Текст книги "Красивый Александр (СИ)"
Автор книги: Юлия Старшова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
9
Что же там происходит у нашего Саши? В его доме покой пока не наступил. Как и обещала Гришина, его выворачивало наизнанку. Желудок как будто хотел оторваться от всех органов, выйти из организма и уйти своим путем от таких издевательств. Александра рвало, он умывался, пил воду, его снова рвало. И опять, и опять.
– Если бабушка это увидит, она упадет на месте! Нужно прийти в себя! – уговаривал Александр сам себя.
Обутый, одетый Саша сидел в ванной комнате и старательно пытался улучшить свое самочувствие и внешний вид. Выглядел он кошмарно. Что скрывать? Просто кошмарно. Сам черт бы испугался его!
Как только рвотные позывы закончились, и Александру стало немного легче, хотя изображение действительности продолжало слоиться как тесто, он поднялся и хотел искупаться, чтобы освежиться. Но вдруг резким движением Анна Владимировна распахнула дверь в ванную.
Глаза их встретились. Губы пожилой женщины задрожали.
– Что….что….что это такое? – спросила она с разочарованным изумлением, словно сейчас лишится чувств.
Александр кинулся ей в ноги.
– Бабушка, только пожалуйста, не волнуйся! Я прошу тебя! – Александр расплакался. Слезы его были не яркими, не бегущими одна за одной, а явились хрустальным блеском на его разноцветных глазах.
Анна Владимировна смотрела на него, ноги в коленях совсем ослабели и она села на пол.
– Что это такое? Что ж за день сегодня? Ты знаешь, что я оббежала весь город и обзвонила всех, кого можно? – дрожащим голосом частила она.
В ее вопросах не было злобы. Ее сердце на миг успокоившееся снова забилось учащенно от новых обстоятельств. Она сразу же поняла, что внук ее был не трезв.
– Что ты наделал? Не так плохо, что ты напился. Ужасно, что ты не предупредил. Господи! Боже мой! – Анна Владимировна в истерике говорила чужим голосом.
Саша все лежал на полу в ногах у бабушки и не знал, что ей ответить. Как вымолить ее прощение?
– Встань уже! Что ты лежишь? – сказала Анна Владимировна. – Слава Богу, ты нашелся. Что случилось, Саша?
Александр, поднимая на бабушку блестящие от редких слез глаза, один черный, другой каре-зеленый, снова отстранил от нее взгляд. Лгать не моглось! Весь сегодняшний день был как рыбья кость, вызвавшая нагноение. Под воздействием всех прошедших ситуаций, чувств, которые они вызвали, удивления, что ему помогла девушка (милая хорошая девушка помогла ему!) и, конечно же, алкоголя Александр начал рассказывать все по порядку. Начал он со случая с ручкой.
Анна Владимировна предложила внуку ненадолго прерваться, чтобы пойти на кухню, расположиться удобнее и нормально все обсудить. Там бабушка поставила на стол обещанный ранним вечером травяной чай и принялась слушать. Александр успокоился. Страха больше не было. Вот бабушка – жива, здорова. Да, уставшая, и как будто резко еще больше постаревшая, но успокоенная тем, что видит перед собой внука. Пусть опьяневшего, пусть виноватого, но тоже живого и невредимого.
Ах, Александр! Ты собрался рассказывать бабушке правду? Все как есть? Про Данилина, Гришину, про крысиного короля? Про тень? Про Алену тоже расскажешь? Как ты сейчас не прав. Но это Александр узнает позже.
И Александр начал свое повествование. Попивая ароматный чай, он все рассказывал в лицах, так, как было. Только бабушке, своему единственному другу и покровительнице, он мог позволить выразить эмоции и огласить чувства, которые тогда испытывал. Саша ничего не перевирал, рассказывал все, как было, объективно, дополняя рассказ только своими личными переживаниями. Но не охарактеризовал других, только себя.
Анна Владимировна начала меняться в лице уже после первого рассказа о ручке.
– Какова наглость! Быть такого не может, Саша! Чтоб из-за ручки! – восклицала она.
– Оказывается, может, бабуль! – Александр от домашней обстановки и спокойствия отрезвел, но не до конца. Был разговорчив и чувствовал себя как сдобная выпечка – воздушно и легко. Рвота прекратилась, тревога ушла, желудок перестал беспокоить, наверное, простив хозяина за прошлое и радуясь травяному чаю.
Анна Владимировна внимательно слушала внука и дальше. А тот, в свою очередь, рассказал и про то, как встретил около подъезда Алену Добронравову, и как искренне он к ней относится. Сказал, что она очень милая, хорошая девушка, и он был очень рад, если б она могла с ним дружить. На этой фразе бабушка Александра опустила глаза, не сделав ни единого замечания, никак не прокомментировав симпатию Александра. Что она скажет ему? Напомнит о его ужасном облике? Это для нее он был прекрасен таким, каковым являлся, а для других, даже для самых добрых людей на земле, Александр – обыкновенный уродец.
Но Александру и не нужны, казалось, комментарии. По крайней мере, сейчас. Возможно, когда он выговорится полностью, он спросит мнение бабушки, но не сейчас. Он хотел просто говорить, говорить, чтобы выплеснуть из себя все, что накопилось за день и не только за день, если дело касалось, например, надоедливой устрашающей тени, а также Александр желал освободиться ото лжи, которую наговорил бабушке, объявить ей наконец-то правду, которую он не договаривал. Для него этот разговор стал исповедью.
Все шло по порядку. Бабушка от таких историй и признаний внука то вздыхала, то теребила краешек скатерти, то переспрашивала некоторые слова, но старалась не перебивать. Она его прекрасно понимала в этот момент. Однако волнение снова нахлынуло на нее, когда Александр начал вспоминать события, связанные с загадочным появлением крысиного короля. Она до сих пор не могла успокоиться от увиденного. Но она немного забыла о нем, так как мысли о столь странном и мистическом явлении сменила волна беспокойства за местонахождение внука, когда он так долго не возвращался. Теперь же, она снова вспомнила тесно связанных животных цвета грязного, мокрого асфальта, что метались в разные стороны и издавали противные отрывистые звуки. Она вздрогнула от отвращения. Немного покинув реальность, погрузившись в свои мысли по этому поводу, Анна Владимировна потеряла нить рассказа Александра, но очнувшись, снова начала слушать. Он повествовал о том, как крысы выстроились вокруг него, и как явилась к нему тень, к которой за столько лет он успел привыкнуть.
– Какая тень, Сашенька? – уточнила она. – Никак не пойму.
И Александр начал рассказывать. Про тот случай в детстве, про то, как его собственное лицо в виде тени посещала его и пугало, но он привык к ней и перестал бояться, рассказывал, что однажды она даже сложила две рифмованные строчки, когда он увидел Добронравову, и пророчила ему вечное одиночество. Рассказывал, что называет она его проклятым.
На этом слове Анна Владимировна даже подпрыгнула.
– Боже мой! – протянула она шепотом и закрыла рот руками. – Боже мой!
Александр продолжал свою историю, принимая все как данность, не придавая значения тому, что все случившееся за сегодняшний день – странно, а если говорить о его видении, про фантастическое появление крысиного короля, то и вообще – абсурдно и далеко от реальности. Но крыс она видела сама, так что делать вывод, что ее внук сошел с ума пока рано. А может она сама сумасшедшая? Нет, нет, нет. Анна Владимировна начала ощущать, что холодеет. Неизвестно, что за мысли жили в ее мудрой голове. Их словно и не было вовсе. Был туман! Сырой и тягучий туман! Преобразовав этот туман снова в извилины, бабушка вернулась к реальности. Или нереальности. Уже не разобраться.
– Ты говорил об этой тени кому-нибудь? – спросила бабушка.
– Нет, теперь только ты знаешь о ней.
– Почему ты не говорил об этом раньше? Я уверена, это можно исправить.
– Как, бабуль? Психологией? Психиатрией? Пить таблетки?
– Возможно, всеми перечисленными способами, но можно!
– О, нет, бабушка! От всяких этих таблеток, которые назначают психиатры можно только заполучить психическое расстройство, которого у человека и быть не могло!
– Саша! Ты говоришь, как будто сто раз лечился у психиатра! – тихо возмутилась Анна Владимировна.
– Нет, конечно, – согласился Александр. – Но я не воспринимаю эту тень как расстройство психики, – он задумался.
Возникла крошечная пауза.
– Тогда что это по-твоему? – без укора спросила Анна Владимировна.
– Я не знаю. Правда, не знаю. Я даже и не размышлял об этом. Странно, кстати. Почему я никогда не пытался в этом разобраться? Почему никогда ничего не читал по этому поводу? Как странно. Я просто жил с ней. И думал, что она часть меня. Но какая-то плохая часть. Как напоминание о не столь уж и красивой правде. Что ж, какой человек, такая и правда.
– Не говори ерунды. Ты еще очень молод, все впереди и все может резко повернуться и измениться.
– Да, я на это надеюсь. Хотя, мою внешность уже никуда не деть…Я действительно очень молод. Но проблема не в этом. Проблема в том, что люди вокруг меня еще моложе, и я опасаюсь, что они могут так и не повзрослеть.
– Все взрослеют, Саша. Но в разное время и от разных причин. Я понимаю, о чем ты говоришь. Хотя есть истина в твоих словах, некоторые все-таки не взрослеют. Я имею в виду не молодость души, это-то совсем-совсем другое. Но не повзрослевшие люди – несчастные люди. Есть что-то невыразимо прекрасное в опыте и его правильном применении.
Они синхронно вздохнули.
Затем Анна Владимировна поняла то, что вся ситуация, касающаяся этих мерзких животных и диалога Саши с тенью, происходила на улице (когда Земля повернулась к солнцу другой стороной, но небо еще оставалось серо-молочного цвета) она с испугом спросила, видел ли кто-нибудь Александра в тот момент. Брови ее нахмурились. В данный момент Анну Владимировну волновала больше ее репутация, и, наверное, ее можно понять, если речь идет о невиданном происшествии.
– Я думаю, нет, – ответил Александр.
– Саш, так думаешь или никто не видел? – уточнила бабушка.
– Я не могу быть уверен. Дом большой, так много окон…
Анна Владимировна издала слабый стон отчаяния. Не хватало того, чтобы соседи говорили, что Александр или сумасшедший, или сторонник дьявола. Но, впрочем, она решит эту проблему, если все же таковая возникнет. Хотя лучше б ее вообще не было. Что за чертовщина?! Несмотря на свою рассудительность, Анна Владимировна была немного суеверна. Ну а как можно не подумать о дурном предзнаменовании, когда в окно врезается шальная птица, а следом, за входной дверью обнаруживается странное мифическое существо?
«Господи, быть беде! Чувствую, быть!» – подумала она.
Александр, немного отпив сладкого чая, чуть задумавшись, но скоро очнувшись, продолжал. Закончив рассказ о крысином короле, он перешел к главному событию сегодняшнего дня – встреча с Данилиным в кафе. Саша не стал пересказывать все долгие диалоги, которые происходили там, обозначив только самое главное, описал обстановку, выразил свои впечатления о вновь узнанном месте, в котором никогда не бывал, и в конце рассказал все как было и о странном способе мести.
Анна Владимировна застыла от ужасающего недоумения.
– Как..как…как? та..кое..может случиться? – еле сказала она.
– Я не знаю, бабуль. Но так случилось. Я никогда их не знал с такой стороны. Да я их вообще и не знал, просто учился вместе с ними.
Анна Владимировна поднялась со стула, частыми шагами прошлась по кухне и снова села.
– Ну это же нельзя взять и оставить безнаказанным?! – возмутилась она.
Александр поглядел ей в глаза и удивленно спросил:
– Нельзя оставить безнаказанным? Что же ты предлагаешь сделать? Уж не писать ли заявление в полицию?
– Можно. Что ж, им все позволено что ли? Нельзя так все оставить! Человек должен отвечать за свои поступки!
– Должен, бабуль, должен! И все ответят за свои поступки. Но писать заявление – глупая и бесполезная затея. Так как, во-первых, я сам не хочу идти и жаловаться. Да и что я напишу в этом заявлении? Напоили меня водкой с ромом, что меня полночи рвало? Да меня обсмеют с ног до головы, и еще начнут шутить, что если все б так мстили, то был бы рай на земле. Это я никогда не пил, а они смакуют эти напитки, получая удовольствие. Нет, это просто глупо! Возможно, они сделали так специально, чтобы не пачкать репутацию чем-то более серьезным. Да и повода не было. Смешной повод – смешная месть. Ну и, во-вторых. Ты слышишь, о ком я говорю? Это Данилин! Сын прокурора. Ему все можно, – объяснил Александр.
Анна Владимировна была удивлена еще больше от такого сложения обстоятельств. У нее защемило, резко кольнуло в груди. Она схватилась рукой за область сердца и полностью выдохнула.
– У тебя болит сердце? – взволнованно спросил Саша.
– Оно у меня всегда болит. Не беспокойся, сейчас выпью таблетку и все пройдет.
Анна Владимировна достала таблетку и запила ее холодной водой. Александр молчал. К нему начало приходить облегчение от того, что бабушка теперь знает все, и понимание того, что эта информация может испортить ее здоровье. И он сказал:
– Бабуль, все хорошо. Завтра, – Александр посмотрел на часы и обнаружил, что уже давно за полночь, – точнее, уже сегодня будет совсем другой день. Все уляжется. У меня последний курс, нужно достойно окончить институт и войти в новую, взрослую жизнь. Все будет хорошо, вот увидишь, – Александр подошел к бабушке и обнял ее. – Все будет хорошо, – повторил он.
И вдруг Анна Владимировна снова расплакалась. Без истерик, без частого дыхания: слезы просто катились из ее глаз, и она старалась их не показывать. Анну Владимировну сейчас одной волной окатило осознание всей информации, которую ей поведал внук. Она начала переживать, волноваться, нервничать.
– Ну что, что это такое? – Саша заметил ее слезы. – Присядь, присядь, – он проводил ее до стула.
Анна Владимировна покорно села.
– Ну что ты плачешь? Не плачь, пожалуйста, – Александр положил свою кривую некрасивую руку на руку бабушки.
Анна Владимировна не успевала смахивать капли, падающие с ее глаз. Она часто выдыхала воздух крупными порциями, стараясь успокоиться таким образом.
– Ну что случилось? Ничего страшного не произошло, я жив, здоров, ты тоже. Я не держу зла на этих людей, все закончилось – ну и ладно, будет.
– Как теперь продолжать учиться в месте, где такие люди? Они не дадут тебе покоя. Придумают еще что-либо. Это кошмар. Кошмар. И это все на последнем курсе! – причитала Анна Владимировна.
– Бабуль, да окончу я институт, ничего страшного,– Александр пытался успокоить бабушку.
– Если они говорят тебе, чтобы ты не появлялся больше там, то что же? Как же быть? Они теперь обозлились! – не переставала бабушка, только слезы прекратили катиться каплями проливного дождя.
– Да нееет, – Александр даже улыбнулся. – Все будет нормально. Они успокоятся, пройдет ночь, завтра будет совсем другой день. Эта компания снова не будет меня замечать. Тем более осталось проучиться всего-то до февраля, а потом мы даже не будем видеться. Я не пойду никогда больше с ними никуда, даже если Данилин и назначит мне встречу. Мы все решили, и я даже не собираюсь смотреть в их сторону. Ну, хорошо? – спросил он Анну Владимировну.
Бабушка посмотрела на внука, была весьма довольна тем, что он так относится к случившемуся, что он так добр сердцем и ни на кого не держит зла. Это замечательно. Но и плохо это! Ведь ему нужно жить жизнь, а с таким добрым сердцем пропасть легче простого! Вот б дала судьба еще хотя бы десяток лет прожить, чтоб побыть подольше рядом с внуком, научить его всему, чему еще не успела!
– Хорошо. Я очень надеюсь на это. Нужно верить в лучшее, тогда и, правда, все будет замечательно, – уже спокойно проговорила бабушка. – Как же ты шел домой? В таком состоянии…– спросила она.
И Александр, улыбаясь, рассказал про Наташу, про ее почти героический поступок и как они ехали к дому, как поднимались в лифте, и она ждала пока он не зайдет домой. После этого Анна Владимировна немного оттаяла.
– Все же не зря говорят: «Мир не без добрых людей!» – заключила она. – Хорошо, что все так закончилось, не случилось ничего страшного.
– Да, ведь все могло получиться совсем иначе, – задумчиво сказал Саша.
– Я думаю, тебе нужно искупаться и лечь спать. Завтра действительно будет другой день. Все другое. Нужно как следует отдохнуть.
– Да, ты иди ложись, я пойду в душ.
Александр зашел в ванную комнату. Анна Владимировна легла на давно разобранную постель и включила маленький старый телевизор. Шел какой-то фильм, но Анна Владимировна не вдумывалась в его сюжет. Она думала о внуке. Никогда он еще не сталкивался с подобной проблемой. Она специально старалась отгородить его от детской жестокости, отдав предпочтение домашнему обучению, зная, как могут издеваться дети над безобидным некрасивым мальчиком. Она сильно волновалась, когда Сашенька выбрал такой институт, волновалась, что в нем учатся огромное число студентов, немалое число из которых дети зажиточных родителей. Сердце ее успокоилось, когда Саша, начав ходить в институт, приходил оттуда только с успехами. И вдруг! Нежданно-негаданно, на финишной прямой, на последнем курсе, на Александра вылили ушат грязи. Подумать только! Взрослые создания! Хотя….если подумать. Ведь, во-первых, это могло случиться с кем угодно. Если Данилин и Гришина такие люди, то они могут придраться к любому человеку, который, по их мнению, совершит оплошность. А на самом деле и оплошности-то нет. О, ужас! С другой стороны, в то же время во-вторых, если Сашенька всегда будет огражден от всего плохого, не увидит возможные характеры людей, вероятные подлости, на которые они способны, то он просто не будет приспособлен к жизни, не будет к ней готов. Хорошее не готовит к жизни, хорошее только расслабляет, а всегда нужно быть начеку. Так успокаивала себя Анна Владимировна. Но как бы она себя ни успокаивала, ей было больно вспоминать о рассказанной Сашей истории. Как они могли себе это позволить? Как так можно? Люди должны жить в мире, помогая друг другу и выручая, а вокруг только одно разобщение, ссоры, непонимание и, в итоге, войны. Зачем они? Человек, кем бы они ни был, творением Бога ли или случайным результатом эволюции на Земле, добился бы намного больше, если б жил одной семьей, приходя друг другу на помощь, достигая общей цели. Но, увы, видимо, это невозможно ввиду многочисленных причин.
Александр же в это время вообще ни о чем не думал. События прошедшего дня пролетали мимо, в воспоминаниях его, как мельчайшие мошки, не оставляющие следа в памяти. Он достиг душевного равновесия. Вот он в своем доме, где все на месте; все тайны раскрыты, теплая вода смывает весь негатив сегодняшнего дня. Все хорошо.
Александр вышел из душа совсем другим, словно заново рожденный. Удовлетворенно, без обиды и злобы на кого-либо, он лег на свой небольшой диванчик, накрылся мягким пледом, пожелал бабушке спокойной ночи и почти мгновенно заснул.
Но Анна Владимировна не могла последовать его примеру. Она очень желала уснуть, но внутренняя тревога не давала ей сделать этого. Как только тело начинало погружаться в сон, резкое непроизвольное движение тела заставляло ее просыпаться. Сердце учащенно билось. В области груди было щемящее ощущение душевного беспокойства. Как раз тот случай, когда кажется, что в зоне солнечного сплетения все переворачивается, ноет, тянет. Затем сердце Анны Владимировны перестало биться часто, оно успокоилось, но теперь начало замирать, словно останавливаться на секунду-две, а потом снова работать. У нее сложилось впечатление, что кровь сгустилась и где-то в одном месте ей трудно пройти, поэтому сердце и замирает, а затем трепещет как юный птенец. Она понимала, что все эти ощущения происходят от волнения и ей срочно нужно успокоиться. Она поднялась. Ноги ее тяжело слушались. Анна Владимировна выпила лекарство от сердечной боли и успокоительные. Снова легла. Чтобы таблетки начали действовать, должно пройти время. Но время тянулось скользкой улиткой. Анна Владимировна все снова и снова прокручивала все моменты, которые сегодня произошли с ее внуком. О, как ужасно! Как же теперь он будет учиться там? Как можно решить эту проблему?
На самом деле, проблемы как таковой, не существовало. Но сейчас бабушке так не казалось. Она тщательно, по деталям вспоминала и прокручивала все, что сказал Саша. Вспомнила тень. «Это точно какое-то психическое расстройство! И это нужно лечить, – думала она. – Алена тут еще со своим смазливым личиком! Да, девочка милая, но кого обманывать? Не для Сашеньки, нет. Боже, какой кошмарный день! Дай, Господи, спокойствия, чтобы скорее я заснула! Нет сил моих больше нервничать, и душою мучиться! Хоть б завтра, после сна, все обдумать, если уж думать. Не сейчас! Ой, какой же это все-таки ужас! Какие злые люди!»
Анна Владимировна пыталась заснуть, но тщетно. Она поворачивалась с бока на бок, переводила дыхание, старалась отвлечься, посмотреть телевизор, но яркие воспоминания о явлении крысиного короля, пропаже Сашеньки, потом его появлении, его рассказе и его признаниях предлагали Анне Владимировне новые картинки. А чем больше думаешь о плохом, тем хуже оно представляется. Сердце не переставало болеть, становилось все тяжелее, тело начинало то дергаться, то каменеть. Скверное чувство. Анну Владимировну охватила паника. Может, стоит вызвать скорую помощь? Возраст немаленький уже, шутки плохи. Она снова встала и выпила еще лекарств. Села на кухне, заварила свежего травяного чая. Бабушка, стараясь унять слишком частое сердцебиение и боль, держалась за левую сторону груди. Лекарство не действовало. Анна Владимировна медленно и тяжело поднялась, чтобы выпить другое, более сильное средство, как вдруг сердце предательски сильно кольнуло, она схватилась за грудь обеими руками, издав слабый возглас, голова затуманилась, и женщина плавно упала, потеряв всякие чувства.
Александр давно крепко спал и не слышал того, что происходило на кухне. Он даже не мог подозревать. А виной всему его пропажа, позднее возвращение домой в несвойственном ему виде, а потом еще откровенный рассказ.
Анна Владимировна вскоре очнулась от обморока, вокруг все было так же. Однако тело ее было тяжелое, подняться было практически невозможно. Она безуспешно пыталась встать, резкая боль не давала ей сделать этого.
«О, Боже, смилуйся! Дай мне сил подняться!» – молилась она.
Но, видимо, у Господа Бога были совсем другие планы. Приняв еще несколько напрасных попыток встать, она начала тихо звать Александра. Он проснулся не сразу, только минут через семь, после того, как бабушка начала звать его. Ему сначала казалось, что все происходит во сне. Пробудившись, он понял, что бабушка и, правда, его зовет. Он приподнялся, поглядел на ее постель – пуста. Резко очнувшись от сна, чувствуя неумолимую жажду, он ринулся на кухню.
– Бабушка, что с тобою? – подбежал он к ней и начал помогать ей подняться.
– Ой, ой, осторожнее, не так резко. Мне больно, – отвечала она.
– Что случилось? – руки Александра тряслись.
– Ничего, ничего, сейчас отойду, – говорила Анна Владимировна, присаживаясь на стул. Ой! – она снова вскрикнула, хватаясь за область сердца. Голова кружилась.
– Бабуль, может вызвать скорую? – волновался Саша. Голос его дрожал.
– Нет, нет. Сей…ОЙ! – снова вскрикнула бабушка. – Вызывай!
Александр, забыв о жажде, бросился к домашнему телефону, непослушными пальцами набрал номер, осипшим голосом назвал адрес девушке, которая принимала вызов, и вернулся на кухню.
– Сейчас приедут врачи, все будет хорошо… – успокаивал он бабушку.
Но Анна Владимировна словно не слышала его. Она держалась за сердце, все тело пронизало то холодом, то жаром, колкая боль позволяла думать только о себе, губы сжались и посинели. Выглядела бабушка плохо и Александр видел это. Ладони его потели, он старался не говорить лишних слов, чтобы не делать хуже, не мучить человека ненужными словами, когда ему совсем не до чего. Когда единственное желание – чтобы кончилась боль! Да, ни одно желание не может овладеть человеком, превратив себя в мечту, если у человека нет здоровья.
– Может водички? – предложил Александр. Он не мог просто сидеть и смотреть, как мучается бабушка.
– Да, налей. Холодной, – отвечала она, совсем сжавшись.
Александр поспешно налил стакан воды Анне Владимировне и попил сам. Вода вошла в него как живительная сила. Он чувствовал каждый глоток, как каждая капелька движется по его организму. И, если б не недуг бабушки, то он мог бы стать счастлив только от стакана этой холодной чистой воды.
Приехала скорая помощь. Александр открыв врачам дверь, увидел, что они чуть отпрянули, когда увидели его. Глаза их мгновенно округлились, затем приняли прежнюю форму. Им было не по себе от внешнего вида Александра, который сам по себе был довольно далек от идеала, так и еще плюсом ко всему вчерашний вечер наложил отпечаток на его облике.
Вся эта ситуация произошла моментально.
– Кто больной? – спросил врач, входя в квартиру, отойдя от первого впечатления.
За ним прошла его молодая помощница чуть боком, словно чего-то опасаясь.
– Пройдемте на кухню, – Александр жестом показал, где находилась бабушка.
– Так, так, что же Вы не лежите, если Вам плохо? – спросил врач ободрительной интонацией.
– Не …могу….даже.. выпря..миться..– тихими отрывками отвечала бабушка.
– Сейчас посмотрим, – доктор нагнулся к Анне Владимировне. – Выпрямитесь, попробуйте, иначе я ничего не смогу сделать.
– Нееее….могу…– протянула бабушка, еще более согнувшись.
– Так! С чего все началось?
– Я проснулся от того, что бабушка звала меня. Когда я вошел на кухню, она лежала на полу и пыталась подняться. Мы сразу вызвали скорую, – говорил Александр.
– Это не исчерпывающая информация. Вы теряли сознание? – спросили Анну Владимировну.
– Да. По..мо..ги-те.. – простонала она.
Молодая медсестра смотрела на Александра ошарашенным взглядом, словно подозревая, что Александр и не человек вовсе. Сейчас ее больше интересовал он, чем его бабушка. Она не могла оторвать глаз от объекта своего внимания. Она не хотела на него смотреть, но смотрела. Пыталась разглядеть каждый его изъян, вздрагивала и снова устремляла взор. Александр не замечал заинтересованности девушки – у него сейчас была совершенно другая проблема.
– Нужно прилечь,– Анна Владимировна приняла попытку встать, Александр и доктор поддержали ее и проводили в комнату.
– Да, это хорошая идея. Сейчас сделаем Вам кардиограмму, возьмем кровь на сахар.. .посмотрим, что к чему, – говорил врач. – Голубушка, – обратился он к медсестре, достань все необходимое.
…………………………………………………………………………………………………………..
– Так, так… ничего серьезного, – говорил врач, глядя на результаты анализов.
– Как же ничего серьезного? – воскликнул Александр. – Она теряла сознание.
– Бывает, люди в церкви теряют сознание без видимых причин. Но скорую никто не вызывает. Я знаю, как выглядят серьезные случаи. Как Вас зовут? – спросил доктор.
– Анна Владимировна ее имя, – ответил Александр.
– Танюш, записывай все, что нужно, – сказал врач, обращаясь к своей помощнице.
Доктор задавал бабушке какие-то необходимые вопросы, медсестра записывала.
– Танюш, ты же знаешь как нужно записать? – спросил доктор.
– Да, да, конечно, я как нужно записываю, – ответила она, бросив беглый взгляд на Александра.
Александр, в свою очередь, пропустил эти слова, не придав им никакого значения. Мало ли что пишут врачи своими каракулями? Это их дело. Главное, чтобы с бабушкой все было хорошо.
После того, как докторами были заданы все вопросы и получены ответы слабым тихим голосом бабушки, врачи, сделав необходимые процедуры и отдав результаты анализов, укололи дозу успокоительного, так как пришли к выводу, что приступ был вызван стрессом, и покинули квартиру Пражских. Александр проводил их без особой благодарности. Он думал, что бабушку должны были увезти в больницу, там как следует осмотреть, поставить диагноз. Чтобы она всегда была под присмотром врачей! Но приезжавшие медики сказали, что никак не могут взять ее, что берут только «тяжелые случаи», да и смысла везти ее нет. Что перенервничала и всё! Пусть спит, отдыхает. Никакого инфаркта, инсульта – это сразу видно и выражается по-другому.
Алена Добронравова, у которой был весьма чуткий сон, услышав шаги и разговоры в подъезде, вновь подошла к дверному глазку и увидела врачей, которые покидали квартиру Пражских.
«Да, плохое сегодня у них началось еще вчера! Довел бедную бабушку» – подумала Алена и отправилась досматривать свой сон. «Надеюсь, все закончится благополучно, Анна Владимировна – хорошая женщина!» – подумала она еще раз и отправилась к своим грезам. Светлые ее волосы рассыпались по шелковой подушке, алые губки разомкнулись, и она погрузилась в чудный сон.
Бабушка от действия успокаивающего укола наконец-то тоже заснула. Но теперь спать не мог Александр. Он начал размышлять о том, что не следовало б рассказывать бабушке так много подробностей. От того ли ей стало плохо, что сильно перенервничала или это просто совпадение? Да нет! Какое тут совпадение? Такое волнение дало о себе знать в любом случае. Оно и здорового человека доведет до сердечных болей, а что уж говорить о пожилом человеке, который то и дело хватается за сердце!!! Мысли кружились в его голове отдельными несвязными фразами. Ко всему прочему, о себе дало знать похмелье. Голова и так была полна далеко не положительными думами, так еще и это противное ощущение тяжести всего тела, как будто оно за несколько часов превратилось совсем в другой материал, чуждый Александру, не знавшему как им распоряжаться. Александр корил себя за то, что случилось. Наконец он поругал себя за то, что протянул ручку Гришиной. Что пошел на встречу. Что случилось бы, если бы он не пришел? «Ах! – вздохнул Александр, – как же я глуп! Как я ужасно поступил!» – подумал он.
Начало светать. Холодный свет осеннего солнца нагло заглядывал в окно и с каждой минутой все больше озарял комнатку. Это немного расслабило Александра, он взглянул на бабушку – она спала. Твердо решив, что сегодня он в институт не пойдет, что уделит время Анне Владимировне, Саша все же провалился в сон.
Снилась ему абсолютная несвязная чушь. Во сне он видел чудовище, все тело и морда которого было покрыто густыми жесткими волосами. Это чудище бежало за испуганным Александром по частому темному лесу. В лесу отчетливо пахло хвоей. Мелкие продолговатые копья этой хвои хватали Александра, царапали его, и из небольших ран выступала кровь. Сон происходил как наяву. Бывает, снится сон, но спящий все равно понимает, что это сон, а, бывает, настолько правдоподобные сны, что и подсознание будто дремлет и забывает сказать, что это, мол, сон, не переживай. Так случилось и с Александром. Монстр бежал за ним, а наш герой, как ни старался, никак не мог бежать – ноги его не слушались – окаменели. Хотел кричать – пропал звук, не мог и крикнуть. А чудовище издавало зловещий гул и рев, но никак не могло его догнать, хоть жертва совсем не могла передвигаться. В конце концов, Александр увидел огромное дерево, которое не было хвойным, и он спрятался в его ниспадающей кроне. Чудовище остановилось около этого дерева и стало принюхиваться. Вдруг оно издало рев негодования, обошло дерево с разных сторон, ударило огромной волосатой лапой по листьям и ушло. Александр сидел некоторое время, не шелохнувшись, маленькие царапины его едко щипали, дыхание сбилось от страха и ужаса. Затем он, конечно, начал успокаиваться, сердцу уже не хотелось бежать из родных стен, и, даже сквозь ветки спасителя стали пробиваться лучи греющей нас звезды. Александр, тихо и осторожно вышел из-под кроны волшебного дерева, полностью распрямился и сделал шаг. Как только он его сделал, сзади послышался резкий звук. Александр, не успев испугаться, повернулся и почувствовал, как его повалило на землю гнавшееся за ним чудище. Оно нависло над ним, прижав Александра, громадные зубы обнажились, весь рот чудовища был полон слюны, которая должна была упасть прямо на лицо Александра. Тут Саша наконец получил сигнал, что все-таки ему снится сон и необходимо срочно проснуться. Но как это сделать? Саша решил кричать. Кричать, как мог – глухо и туго. А вдруг прорвется голос? Чудовище все висело над ним, обнажало отвратительную улыбку и пугало. Александр продолжал пытаться кричать, голос постепенно начал становиться звонче и, в конце концов, юноша уже слышал свой крик. Сначала во сне, потом сквозь сон. То есть, Саша слышал, как кричит уже наяву, но видение его еще никак не рассыпалось. Чудовище рыкнуло на него и вдруг расхохоталось. Отпустило, село рядом и сказало милым женским голосом:
