Текст книги "Телохранитель для мессии (Трилогия)"

Автор книги: Юлия Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Мягкая земля не внушала доверия. Как–то сразу вспоминались все виденные мной фильмы ужасов, где из благодатной кладбищенской почвы лезли скрюченные конечности и хватали заблудшего в такое неподходящее время путника за ноги. Поэтому я передвигалась по территории как по минному полю, придерживаясь выложенных плиткой дорожек, хотя занятия с алной Ордена дали мне реальное представление о Некромантии, которое развенчивало большинство мифов, эксплуатируемых современным кинематографом. Но менее страшно от этого не становилось…

– Ну и какой склеп выбрать? – Заданный вслух вопрос меня несколько приободрил.

– Берите моего хозяина, – великодушно разрешил чей–то хрипящий голос. – Он все одно пустует. Будьте как дома.

Леденящий, пронзающий ночную тишину, как нож опытного убийцы сердце «клиента», вопль не сорвался с моих губ исключительно потому, что у меня отнялся голос. Для ошалелого воя имелся замечательный повод – стоящий в десяти метрах от меня самый настоящий зомби.

Перепутать мертвяка с живым человеком может только дилетант, даже если труп такой качественный, как этот, – за гнойно–зеленую дымку некромагии, окутывающую тело, безошибочно цеплялся вооруженный волшбой взгляд. Лунный свет позволял неплохо рассмотреть этот продукт Некромантии. Ввалившиеся глаза на обтянутом кожей черепе, не мигая, в ответ уставились на меня. Нестарый еще мужчина за тридцать. Был. До того как его осчастливили второй «жизнью». Следов насильственной смерти не видно – при беглом осмотре. Возможно, под застегнутым на все пуговицы камзолом красовалось аккуратное отверстие от клинка. Не аристократ: фактура не та, но приближенный.

«Свеженький, от смерти пара неделек», – определил мой натасканный на подробных иллюстрациях в фолианте «Лики Смерти» взгляд.

Теорию Некромантии я худо–бедно осилила. Исключительно основы, на остальное просто не хватило времени. Тем более что разновидностей нежити как грязи. Приблизительно их можно подразделить на три большие группы: безмозглые, со средним интеллектом и высокоинтеллектуальные. Причины восставания нежити также разнились: массовый мор, суицид, неподобающее погребение (или вовсе его отсутствие), проклятие. При благоприятных условиях (повлиять могли и положение Луны, и противостояние планет – обстоятельства каждого случая строго специфичны) нежить вылезала из земли как грибы после дождя. По–хорошему для самостоятельного поднятия–упокоения требовался не год и не два занятий с опытным наставником. Чуть зазевался на ритуале и уже сам пополнил ряды противника.

Рука инстинктивно схватилась за рукоять Неотразимой, с тихим шорохом вытаскивая ее из ножен. Сразу полегчало: спокойствие вливалось через прикосновение к невозмутимому металлу.

– Ты чей будешь? – Заданный мной шепотом (чтобы не сорваться на визг) вопрос был весьма обоснованным.

Насколько я помнила из уроков, в благополучных срединных землях Империи мертвяки редко получались самостоятельно. Не восставали из могил самопроизвольно и сами туда не укладывались. Их поднимали, а когда в них отпадала необходимость, упокаивали. Здесь требовалась осознанная отдача Силы, а не просто ее, простите, недержание. И проводить ритуал должен некромант – человек, имеющий к данному виду волшбы талант и врожденную небрезгливость. Способности к Некромантии теоретически в моем арсенале имелись, а вот опыта не хватало, так как практикум по этому виду нежити аалона Ренита обещала только на будущий год. Что тоже не очень обнадеживало, так как, по слухам, практические занятия сводились к изрублению мертвяка на шевелящийся фарш с последующим его упокоением какой–нибудь не обделенной этим талантом алоной.

– Магистра Некромантии Самота, лицензия номер семь четыре пять шесть девять восемь дробь три восемь, – сдал хозяина с потрохами мертвяк.

Все правильно – врать зомби тоже не могут.

– Сертификат? – Сип, вырывавшийся из моего горла, был под стать звукам, издаваемым мертвяком.

Это где–нибудь в Ивиле, поближе к Разлому, и не разобрать, где чей мертвяк, а тут, в столице, им ведется строжайший учет. Наверняка зомби уже оприходовали в Гильдии.

– Два пять шесть, пожалован – день шестой, месяц Исцеляющих, год четыреста второй от пришествия по новому летоисчислению, – заученно отбарабанил он.

Тысчонку лет назад, когда маги и церковники еще жили одной дружной семьей, месяцы назвали красиво и вычурно – в честь того вида магии, который обретал наибольшую силу в соответственный период. Но годиков через пятьсот Гильдия и Церковь пошли разными дорожками, далекими друг от друга, и со стороны Храма предпринимались неоднократные попытки поменять названия на более благозвучные (с их точки зрения) в честь святых, которых за эти полтыщи лет набралось предостаточно. Но все давно привыкли к устоявшимся названиям, и от настойчивых предложений Имперская канцелярия просто отмахивалась. Простому люду на эти разборки в верхах было поплевать и растереть, так как в народе давно ходил близкий и понятный ему календарь. Вышеупомянутый август там по–простому звался «справник».

Надо же, почти не ошиблась с возрастом!

– Задание? – спросила я уже окрепшим голосом.

Он сделал один шаг вперед, заставив меня нервно вздрогнуть и настороженно приготовиться к нападению.

– Зов, – проскрипело в ответ.

В моей голове заклубилась смутная догадка.

– Чей? – Такие вещи требуют немедленного уточнения.

– Госпожа позвала. Госпоже нужна помощь – я пришел. – Его мертвые глаза, не моргая, продолжали смотреть на меня.

– Госпожа – это не я случайно? – поспешила я внести ясность.

– Да, – скрип в подтверждение.

«Кому там было одиноко? О Повелительница, призывающая мертвых!» Тьфу. Да не зазывала я никого!

– А другой призванной нежити, кроме тебя, здесь нет? – Меня очень волновало, не зацепило ли моим Зовом еще парочку таких очаровашек.

– Нет, – успокоил зомби.

Я вздохнула с облегчением и на всякий случай переспросила:

– Точно никакой?

– Только вампир, – невыразительно уточнил мертвяк. – Охота.

– Г–гд–де–е–е?!

– За скульптурой плачущей девы.

Взгляд, брошенный искоса на обозначенное надгробие, ничего не дал. Мраморная дева, обратившая свой заплаканный лик к равнодушным небесам, не вызывала подозрений. А вот стоящий напротив меня зомби – очень даже.

Но следом произошли два события, поменявшие мои приоритеты опасности: браслет предупреждающе обжег левое плечо раскаленной болью, которая развернула меня к метнувшейся черной тени. Отрубленная рука со скрюченными пальцами сигнальной ракетой взмыла вверх и шмякнулась у дальней ограды. Вампир обиженно заскулил и кинулся вслед за потерянной конечностью. Если бы у меня имелась секунда на размышление, я, громко вереща, шарахнулась бы от нечисти, благодаря чему приобрела бы постоянную прописку на этом элитном кладбище. Но происходящее вокруг было настолько неправдоподобным, что внутренний предохранитель осторожности, сгорев, лишил меня способности пугаться.

– Ну показывай свой склеп, – приказала я зомби, так и не двинувшемуся с места. – Хватит уже привлекать нездоровое внимание.

Помещение оказалось чистеньким, уютным и незатхлым. А главное – пустым. Мелкий магический светляк, паривший впереди меня, осветил каменный постамент, оказавшийся неожиданно свободным от гроба. Я взобралась на него и уселась по–турецки, поудобнее взявшись за рукоять Неотразимой.

– Заходи.

Мертвяк, мявшийся по моему приказу в трех метрах от двери, прошел внутрь.

– Закрой дверь и сядь возле нее. – Идея провести ночь в склепе наедине с зомби меня не вдохновляла, но лучше иметь его на глазах, чем отпустить к хозяину.

Он выполнил веленое. В воздухе разнесся легкоузнаваемый запах бальзамирующего масла, от которого приторно запершило в горле. Вспомнились занятия с аалоной Ренитой и щедро политые этим составом образцы, сберегаемые для того, чтобы наши неопытные ручки смогли поглумиться над ними в свое удовольствие.

Вот халявщик! Самот этот. Экономит Силу на заклятии Сохранности, заменяя его дешевым маслом! Скопидом.

«Не боишься, что зомби тебя того… съест?» Вряд ли. Он находится под действием Зова, поэтому весьма ко мне благосклонен. К тому же по всем внешним признакам мертвяка кормили совсем недавно – бодренький уж слишком.

В дверь вежливо поскребли.

– Госпожа, разрешите войти, – смиренно попросил низкий, вкрадчивый голос.

Я искренне рассмеялась:

– Размечтался! Может, тебе еще моей кровушки нацедить?

– Буду премного благодарен, – оживился за дверью вампир.

– Брысь! – Хватит с меня на сегодня учтивости.

На улице обиженно замолчали.

– Как тебя зовут?

– Валериус, – тут же подал голос кровосос.

– Кыш, я сказала! Не с тобой разговаривают!

Зомби после повторного вопроса сообразил, что обращаются к нему.

– Не знаю.

«Какое редкое имя». Это не повод для сарказма. Как же я могла забыть! Восставшие первой и второй, по общей классификации, групп не помнят ни имен, ни прошлого.

– Нехорошо без имени. А как тебя хозяин зовет?

Мертвяк ненадолго задумался, после чего выдал:

– «Эй, Ты».

«Потрясающего воображения человек!» Придется дать бедняге имя.

Я окинула восставшего мертвеца взглядом, прикидывая, как бы его наречь. Интимный сумрак не делал ходячий труп привлекательнее. Редкие каштановые волосы торчали клоками. Нос еще не ввалился, но через пару неделек, если некромант будет и дальше жадничать Силу на заклятие Сохранности, зомби станет похож на жертву сифилиса. Сухопарый при жизни мужчина, сейчас он смахивал на обтянутый кожей скелет. Я внезапно поняла, кого он мне так сильно напоминает. Владимира Ивановича Шкляра – хорошего знакомого шефа. Весь офис единодушно присвоил ему подпольное прозвище Черепок С Ушками, отвергнув даже не менее заманчивое Суповой Набор.

– Будешь отзываться на Вовчика, – постановила я, прикинув, что обращаться к нему по имени–отчеству долго, а кличка Черепок звучит несколько двусмысленно в данном случае.

– Хорошо, – безропотно согласился новонареченный Вовчик.

Теперь можно продолжить опрос.

– Что ты хочешь?

– Крови, – опять заныл несносный вампир.

Я мужественно смолчала и через минуту снова обратилась к мертвяку с тем же вопросом.

– Покоя.

Дать ему упокоение не в моих силах. Нет, теоретически это возможно. Но на такой всплеск Силы, вбуханной в ритуал по упокоению чужого прикормленного зомби, сбежится весь цвет Гильдии в сопровождении половины Имперской стражи.

– Чей это склеп? – Я предпочла поменять тему.

Неосведомленный вампир смолчал.

– Моего хозяина.

Этой ценной информацией я уже обладала.

– Самота?

– Да.

– А зачем ему, живому, склеп?

– Надо.

«Очень оживленный разговор!» Да уж.

– Госпожа… – вновь занудели за дверью.

– Да что ты ко мне привязался! – вышла я из себя. – Столько в округе доноров ходит, а ты ломишься в чужой склеп!

Наконец–то воцарилась тишина. Но ненадолго.

– Куда я пойду с отрубленной рукой? – горестно вопросил обнаглевший тип. – Крови–то на сращение нет.

– Постучи к смотрителю, может, он тебя облагодетельствует? – внесла я рацпредложение.

– Постучишься туда, как же! На стенах ни толина без заговорных рун нет. Госпожа, пожалейте калеку, лишенного руки.

Жалобное хныканье вызвало у меня новую вспышку раздражения.

– Сейчас вот выйду и головы для полного комплекта лишу, – пригрозила я. – Чтобы зря не жаловался.

После высказанной мной угрозы за стенами склепа разом все стихло. В непоколебимом молчании прошло больше часа. В мирной тишине глаза начали устало закрываться, несмотря на неблагоприятные внешние факторы в виде зомби у двери и вампира за оной. Пришлось срочно изобразить руну Бодрости, презрев досадные последствия в виде мигрени. Сила восстановилась практически полностью, и требуемая загогулина далась мне почти без усилий.

По–моему, наклон у руны был на градус больше, чем необходимо. Эйфория затопила сознание. Я резво вскочила на ноги, решив воспользоваться возможностью размяться парочкой боевых приемчиков.

– Выметайся! – дала я команду зомби.

Он в недоумении остался на месте. Приказ потребовал некоторой доработки.

– На улицу. – И торопливо добавила: – Быстро!

Свежий воздух хлынул в помещение, выветривая вонь бальзамирующего масла и ударяя в опьяненную голову. В нетерпении я шагнула за порог.

– Валериус! – Мой зовущий голос был столь же приторен, как и запах, которым провонял мертвяк.

Тот поторопился прийти на зов. Он не спешил нападать, давая мне возможность увидеть его во всей красе.

Не вампир – сплошное разочарование! Худенький, казавшийся просто тощим в черном камзоле, болтавшемся на узких плечах. Ножки в сапогах с широкими голенищами – как карандаши в стакане. Не выше метра шестидесяти. Зачесанные назад русые волосы открывали оттопыренные уши, клыки надежно прятались за плотно сжатыми, тонкими губами, выцветшие глаза навыкате пытались изобразить гипнотизирующий взгляд. Безуспешно. Он осторожно положил отрубленную руку на землю перед собой, не спуская с меня глаз. Правый обрубок беспомощно дергался в направлении недостающей части.

– Вовчик, забери у Валериуса руку. Нам сгодится, если уж ему она недорога.

Зомби отправился выполнять отданный насмешливым голосом приказ. Его не удалось привести в исполнение по объективным причинам: Вовчик, перелетев через два надгробия, впечатался в третье, рядом с которым и свалился мешком с костями. Вампир нахально улыбнулся, продемонстрировав внушающие уважение клыки. Я покрепче перехватила рукоять Неотразимой обеими руками. Но кровопийца остался на месте, не делая никаких угрожающих движений.

Я тоже не спешила с нападением, выжидая. Давать противнику преимущество необдуманной атакой – это не то, чему меня учила аалона Валента. Избыток бодрости горячил кровь, но не настолько, чтобы безрассудно кинуться в бой.

– Позвольте предложить сделку, госпожа, – нарушил настороженное молчание вампир, неудачно попытавшись изобразить одной рукой умиротворяющий жест.

– Мне будет не хватать моей крови в венах, знаешь ли. – Я усмехнулась. – Вряд ли ты способен предложить что–то, способное заменить ее потерю.

– Вечная жизнь?

Я расхохоталась ему в лицо:

– Поищи другую идиотку на такую вечность!

Взбодрившийся было вампир погрустнел. Но у него, как оказалось, действительно имелось то, что меня заинтересовало.

– А госпожа не любопытствует, как можно выбраться из города?

Пальцы сжали рукоять меча до боли в суставах. Выбраться из города! Это было практически единственное, что меня интересовало в данный момент.

– С чего ты взял, что меня это занимает? – Я деревянно пожала плечами. – Может, я решила здесь поселиться – такое дивное, тихое кладбище!

Преувеличенно бодрый голос даже мне резал фальшью слух, что уж говорить о чутком вампире. Клыкастая улыбка стала просто неприлично широкой.

– Не в том ли чудесном склепе? – ехидно поинтересовался он.

Я открыла рот, чтобы подтвердить собственное желание, и тут же захлопнула, сообразив, в каком качестве хочет меня туда поселить этот надоедливый тип.

Его глаза поймали мой угрюмый взгляд. И мир вокруг преобразился – из депрессивно черного трансформируясь в уютно желтый.

…Солнечный свет красит деревянную поверхность кухонных шкафчиков в цвет теплого липового меда. Бабуля, сидя за столом, целеустремленно разделывает селедку для моего любимого салата. Спина по–королевски выпрямлена, пальцы работают ножом, как скальпелем, с хирургической точностью отделяя мясо от костей. Голова, не склоняющаяся под тяжелым узлом седых волос, поворачивается ко мне.

– Аурелия, – строгий Бабулин голос всегда теплеет, когда произносит мое имя, – закатай мне рукава, солнышко. Как бы не запачкать.

Не успела я положить нож, которым чистила картошку, как на кухню вваливается разудалый зомби–сантехник.

– Госпоже потребна моя помощь? – Звук, оставляемый проводимым по стеклу пенопластом, приятнее его скрипящего голоса.

Обнаглели в ЖЭКе! Уже мертвяков в сантехники не гнушаются брать. А чем прикажете с ним расплачиваться?! Вряд ли он возьмет традиционную пол–литру…

Окружающее стремительно выцветало, устало возвращая себе привычный окрас. Нет кухни – она осталась в моем мире, нет Бабули – она уже давно на кладбище, далеко не таком роскошном. И только мертвяк остался прежним.

Глаза вампира перестали быть блеклыми – предвкушение крови залило их красным. Язык голодно мелькал между ощеренными зубами.

«Проголодался, бедненький!» Сейчас накормлю. Надеюсь, ему нравится острое.

– Иди же ко мне, девочка, – еще раз позвал он.

Иду, мальчик.

В шаге от нежити Неотразимая взвилась в воздух. Скупое, почти без замаха, рассчитанное до миллиметра движение отозвалось резкой болью в кисти. Я выполнила обещанное. Лопоухая голова скатилась как созревший кочан капусты. Туловище сырым тестом упало следом. Останки стремительно мумифицировались – время забирало отпущенное им в кредит. Обезглавленное тело не вызывало у меня никаких чувств – их просто не осталось после ночи, проведенной в такой странной компании.

– Да ты, дружок, у нас совсем молоденький! – Острие Неотразимой гадливо поддело ссохшуюся мумию, переворачивая ее на спину.

Десяточек едва стукнул. Согласно все тому же справочнику о посмертии, вампиры постарше рассыпаются на косточки, а после пары–тройки сотен лет нежизни – вообще прахом. А у этого еще и кожа сохранилась!

Зомби не подходил ко мне ближе чем на три шага, словно чувствуя неприятие. Я задумчиво посмотрела сначала на него, затем на труп перед собой и попросила:

– Вовчик, убери здесь, пожалуйста.

Он трудолюбиво скатил в кучу разобранного на запчасти Валериуса, сгреб это в охапку и беспомощно уставился на меня.

– В склеп неси. – Я злорадно улыбнулась, представив «радость» Самота при его следующем посещении последнего пристанища.

«Зачем пустовать такому замечательному постаменту». Угу.

Мертвяк споро вернулся. В нетерпении переминаясь на месте, он обеспокоенно посматривал на восток, где темно–синий край небосвода собирался вылинять в светло–серый.

– Пора?

Вовчик кивнул, клацнув челюстью.

– Иди уж, – свеликодушничала я. – Все равно больше ничем не поможешь. Буду теперь сама соображать, как выбраться из города…

Я не знала, что еще сказать. Благодарить его бесполезно – не оценит, просить молчать о нашей встрече бессмысленно – мертвые не могут врать (радовало одно – для того чтобы узнать от них правду, нужно задавать правильные вопросы).

– Прощай, – неслышно слетело с моих губ.

– Порт, – скрипнул зомби в ответ и, не мудрствуя, потопал прямо к парадным воротам.

Неотразимая упряталась в ножны: руки устали держать тяжелый меч. Мой взгляд проследил неторопливый путь Вовчика к выходу с кладбища, прежде чем подняться вверх. Небо светлело на полутон с каждой минутой. Я посмотрела на запястье – руна выцветала синхронно с небосводом. Позаимствованная бодрость подходила к своему логическому завершению, привычно сменяясь усталостью и сдавливающей виски головной болью. Вскоре район, просыпающийся всегда прежде спальных, оживет. Закопошатся рабочие на складах, нагружая паромы к утреннему отбытию.

Порт.

Глава 15

Пристань, огороженная шестью Башнями Направления, была полна шумным, спешащим народом, что совсем не удивляло. Каждый день в этом порту отправляли и принимали паромы из пяти городов Империи (трех крупных и двух помельче). Для этого между столицей и аналогичными Башнями, выстроенными в пунктах назначения более четырех веков назад, Мастера Стихийной магии натянули заклятия Направления, воздействующие на баржи–паромы. Если возникала потребность, скажем, сплавать в деревню Большие Бодуны, то уже приходилось воспользоваться более традиционными способами или заплатить тому же магу–погоднику за одноразовое заклятие.

Не очень далеко, где берег круто изгибался, виднелся причал для небольших элегантных судов. Такая близость к плебейскому порту обусловливалась Башнями. Штатный маг – это одно, а существенная экономия при использовании доступных ресурсов – совсем другое. Легкие, изящные шхуны покачивались на волнах, презрительно контрастируя с неповоротливой баржей, которая собиралась пуститься в путь. Поганки, плавающие почти возле берега, старались держаться поближе к аристократическим судам и подальше от босоногих мальчишек, имеющих полные карманы камешков, которыми они норовили запустить в птиц, соревнуясь между собой в точности. Стражник, опасавшийся порчи вверенного ему имущества, гнал наглецов от охраняемого объекта.

Деревянные мостки прогибались под вымотанными за напряженное трудовое утро носильщиками. Кровно заинтересованные в собственном имуществе торгаши пристально следили за погрузкой, нервно бегая вокруг рабочих и то и дело сталкиваясь с конкурентами. Чуть в стороне подрабатывал телекинезом совсем молоденький маг, точными движениями ставя ящики на указанные заказчиком места.

– Осторожно, фарфор!!! – каждый раз оглушительно взвизгивал клиент, когда груз касался палубы.

Если бы я занималась погрузочными работами, то уже при первом нервирующем окрике над ухом коробка со всего размаха шмякнулась бы на палубу. А юный маг только едва заметно вздрагивал и профессионально брался за следующий ящик, что свидетельствовало о его, несомненно, богатом опыте на данном поприще.

У меня создалось впечатление, что все присутствующие играли в игру «перекричи соседа». Вода, тщетно пытаясь внести свою лепту во всеобщий галдеж, лениво плескалась о грязный берег. Сине–зеленое колыхающееся пространство с розовыми отсветами заспанного солнца простиралось до самого горизонта, за который мне предстояло отправиться.

В плане моего бегства, накиданном в черновом варианте, последним пунктом стояло посещение Ордена. Разумеется, я не собиралась подъехать прямо к воротам и громко постучаться в оные, сообщая о своем прибытии. Но увидеться с Ранелью и Лэнар и найти Путь в свой мир стоило попытаться. Возможно, Врата совсем недалеко – ведь нашли же меня рядом с замком! Бесспорно, идее далеко до гениальности, в том направлении погоню отправят прежде всего, но достойной альтернативы пока не представлялось.

Что ж, не удалось выбраться посуху, стоит рискнуть по воде. Так даже лучше – можно запутать следы, а затем потихоньку двинуться в Конхол.

Представители Имперской стражи, закончив обязательную проверку баржи, откровенно зевали в три глотки после бессонной ночи.

Четвертый, почесывая древком короткого копья оттопыривающий кирасу пивной живот, вразвалочку шел им навстречу.

– Куда Чтеца дели, доходяги?

– Продали, а деньги пропили, – вяло отшутился один из троицы. – Нашли кого из Гильдии прислать! Укачало болезного, только на борт ступил. Другого лишь к полудню обещали.

Новопришедший понимающе закивал.

– Слышал, запарка у них вроде, людей не хватает. Подмастерьев и тех на улицы выгнали. Таинственности, как обычно, напустили. Кого ловят – непонятно…

Одна из Башен едва ощутимо завибрировала от активированного заклинания, помешав подслушиванию столь интересной беседы. Наступил тщательно выжидаемый момент. Я рысью бросилась к отчаливающему судну, размахиваемыми руками сметая попавшиеся на пути грузы, и громко завопила:

– Подождите!

Матросы, убирающие сходни, приостановились.

– Парень, ты чего? – Тот, что постарше, усмехнулся. – Все уже давно на борту. Общих мест нет, остались одиночные каюты, а они тебе не по карману.

– Ребята, пожалейте. Вчера пошел прощаться к невесте, вот и подзадержался…

Мужики понимающе улыбнулись.

– Чуть совсем не проспал. Да спасибо ее папаше, разбудил…

Матросы заржали уже в голос.

– Край как надо уехать! Я готов серьезно раскошелиться, лишь бы мой, не попусти Единый, будущий тестюшка меня не достал. Рано мне еще жениться.

Хвала и честь мужской солидарности – я получила свой пропуск на паром.

– Ладно, жених, давай шустрее на борт, а то капитан нам сейчас устроит разнос по твоей милости.

Я ласточкой взлетела на корабль и облегченно вздохнула, когда наконец между мной и берегом образовалась широкая полоса водной глади.

– Значится, так, – начал старший. – Три талена за каюту. Деньги вперед. Харчи оплачиваются особо. Все понятно? – Получив в ответ мой утвердительный кивок и запрошенные талены, он указал на второго матроса: – Мил тебя проводит.

Я двинулась за провожатым. Палубой, свободной от груза и уставленной низенькими лавками, целиком и полностью завладели более предусмотрительные пассажиры с пожитками. Повсюду стояли тюки с вещами, клетки с разоряющейся птицей, имелась даже парочка коров. Плавучий сумасшедший дом. Народ устраивался как умел, и мы еле пробрались ко входу в нижний отсек.

Матрос не оправдывал своего имени – угрюмый парень с хмурым взглядом исподлобья, Мил оказался неразговорчивым малым. Вся информация, которую мне удалось из него вытянуть, – что в пункте назначения мы будем приблизительно к вечеру, а если не повезет, то к ночи. Название порта, куда направлялась баржа, так и не прозвучало, как я ни старалась. Напрямую как–то постеснялась спрашивать.

Прохладная влажность не смогла пробраться в трюм. Сухое тепло, запах древесины и магические светляки приятно удивили. В тесный коридорчик вели двери пяти кают. Пробормотав невнятной скороговоркой слова благодарности, я захлопнула дверь, скрывшую за собой безучастную физиономию парня, задвинула тяжелый засов и с облегченным вздохом обернулась. Мебель в помещении размером три на два шага предусмотрительно прибили к полу. Крохотный иллюминатор под потолком пропускал достаточно света, чтобы не требовалось магическое вмешательство. Крюкам, вбитым в стену, я передоверила свое обмундирование, включая ножны с мечом. Разула усталые ноги, ослабила тугие бинты и ничком свалилась на лежанку. В нос лез запах слежавшегося белья, глаза, бессмысленно уставившись на поникшие сапоги, дожидались сна. Тот не торопился.

В голове крутилась только одна мысль: «Неужели я смогла это сделать?» Напряжение ушло, остались какая–то странная пустота и нечеловеческая усталость. Столько всего произошло за последнее время! Я успела выйти замуж, сбежать от супруга, раскланявшись с его охраной и не забыв прихватить некоторые фамильные драгоценности, сбагрить часть краденого, обзавестись (в который раз!) новой внешностью, познакомиться с симпатичным зомби, угрохать обнаглевшего вампира и отправиться в плавание, пусть не очень дальнее. Было от чего умориться. Сознание, в удивлении от переделанных дел, провалилось в глубокий сон.

Провалилась я не абы куда, а обратно в еще не забывшийся дворец. На том памятном перекрестье коридоров, куда меня забросило, мы проторчали с Айдой, пережидая, пока нас минует разговорчивая троица. Я с беспокойством осмотрела себя и удивленно присвистнула. Пышное свадебное платье смотрелось очень уж неуместно в коридорах для слуг. Руки, в подозрении взметнувшись к голове, обнаружили вместо коротко остриженного затылка кучу трудно расплетаемых косичек и ошеломленно застыли.

Служебные помещения гудели как растревоженный улей. Множество людей с самыми мрачными выражениями на лицах носились по катакомбам коридоров туда и обратно, отказывая мне во внимании. Так как трудно не заметить особу в роскошной до вульгарности одежде, оставалось выдвинуть предположение о собственной невидимости.

«Кто–то умер, не иначе». Во всяком случае, очень на это похоже. Хотя, скорее всего, всех расшевелило мое таинственное исчезновение.

«Уровень безопасности повышать нужно, товарищи, тогда и строптивые жены никуда не денутся». Я о том же.

Дородная женщина неслась по коридору как украинская проводница по плацкартному вагону. Я поспешила отступить с ее пути и неожиданно прошла сквозь стену.

«Может быть, ты уже призрак? Поплохело с сердцем в каюте?» Занятное зрелище: взламывают матросы дверь, а на кровати труп полураздетой бабенки.

«То–то все удивятся». Ну уж нет – я сплю. Моя щека чувствует шершавость подушки, рука затекла от неудобного положения, даже слышу, как сердце бьется. Наверное, что–то притянуло сюда мою сущность, пока тело беззаботно почивает. Отгоним беспокоящие мысли прочь и воспользуемся удачной возможностью: вперед, на экскурсию по своей вотчине! Надо же осмотреть, половина чего мне достанется при разводе?

«Нашлась претендентка! А кто супружеские обязанности не исполнил?» По–моему, их я как раз выполнила с блеском. Супруг остался доволен, слова против не сказал.

Дворец не разочаровал невольную туристку. Он завораживал, повергал в исступление, вовлекал в собственное совершенство. Каждая зала существовала подобно миру, что самодостаточен. Я не удостоила посещением личные покои, ограничилась общими помещениями, по возможности стараясь использовать для прохода двери. Тогда как в служебных коридорах жизнь бурлила, роскошные пространства залов пустовали, что придавало дворцу сходство с музеем.

Идущие один за другим залы четырех стихий сразили меня наповал. Огненно–красное буйство переходило в нежно–голубую, воздушную хрупкость, которая сменялась царством зелени, в свою очередь плавно перетекавшей в океан синего спокойствия. Но, пройдя их, я все равно оказалась неготовой к ошеломляющему тронному залу, великолепие которого в прошлый раз так и не смогла оценить в силу невменяемого состояния. Архитектор, по чьей задумке зал превратили в своеобразную лестницу, вызывал преклонение.

Место дышало магией, жило ею, корыстно использовало ее мощь на собственные нужды. Пол уподобили глади озера со снующими в глубине мелкими и покрупнее рыбешками. Я улеглась на живот, здраво рассудив, что пол здесь моют регулярно, а призрачному платью помяться не грозит. Магическая поверхность мягко оттолкнула руку, попытавшуюся пробраться внутрь. Любопытная золотая рыбка подплыла совсем близко, игриво махнула по моему прижатому к полу лбу полупрозрачным плавником и исчезла в синих глубинах, где черными тенями колыхались водоросли.

Я перекатилась на спину. Зал лестницей возносился к потолку, вместо которого был огромный цветной витраж, изображающий смену дня и ночи. Яркий дневной свет, проникая через кусочки разноцветных стекол, разбивался на пестрые блики, скользящие на поверхности стен, по которым золотыми лианами змеились причудливые растения, распускаясь и увядая прекрасными цветками. Они оплетали потолок замысловатым барельефом. Каждая гигантская ступень зала имела отдельный вход, кроме самой верхней. Там стоял казавшийся отсюда маленьким стульчиком трон Империи.

Я, валяясь в позе выброшенной на берег медузы и наслаждаясь окружающим великолепием, лениво размышляла на тему: «Сколько же пролетов до него тащиться, вот бы оказаться сразу наверху!» Стеклянное солнце скачком приблизилось одновременно с троном, которого теперь касалась моя правая рука. Она, моментально уцепившись за резную ножку, привела тело в сидячее положение.

«Вот это сервис!» Экспресс–лифт с магическим приводом.