Текст книги "Невеста на одно место (СИ)"

Ибо девушек много, а я одна, то было решено (правда, не обошлось без огромного количества угроз и мелких пыток) максимально сократить число дамочек, ибо с четырьмя-пятью работать ещё худо-бедно, но можно, а вот более чем с шестью – нет! (От Бернардо нельзя было ожидать посильной поддержки, потому что он буквально слюнями захлёбывался, стоило только пройти мимо очередной кандидатке на его органы и тугой кошель, а Уинклессу вообще всё до известной лампочки было.) Облегчив карманы родителей клиента ещё на сорок золотых, мы с Эриком отправились в гости к Фоннарии Грымзовне, славящейся на всё Сердечкино своими жёсткими нравами и устаревшими семейными традициями бытия. Если говорить более конкретно и только по существу, то данная дамочка могла в пух и прах разнести любого человека за пять минут, что, собственно говоря, нам и требовалось. Так же к её скрытым талантам можно было причислить умение доводить собеседника до моральной капитуляции, нервного тика и заикания – короче, золото, а не женщина!

Моя гениальная идея сводилась к следующему: вместо первого конкурса под названием "Задания в конвертах" как планировалось ранее, кандидатки должны будут выдержать тестирование Фоннарией Грымзовной, и лишь после этого они пройдут в следующий раунд. Какой именно, "счастливицам" будет сообщено позднее – пусть сначала валерианкой и корвалолом отопьются. Фоннария Грымзавна бралась за дело со всей душой (особенно, если заранее выплачен довольно-таки приличный задаток), и всегда доводила начатое дело до логического конца, главное, правильно поставить перед ней задачу, чем я сейчас и занималась, с презрением наблюдая, как Эрик нервно жмётся в уголочке.

– От вас требуется лишь загонять кандидаток до такой степени, чтобы они самолично отказались от дальнейшего участия в нашем конкурсе.

– Майечка, всё будет сделано в лучшем виде, – пробасила женщина, одним махом сгребая монеты в ящик дубового стола, и согласно кивая в такт моим словам. – Они сами ко мне приходить будут или я должна буду их вызывать согласно списку?

– Давайте соответствовать придуманной "легенде", – устало потерла переносицу, потому что голова уже буквально шла кругом, – вызывайте их сами, мол, "бабушка" так решила и точка. Думаю, с пенсионерами никто спорить не решится!

– Хорошо деточка, – благосклонно кивнула седовласая дама, пропустив мимо ушей некультурное упоминание её возраста, – когда начинаем представление?

– Завтра утром, – сверившись с графиком, наспех набросанном карандашом на упаковке от блинчика, довольно потёрла животик, – вас это устроит?

– Музыку для бала заказывает тот, кто щедро платит, – чинно согласились со мной и недвусмысленно указали на дверь, мол, Фоннарии Грымзовне ещё морально подготовиться надо.

Раскланявшись со старухой, мысленно потирала ладошки, предвкушая знатное развлечение – не всё же девушкам меня доставать! Фоннария Грымзовна являлась дамой за пятьдесят, с хоро... Нет, огромными формами и подушкообразной талией, которую она всячески подчёркивала, считая, что классические параметры 90-60-90 – мечта необразованных плебеек, а истинной леди должно быть много. Запросы (не забываем ещё и про мой личный список требований) к кандидаткам у дамочки будь здоров, поэтому можно смело вычеркнуть как минимум две фамилии из списка, осталось только узнать каких именно, и дело в шляпе!

– Майя, а ты уверена, что это хорошая идея? – подал голос Уинклесс, топая рядом со мной по тёмной улице. – Нам же всё-таки золотые заплатили за создание новой ячейки общества, а не за нервный срыв Бернардо... Ты, кстати, согласовывала с Эльвирой и Жозефом присутствие журналистов и телевизионщиков?

– Нет, но на сей коммерческий пиар дал отрицательный ответ сам Бернардо, поэтому, думаю, проблем не будут. А теперь возвращаемся к вопросу конкурсанток. Эрик, меня эти кошелки крашенные за время законных и долгожданных выходных достали до печёнок, поэтому я с такой оравой работать категорически отказываюсь, – хитрый взгляд на босса. – Но если тебе так хочется, с удовольствием отдам бразды правления над проектом в твои профессиональные руки, ведь ещё пока не поздно всё переиграть назад.

– Н-нет, – испуганно икнул начальник, моментально покрываясь испариной, – тебе, как девушке, виднее!

На том благополучно и порешили, ведь какой здравомыслящий мужик добровольно согласится вытирать сопли-слёзы кандидаткам, которые в скором времени вылетят с нашего конкурса? Правильно, только законченный мазохист, а Эрик, к счастью, таковым не является, поэтому о палках в колёсах можно не волноваться!

Сваха

Спрятавшись в огромном шкафу, я, Бернардо и жутко довольная Майя, пристально и зорко наблюдали в щёлочку за развитием событий, что открывались наши взором в большой и просторной комнате, которую Фоннария Грымзовна отвела для «представления». Решено было седовласую даму сильно не напрягать и разделить первый этап конкурса на два дня: в первый день «бабушке» предстояло ознакомиться и вынести вердикт четырём девушкам, а уже в последние сутки оставшимся трём кандидаткам. По какому принципу будут оцениваться/опрашиваться/проверяться девушки мне было неведомо, ибо помощница от доброты сердечной сама взялась обговаривать эту часть вопроса с Фоннарией Грымзовной, и, судя по довольной рожице Пшеничкиной, значительно преуспела в этом.

Итак, вот уже битых десять минут мы сидим в пыльном и душном шифоньере, а "представление" всё ещё не начинается... Непорядок, однако!

– Майка, когда уже Фоннария Грымзовна впустит первую кандидатку? – злобно зашипел на ухо подчинённой, не рискуя называть "бабушку" старой мегерой, хотя это довольно ласковое обращение так и вертелось на языке.

– Скоро, – беззаботно пожала плечами девушка, – "бабушке" нужно подготовиться как морально, так и физически.

– А чего там готовиться-то? – выпал в осадок, задетый за живое безразличием подчинённой. – Все морщины на лице, даже грим накладывать не надо, найти только платьишко позастираней, да вперёд и с песней! А уж про моральный настрой вообще стыдно упоминать в её-то случае!

– Эй, моя семья не бедствует, – вклинился Бернардо между мной и помощницей, – так что костюмчик должен сидеть хорошо, быть сшитым из дорогой ткани и "бабушка" просто обязана сверкать бриллиантами!

– Ну, да, – судя по лицу Майи, сейчас младшему де Лаберо мало не покажется, – чтобы предполагаемая невеста думала не о том, как правильно, например, разлить чай по кружкам, а сколько можно выиграть от продажи кольца или, тем паче, ожерелья! Ау, котик, вернись на грешную землю...

– А ну, тихо! – зажал обоим рот ладонями, потому что в комнату величественно вплыла Фоннария Грымзовна собственной персоной.

Одета дама была в элегантный брючной костюм из синей парчи. Ноги женщины покоились в туфлях-лодочках, голова венчалась химической завивкой, а "скромное" кольцо, карата эдак на два, гармонично дополняло воинственную картину "Строгая бабушка семьи де Лаберо вышла на отстрел невест". Бросив предостерегающий взгляд на наше укрытие, мол, не провалите мне операцию, бестолочи, престарелая нимфетка подплыла к окну и, высунув нос наружу, зычным, хорошо поставленным голосом велела заходить Чайкиной Екатерине.

Девушка не заставила себя долго ждать (что, несомненно, является "плюсом") и, спустя буквально минуту, весело щебетала, скромненько присев в глубокое кресло, пока не была прервана поднятой вверх ладонью и довольно-таки резкими словами:

– Вы ко мне, милочка, пришли не затем, чтобы сплетни рассказывать, этим сможете заняться и с подружками, а передо мной же стоит совсем иная цель!

– Какая?! – вымученно-испуганно пискнуло небесное златокудрое создание с голубыми глазами.

– Я должна определить подходите ли вы на роль невесты моего внука! – Ух, ты, как она в роль вжилась-то, если бы не сам ей золотые отдавал, то даже бы не усомнился в правдивости слов престарелой женщины!

– И что для этого нужно? – молодец, Чайкина, быстро себя в руки взяла.

– Как минимум хорошее воспитание, – сказала, словно отрубила, Фоннария Грымзовна. – А сейчас, если вы не против, то налейте-ка мне чашечку ароматного зелёного чая.

Екатерина быстро осмотрелась, но не найдя чайных принадлежностей, вылупилась на "бабушку", мол, и где я должна откопать фарфоровый сервиз и кипяток, ну, не в собственном же кармане, право слово!

– Девушка, а вас разве не предупреждали, что этот этап конкурса будет наиболее сложным? – василиск нервно курит в сторонке после такого проникновенного взгляда, коим одарила старая мегера незадачливую кандидатку.

– Нет! – и тонна гордости во взгляде.

– Что?!? – укусила меня за палец Пшеничкина, благодаря чему, смогла выразить своё недовольство в словесной форме. – Да я же всем участникам отослала письма с предупреждением и примерным описанием того, как будет протекать этот конкурс!

– Может, она его не получила? – внёс на рассмотрение первый вариант, а то, зная свою помощницу, могу смело предположить, что в дальнейшем Майя "утопит" Екатерину Чайкину, если этого не сделает сейчас "бабушка".

– Исключено, – отрезала Пшеничкина, но всё-таки пояснила, – я им лично в руки конверты отдавала.

– Тогда... – мыслительный процесс скончался в зародыше, потому что Фоннария Грымзовна чинно подплыла к несчастному шкафу, и как бы невзначай грохнула по нему трёхпудовым кулаком.

Испуганно обнявшись, мы втроём еле удержались на ватных от переутомления ногах, но вот по "просторам" шифоньера погуляли знатно. И потом ещё долго, а временами и тщетно, пытались сгрести упорно разъезжающиеся конечности в кучу, а из ушей выгнать противный колокольный звон. Но зато больше голосов не повышали, справедливо опасаясь возмездия от скрой на расправу "бабушки".

– Мышки, заразы такие, скребутся, – как ни в чём не бывало, пояснила ошарашенной Екатерине свои действия престарелая нимфетка.

– Де Лаберо – богатая семья и у нас по определению не может быть мыш... – завёлся по-новой Бернардо, но был оперативно зажат в углу нашим дуэтом с девушкой, и заткнут кляпом, сгоношенным на скорую руку из моего практически чистого носового платка.

– Помолчи, – проникновенно попросила Пшеничкина, злобно сверкая серыми глазищами и воинственно подсовывая кулак под нос младшего де Лаберо, – интересно же!

– Итак, Катерина, я всё ещё жду свой чай, – "бабушка" грациозно опустила свои нижние сто девяносто на диван и элегантно скрестила ноги.

– Ладно, – видимо, блондиночка была настроена крайне решительно, – где я могу найти кухню?

– Вторая дверь с правой стороны далее по коридору, – милостиво кивнула Фоннария Грымзовна, делая какую-то пометку в своём блокноте.

Серьёзное лицо Чайкиной приобрело такую степень решительности, что мне аж стало не по себе, и девушка медленной, плавной, танцующей походкой двинулась в сторону шкафа, рядом с которым и был расположен вход в недра личной жилплощади ненаглядной будущей "родственницы". Но, то ли конкурсантка неправильно поняла Фоннарию Грымзовну, то ли просто была подслеповата и из чистого кокетства, помноженного на женское упрямство, не носила очки, то ли путала такие распространённые понятия как "право" и "лево", но факт остаётся фактом: Катерина рывком открыла дверцу шифоньера и закономерно наткнулась на нашу замершую каменными истуканами троицу.

– Ой! – выдало небесное создание и захлопнуло дверцу с обратной стороны.

– Упс! – слажено вырвалось у нас, и мы вспуганными тараканами принялись носиться по пустому шифоньеру в поисках приличного места укрытия.

По причине нашего дилетантства в вопросе маскировки на местности, да из-за банально "голых" стен шкафа, при повторном открытии дубовой дверцы, Чайкина снова-таки наткнулась на нашу "святую" троицу. Ни нас, ни, естественно, саму девушку сие событие не порадовало, но, стоит отдать блондиночке должное – она быстро взяла себя в трясущиеся от шока руки и даже смогла выдавить вымученную улыбку.

– Здравствуйте, – поприветствовало всех голубоглазое создание, минуты через три, как только окончательно успокоило нервы, попутно вернув челюсть и глаза на их законные места.

– Привет-привет, – танком попёрла на "жертву" Майя, сверкая улыбкой голодного удава. – Так, говоришь, почта плохо работает – письмецо не получила...

– Вы меня неправильно поняли, – заюлила вмиг просёкшая ситуацию кандидатка на руку, сердце и тугой кошелёк Бернардо, – я хотела сказать, что не получила письмо из-за некомпетентности нашего дворецкого!

– Да что ты, – патокой растёкся голос моей подчинённой по шифоньеру, – а ваш халдей уж очень на тебя похож. Прямо копия любимой хозяйки, – встав в позу невинно обиженной (читай: руки в бока, сведённые к переносице брови, а взглядом исподлобья можно гвозди гнуть), Майечка активно начала "топить" блондинку. – Бернардо, семье да Лаберо нужна невестка, которая только и делает, что врёт? Причём настолько непрофессионально, что аж стыдно становится за весь женский род всего-то из-за одной кикиморы.

– Н-нет, – всё-таки отмер парень, после продолжительной паузы, – мама не одобрит... к сожалению.

– Что же, – поняв в какую сторону клонит наниматель, Фоннария Грымзовна тоже вступила в диалог, – тогда прошу вас, душечка, удалиться с моей жилплощади!

– Но я же ещё вам даже не продемонстрировала свои великолепные навыки при заваривании чая, – упёрлась рогом продинамленная конкурсантка.

– Благодарствую, – недвусмысленно махнув надушенной ручкой в сторону выхода, "бабушка" продолжила спектакль, – мне ещё трёх человек сегодня оценить требуется, а подгузники я не надела. Поэтому до свидания и всего хорошего! – пинком вытолкнули расстроенную Чайкину за дверь сплочённый дуэт из Майи и Фоннарии Грымзовны. – Будьте так любезны, – а это уже было произнесено в сторону нашей трепещущей от ужаса троицы, – ведите себя немного потише, а то вы мне имидж портите!

Клятвенно заверив "бабушку", что теперь будем придерживаться поговорки: "Тише воды, ниже травы", снова скрылись в недрах опостылевшего шифоньера, и лишь тогда услышали трубный призыв следующей несчастной кандидатки – Иванны Уськиной.

Только я рыпнулся в сторону щелочки, через которую мы вели поочерёдное наблюдение, как в комнату вплыла нереально красивая метисочка с явными признаками азиатов в ближайших родственниках. Одетая в тёмно-красное кимоно, расшитое золотистыми драконами, девушка олицетворяла собой икону спокойствия, уравновешенности и понимания всей абсурдности ситуации в целом.

– Добрый день, Иванна! – поприветствовала гостью Фоннария Грымзовна.

– Здравствуйте, бабушка, – ослепительно улыбнулась девушка, продолжая упорно стоять в дверях.

Старую мегеру отчётливо перекосило, поэтому, схватив блокнот, сиротливо валяющийся на тумбочке, тётка что-то в нём настрочила, попутно приговаривая:

– Говорит без разрешения и никакого уважения к одногодкам!

Подавившись воздухом, зажал рот ладонью, чтобы ненароком не издать чересчур уж громкого и надсадного кашля и, не испортить всю маскировку. Ну, как же, уже лет ...цать Фоннария числится в картотеке нашего агентства знакомств в категории: "Не разменяла третий десяток и ещё не была замужем", а сейчас её во всеуслышание назвали бабушкой, чем подпортили идеальный имидж непорочной невесты! Скосив глаза в сторону, заметил, как Пшеничкина, нервно всхлипнув, плавно стекла на пол и уткнулась носом в колени, при этом плечи девушки странно подрагивали, что ярко свидетельствовало о том, что Майю душит еле сдерживаемый хохот. И лишь один младший граф де Лаберо стоял, искусно изображая памятник себе любимому, и лишь тупо хлопал ресничками.

– О каких одногодках сия дама ведёт речь? – всё-таки отмер клиент, встряхивая истерикующую помощницу за плечо.

– Она гово... – попыталась ответить на поставленный вопрос девушка, но не смогла, и лишь в очередной раз нервно всхлипнула. – Она...

– Многоуважаемая Фоннария Грымзовна ведёт речь о себе, – справившись, наконец, с приступом неудержимого хохота, пояснил офонаревшему Бернардо суть проблемы, и снова "присосался" к наблюдательному "окошку".

Пока мы с Пшеничкиной продлевали себе жизнь путём тихого, но неконтролируемого ржача (а по-другому просто и не скажешь), Фоннария Грымзовна перешла к следующему этапу истязания несчастной милашки Уськиной. Обойдя девушку по большой дуге, "бабушка" оценивающе пошевелила густыми бровями, недовольно подёргала носом и сложила ярко накрашенные губы в куриную гузку.

– Хм, уж больно ты, девонька, тощая, – наконец, вынесла вердикт наёмная актриса и по совместительству деспот. – Здоровых детей не родишь... Сыновья, они, знаешь ли, выносливости, лошадиного здоровья и слоновьего терпения требуют!

– А я дочку хочу! – не стала упрямиться или пытаться переубедить пожилую женщина кандидатка на руку, сердце и социальный статус Бернардо.

– Так, ещё и наглая, – довольно припечатала "бабушка", снова хватаясь за блокнот и карандаш. – Ну-ка, лапочка, – а голос-то такой, словно она вот-вот придушит незадачливую Уськину, посмевшую высказать свою точку зрения, – процитируй пятое, восьмое и последнее послание из книги "Сто великих наставлений Жены Года".

Знаете, если раньше карие глаза Иванны были красивого, миндалевидного разреза, то теперь стремительно приобретали форму блюдец. Достав из широкого рукава кимоно веер, девушка грациозным движением раскрыла его и принялась нервно обмахиваться, плутовато косясь по сторонам, словно выискивая эти самые наставления, написанные на цветастых обоях, ну, или хотя бы дверной проём, над которым будет гореть зеленым цветом надпись: "Аварийный выход". Естественно, ни того, ни другого в доме Фоннарии Грымзовны не обнаружилось, а пауза уже затянулась до неприличия.

– Не знаешь, – подытожила непреступная скала и, перевалившись грудью через резной подоконник, громко рявкнула. – Петрике Скрипчан!

– Минуточку, – уперев ручки в покатые бока, нахмурилась Уськина, – уважаемая бабушка, вы мне и слова сказать не дали, а уже зовёте потенциальную соперницу. Это несправедливо!

– Хорошо, – легко согласилась, Фоннария, покосившись хитрыми глазами на наше убежище, – тогда повтори пятое, восьмое и последнее послание из книги "Сто великих наставлений Жены Года".

Усиленно заработав снова веером, Иванна гордо выпрямилась, аки сакура после сильного ветра, и довольно точно воспроизвела требуемые цитаты:

– Выполняй обязанности, сохраняя спокойствие и достоинство. Сначала думай, а потом действуй, только тогда ты добьешься почёта в семье мужа. И, мужчина всегда прав, но ему об этом знать совершенно не обязательно!

Мысленно зааплодировав, наткнулся взглядом на задумчивую Пшеничкину, которая сканировала ничего не выражающим взглядом сбледнувшего с лица графского отпрыска. Да-м, бледная поганка из парнишки, что надо получилась! Неожиданно почувствовав несвойственный мне приступ жалости, рванул на помощь клиенту.

– Майя, ну, что опять не так?

– Мне одной показался странным тот факт, что сначала девушка даже слово вымолвить не могла, предположительно по причине полного незнания нужного текста, но стоило только Уськиной схватиться за веер, как нужные знания буквально сорвались с её губ?

Переглянувшись с Бернардо, почувствовал полное согласие со мнением своей помощницы, но и про мужскую солидарность забывать пока не стоило. Синхронно кивнув с младшим графом де Лаберо, выразил свою аккуратную позицию, но пока открыто не спеша никого обвинять.

– Идиоты, – припечатала помощница и схватилась за серебряное блюдечко и наливное яблочко*. Войдя в меню и найдя функцию "Текстовое сообщение", девушка довольно улыбнулась, что-то быстро строча.

Пока в шкафу шли дебаты на тему кто прав, а "кому и не мешало бы заткнуться", в комнате, словно по волшебству, появился поднос с пузатым самоваром и элегантным чайным сервизом из белого фарфора. Судя по лицу Фоннарии Грымзовны, она уже успела "осчастливить" новым заданием Уськину, чего, естественно, наша "святая" троица не услышала, и потому благополучно пропустила, как у "бабушки" очнулось наливное яблочко, и весело покатилось по полу.

– Аааааа... Демоны! – взвыл дурниной кусок серебра, а мы с Пшеничкиной не удержавшись, сложились пополам от смеха. – Демоны! – заглушил истерику из шкафа очередной вопль, иначе сидеть бы нам с помощницей под окнами дома разлюбезной и не в меру гневливой "бабушки".

– Одну минутку, – сконфузилась пенсионерка и отчалила к надрывающемуся прибору. Посверлив взглядом дисплей серебряного блюдечка, Фоннария Грымзовна недовольно нахмурилась и повернулась в сторону Иванны... с весёлой и доброжелательной улыбкой. – Солнышко, а вы не забыли, что прежде чем садиться за стол, нужно мыть руки? – заметив испуганные глаза жертвы, маньяк в юбке смягчился. – Ванная комната находится дальше по коридору.