Текст книги "Шаг вперед, шаг назад (СИ)"

Автор книги: Юлия Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Это было совершенно ни к чему, – заметила ему, ставя ноги на сиденье.

– Ты о чем? – удивился он.

– О радости нашей встречи.

– Я, действительно, рад.

– Раньше ты держал чувства при себе.

– Значит, их стало больше.

Я только головой покачала.

– Каков наш план? – поинтересовалась о другом.

– Приедем к тебе, поболтаем, потрахаемся, потом сбежим.

– Перспективно.

Он посмеялся, но посмотрел на меня странно. От его взгляда стало не по себе, в голове всплыли слова Германа, я крутила их по кругу, красочно представляя картины, в которых Кирилл мог участвовать. Как я вообще могу доверять ему? Он убийца, жестокий и расчетливый, он не станет помогать просто так, такие, как он, делают что-либо, только если видят выгоду. Каждое его движение, каждый жест – выверенная до безупречности игра, в конце которой обычно вокруг никого не остается. Никого живого.

"Он не просто опасен, – выдал разум, – он очень опасен, безумно опасен. И ты не знаешь, что у него в голове".

К концу дороги я практически впала в состояние паники, потому когда Кирилл положил мне на плечи руку по дороге к подъезду, я бессознательно вздрогнула и отшатнулась. Взгляд его неуловимо изменился, и я испугалась еще больше. Руки мои так дрожали, что я не могла попасть ключом в скважину, в итоге он меня отодвинул, открыл дверь и пропустил вперед. Спешно разувшись, я прошла в кухню и схватилась за турку, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Я чувствовала, как он жжет мне затылок. За моей спиной Кирилл оказался неслышно, я вздрогнула, ощутив его близость. Он развернул меня к себе, поставил руки по обеим сторонам стола и стал смотреть.

– Что случилось? – спросил меня. Я бросила на него взгляд, но тут же опустила голову.

– Ничего.

Мы еще помолчали, потом Кирилл поинтересовался:

– Ты что-то узнала?

Я нервно сглотнула.

– Что я могла узнать?

– Тогда что тебя так беспокоит?

– Мне еще не приходилось заниматься подобными вещами, занятие, знаешь ли, немного пугающее.

– Тебе нечего бояться.

– Откуда такая уверенность?

Кирилл вдруг меня обнял и поцеловал в макушку.

– Пока я рядом с тобой, обещаю, никто тебя не обидит.

Я обняла его, и некоторое время мы стояли так. Очень хотелось поверить в эти слова и спрятаться за его сильную спину, но я не торопилась. Тем более, теперь, когда знала о нем несколько больше. Кирилл отстранился и посмотрел лукаво.

– Есть идея.

– Может, обсудим план действий?

– Время терпит.

Он приподнял меня, я обхватила его ногами за талию, и мы, целуясь, переместились в спальню.

Около трех ночи мы погасили везде свет, еще через сорок минут двинули в сторону выхода, я с рюкзаком за плечами. Кирилл посмотрел в дверной глазок, потом бесшумно открыл дверь и выскользнул на площадку, я вышла за ним. Закрыл дверь он также бесшумно, после чего взял меня за руку и повел наверх. Я старалась двигаться, как он, но это было невозможно. Казалось, что Кирилл просто не касался земли, до того плавны и бесшумны были его движения. Мы поднялись на последний этаж, там была лестница, ведущая на чердак. Кирилл подсадил меня, и вскоре я вылезала через люк в чердачное помещение. Он появился следом, закрыл крышку и двинул вперед, держа меня за руку. Вскоре мы оказались возле очередного люка. Мой дом построен буквой "Г", я жила в первом подъезде, спустились мы в последнем, правда, подъезд не покинули, вместо этого Кирилл достал из кармана отмычки и стал ковыряться в замке квартиры, располагавшейся на первом этаже.

– Ты с ума сошел? – в ужасе шепнула я.

– Хозяев нет, так что можешь не беспокоиться.

Через пару минут мы вошли в квартиру, Кирилл закрыл дверь и прошел в комнату к окну, оно выходило не во двор, а на улицу.

– Ребята могут пастись и тут, – заметила я.

– Ничего, прорвемся.

Кажется, Кирилла ничто не могло озаботить. Он тихо открыл окно, после чего повернулся ко мне.

– Под окнами кусты, спустишься следом за мной и сиди тихо, жди меня.

– А ты куда?

– Здесь недалеко.

Он ловко и бесшумно оказался за окном, я полезла следом, внизу он меня поймал, быстро поставил на землю, шепнул:

– Жди, – и растворился в темноте. Через пять минут недалеко от кустов притормозила машина, не Кирилла. Мигнула, я ринулась к ней. Вскоре мы уже ехали вперед, я пялилась в зеркало заднего вида, Кирилл посматривал с усмешкой. Через час все-таки сказал:

– Если бы ребятки сели нам на хвост, я бы уже заметил. Так что перестань гипнотизировать зеркало. Лучше поспи, дорога дальняя.

– Я могу разговаривать с тобой.

– Зачем?

– Чтобы тебя в сон не клонило.

Кирилл посмеялся и заверил:

– Я справлюсь.

Он справился, и хорошо, потому что меня неудержимо потянуло в сон еще через час.

– Ляг на заднее сиденье, – сказал он, я перебралась туда и быстро заснула.

Проснулась я, когда до нужного города оставалось триста километров. Через час с лишним мы проезжали мимо того города, где жили с бабушкой.

– Что-то ты стала задумчива, – заметил Кирилл, я только удивилась тому, как он все подмечает.

– В этом городе я жила после смерти родителей с бабушкой.

Он понимающе кивнул.

– Можем заехать сюда на обратной дороге, если хочешь.

– Я подумаю.

В половине третьего мы уже были в городе, где я провела свое детство, но ничто тут не казалось мне знакомым и родным, наверное, я была слишком мала тогда. Прежде чем ехать на кладбище, мы заехали в кафе пообедать. Я нервничала, Кирилл же был спокоен и непроницаем, как всегда.

– Тебе вообще свойственны человеческие эмоции? – поинтересовалась я. Он в удивлении вздернул брови.

– Тебе грех задавать такой вопрос, ты их видела предостаточно.

– Секс не считается.

– Он, что, не человеческая эмоция?

– Я имела в виду другое.

– Если ты о том, что я не ерзаю на месте и меня не колбасит, как тебя, так я же не красна девица. А вот почему ты так нервничаешь – это вопрос. – Я усмехнулась, но промолчала, он продолжил:

– Ты боишься найти что-то, что тебе хотелось бы скрыть от других, включая меня?

– Например, что?

– Деньги. – Я кинула на него испуганный взгляд, Кирилл усмехнулся. – Танцуешь ты отлично, а вот актриса дерьмовая, все на лице написано. Значит, я прав, и ты надеешься найти деньги?

– Я просто хочу понять, что имел в виду брат, оставляя мне записку.

– Тогда почему ты так испугалась? – Я молчала. – Может, вы с любовником хотели избавиться от брата и сбежать с его деньгами, но тот просек, что к чему, и деньги припрятал. Дружку пришлось спасаться бегством, а ты осталась тут, чтобы дождаться, когда страсти утихнут, и найти деньги.

– Зачем тогда Игорь оставил записку?

– Возможно, он, действительно, не знал о ваших отношениях, поэтому и решил написать тебе как самому надежному человеку. Тут он прогадал.

Я отбросила вилку в сторону и посмотрела на Кирилла со злостью.

– Если ты настолько уверен в своей правоте, какого черта помогаешь мне?

– Я же сказал, что любопытен.

– Или тебе тоже нужны эти деньги?

– Значит, я прав, и братец оказался умнее?

– Я не знаю, а ты?

Он усмехнулся.

– Не переводи тему.

– Это ты ее переводишь.

– Считаешь, я ищу деньги?

– Не отрицаю такой возможности.

– А послал меня твой любовник?

– Тебе виднее.

Кирилл покачал головой, усмехаясь.

– И что будет дальше? – спросил меня. Я пожала плечами. – По законам жанра я либо отвезу тебя к твоей любви воссоединения ради, либо заберу деньги, оставив тебя с носом, – заметил он с мерзкой улыбочкой, – тебе какой вариант больше нравится?

– При котором я останусь жива.

Кирилл посмеялся, не отводя от меня взгляда, потом вдруг спросил:

– Ты все еще его любишь?

– Тиму? – удивленно спросила я.

– Я не запоминал, как его зовут.

– Тогда тебе и знать ни к чему.

Он откинулся на стуле и стал смотреть излишне серьезно. Это мне не понравилось, выдержать его взгляд в принципе трудно, а уж такой тем более.

– Вы, бабы, странные существа, – высказался он, – предположим, он тебя бросил, причем подставил, использовал для того, чтобы избавиться от твоего родного брата. Но стоит только ему объявиться, как ты поплывешь мозгом и все простишь. Я прав?

Некоторое время я молчала, потом сказала, глядя в сторону:

– Я не люблю его. Больше не люблю. Но я не желаю ему зла. Что бы он ни сделал, это в прошлом, за свои грехи он ответит и без меня.

Я смотрела в сторону, Кирилл на меня, так мы просидели, наверное, с минуту, потом он отвел взгляд, позвал официанта и попросил счет.

– Ты же знаешь, как проехать к кладбищу? – спросил он, когда мы уже отъехали от кафе.

– Да, оно почти за городом, поезжай по центральной дороге.

Минут через двадцать мы были на месте. Погода за это время испортилась, налетел ветер и пошел мелкий противный дождь. Мы вылезли из машины и пошли по территории кладбища. Могила родителей располагалась в дальней части, на так называемом старом кладбище. За двадцать лет оно разрослось, так что появилась новая часть, которую и нужно было пройти. Вскоре мы вывернули на небольшую дорогу, здесь начинались старые могилы. Родительская находилась в глубине, к ней от дороги вела тропинка. Через месяц будет двадцать лет, как их не стало, а сердце до сих пор сжимается при мысли об этом. Могила занимала довольно большое пространство, за оградой стояло два красиво сделанных памятника. Я прошла внутрь и села на скамеечку, глядя на родительские фотографии. Для меня они навсегда остались такими, как на них. Кирилл замер рядом, хмуро разглядывая все вокруг.

– Ты здесь часто бываешь? – поинтересовался у меня.

– Нет, последний раз была пять лет назад.

– Родственники есть?

– Нет.

– Как так?

– Мама детдомовская, с папиной стороны была только бабуля, по крайней мере, я больше ни о ком не знаю. Не припомню, чтобы к нам кто-то приезжал.

– Тем не менее, за могилой приглядывают.

– Наверное, рабочие.

– Так они и будут за бесплатно стараться. Могиле двадцать лет, а выглядит она получше некоторых не столь давних. Вокруг посмотри.

Я встала и огляделась, хмурясь. Кирилл был, определенно, прав. Многие могилы были запущены: выцветшие ограды, покосившиеся кресты. Родительская же выглядела образцово, в прочем, пять лет назад она выглядела точно так же.

– Не понимаю, – сказала я бестолково, – выходит, кто-то ее посещает?

– Выходит, что так.

– Но кто?

– Попробуем узнать.

– Думаешь, брат говорил об этом?

– О чем?

– Он мог приехать на могилу и заметить, что она ухоженная, хотя ухаживать за ней некому.

– И это первое, что пришло ему в голову, когда он писал предсмертную записку? Сомневаюсь.

– Что тогда?

– Я бы предпочел деньги, – он лучезарно улыбнулся, я уставилась на него.

– Так ты все-таки приехал за ними?

– Нет, но эта перспектива мне нравится больше, чем родовые тайны.

– Боюсь, тебя постигнет разочарование.

– Посмотрим, – туманно ответил он, чем еще больше вселил беспокойство, – надо поболтать с местными работягами, если хочешь, останься пока тут.

Никакого желания отпускать его одного разбираться в моих загадках у меня не было, потому мы пошли вместе. Примерно в середине кладбища стояла небольшая деревянная церковь, туда мы и направились. Кирилл на входе перекрестился, чем изрядно удивил. Мы прошли в монастырскую лавку, он тихо поинтересовался у старушки, в ней торговавшей:

– Простите, с кем можно поговорить по поводу ухода за могилой?

– За церковью дальше по дороге есть дом, обратитесь туда.

Мы пошли по указанному маршруту и вскоре уперлись в небольшой деревянный домик, на улице крутилась пара мужичков, таскали какой-то строительный мусор. Кирилл постучал, тут же раздался мощный женский голос:

– Заходите.

Принадлежал он, как оказалось, дородной даме с выжженными светлыми волосами. Она окинула нас проницательным взглядом, задержав его преимущественно на Кирилле, после чего приосанилась, но спросила сурово:

– Что хотели?

– Вот у этой девушки здесь похоронены родители, – Кирилл указал в мою сторону, ненавязчиво присаживаясь на стул напротив дамы, я осталась топтаться у входа, – могиле двадцать лет, фамилия умерших – Корниловы.

– И что?

– За могилой все это время кто-то ухаживал, хотелось бы знать кто?

– Я-то здесь причем? За могилами у нас ухаживают родственники или друзья, а за ними мы пригляд не ведем.

– То есть у вас нет доброй традиции следить за могилой за вознаграждение?

Женщина насупилась.

– Вы, что, из полиции? – почему-то спросила она, Кирилл лучезарно улыбнулся.

– Вовсе нет. Девушка давно не посещала могилу, та, меж тем, выглядит прекрасно. Вот и хочет найти добрых людей с целью отблагодарить.

– Ага, – согласилась женщина, поглядывая на меня, взгляд ее говорил сам за себя: она была не просто сбита с толку, дама явно чего-то опасалась.

– Если вы что-то знаете, мы были бы вам признательны… – Кирилл не договорил и выложил на стол крупную купюру. Женщина выпучила глаза от неожиданности, потом совладала с собой и сказала:

– Вы меня не за ту принимаете, ваши деньги мне ни к чему. У нас нет практики брать деньги с родных и ухаживать за могилами. Кто этим будет заниматься, по-вашему? Я?

– А вы чем занимаетесь?

– Хозяйственными делами.

– Мне кажется, область схожа.

Женщина снова насупилась.

– Если у вас больше нет вопросов, прошу меня покинуть.

Кирилл немного на нее посмотрел, отчего женщина занервничала еще больше, потом поднялся, и мы покинули домик.

– Дама переживает, – заметила я на улице, он кивнул.

– Думаю, ее больше пугает факт того, чьей могилой мы интересуемся.

– Думаешь, она сразу поняла, о ком речь?

Он пожал плечами.

– Думаю, ей хорошо заплатили за то, чтобы она хранила молчание, хотя на деле полная глупость. Стоит только пригрозить, и дама расколется.

– Ты хочешь ее подкараулить? – уставилась я на него.

– Больно надо. И так узнаем.

Как он собрался узнавать, я спросить не успела, потому что Кирилл тормознул возле работяг и быстро сказал:

– Есть разговор, – при этом помахал купюрой и беспечно потопал дальше. Я поспешила следом.

– Думаешь, мужики в курсе?

– Не дама же следит за могилой, это она верно заметила.

Мы прошли до церкви и присели на скамейку неподалеку. Мужик появился через пять минут, увидел нас, огляделся и кивнул, приглашая следовать за ним. Прошли мы немного в глубь кладбища, где нас было не видно.

– Чего надо? – поинтересовался мужик, на вид ему было лет пятьдесят пять, одет в какую-то дранную рубашку и тренировочные штаны, но лицо доброе, хотя и с оттенком частого употребления алкоголя.

– Поговорить. Кто-то из ваших ухаживает за могилами, так сказать, не безвозмездно?

– Чего бы нет, все по-честному, вы платите, я присмотрю. Когда надо, подкрашу, что сломалось – подправлю. Какую могилу-то?

– Меня интересует могила Корниловых.

– Это в старой части, – полезла я с объяснениями, как оказалось, зря.

– Знаю я эту могилу, за ней пригляд особый, я тут уже почти десять лет за ней смотрю, до меня Иваныч ухаживал, но помер, так что теперь я.

– Кто платит за присмотр?

– Мне платит Галка, завхоз, у которой вы были.

– А ей кто платит?

– Вот уж не знаю, но мужик солидный.

– Вы его видели? – взволнованно спросила я.

– Видел, отчего нет. Появляется он редко, примерно раз в год, могилу осмотрит, потом к Галке, видимо, плату вносить.

– Хорошо платят? – поинтересовался Кирилл.

– Очень, потому Иваныч ее никому и не отдавал. Мороки-то мало: подкрасил, скамейку заменил, коли от дождя рассохлась, а получаешь шоколадно.

– Почему ваша Гала так волнуется, когда об этой могиле речь заходит?

– Так ясно дело, не простой человек приходит.

– То есть?

Мужичок зачем-то снова огляделся и понизил голос:

– Я Галку как-то спросил, мол, с чего такие деньги за плевую работу? Она разоралась, не твое собачье дело, живи и радуйся. Я вижу, что-то не так, ну принес коньячка хорошего под конец смены. Интересно же, чего она так орет. Выпили, Галка и разговорилась. Мол, мужик, что сюда деньги возит, явно из блатных, причем крутой.

– Из чего она сделала такой вывод?

– Вот уж не знаю, но одет прилично, и тачка дорогая, а рядом пасется какой-нибудь паренек. Вот сами и думайте.

– Он как-то объяснил свой интерес?

– Ей сказал, что мужик умерший его близкий друг, родных нет, так что следить за могилой некому. Мужику, понятно, тоже недосуг, вот и попросил.

– Неужто данных благодетеля дама не знает? Тот же телефон на случай непредвиденных обстоятельств?

– Наверное, знает, со мной она такими подробностями не делится.

– На могилу часто приезжают?

– Раз в год стабильно, в конце лета.

– Кто?

– В основном, мужики, тоже солидные, очень похожие на этого.

Кирилл немного подумал, потом протянул мужичку купюру.

– Надеюсь, ты понимаешь, что информация разглашению не подлежит?

– Не дурак, – обиженно заметил он, пряча деньги, – а вы чего вдруг могилкой заинтересовались?

– Родственник наш.

– Ага, – мужичок кивнул, но явно не поверил, – Иваныч рассказывал, лет пятнадцать назад тоже приезжал парнишка, говорил, что сын.

– Что? – уставилась я на него.

– То и есть. Иваныч удивился, потому как до этого все взрослые мужики таскались в костюмах, а тут пацан. Говорил, долго он возле могилы сидел, думал о чем-то, потом к нему подошел, то же самое расспрашивал.

Мы с Кириллом быстро переглянулись.

– Больше он тут не появлялся? – спросила я.

– Я не видел, может, и приезжал. За всеми, как говорится, не уследишь. Еще вопросы будут, а то мне идти надо. Галка увидит, что меня нет, будет орать.

– Какая фамилия у вашей Галки?

– Самсонова. Самсонова Галина Федорова.

– Иди, – кивнул Кирилл, – спасибо за информацию.

Мужичок кивнул и заковылял по тропинке в сторону дороги, я посмотрела на Кирилла.

– Что теперь будем делать?

Кирилл почесал в задумчивости лоб, после чего достал телефон и кому-то позвонил.

– Мне нужна распечатка звонков за сегодня некоей Самсоновой Галины Федоровны, – сказал он, поздоровавшись, – адрес не знаю, город предположительно тот, где я сейчас нахожусь. Интересует, кому она звонила за последние пятнадцать минут и будет звонить в следующий час.

Ему ответили, и Кирилл повесил трубку.

– Кому ты звонил? – поинтересовалась я.

– Не задавай глупых вопросов.

– Почему? Мне интересно знать.

– Имя этого человека тебе ни о чем не скажет. Пошли отсюда.

Мы покинули кладбище и вернулись к машине.

– Теперь что? – спросила я, усаживаясь в нее.

– Будем ждать. Если я прав, дама непременно позвонит благодетелю, по номеру мы его и найдем.

– Не проще было побеседовать с ней еще раз?

– Зачем? Имени она не скажет, а если и скажет, дядя быстро узнает, что мы в курсе, кто он. Пока есть вероятность того, что мы якобы в растерянности и не знаем, что делать.

– Думаешь, этот мужчина может знать что-то важное?

– Что для тебя важно? – насмешливо посмотрел на меня Кирилл.

– Узнать, что имел в виду Игорь, когда оставлял записку.

– Не переживай, узнаем.

Ждать пришлось минут тридцать. Чтобы не торчать у кладбища, мы отъехали и вскоре сидели в небольшом кафе и пили кофе. Я все больше размышляла о загадке, которую мне оставил брат, не в силах понять, что он имел в виду.

– О чем думаешь? – поинтересовался Кирилл, поглядывая на мои выставленные перед собой коленки.

– О записке. Не понимаю, почему Игорь так поступил, почему написал только это?

– У него могли быть причины. Например, парень боялся, что записку может найти кто-нибудь другой, а он возьмет и распишет все черным по белому. А так… есть шанс, что до истины дойдешь только ты.

– Что помешало бы тому же Сереге проделать подобную работу?

– Может, он не знает того, что знаешь ты.

– О чем ты? – нахмурилась я, Кирилл пожал плечами.

– Твой брат оставил записку в тайнике, понадеявшись, что ты вспомнишь о таком же в кабинете отца и догадаешься. Кто знает, на что он еще надеялся, затевая все это. Вполне вероятно, в твоей голове может всплыть какая-то информация, до которой посторонний человек просто бы не додумался.

Я была вынуждена согласиться с Кириллом. Не успела я задуматься на тему воспоминаний, как у него зазвонил телефон, он быстро снял трубку и стал слушать. К концу речи собеседника Кирилл начал хмуриться, и мне это не понравилось.

– Покопай вот что, – сказал он, – двадцать лет назад в автомобильной катастрофе погиб некий Корнилов Михаил Константинович. Вместе с ним была его жена. Мне интересно знать о них все.

Кирилл положил трубку, я уставилась на него.

– Зачем тебе знать что-то о моих родителях?

– Потому что ты ничего толкового не расскажешь.

– А твой осведомитель расскажет?

Кирилл пожал плечами.

– Что он расскажет? – Не отставала я. – Мой папа работал инженером, мама была домохозяйкой.

– Где работал твой отец? – Я смешалась, он усмехнулся. – Об этом я и говорю.

– Какое они имеют отношение к записке брата?

– Самое прямое, раз уж речь шла об их могиле. Твой брат приезжал сюда пятнадцать лет назад и что-то вынюхивал.

– Он вернулся из армии и навестил могилу родителей, что в этом такого?

– Не думаю, что все так просто. Твои рассказы, а также куча ребятишек у нас на хвосте, намекают на то, что твой брат был человеком непростым, дураком точно не был, раз сумел подняться из ничего. Думаю, он приезжал в этот город с конкретной целью, то есть знал, что искать.

– И что?

– Мы, к сожалению, этого не знаем. Но если твой братец, действительно, решил тебя посвятить в семейную тайну, то разгадка не так уж далека. Пойдем, нужно найти место для ночлега.

Кирилл поднялся и потопал к выходу, я следом за ним, размышляя над его словами. Все происходящее мне очень не нравилось, и самым неприятным было то, что я совершенно не понимала, чего ждать дальше, в то время как Кирилл вел себя довольно уверенно.

– Так бери с него пример, – буркнула я себе под нос, усаживаясь в машину.

– Ты что-то сказала? – повернулся он ко мне.

– Где мы будем ночевать? Заселимся в гостиницу?

– Довольно опрометчивый поступок, если учесть, сколько друзей мечтает тебя сейчас найти.

– Тогда куда?

– Снимем квартиру, – он тормознул возле газетного киоска, вышел и вскоре вернулся с газетой в руках. Кинул ее мне на колени, – посмотри объявления, можно и на длительный срок, неважно.

Из всех предложенных мной вариантов аренды Кириллу понравились три. Первый номер ответить не пожелал, зато уже на втором нам повезло. Женщина охотно согласилась встретиться прямо сейчас, так что вскоре мы тормозили во дворе хрущевки, располагавшейся в пятнадцати минутах езды от центра. Хозяйка оказалась дородной дамой лет сорока пяти, на голове химическая завивка, раскрас боевой.

– Кухня маленькая, – заявила она сразу, пропуская нас внутрь, – зато комната большая.

Комната была около двадцати квадратов, мебель не новая, но и не то старье, что обычно предлагают арендодатели. У противоположной от входа стены большой разложенный диван, рядом кресло, чуть поодаль журнальный столик с торшером, в углу – шкаф. Кирилл даже смотреть не стал, окинул беглым взглядом и кивнул.

– Нам подходит.

– Отлично, – обрадовалась женщина, – оплата за месяц вперед плюс залог.

Кирилл ушел с ней в кухню, вскоре дама покинула квартиру, будучи весьма довольной. Я сидела в кресле с ногами, разглядывая стену напротив.

– Может, тебе йогой заняться? – хмыкнул Кирилл, заходя в комнату.

– Йога для эгоистов.

– Это еще почему?

– Потому что направлена только на себя. Вокруг все будут умирать, а йогу все равно – он медитирует.

– А ты, значит, как истинная христианка сострадаешь и помогаешь людям?

– Тут тоже не задалось, – вздохнула я.

– Может, заедим твою печаль ужином?

– Я не голодна.

– Тогда подумай о своем мужчине.

– Это о тебе, что ли? – усмехнулась я.

– Даже интересно, – Кирилл прошел и устроился на диване, поглядывая на меня, – ты меня вообще кем считаешь?

– Наглым самовлюбленным придурком.

– Спасибо за откровенность. Значит, тебя тянет только к плохим ребятам?

– Ты себя имеешь в виду?

– Нет, твоего дружка. Симагин, кажется, его фамилия?

– А ты, значит, оплот добродетели? – усмехнулась я.

– Разве я сделал тебе что-то плохое? – вполне искренне удивился Кирилл, – я на тебя орал? Я тебя ударил, или, может, использовал и предал? – Я отвернулась, он усмехнулся, качая головой. – Ты силишься казаться сильной и уверенной в себе, – заявил он, – но на самом деле боишься мужиков из-за того, что один придурок когда-то воспользовался твоей доверчивостью.

– По-моему, содеянного вполне достаточно, чтобы…

– Чтобы больше никогда не связываться ни с одним субъектом мужского пола, тогда и тебе будет спокойно. Опять же, можно вдоволь наслаждаться жалостью к себе.

– Что? – нахмурилась я.

– Не надо на меня так смотреть. Ты трахалась с лучшим другом брата, который его и убил. Теперь винишь себя за все случившееся. Скажешь, я не прав?

– Да пошел ты.

– Вот и весь разговор, – Кирилл рассмеялся и встал, – поехали ужинать.

Далеко ходить мы не стали, засели в ближайшем кабаке. Кирилл даже в джинсах и футболке выглядел тут неуместно, народ вокруг явно представлял собой менеджеров ниже среднего звена. Тем не менее, еда оказалась очень даже ничего, я принялась есть, стараясь не обращать внимания на взгляды. Кирилл, понятное дело, вовсе их не замечал.

– Значит, любовником ты меня не считаешь, – вернулся он к разговору, как только нам принесли заказ. Я сразу затосковала.

– Почему же.

– Относилась бы иначе. Кто же я для тебя?

– Обязательно нужно кем-то быть?

– Конечно, иначе непонятно, что тобой движет.

– Считай, что мы компаньоны.

– Компаньоны? – вздернул он брови.

– А что? Ты предложил помощь, я ее приняла, вот мы и выполняем одно дело.

– А расплачиваешься ты натурой?

– Если тебе нужны деньги, ты намекни, я богатая наследница.

Кирилл посмотрел зло, но промолчал. Оставшаяся часть ужина прошла более мирно. Мы уже входили в квартиру, когда у Кирилла зазвонил телефон. Он снял трубку и стал слушать собеседника. Выражение его лица оставалось неизменным, так что можно было только догадываться, о чем ему сообщают. Он сел в кресло, я зажгла светильник на столе и разместилась на диване, ожидая, когда он закончит беседу.

– Скинь информацию на мою почту, – сказал, наконец, Кирилл, после чего попрощался и повесил трубку. Потом опер локти на колени и некоторое время смотрел вперед, что-то обдумывая. Мне надоело сидеть молча, потому я спросила:

– Что там?

Кирилл медленно перевел на меня взгляд и задумчиво спросил:

– Что ты знаешь о своих родителях?

Я нахмурилась, растерявшись. Он ждал ответа.

– Немного, – пожала я плечами, – я уже говорила: папа был инженером, мы жили в большой квартире, так что могу сделать вывод, что зарабатывал он неплохо. В маму он влюбился сразу, как увидел. Встречались они недолго, поженились, родился Игорь…

– Это тебе рассказывала бабка?

– Да.

– Тогда слушай, как все было на самом деле, – Кирилл на мгновенье отвернулся, разглядывая стену, а у меня внутри все сжалось от предчувствия. Он повернулся и резко сказал, – может, твой отец и был инженером, но это явно не основная его профессия. В этом городе он куда больше известен своими криминальными подвигами.

– Что? – прошептала я, Кирилл лучезарно улыбнулся.

– Ага. Времена были тяжелые, каждый зарабатывал, как мог.

– Не понимаю, – отчаянно замотала я головой, – как такое может быть?

– Все просто. Твой отец при советской власти действительно был инженером, при чем не абы каким, он занимался разработкой ядерного оружия. Правда, потом союз развалился, это вроде как стало никому не нужно, а жить на что-то надо. Корнилов, судя по всему, мужик был неглупый и предвидел подобную ситуацию, потому вовремя убежал и занялся бизнесом.

– Откуда же у него были деньги?

– Об этом стоило бы спросить его. Если вы жили на широкую ногу, значит, деньги в семье имелись. Короче, отец твой был в этом городе чем-то вроде тайной власти.

– Что? – снова выпалила я.

– Что слышала. Практически все здесь принадлежало ему. Правда, не на бумагах, оттого-то вы с братцем и остались у разбитого корыта после его смерти. Старушка же поспешила увезти детишек куда подальше.

– Считаешь, она знала, чем занимался отец?

– Ее уже тоже не спросить, – пожал он плечами, – может, догадывалась, что просто так подобных денег не заработать, в конце концов, она же видела, что происходило в стране. Так или иначе, бабулька перевезла вас подальше от этих мест, чтобы вы никоим образом не соприкоснулись с темным прошлым папаши.

Я задумчиво уставилась в пол, пытаясь осмыслить услышанное. Подобный расклад никак не укладывался в голове.

– Игорь узнал об этом, – предположила я.

– Возможно. Он уже не был ребенком, мог что-то приметить, к тому же история с тайником в кабинете… Парень вполне мог заинтересоваться, чем же занимается его отец.

– И после армии он приехал сюда, чтобы разобраться.

– Сейчас трудно говорить с точностью. Но, предполагаю, правду о родителе он каким-то образом узнал.

– И что? Перед смертью решил мне раскрыть глаза? – продолжала я мучиться загадками.

– Сомнительно. Ну узнаешь ты, что твой отец был нечист на руку, так это было давно, к тому же он мертв, так что все взятки с него гладки. Должно быть что-то другое.

– Все-таки предполагаешь, что его записка связана с теми деньгами?

– Которые искал твой любовник? Возможно. Вот что, – он повернулся ко мне, – твой братец оставил записку тебе, значит, думал, что ты отправишься сюда одна. Таким образом, вряд ли бы ты так быстро узнала то, что знаешь теперь.

– К чему ты клонишь?

– Что бы ты стала делать, реши заняться этим одна?

– Поехала бы на кладбище. Наверное, попыталась поговорить с той женщиной…

– Предположим, ты узнала, кто платит за уход за могилой. Что дальше?

Я пожала плечами.

– Попыталась бы встретиться с этим человеком.

– Вероятно, на это твой брат и рассчитывал. Слушай дальше. Уважаемая Галина Федоровна сразу после разговора с нами позвонила некоему Пискареву Семену Михайловичу. Он здесь вроде царь и бог, само собой, неофициально. Судя по данным, Пискарев занял место твоего отца после его смерти, далось это ему не так легко, передел сфер влияния, кровавые разборки, в общем, все, как положено. Тем не менее, мужик свой кусок урвал, наверняка, потерял что-то, но это уже мелочи.

– Откуда ты знаешь это?

– Мой человек рассказал о нем еще днем, потому я и решил осведомиться о твоих родителях, подобное знакомство мне лично показалось интересным.

– Предполагаешь, что папа и этот Пискарев были знакомы?

– Не предполагаю, знаю точно. Вели совместные делишки, подробности неизвестны, да и ни к чему они, и так все ясно.

– Что тебе ясно? – разозлилась я.

– Что смерть твоего отца пришлась многим на руку.

– Его могли убить?

– Откуда я знаю, меня здесь не было. Но если тебя интересует мое мнение, убить могли, при чем как раз плюнуть. Немаленькая, должна понимать, что при подобном образе жизни это явление распространенное. Возможно, твой отец начал зарываться, с кем-то что-то не поделил. Возможно, некто решил, что Корнилов имеет слишком много власти для одного человека. Договариваться было не так модно, вот он и попал под машину. Не помешает покопаться в том деле.