Текст книги "Тендер на любовь (СИ)"
Автор книги: Юлия Леонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
Глава 11. Я не буду думать о нём
В воскресное утро не нужно было никуда спешить, но Руслан проснулся рано просто по привычке. Повернувшись на бок, Сабуров сонным взглядом уставился на пустую подушку по соседству.
Приятного вечера накануне не случилось, хорошего качественного секса тоже. Не то настроение. Ужин прошёл почти в полном молчании, даже Ника, обычно не умолкавшая ни на минуту, в этот раз едва обронила пару фраз, что-то вроде «Тебе положить ещё?» или «Передай, пожалуйста, соус».
Первый раз он привёз её в дом, который арендовал на побережье, в тот самый вечер, когда они ужинали в японском ресторанчике. Почему-то ему показалось неправильным провести ночь с девушкой в гостинице. Тем же вечером он и узнал, что дом Никольских находится в каких-то десяти минутах езды, на соседней улице. Осматриваясь в его новом жилище, Ника сама об этом проболталась.
Утром ему нужно было в офис, но девушка ещё спала, а у Руслана не поднялась рука разбудить её после бурной ночи. Он оставил на столе ключи и записку, что перезвонит. Вероятно, Ника восприняла это, как разрешение остаться в его жизни уже на постоянной основе.
Вернувшись вечером, он застал её в своём доме. Милый домашний халатик, тапочки с белыми пушистыми помпонами и… приготовленный ужин. Надо признать, что кулинарные способности Ники произвели на него впечатление. Приятно удивила чистота в гостиной и на кухне. Тогда Сабуров впервые задумался, что, может, она не так уж безнадёжна. Да, не блещет интеллектом, но с ней комфортно, она от него ничего не требует, не истерит по пустякам и старается предугадать любое его желание.
Прошло всего три дня, но на полочке в ванной уже красовались розовая зубная щётка, дорогой женский шампунь, пара ещё каких-то баночек с уходовой косметикой. В шкафу на плечиках появилась пара платьев, а в ящике комода несколько комплектов женского белья. С его молчаливого согласия Вероника потихоньку осваивалась на новой территории.
Однако, вчерашний вечер вполне наглядно продемонстрировал Руслану, что девушка уже успела придумать себе совместное будущее с ним. Она всеми доступными способами постаралась продемонстрировать Анне, что это её территория и посягать на неё она не позволит. Сабурова подобный расклад не устраивал. Он сам решает, когда, где и с кем. Поэтому, когда все разъехались, он спокойно, в своей обычной манере, расставил все точки над «i».
Выслушав его монолог, Ника не стала спорить или что-то пытаться доказывать, просто кивнула в ответ: «Хорошо, я всё поняла. Никаких претензий, Руслан. Если больше не захочешь меня видеть, просто скажи, и я уйду».
После ужина Ника молча собрала посуду, загрузила её в посудомойку и спокойно поинтересовалась, чего бы ему хотелось на завтрак. «Ну, просто идеальные, блядь, отношения!» – нахмурился Сабуров, – «Не женщина, а мечта просто!» Ни единой причины или повода, чтобы расстаться, пока ещё не слишком поздно. Или всё-таки уже поздно?
И всё же, куда она делась? Как-то не верилось, что вдруг собралась и исчезла из его жизни по-тихому, хотя он был бы не против, чтобы именно так и случилось. Но виноват только сам, надо было сразу обозначать границы дозволенного. В отношениях с женским полом Сабуров мудаком никогда не был и не собирался становиться им теперь. Со своими женщинами Руслан расставался без громких скандалов и по взаимному согласию.
Исключение составил лишь болезненный развод с Ритой. Маргарита – его самая большая ошибка и геморрой, который по сей день отравляет ему жизнь. С дочерью Сабуров видится в лучшем случае раз в полгода, после долгих уговоров и значительных финансовых вливаний на банковский счёт бывшей жены.
Несмотря на то, что эти короткие встречи с Настей не приносят ему ничего кроме боли и разочарования, отказаться от них Руслан не в силах. Бывшая намеренно настраивает дочь против него, а для подростка в пубертатном периоде любое его неосторожное слово – лишнее доказательство правоты матери в том, что отец её не любит, и для него она всего лишь обуза, которая слишком дорого ему обходится. И кстати, через пару дней ему нужно быть в Москве, чтобы увидеться с дочерью.
В ванной послышался шум. Сабуров поднялся с постели и подошёл к двери. По характерным звукам было понятно, что девушку нещадно полоскало.
– Ника, с тобой всё хорошо? Открой дверь… пожалуйста, – добавил он чтобы смягчить жёсткий тон просьбы.
Вероника открыла и вновь метнулась к унитазу. Видимо, ничего уже не осталось, но спазмы продолжали сотрясать хрупкое девичье тело.
– Ты беременна, – спокойно констатировал факт Руслан.
Девушка умылась холодной водой и по стенке сползла на пол, закрыв лицо ладонями.
– Руслан, прости… Я аборт сделаю, не собираюсь вешать на тебя чужого ребёнка, – простонала она сквозь пальцы.
Сабуров шумно вздохнул:
– Никита знает?
Вероника кивнула:
– Ему не нужна ни я, ни его ребёнок, – заплакала девушка. – Я боюсь, Руслан. Я так боюсь! Ты дашь мне денег на хорошую клинику? Не хочу попасть к какому-нибудь коновалу.
Женских слёз Сабуров не выносил. Очень часто женщины пользуются этим средством из своего арсенала, как способом манипуляции и давления. Но, не в этот раз. Ника на самом деле выглядела напуганной и подавленной. Да, наверно, она совершила ошибку. Возможно, уже жалеет, что порвала с Никольским. Конечно, и сам Руслан далеко не ангел и не вправе её осуждать, тем более что каждый заслуживает хотя бы ещё один шанс…
– Вот, что, Ника! Денег я тебе дам, но только после того, как ты поговоришь с Никольским ещё раз.
– Ничего не выйдет, – размазывает слёзы по щекам девушка и, вложив пальцы в его протянутую ладонь, поднимается с пола.
– Не попробуешь, не узнаешь, – Руслан мягко обнял её за плечи, уводя в комнату. – Моей жене хорошо помогал чай с мятой.
– У тебя есть дети? – удивилась Ника.
– Дочь, – улыбнулся Сабуров. – И кстати, через два дня я должен быть в Москве, чтобы с ней встретиться. Я думаю, когда вернусь, ты уже примешь решение. Ещё ведь не будет слишком поздно?
– Нет, время ещё есть, – вздохнула Вероника. – Спасибо тебе. Ты – удивительный мужчина, Руслан. Повезёт той, которую ты выберешь.
Сабуров улыбнулся. Всего одна фраза, а ему уже понятно, что Ника свой выбор уже сделала. Лишь бы Никольскому хватило терпения её выслушать, ума, чтобы понять, и великодушия, чтобы простить, а если не просить, то хотя бы помочь, а не втаптывать в грязь. По сути, она на самом деле не плохая девчонка, только зачем-то взялась изображать из себя прожжённую стерву. Но теперь всё напускное слетело, и стало очевидным, что она просто запутавшаяся маленькая глупышка.
– Можно, я останусь здесь до твоего возвращения? – взгляд Вероники умоляет не отказывать в этой просьбе. – Мать мне весь мозг вынесет, если узнает про беременность.
– Оставайся, – разрешил Сабуров. – Только вечеринки до утра не закатывай.
После разговора с Никой Руслан уехал в офис за забытым ноутбуком, который так и не забрал вчера, повстречав на дороге своё персональное ходящее недоразумение по фамилии Никольская.
Несмотря на свой возраст и немалый опыт, Сабуров так и не мог определиться со своим отношением к Анне. Временами она его бесила, иногда забавляла, ставила в тупик своим поведением и неудобными вопросами, но точно не оставляла равнодушным.
Проезжая мимо дома Никольских, Руслан притормозил. В растянутой футболке, в коротких джинсовых шортах девушка сидела прямо на полу на балконе. Белая повязка ярким пятном выделялась на стройной загорелой ноге. Из распахнутой настежь балконной двери на улицу вырывался грохот тяжёлого металла и голос покойного Курта Кобейна. Сабуров собирался проехать дальше, но музыка резко оборвалась, девушка встрепенулась, а на балконе появился злой, как чёрт, её брат.
– Ань! Для этого наушники есть! – кинул он ей на колени беспроводной девайс. – Ты мне работать мешаешь!
– Прости, – бесцветным голосом отозвалась Никольская.
– Да, что ты всё заладила? Прости да прости! – взорвался Никита. – Хватит из себя мученицу строить!
Руслан отпустил педаль тормоза, и машина тронулась дальше по улице. Он совершенно случайно стал свидетелем семейной ссоры, и увиденное как-то неприятно царапнуло по душе.
В воскресный день в офисе было непривычно тихо. Вместо того, чтобы забрать то, зачем приехал, и вернуться домой, Сабуров устроился в своём кабинете, включил ноутбук, открыл электронную почту и залип в работе. Ветров прислал внушительный список фирм и компаний, с которыми сотрудничал «Стройинвест». Что ж будет, чем заняться по возвращению из столицы.
Руслан проработал до самого вечера и возвращался, когда уже стемнело. По дороге в коттеджный посёлок ему позвонила Ирина Сергеевна и сообщила, что электронные билеты до Москвы и обратно сбросила ему на электронную почту. Вылет завтра в семь пятьдесят пять утра.
Дома ждала Ника и приготовленный ужин.
– Ты говорила с Никитой? – поинтересовался Руслан, сидя за столом и отрезая кусочек изумительно приготовленного стейка.
– Нет ещё, – Ника вяло ковырялась в тарелке с зелёным салатом. – Когда ты улетаешь?
– Завтра утром, – отозвался Руслан.
– Я перенесла свои вещи в гостевую спальню. Можно?
– Мы уже обговорили эту тему. Ты можешь остаться до моего возвращения.
Вероника тяжело вздохнула. Если внятного разговора с Никитой не получится, то Руслан, конечно, сдержит слово. Она получит деньги, чтобы решить свои проблемы, но отсюда всё равно придётся уйти. Он ясно дал ей это понять. Видимо, тогда в клубе шампанское слишком сильно ударило ей в голову, что она решила, что Сабуров – её пропуск в богатую и гламурную жизнь.
Для Руслана она всего лишь девочка, с которой можно приятно провести вечер и хорошо потрахаться ночью. А то, что она оказалась в его доме – просто маленькая уступка с его стороны. Можно было бы продолжать цепляться за эти отношения, возможно, даже со временем ей повезло бы в его окружении встретить человека, который исполнил бы все её мечты о богатой и сытой жизни, но могло сложиться и по другому. После него она бы просто пошла по рукам, превратившись в дорогую, но доступную женщину. Зря она всё это затеяла. Да, и как бы ни было, её мысли всё чаще возвращались к Никольскому. Им на самом деле было хорошо вместе, она сама всё испортила.
– Я поговорю с ним… завтра, – решила она.
– Хорошо. Что бы ты ни решила, на мою помощь можешь рассчитывать, в разумных пределах, разумеется. Спокойной ночи, – Сабуров поднялся из-за стола.
***
Егор не позвонил вечером, не было от него вестей и на следующий день, хотя Аня точно знала о том, что Маркелову известно об аварии, слышала, как Никита звонил ему и отчитывал. Она не знала, что ответил Егор, но, скорее всего, просто послал, потому что брат психанул и разбил о стену новенький айфон.
Аня несколько раз брала в руки телефон и набирала сообщение в мессенджере, но перечитав, удаляла, не решаясь отправить. Да и что писать? Что ей очень жаль, что хочет, чтобы он был её другом? Маркелову не нужна её дружба. Она хотела быть честной, хотела, чтобы её не мучили угрызения совести, но своим желанием сделать всё правильно причинила боль человеку, который до совсем недавнего времени занимал все её мысли. Как случилось, что Егор перестал быть тем, о ком она думала днём и ночью? Как вышло, что другой мужчина прочно поселился в её мыслях?
Ранним утром она долго бродила по пляжу около дома. Ноги сами принесли к коттеджу, где с недавнего времени поселился тот, о ком она так часто думала. Анна постояла около пирса, бросая украдкой взгляды на освещённые рассветным солнцем окна, а когда ей показалось, что на втором этаже шевельнулась прозрачная тюль, зашагала прочь так быстро, как только позволяла полученная травма. Не хватало ещё, чтобы её застали за тем, что она бродит в окрестностях дома Сабурова. Она и в самом деле больная на всю голову мазохистка.
Дома они снова поругались с Никитой. Он попытался выяснить, что произошло у неё с Егором, но говорить на эту тему было настолько больно, что, проорав, чтобы он больше не лез в её жизнь, Анна убежала к себе в комнату. Брат, хлопнув дверью, заперся в кабинете, а она назло ему снова громко включила музыку. На сей раз выбор пал на рвущий душу хит Полины Гагариной «Я тебя не прощу никогда».
Забравшись с ногами в ротанговое кресло на балконе, Аня беззвучно глотала слёзы. В последнее время реветь по поводу и без повода вошло уже в привычку. Болезненный ком в груди мешал дышать, спать, думать. Господи! Как её угораздило влюбиться в человека, который далёк от неё также, как Северный полюс от Южного.
Руслан то пугал её до дрожи, то притягивал, как магнит. Маятник эмоций раскачивало от эйфории к бездне отчаяния. Никогда, ничего даже близко похожего она не чувствовала. Никогда ещё не была так зависима от другого человека. Это пугало и одновременно завораживало глубиной пропасти, в которую летел весь её здравый смысл, стоило ей отпустить на свободу свои фантазии. Стоило закрыть глаза, и она снова была в гостиничном номере, но в этой реальности, она не подливала ему в виски клофелин.
Грудь наливалась тяжестью, узлом скручивало низ живота, когда вспоминала тяжесть его тела, обжигающие поцелуи, бесстыдные касания, сводящие с ума. Представила себе, как он входит в неё, полностью заполняя пустоту внутри, как двигается в сумасшедшем ритме, выбивая из горла крик наслаждения. Рука сама потянулась вниз, тонкие пальцы скользнули за резинку кружевного белья… Анна очнулась от собственного громкого стона, тело трясло мелкой дрожью. «С ума сойти, докатилась, прямо на балконе», – щёки запылали от осознания того, что в любой момент её могли застать за подобным занятием.
Внизу хлопнула автомобильная дверца и такси отъехало от ворот дома. Илья открыл калитку и впустил на территорию девушку. Простые джинсы, клетчатая рубашка, русая коса. «Ника?» – Аня свесилась с перил, провожая незваную гостью взглядом. – «Что ей нужно?»
В коридоре за дверью послышались тяжёлые шаги брата. Анна приоткрыла дверь, прислушиваясь к происходящему внизу.
– Ник, мы можем поговорить спокойно? – донёсся до неё приглушённый голос девушки.
– Нам не о чем с тобой разговаривать, – отозвался Никита.
– Пожалуйста, выслушай меня.
– У тебя ровно двадцать минут, Ника, – вздохнул Никольский, открывая дверь на террасу и предлагая пройти на пляж, который являлся частной территорией и где точно не будет посторонних ушей.
Ника не знала с чего начать разговор. Пока ехала в такси, она придумывала разные фразы, а теперь, всё, что заготовила заранее, казалось глупым.
– Время, Ника, – Никита демонстративно постучал по циферблату часов.
– Ник, я должна сказать, что ты станешь отцом, нравится тебе или нет, – выдохнула девушка.
– Это я уже слышал, ничего нового, – отвернулся Никита, разглядывая синюю гладь бухты.
– Я хочу сказать, что не стану делать аборт.
– Мне всё равно, – бросил Никольский.
– Тогда я пойду, – сдалась девушка.
– Что не получилось олигарха отцовством обрадовать, так ко мне прибежала? – злобно сверкнул глазами Никита.
Ника остановилась, задохнувшись от обиды, резко крутанулась на месте.
– Беременности около восьми недель. Даже если бы я очень захотела, Руслан не может быть отцом моего ребёнка, – сжала она пальцы в кулаки. – Завтра я иду на УЗИ, если не веришь мне на слово, можешь пойти со мной.
– Хорошо.
– Что хорошо? – опешила девушка.
– Я пойду с тобой, – прищурился Никита. – Но берегись, Ника, если ты мне соврала.
– Завтра в десять утра, медицинский центр «Асклепий», – спокойно отозвалась Ника.
Глава 12. Когда весь мир против
Ровно в десять утра мерседес Никольского въехал на парковку медицинского центра. «Слава Богу! Приехал!» – выдохнула Вероника.
Никита выбрался из салона автомобиля, щёлкнул брелком сигнализации и направился к застывшей на крыльце Веронике.
– Ну, что идём? – прищурился Никольский.
Светлая чёлка упала ему на лоб, прикрывая шрам, оставшийся в память об аварии. Нике до дрожи в пальцах захотелось коснуться его, губами разгладить хмурые складки на лбу, поцеловать так, как раньше, чтобы голова закружилась, но не позволила себе даже долгого взгляда.
Остановившись у кабинета УЗИ диагностики, девушка постучала и заглянула.
– Можно?
– Светлова Вероника Сергеевна?
– Да.
– Входите.
– А можно мой молодой человек со мной зайдёт? – поинтересовалась у врача девушка.
– Папаша что ли? – добродушно улыбнулась женщина. – Ну, пускай заходит.
В кабинете УЗИ диагностики Никита не мог отвести взгляда от монитора.
– Всё хорошо, все показатели в норме, – вещала между тем женщина-врач.
– А какой срок? – не смог удержаться Никольский.
– Восемь – девять недель, – ответила врач.
– Хотите сердцебиение послушать?
– Хочу, – прошептала Ника.
Кабинет наполнился звуками частого сердечного ритма.
– А почему так часто? С ним точно всё нормально? – забеспокоился Никита.
– Всё нормально, молодой человек. У эмбриона на этом сроке сердце бьётся в ритме от ста десяти до ста тридцати ударов в минуту, – улыбнулась врач.
Никольскому казалось, что у него сейчас у самого сердце из груди выскочит. Никогда не считал себя особо сентиментальным, а тут вдруг грудную клетку сдавило, дыхание участилось.
– Я тебя за дверью подожду, – буркнул Никита и выскочил в коридор.
Чёрт! Выходит, он и в правду станет отцом! Глупая счастливая улыбка расплылась по лицу, но исчезла тут же, как только подумал о том, с кем Ника провела последние две недели.
Ника забрала результаты и собиралась оплатить приём, но Никольский её опередил, протянув девушке на ресепшн свою банковскую карту.
К машине шли молча. Распахнув дверцу со стороны пассажира, Никита помог Веронике сесть в машину. Не нарушая молчания, Никольский вырулил с парковки.
– Так и будешь молчать всю дорогу, – не выдержала Ника.
– Что ты хочешь услышать, Ника? – вздохнул Никольский. – Я не стану предлагать тебе начать всё сначала. Извини, но с чистого листа не получится. Помогать тебе и ребёнку буду, но на большее не рассчитывай.
– Собираешься быть воскресным папой? – обиженно отвернулась к окну Ника.
– Я хотел, чтобы у нас всё было, как у людей, даже если бы ты не забеременела, я собирался сделать тебе предложение. Ты сама всё испортила.
– Да, я виновата, но неужели я не заслуживаю хотя бы малюсенького шанса?
– Просто поставь себя на моё место, – не поворачивая головы, отозвался Никольский. – Ты смогла бы простить?
– Представь себе, смогла бы, – надулась Ника.
– А я не готов целоваться, спать, жить с женщиной, которая меня предала, – процедил Никита, сворачивая на улицу, где жила Ника.
– Спасибо, что подвёз, – хлопнула дверью мерса девушка.
– Если будут нужны деньги, позвони, – бросил ей в спину Никольский.
Ника не обернулась, процокав каблуками по дорожке к подъезду. Понимала, что слишком много хочет от него, но обида была сильнее доводов разума.
Никита развернул машину и, вдарив по газам, вылетел со двора Светловой.
Сегодня Зарецкий просил заехать в офис вместе с Анной. Артём Сергеевич весьма прозрачно намекал, что у Стройинвеста возникли непредвиденные проблемы, решать которые нужно было незамедлительно. По дороге к дому Никольский набрал сестру.
– У тебя полчаса на сборы. Зарецкий нас в офисе ждёт, – не дождавшись ответа, Ник сбросил вызов.
Анна выбралась из кровати и, шатаясь, добрела до шкафа. Из зеркальной дверцы на неё смотрело самое настоящее чучело. Спутанные пряди висели сосульками, под глазами тёмные круги, покрасневшие веки и распухший нос. «Да, уж. Красавица…» – вздохнула девушка.
Вечером она всё-таки набралась смелости, и отправила Егору в мессенджере одно единственное слово «привет». Маркелов не ответил, хотя две синие галочки явно указывали на то, что сообщение он прочитал. Тогда они рискнула и написала ещё «как дела?» Под сообщением оказалась только одна серая галочка, значит Егор просто добавил её номер в чёрный список. От сделанного открытия стало настолько пакостно на душе, что на глаза снова навернулись слёзы. Как бы то ни было, Егору она не изменяла, именно он стал её первым мужчиной, и после всего, что между ними было, такой игнор очень больно прошёлся по без того натянутым нервам.
В ванной Анна долго умывалась ледяной водой, разодрав спутанные локоны, заплела косу. Распахнув шкаф, вытащила первое, что попалось под руку. Влезла в тесные чёрные джинсы и чёрную толстовку. Тёмные очки скрыли покрасневшие глаза.
Спустя ровно полчаса она ковыряла носком спортивной туфли гравий на обочине около ворот дома в ожидании брата.
Мерседес резко затормозил около девушки.
– Садись, – бросил Никита. – Господи, Ань! Ты себя в зеркало видела? – недовольно рассматривая сестру, поинтересовался Никольский. – Что нельзя было поприличнее одеться?
– Какая разница во что я одета?! – огрызнулась Анна, захлопывая за собой дверцу автомобиля. – Подпишу бумаги и домой поеду.
– Снова будешь в подушку выть? – вздохнул Никольский. – Скажи, что у тебя происходит?
– Ничего, что было бы тебе интересно, – сложив руки на груди, буркнула девушка, всем своим видом давая понять, что не намерена продолжать разговор на эту тему.
– Ань, ну мы же не чужие друг другу. Вы с Егором поссорились? Хочешь, я с ним поговорю?
– Просто не лезь не в своё дело, – прошипела девушка, и шмыгнула носом.
Из-под тёмных стёкол очков, выкатилась слеза, прочертив влажную дорожку на щеке.
– Не обижайся, – дотронулась она до плеча брата. – Я сама во всём разберусь. Так лучше будет.
– Хорошо, – согласился Никольский. – Я не стану вмешиваться, если ты пообещаешь больше не изображать из себя тень отца Гамлета.
– Я обещаю, что возьму себя в руки, – кивнула Анна.
Весь офис «Стройинвеста» стоял на ушах. Произошла какая-то путаница в документах, не дождавшись обещанного платежа, «Цементстрой» – основной поставщик «Стройинвеста» разорвал контракт. Вынужденный простой грозил нешуточными убытками, срывами сроков по госконтракту и, как следствие, штрафными санкциями и неустойкой.
Зарецкий лихорадочно искал нового поставщика, пытаясь одновременно договориться с генеральным «Цементстроя». Обычно довольно лояльный к случавшимся время от времени неурядицам в бизнесе, от которых никто не застрахован, на этот раз Стрешков упёрся, как баран, а найти другого поставщика, который сможет обеспечить такие же объемы в короткие сроки, не представлялось возможным.
– Не представляю, Никита Андреевич, что на него нашло? – пожимал плечами Зарецкий. – И раньше случалось просрочить платёж, а тут всего один день, и на тебе…
– Какие соображения? – Никита просматривал документы, ставил подписи и те, что требовали подписи второго собственника, передавал сестре.
Анна, не глядя, что подписывает, оставляла автограф в местах, отмеченных галочкой.
– Есть пара соображений, только боюсь, они вам не понравятся, – замялся Зарецкий.
– Да, говорите уже, как есть, Артём Сергеевич, – откинулся на спинку кресла Никита, не спуская пристального взгляда теперь уже со своего заместителя.
– Говорят Стрешкова накануне видели в офисе «Старкома».
Анна замерла, ручка зависла над документом.
– Может не стоит делать поспешных выводов? – подала голос девушка. – «Старком» – крупная строительная компания, Стрешков – единственный крупный поставщик стройматериалов. По-моему, нет ничего удивительного, и речь идёт всего лишь о взаимовыгодном сотрудничестве. Не думаю, что отказ «Цементстроя» от сотрудничества с нами и визит Стершкова в «Старком» взаимосвязаны.
– Я думаю, что вы ошибаетесь, Анна Андреевна, – забарабанил пальцами по столу Зарецкий. – Доказательств сговора у меня, разумеется, нет, но я нутром чую, что именно здесь собака зарыта.
– Думаете Сабуров решил… – Анна запнулась, – поквитаться с нами за тендер таким образом?
– Очень на то похоже, – вздохнул Зарецкий. – Я, конечно, подключу нужных людей, постараюсь договориться, но шансов почти нет.
– А что с другими поставщиками? – нахмурился Никита.
– Из местных нам никто нужные объёмы не даст, а из других регионов дорого получается. Издержки больно высоки.
– Значит, придётся пойти на увеличение издержек, – стиснул зубы Никита. – Контракт я ему так просто не отдам.
– Договорённости есть, но нужно время, а его у нас как раз и нету, – развёл руками Зарецкий. – Ещё пару дней простоя, и мы уже никогда сроки не нагоним.
– Делайте, что посчитаете нужным, а я с Сабуровым встретиться постараюсь, – взъерошил светлую шевелюру Никольский.
Анна дрожащей рукой поставила последнюю подпись. Сердце заколотилось в груди, потемнело в глазах. Во что бы то ни стало нужно опередить брата, и пусть от страха волосы шевелятся на затылке, она сама должна пойти к Руслану, если понадобится в ногах у него валяться, умолять о прощении, но не допустить его встречи с Никитой. Ничем хорошим такая встреча закончиться не может. Никита винит Сабурова в собственных неудачах, одному Богу известно, что он в сердцах может наговорить Руслану и, как тот отреагирует…
– Давай в супермаркет заедем? – попросила по дороге к дому девушка.
– Зачем? Мария Ильинична все продукты сама закупает, – Никольскому не хотелось ехать в торговый центр. Голова раскалывалась от полученных новостей.
– Мне лекарство от сердечной боли, – невесело усмехнулась Аня.
– Женский алкоголизм не излечим, – попытался пошутить Никита.
– Всего одну бутылку вина, – нахмурилась Анна.
– Ну, хорошо, – сдался Никольский, заворачивая на парковку торгового центра. – Я тебя в машине подожду.
Оказавшись в помещении торгового центра, Анна достала мобильник из кармана толстовки. Открыла браузер и набрала в поисковике: «Старком», дальневосточный филиал, телефон. Поисковик выдал нужную информацию. Девушка быстро, не давая себе передумать, набрала телефон. После пары гудков сняли трубку:
– Компания «Старком», слушаю вас, – раздался в динамике знакомый голос.
– Ирина Сергеевна, это Анна Никольская. Помните меня?
– Чем могу помочь, Анна Андреевна? – отозвалась секретарь Сабурова.
– Мне очень нужно встретиться с Русланом Тахировичем, – выпалила девушка.
– Боюсь, сейчас это невозможно, – мягко ответила Ирина Сергеевна.
– Мне очень, очень нужно. Это очень важно, – умоляющим голосом заговорила Анна.
– Руслан Тахирович в Москве, вернётся послезавтра. Оставьте свой номер телефона, я ему передам, что вы звонили.
– Не нужно, я сама перезвоню, – сбросила вызов Анна.
Получив отсрочку казни, Аня немного повеселела. Если Сабуров в Москве, то и у Никиты не получится пока с ним встретится. Два дня, конечно, немного, но лучше, чем ничего. За два дня она обязательно что-нибудь придумает.
Добравшись до отдела с алкогольной продукцией, Анна выбрала бутылку Шато Фонсеш. Оплатив покупку, девушка вышла на парковку. Чёрный гелендваген с номером три семёрки проехал мимо и припарковался на свободном месте. Егор вышел из машины, открыл дверь со стороны пассажира и подал руку Лике.
Лёгкая, воздушная, красивая, как всегда, Анжелика выпорхнула из машины. Белое летнее платье с зелёным принтом, перехваченное в тонкой талии широким поясом бледно-зелёного цвета, рыжие локоны, струящиеся по плечам. Рядом с ней Анна выглядела какой-то замарашкой.
Взгляд Лики, полный превосходства и торжества, прошёлся по сопернице. Повернувшись к Егору, девушка, что-то сказала ему на ухо. Маркелов обернулся. Равнодушно скользнул взглядом по тонкой девичей фигурке, закутанной во всё чёрное, несмотря на летнюю жару. Егор не счёл нужным даже головой кивнуть. Смотрел как будто бы сквозь, как на пустое место.
Надвинув на глаза тёмные очки, Анна прошла к машине. Плюхнулась на сидение рядом с водителем.
– Вот гандон, – процедил Никита, разглядывая Маркелова с его девушкой. – Хочешь, я ему морду начищу? – повернулся он к сестре.
– Не надо. Всё в порядке. Правда, Ник. Поехали отсюда.
– Боюсь, одной бутылки мало будет, – вздохнул Никольский.
– Тогда я доберусь до твоего коньяка, – постаралась улыбнуться Анна, но губы не слушались.
«И всё-таки это больно», – Аня сидела в кресле на балконе и периодически прикладывалась к бутылке, потягивая дорогое марочное вино прямо из горлышка. Небо давно окрасилось во все оттенки вечернего заката. Солнце золотом подсвечивало редкие облака. Горизонт полыхал пурпуром, предвещая ветренный день назавтра. Мобильник пиликнул входящим сообщением с незнакомого номера.
«Мне Егор всё рассказал», – прочла Анна.
«Что именно?» – набрала в ответ Никольская.
«И что? Оно того стоило?» – за сообщением следовала ссылка на интернет-страницу.
Анна нажала «перейти по ссылке». Страница тут же открылась на фотографии. За столиком какого-то дорого ресторана папарацци запечатлел Сабурова с умопомрачительно красивой брюнеткой. Короткая стрижка, невероятно синие глаза, пухлые алые губы, фарфоровая кожа. Ниже следовал незамысловатый текст светской хроники. «Вчера вечером известный предприниматель Руслан Сабуров был замечен в ресторане «Седьмое небо» в обществе бывшей супруги. Из достоверных источников стало известно о скором воссоединении четы Сабуровых».
Дальше читать Анна не стала. Удалила всю переписку и заблокировала номер Анжелики.
«Вот же гад. Кобель он самый настоящий», – всхлипнула девушка. Пустая бутылка покатилась по мраморной плитке балкона, стукнулась о кованую решётку и замерла в углу.
***
Маргарита пригубила рубиновое вино, отставила в сторону бокал и задумчиво уставилась на бывшего мужа.
– Рус, я тебя по-хорошему прошу, – дотронулась она до смуглой кисти Сабурова, покоящейся на столе, – отмени запрет на выезд Насти за границу.
– Только, если подпишешь соглашение, – покачал головой Руслан.
– Настя не хочет тебя видеть, а ты собираешься заставить её жить с тобой по полгода! – нахмурилась Маргарита.
– Полгода с тобой, полгода со мной. Больше никаких компромиссов, Рит. Я тоже хочу принимать участие в жизни своего ребёнка.
– Знаешь, Сабуров, ты ничуть не изменился! – взвилась Рита. – Каким был, таким и остался!
– И каким же я был? – выгнул бровь Руслан.
– Тираном. Контролировал каждый мой шаг, мне с тобой, как в клетке жилось, – разозлилась Маргарита. – Ты ведь даже не любил меня. Женился только ради денег папочки моего. Я, как дура, голову от тебя потеряла.
– Взаимно, Рита. Ты тоже меня не любила. Тебе хотелось свободы от всевидящего ока родителя, поэтому и выскочила за меня. Если бы ты не прыгала из койки в койку, мы вполне бы могли уживаться и дальше на одной территории, но знаешь ли, ветвистое украшение на моей голове очень сильно вредило бизнесу. Кстати, свои тридцать процентов в «Старкоме» ты получила, поэтому причин на меня обижаться у тебя нет.
