Текст книги "Десять месяцев (не)любви (СИ)"
Автор книги: Юлия Монакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Хочешь, поедем к Астарову, птенчик? – примирительно предложила ей Ксения, умело пряча беспокойство в своих проницательных зелёных глазах за стёклами очков. – Там совсем немного осталось, сегодня разберём и внесём в каталог последние книги…
– Нет уж, спасибо, – ядовито фыркнула Катя. Она казалась совсем чужой, незнакомой в такие мгновения. – Я лучше пойду к девчонкам в двадцать шестую комнату, там хоть не так скучно. И пиво всегда есть… С сухариками.
Полина едва заметно поморщилась. Она понимала, что в подруге сейчас кричат её отчаяние и безысходность, но слушать подобную болтовню было противно.
– А может, в театр сходим?.. Или хотя бы в кино, – она тоже попробовала как-то расшевелить девушку, но, как и Ксения, потерпела неудачу.
– Мы в "Звезду" собрались, – откликнулась Катя, называя один из самых популярных ночных клубов.
– Кто это – "мы"?
– Да так… пара девчонок и ребята-однокурсники, – неопределённо отозвалась Катя. – В общагу вернуться уже не успею, так что переночую у кого-нибудь из них.
– Кирилл с Ольгой тоже там будут? – резко спросила Ксения. Подруга гневно сверкнула глазами.
– А тебе-то что? Что ты вечно лезешь ко мне, вмешиваешься в мою личную жизнь?!
– Тише, тише, птенчик, не чирикай… – Ксения явно растерялась от такого отпора.
Тем временем Катя открыла створки шкафа и сняла с плечиков синее платье, не совсем подходящее к сезону, да и к походу в модный клуб, но очень красивое. Оно и сидело на ней идеально, обтягивая стройную фигурку как перчатка. Невозможно было не залюбоваться этой хрупкой красотой.
– Какое славное платье, – Полина сделала ещё одну попытку наладить диалог. – И тебе здорово идёт. Почему ты его так редко надеваешь?
Катя зыркнула на неё исподлобья и одним рывком стянула платье через голову, даже не расстегнув круглую пуговичку у горла. Ткань слегка затрещала, пуговица оторвалась и покатилась по полу. Швырнув скомканное платье на пол, Катя таким же порывистым движением запахнулась в свой халат и рухнула на кровать, нечаянно столкнув с неё подушку, а затем отвернулась лицом к стене и замерла.
Пробрало даже Ксению: она тихонько, на цыпочках, подошла к брошенному платью и подняла его с пола, затем аккуратно, как умела, расправила и повесила на спинку стула. Полина же подобрала упавшую подушку и осторожно вернула её на кровать, стараясь не задеть и не потревожить Катю.
На некоторое время в комнате повисла тягостная тишина. Ксения, помаявшись немного, подхватила сигареты и направилась к выходу. Полина не сразу обратила внимание на то, что подруга, многозначительно замешкавшись у двери, отчаянно гримасничает, подмигивая и делая ей знаки. Очевидно, приглашала Полину тоже выйти на пару слов, без Катиного присутствия.
Выждав для приличия несколько минут, Полина сказала в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Чайник совсем пустой, пойду новый поставлю…
Катя никак не отреагировала на её слова, продолжая лежать, уставившись в стену.
Ксения поджидала Полину на кухне, усевшись прямо на подоконник и стряхивая пепел в переполненную окурками консервную банку. Окно было распахнуто настежь, и, подойдя поближе, Полина поёжилась – с улицы дохнуло холодом.
– Что делать будем? – мрачно осведомилась Ксения, сделав очередную затяжку.
Полина растерянно пожала плечами.
– А что мы можем поделать? Сколько раз уже я пыталась с ней поговорить по душам, она и слушать не хочет… У неё сразу как будто табличка над головой загорается: "Не задавай вопросы, не советуй и не лезь!"
– Но то, что она с собой творит – это ни в какие ворота, конечно, – Ксения почесала нос. – Впрочем, если подумать… любовь без страданий – преснятина. Кстати, знаешь ли ты, что в прошлых веках девиц, узнавших об измене жениха, валила с ног нервная горячка? Я погуглила, что это за диковинная болезнь такая. Оказалось – тиф, представляешь?
– Горячка – не горячка, а только ей и в самом деле очень плохо… – Полина вздохнула. – Может быть, поговорить с Киром? Как думаешь? – она с надеждой взглянула на подругу, но та с сомнением покачала головой.
– Как ты себе это представляешь: "вернись, мы всё простим"? Кир же весьма недвусмысленно дал ей от ворот поворот. Начнём клянчить, чтобы вернулся обратно к Кате – он нас и слушать не станет.
– Да не клянчить… – Полина поморщилась. – Как-то иначе, я пока не знаю, как. Но всё равно… нельзя же всё так оставлять. Мне страшно, Ксень, реально иногда кажется, что она может сотворить какую-нибудь непоправимую глупость.
– Какую? Пойдёт и утопится в Волге? – живо предположила Ксения. Глаза её блеснули. – Или сначала утопит его, а потом уж – сама?..
– Тьфу ты, типун тебе на язык, – рассердилась Полина. – Я имела в виду… она идёт по кривой дорожке. Все эти пьянки-гулянки, тусовки со случайными знакомыми, клубы… это совсем не её. Куда это может завести?
– А если с Земляникиной поговорить? – предложила вдруг Ксения.
– Она-то здесь при чём, – устало вздохнула Полина. – Судя по всему, Ольга сама не рада, что Кир свалился на её голову со своей бешеной любовью… Нет, если и разговаривать – то только с ним.
– Ну, тогда звони… у тебя есть номер его телефона?
Полина помотала головой.
– Нет, но всё равно по телефону – это не то… Надо обсуждать подобные деликатные вопросы лично, с глазу на глаз.
– И что ты ему скажешь с глазу на глаз?
– Пока не думала, сориентируюсь по ходу. Надо раздобыть адрес и съездить к Киру домой. Катя упоминала, что он снимает жильё недалеко от универа, где-то на Льва Толстого. Позвоню кому-нибудь из его однокурсников, кто бывает у него в гостях. Серёге Петренко, к примеру! Он точно должен знать…
– И что, вот так прямо возьмёшь – и поедешь? – усомнилась Ксения.
– Не сегодня. Завтра рано утром, перед занятиями, – Полина сама дивилась своей решимости. – Чтобы точно застать его дома.
Когда они вернулись в комнату, то обнаружили, что Катя исчезла. Судя по отсутствию синего платья, она-таки отправилась в ночной клуб, как и собиралась. Воспользовалась их недолгим отсутствием, быстро собралась и улизнула.
– Совсем у неё в голове всё смешалось и перепуталось, – вздохнула Полина. – Что хорошо, что плохо… кто друг, а кто враг. Вот и нас сторониться начала, будто мы ей плохого желаем.
Нет, к Киру ехать нужно было непременно!
Полина и не догадывалась, что неприятные сюрпризы, досадные недоразумения и тяжёлые разговоры этого вечера ещё не закончены…
Часов в девять в гости заявилась Ирина Селиванова.
Полина в глубине души терпеть её не могла, и однокурсница платила ей той же монетой. Раньше до открытой конфронтации дело не доходило, просто – вот уже четыре года подряд – они старательно делали вид, что не замечают друг друга. Однако после знаменитого освобождения избранных от диктантов по современному русскому языку Селиванова спустила всех собак на Кострову, точно это она была виновата в разделении курса. Полине была крайне неприятна эта самоуверенная и самовлюблённая особа, которая свято уверовала в то, что весь мир вертится исключительно вокруг её персоны.
Сейчас, находясь в комнате девушек, Ирина всё-таки вынуждена была поздороваться с Полиной, и та сдержанно ей ответила. Приехала Селиванова не просто так, а по делу: за конспектами по теории языка и устному народному творчеству, которые ей обещала дать Ксения. На этой неделе должны были состояться семинары, а Ирина счастливо прогуляла все важные лекции.
– Хочешь чаю с сушками? – предложила Ксения из вежливости, хотя тоже не особо жаловала Селиванову. Та лишь отмахнулась:
– Отстань ты со своими сушками… И вообще, Ксень, что ты сидишь дома, как бабка? Поехали со мной в нормальное кафе, хоть приличного кофе выпьём! С тортиком. Как вы тут не дохнете с тоски, у вас же даже телевизора нет?!
– Видишь ли, дорогая моя, – обстоятельно разъяснила ей Ксения, – всемирная сеть интернет была создана не только ради инстаграмчика. Поверь, иногда там можно найти много интересного… что вполне заменяет телевизор.
– Ску-учно, – протянула Ирина, сморщив нос. – В наши-то годы сидеть дома с книжечкой, когда вокруг столько развлечений…
– Ты бы лучше тоже ехала домой и хорошенько подготовилась к семинару, – миролюбиво посоветовала Ксения. – Говорят, Громов гоняет всех в хвост и в гриву, а кто плохо себя покажет – не получит допуска к экзаменам.
– Вообще оборзел, – со вздохом поддакнула Селиванова, моментально переключаясь. – И за какие только грехи он свалился на наши головы? Сидел бы у себя в Питере и не рыпался. А теперь сразу два экзамена ему сдавать, ну что за наказание! Чем плох был Астаров, я не понимаю…
– Да, наш Астаров – дядька покладистый. Бывало, помычит-помычит – да и согласится со всем тем бредом, что ему несут, – Ксения пренебрежительно хмыкнула.
– Астарову обе эти дисциплины до лампочки, он и вёл-то их прежде кое-как, через силу, просто потому, что подходящего педагога не было, – вмешалась Полина, не вытерпев. – А Громов – специалист, поэтому и требования у него выше, и спрос строже. По-моему, надо радоваться, что хоть на пятом курсе нам стали преподавать эти предметы всерьёз, а не на "отвяжись".
– Вот ты и радуйся, – Ирина поджала тонкие губы. – Ты-то у нас нигде не пропадёшь, умница, везде найдёшь свою выгоду, любой лимон превратишь в лимонад… Мне же заслуги Громова по барабану, я тупо хочу сдать сессию – и всё! Кстати, – вспомнила вдруг она, и лицо её оживилось, а холодные глаза кровожадно блеснули, – знаете ли вы, что наш драгоценный доцент с большим скандалом уехал из Питера?
– Что за скандал? – тут же оживилась Ксения. – И откуда ты знаешь?
– Да у меня подруга учится в СПбГУ. Правда, не на филфаке, но о Громове наслышана. Говорит, чуть под суд не загремел! Весь универ гудел после того случая…
Полина почувствовала, как похолодели у неё руки, а кровь моментально отхлынула от лица.
– Какого случая? – спросила она ровным голосом, ужасно боясь услышать ответ.
– Да тёмная история, на самом деле… Вроде как студентку пытался не то изнасиловать, не то склонить к сожительству, я толком не поняла, – Ирина усмехнулась. – А с виду такой чистенький, благородный, ухоженный… ну кто бы мог подумать. В тихом омуте черти водятся!
– По-моему, это чушь собачья, – скептически фыркнула Ксения; Полина же, ошеломлённая услышанным, не могла вымолвить ни слова. – Если бы правда было изнасилование или что-то в этом роде… да разве удалось бы так легко замять дело? Сейчас подобная информация со скоростью света распространяется. Особенно, если дело касается педагогов. Да и наш глубоко порядочный, стерильный Астаров никогда не принял бы на работу человека с подобным пятном в биографии.
– Ну, я свечку не держала, за что купила – за то и продаю, – обиделась Ирина. – А только дыма без огня не бывает.
– Обвинять без доказательств – глупо, – Ксения лениво потянулась.
– Но ты, Полинка, на всякий случай будь поосторожнее с Громовым, – будто бы заботливо предупредила Ирина. – Он ведь твой научный руководитель? Смотри, как бы тоже не начал поползновения… – и Селиванова захохотала, довольная собственной шуткой.
И опять – тяжесть чужого любопытного взгляда на собственном лице… Как ни пряталась Полина за книжкой, как ни отворачивалась, а скрыться от назойливого внимания Ксении, находясь с ней в одной комнате, было решительно невозможно.
Подруга резво лупила по клавишам своего старого многострадального ноутбука, ваяя очередную нетленку – то ли рассказ на какой-то литературный конкурс, то ли главу новой повести, Полина не вникала особо. И всё-таки, даже погружённая в творческий процесс, Ксения умудрялась то и дело поглядывать на Полину поверх очков нахальными зелёными глазищами. Так и хотелось предупредить её миролюбиво: не заработай, дорогая моя, косоглазие.
– Ты из-за Громова расстроилась, да? – быстро ввернула Ксения, заметив, что Полина вздохнула и с усталой обречённостью посмотрела на неё – дескать, давай, спрашивай, раз уж так хочется.
– Скорее, не из-за Громова, а из-за Селивановой, – Полина брезгливо поморщилась. – Ужасно не люблю сплетен и… сплетниц.
– Ой ли? А всего пару часов назад мы с тобой, помнится, преспокойно перемывали кости нашей русичке… Что за двойные стандарты?
Полина вспыхнула.
– Почему ты всё время пытаешься уличить меня в чём-то недостойном и низменном? Выставить намного хуже, чем я есть, подловить на каких-то несостыковках и тайных подлых мыслишках?.. Поверь, не все люди получают удовольствие от злорадства. Это совсем другое.
– Ух, раскипятилась! – Ксения откровенно троллила её, Полина это прекрасно понимала, но не могла не реагировать и злилась на себя за эту слабость ещё больше.
– Я действительно уважаю Илону Эдуардовну и, кстати, вовсе не собиралась высмеивать её или выискивать в её прошлом что-то неприличное, хотя тебе, наверное, этого не понять, – добавила Полина. – Там было просто… любопытство, если хочешь знать, совершенно безобидное, а не заведомый поиск и передача негатива из уст в уста. А вот то, что наша блистательная Ирина сообщила про Громова…
– Но если это не сплетни? – оживилась Ксения. – Нет, погоди, не вскидывайся и не ругайся сразу, но… если чисто теоретически предположить, что тот случай действительно имел место? – предвкушая интересный разговор, она отставила ноутбук в сторону.
– Если бы да кабы, да во рту росли грибы, – вполне по-филологически отбилась Полина. – И я не расстроилась, нет. Мне просто… противно. Марк Александрович хороший человек, очень умный и образованный, и он не заслуживает, чтобы о нём чесали языками, передавая друг другу сомнительную информацию, как в игре "испорченный телефон".
– Ох, Полинка, – подруга сокрушённо покачала головой, – какой ты всё-таки ещё ребёнок… Мой тебе совет: бди! Даже кандидаты наук бывают мудаками.
– Спасибо за совет. Я бдю и бдить буду, – Полина попыталась улыбнуться, чтобы перевести неприятный разговор в шутку. Её тяготила эта тема, а ещё она испытывала странное чувство – будто предаёт Громова, обсуждая с Ксенией такие вещи о нём.
– И он ни разу не пытался к тебе подкатить? – всё-таки не удержалась Ксения от любопытства. – Ну, там, под ручку взять, или как бы невзначай прикоснуться…
– Что ты глупости болтаешь! – возмутилась Полина. – У нас с ним исключительно деловые отношения.
И тут же всплыло непрошенное воспоминание – странный взгляд Громова, устремлённый в распахнувшийся воротник её блузки… Ну, хватит, этак можно в любом человеке заподозрить маньяка, рассердилась она на себя. В конце концов, нормальная мужская реакция на внезапную обнажёнку… он просто слегка растерялся от неожиданности. Было бы хуже, если бы женская грудь вообще не волновала доцента Громова. Но как, в таком случае, воспринимать его просьбу о том, чтобы она взяла его с собой на остров? А вдруг это именно "подкат", как выразилась Ксения?.. На душе сделалось совсем муторно. Полина вспомнила собственные недавние мечты о приезде Марка Александровича в её родную деревню… вспомнила – и невольно покраснела. Нельзя, нельзя думать в подобном ключе о своих научных руководителях. Это у тебя просто дурь и блажь, Полина, от нервов и недосыпа. Ложись-ка спать, утро вечера мудренее… тем более, завтра тебе ещё с Рыбалко встречаться.
Ксения с удвоенным энтузиазмом забарабанила пальцами по клавиатуре. Полина разделась и легла, натянув одеяло до самых ушей. Хорошо бы выкинуть из головы весь вздор и мусор, оставив в памяти только хорошее, случившееся за день… Немного мешает быстрый перестук клавиш, но в принципе, терпимо. Можно полежать и подумать о своём, пока сон не сморит окончательно…
А сплетники пусть злословят. Всё равно никто не отнимет у Полины право на воспоминания о той особенной улыбке, с которой он иногда смотрит на неё… улыбке, в которой расцветает что-то невысказанное, тёплое, что-то очень важное…
– А пытливый любознательный читатель уже давно обо всём догадался, – тихо пробормотала Ксения себе под нос, не отрываясь от работы.
Ну и пусть себе догадывается.
Глава 6
Полина выскользнула из общежития в такую несусветную рань, что в небе ещё не растаял тонкий и бледный серп месяца.
Где-то вдали продребезжал в утренней тишине первый пустой трамвай. Со стороны Волги тянуло сыростью. Полина почувствовала, как промозглый ветер моментально пронизывает её до самых костей, забирается под полы куртки, щиплет за ноги в тонких колготках и покусывает щёки. Она с тоской подумала о мягкой уютной постели, которая ждала её в общаге и, вероятно, ещё даже не успела остыть, о горячем чае с земляничным вареньем… но тут же сердито прогнала эти малодушные мысли.
Идти было недолго, минут пятнадцать. Полина резво припустила вниз по улице, в сторону улицы Льва Толстого, пытаясь согреться в движении и отчаянно надеясь, что в этот ранний час Кир непременно окажется дома.
Отыскать нужный дом оказалось не так-то просто: он затерялся среди себе подобных в одном из многочисленных дворов, заросших старыми тополями, и Полина слегка поплутала между ними, умудрившись вляпаться левым ботинком в жирную чёрную грязь.
Оставляя за собой на лестнице цепочку мокрых следов, она поднялась на третий этаж и долго давила кнопку звонка. Успела уже и огорчиться, расстроенная неудачей, когда, наконец, за дверью послышалось какое-то движение, а затем хриплый голос Кира произнёс:
– Кто там?
– Кирилл, это Полина Кострова… открой, пожалуйста.
– Кострова?.. – недоверчиво переспросил он, явно недоумевая, какого лешего ей понадобилось. – Подожди минуту, я оденусь.
А ведь он может оказаться и не один, запоздало подумала Полина. Вдруг у него какая-нибудь девица… спасибо, если не сама Ольга Земляникина… а она, полюбуйтесь-ка, припёрлась ни свет, ни заря, чтобы провести с ним душеспасительную беседу о страдающей Кате!
Дверь распахнулась.
– Это ты называешь "оденусь"? – скептически окинув фигуру парня в одних лишь пижамных штанах, осведомилась Полина, скрывая растерянность за спасительной иронией. – Хоть бы майку нацепил для приличия.
– А что, – прищурился Кир, тоже переходя на свой обычный шутливый тон, – мой голый торс тебя волнует, Кострова? Боишься не сдержаться, накинуться на меня и задушить в объятиях?
– Размечтался, – фыркнула она, привычная к его дурацким шуткам: Киру можно было отвечать только в аналогичной манере. – Глупые малолетки меня не интересуют, если хочешь знать.
– О, прости, мудрая зрелая женщина, если я оскорбил тебя подобным самодовольным предположением. Так чем обязан?.. – он вопросительно изогнул бровь.
– Что, так и будешь в коридоре меня держать? В комнату не пригласишь?
– Ну, проходи. Только у меня не убрано… Не обращай внимания.
Полина уселась на единственный обнаруженный в комнате стул (не на постель же присаживаться, к тому же незаправленную) и порадовалась тому обстоятельству, что Кир всё-таки ночевал один.
– Ты, наверное, и сам догадываешься, зачем я пришла?
– Ну-у… – неопределённо протянул он.
– Я по поводу Кати. Ей сейчас очень плохо.
– Что-то случилось? – быстро спросил он. – Что с ней?
– А то ты сам не понимаешь. С тех пор, как вы не вместе, она словно с ума сошла. Совсем с катушек слетела. Не ест ничего, ничем не интересуется, кроме каких-то пьянок-гулянок и ночных клубов…
– Катя – и пьянки в клубах? – недоверчиво переспросил он, нахмурившись.
– Именно. Сам знаешь, на неё это совсем не похоже. Вообще-то, конечно, ничего криминального в самом походе в клуб нет. Особенно если это разовая акция. Развеяться, потанцевать, расслабиться… Но она как с цепи сорвалась, а легче ей при этом всё равно не становится, я же вижу. И то, что она… пьёт, – запнувшись, продолжила Полина, – мне совершенно не нравится.
Кир закусил губу и уставился на пол, себе под ноги, точно осмысливая услышанное. Затем снова перевёл взгляд на Полину.
– Ну хорошо, допустим. Только чего ты хочешь от меня, мудрая женщина? Собираешься стыдить, совестить и вразумлять? Мол, я виноват, что довёл?
– Да больно надо, – фыркнула она.
– А что тогда? Ты же и сама в курсе, что мы с Катей больше "не вместе", – повторил он её слова.
Полина растерялась.
– Я… не знаю. Согласна, что идея обратиться к тебе за помощью, в общем, так себе. Но… нужен человек, которому небезразлично то, что с Катей происходит. Может, ты хотя бы просто поговоришь с ней? Ну в самом деле, не к маме же её обращаться… Нас с Ксенией она и слушать не хочет, к рассудку её сейчас взывать бесполезно.
– А меня, стало быть, послушает? – Кир скептически усмехнулся. – Да она просто выставит меня вон, как только я покажусь ей на глаза.
– Это же не просто ссора? У вас всё окончательно решено? – робко поинтересовалась Полина.
– Да, – жёстко ответил он. – Не хочу быть как тот хозяин, что жалел свою собаку и резал ей хвост по частям.
– Можно тебя спросить? – не совсем уверенно сказала она. – Мне просто действительно… непонятно.
– Ну, спрашивай, – разрешил он великодушно.
– Почему именно Земляникина? Чем она лучше Кати? Вот чем, просто объясни мне? Да, яркая броская внешность… да и только. Как человек, наша Катюха же в сто раз интереснее и порядочнее, чище… разве нет?
– Это лишь в кино и литературе мальчики всегда предпочитают хороших девочек – плохим, – Кирилл хмыкнул, даже не удивившись такому вопросу. – В жизни же нас как раз тянет на всякую шваль… А только чувства всё равно невозможно объяснить логикой. Они либо есть, либо нет, понимаешь?
Они немного помолчали.
Полина чувствовала себя крайне глупо. И в самом деле, ради чего она пришла, чем он мог ей помочь?..
– Я понимаю твоё затруднение, мудрая женщина, – произнёс он наконец. – Не знаю, может быть, я и правда должен поговорить с Катей. Только что я ей скажу? "Ай-ай-ай, нехорошо пить и шляться по злачным заведениям, возьмись лучше за ум или, я не знаю, за пение – у тебя голос прекрасный!" – так, что ли?
– Да хотя бы так, – она пожала плечами. – Не факт, конечно, но вдруг подействует, если именно ты её пристыдишь. Мне кажется, твоё мнение для неё до сих пор очень много значит.
– Я попытаюсь, – сказал Кир нормальным, человеческим голосом. – Не гарантирую результат, но попробую.
– Спасибо. И, сам понимаешь… Катя не должна узнать об этом нашем разговоре.
– Обижаешь, начальник, – криво усмехнулся он.
Полина поднялась со стула. Визит был окончен.
– Извини, что не угощаю тебя ни чаем, ни кофе, – Кир снова вернулся к своей развязно-ироничной манере, – просто у меня нет ни того, ни другого. Разве вот пивка? Как ты насчёт "Жигулёвского"?..
Она даже отвечать на это не стала.
Очутившись на улице, Полина снова ощутила отступившие было растерянность и смятение. Правильно ли она сделала, заявившись к Киру? Принесёт ли её поступок хоть какие-нибудь плоды?.. А если об этом всё-таки станет известно Кате? Она же никогда не простит подобного грубого вмешательства в свою частную жизнь.
В общагу возвращаться не хотелось. Скоро проснётся Ксения, начнёт дымить, ворчать, кряхтеть и кашлять, а главное – непременно расспрашивать об исходе визита, а Полине и сказать-то пока толком нечего. Для прогулок, конечно, холодновато, но не смертельно. Ей надо ненадолго остаться один на один со своими мыслями. Просто побыть одной, это такая редкость в последнеее время…
Полина как можно медленнее спустилась к набережной и побрела вдоль Волги, размышляя о вещах, к Кате и Киру уже не относящихся. Набережная была безлюдна и пуста, лишь в отдалении виднелась женская фигурка, двигающаяся навстречу. У кого-то утреннняя пробежка. Молодцы люди, вяло подумала Полина, в здоровом теле – здоровый дух…
Однако чего она точно не ожидала – так это того, что бегуньей окажется преподавательница современного русского языка Илона Эдуардовна Саар.
Та, очевидно, тоже не могла предвидеть этой встречи.
– Кострова? – удивлённо, но вполне доброжелательно спросила русичка. – Что вы тут делаете одна, да ещё и в такую рань? Всё хорошо?
Чуть запыхавшаяся, с разрумянившимися от ветра щеками, выбившимися из высокого "хвоста" золотистыми локонами и без всякой косметики, Илона Эдуардовна выглядела невероятно привлекательной и хорошенькой. Полина даже невольно позавидовала.
– Да я… по делам ходила, – туманно отозвалась она. – Всё отлично, спасибо.
Не посвящать же Илону Эдуардовну в тонкости личных взаимоотношений некоторых её студентов… Однако вид, надо полагать, у Полины был не шибко-то радостный. Во всяком случае, кивнув её ответу, русичка, вместо того, чтобы бежать себе дальше, всё продолжала стоять и вглядываться в лицо девушки.
– У вас точно всё в порядке? – ну, так и есть: она не поверила этому показному спокойствию.
Полина кивнула, не надеясь на голос.
– Вы куда сейчас? В общежитие? – продолжала допытываться преподавательница.
– Нет, просто гуляю.
– А хотите, пойдём ко мне, – предложила вдруг Илона Эдуардовна. – Я тут совсем рядом живу, во-он в том голубом доме, видите? Чаем вас напою, а потом вместе – в университет…
И Полина, неожиданно для самой себя, согласилась.
Илона
Она и сама не знала, что сподвигло её позвать эту девочку к себе домой. Любопытство? Сочувствие? Было что-то болезненное в сжатых плечах Полины Костровой, в её бледном лице и растерянных глазах, и Илоне банально стало её жаль. Захотелось просто по-человечески обогреть и успокоить девчонку, что бы там у неё ни стряслось. Хотя какие беды могут быть в её годы, господи… Максимум – парень не перезвонил или к зачёту не допустили. А так – вполне приличная, благополучная студентка. Одна из лучших на курсе. Гордость Марка… Смешно сказать, а она ведь не так давно ревновала его к Костровой. Чушь, вздор, чепуха какая! Девочка ни сном, ни духом, это очевидно, да и Марк… после всего, что было у них с Илоной… он просто не смог бы.
Поначалу Кострова очень смущалась, это было заметно. Но Илона умела разговорить собеседника, расположить его к себе. Она радушно усадила Полину за стол в кухне, поставила кипятиться чайник, ловкими отточенными движениями разбила несколько яиц на сковороду, а затем быстренько сделала бутерброды и, извинившись, убежала в душ. Намеренно дала время своей гостье, чтобы та слегка согрелась и освоилась.
– Тарелки, вилки, соль, сахар, лимон – всё на столе. Можете меня не ждать, Полина, начинайте завтракать, – предложила Илона весело. – Я чуть позже к вам присоединюсь!
Вернувшись, она обнаружила, что щёки студентки слегка порозовели, и вообще она "оттаяла". В её глазах, устремлённых на преподавательницу, больше не было прежней хмурой настороженности.
Поначалу, как водится, поговорили о делах учебных. Со следующего понедельника у пятикурсников должна была начаться педагогическая практика в школах, а затем, перед самыми ноябрьскими выходными, их всех ждал праздничный концерт – фестиваль студенческого творчества под традиционным названием "СтудОсень". Потом Илона вежливо поинтересовалась, как идут дела с дипломной работой, Полина коротко ответила.
– Марк Александрович на вас не нахвалится, – заметила преподавательница будто бы вскользь, потянувшись за сахарницей. У Полины слегка задрожали пальцы, обхватывающие чашку с горячим чаем, но голос её, когда она ответила, звучал спокойно, чуть удивлённо.
– В самом деле? Вообще-то, он очень строго спрашивает и не даёт поблажек. Халтуры не терпит…
– Ну, я уверена, что у вас, Полина, работа не халтурная. Вы же сами собирали материалы – большую их часть, так? О вашей дипломной на факультете уже легенды ходят, – Илона улыбнулась. Девушка опустила голову, явно смущённая таким пристальным вниманием к собственной персоне, и уклончиво отозвалась:
– Там ещё очень много работы.
И всё-таки беспокойство в глазах Костровой, какая-то смутная тревога и печаль не рассеивались. Они не имели отношения к учёбе или педагогической практике, это было совершенно ясно.
– Вас что-то тяготит? – осторожно спросила Илона. – Остроумные люди в подобных случаях спрашивают прямо: о чём вы думаете? Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?
Полина помолчала, машинально размешивая ложечкой свой чай.
– Очень красноречивое у вас молчание, – усмехнулась Илона. Кострова, точно опомнившись, подняла на неё взгляд и смутилась.
– Простите… Это не моя тайна, я не могу вам всего рассказать. Это… касается моей подруги.
– Если хотите поделиться, можете сделать это, не называя имён, – мягко предложила Илона. – Впрочем, даже если бы вы сказали мне, кто это – уверяю, наш разговор не вышел бы за пределы этой кухни.
– Я верю вам, Илона Эдуардовна, – Полина тоже улыбнулась в ответ. – Просто ситуация непонятная и запутанная…
Илоне всё-таки удалось разговорить девушку, и мало-помалу та выложила ей всё от начала до конца. Поначалу Полина старательно шифровалась и упорно именовала героев истории "моя подруга" и "её парень", однако пару раз всё-таки прокололась, назвав подругу просто Катей. Нетрудно было догадаться, о ком идёт речь – и Илона от души посочувствовала той милой хрупкой девушке. Ох и нелегко ей сейчас, должно быть, приходится…
– И она действительно пытается забыться вот такими сомнительными способами? – грустно спросила Илона. – Выпивка, тусовки, клубы, малознакомые компании?..
– Я не знаю, забыться ли она хочет, или просто намеренно, сознательно пускает свою жизнь под откос… Но это не она, понимаете? Её как будто подменили.
– Ну, не надо так пессимистично, – подбодрила Илона. – Кто из нас не переживал несчастливую любовь в юности?.. Рано или поздно ваша подруга поймёт, что тратить свою жизнь, нервы и лучшие годы на страдания из-за мелкого, ничтожного, непутёвого мальчишки просто не стоит…
Полина замялась. Было видно, что в ней сейчас борются противоречивые чувства. Наконец, она с неохотой признала:
– Я не уверена в том, что он… её парень… мелок. Вообще-то, я сама не питаю иллюзий относительно него, не обольщаюсь и не идеализирую, он мне скорее неприятен, но… поверьте, он далеко не пустой и не глупый человек. Да, непрост в общении, и вообще хам и наглец, но…
"Это ещё мягко сказано", – подумала Илона, вслух, разумеется, не выдавая, что прекрасно понимает, о ком говорит Полина.
– Там всё гораздо сложнее. Знаете, у него… у этого парня… очень популярный блог в интернете, его статьи даже московские издания перепечатывают, и на него всегда полно ссылок и репостов у знаменитых журналистов и блогеров.
Сказать, что Илона была шокирована – ничего не сказать. Это Рыбалко-то – популярный блогер, который на занятиях по русскому языку двух слов связать не может?! Или он так искусно притворяется?
Жаль, она не могла прямо спросить у Полины, где именно ей можно найти блог Кирилла. Но в любом случае, она потом сама непременно поищет его в интернете. Любопытно, это действительно очень любопытно…