Текст книги "Стокгольмский синдром (СИ)"

Автор книги: Юлия Дёмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8.

Я проснулась от едва слышного шороха: я всегда чутко сплю, а с тех пор, как попала в заточение, стала просыпаться от малейшего шума. Подняв голову, я подождала, пока глаза привыкнут к темноте, а потом вгляделась в фигуру, сидевшую на стуле рядом с моей кроватью. Это, без сомнений, был Алекс.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, широко раскрыв глаза.

– Э... ну, это... книгу тебе принёс.

– Что?

Я совершенно не понимала, о чём он говорит. Голова ещё не начала работать после сна, а к тому же у меня болел живот: я страшно проголодалась, ведь практически всю еду отдала девочкам. Но нельзя было подавать виду, что хочу кушать, а иначе Алекс что-нибудь заподозрит.

Я вздохнула и заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Мне на самом деле было как-то нехорошо: голова кружилась и совершенно отказывалась работать, все движения были заторможенными и вялыми, руки и ноги совершенно не слушались. Это пугало, но я решила скрыть это.

Я посмотрела на Алекса. Парень во все глаза уставился на меня, ловя каждое моё движение. Это было более чем странно. Просто ненормально! Я прикусила губу и попробовала встать с кровати, чтобы размять ноги, но тут же рухнула обратно на постель. Страшная слабость обрушилась, словно лавина в горах. Даже пальцем пошевелить и то не хотелось.

Алекс, конечно, заметил это. Как я могла так облажаться! Парень быстро положил руку мне на лоб, заставив вздрогнуть от неожиданности. Его ладонь была влажная и тёплая и приятно грела кожу. Я не сводила глаз с моего мучителя, а он, наоборот, избегал зрительного контакта. Подбородок парня задрожал, а пальцы поползли вниз, очерчивая линию моей скулы и подбородка. Алекс с трудом сглотнул. Может, каждое прикосновение ко мне причиняет ему боль? Но почему? Потому что я похожа на его бывшую? Или тут что-то другое?

– Ты говорил, что принёс мне книгу... – напомнила я и слегка улыбнулась.

– Э... да... Ты ведь спрашивала меня, люблю ли я читать? Вот. Я решил принести тебе одну из моих самых любимых книг.

– И что же это?

– "Преступление и наказание" Достоевского.

– Русская литература?

– Да.

– Ты любишь классику?

– М... да... А ты, нет?

– Я как-то не задумывалась об этом. Мне нравятся разные книги – от детективов до любовных романов, от классики до современной литературы. А "Преступление и наказание" я давно хотела прочесть, но всё как-то времени не было. А сейчас я, наконец, сделаю это!

Я улыбнулась и потянулась за книгой, которая была в руках парня. Алекс внимательно следил за тем, как мои пальцы ловко хватаются за обложку и тихонько тащат томик. Парень снова сглотнул, а в его глазах заблестел огонёк. Мой план начал действовать!

– О, у тебя такая красивая книга!

Я вертела в руках "Преступление и наказание", осматривая её со всех сторон. Я очень любила читать, всегда интересовалась новыми бестселлерами, оставляла хорошие отзывы о творениях начинающих писателей. Мне нравилось следить за тем, как их талант раскрывается от книги к книге, как они совершенствуют свои навыки, приобретают бесценный опыт.

– Да. Она новая, – после минутного молчания ответил Алекс и вдруг резко встал со своего стула. Его взгляд блуждал по моей камере, ища за что зацепиться. Не найдя такого, парень развернулся, взял стул и быстро вышел из камеры, стараясь не смотреть на меня.

– Хм. Это странно, – произнесла я задумчиво. Я должна была радоваться, что мой план действует, но не находила в себе этих эмоций. В голове крутился вопрос: что с ним такое? Неужели... любовь?

Глава 9.

Как и следовало ожидать, я была полностью захвачена книгой Алекса. Каждую свободную минуту старалась читать этот занимательный роман. А главное, я почувствовала сострадание, жалость и странное влечение к главному герою – Родиону Раскольникову, который убил старушку-процентщицу и её сестру. Его мысли и чувства необыкновенно волновали меня и заставляли задуматься о предназначении человека и вообще об обществе в целом. Может, Родион был прав, и человек на самом деле просто вошь, которая питается за счёт других? Но сама же я думала иначе! Для меня каждый человек – это драгоценность, сокровище, которое нужно беречь. Наверно, я просто слишком люблю людей.

С каждым днём, с каждым часом моё состояние постепенно ухудшалось. Я чувствовала, что из-за недостатка пищи вскоре упаду в обморок или тяжело заболею. Сил ни на что не хватало. В основном я сидела на своей кровати и читала книгу. Даже встать и походить по камере стоило мне неимоверных усилий.

Но одно радовало, и в то же время озадачивало: Алекс стал приходить чаще. Его ужасно интересовало моё мнение о прочитанном; он задавал огромное количество вопросов. Но больше всего его интересовало отношение к главному герою.

– Ты считаешь его жалким?! – вскричал Алекс и, вскочив со своего стула, принялся мерить шагами камеру.

– Нет. Я тебе в который раз говорю, что нет! Я просто... сочувствую ему... Испытываю жалость к этому герою, но не считаю его жалким!

– А это не одно и то же?

– Я не хочу больше об этом разговаривать! Ты только огорчаешь меня... Мне нравится книга, но из-за твоих бесконечных придирок я не хочу больше её читать.

Алекс остановился. Его лицо просветлело, парень даже смог выдавить из себя слабую улыбочку.

– Я не хотел... Читай, сколько хочешь!

– Да. Я уже поняла.

– А потом я тебе принесу другую...

– Неси.

Парень усмехнулся, забрал стул и вышел. Он всегда так делал в последнее время. И это заставляло меня чувствовать себя неловко перед ним. Так не хотелось ранить и без того уже разбитое сердце! Но я должна была спасти себя и других девочек!

Чем больше я об этом думала, тем больше казалось это противным. Так хотелось наказать себя, избить, помучить! Так хотелось, чтобы Алекс пришёл и поиздевался надо мной, чтобы совесть больше не мучила. Я забилась в уголок своей кровати и отвернулась к стене, поджав ледяные ноги к животу. Перед глазами стоял мой образ – девушки, покрытой грязью и самодовольно улыбающейся оттого, что смогла разбить и без того израненное сердце Алекса.

– Нет! – закричала я и вскочила с кровати. Всё раздваивалось перед глазами, звенело в ушах. Я обхватила голову руками и присела на корточки, раскачиваясь взад и вперёд. Слёзы застилали глаза, было больно и тоскливо, но я не падала в обморок. Это моё наказание. Я должна всё это вытерпеть, раз задумала такое ужасное дело. Это Бог наказывает меня...

– Чарли, – позвала я охрипшим голосом и подняла голову. Я шарила глазами по всем углам комнаты, но никак не могла найти братика. – Даже он меня покинул. Я никому, никому не нужна...

***

– Эй, ты жива?

Я чуть шелохнулась. Голос был до боли знакомый, словно воспоминание из прошлого. Я не смела дышать, чтобы не отпугнуть это прекрасное видение.

– Мел, тебе надо вставать. Скоро приедет полиция.

– Дядя Фред...

Я открыла глаза и уставилась на улыбающегося морщинистого сорокалетнего мужчину. По его лбу текла струйка свежей ярко-красной крови, а руки, сжимающие руль, до сих пор дрожали. Лицо мужчины исказилось от страха, отвращения к самому себе и боли.

– Дядя... – сказала я. Голос мой дрожал от волнения и испуга. – Дядя, что случилось?

– Не переживай, малышка. Всё будет нормально. Всё будет просто отлично!

– Дядя...

Воспоминания нахлынули на меня, словно морская волна. Вот мы с дядей едем в нашем стареньком внедорожнике, слушаем любимые песни, смеёмся и жуём чипсы со вкусом бекона. Мимо несутся дорогие тачки богатеньких толстопузых папиков, кидающие взгляды, полные презрения и насмешки, на наш автомобиль. Я показала им язык и запустила в рот ещё одну горсть чипсов. И тут началось это... Кто-то выбежал на дорогу, прямо под колёса нашей машины, дядя попытался увернуться и затормозить. Толчок, удар, и всё погрузилось во тьму.

– Дядя, мы сбили кого-то?

Мужчина медленно повернул голову и посмотрел на меня своими ясными серыми глазами, которые, казалось, заглядывали в самую душу. И впервые за всю свою жизнь я увидела в них страх и ужас.

– Прости, я попытался... Не волнуйся, он сам выпрыгнул под колёса... Здесь есть камеры видеонаблюдения, полиция своими глазами всё посмотрит. Это не наша вина...

Но он сам не верил своим словам. Я повернула голову и уставилась на лобовое стекло, которое было разбито практически вдребезги. Местами оно было заляпано яркой кровью, в одном из осколков застрял обрывок синей рубашки.

– Ох, господи! Надо позвонить в 911! Быстрей!

– Я уже позвонил. И в полицию тоже. Тебе надо размять ноги, встать и немного походить, чтобы возобновить циркуляцию крови и быстрей прийти в себя.

– Ты в порядке?

Дядя грустно улыбнулся, оторвал от тряпки, которой протирает стёкла, небольшой кусочек и вытер кровь со лба. В это время его взгляд пристально всматривался в меня, ища повреждения.

– А ты легко отделалась!

– Да. Только голова маленько кружится, – призналась я, всё ещё со страхом поглядывая на дядю. – А мы можем чем-нибудь помочь пострадавшему?

– Не знаю. Я только очнулся, сразу позвонил в 911 и полицию, а потом проснулась и ты. Я ещё не выходил из машины.

– Ох, надо срочно помочь этому человеку! Может, мы сможем его спасти?

Я выскочила из машины и ахнула от ужаса, закрыв руками рот. От нашего автомобиля тянулась кровавая полоса, которая вела к безжизненной фигуре парня. Он был весь в крови и изогнулся под неправильным углом.

Я опрометью бросилась к пострадавшему, поскальзываясь на крови и едва удерживаясь на трясущихся ногах. Перевернув парня на спину, я проверила его пульс и дыхание. Сердце пострадавшего едва билось, а дышал он с остановками и ртом.

– Вы меня слышите? Сейчас приедет "скорая"! Потерпите ещё минутку! Прошу вас, не умирайте!

Я и не заметила, как начала его трясти, плакать, как подошёл дядя и начал осматривать пострадавшего. Я видела только искалеченного, едва живого парня в луже крови, чувствовала тепло его руки, которую до сих пор продолжала судорожно сжимать в своих ладонях. Я не думала о том, почему он прыгнул под колёса машины, почему дядя не смог вовремя затормозить. В голове стоял только один вопрос: выживет пострадавший или нет?

– Пожалуйста, не умирайте!

– Остановка сердца! Надо сделать непрямой массаж сердца! – закричал дядя. Его голос доносился как будто издалека. Было ощущение, что в мои уши положили ватные шарики или надели наушники.

– Мелани! Массаж сердца! Он умрёт!

Я уже слышала сирены "Скорой помощи". Всё было как в замедленной съёмке. Голова парня упала на асфальт, с его губ слетел слабый вздох. Я, уже не помня себя, начала оказывать первую медицинскую помощь, стараясь вернуть пострадавшего к жизни. Руки ужасно болели от прилагаемой силы, когда я ритмичными движениями надавливала парню на грудную клетку. Глубокий вдох, мои пальцы открывают ему рот, другая рука зажимает его нос, сильный выдох. И так до бесконечности. Я плакала, глотала солёные слёзы, чтобы они не попали на пострадавшего. Молила, молила его не умирать, остаться, потерпеть ещё немного.

И тут он начал дышать самостоятельно. Парень приоткрыл глаза, но ничего не видел перед собой: зрение ещё не восстановилось. Я отшатнулась, закрыла лицо руками и заплакала от пережитого ужаса и облегчения. Подбежали санитары, подняли парня и аккуратно положили на носилки. Тут холодные скользкие от крови пальцы схватили меня за запястье. Я широко раскрыла глаза и уставилась на парня. Его губы изогнулись в слабую улыбку.

– Спасибо...

Санитары увезли его в больницу. Полиция не арестовала дядю: на камерах видеонаблюдения было отлично видно, что парень сам прыгнул под колёса автомобиля и водитель ничего не мог сделать, чтобы предотвратить аварию.

Но с тех пор тот парень не шёл у меня из головы. Я больше его никогда не видела. И не я одна постоянно думала о той аварии. Дядя Фред на каждую годовщину этого страшного события напивался до чёртиков. И вот в тот день, когда он выпил и уснул на улице, как раз была четвёртая годовщина со дня аварии. Дядя уснул за рулём, когда добирался обратно домой.

Никто не понимал причину, по которой он напивался каждый год в один и тот же день. Только я знала, как тяжело было дяде. Ведь то же самое чувствовала и я.

***

– Эй, ты там жива? – послышалось за стенкой. Я вытерла слёзы рукой и ответила:

– Да.

– Просто ты закричала, а потом вдруг притихла... Если что, говори. Я позову этого ублюдка. Думаю, что у него определённые планы на тебя, раз он так о тебе печётся.

– Я тоже так думаю. – Не стоит пока раскрывать план Джудит: уж слишком она разговорчивая.

– Я спать, – сказала я и поднялась с пола. Ноги затекли, спина болела. Я немного размялась и повалилась на кровать, намереваясь хорошенько выспаться. И мне приснилась авария, а точнее как я спасала того парня. Его лицо мне показалось знакомым. Кто бы это мог быть?

Глава 10.

Я проснулась с необъяснимым чувством тревоги. На душе было как-то гадко, хотелось постоянно плакать и кричать. Но вместо этого я сидела на своей кровати, спиной к стене, поджав ноги и облокотясь на коленки. Взглядом я сверлила одну гнилую половицу, стараясь понять причину такого ужасного настроения. Глаза поминутно заволакивались слезами, но я смахивала их и улыбалась, прогоняя грусть. Но это повторялось снова и снова и ужасно бесило.

Даже Джудит молчала! Слышно было только тихое сопение и стоны от боли за стенкой. Дальше, за камерой Джудит, пела Вэнди и плакала. Уж это точно никак не улучшит моё настроение!

Это сон про аварию так повилял на моё настроение. Я точно уверена! Воспоминания об аварии всегда давили непосильным грузом. Я даже ходила к психологу. Но тот лишь пожимал плечами. Ах, почему всё так сложно и ужасно противно?

От грустных мыслей меня отвлекли скрип двери и лязг решётки. Я подняла голову и увидела Алекса. Парень постоянно оглядывался, краснел и смущался, не смея сделать шага навстречу.

– Привет, – поздоровалась я и пригладила свои грязные лохмы. – Ты рано.

– Да. Сегодня просто такой день...

– Ужасный день, – прервала я и снова уставилась на гнилую половицу.

Через минуту я почувствовала, как матрас прогибается под весом Алекса, даже уловила запах одеколона.

– Ты прочитала мою книгу?

– Да.

– И что?

– Я так и думала. Главного героя спасёт от окончательного падения лишь любовь. Любовь спасёт мир... Ахах. Да. Я так думаю.

– Ты думаешь, что именно это хотел сказать нам автор? Что любовь спасёт мир?

– Нет. Но думаю, что смысл в этом есть.

Парень не ответил. Воцарилось неловкое молчание. Тут я почувствовала тёплые пальцы на своей шее и резко повернула голову, чуть не столкнувшись с Алексом. Его лицо было так близко, что я могла рассмотреть каждую чёрточку в голубых глазах парня. Я с трудом сглотнула и отвернулась. Сердце гулко забилось в груди. Через пару секунд на шее висело что-то холодное. Я не глядя, протянула руку и дотронулась до небольшого кулона. Затаив дыхание, я приблизила его к своим глазам. Это был миниатюрный ангел с большими крыльями и прекрасным лицом, полным небесного спокойствия и вселенской доброты.

– Какая красота... – прошептала я. От восторга даже язык онемел. – Мне никогда не дарили ничего подобного.

– Я так и думал!

Алекс улыбнулся и откинулся на мою кровать, явно довольный собой. А я всё рассматривала маленького ангелочка, и какое-то странное, но в то же время приятное чувство сдавило мне грудь.

– Так, значит, тебе понравилось?

– Да. Но почему ты вдруг решил сделать мне подарок?

Парень не отвечал. Я чувствовала, что Алекс внимательно смотрит на меня, на мою спину, на волосы, на руки. От его взгляда стало как-то не по себе, и я повернулась к нему лицом. Но он всё так же продолжал смотреть на меня, но только теперь на лицо.

– Да так, ничего.

Он встал и вышел из камеры. Я осталась одна, размышляя о его странном поступке.

***

– Когда уже этот придурок придёт! Он же не оставит тебя без еды, так ведь?

Джудит уже полчаса звала Алекса и ужасно этим действовала мне на нервы. Так хотелось побыть одной, поразмышлять о его подарке, продумать свой план! Но Джудит не заканчивала кричать и всячески возмущаться.

Я почувствовала лёгкий озноб, повернулась на другой бок и задумалась. Живот урчал: я страшно хотела кушать, но терпела и не звала Алекса. Всё равно без толку.

Но тут я услышала поспешные шаги, скрип решётки, и приятный запах еды донёсся до меня. Я встала и потерла руки.

– Прости, пришлось потрудиться, чтобы приготовить это.

Я ахнула, увидев в миске стэйк и аппетитный гарнир. Слюни наполнили рот. Я с жадностью принялась уминать обед, забыв о том, что нужно оставить еду и девочкам. Алекс смотрел на меня, подперев подбородок руками, и улыбался, словно весь день мечтал посмотреть, как я ем.

Когда в миске не осталось ни крошки, я вытерла рот и покраснела, неожиданно вспомнив о голодных Джудит и Вэнди. Я опустила голову и принялась теребить край грязной и местами порванной юбочки. Мне было так стыдно! Я не должна была думать только о том, как утолить свой голод! Как я после этого могу исполнить план и спасти девочек, если даже покормить их не в силах?!

Слёзы брызнули у меня из глаз. Я отвернулась. Почему-то не хотелось, чтобы Алекс видел меня в таком виде. Я мысленно приставила, как выгляжу после нескольких дней без душа, и ужаснувшись, постаралась прикрыть всё, что только можно.

Тёплые пальцы схватили меня за запястье, когда я отдёргивала юбку пониже. Я остановилась и посмотрела на длинные тонкие пальцы Алекса, сжимающие мою руку. Воспоминания нахлынули вновь, я почувствовала лёгкое головокружение и свободной рукой схватилась за голову.

– Ты в порядке? Внезапно как-то побледнела.

Я подняла на него взгляд. Глаза парня блестели, он явно ожидал чего-то. Я сама что-то предчувствовала, но не могла понять, что это такое. Мысли в голове смешались. Что он хотел мне сказать?

– Ты помнишь, какой сегодня день?

Этот вопрос застал меня врасплох. В голове тут же пронёсся сегодняшний сон, лицо парня, которого я спасла. У него были светлые волосы, яркие глаза...

– Ты тот парень, которого я спасла! – воскликнула я, широко раскрыв глаза и вцепившись в его руку, повыше локтя.

Лицо парня озарила улыбка. Он был доволен тем, что я, наконец, всё поняла. Но мозг отказывался воспринимать это. Я не могла поверить в то, что в тот день я спасла жизнь Алексу!

– Я тоже не сразу тебя вспомнил. Только тогда, когда... – Алекс замялся. Я поняла, о чём он: он узнал меня тогда, когда избил до полусмерти.

– Ты!

Я снова схватила Алекса за руку. Ладони вспотели, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я вмиг вспомнила, как ночами не спала, думая о нём, как каждый год дядя Фред напивался в небольшом грязном баре, как Чарли искал для меня имя спасённого парня.

– Так это ты!

– Не ожидала?

– Конечно, нет! – вскрикнула я. Взгляд то останавливался на лице парня, то перепрыгивал опять на гнилую половицу, то фокусировался на моих пальцах, сжимающих руку Алекса. Как я раньше не могла его вспомнить!

– Поэтому я и подарил тебе кулон. Ты мой ангел. Спасла мне жизнь, когда я не хотел больше жить... Ахах... Но после той аварии я задумался и понял, что должен продолжать существовать, что Бог неслучайно послал мне тебя.

Рука парня скользнула к моей щеке. Он нежно провёл пальцем по коже, улыбаясь своим мыслям. От его прикосновений по телу разлилось приятное тепло. Я посмотрела ему в глаза и, стараясь подавить дрожь и волнение, тоже улыбнулась.

– Ты...

Алекс не договорил. Я быстро приподнялась на локтях и легко коснулась губами его губ. Поцелуй обжёг меня, точно огонь, словно ток, промчался по моему телу. Я закрыла глаза и начала страстно покрывать его лицо поцелуями. Я почувствовала, как тёплая рука с изящными пальцами ложится на мою талию и притягивает к себе. Губы Алекса ласкали мою шею, лицо, руки, а я тем временем рукой незаметно подбиралась к карману его джинсов. Там, безусловно, лежал телефон. Я выждала момент, когда Алекс окончательно забудется, и тихонько вытащила мобильник из кармана парня, а потом ловко убрала сотовый под кровать. Щёки пылали толи от жарких и страстных поцелуев, толи от волнения. Я сделала это! Телефон у меня! Скоро я выберусь отсюда!

Глава 11.

Я лежала на боку и смотрела в стену, дожидаясь хлопка двери, возвещающего о том, что Алекс ушёл. Сердце билось как бешеное, голова кружилась от волнения. Под кроватью лежал путь к спасению! Скоро всё это закончится. Отвращение к себе всё усиливалось. Теперь я лгунья. Я самая подлая девушка на всём белом свете!

Глотая слёзы, я прислушивалась к каждому звуку. Вот дверь хлопнула, шаги стали затихать. Я резко вскочила с кровати и юркнула на пол. Там, практически у самой стены, лежал мобильник Алекса. Трясущимися руками я достала телефон и нажала на клавишу разблокировки. Обычная заставка – зелёное поле, солнышко, ярко-голубое небо, в общем, ничего особенного. Я хотела сразу же позвонить в полицию, но что-то удерживало от этого. Меня одолевало страшное любопытство. Ведь Алекс сказал, что Джессика бросила его, написав сообщение. А может, парень не удалил его? Хотя это было бы очень глупым поступком.

Я нажала на ярлычок и пролистала диалоги, ища нужное СМС. Оно было в самом конце списка диалогов. Я затаила дыхание. Не нужно делать этого, правда? Я не должна читать её СМС? Я вообще не должна шариться в чужом телефоне. Но очень хочется узнать, как парой предложений можно сломать парню жизнь.

Я открыла СМС и стала ждать, пока текст загрузится. Голова кружилась, пульс участился, ладони вспотели, пальцы дрожали. Но я всё равно читала это сообщение, ужасаясь жестокости и бессердечности бывшей девушки маньяка:

"Я бросаю тебя. И не спрашивай, почему. Ты надоел мне! Такого мудака и идиота, как ты, я ни разу в жизни не встречала! Я думала, что ты хоть немного отличаешься от своих безголовых дружков, но ты ещё хуже них, Алекс! Я устала терпеть твои постоянные выходки, обнимашки и поцелуйчики! Я так надеялась, что с тобой я буду счастлива, что стану знаменитой, раз у меня парень - красавчик! Но нет! Я терпеть тебя больше не намерена. Ищи другую дуру. Надеюсь, что никогда с тобой не встречусь. Джессика".

Телефон выпал у меня из рук и с глухим стуком упал на прогнивший пол. Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать от возмущения. Джессика была в сто раз хуже, чем Сара! Такую стерву я впервые видела в своей жизни! Неужели такие жестокие грубые и самолюбивые девушки ещё существуют? Неужели Джессике совсем не стыдно и не совестно за свои слова! Почему она так поступила с Алексом?!

Я обхватила голову руками и задумалась, перебирая в уме все качества, достоинства и недостатки, Алекса, чтобы понять, за что его бросила Джессика. Но, как я ни старалась, не могла найти этого. Алекс был настоящим красавчиком, любил читать, недурно готовил, отличался громким голосом и хорошим вкусом. Правда, он был уж очень вспыльчивый, но это не так уж и страшно. А главное, парень умеет отвечать добром за добро и никогда не забывает тех, кто помог ему в прошлом. Для меня эти качества очень важны, а для Джессики видимо нет.

Телефон издал тихий писк, и на экране появилась табличка: "Годовщина моего чудесного спасения". Эта надпись тронула меня до глубины души, и я проплакала целый час, вытирая горькие слёзы рукавом блузки. И теперь я, я раню его! Нет! Я не смогу! Он так хорошо относится ко мне, так старается отблагодарить за спасение! Я не могу поступить так же, как Джессика!

Всё, что раньше я представляла об Алексе, перевернулось и растаяло как дым. Этот парень умеет по-настоящему любить, и это главное. Я не стану выдавать его. Не теперь. Он доверился мне, показал то, что прятал от других. И я не должна причинить ему боль.

– Да, – прошептала я. – Я сделаю это.

И спрятала телефон так далеко под кровать, как только могла. Никто не должен найти мобильник Алекса, никто. Я должна залечить его рану, спасти душу и сердце маньяка от страшных мук.

Решив это, я снова погрузилась в сон.