Текст книги "Стигма ворона 2 (СИ)"

Автор книги: Юлия Горина

Соавторы: Ник Гернар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

И тут до него донесся вскрик Шеды.

Резко выпрямившись, Эш обернулся.

Мерин Шеды с хрипением бился на земле, роняя белую пену с губ. А из его бока, разрывая шкуру, выбирались новорожденные наездники.

Твою ж акаду, в пылу битвы он совсем забыл о втором дингире!..

Повернувшись к вересковым зарослям, парень собрал всю свою ярость и выплеснул ее из себя.

Он ожидал большой всплеск пламени. Но на деле получилось нечто совсем иное.

Огненная стена с гудением полыхнула по вереску. Зеленые побеги зашипели, чернея и съеживаясь на глазах.

Эш сам отшатнулся, глядя на то, как огонь медленно угасает по краям большой черной проплешины.

Столько пламени он не ожидал!

И тут парень заметил в середине выжженного пятна что-то странное, похожее на кусок почерневшего дерева. Вот только над ним едва различимо проступало свечение, как над живым человеком, наполненным энергией стигмы.

Человек?..

Второй дингир?.. Тот самый, что до сих пор прятался в зелени и атаковал исподтишка?

Эш двинулся по направлению к силуэту, и чем ближе он подходил, тем тревожней становилось на душе.

Слишком уж маленькой казалась ему фигура.

Даже не фигура, а фигурка. Как если бы это был…

У Эша внутри все оборвалось.

Посреди выжженного пятна рядом с почерневшим пнем некогда росшего здесь дерева лежал ребенок лет пяти. На тонкой шее все еще светилась стигма наездника, а на поясе у него или у нее был прицеплен несоразмерно огромный для такой фигурки полновесный полуторный меч.

На мгновение Эш встал, будто вкопанный.

Как же так-то?!

До сих пор он никогда не испытывал жалости к поверженным врагам. Эш отрубал им головы, сдирал кожу живьем и вскрывал брюхо. И никогда не вспоминал потом их лиц.

Но сейчас ему будто душу вывернули наизнанку. У него даже руки затряслись.

Может быть, он действительно прирожденный убийца. Но не убийца детей!

Подскочив к мальчику, Эш склонился над ним, бухнувшись коленями в еще дымящуюся черноту.

– Эй, ты живой?!

Приподняв малышу голову, он смахнул с его лица длинные темные волосы.

– Эй!.. Открой глаза. Ну пожалуйста, открой!..

Эш слегка встряхнул безвольное тельце, готовый сорваться на крик.

Да что это за сраный мир, где дети сражаются наравне со взрослыми воинами?!

– Я не хотел… – пробормотал Эш. – Не хотел, слышишь?.. Очнись!

И тут его ноша вдруг стала в разы тяжелее. Лицо ребенка исказилось, вытянулось, голова стала большой, плечи раздались…

Острая боль пронзила Эшу живот. Узкий клинок, разрывая плотную куртку и живые ткани, с отвратительным хрустом вошел ему в брюшину. Дыхание застыло у парня на губах, точно боль схватила его за горло, не давая сделать вдох.

Холод онемения расползался от раны в стороны.

На клинке был парализующий яд.

– Быстрое взросление в сочетании со способностью самовозрождаться – уникальные способности наездника, – прохрипел дингир, на глазах превращаясь в седобородого воина. – Ты проиграл, малыш. Это конец.

У Эша спутались мысли и ощущения.

Острая боль, смешиваясь с онемением, наполняла его мертвенным холодом.

Сквозь нарастающий шум в ушах Эшу слышались голоса друзей.

Мир покачнулся и поплыл.

Земля ударила в спину.

А в потемневшее небо, как высокие деревья, протянулись длинные ветви вереска…

Глава 20

Время остановилось.

Сквозь свою боль Эш видел только небо и вересковый лес. В голове вдруг пронеслось, что досадно умирать под таким свинцовым небом, похожим на потолок в усыпальнице.

Лучше бы оно было звездным. И сотни живых огней трепетали в вышине, как свечи в окнах домов, где кого-то ждут…

И вдруг прямо над ним возник человеческий силуэт. Серое небо исчезло, и чье-то тяжелое тело навалилось на Эша, лишая возможности дышать.

– Оттащи его! – донесся откуда-то издалека, словно из другого мира, голос Дария.

Эш неудержимо проваливался в ночь.

Вокруг него что-то происходило, мелькало и клацало, но все это уже не имело для него никакого значения. Зловещий хохот смешивался с женским криком и ржанием лошадей…

Ночь перед глазами сгустилась, и Эш увидел себя под деревом ворона.

Боль отступила.

Ветер шуршал сухими комьями земли, волоча их за собой, как поземку. А над головами ярко сияла красно-оранжевая звезда, с каждым мгновением становясь все ближе.

– Я решил, здесь будет лучше, – сказал его двойник, сидевший рядом.

Эш кивнул. Помолчав немного, он спросил, глядя на кроваво-красную звезду:

– Это – моя смерть?

– Да, – ответил ворон.

– И сколько мне осталось?

– Меньше четверти часа. А потом твое сердце остановится.

– А что творится снаружи?..

Ворон удивленно посмотрел на Эша.

– Тебе это важно сейчас?..

– Хочу, чтобы они все выжили, – ответил тот.

Небо начало светлеть, пока, наконец, не стало вовсе прозрачным. И сквозь него, как сквозь стеклянный купол, Эш увидел, как Дарий с Ларсом сражаются с вертким и легким наездником. Чуть поодаль от места сражения он увидел два тела – это были последний воин медведя и сам Эш. Шеда торопливо расстегивала ремни у его куртки, расплескивая бальзам из открытого флакона.

– Ты действительно дорог им, – сказал ворон, наблюдая за происходящим.

– Наездник – слабый противник, – сказал Эш, наблюдая за неловкими движениями дингира. – Но убить его они все равно не смогут. Если, конечно, его слова об уникальной возможности возрождаться – правда. Почему ты не предупредил меня?..

– Я не знал, – ответил ворон. – Мне не приходилось сталкиваться ни с кем похожим.

В этот момент наездник рухнул на колени. На глазах изумленного Дария и Ларса плоть дингира начала расползаться, выпуская на свет его свежую и абсолютно здоровую версию.

– И почему ты думаешь, что его невозможно убить? – возразил ворон. – Он хоть и умеет возрождаться, но тем не менее не бессмертен. Его энергия ведь не бесконечна. Можно привязать к нему большой камень и бросить на дно озера, или просто положить под тяжелый валун. Это приведет к тому, что дингиру придется постоянно умирать и возрождаться – до тех пор, пока не закончится его сила.

Эш усмехнулся.

– Вот ты добрый… Но идея, бесспорно, хороша.

Купол вновь потемнел, превращаясь в звездное небо.

Алая звезда была уже ближе луны и значительно больше по размеру. От ее свечения все вокруг казалось красноватым.

– … А еще мы бы могли вытащить его сюда, и ты убил бы его, питаясь моими жизненными силами.

Ворон усмехнулся.

– Да. Если бы было, чем питаться.

Эш протянул руку, глядя на алый отсвет на своей ладони.

– Дрянь-то какая… Жизнь заканчивается, а я так и не успел толком решить, про что она у меня будет. Ведь жизнь каждого человека – она про что-то. Про смелость, жестокость, преданность. Про честность или подлость… А я – вообще не про что. Плыл, как щепка, куда волны несли – вот и весь мой смысл. Вот и выходит, что все было бессмысленно. И сам я – бессмысленный. Как книга с кучей несвязных слов. Ни о чем… И что теперь, ворон?.. – повернулся он к своему близнецу. – Ты сожрешь мою душу?..

Ворон поднял голову, глядя на приближающуюся смерть.

– Чтобы закончить свою жизнь обезличенным силком? Или забывать себя в оболочке дикого зверя? Нет, Эш. Я настолько стар, что все еще помню свое предназначение. И нет ничего печальней покрытого ржавчиной боевого меча. Я провел с тобой в битвах три человеческие жизни, и пережил две смерти. Третья будет последней. Я так решил, когда снова нашел тебя. В этот раз у нас одна жизнь на двоих…

Эш изумленно взглянул на духа.

– Одна жизнь на двоих?.. – эхом повторил он.

И в этот момент внезапное жжение на щеке выдернуло его из собственных мыслей.

В недоумении коснувшись лица, Эш хотел было вернуться к разговору и о чем-то еще спросить, но тут перед глазами все закружилось, точно дух вдруг вышвырнул его сознание прочь во внешний мир.

Хриплый звук собственного вдоха показался Эшу оглушительным. Все его тело онемело, но при этом жглось, как давно перетянутая жгутом рука. Сквозь мутную пелену на глазах он увидел кусок серого неба и лицо Шеды, которая хлестала его по щекам.

– Эш, очнись!.. – услышал он ее голос – гулкий, искаженным гудением в ушах. – Эш! Ты слышишь меня?..

Шеду оттолкнул Ларс.

– Смотри на меня, парень! Сожми правую руку. Крепко сожми, постарайся!

Эш скосил глаза, и увидел, что в его руку вложен нож.

Все еще не понимая, что происходит, он с трудом сжал пальцы.

Крепкие руки Ларса подхватили его с земли. В голове точно перевернулись песочные часы. И вместо неба Эш увидел Дария. Тот крепко держал со спины связанного наездника, одной рукой высоко задрав ему подбородок. С той стороны шеи, где была стигма, виднелась крепко затянутая ремнем зеленоватая пластина. Из-за ремня жилы у наездника вздулись, кожа стала свекольной.

– Давай, парень. Соберись, – проговорил Ларс ему на ухо, подтащив еще чуть ближе к противнику. – Тебе нужна эта победа, и тебе нужна эта способность!

Крыс приподнял Эшу локоть, направляя лезвие ножа на раздувшуюся артерию наездника.

И только тогда Эш наконец-то понял, что задумали Дарий с Ларсом.

Это был его последний шанс выжить. Если, конечно, повезет. Если ему достанется что-нибудь путное от духа наездника, а не способность стрекотать или еще что-нибудь такое же бесполезное, как это случилось с солнечным стигматиком.

Последний шанс исполнить обещание, данное Айе. Возможность переписать свою жизнь заново, иначе. И уже со смыслом.

Стиснув зубы и толком не чувствуя своей руки, Эш вырвал локоть у Ларса и криво полоснул хрипевшего дингира по горлу.

Кровь хлынула из раны фонтаном, кровавым дождем плеснувшись Эшу в лицо. Алые капли с волос потекли по бесчувственным щекам. Наездник забился в руках у Дария, но тот и без стигмы был куда сильней.

Дарий дернулся, чтобы снять пластину, но Эш остановил его.

– Рано.

Слова давались еще трудней, чем движения. Но Дар понял суть невнятного слова.

Прищурившись, Эш смотрел, как угасает свечение над головой наездника.

Еще рано. Нужно еще подождать…

Дышать становилось все трудней. Невидимые руки смерти сжимали Эшу ребра и хватали за горло, но уступать ей теперь он не собирался.

Не сейчас, когда он был в нескольких мгновеньях от жизни!

«Не подведи, брат», – мысленно сказал Эш ворону.

И когда энергия наездника угасла почти совсем, лишь тонким золотистым волосом повторяя его очертания, Эш потянулся было к стигме, но сил поднять руку уже не было.

Но друзья снова все поняли.

Дар сорвал с шеи уже почти умершего дингира пластину, а Ларс положил на стигму ладонь Эша.

А в следующее мгновение непроглядная тьма залила парню глаза. Ощущение тела потерялось, и только странное ощущение падения захолодило в груди…

А потом тьма взорвалась ослепительным светом. С бешеной скоростью в памяти Эша затанцевали разрозненные образы прошлого. Лицо наставника, усмешка Никкаля, голова Нанны, шелковое прикосновение волос Айи по обнаженной груди, протянутая рука Дария…

Эш закричал и открыл глаза, тяжело дыша полной грудью.

– Твою ж дингирскую мать, – проговорил стоявший рядом Ларс, сплюнув в сторону. – Ну, с возвращением, парень…

– Но феникса я себе все-таки представлял как-то немного иначе, – хмуро добавил Дарий, пытаясь убрать с лица брезгливое выражение. – Эстетичнее, что ли.

Эш приподнялся на локте. Что-то противное и влажное мешалось у него под одеждой. Он расстегнул ремни на куртке, и из-под нее на землю шлепнулись куски разорванной плоти.

Все тело Эша было в крови.

И тогда он понял, что произошло.

– Ой, не слушай их! – воскликнула Шеда, бросившись ему на шею. Упругие округлости ее тела волнующе прильнули к груди Эша.

– Помыть бы тебя только, миленький, – добавила она. – А то ты типа как ребеночек после рождения…

– Шеда, уйми-ка свой внезапный материнский инстинкт, – еще сильней нахмурившись, ревниво проговорил Дарий, оттаскивая девушку от Эша. – Дай хоть новорожденного обниму, – улыбнулся он, протягивая руку другу, чтобы помочь тому подняться.

– Ну что, как чувствуешь-то себя?

– Не считая кусков от меня самого, застрявших в штанах – вполне прилично, – признался Эш, глядя на новый розовый шрам на животе. – А вы молодцы – с дингиром справились!.. – с улыбкой сказал он.

– Да так себе дингир-то попался, – отозвался Ларс, присаживаясь возле тела наездника. – Я прикинул – прячется, как ребенок, сражается – как баба, ядовитым ножом. Нормальный воин так вести себя не будет. Хотя, конечно, если бы ему удалось тебя порешить и забрать себе твоего ворона, жуткая тварь получилась бы.

– Спасибо, теперь я знаю, кем стал, – рассмеялся Эш.

Ларс расхохотался.

– Ну знаешь, есть тонкая грань между чудовищем и героем, проклятым шпионом и разведчиком. Но она, эта самая грань, на самом деле определяет все.

Эш наклонился, вытряхивая их штанины очередной липкий кусок разорванной плоти.

– Давайте к озеру свернем? Там, за грядой, есть одно. А то помыться мне и правда не помешает. Как-то противно ощущать под задницей продовольственный запас в виде собственного мяса.

Морщась от хлюпанья в штанах, Эш вместе с друзьями отправился назад по дороге – туда, где остались лошади.

На земле валялись разрубленные тельца крылатых наездников. А чуть поодаль в траве лежала туша коня, на котором ехала Шеда.

– Разорвали, твари, – с сердцем сказала девушка, глядя на окровавленный бок павшего животного.

– Надо рыжего найти, пока не ушел далеко, – сказал Эш. – Красивый конь.

– Вот этим мы и займемся с Шедой, пока ты там полоскаться будешь, – предложил Дарий. – А вы с Ларсом отправляйтесь к озеру.

– Тогда Полудурка берите, а я тут пешком дойду – недалеко.

Разделившись на две команды, они направились каждый в свою сторону.

Эш шагал вдоль каменной гряды, раздвигая руками высоченный вереск, местами доходивший почти до груди. Крыс ехал рядом, насвистывая себе что-то под нос.

– Слушай, Ларс… – задумчиво проговорил вдруг Эш. – А ты когда-нибудь задумывался над тем, зачем ты живешь?

– Задумывался, конечно, – отозвался Ларс. – Как раз примерно в твоем возрасте. Но это бестолковый вопрос, на который нет ответа. Люди живут просто потому, что живут. Точно так же, как живут зайцы, олени или блохи. Рождаются, жрут, размножаются и помирают. И никакой великой тайны здесь нет. Потому что сколько бы жрецы и философы не кричали об особенности человеческой природы, никаких этих особенностей на самом деле нет. Просто тварь из мяса, которая ходит на двух ногах…

– Нет, я не об этом, – перебил его Эш. – Я не про людей вообще, а конкретно про тебя. Вот, допустим, ты помер, и какой-нибудь летописец в жирной книге записывает твое имя, подчеркивает его, ставит двоеточие. И что он напишет дальше? И что бы ты хотел, чтобы он написал?

– А, вот ты о чем, – мечтательно протянул Ларс. – Ну, начнем с того, что нет такого летописца, которому было бы дело до моей скромной персоны.

– А если бы вдруг было?

– Да плевать мне, что про меня напишет какой-то неведомый хрен в белом балахоне, – вздохнул Ларс. – Но, конечно, хотелось бы, чтобы он давился слюной от зависти, пересчитывая мои деньги и описывая всех ублюдков, на которых я помочился, и красивых баб, которых я имел. А еще, чтобы потомки, читая мою биографию, гадали наперебой, как это у меня в девяносто лет хер стоял, как мачта…

Эш рассмеялся.

– Да ну тебя, я же серьезно!..

– Так и я серьезно, – отозвался с усмешкой Ларс. – Вот ты сейчас от меня ждешь чего? Чтобы я начал перечислять какие-нибудь великие подвиги, к которым хотел бы быть причастен? А я вот как-то не хочу ничего великого. Если ты почитаешь жизнеописания всяких там героев, которых нам, мальчишкам, постоянно на заставе в пример ставили, то ты поймешь, что вот этот самый подвиг, ради которого их вспоминают – он собственно и был их жизнью. И все. Остальное, что наполняло их дни – это или скукота, или кровавое месиво. А я хочу прожить самую обычную счастливую человеческую жизнь. И умереть быстро и безболезненно. Пусть обо мне потом никто не вспомнит – да плевать. Какая разница покойнику, вспомнит ли о нем спустя сто лет чужой мужик за школьной кафедрой, заставляя чужих детей из-под палки заучивать незнакомое имя? А вот живому совершенно точно есть разница, весело ему жить на свете, или невесело.

– А разве герой не может прожить веселую и счастливую жизнь? – спросил Эш.

– Посмотри на себя, – хмыкнул Ларс. – Вот из тебя сейчас пытаются сделать человека, о котором точно напишут в книгах. Плохо или хорошо – но напишут. Если, конечно, ты не помрешь в процессе осуществления поставленной цели. Ну и как, чувствуешь себя счастливым? Веселья прибавилось?

Эш невесело рассмеялся.

– Да как-то не очень.

– Вот и я про это.

Эш вздохнул.

Наконец-то впереди показалось озеро.

Ларс, устроившись на берегу, набил себе трубку и закурил, щурясь на солнце, проглянувшее в прореху на темно-сером небе. А Эш первым делом разделся и плюхнулся в мутную воду, пахнущую илом и рыбой.

Прожить обычную жизнь Эшу не светило. Да и привлекательным такой вариант ему не казался.

Но и плыть бездумным бревном в героические летописи или описи врагов он не хотел.

Нужно, наконец, хорошенько разобраться, что же происходит вокруг. Ночью разговорить ворона, а в Иркалле не торопясь изучить и осмотреть все, что только можно. Ведь там должны были остаться артефакты давней войны, и следы того древнего мира, богом которого была сущность, принявшая облик Аварры.

Нужно определиться, ради чего готов жить и умереть Эш из Сорса. Довольно метаться по темной комнате с завязанными глазами.

В задумчивости потирая щеку, он вдруг понял, что на коже уже ощущается проклюнувшаяся и непривычно плотная щетина, хотя вечером он гладко побрился.

«Твое тело стало старше, – пояснил ворон. – Каждое перерождение будет стоить тебе нескольких лет жизни. Имей это в виду».

Эш окинул себя пристальным взглядом. Теперь, после слов ворона, он действительно отметил, что немного изменился. Физически ему теперь было на пару лет больше.

И даже древо на груди стало будто бы немного больше и шире, хотя на нем осталось всего девять живых ветвей вместо начальных тринадцати.

– Да уж, перерождаться нужно поосторожней, – пробормотал Эш себе под нос, и принялся приводить в порядок свою одежду.

Вычищая изнутри сапоги, ему вдруг подумалось, что, возможно, наездник вовсе не был таким уж взрослым. Просто ему из-за физической уязвимости пришлось многократно перерождаться, теряя молодость.

– Эй, вы там готовы? – крикнул с пригорка Дарий.

– Да, почти! – откликнулся Эш, натягивая штаны.

– А мы рыжего поймали! – радостно сообщила Шеда, показавшись рядом с Даром на огненном красавце. – Никому не отдам!

– Главное, Полудурка-то назад привели? – с улыбкой спросил Эш.

– Само собой, а то ведь ты за своего мерина нам бы головы насквозь прогрыз! – со смехом отозвался Дарий, спускаясь к озеру. Полудурка он вел за собой.

– Ну вот теперь и ехать можно, – сказал Эш, касаясь ладонью бархатного носа своего коня.

– Это точно, – кивнул Ларс, поднимаясь. – И, надеюсь, больше приключений у нас до заставы не будет.

Перешучиваясь и болтая ни о чем, все четверо тронулись в путь.

Поднявшийся ветер постепенно разорвал серое небо в клочья, растащив его остатки по яркому лазурному небу. Дорога все так же вела мимо вересковых холмов, петляя промеж каменных валунов.

А когда солнце начало клониться к западу, на горизонте появились мрачные очертания черной стены с многометровыми дозорными башнями, поднимавшимися высоко в небо. Она тянулась из края в край, насколько хватало зрения, и казалась бесконечной. Справа из-за стены клубился черно-серый дым, как от пожара. Порывы ветра приносили из мира духов едва различимый вой, будто волки пели на луну голодной зимней ночью.

У Эша в груди похолодело.

Наконец-то он добрался до этого места. И каким же непростым оказался путь от заставы Внешнего круга к вратам в Иркаллу!..

– Вот и последний рубеж, – мрачно сказал Ларс. – В жизни бы не вернулся сюда по доброй воле.

Глава 21

Чем больше приближалась стена, тем очевидней становились ее исполинские размеры. Она поднималась в небо, загораживая солнечный свет – мрачная, непреклонная и древняя, как само человечество, которое она охраняла. Высокие колонны, поддерживающие дозорные башни, вонзались в небо, как копья.

Дорога тянулась прямо к огромным воротам – единственному входу на ту сторону, который Эш здесь видел. У ворот несли стражу четверо стигматиков, вооруженных до зубов.

– И что, мы типа просто въедем в эти ворота, и окажемся в Иркалле? – спросила у Ларса Шеда, которая после истории с казнью стала куда менее болтливой и редко задавала вопросы.

– Нет, – отозвался крыс. – Стена, отделяющая тот мир от этого, на самом деле двойная. И в этом месте территорию между двумя стенами занимает большой военный гарнизон. Еще один, точно такой же, находится примерно в пяти днях езды отсюда. Но там выезд разрешен только воинам, состоящим на службе. И, насколько я знаю, таких застав немало и дальше. Оборона внешнего круга осуществляется вдоль всей границы.

– То есть битва не прекращается?.. – присоединился к беседе Эш.

– Ну если бы она совсем не прекращалась, стены бы уже, наверное, не было, – хмыкнул Ларс. – Агрессивная активность духов – она непостоянна. Бывает, в контролируемую зону врываются десятки разъяренных тварей, а за ними следом подтягиваются еще и еще…

Его лицо стало жестким, меж бровей пролегли суровые морщины, которых Эш раньше у него не замечал.

– … Однажды этой крепости довелось выдержать семнадцать дней непрерывного боя…

– Ты хотел сказать, осады? – поправил его Дарий.

– Чего-чего? Осады?.. – Ларс расхохотался в голос.

– А что смешного-то? – обиделся тот.

Ларс закатился новым приступом смеха. И, вытирая выступившие слезы запястьем, проговорил:

– Да я представил себе… Сидят, значит, такие… Одержимый орел, червь, медведь какой-нибудь размером с зиккурат… Под командованием наездника… И осаду, мать ее, держат! Ооой, я давно так не смеялся…

– А как вообще это происходит? – вмешался в разговор Эш. – Как эти стены выдерживают натиск духов? Я сам видел, как одержимый хряк своей башкой всю кладку вынес!

– Стена, Эш, – она не столько нас от духов защищает, сколько Иркаллу – от человеческой глупости. Видимая и четкая граница между мирами, которую поди преодолей, если у тебя нет на это права. Такая вот ироничная правда. Ну и как древний символ, конечно, она тоже важна.

– Я вот сейчас вообще ничего не понял, – вытаращился Эш на Ларса.

– На определенном расстоянии друг от друга в таких же крепостях, как эта, установлены защитные руны. Всего их двенадцать по числу акад, и по своей сути они вроде как их бывшие алтари, хотя я не очень в это верю. Но именно эти руны все вместе и создают защитный барьер, который духи не могут преодолевать. Но руну можно разрушить – как физически, так и энергетически, просто заглушив ее слишком мощной или слишком многочисленными аурами. Такая вот ирония – главные защитники людей сами постоянно нуждаются в защите.

– И что, бывало такое, чтобы руна ломалась? – спросил Эш.

– Бывало. К примеру, однажды какую-то восточную крепость в буквальном смысле слова протаранил одержимый червь. Руна захлебнулась от его энергии и угасла. И пока гарнизон пытался удержать всех тварей, тут же хлынувших в прореху, червь пропахал весь Внешний круг и ловили его уже где-то на заставе круга Внутреннего. Скандал был страшный, половину стигматиков из того гарнизона потом, конечно, перевешали…

– И часто такое случается?

– К счастью, нет. Духи ведь в основном – твари абсолютно безмозглые, и все их атаки хаотичны и лишены расчета.

– Что не мешает им иногда побеждать, – резонно заметила Шеда.

– Тоже верно, – неожиданно легко согласился Ларс, помрачнев.

Он поддал пятками по бокам своему коню, и тот послушно прибавил ходу, вырываясь вперед.

Обычно Эш не подслушивал эмоции своих друзей. В этом было что-то неприятное, будто подглядывать за ними в замочную скважину. Но в этот раз не удержался и прислушался к чувствам Ларса.

И невольно вздрогнул, ощутив, как тесно его сердцу в груди. От нахлынувшей горечи в горле сжался комок.

Судя по всему, с этой крепостью у Ларса было связано куда больше личных переживаний, чем он рассказывал.

Когда они приблизились к привратной страже, воины двинулись им навстречу.

– Доброго дня и пути, – проговорил один из них, немолодой стигматик с меткой рыси на руке и жутким ожогом на левом плече. – Кто такие, и куда направляетесь?

– Приключения искать на свой неумный зад, – усмехнулся Ларс.

– А остальные где? – хмуро спросил второй, окидывая взглядом компанию.

– А больше никого не будет, – ответил Эш. – мы все здесь.

– Четверо?.. – недоверчиво переспросил хмурый.

– Да.

Хмурый многозначительно фыркнул, а стигматик с ожогом только головой покачал.

– Вы что, зеленые, что ли, все?.. По четверо в Иркаллу не ходят. А вам, похоже, и двумя дюжинами там делать нечего с такими-то познаньями. Мне, конечно, начхать. Мое дело – ворота открыть и запереть за вашими спинами. Да только сгинете же ради золота, до которого не доберетесь…

– А начальнику заставы не начхать будет, – заметил третий стражник, молодой и очень крепкий воин со стигмой оленя. – В последнее время старатели эти мрут, как мухи. Падальщики из лесу то ногу приволокут, то руку. Только вчера слышал, как он говорил, что будь его воля – вообще запретил бы им всем выезд до конца Эмеша. А тут заведомые мертвецы в путь собрались.

– Слышь, твое-то какое дело, мертвецы в путь собрались, или живые? – разозлился Ларс. – В данный момент запрета нет? Нет. Так что ворота открывай и помалкивай!

– Ты на кого зубы скалить вздумал? – угрожающе прохрипел на крыса хмурый. – Перед тобой заставный стигматик, слышь ты, говно!

– Да хоть кто, ты ворота открой и мозги добрым людям не полощи на ровном месте! – ощерился Ларс.

– Эй-эй, давай-ка поспокойней? – вмешался в перепалку Эш, – Послушайте, нам просто нужно проехать, только и всего. Ссоры нам не нужны…

– Эй, мужики! – раздался сверху громкий возглас дозорного из башни. – Кассий велел прекратить весь ор и открыть ворота!

Заставные стигматики переглянулись.

– Ненавижу, когда он так делает, – проворчал себе под нос молодой, первым двинувшись к воротам.

Повозившись с замками и запорами, они, наконец, открыли ворота, пуская чужаков в крепость.

Крошечный узкий двор, где оказались Эш с друзьями, больше напоминал отгороженный коридор. Справа и слева тянулись деревянные заграждения с охраняемыми входами на территорию крепости. Двор был засыпан перемешанным с суглинистой землей желтым песком и вел прямо к огромным железным воротам, перед которыми несли караул еще четверо воинов.

Двери справа вдруг открылись, и к путникам вышел рослый воин с молодым лицом и наполовину поседевшей головой. Его статус было сложно определить – казалось, он только что умывался, и так и остался раздетым до пояса с влажными плечами и вымокшими прядями вокруг лба. На руках у стигматика виднелись метки летучей мыши, совы и черноголового орла.

Воин вышел на середину коридора и остановился, зацепившись руками за поясной ремень с широченными ножнами для полуторного меча-аспида.

Эш невольно подтянул поводья, придерживая Полудурка и напрягся, как зверь перед броском.

– Кого я вижу!.. – с улыбкой проговорил стигматик, глядя на Ларса.

– Кассий, вот давай только без этого, – буркнул крыс, спешиваясь.

Они обнялись, как старые приятели.

– Что значит «без этого»? Ну уж нет, обойдешься, – заявил заставный стигматик. – А ну-ка, парни, взгляните все сюда! Теперь этого человека зовут Ларс хрен-знает-как-его-там и занимается он неведомо чем, но когда-то он служил здесь и я знал его как командира нашей тройки, Ларрена Сида…

Услышав это имя, все стражники как-то странно переглянулись и с явным изумлением уставились на незнакомца. Похоже, это имя они не раз уже слышали.

Совсем другим было удивление Дария и Шеды. Никто из них даже предположить не мог, что какую-то часть жизни наемник Ларс провел здесь, на переднем крае, с мечом в руках.

А вот для Эша этот факт, наоборот, многое расставил по местам. Словно между крайними точками, нарисованными на карте, наконец-то проступил целый материк, соединяющий их.

– Хорошо выглядишь, – добавил Кассий уже не для слушателей. – живой, целый. Даже не особо постарел.

– А ты, я гляжу, на себе зверинец развел, – хмыкнул Ларс, в то время как воины, стоявшие на страже, принялись перешептываться между собой, во все глаза разглядывая крыса.

– Чего это тебя вдруг на старательство-то потянуло? Да еще таким составом, – проговорил Кассий, оценивающим взглядом окинув спутников своего знакомца.

– А что там, люто сейчас совсем? – спросил Ларс.

– Да не сказать чтобы люто – мы знавали и похуже, – мрачно усмехнулся Кассий. – Но постоянно что-то неприятное происходит.

– Потери большие?..

Тот покачал головой.

– Да нет. Из Иркаллы все больше мелочь какая-то назойливая лезет, так что… Может, задержишься ненадолго? Можжевеловка, жаркое казарменное – а? Заодно расскажешь, чего искать надумал, – предложил Кассий.

– Ну, как говорится, никто не знает, какая погода будет завтра, – усмехнулся Ларс. – Пока более-менее спокойно – надо ехать, не откладывая.

Кассий тяжело вздохнул.

– Да, есть такое. Эмеш – сезон непредсказуемый. Ваш брат порой по неделе, а то и по две ждет, чтобы нормально выехать…

Пока они беседовали, Эш во все глаза пялился в приоткрывшееся за спиной начальника крепости нутро крепости.

Большой двор кипел своей будничной жизнью. Кто-то упражнялся с оружием, кто-то возился у конюшен, а несколько воинов неподалеку от входа весело перешучивались, как ни в чем не бывало. Будто это вовсе не крепость на краю человеческого мира, а самая обычная застава.

А главное – Эш не увидел в крепости никакого намека на алтарь, святилище или что-то подобное. Где же у них хранится защитная руна? Может, где-то на другой половине двора?

Ему так хотелось хоть издали, хоть краем глаза увидеть ее!

– … В общем, молодь пошла бестолковая, не то что мы с тобой были, – жаловался между тем Кассий.

И тут его взгляд остановился на Эше.

– Подожди-ка, я ошибаюсь, или у этого парня аура духа порой простреливает?..

– Ты ошибаешься, – небрежно отмахнулся Ларс. – Просто пользует стигму прямо здесь, дурачина. Эй, Эш! В крепости запрещено без надобности стигму разгонять! – очень натурально прикрикнул он на Эша.

Тот понимающе кивнул.

– Извини…

– Ладно, тогда давайте, доброго пути, – вернулся к разговору Кассий. – Но на обратной дороге от выпивки со мной ты уже не отвертишься. Так что это… не задерживайся там сильно.

– Договорились.

Ларс с улыбкой хлопнул его по плечу на прощанье и вернулся в седло.

Кассий махнул рукой воинам у ворот, и те принялись убирать засовы. Канаты на подъемниках заскрипели, поднимая закрывающую вход с внешней стороны шипастую решетку.

Эш двинулся к раскрывшемуся зеву, ведущему в проклятые земли. Он видел напряженное лицо Ларса, видел бледность Дария и нервозность Шеды.