спускалась вниз огибая тонкие стволы цветущей акации.

  Я шла осторожно, держась за руку Кости. Парень поддерживал и страховал меня, когда тропка становилась слишком крутой.

  Внезапно рядом с нами, что-то зашуршало в ветках сливы, я испуганно шарахнулась в сторону, но Костя, чуть приобняв меня, успокаивающе прошептал:

  – Не бойся.

  – Что это было? – дрожащим голосом спросила я.

  Вместо ответа он усмехнулся.

  – Обещай, что не будешь кричать,-попросил он.

  – Я не могу ничего обещать, пока не знаю, что там сейчас шуршало, – категорично возразила я.

  – Ладно... Это летучие лисицы.

  – Что?! – воскликнула я. – К-какие ещё летучие лисицы?! Куда ты меня привёз?

  – Не кричи, – со смешком ответил Костя, – летучие лисицы один из видов крыланов, то есть очень больших летучих мышей.

  От осознания того, что у нас над головами, в листве абрикосов и акации возможно скрываются стаи 'очень больших' летучих мышей меня охватило нервозное опасение. Не то чтобы я их прямо до жути боялась, я знала, что эти существа для человека почти безобидны, но от этого они не становились менее жуткими.

  За время, что мы спускались по тропе, я уже не раз мысленно порадовалась, что решила надеть кеды.

  Костя провёл меня вниз, до самого конца тропы. Здесь мы прошли мимо двух огромных валунов, вокруг которых росли разные сорняки и дикие ягоды. За ними же неожиданно обнаружила пляж.

  Только совсем не такой, какие я видело до этого в Анапе. Он был куда меньше, всего-то, наверное, метров пятьдесят-шестьдесят в длину. Серовато-белый песчаный берег полумесяцем огибал морские воды, в которых отражался ночной небосвод с луной и звёздами. По обе стороны от берега поднимались заросшие мелкими деревцами, цветами и кустарниками скалистые выступы. У самого берега, в море, во множестве плавали розовые, лиловые и белые лепестки цветов. От горизонта до берега тянулась ярко сияющая лунная дорожка.

  – Вау!.. – выдохнула я с восхищением, глядя на всё это великолепие. – Здесь невероятно красиво!

  – Да, – согласился Костя, – наверное, поэтому вы с этой бухтой как нельзя лучше подходите друг другу.

  Я рассеянно кивнула его словам, продолжая восхищаться красотой маленькой бухты. До меня не сразу дошло, что Костя таким завуалированным образом сделал мне куда более прямой и понятный комплимент, чем в кабинке Чёртового колеса.

  – Спасибо... – поблагодарила я, когда поняла, что он сказал.

  Костя кивнул, но ничего не сказал в ответ, лишь молча улыбнувшись. Я не могла понять, как в нём уживаются две такие разные ипостаси: уверенный в себе, красивый, обаятельный парень и смущенный, неопытный мальчишка.

  Не знаю... Но это странное сочетание двух, противоположных характеристик просто покоряло меня.

  Костя куда-то отошёл, оставив меня одну у моря. Я увидела, как что-то достаёт из зарослей кустарников, и с удивлением увидела, что он несёт в руках какой-то свёрток.

  Это оказался коврик для пикника. Костя проворно расстелил его, и взмахнул рукой:

  – Присаживайся.

  – Откуда это?

  – Это наше, с друзьями, – он засмеялся,-мы часто бываем здесь и у нас здесь небольшой схрон.

  – Удобно, – оценила я, опускаясь на мягкий коврик. Костя ещё раз сходил в заросли кустов, и принёс свёрнутый плед и какой-то предмет, похожий на банку.

  Присмотревшись, куда он ходит, я различила в зарослях кустарника домик, похожий на бунгало. И рядом ещё один такой же. Да, они с друзьями тут хорошо устроились.

  Костя сел рядом со мной и накрыл нас пледом. Я с благодарностью натянула его на себя. В бухте было красиво, но с моря дул влажный и довольной промозглый ветер, от которого становилось зябко.

  А предмет, похожий на банку, оказался портативным светильником. Костя включил его, и он засветился мягким, приглушенным голубовато-белым светом. Как раз, то что нужно, чтобы не нарушать идиллическую вечернюю обстановку.

  Сидя под пледом с Костей, я сама себе удивлялась.

  Нет, ну чёрт возьми, а! Где это видано?! Ещё сегодня утром я прилетела в Анапу далеко не в самом лучшем расположении духа, и совершенно никак не могла себе представить, к концу дня буду сидеть на берегу моря, наедине с малознакомым парнем! Мы сидели очень близко, почти касаясь друг друга. Я чувствовала тепло его тела и запах дезодоранта, смешивающийся с едва заметным запахом тела Кости.

  – Здесь просто потрясающе, – заметила я, оглядывая бухту и глядя вдаль, на море.

  – Подожди, – усмехнулся Костя, – ты ещё не видела самого потрясающего.

  Я непонимающе, искоса взглянула на него, но парень, словно набрав в рот воды, вдохновенно глядел вдаль. Я проследила за его взглядом, но кроме морских волн и отражений звёзд, ничего не увидела.

  Чего он ждёт? Что здесь ещё может быть потрясающего?

  Тут, в море, метрах в пятидесяти от берега, раздался шумный всплеск воды. Затем ещё один. И ещё.

  Я непонимающе, с любопытством чуть наклонилась вперёд.

  Что это было?! Кто-то решил покупаться ночью?!

  У меня мелькнула дурацкая мысль, что Костя привёл меня посмотреть, как кто-то купается голышом. Но я тут же отмела это идиотское предположение: Костя абсолютно не похож на неадекватного вуайериста!

  Прежде, чем я успела задать вопрос, впереди, из морской глади, в фейерверке брызг выпрыгнул дельфин. Грациозно и быстро, на мгновение зависнув на водой, этот красавец описал высокую дугу и вновь нырнул под воду. В следующий миг сразу несколько дельфинов величественно и изящно взлетели вверх, из моря, и так же с плеском ушли обратно под воду.

  Я застыла в изумлении, глядя на внезапное зрелище. Через секунду огромная стая дельфинов принялась резвиться в море. Они словно красовались друг перед другом и соревновались, кто взлетит выше.

  Я никогда ничего подобного не видела, и не могла себе представить, как великолепно это выглядит.

  Я уж не говорю о том, что никогда в жизни не видела в одном месте сразу столько дельфинов! Их было, наверное, не меньше полусотни! Они хаотично выпрыгивали из воды, из-за них над морем, почти не прекращаясь, шёл дождь из блестящих в свете луны брызг воды.

  Я продолжала завороженно глядеть на них. Самое удивительное в этом зрелище было то, что дельфины, казалось, получали нескрываемое удовольствие от своих игр. Внезапно я услышала их голоса. Тонкие, немного визгливые, переливчатые крики дельфинов. Звук их голосов заставил меня безмятежно и счастливо улыбнуться.

  Я слышала в голосах дельфинов нескрываемый восторг, и от этого их прыжки над водой выглядели ещё более восхитительно. Было необъяснимо приятно, как эти благородные животные, резвятся точно дети, не скрывая, как им здорово! Это... Боюсь, мне даже не с чем это сравнить!

  – Эта одна из самых больших стай в акватории чёрного моря, – смеясь и улыбаясь вместе со мной, проговорил Костя. – Мы, вместе с местной береговой охраной, следим за ними, отслеживаем перемещение и охраняем от браконьеров.

  Ужаснувшись, я взглянула на Костю.

  – Браконьеров? Как можно охотиться... охотиться на дельфинов?

  Костя помрачнел, грустно вздохнул.

  – К сожалению, можно, – ответил он, – хотя мне трудно понять таких людей.

  – Давай не будем о грустном, – я, совершенно забывшись, положила голову ему на плечо.

  Костя замолчал, и кажется даже перестал дышать. Я, мгновенно выпрямилась и немного отстранилась от него, в груди взволнованно застучало сердце. Я не подумала, как со стороны выглядит этот жест!

  – Прости, – пробормотала я, старательно отводя взор, – я... я не знаю зачем я...

  Мучительное стыдливое чувство захлестнуло меня, мешая дышать и думать.

  – Всё нормально, – Костя осторожно провел пальцами по моей руке, вызывая приятное, немного щекотное чувство. – Если хочешь... я совсем не против. Мне понравилось...

  Последнее он добавил как-то неуверенно, и чуть-чуть даже виновато.

  Я закрыла глаза и быстро покачала головой, отгоняя неловкое чувство.

  – Нет, это как-то слишком... Слишком быстро и рано...

  Я ещё чуть-чуть отодвинулась от Кости, хотя мне наоборот хотелось прижаться к нему, как можно сильнее, и чтобы он обнял меня. Но все эти мысли я продолжала старательно гнать пинками из своей головы.

  Нет. Нет. Нет. Мысленно твердила я себе. Нет и ещё раз нет!

  Когда дельфины прекратили свое показательное выступление, Костя вдруг как-то прокашлялся и мельком взглянул на меня.

  Я заинтересованно, вопросительно взглянула на него.

  – Если ты хотел что-то сказать, то лучше говори, – мягко предложила я, глядя в след уплывающей в ночное море стае дельфинов.

  – Я просто... – он снова замолчал и прокашлялся. – Я видел вас...

  – К-кого 'нас'? – слегка заикаясь спросила я.

  – Тебя и... Ну, ты не знаешь, но косатку с которой ты сегодня... которая пошла к тебе на контакт, его зовут Сорель.

  – Сорель? – переспросила я, пробуя имя на вкус. – Косатку зовут, как персонажа Стендаля?

  – Да, – улыбнулся Костя, – жене Игната, Яне, нравится этот роман. И вообще она любительница французской классической литературы.

  – О-о, нам бы было, о чем поговорить, – заметила я с хитринкой.

  Костя вдруг изучающе, продолжительно посмотрел на меня.

  – Возможно, если бы ты согласилась, у тебя бы была такая возможность.

  – Что? – быстро моргая глазами, растерянно спросила я. – Что ты хочешь сказать?

  – Слушай, – Костя развернулся ко мне всем телом. – Я работаю в 'Сантосе' уже четыре года, и за всё это время, Сорель, он... Он никогда ни к кому не подплывал так близко, ни с кем не шёл на такой контакт...

  Было видно, что Костя волнуется и пытается донести мне что-то очень для него важное.

  – А ты явно его очень заинтересовала! – воскликнул Костя, страстно глядя на меня.

  Его дыхание участилось, он взволнованно пожирал меня глазами.

  Мне было удивительно видеть, что Костя так переживает за эту косатку. Это поражало меня так же, как резкая смена настроения этого парня.

  – А ваш Сорел, он выступает на представлениях? – спросила я.

  Костя с сожалением покачал головой.

  – Он очень талантливый, я несколько раз видел, какие трюки он способен вытворять! Но отказывается демонстрировать свои умения при чужих, и, уж тем более, на публику.

  – И ты думаешь, что я могу ему как-то помочь? – спросила я.

  – Конечно! – вновь выпалил Костя. – Ты могла бы помочь ему не боятся, потому что тебя он не боится. Он увидел тебя в первый раз в жизни и, буквально, протянул к тебя свои плавники...

  Костя улыбнулся, видимо услышав, как по-глупому это прозвучало. Я тоже не удержалась от улыбки.

  – Значит ты предлагаешь мне навещать вашего Сореля? – спросила я.

  Я догадывалась, к чему Костя может вести этот разговор, но мне хотелось услышать всё от него.

  – Я бы хотел предложить тебе остаться, – произнес Костя, явно сделав над собой усилие.

  – Остаться? – переспросила я, глядя в его глаза.

  – Да... – проговорил он вдруг понизив голос почти до шёпота. – Останься.

  'Останься'. Это слова, эта робкая и в то же время страстная просьба залетела в мое сознание, и плавно осела там, словно слетевший с деревца листик.

  'Останься'...

  Я вздохнула, и усмехнулась я.

  – Вряд ли из меня вышел бы хороший дрессировщик.

  – Зато из тебя мог бы выйти отличный ветеринар, – пожал плечами Костя. – Тито уже и так зашивается. Он хороший доктор, но ему не помешает помощник или помощница.

  Налетевший с моря ветер взметнул его и мои волосы, и заставил нас обоих укрыться пледом почти с головой. От этого мы стали ещё ближе во всех смыслах.

  – Да и в дрессировке нет ничего сложного, если прилагать старания и знать подход к животному, – продолжил Костя.

  А мне эта идея одновременно казалась дикой, невероятной и любопытной.

  – 'А почему бы и нет?' – подумала я. – 'А что мне мешает? Если дядя Игнат согласится... Почему бы мне не попробовать? Тем более, что мне понравились косатки... Хотя, конечно, если бы Геракл не облил меня водой, по наущению Инны, они бы мне понравились ещё больше. Но всё равно, а вдруг у меня получится? Вдруг это то, что мне подходит? Может мне и не хочется лечить людей? Может я именно поэтому и не смогла поступить в университет? Что если так?!'

  Костя не мог ждать. Заглянув мне в глаза, он проникновенно спросил:

  – Что ты думаешь, по этому поводу?

  Я внимательно посмотрела на него.

  – Я ещё не знаю... Это слишком резкий поворот в моей жизни. Мне нужно подумать.

  Это не просто поворот, это шаг с протоптанной тропы в неизвестные дебри! Я с самого детства знала, что точно буду врачом. Причем, обязательно хирургом! Мама и дедушка Клим особенно хотели, чтобы я стала кардиохирургом или нейрохирургом. Но, а что если я не хочу быть хирургом?

  Я закрыла глаза.

  – Мне нужно подумать, Костя, – повторила я.

  Он понимающе кивнул.

  – Я не ждал, что ты сразу согласишься. Но, чтобы укрепить твою уверенность, прошу приди на следующее выступление. Ты не пожалеешь, обещаю!

  Он произнес это так рьяно и запальчиво, что я, невольно, и правда загорелась желанием увидеть выступление питомцев дельфинария 'Сантос'.

  – Ладно, – согласилась я. – Только, можно один вопрос?..

  – Конечно, – снова пожал плечами Костя. – Давай.

  Я взглянула на него. Я хотела спросить его, нет ли других причин, по которым он хочет, чтобы я осталась? Я хотела услышать от него, что он ему лично хочется, чтобы я осталась. Что прежде всего я нужна ему, а не Сорелю. Признаюсь, хоть мне и хочется помочь этой застенчивой рыбине, если бы я и осталась, то лишь по двум причинам: попробовать себя в новой роли, и чтобы быть рядом с Костей.

  Нет, я не могу сказать, что я влюбилась, но... Мне так хорошо с ним. Это прозвучит до ужаса банально, но такое впечатление, что я знаю его не несколько часов, а несколько лет! И мне хочется узнать его ещё больше. И очень надеюсь, что наши желания взаимны.

  Я согласилась прийти на представление, и счастью Кости не было предела.

  – Ты их всех сразу полюбишь, – пообещал он, загораясь восторгом. – Вот увидишь, самой не захочется улетать.

  – Посмотрим, – многообещающе проговорила я.

  После пляжа, мы снова взяли такси и какое-то время просто катались по городу, а потом зашли в один из многочисленных баров.

  Здесь было уже не много народу, на часах, которые висели прямо над барной стойкой была уже половина третьего.

  Меня пронзил ужас. Я совсем забыла, что мама понятия не имеет, где я! Я торопливо достала мобильник, и не сразу осмелилась взглянуть на дисплей телефона. А когда все же решилась, с моих уст сорвался дрожащий вздох. У меня было тридцать девять пропущенных звонков, и все от мамы!

  – Господи!.. – выдохнула я.

   Глава пятая

  Внезапно телефон резко завибрировал в моих руках. Я вздрогнула, на дисплее высветился контакт мамы, она звонила в сороковой раз.

  Я нервно сглотнула, и нажала 'принять вызов'. Ну, всё! Запомните меня красивой и счастливой...

  – Да, мамочка, – как можно более невинным голосом пролепетала я в трубку.

  – Ты что совсем спятила?!! – раздался в трубке гневный крик матери. – На часах почти четвёртый час утра! Ты пять с половиной часов, как ушла! На звонки ты не отвечаешь! Города я не знаю! Куда бежать, кому звонить! ЧТО Я ДОЛЖНА ДУМАТЬ, ЛАНА?!!

  Я скривилась и отвела телефон от лица.

  – Мама, – проговорила я в трубку, когда она, наконец, замолчала, чтобы перевести дух. – Со мной всё хорошо, я...

  – Ты где сейчас?!! – перебила меня мать.

  – Я в...

  – Не важно, – отрезала она. – Бери такси и живо в отель!

  – Но...

  – ЛАНА, Я СКАЗАЛА: ВЗЯЛА ТАКСИ И БЫСТРО В ОТЕЛЬ! – разъяренно прорычала в трубку мама.

  Ну, всё. Дома меня ждёт, самое меньшее расстрел без права обжалования приговора. Белый пушной зверь явился за мной.

  Сидевший рядом Костя сочувственно усмехнулся:

  – Проводить тебя?

  – Спасибо, я сама, – я покачала головой.

  Если мама ещё увидит рядом со мной Костю она вообще взбесится, и неизвестно, чем это закончится.

  Я вызвала Uber и поехала в отель.

  По приезду туда, едва я подошла к двери нашего номера и постучала, как мама тут же распахнула дверь и замерла на пороге.

  Лицо её было перекошено от ярости, глаза гневно сверкали, губы были сжаты в тонкую линию.

  Я, понурив голову, робко вошла внутрь.

  Мама ничего не говорила, но это было ещё хуже, чем если бы она накричала на меня прямо с порога.

  Если бы она это сделала, я бы пережила несколько неприятных минут (тем более, что уже не в первый раз) и отправилась бы смывать макияж. А так, от ожидания неминуемого скандала, который она обязательно закатит, я чувствовала крепнущее и дискомфортное напряжение. Мне казалось внутри меня, кто-то с силой, двумя руками, сжал упругую пружину, одновременно сжимая мои легкие и сердце.

  Мамино молчание было, как угрожающее затишье перед бурей. То есть ты точно знаешь, что вот-вот грянет, но когда точно, не знаешь.

  И эта её манера – оттягивать расправу до последнего момента, ещё больше раздражала меня.

  Но мама, похоже, не просто решила отложить 'казнь' до лучшего момента. Кажется, она в очередной раз сменила тактику, и вместо неизбежной сцены праведного гнева глубоко разочарованной матери, использовала метод под названием 'я тебя не замечаю, я с тобой не разговариваю'.

  Ну, и отлично. Так, даже, лучше. Смыв макияж и прияв душ, я достала свой планшет. Я хотела открыть любимую книжку, которую, недавно, начала читать, но потом передумала. Я вспомнила слова Кости про Сореля, и его просьбу: 'Останься'.

  Это короткое, казалось бы, не имеющее никакого серьёзного значения слово, словно, до сих пор звучит где-то внутри меня. Звучит тихим и робким голосом Кости. Голосом, который мне теперь хочется слышать, как можно чаще рядом с собой.