Текст книги "Подружки"

Автор книги: Юлия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Как мы готовились к олимпиаде по истории

Ирина Михайловна влетела в класс: волосы растрёпаны, пиджак расстёгнут, очки набекрень, юбка мятая. В общем, как всегда.

Стала искать журнал, нашла, принялась нас пересчитывать, сбилась два раза, а потом как завопит:

– Боже мой! А олимпиада?!

Как будто мы сами должны были без неё олимпиаду устроить, на все вопросы ответить, а затем ещё листочки на видное место положить. Чтобы она не потеряла их, как обычно бывает с нашими контрольными и тестами. Удивительно, как настолько рассеянный человек может такой предмет, как история, вести, где нужно все даты и фамилии помнить. Правда, факты и даты Ирина Михайловна помнила прекрасно. Так же, как и фамилии, особенно тех, кто может поехать на олимпиаду по истории, чтобы защитить честь школы.

– Итак, – сказала она, обводя класс взглядом, – на олимпиаду поедут…

Я зевнула. И ежу понятно, кто поедет. Я да Рябов. Два отличника. Чего тут думать! Я потихоньку развернула под столом конфету и сунула в рот, чтобы так спать не хотелось.

– Итак! Поедут Минаева… Рябов… и Тохтамышева.

Я закашлялась, подавившись конфетой.

– Что? – проговорила я с трудом. – Кто? Зачем?

У Тохтамышевой, самой главной двоечницы в мире, вид был не менее потрясённый.

– Чего это? – спросила она. – Куда это я поеду?

– А главное – с какой стати? – возмутился Рябов.

– Ребята, ну я же вам говорила, – историчка умоляюще сложила руки на груди, – я же объясняла… Директору всё время приходят жалобы, что в олимпиадах участвуют одни и те же люди! Нам нужно разбавлять постоянных участников… другими учениками!

– Но почему нас надо разбавлять Тохтамышевой?! – воскликнула я, наконец откашлявшись. – Что у нас, других людей нет? Мы же никогда не выиграем олимпиаду с…

Я не осмелилась продолжить. Не хотелось сердить Тохтамышеву, крепкую, здоровую, выше меня на целую голову.

– Да потому что у неё фамилия на «Т»! – чуть не заплакала историчка. – Директор так распорядился! Чтобы у всех был шанс. В этой олимпиаде, кроме отличников, участвуют все, у кого фамилия начинается на букву «Т».

– Тогда я не участвую, – сказал Рябов. – Это не олимпиада, а цирк с конями.

– Я те покажу цирк, – пообещала Тохтамышева, в которой и впрямь было что-то лошадиное. – Выйди только на перемену – всё покажу! Особенно клоуна одного.

Рябов поёжился.

– Слушайте, – нервно сказала Ирина Михайловна, – вы только не ссорьтесь! Отныне вы – одна команда.

– Ни за что! – хором сказали мы не только с Рябовым, но и с громогласной Тохтамышевой.

– Поэтому вы отвечаете друг за друга, – продолжала историчка, – и готовитесь вместе! Тохтамышеву будете по очереди готовить.

– Ну нет, – буркнул Рябов, – я после уроков не могу: я на процедуры езжу. К окулисту. На электростимуляцию и коррекцию Зрения. Процедуры оплачены, пропускать нельзя!

– Я те и так могу коррекцию сделать, – мрачно сказала Тохтамышева, – забесплатно.

– Бесплатно, – поправила её я.

– Чё? – переспросила Тохтамышева.

– Бесплатно, – громко повторила я, – а не «забесплатно»!

– Вот у вас уже и обучение потихоньку началось, – обрадовалась Ирина Михайловна. – Давайте, девочки! Я на вас надеюсь. А ты, Тохтамышева, имей в виду: не будешь готовиться – родителей в школу!

– Короче, это… – сказала мне после урока Тохтамышева, – я сегодня занята. Флаеры у метра раздаю.

– У метро, – поправила я.

– Чё?

– Прости, Тохтамышева, – сказала я, – но ты дура.

Сама не знаю, чего я добивалась. Скорее всего, чтобы она меня треснула. Дала бы в глаз, и мне было бы освобождение от олимпиады. Или хотя бы прописали процедуры для коррекции зрения. Лучше ездить в поликлинику, чем готовить к олимпиаде эту балду.

Но эффект был прямо противоположный.

– Ладно, – мрачно сказала Тохтамышева, – зайду часов в семь.

– С) боже! – вздохнула я и поплелась домой.

Что у нас была за подготовка! Как вспомню, так сразу зажмуриться хочется.

– Тохтамышева! Как называлась письменность древних египтян?

– Буквы!

– Да погоди! Какие буквы?! Тут три варианта ответа: иероглифы, клинопись, узелковое письмо.

– Хм, – задумалась Тохтамышева.

Мне казалось, я слышу, как скрипят её извилины.

– Иероглифы – это у китайцев, – бормотала Тохтамышева, – клинопись… Это которая в Клину, что ли? У меня тётка из Клина. Там колбаса хорошая. Клинская. С бородинским хлебушком и горчичкой – объеденье! Ладно, короче, козелковое письмо!

– Тохтамышева, – давясь от смеха, произнесла я, – во-первых, не козелковое, а узелковое! А во-вторых, иероглифами они в Древнем Египте писали! Понимаешь?

– Как это? – искренне удивилась Тохтамышева. – У них там китайцы, что ли, жили?

И так каждый день.

– Тохтамышева! Ну ты подумай!

Простой вопрос! Как раз для тебя! Как назывался правитель Индии: король, царь, раджа, император?

– Ещё раз повтори, – попросила она.

– Ну ты чего? Ты знаешь, Тохтамышева. Точно, знаешь! Ну подумай! Вспомни мультик про золотую антилопу.

– Факир! – радуется Тохтамышева. – Там факир был! Есть такой вариант ответа?

Я, конечно, смеялась, иногда до колик в животе, но каждый раз после приступа смеха мною овладевал ужас. А что будет на олимпиаде? Что напишет там этот факир своим козелковым письмом?!

Да ещё и подружки звонили. И ей, и мне. Мои меня звали в кружки, в библиотеку, в музей. Её – с мальчишками потусоваться в подъезде, на дискотеку, в кино. И всем мы отвечали уныло, что готовимся к олимпиаде. Наконец звонки прекратились и мы остались вдвоём.

Это было ужасно – один на один с непроходимо тупой Тохтамышевой. Ясно было: сколько усилий ни приложи, толку никакого. Хитренький Рябов, избежал этого мучения! Я бы уже на любое лечение согласилась, даже на витаминные уколы, лишь бы покончить с тягучей, как замазка, подготовкой.

Однажды сидели мы с Тохтамышевой и листали учебник. Я лениво спросила:

– Какой, по-твоему, первый металл, который использовал древний человек: олово, медь, бронза?

– Погоди, погоди, – вдруг заволновалась Тохтамышева. – Я же читала! Вчера! Про это!

– Да? – я удивилась.

У меня в последнее время сомнения появились в том, что она вообще умеет читать.

– Ну да, это же на сто четырнадцатой странице написано. Я ещё номер страницы в кружочек обвела! Посмотри!

Я заглянула в учебник. И правда номер страницы обведён.

– И что? – говорю. – Какой металл-то?

– Ну не помню, – чуть не плачет Тохтамышева, – но точно читала вчера!

– Ладно, – сжалилась я и подсказала: – Медь.

– Да! – радостно завопила Тохтамышева, словно ей сделал предложение прекрасный принц. – Точняк! Ме-едь!

– Молодец, – кивнула я, – только мало помнить номер страницы, чтобы на олимпиаде правильно на вопросы отвечать.

– Я повнимательнее сегодня прочту, – пообещала пристыженная Тохтамышева.

Я растрогалась и на следующий день специально задала ей вопрос полегче. Из «Тестов по истории Древнего мира».

– Что, – говорю, – делали спартанские мальчики: учились бороться, терпеть голод и дискомфорт, с семилетнего возраста жили отдельно от родителей в отрядах сверстников?

– Странный вопрос, – растерялась Тохтамышева, – они всё это и делали.

– Как так? – удивилась я. – Не может быть. Выбрать надо что-то одно!

– Но что? Они и терпеть учились, и жили отдельно. Не веришь? Ну вот, позырь, то есть, это… посмотри в учебнике!

Посмотрела я. И правда. Всё они делали, эти мальчики спартанские. Я тогда в ответы к «Тестам» глянула. Оказалось, верный третий вариант. Интересное кино! А как же голод? И борьба у них точно была!

Мне прямо обидно стало за спартанских мальчиков. Вот и про нас потомки знать не будут, что мы мучились, к олимпиадам готовились.

– Давай посмотрим в этой, как её… – сказала Тохтамышева.

– В «Википедии», – сообразила я.

За последние несколько недель я научилась понимать её папуасский язык. Вышли мы в Инет, нашли статью в «Вики». И читаем:

«При рождении мальчика брали и относили на край пропасти, где долго и внимательно рассматривали. Если мальчик был больной или слабый, то его сбрасывали в пропасть. А тех, которых оставляли в живых, подвергали разным испытаниям с младенчества. Колыбельки, в которых дети спали, были очень грубыми и жёсткими. В семь лет мальчиков отправляли в специальные военные лагеря. Там они учились выживать. Те, кто не справлялся, – погибали. Спали они на соломенных подстилках, а одежду носить им разрешалось только с 12 лет. Некоторые мальчики клали в свои подстилки крапиву, чтобы она, обжигая их, согревала. Мальчики усиленно занимались физическими упражнениями, упражнялись во владении мечом, в метании копья. Пропитание они должны были искать себе сами: воровать, грабить, а если приходилось, то и убивать».

Ну я-то об этом и так знала. Но что случилось с Тохтамышевой – не передать!

– Как, – бормочет, – на подстилках? И без одежды? И на крапиве? И воровать? И убивать?!

Как вскочит! Как забегает! Ну как будто тут перед ней спартанские мальчики на крапиве развалились и храпят в ожидании, когда их убивать позовут!

– Давай я лучше про эту Спарту в учебнике почитаю, – решила Тохтамышева. – Может, всё-таки враньё это – насчёт крапивы? В Интернете ж вранья – как грязи!

Засела она за учебник. Читает, губами шевелит. А я смотрю на неё и поверить не могу. И думаю: «Да, Тохтамышева. Хорошо, что с нами должна на олимпиаду буква „Т“ идти, а не „Щ“, например. А то отправили бы Щукина, а его никакой крапивой не заставишь учебник читать!»

Вдруг – телефонный звонок! Ирина Михайловна.

– Девочки, – говорит, запыхавшись, будто стометровку до телефонного аппарата бежала, – всё! К олимпиаде можно не готовиться. Там один человек всего нужен от нашей школы. Поедет Рябов.

– Как, – говорю, – Рябов?

– Ну а кто? – удивилась историчка. – Не Тохтамышева же. Всё, Минаева, отбой! А то забуду Рябову позвонить.

И трубку повесила. А я всё стою, как дурочка. Гудки слушаю. И на Тохтамышеву смотрю. Вспомнила вдруг, что вообще-то её Таней зовут. Хотя к чему мне это? Всё равно на олимпиаду не едем.

– Чего с Рябовым? – спросила Тохтамышева, не отрываясь от учебника. – Сгинул в своей поликлинике?

– Нет, – говорю, – на олимпиаду едет. А мы нет.

Тохтамышева посмотрела на меня. А место, где читала, пальцем зажала. Потом палец убрала медленно и говорит:

– То есть можно не готовиться?

– Можно.

– И учебник не читать?

– Ага.

– А…

Она глянула на часы. Потом на меня.

– А что делать? – спросила она.

И смотрит, как баран на эти… как их… Не помню, в общем. И я на неё так же смотрю.

– Знаешь, Тань, – говорю, – если тебе делать нечего, можем… в библиотеку, что ли, сходить? Ты как?

– Зачем? – поморщилась она.

– Ну возьмём, например, книжку про спартанцев. Может, ещё что про них узнаем.

– Да? – оживилась Тохтамышева. – Ну ладно. Давай. А вечером можем на дискотеку зарулить. У меня два флаера осталось!

Она порылась в карманах.

– О нет, целых три!

– А третий Рябову занесём, – предложила я. – Скажем, что это билет на цирк с конями.

И громогласная Таня захохотала так, что уронила на пол учебник. А потом встала, меня по спине хлопнула и сказала:

– А ты, ишь! Нормальная оказалась чуви… в смысле девчонка!

Как мы с мальчишками воевали

Математичка задерживалась, и мальчишки придумали довольно обидную игру. Они начали обсуждать, кто из девчонок на какую собаку похож. Это ж надо было такое придумать!

Сидят, хохочут:

– Носова – на болонку! Ха-ха-ха!

– Смехова – на добермана! Ага, один в один!

– Какой же она доберман? Ротвейлер!

– А Плоткина – вылитый бульдог! Не, бультерьер!

– Стаффорда бери, он позлее!

Мы и вопили, и ручками в них кидали, и притворялись, что не реагируем на их шуточки! А они всё равно над нами смеялись. Было очень обидно.

В отместку мы вот что сделали. Написали мальчишкам записки: «Приходите после шестого урока за школу целоваться». И подписали: «Незнакомки из седьмого „А“». Они и пошли! А в это время за школой девчонки из седьмого «Г» писали на стене краской из баллончика гадости про директора. Наши к ним подходят важно и кидают: «Ну мы пришли, давайте целоваться!» Что тут началось! У Сашки Гусева до сих пор вся куртка в краске, у Женьки Собакина – кепка, а у Кольки Быстрова – затылок! Даже волосы выстригать пришлось.

Они нам отомстили, понятное дело. На переменке уселись на рюкзаки возле стены. И каждый раз, когда кто-нибудь из наших девчонок проходил мимо, они песню на мобильном врубали: «Чундра-чучундра! Чундра-чучундра!» И хохотали, как психи.

Они, главное, совершенно неожиданно музыку включали на полную громкость. Машка, например, чуть ногу не подвернула от испуга. А Наташка Семёнова в этот момент Ленке Красновой свои новые духи «Озорная красотка» показывала, так она от неожиданности флакон уронила. Разбила, конечно! А им всё бы хихикать. Духи на мальчишек тоже попали, и они ещё долго «Озорной красоткой» пахли. Мы смеялись, но было жалко духи и Наташку – ей потом от мамы влетело.

Мы ответили на «чучундру»! Мы мальчишек «ВКонтакте» в «Стритрейсерах» обыграли. Правда, они победили в «Линии огня». Зато мы их в «Проекте тьмы» разбили в пух и прах!

А они нас… Не верится, конечно, но… в «Червячки». «Червячки» так смешно только называются, а на самом деле это сложная игра. Ею нелегко управлять. Одно оружие выбрать чего стоит! А уж разработать стратегию…

На следующий день на уроке физкультуры был пионербол. Сначала физрук Николай Николаевич сделал смешанные команды. В каждой – и мальчики и девочки. А с мальчишками играть невозможно! Они то и дело толкаются, не дают мяч ловить. Только отойдёшь и скажешь какому-нибудь мальчишке: «Ну, лови сам!», а он не ловит. И тогда мы посовещались с девчонками и выбрали оружие – физрука то есть. И стратегию. В общем, попросили Николая Николаевича мальчиков против девочек поставить.

Он согласился. И мы обыграли наших пацанов всухую! Как же мы визжали! Как обнималась и прыгали!

– Молодцы! – похвалил нас физрук. – Хороший уровень показали! И боевой дух! В следующий раз против вас седьмой «Г» поставлю. Девичью команду, конечно.

Вышли мы из школы счастливые, а пацаны сзади плетутся. Мрачные, перешёптываются. Ещё бы! Пионербол – это вам не «Червячки»!

Вдруг видим – на заборе девчонки из седьмого «Г». Сидят, руки на груди скрестили, прищурились.

– Вы, что ли, – говорят, – чемпионы пионербола?

Мы как-то сникли, растерялись. Баллончиков с краской у них не было, зато репутация была. Дурная, конечно. Ума нам хватило, чтобы в пререкания не вступать.

– Да вы небось правил-?? не знаете, малявки! – лениво сказала одна из семиклассниц.

– А мы их сейчас научим! – другая соскочила с забора и направилась к нам. С нехорошей, кривой такой улыбочкой.

Мы шагнули назад и наткнулись на наших ребят – Сашку и Женьку. А те вдруг нас обошли и встали между нами и семиклассницами.

– Отстаньте, – говорит Сашка, – от наших девчонок.

– Что? – возмутилась семиклассница и как толкнёт его в грудь.

Но тут подтянулись остальные мальчишки. Они не тронули этих девчонок. Но молчаливая толпа шестиклассников выглядела так спокойно и внушительно, что семиклассницы, хоть и со смешками, спрыгнули с забора и отправились восвояси.

– Чего это вы за нас заступились? – спросила мальчишек Ленка Краснова.

– Потому что мы благородные, – ответил Сашка.

– Ага! – сказала Наташка Семёнова. – Благородные они! А нас обижать можно?

– Можно, – ответил за всех Женька Собакин. – Вы же наши! А у них свои пацаны есть. Пусть с ними цапаются, а к нашим девчонкам не суются!

– Может, на сегодня перемирие? – неуверенно предложила Мила Плоткина.

– Давайте! – обрадовался Женька. – Пошли на футбольное поле, в «мафию» сыграем.

– А я правда на бульдога похожа? – спросила у него Мила.

Женька покраснел и шёпотом сказал: «Ни капельки!»

Совместимость имён

У Маринки прозвище – Астролог. Маринку хлебом не корми – дай рассказать про знаки зодиака, про тайну имени, про совместимость по лунному календарю, про будущее по картам Таро.

Утром заходит Маринка в класс, встаёт на учительское место и давай выкрикивать по бумажке:

– Тельцы! Возможно, у вас сегодня будут озарения! Козероги, хватит спать! Пора действовать! Рыбы, сегодня вы найдёте парочку альтернативных решений!

Кто-то, конечно, смеётся, а кто-то записывает. Лично я в знаки зодиака и гороскопы не верю. Но в открытую не возражаю. Во-первых, мы с Маринкой подруги. Во-вторых, астрология – древняя наука, а древние, говорят, во многом были умнее нас. Маринка даже форум юных астрологов организовала. Сидит там целыми днями, точнее, ночами, обменивается с единомышленниками прогнозами и предсказаниями.

Правда, иногда Маринкины прогнозы меня раздражают. Вот сегодня я подняла на географии руку и спросила:

– Татьяна Сергеевна, можно я сделаю проект по горным породам? Я всё про базальт знаю!

А Марина меня за руку схватила и шепчет:

– Ты что?! Сейчас Солнце с Ураном соединяется на фоне полного лунного затмения! Никаких инициатив проявлять нельзя. На следующей неделе – можно.

– Так на следующей неделе другая тема будет, – возразила я, – придётся её осваивать, а про базальт я всё выучила.

– Не волнуйся, – Маринка рукой машет, – Венера с Сатурном соединяться будут, они помогут.

В общем, пока мы спорили, Татьяна Сергеевна поручила проект Ленке Солоповой.

Расстроилась я, что и говорить.

– Да не получится у неё, как пить дать, – успокаивала меня Маринка. – Я же тебе говорю: Солнце с Ураном успеху не способствуют.

Но я всё равно на неё дулась, пока мне эсэмэска от Пашки не пришла: «Дашь PSP на два дня? Мой заело, отец в ремонт отнёс».

«Ага», – пишу в ответ.

«Сегодня после уроков?» – Пашка уточняет.

«Ок», – отвечаю, а у самой сердце так и заскакало-запрыгало. С Пашкой! Вместе! Домой! Пойдём! После! Уроков!

Я еле дождалась конца географии. На месте подпрыгивала и думала: зеркальце у меня есть? Вроде, было. А блеск для губ? Взяла, точно!

Про что бы ему рассказать по дороге? Как назло, ни одного анекдота в голове, ни одной смешной истории. Ладно, проявлю хитрость и его попрошу рассказать про что-нибудь. Надо только как-то непринуждённо. Чтобы он не смутился. Про что бы? Ага, про спорт. Каким спортом увлекается? Вот, балда, он же никаким не увлекается. А! Мы за PSP идём! Спрошу, какие ему игры нравятся.

Вдруг Маринка прошептала:

– После географии ко мне зайдём?

– Не могу, – ответила я тихо. – Я с Пашкой встречаюсь. С ним пойду домой.

– Свидание?

– Нет, мы просто друзья, – ответила я, а про себя подумала: «Но блеск для губ всё равно не помешает».

Тут звонок прозвенел, я вскочила, затолкала учебники в рюкзак, телефон выхватила, чтобы эсэмэску написать, что уже иду (то есть бегу! вернее, лечу!), а Маринка вдруг нахмурилась и говорит:

– Погоди, а когда у него день рождения?

– Вроде, в марте, пятого.

– Рыбы, – помрачнела Маринка, – так я и знала.

– Ну, Рыбы. И что?

– А то! Начнёте вы встречаться…

– Марин! Ну почему сразу «встречаться»? Он просто меня проводит, и всё, – ответила я, а сама посмотрела на часы и даже подпрыгнула от нетерпения.

– Угу. Будет тебе по дороге что-то рассказывать, так? А ты будешь ему в рот смотреть и поддакивать, да? А парням-Рыбам только этого и нужно! Чтобы все ими восхищались! Поддерживали!

– Маринка, это всём парням надо, да и девчонкам тоже.

Меня даже смех разобрал, настолько глупыми и неважными мне показались Маринины слова. Но я удержалась и не стала смеяться. Если Маринка обидится, придётся её утешать, а меня Паша ждёт.

– Может, всем и надо, – сердито сказала Маринка, – да вот беда: если твой Пашка попадёт в передрягу, то вытаскивать его из неё будешь ты!

– Ну и вытащу.

– А он – в новую! И опять! А на тебе уже дети, кредит за квартиру и машину и огород на даче! Имей в виду – всё одна будешь делать. Ну не могут парни-Рыбы действовать. Они только болтать горазды да нежничать. А все проблемы в семье будешь ты решать.

– Уговорила. Буду, – ответила я Маринке и больно себя в ладонь ногтем ткнула, чтобы не расхохотаться.

Ну и напридумывала моя подружка, нагородила ерунды! Проблемы в семье, дача, квартира… Дети! Какие дети?! Мы просто идём за «пиэспишкой»!

– Ну, – сказала я, – пора мне идти. Проблемы с кредитом на машину решать.

– Да ты бы решила, – отмахнулась Маринка, – если бы Козерогом была. Или хоть Тельцом. Но ты же Близ-не-цы! Артистическая натура. Тебе порхать надо. А не проблемы решать. Не продержитесь вы долго вместе, точно тебе говорю. И время на него не трать.

Тут Пашка звонит. Бедный, заждался.

Прибежала я на встречу, а он и говорит:

– Слушай, меня тут к директору вызвали. Кто-то утром скелет у биологички стащил. В гардероб выставил и шляпу завуча надел. Свалили на меня. Пойдём к директору вместе, а? Отмазаться поможешь.

– Как же, – удивилась я, – тебе помочь? Что мне директору сказать?

– Ну скажешь, что мы утром с тобой вместе шли в школу. Ладно?

Маринка насмешливо бровь подняла и одними губами шепчет: «Кредит… квартира…» И я сдалась.

– Не, Пашка, прости, убегаю, – вздохнула я, – и «пиэспишка» у меня тоже того… заела. Сорри!

– Молодец, – сказала Маринка. – Ну что, ко мне пойдём?

Пошли мы к Маринке смотреть её новую ловушку для снов и на картах Таро гадать. И хотя Маринка мне нагадала «удивительный поступок, который вызовет восхищение окружающих», на душе у меня было как-то не очень.

Мне было неудобно перед Пашкой. Мы общаемся уже год, и он никогда меня не подводил. Почему я не выручила его сегодня? Из-за дурацкого гороскопа? Надо было хоть спросить, он скелет стащил или нет.

В общем, шла я от Маринки домой и было мне грустно. А навстречу – мои соседи. Мальчишки-близнецы.

– Привет, – говорят, – а ты над нами живёшь? Как тебя зовут? А то мы тебя видели сто раз, а познакомиться всё не получалось.

Смотрю я на них. И вдруг один мне таким симпатичным показался.

Какие у него глаза! Смешинки в них так и прыгают. Я ему тоже явно понравилась, потому что он как-то очень тепло улыбнулся и повторил:

– Так как тебя зовут?

– Ну нет, – сказала я им строго, – вы мне сначала скажите! Вы не Рыбы?

– Чего? – второй близнец опешил.

– Ну это… по знакам…

– Каким знакам? Дорожного движения?

– Да нет, зодиака!

– А, – сказал тот близнец, что мне понравился, – Козероги мы.

– Уф, – говорю, – вот счастье-то! Ладно, давайте знакомиться! Меня Соня зовут.

– Андрей, – представился симпатичный.

– Галактион, – буркнул его брат.

Я ойкнула.

– Да это всё родители, – сказал Андрей. – Они подумали, что раз нас двое, то можно одного простым именем назвать, а другого… другого…

– Тупым, – подсказал Галактион.

– Необычным, – осторожно поправила его я. – А вы… это… в PSP играете?

Вечером я всё выложила Маринке. И что Андрей таким прикольным оказался! Всё время что-то выдумывает! Научил меня играть на расчёске с бумагой, складывать скафандр-оригами, фокусы с картами показывать! И что мы завтра договорились в Дарвиновский музей пойти, там выставка фотографий, посвященная океану, – всякие рыбы, а, кстати, сам Андрей – не Рыбы совсем, а Козерог.

– Разве это не здорово? – радовалась я. – Козерог! Как ты и говорила! Да, Маринка?

А она молчит.

– Марин!

Слышу, как она клавишами щёлкает.

– Второго бери, – наконец откликнулась Маринка.

– Кого? – не поняла я.

– Брата. Я только что проверила совместимость ваших имён. Девяносто процентов. Это твбя судьба.

Я так и села. Чуть трубку не выронила.

– Мариночка, – говорю, – ты чего? Я не хочу! Он мрачный! Сердитый. С ним скучно. Да и имечко у него то ещё! Не хочу я с Галактионом встречаться.

– А с Андреем у тебя счастья не будет, – отрезала Марина. – Нет у тебя с ним совместимости.

Положила я трубку. Сижу, чуть не плачу. Галактион – надо же… Соберёмся с подружками через десять лет… Наталья и Александр… Катя и Михаил… Соня и Га-лак-ти-он… Ужас!

А у детей какое отчество будет? Галактионовичи?

А дома его как звать? Галактиончик? Галик? Галактик?

Я так расстроилась, что места себе не находила. Думаю, попрошу Маринку ещё какой-нибудь сайт глянуть. Ну, может, есть у нас с Андрюхой хоть какая-то совместимость? Прихожу утром в школу, смотрю: сидит Маринка мрачнее тучи. Глаза заплаканные.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Горе, – отвечает, – нечеловеческое.

И показывает мне рекламку мюзикла «Звуки музыки». А там дети сфотографированы, которые в мюзикле поют.

– Это, – на темноволосого показывает, – Валентин. Мы в «Непоседах» вместе танцевали. Он мне вчера звонил. На мюзикл свой пригласил.

– Так здорово! – говорю.

– Да? – чуть не плачет Маринка. – Чего же здорового? Он Телец. У меня с ними контакта ноль! И Валентин. Совместимость имён – тоже ноль! И по лунному календарю – ноль! И по картам Таро! А самое ужасное, – добавила Маринка шёпотом, – что он мне нравился, ещё когда мы в «Непоседах» занимались. Так нравился, что…

Она замолчала. Да и я ничего не сказала. Ясно же, как парень нравиться может. ОЧЕНЬ.

Сидели мы с Маринкой целый день на уроках убитые. Рук не тянули, голов не поднимали, со всеми вместе не смеялись. Решили, что лучше одни будем, чем с Галактионом и Валентином.

Ночью я долго заснуть не могла. Всё думала: правда эти прогнозы и совместимости или нет? А имя? Неужели по одному имени про человека всё понять можно?

Был только один способ это проверить. Взяла я себя в руки и полезла на форум юных астрологов. Нашла там тему «Тайна имени», стала читать, что про Софью пишут.

«Софья умеет разрешать за считанные минуты любую проблему».

Это правда.

«Хочет изведать всё в жизни, не любит оставаться в тени».

Ну да, и это правда.

«Если попадёт под власть эмоций, способна на предательство».

– Чего? – пробормотала я и даже глаза протёрла (может, со сна померещилось?). – На что я способна? На пре… На предательство?

Так я разозлилась – и не передать! Попала, так сказать, под власть эмоций. Ну сейчас я им покажу!

Попыталась я на этом форуме дурацком зарегистрироваться.

Так оказалось, что вход туда только истинным астрологам разрешён. Может, и юным, но настоящим. А чтобы доказать свою любовь к астрологии, надо было тест пройти. Пришлось мне по другим сайтам и форумам побродить, информацию по астрологии пособирать.

Ох, о чём я только не узнала!

О том, что «Дарья лишена интуиции и долго сердиться не способна». Что «Прохор – заботливый и покладистый муж и отличный отец». Узнала, чем отличается астрологический сонник от сонника Юнга (по-моему, и то и другое – чушь собачья!). Что красный цвет предпочитают тираны. А тем, кому нравится коричневый, капризы мешают в отношениях. Что карьера и удача зависят от положения Марса и Сатурна.

В общем, много чепухи я узнала, зато тест прошла за три секунды. Причём не простой тест, а повышенной сложности. И поэтому мне дали право не только комментировать на форуме, но даже свои темы создавать.

Зашла я в ту тему, где про Софью гадости писали, начала отвечать… А потом думаю: а что если… Нет, догадается. Но вдруг нет?

И я всё-таки решилась…

Утром я чуть школу не проспала. Еле успела за секунду до звонка вбежать в класс. Хорошо, Татьяна Сергеевна тоже опаздывала и география ещё не началась.

И тут на меня кто-то как напрыгнет. Я чуть не упала. Маринка!

Обняла, закружила, почти танцует!

– Ни за что, – кричит, – не угадаешь, какая у меня новость!

– Даже и пытаться не буду.

– Слушай! Я вчера на свой форум полезла. А там новенький. Или новенькая, не знаю. В общем, к нам какой-то очень крутой астролог присоединился. Он такой тест прошёл! Я сама не знаю, как на половину вопросов отвечать! А он ответил. И даже тему свою создал. Знаешь, какую?

– Откуда мне знать-то, – бурчу я. – Пора садиться, звонок уже был.

– Нет уж! Слушай! Он гадание по руническому оракулу выложил!

– Да ты что?!

– Ох, Сонька, хватит иронизировать! Ты даже не представляешь, что в этом гадании сказано. Понимаешь, по нему выходит, что мы с Валентином можем пару образовать!

– Да ладно! – ухмыльнулась я.

– Точно тебе говорю. Это очень древнее гадание!

– Значит, на мюзикл идёшь?

– Ага, – выдыхает Маринка, а у самой глаза круглые-круглые от счастья.

– Здорово, – зеваю я, – а я думаю… Про Андрюху. Они же близнецы с Галактионом. Может, их родители перепутали в младенчестве? Того, который на самом деле Галактион, Андреем назвали. И наоборот. В общем, начну с Андрюхой встречаться и всё получится, потому что в действительности-то он Галактион!

– Ты вот что, – сурово сказала Маринка, – с астрологией не финти. Сказано – нет совместимости. И не пытайся. Не строй иллюзий.

– Ладно, – смиренно согласилась я, – не буду. Я только к ним вечером заскочу, «пиэспишку» забрать, ладно? Ну и пару дисков. А так – ни-ни!

Сказала я про «пиэспишку», и вдруг у меня внутри что-то ёкнуло. Пашка! Я ведь собиралась ему дать «пиэспишку» на той неделе! А отказалась идти с ним к директору только потому, что он – Рыбы по гороскопу. Вот балда! А главное, я даже не спросила, он скелет из кабинета биологии стащил или нет. Конечно, мне теперь Андрей нравится, но Пашка мой друг. Надо было его выручить…

Получается, я всё-таки способна на предательство?

Мысль была нестерпимой. Я выхватила из рюкзака телефон и позвонила Пашке.

– Привет! Прости, что не выручила тебя тогда! Как всё прошло?

– Нормалёк, – ртветил весело Пашка, – да директор и не стал наезжать. Сказал, в нашем возрасте тоже хохмы со скелетами устраивал.

– Так это ты его стащил, скелет-то?

– Конечно, я!

– А зачем сказал, что тебя подставили?

– Чтобы ты точно пришла, – хмыкнул Пашка. – Кстати, как там твоя «ниэспишка»? Моя всё ещё в ремонте.

– Прости, Паш, – улыбнулась я и покачала головой, – я её другу отдала!

Трубку повесила и думаю: «Ну и тип». И решила: «Наверное, на предательство каждый человек способен».

А вот прощения попросить не каждый может. Надо будет об этом на форуме написать сегодня. Рунический оракул, мол, советует почаще прощения просить.

Наконец в класс вошла Татьяна Сергеевна.

– Кстати, – громко зашептала Маринка, – сегодня Венера с Сатурном соединилась. Можешь на географии руку смело тянуть.

– Так у нас сегодня новая тема, а я вчера даже учебник открыть не успела!

– Какая разница, Сонечка! Венера же с Сатурном! Любое начинание успешным будет, понимаешь? Лю-бо-е!

– Знаешь, Марин, – сказала я, – Венера с Сатурном – это хорошо. Здорово даже. Но ведь есть и поудачнее сочетания планет?

– Есть, конечно! Например, Уран с Юпитером… Или…

– Вот и подожду я Урана с Юпитером, – кивнула я, – и тогда уж обязательно попрошусь в проект по новой теме.

– Точно?

– Конечно! – заверила я подругу и тихо добавила: – Клянусь руническим оракулом…