Текст книги "Паломничество Ланселота"

Автор книги: Юлия Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Послушай-ка, твое величество, я догадываюсь, что у тебя есть причины не желать личного общения. Но, между прочим, не у тебя одного. Но давай взглянем на проблему с другой стороны: если бы у нас был код Сандры, мы бы ее не потеряли. Дорогой мой король, я совсем не хочу когда-нибудь вот так же потерять и тебя – по глупости или по недоразумению.

– Если я скажу тебе мой код, это как раз и случится.

– Крепко же ты веришь в мою дружбу, друг-король! И это после стольких-то лет?

– Это были годы, проведенные в Реальности. Ты ведь не знаешь, Ланс, что я за человек на самом деле, как я, например, выгляжу.

– А какое мне дело до того, как ты выглядишь? Мы за эти годы через рыцарскую сказку стали настоящими, а вовсе не реальными друзьями, а разве имеет значение внешность друга? Я не древнего короля бриттов в тебе уважаю и люблю, а того человека, который исполняет роль короля Артура. Наплевать мне, есть у тебя корона на голове или нет – мне важно то, что у тебя в голове находится. Я знаю, что ты, может быть, прости, не слишком умен и образован, но зато честен во всех своих помыслах…

– А вот как раз и нет! – перебил его Артур. – Я лгу, я все время лгу тем, кого я люблю! И здесь, в Камелоте, и у себя дома…

– Только честный человек способен так о себе сказать, – заметил Ланселот. – Я совсем не тот, за кого себя выдаю!

– А я в этом уверен, – засмеялся Ланселот. – Разумеется, ты не король Артур и даже не его потомок: тебя давным-давно разоблачил волшебник Мерлин, а уж он-то знает! Артур, неужели ты думаешь, для меня имеет значение, из какой ты семьи, сколько тебе лет, какого цвета твоя кожа и как ты выглядишь?

– Ланс, если бы ты знал… Но давай оставим этот разговор, прошу тебя!

– Как скажешь, король. Хочу только заметить, что как раз у меня всегда были причины не желать, чтобы ты или кто-то из наших рыцарей, а уж тем более прекрасных дам, увидел меня: я калека, инвалид и всю жизнь провел в инвалидной коляске. Но я не боюсь показаться тебе таким, какой я есть. Поэтому запиши-ка мой код: СКМ 14.09.40. Мое настоящее имя Ларе Кристенсен. Я надеюсь, ты все-таки передумаешь… – И не подумаю передумывать.

– Ладно, упрямое твое величество, я больше не настаиваю. Но код мой ты на всякий случай запиши. – Я запомню.

– Врешь, король! Вот, смотри, я тебе на стене пишу, – и Ланселот острием кинжала нацарапал свой код на стене между двумя гобеленами. Артур подчеркнуто отвернулся. Ладно, подумал Ланселот, надпись-то все равно останется.

– А теперь, друг-король, я должен сказать тебе еще одну вещь: я собираюсь отправиться в паломничество в Иерусалим. – Я с тобой! – Это невозможно.

– Ты не хочешь взять меня в это новое приключение? – Это не приключение.

– Неужели ты на самом деле отправляешься в Иерусалим? – Да.

– Паломничество в Иерусалим! Как я тебе завидую, сэр Ланселот! Ты увидишь вблизи Вавилонскую Башню, восьмое чудо света, и своими глазами увидишь, как строится девятое – Иерусалимский Храм. А вдруг ты там встретишь самого Месса? Говорят, он ходит по улицам Вечного города совершенно свободно, даже без охраны, – король пытался изобразить восторг, но голос его дрожал. – Но ты ведь ненадолго отправляешься туда, Ланс? Ты скоро вернешься? Сколько дней тебя не будет? Когда ты собираешься лететь?

– В конце лета. И я не полечу, а пойду морем. Думаю, это будет довольно долгое паломничество. И вот что еще, король: выходить в Реальность я больше не смогу. Я должен проститься с Камелотом. – Почему?

– Потому что вместо этого я буду каждый день выходить в море ловить рыбу.

– А разве ты не можешь это делать здесь? Какая тебе разница, в какую воду забрасывать удочку – в реальную или настоящую?

– Большая разница, друг король. Мне нужна настоящая рыба, и не удочкой я ее ловлю, а сетями. – Ого! А зачем тебе так много рыбы?

– Чтобы продать ее. Я рыбак, и этим живу. А теперь мне нужны деньги на паломничество, – и Ланселот поторопился закончить разговор. – Захочешь меня увидеть – мой код у тебя есть.

– Подожди, сэр Ланселот! Пожалуйста, не уходи, Ланс!

– Ищи меня по персональному коду, король, – и Ланселот снял обруч с головы. Он тут же вызвал Банк-Реаль и, не объясняя причины, закрыл свои договор по использованию Реальности.

ГЛАВА 5

Путина подходила к концу, стада лосося редели, и Ланселот решил, что пора ему реализовать свой улов. На этот раз он собирался продать рыбу в Осло. Он погрузил контейнеры с засоленным лососем в трюм «Мерлина» и отправился в Осло-фьорд.

Бывшая столица Норвегии Осло была перенаселена, и возле наскоро сооруженных длинных причалов в несколько рядов стояли на якорях бывшие военные корабли, приспособленные под жилища для бедноты. Но не было во фьорде той деловитой толкотни рыбацких судов и суденышек, которую он помнил по давним поездкам в Осло с отцом. Что ж, подумал Ланселот, значит, у него будет меньше конкурентов на рыбном рынке, и он сумеет хорошо продать свой улов.

Ланселот пришвартовал катамаран, выкинул трап и съехал по нему на причал. К нему тут же подошел дежуривший на причале полицейский и достал из висевшей на плече сумки считывающее устройство.

– Ваш персональный код, – потребовал он, не здороваясь.

Ланселот протянул полицейскому правую руку, и тот коснулся аппаратом его боль-шого пальца. – Вы не житель Осло?

– Нет. Я живу в Тронхейме-фьорде. В Осло я пришел, чтобы продать лососину.

– Почему же вы не сдали ее в Центр питания в Тронхейме? У вас есть договор с Центром?

– Есть договор, и я много лет сдавал им креветки и рыбу. Но наш Центр питания снизил расценки, а мне нужны деньги. Разве я не могу продать свою рыбу на рынке в Осло?

– Если вы уже сдали свою норму рыбы в Центр питания, то какую-то часть улова имеете право продать на рынке. В свободном мире, как известно, молодой человек, раз решена свободная торговля. Сейчас проверим ваши отношения с Центром в Тронхейме. Так… Договор, действительно, у вас есть, но вы уже два месяца ничего в Центр питания не сдавали. По какой такой причине?

– Я же сказал, они понизили расценки: сначала на креветки, а потом и на рыбу.

Полицейский нахмурился и перешел на ты.

– А ты кто такой, чтобы критиковать политику цен и саботировать решения мирового правительства? Понизили расценки, значит, так надо для благоденствия планетян! Мы живем в правовом сообществе: если Министерство питания назначило цены, по которым ты должен сдавать улов – вот и сдавай, соблюдай свои права! Тогда и тебе пойдут навстречу – разрешат часть улова продать на свободном рынке. Но только в Тронхейме, а не в Осло! Мы тут своих рыбаков отлавливать не успеваем, так и норовят толкнуть рыбешку в обход Центра питания. Полицейский поиграл кнопками и уставился на экран персоника.

– Тут сказано, что ты одинокий инвалид, сирота значит, а сироту обижать Бог не велит. Поэтому я сейчас вызову коллегу с соседнего причала, мы обыщем твой ката маран, и если у тебя нет контрабанды, мы, так и быть, тебя отпустим.

Появился второй полицейский. Вдвоем они запрыгнули на катамаран, обшарили каюту и трюм, а потом начали выгружать контейнеры с рыбой на причал. Ланселот подумал, что полицейские смягчились и решили помочь ему поднять на причал тяжелые контейнеры, чтобы он мог отвезти их на рынок. Но, выгрузив всю его рыбу, полицейские велели ему убираться из Осло-фьорда и больше тут не показываться.

– А рыбу твою мы конфискуем, поскольку ты ее привез с целью спекуляции. Даем тебе пятнадцать минут на то, чтобы отчалить и взять курс на выход из Осло-фьорда. Ты все понял, парень? – Да. Я понял, с кем имею дело. – Четверть часа! Успеешь?

– Успею, – ответил Ларе и, наклонившись, сдернул с кнехта причальный канат. Полицейские стояли и с угрозой смотрели на Ланселота до тех пор, пока он не отчалил.

Он вышел из Осло-фьорда и пошел к своему острову на предельной скорости, не жалея ни мотора, ни батарейки, ни себя. В Тронхеймс-фьорд он вошел, когда вечерняя заря уже окрасила горизонт. Состояние было хуже некуда, ныла спина и грызла обида: его ограбили на двухнедельный улов, а лосось уже прошел дальше на север.

Невероятная встреча состоялась почти возле самого дома. Ланселот уже входил в свой заливчик, как вдруг в борт катамарана что-то тяжело ударило. Топляк, подумал он и схватил багор, чтобы взять бревно на буксир – ему всегда нужны были дрова для коптильни. Багор его и спас. Когда над бор-том катамарана поднялась серая змеиная голова с горящими радужными глазами, Ланселот на миг остолбенел. На него уставились глаза с узкими вертикальными зрачка-ми, пасть слегка приоткрылась, и из нее раздалось внятное: "Вот и встретилис-с-с-сь, с-с-сэр Ланс-с-сселот!". С головы змея нелепо и жутко свисал помятый лист кувшинки с распластанной на нем дохлой лягушкой; золотая коронка все еще сверкала на ее плоской голове. Змей не успел до конца разверзнуть пасть с одним торчащим зубом, как Ланселот отвел багор, размахнулся и всадил его прямо в середину радужного глаза. Чудовище дернуло головой, вырвало багор у него из рук и забилось в воде.

Ланселот сразу же бросился к штурвалу и отвел катамаран подальше, а уже после издали наблюдал, как бьются в бурлящей воде белесые петли змеиного тела. "Да кто ж ты такой есть, – думал он, – и как это ты сумел перескочить сюда из Реальности?"

Но вот змей бессильно вытянулся на поднятых им волнах, полностью перегородив вход в заливчик, и тогда только Ланселот отважился подойти к нему ближе. Змей был несомненно мертв, его желтовато-белое тело беспомощно колыхалось на воде. Выждав еще немного, Ланселот решил оттащить его подальше в море. Он отыскал в каюте тонкую капроновую веревку и самым тихим ходом подошел к змею. Застрявший в глазу чудовища багор покачивался над водой, Ланселот накинул на него лассо, закрепил конец на корме и потащил змея на середину фьорда. Он отошел на добрый километр от своего острова, с опаской оглядываясь на волочившееся за кормой светлое тело, но змей не подавал признаков жизни. Осмелев, Ланселот подтащил его к борту, достал длинный разделочный нож и стал отделять голову монстра от шеи. В гостиной писательского дома висел уже один охотничий трофей, добытый некогда писателем, – огромная лосиная голова с полутораметровыми разлапистыми рогами, и Ланселот решил добавить к ней свой трофей. Сначала ему никак не удавалось проткнуть чешуйчатую кожу, но потом, когда нож проник между чешуями, она вдруг стала легко поддаваться стальному лезвию, и на шее змея разошлась широкая щель. Внутри тело змея было пустым, плоти в нем не было никакой, а когда Ланселот расширил надрез и заглянул в него, он увидел металлическую кольчатую трубку, вдоль которой тянулись разноцветные провода. Ланселот раскачал багор и вырвал его из пораженного глаза: из глазницы в воду посыпались осколки радужного пластика и несколько мелких цветных деталей; из дыры остались торчать обрывки проводов. Другой глаз оставался блестящим и радужным, но изнутри он уже не светился. Через разрез на шее и пустую глазницу тело змея начало быстро наполняться водой и тонуть вместе с громадной головой, которую Ланселот так и не сумел отделить от туловища. Да ему уже и не нужен был этот трофей: монстр-мутант был страшен, но искусственный монстр вызывал отвращение. "Все! Больше никаких Реальностей!" – подумал он, провожая глазами опускающееся в глубину рукотворное чудовище, похожее на длинное серое бревно.

Ланселот вернулся домой промерзший, усталый и злой, как разбуженный зимой медведь. Он переоделся, лег и был уверен, что мгновенно уснет, но – не получилось. Одолеваемый мыслями, он ворочался на кровати, и сон его не брал. Что-то опасное непонятное происходит в их Реальности, он обязательно сообщит об этом случае Банк-Реаль. Но как предупредить короля Артура? Наконец он решил, что завтра снова внесет деньги за пользование Реальностью – на самый короткий срок, какой только возможен по правилам Банк-Реаля, вернется в Старый замок и потребует от короля, чтобы он тоже покинул Камелот. С этим Ланселот и уснул.

Утром он услышал сквозь сон сигнал персоника. "Не дай Месс, еще какая-нибудь официальная пакость", – подумал он спросонья. Он поднялся на кровати, накинул халат и перекинул тело в коляску. Подкатил к персонику, включил прием и стал ждать. Когда через пару секунд экран засветился, он увидел на нем незнакомого подростка в зеленом пластиковом костюме и зеленой вязаной шапочке. Подросток глядел на него исподлобья и почему-то очень сердито. Ошибка, подумал Ланселот и хотел уже отключиться, но не успел.

– Вы Ларе Кристенсен, именуемый так же Ланселотом Озерным? – Да, это я.

– Здравствуй, Ланс, – сказал подросток и стащил с головы зеленую шапочку, высвободив при этом целую копну рыжих кудрей. Перед Ланселотом на экране была очень юная девушка, скорее даже девочка. Она уткнулась лицом в свою шапочку и прорыдала сквозь нее:

– Сэр Ланселот Озерный! Как ты посмел исчезнуть, не простившись со мной?

– Простите, а вы кто? – спросил Ланселот, еще не совсем проснувшись и не пони мая, кто перед ним.

– Я… Я король Артур. Но ты не отключайся, ты выслушай меня сначала!

Ланселот и не думал отключаться. То есть он отключился, но совсем по-другому: он так хохотал, что чуть не вывалился из коляски. Король Артур, основатель рыцарской Реальности – смешная и сердитая девчонка-подросток! От смеха он не мог выговорить ни слова. Несколько раз он вытирал слезы, поднимал глаза на экран и открывал рот, чтобы начать говорить, но, видя красное лицо с зареванными глазами, зеленую шапочку с помпоном, который девчонка от смущения и злости закусила зубами и не догадывалась выпустить, он снова ронял голову на руки и хохотал. Обиженный король Артур всхлипнул в последний раз, сердито махнул на Ланселота своей шапочкой и исчез с экрана. Связь прервалась, экран потух.

Ланселот вытер слезы и покатил в душевую. Задыхаясь под ледяным душем, растираясь после грубым холщовым полотенцем, он продолжал похохатывать. Пересев из мокрой коляски в сухую, он прямо в халате отправился на кухню готовить себе завтрак.

Пока что безработный инвалид питался совсем неплохо. Некоторые продукты Ланселот брал в обмен на креветки и рыбу прямо в Центре питания, другие покупал на рынке, а что-то ухитрялся выращивать на доставшемся от матушки огороде. С прошлого лета у него еще оставалось несколько банок варенья, морошка, сухие и соленые грибы, сушеные приправы, а главное лук и чеснок – роскошь по нынешним временам. Большинство планетян даже в сравнительно благополучной Скандинавии получало бесплатную пищу, поступающую в дома по трубам, и эта готовая еда в пластиковых контейнерах была так же похожа на пищу, как пластиковые литые костюмы на нормальную людскую одежду.

В честь нового знакомства с королем Ланселот решил себя побаловать и вместо привычной овсянки испек себе два больших блина и к ним нарезал немного семги. Пока грелся чайник, он съездил в кладовку и насыпал себе мисочку моченой морошки, которую очень любил и бережно расходовал: малину он сам собирал по обочинам лесных дорог, а вот морошка на болотах была ему недоступна, ее приходилось покупать на рынке. Завтрак у него получился праздничный.

Покончив с посудой, Ланселот взял книгу и пристроился с нею возле персоника, ожидая нового вызова и посмеиваясь над раскрытой тайной короля Артура. Ланселот дал себе слово больше не смеяться, если король выйдет на связь, – а он был уверен, что тот обязательно снова появится.

Вызов прозвучал где-то к полудню, и он снова увидел на экране "короля Артура", но теперь девушка уже не плакала. Она сняла безобразный пластиковый костюм и нарядилась в темно-зеленое платье, с виду бархатное, а на рыжих кудрях у нее красовался зеленый шелковый шарф. Теперь ей было на вид лет шестнадцать, а может, даже и все семнадцать. Но когда Ланселот сообразил, что в момент основания Камелота этой пигалице было не больше четырнадцати, смех из него так и брызнул, а потом перешел в кашель.

– Ну и чего это вы так надрываетесь, сэр Ланселот Озерный? Горло бы поберегли… – голос у короля был девически нежный, а тон – дерзкий.

– Простите меня, ваше величество, но ведь нет же никакой возможности удержаться!

– По-вашему, выходит, что свободная планетянка не имеет права выходить в Реальность в угодном ей виде? – а теперь в ее голосе прозвучал даже оттенок склочности.

– Ваше величество, не волнуйтесь и не задирайтесь! – А вы – не смейтесь!

– Но, согласитесь, разве не потешно, что за круглый стол Камелота рыцарей собрала девчонка? И я просто восхищен тем, как ловко и как долго вы морочили всем нам голову.

– Восхищайтесь сколько угодно, но прекратите этот глумливый смех!

– Ваше величество, это смех не глумливый – это горький смех, ведь я над собой смеюсь, над своей слепотой! Ну полно, полно, престань сердиться, королек. Разве можно так гневаться на старого друга?

– Какие мы друзья? Мы теперь вроде даже и не знакомы…

– Вот те раз! Это звучит оскорбительно, король, особенно через неделю после того, как я спас твое величество от свирепого мутанта.

– Не мутанта, а персоны! Мне наконец-то удалось вызвать персону, даже двух, а ты, как всегда, вмешался со своим здравым смыслом и все испортил.

– Хорошо, хорошо, персоны, не будем спорить. А между прочим, лягух-то этот поганый все время называл тебя "девой"! Что бы мне тогда обратить на это внимание?

– Ты и обратил. Только вывод по своему обыкновению сделал неправильный: ты сказал, что это персонаж из чужой сказки, а лягушонок-то оказался провидцем!

– Сволочью он оказался, а не провидцем: эта дрянь приманивала добычу для змея. Я потом тебе кое-что расскажу про эту парочку, если только это два персонажа, а не один. Но я страшно рад, что ты появился… то есть появилась на экране моего персоника. Я собирался сегодня возобновить свой договор и выйти в Реальность, чтобы поговорить с тобой. – Нет, Ланс! – скорбно покачал рыжей

головой король Артур. – Теперь у нас ничего не получится, даже если ты и вернешься в Реальность. Пропал Камелот! И мне так жаль нашей трехлетней дружбы…

– Камелот Камелотом, а дружба дружбой. Не я ли предлагал тебе перенести нашу дружбу из Реальности в настоящую жизнь? Что для тебя важнее – общение со мной или игра в рыцарей?

– Ну… Как бы это сказать… В общем, конечно, можно считать, что все-таки, наверное, ты. – Ну а я – вот он, весь тут.

Ланселот отъехал от экрана, чтобы девушка могла увидеть его целиком – в инвалидной коляске, с не ходячими ногами, накрытыми пледом. Она так долго и пристально разглядывала его, что Ланселот даже немного смутился, а потом сказала:

– В Камелоте ты был старше, но в жизни ты кажешься умнее. – А там я что, дураком был?

– Ну не совсем дураком, скорее не по годам восторженным – стишки, цветочки, белочки, девочки…

– Ах ты, паршивая девчонка!.. – начал было Ланселот, но от возмущения поперхнулся и снова закашлялся.

Терпеливо переждав его кашель, девушка невинно спросила:

– Вы что-то хотели добавить, сэр Ланселот Озерный?

– Я?.. Ах, да, конечно! Я хотел сказать, что ты симпатичная девушка, однако и король Артур был очень даже недурен собой! У него была такая ухоженная бородка, я всегда тебе немного завидовал. – Издеваешься? – Нет, шучу.

– Но теперь-то ты понимаешь, Ланселот, почему я не хотела выходить на личную связь?

– Вижу и понимаю. Но ведь и ты видишь, что я так же гожусь в рыцари, как ты в короли.

– Брось, Ланс, или как там тебя, Ларе, кажется? – Ларе Кристенсен.

– Какие похожие имена – Ларе и Ланс, всего лишь одна буква не совпадает.

– Тем не менее, это только случайное совпадение. Можешь продолжать меня звать Лансом. А как тебя зовут и где ты обитаешь?

– Зовут Дженнифер Макферсон, можно просто Дженни, а живу я в Шотландии.

– Разве еще существует Шотландия, Дженни? Я считал, что есть только бывшая Англия.

– Для нас, шотландцев, Шотландия была и есть. Мы, видишь ли, патриоты. Это от прежней Англии не осталось ни клочка суши, она вся обитает на своих "Титаниках". Зато в Шотландии не только горные вершины, но даже некоторые острова уцелели. Моя семья веками живет на таком острове, он называется остров Иона. Наши христиане говорят, что остров хранит святой пророк Иона. – Где это? – На юге Гебридских островов.

– И у вас там до сих пор водятся христиане?

– Встречаются. У меня няня была христианка. А ты где живешь, Ланс?

– На острове в Тронхейме-фьорде, это бывшая Норвегия.

– Теперь почти все живут на островах. Можно сказать, что вся наша Планета – один большой архипелаг.

– Интересное замечание, Дженни. Только не забывай, что Планетой мы зовем наше сообщество, объединенное Мессией. На самом деле наша планета – это планета Земля.

– А мировое сообщество объединяет далеко не весь мир, – задумчиво сказала Дженни.

– Да, это всего лишь громкие названия. Наверное, после Катастрофы люди таким образом самоутверждались и утешались.

– Наверняка так оно и было. А почему ты тоже живешь на острове, разве Скандинавия не уцелела?

– Уцелела. Но мой остров тоже всегда был островком в Тронхейме-фьорде. На нем когда-то жил знаменитый норвежский писатель, потом много лет обитала только наша семья, а теперь живу я один. – Как – один? Как же ты… – Справляюсь потихоньку. – Но ведь ты… – Дженни снова замялась.

– Инвалид? Давай отныне, твое величество, называть все вещи своими именами. Идет? – Идет, сэр Ланселот!

– А справляюсь я по принципу: изо всех сил старайся сделать то, что должен делать, и хоть что-нибудь обязательно сделаешь.

– Мне нравятся твои принципы, Ланс! И знаешь, это так здорово – иметь друга, которому можно сказать все. Мне все время было неловко, что я вас всех немного обманываю… – Ничего себе немного!

– Ты не смейся, а лучше расскажи мне еще что-нибудь про себя, про свой остров. Норвегия теперь очень плотно заселена, верно? Как же это никто не пытался потеснить тебя после Катастрофы? Ведь столько людей хлынуло тогда из Европы в Скандинавию.

– Мой остров – это просто большой гранитный камень в воде. – Один камень и никакой земли?

– Земли на нем с носовой платок, на котором едва помещаются дом, небольшой сад и огород. А главное – никаких коммуникаций, кроме электролинии, вот никто и не соблазнился. Проводить сюда трубы для подачи еды, одежды и лекарств было бы очень дорого.

– Холодное голубое море, серый каменный остров с маленькой хижиной, возле берега лодка. И все время кричат чайки…

– Э, нет! У меня не лодка, а катамаран, который ходит на батарейках Тэсла. С одной лодкой на острове не проживешь. Да и хижина у меня вполне приличная: это двух этажный дом, принадлежавший Известному Писателю. Он был гордостью норвежской литературы, пока норвежцы еще читали книги. Мой отец и я были смотрителями этого дома-музея. Теперь музей ликвидировали, и я официально стал безработным. Но я с детства умею ловить рыбу и креветок, так что меня кормит море.

– Здорово! А какие книги писал этот ваш писатель?

– Самая известная из них называется "Маленький Лорд".

– Это книга про маленького лорда Фаунтлероя? Я ее читала, она у меня есть.

– Дженнифер Макферсон! Ты читаешь настоящие книги?

– Читаю. Тайком, конечно. В моей семье такие вещи не одобряются. – Откуда же у тебя книги?

– Случайно нашла. У нас есть чердак, куда почти никто не заглядывает, и я любила в детстве там пошарить. Вот и дошарилась как-то до сундучка с книгами. Я их по одной таскала к себе в комнату и читала. – Ай да король!

– Правда, это все были детские книжки. Но знаешь, Ланс, что оказалось, когда я стала их сравнивать с книгами из Всемирной библиотеки?

– Знаю. Старинные книги для детей оказались серьезнее, чем современные книги для взрослых.

– Точно! У меня есть детская энциклопедия, это моя любимая книга, есть старинный учебник географии, сказки Джорджа Макдональда и сборник народных сказок со всей Британии.

– А взрослых книг на твоем чердаке не нашлось?

– Кое-что есть. Я нашла несколько Библий и целый ящик с мамиными медицинскими книгами: она когда-то хотела стать врачом, но потом вышла замуж. Но они все скучные, и я не стала их читать. А детские книжки я и сейчас перечитываю. Только вот книжка про маленького лорда у меня без обложки, и я до сих пор не знала ее автора.

– Это не та книга, Дженни. Роман, который написал наш Известный Писатель, это жестокая книга для взрослых, а Маленький Лорд – прозвище героя. Но ты меня удивила! Сейчас редко встретишь человека, который читает настоящие книги. Когда мы создавали нашу Реальность, твое величество не ведало даже, что короля Артура звали Бешеным медведем.

– Откуда же мне было ведать, мне тогда и четырнадцати лет не было! Я про короля Артура впервые прочла во Всемирной библиотеке. Книга называлась "Смерть Артура", и в ней было пять страниц. Все остальное о нем я узнала уже потом, в Камелоте.

Так они беседовали, пока Ланселот не сказал, что ему пора отправляться на лов.

– Боюсь, пока мы с тобой тут беседовали, мои креветки угостились бесплатно и разбрелись по своим делам, а я не могу себе позволить такой благотворительности. Так что извини, Дженни, но сейчас я должен выйти в фьорд, поднять ловушки и разложить новые приманки. Давай-ка твой код, королек! На этот раз Дженни не спорила.