Текст книги "Бес. Порочная страсть (СИ)"
Автор книги: Юлия Фадеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 21
Домой вернулся в плохом расположении духа. Сперва, хотел сбегать к себе в комнату и переодеться, но потом решил, что нужно порыться в старых записях – в них должно быть что-то, что поможет мне выйти из сложившейся ситуации. Нутром чувствовал, что след тянется откуда-то из далекого прошлого, еще до того, как город стал моим.
Прошел в свой кабинет и встал, точно вкопанный. Сперва даже не поверил своим ощущениям, но стоило поглубже втянуть носом воздух, как почувствовал легкий, приятный цветочный аромат, с долькой цитруса. Я точно знал, кому принадлежит этот запах – Лера!
– Какого черта?! – рявкнул, сжимая руки в кулак. – Как она вообще смогла попасть в мой кабинет?
Ответ пришел моментально – Мария Владимировна. Только у нее имеется допуск к моему рабочему месту. Но почему она позволила Лере сюда войти? Для чего?
Ответ лежал на поверхности, но я не желал его принимать.
Делаю глубокий вдох и выдох – нужно успокоиться. Но в голове бьется одна-единственная мысль: Лера позвонила своему отцу… она его предупредила!
– С-с-сука! – прорычал я, понимая, что из-за ее необдуманного поступка погибли люди Тени.
Разворачиваюсь и стремительно направляюсь в сторону спальни Родионовой. Чтобы не оставалось сомнений, должен во всем удостовериться или же опровергнуть свои догадки.
Стучать не стал, просто вошел в комнату, где на кровати, свернувшись калачиком и чуть вздрагивая всем телом, спала девушка. Лицо оказалось заплаканным.
Скрипнул зубами, понимая, что и ей сейчас нелегко.
Присел на край кровати, глядя на нее. После чего произнес:
– Если не спишь, то открой глаза и выслушай, что я тебе сейчас скажу.
Девушка вздрогнула от звука моего голоса и приоткрыла красные от слез глаза.
– Отец, он…
И столько надежды и боли в глазах, что сердце непроизвольно сжалось от жалости к ней.
– Твой отец жив. – Девушка, до этого затаившая дыхание, судорожно выдохнула, прижимая руку к груди. – Его кто-то предупредил.
Слежу за ее реакцией. Лера, опустила взгляд и поджала свои красивые, чувственные губы.
– Зачем? – задал всего один вопрос, но она поняла, о чем я спросил.
– Он – мой отец, Кирилл. Неужели ты думал, что позволю его убить? – Она говорила тихо, с болью во взгляде глядя на меня.
– Ты просто не понимаешь, Лера, – покачал я головой. – Николай…
– Он не виноват! – уверенно заявила она, садясь на кровати и обнимая руками колени. – Я с ним разговаривала по телефону, пока тебя не было.
– Так ты признаешь, что предупредила его?
– А смысл отпираться, если ты и так все понял? – пожала она хрупкими плечами.
– Верно, незачем, – кивнул. – А теперь послушай, что ты натворила.
Лера нахмурилась и напряглась всем телом.
– Своим звонком ты разрушила мои планы. – Девушка закатила глаза к потолку, но более ничем не выдала своего скепсиса. – И это повлекло череду ужасных событий, девочка. Первое – твой отец сбежал, – Лера чуть улыбнулась, – но по его вине погибли люди моего человека…
– Они сами виноваты! – горячо заявила девушка, хмуро глядя на меня.
– Может и так, – не стал отрицать данного факта, – а может, все потому, что одна безголовая дурочка не подумала о последствиях.
– Если бы я не предупредила отца, то он, наверняка бы погиб!
– Не исключено, – снова кивнул.
– Тогда чего же ты хочешь от меня? Думаешь, что мне после этого станет совестно? – горько усмехнулась она. – Отец обо всем мне рассказал! Слышишь, Бес, обо всем! О тебе и о… – она запнулась, судорожно вздохнув, – и о маме! Он рассказал о ее предательстве! Она, после того, как отдала меня тебе, просто сбежала! Она бросила меня, хотя говорила, что обязательно вернется! Что не оставит одну! Не позволит обидеть отцу. О, какой же я, оказывается, была дурой! Мама – самый близкий и родной человек, предала меня. Она отдала меня тебе, Бес! Мужчине, которого я ненавижу за то, что сделал с моей семьей и собирался убить отца!
– И я убью, Лера. Не сомневайся. – Твердо произнес, следя за ее реакцией.
Девушка побледнела и беззвучно зашевелила губами.
– А теперь второе, Лера, – продолжил я, – твой отец замешен в грязных делах. Когда твоя мать сказала, что Николай желает сделать тебя разменной монетой в своей игре, в этом она не солгала. Она тебя любила всем сердцем. Настолько любила, что пожертвовала собой.
– Что? – с ужасом в голосе прошептала она, неверяще глядя на меня.
– Елены больше нет. Твой отец убил ее за то, что она посмела спутать ему все карты.
– Нет, – замотала она головой, отказываясь принять очевидное. – Нет, я не верю тебе. Ты это специально все выдумал!
– Мне нет смысла тебе врать. Для меня ты – никто. Абсолютно чужой человек. Но я пообещал Елене защитить тебя от твоего же отца.
– Все равно не верю! Папа любит меня! Любит! Он бы не стал… – закричала она, резко поднимаясь с кровати и вставая от нее чуть поодаль. – Он не причинил бы маме вреда! Он ведь любит ее! Он сказал, что она сбежала! Что бросила меня! Она… она предала меня!
– Нет, – отрицательно покачал головой, тоже поднимаясь с ее кровати, – не предавала. Она желала лишь одного – защитить свою единственную дочь, которую любила всей душой. Ей пришлось вернуться, чтобы не вызывать подозрения, но… Родионов каким-то образом узнал, что она совершила и тогда…
– Нет, – продолжала отрицать Лера, – я не верю. Папа бы не стал. Не стал бы. Мама предала. Она…
Ее губы дрожали, тело мелко подрагивало, а в глаза стояли непролитые слезы.
– Кирилл, – упавшим голосом обратилась она ко мне, – скажи, что это все неправда. Скажи, что ты все выдумал. Мама… она же не… папа ее не… она ведь жива. Правда?
Печально улыбнулся, чуть разведя руками в стороны.
– Не верю, – закрывая лицо руками, прошептала она.
Достал свой телефон, зашел в электронную почту, на которую мне скинули материалы по Родионову, и подошел к вздрагивающей девушке.
– Я не буду тебя ни в чем убеждать. Посмотри сама, – и протянул ей свой телефон.
Лера отняла руки от лица и взяла телефон.
На экране высветились фотографии: Родионов со злой улыбкой и с пистолетом в руках стоит над стоящей на коленях и горько рыдающей женщиной. Вторая фотография: Родионов направил ствол на мать Леры, третья фотография: бездыханное тело Елены с дыркой от пули в голове и Родионов убирает пистолет.
– Что… что это? – безжизненным голосом прошептала Лера, роняя мой телефон на пол. – Кирилл, что это?
– Правда. – Ответил я, видя, как девушка пошатнулась и начала заваливаться.
Моментально подскочил к ней, подхватывая на руки легкое, почти невесомое тело, обеспокоено заглядывая в ее, побелевшее от ужаса и осознания произошедшего, лицо.
– Нет… нет… не… не верю… – тихо бормотала она, пока я поворачивался к кровати и делал пару шагов. – Он не мог… не мог…
Не стал говорить, что мог и чего не мог Родионов. Теперь Лера и сама увидела, насколько жестоким оказался ее отец.
– Спи, – положив свою ношу на постель, прошептал я, нежно целуя почти бессознательную девушку.
– Мне страшно, – тихо прошептала она, интуитивно хватая мою руку, заставив меня замереть от неожиданности. Посмотрел на девушку – она отключилась. Что ж, тем лучше. Ее сознание пока отвергает правду, но так или иначе, ей придется поверить в то, что произошло.
Осторожно, чтобы не потревожить Леру, отнял свою руку, из-за чего девушка тяжело простонала, а из уголка глаза выкатилась одинокая слеза.
– Ничего, девочка, время лечит любые раны, и эта затянется.
Через минуту я покинул ее комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Глава 22
Родионов
– Чертов Бес! Решил расправиться со мной? С самим Родионовым? Ха! Не по зубам я тебе, щенок! – бесился мужчина, расхаживая по кабинету своего нового знакомого, который не так давно посещал его собственный дом.
– Успокойся, – нарочито медленно произнес мужчина, делая глоток янтарной жидкости из прозрачного бокала. – Бес не дурак, так что тебе уже пора понять, что он, если задался целью, не отступится. Сейчас его задача – уничтожить весь мой наркотрафик, который поступает в город и за его пределы.
– Клим Андреевич, – заискивающе обратился к нему Родионов, – а как же быть мне? Я жажду мщения, я…
– За что? – хохотнул Клим, снова делая глоток из бокала. – За то, что ты идиот, оставляющий следы? Будь я на месте Беса, то поступил бы точно так же. Тебе просто повезло, что дочурка сумела предупредить. Нам ведь это сыграло на руку. Насколько я понимаю, твоя дочь не верит Бесу, но зато верит своему отцу… Так воспользуемся же этим.
– Не думаю, что Кирилл надолго оставит ее в безызвестности, – недовольно пробурчал Николай, усаживаясь в свободное кресло. Ему были крайне неприятны слова Клима о том, что он и сам поступил бы так же, как Бес, а значит, пришел бы убивать его, Родиона…
Николай понимал, что перед ним сидит сильный и жестокий противник. Тот, кто не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели, но и он сам, Родионов, не желал быть пешкой в этой многоходовой игре. Значит, нужно проработать свой собственный, не зависящий от Клима и Беса, план. Он не желает быть «шестеркой», мальчиком на побегушках… Нет, он знал, что может обыграть этих двоих… Нужно просто столкнуть их лбами. А затем, когда кто-то один и них останется в живых, просто добить и забрать всю власть в городе себе!
Родионов мысленно улыбнулся, одобряя свой план, но вслух произнес:
– Я убил свою жену, за то, что она предала меня. А уж ее дочурку и подавно…
– Ее дочурку? – удивленно вскинув темную бровь, поинтересовался Клим, отставляя от себя бокал с виски. – Получается, Лера не твоя дочь?
Родионов пождал губы, но отступать уже было поздно – он проболтался. Черт дернул начать говорить о предательнице-жене!
– Нет, она дочь Елены и какого-то мужика. Даже и не помню его имени. Я просто был безумно влюблен в Елену, поэтому убил ее хахаля и забрал себе. Приручая, а когда нужно, наказывая. Помню, как обрадовался, когда Елена сообщила, что ждет ребенка… Но эта дрянь… – Николай сжал руки в кулак, вспоминая прошлое, – она заявила, что этот ребенок от ее любимого, которого я убил.
Клим сидел молча, внимательно слушая рассказ Родионова, лишь слегка барабаня пальцами по подлокотнику мягкого кресла из натуральной кожи.
– На тот момент я обожал свою жену, поэтому принял и ребенка, но чем дальше, тем больше в душе начинала расти злость, что ребенок не от меня… Я надеялся, что когда он или она появится на свет, то постараюсь полюбить так же, как и Елену, но… Не смог. А видя, как моя жена возится с малышкой, даря ей всю любовь, ласку и заботу, возненавидел Леру, ведь она получала то, чего жаждал я сам! Эта маленькая сучка забрала у меня все!
Клим лишь хмыкнул, продолжив слушать дальше.
– Девчонка росла, я старался окружить ее заботой, показать своей жене, что я не такой жестокий, каким она меня всегда видела, но что бы я не предпринимал, она воротила нос… И вот тогда… Тогда вся любовь во мне угасла. Елена стала для меня не более, чем шлюхой, которую я имел так, как желал. Не считаясь с ее желанием и мнением, беря когда и где угодно, так, как хочется мне. Мне уже было плевать на ее чувства, а Лера… Что ж, она выросла красивой девушкой. И я не вижу в ней своей дочери. Она мне чужая. Единственное, что я к ней испытываю – ненависть. Ненависть за то, что она получила все внимание, тепло и любовь той, кого я обожал!
– Как интересно, – спокойно хмыкнул Фролов, доставая из деревянной коробки, увитой замысловатой резьбой, дорогую сигару и, обрезав ее гильотиной для сигар, неспешно закурил. Выдохнув облако белого дыма, он продолжил: – Знаешь, я могу сказать лишь то, что ты не любил свою жену. Был помешан на ней? Да, бесспорно, но не любил.
– Да что ты понимаешь!.. – начал было Николай, подавшись всем своим тучным телом вперед, но один взгляд серых глаз Клима, тут же остудили его пыл.
– Не смей даже мысленно повышать на меня голос, – так же спокойно произнес Фролов, но во взгляде сквозил металл и жесткость. – Я никому не позволю разговаривать с собой в таком тоне, а уж тебе и подавно. Ты, Родионов, просто цепной пес, которому стоит лишь отдать команду «Фас!» и ты поспешишь ее исполнить. Думаешь, я не знаю, какой ты? – Клим скривил губы в презрительной ухмылке. – Знаю, Николай. Я все про тебя знаю. Мне только жаль Леру, ведь эта малышка ни в чем не виновата. Поэтому я и желал забрать ее у тебя в качестве откупа. Теперь же, когда ее у тебя нет, когда ты потерял абсолютно все: дом, бизнес, пусть и не родную, но все же дочь, жену… Ответь, нужен ли мне тот, у кого нечего мне предложить?
Николай подскочил с кресла, беззвучно хватая ртом воздух и бешено вращая глазами, уже понимая, что попал в очередную западню, в которую сам же и угодил. Идиот старый! Ведь прекрасно же знал, что нельзя доверять Фролову! Знал! Но думал, что у него еще есть время. Есть время, чтобы все переиграть, а оказалось…
– Ты ничтожество, Родионов. Таракан, которого давно требовалось раздавить.
– Не надо, Клим, – глядя на невозмутимого мужчину, сидящего в дорогом черном костюме, начал умолять Родионов. – Я сделаю все, что ты пожелаешь, только не убивай. Если тебе нужна Лерка, так я достану ее для тебя! Носом буду рыть землю, но достану.
– Лера? – темная бровь взметнулась вверх, а на лице расцвела издевательская улыбка. – Ты что, думаешь, будто я сам не смогу ее себе заполучить?
– Она под защитой Беса!
– И что? – хмыкнул он. – Это не проблема. В его доме есть тот, кто работает на меня. И работает уже довольно давно.
– Что? – шокировано выдохнул Николай, пытаясь нащупать рукой кресло позади себя, чтобы тут же в него свалиться обессиленной тушей.
– Не ожидал, да? – издевательски поинтересовался Клим, делая новую затяжку, а затем выпуская облако белого дыма. – Сюрприз, Родионов. На самом деле ты и не нужен был мне все это время, но как же было интересно наблюдать со стороны за твоими жалкими потугами хоть как-то насолить Бессонову. Спалить его клуб? Ты серьезно? Поверь, для него это мелкий пустяк, с которым он довольно быстро разобрался. Пытаешься ставить ему палки в колеса? – мужчина хохотнул. – И как, получилось хоть что-нибудь из задуманного?
Родионов зло поджал свои губы, из-за чего они превратились в одну сплошную тонкую полоску, но все же промолчал. Не стоит нервировать Клима, тогда, возможно, у него, Родионова, будет шанс остаться в живых.
– Так что не обессудь, но ты мне больше не нужен. Надоели твои жалкие попытки навредить Бесу. Твое вечное недовольство и нытье. Ты – тля, которую и раздавить не жалко. А вот Лера… Скоро я заполучу ее себе в единоличное пользование. И твоя помощь мне в этом не требуется.
Клим поднялся с кресла, более не обращая никакого внимания на трясущегося от страха мужчину, и подошел к столу, нажимая на какую-то кнопочку, после чего в кабинет вошли двое здоровых, лысых, точно на подбор, крепких ребят.
– Этого, – кивнул Фролов на Родионова, – закопать.
– Что? – побелевшими от ужаса и осознания той участи губами, что его ожидала, прошептал он. – Клим… Клим, прошу тебя!..
– Не будь тряпкой, Родионов, – презрительно скривился мужчина, видя, как старик упал на колени и пополз в его сторону. Затем глянул на застывших в дверях парней: – А вы чего встали? Я сказал: закопать!
Они тут же сдвинулись с места, направляясь к Николаю, который уже натурально скулил и обливался слезами, умоляя о милости:
– Прошу, Клим! Не губи! Если хочешь, я стану твоим самым преданным псом, буду делать всю самую грязную работу! Только не убивай!
– Псом? – хохотнул Фролов. – Ты для этого слишком старый. А что делают со старыми, ненужными собаками? Их усыпляют.
В это время как раз двое громил подошли к Родионову, подхватывая того под руки и волоча прочь от Клима. Родионов визжал, брыкался, выл, умолял, угрожал, но Клим в своем решении оставался непреклонен.
И лишь брезгливо поморщился, заметив, как на светлых брюках Николая расползается большое желтое пятно.
– Падаль, – прошипел мужчина, отворачиваясь от Родионова.
Через пару мину во дворе его огромного загородного особняка раздались выстрелы.
– Ну что ж, одну пешку с поля убрал, теперь переходим к более сложной игре. Пора выводить на доску тех, кто сидел на скамейке запасных слишком долго. Но сперва, дам время Бесу успокоиться.
Он взял телефон и набрал нужный ему номер. После нескольких гудков в трубке раздался мужской, уверенный голос:
– Слушаю тебя.
– Прекращай поставку наркоты в город. Мне нужно, чтобы Бессонов решил, что с исчезновением Родионова все закончилось. Пусть расслабится и немного насладится жизнью. А потом, в самый неожиданный момент я заберу все, что ему принадлежит.
– Понял, – раздалось в ответ, после чего сбросил вызов.
Клим довольно усмехнулся и сел в рабочее кресло, чтобы открыть ноутбук и просмотреть все фото, что скинул его человек на почту. На них была изображена Валерия Родионова. Красивая, нежная девочка, которая скоро пополнит коллекцию Клима. Он сломает ее, точно фарфоровую куклу, как ломал и других девушек до нее. Он сделает ее своей новой игрушкой, которой будет наслаждаться день за днем, пока не пресытится, а затем найдет другую «куклу»…
Фролов довольно улыбнулся, предвкушая скорое веселье. Сперва устранит Беса, а нежную, притягательную Леру заполучит, как трофей. Трофей для победителя.
Глава 23
С того времени, как Лера узнала о смерти своей матери, прошло больше недели. Она замкнулась в себе, почти ничего не ела и все время сидела в той отвратительной розовой комнате, на которую она теперь, похоже, не обращала никакого внимания. Она была безразлична ко всему.
Я несколько раз заходил к ней по ночам, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Обычно Лера спала посередине кровати, свернувшись клубочком и тихо вздрагивая всем телом. Снова долго плакала.
Досадливо поджимал губы, постоянно думая, а правильно ли я поступил, рассказав о Елене?
Но через некоторое время осознавал, что да, все сделал верно. Лучше сразу узнать правду, чем жить глупой надеждой и верой в то, что отец – рыцарь без страха и упрека. Что я – враг, мать – предательница, а Родионов – герой.
Разумеется, я совершенно, непостижимо далек от роли героя, тут даже и помыслить о таком – сущая глупость, но Родионов… Эта мразь ничем не гнушался, поэтому хотел использовать Леру в своих целях. Елена вовремя обо всем узнала и постаралась защитить дочь, а сама…
Почти каждую ночь Лера плакала, а я понимал, что лишь время способно немного затянуть ту рану, что она получила от осознания того, что ее идеальный мир, который она себе выстроила в голове, рухнул, как карточный домик, стоило на него только подуть холодным, неприветливым ветрам.
Я стоял и смотрел на эту хрупкую девушку, а в груди рождалось что-то темное и жестокое. Видя страдания Леры, хотелось найти ее отца и просто растерзать голыми руками. Почему? Потому что он этого заслужил! Тысячу раз заслужил стать кормом для червей!
В бессильной ярости покидал ее комнату и отправлялся в свой кабинет, чтобы поработать. Но мысли не хотели выстраиваться в четкий поток из логики и смекалки.
Вот и теперь, сидя за письменным столом в своем кабинете, откинулся на спинку кресла, размышляя о прошедших событиях.
Первое, кто-то затеял против меня очень жестокую и опасную игру.
Второе, задействовано немало людей, которые решили свергнуть мою власть в городе. Некоторых мы уже устранили, но все равно еще остаются те, кто скрыт в тени от моих глаз. Но ничего, и до них рано или поздно доберусь!
Третье, Каин пытается помочь с поисками Родионова и выявлением того, кто желает мне навредить. Андрею это весьма выгодно, потому что после того, как я уничтожу ту мразь, что решила поставлять наркотики в мой город, Азарин останется в выигрыше.
Четвертое, нужно как-то отвлечь Леру от печальных мыслей и расспросить о том, где может скрываться ее отец. Кто, как не дочь, может лучше всего знать повадки своего отца?
Тряхнул головой, снова погружаясь в свои старые записные книжки с именами тех, с кем я так или иначе контактировал. Рядом с каждым именем стояли пометки, типа «Ненадежен. Никаких дел не иметь», «Предаст, не моргнув и глазом», «Слишком жадный.», «Крайне опасен! Устранить!» и далее в таком же духе.
Имен было не просто много, а неимоверное количество! Штук триста – точно. Может даже больше. И я должен просмотреть каждое! Каждого проверить!
Так, погруженный в работу, отметая имя за именем, просидел почти весь день. Иногда ко мне заходила Мария Владимировна, интересуясь, что я буду на ужин или не нуждаюсь ли я в чашечке кофе.
Крепкий горьковатый напиток мне был необходим, поэтому согласился, чтобы женщина его принесла, а вот от ужина я отказался – не до него сейчас.
Не заметил, как за записями просидел почти до полуночи, отвлекся лишь тогда, когда в дверь нерешительно постучали.
Правая бровь удивленно поползла вверх. И кто же это может быть? Мария Владимировна никогда не стучит так робко, она стучит ровно три раза, а затем входит, не спрашивая моего разрешения, а тут… Робкий, неуверенный стук, а затем полнейшая тишина за дверью.
Сделал предположение, что это могла быть Лера, но… черт его знает, поэтому бросил короткое:
– Войдите.
В кабинет, скромно открывая двери, вошла Лера с красными от слез глазами, поджатыми губами и до невозможности бледная.
– Прости, Кирилл. Я тебя не сильно отвлекаю? – начала она неуверенно, тихо прикрывая за собой дверь.
Сильно. Очень сильно отвлекаешь – я ищу того, кто пытается мне навредить. Но вслух ответил:
– Нет, проходи. – И указал на кресло возле своего стола.
Кивнув, прошла и присела на самый краешек, переплетая пальцы рук вместе, словно желая что-то мне сообщить, но никак не может на это решиться.
– И так, – начал я, подталкивая ее к разговору.
– Кирилл, – подняла она на меня свои зеленые глаза, – ответь, те фото, – она запнулась, гулко сглотнув, – те фото, что ты показал, это ведь не подделка? Это… это была правда и мне не привиделось?
На секунду прикрыл глаза, понимая, о чем она спрашивает.
– Боюсь, что да, это была правда. И… мне очень жаль, Лера. Я тебе искренне соболезную.
Девушка снова кивнула, опустив голову, тем самым пытаясь скрыть выступившие из глаз слезы.
– Елена была неплохим человек. И, думаю, что и матерью она была замечательной.
Лера всхлипнула, быстро смахивая слезы рукой.
Не люблю женские слезы – они меня раздражают, но Лера… Глядя на то, как ей больно, как рвется на части ее сердце, мне было ее искренне жаль. Хотелось подойти и утешить, обнять, пообещать, что все наладится, но… Но кто я такой для нее? Я – чужой. Я для нее – никто.
Поэтому остался сидеть на месте, лишь сцепив пальцы рук в замок и неотрывно глядя на тихо плачущую девушку. Пусть, может, ей все же полегчает… Хотя бы немного.
Минут через пять, точнее не могу сказать – не засекал, девушка сумела взять себя в руки, а затем посмотрела на меня. Прямо, без стеснения и уверенно, чтобы спросить:
– Чем занимался мой отец? И не говори, что не знаешь, я в это ни за что не поверю, Кирилл.
– Я и не собирался этого говорить, – хмыкнул, чуть сощурившись. – Твой отец влез туда, куда не стоило, Лера.
– Куда? – потребовала она, немигающе, глядя мне прямо в глаза.
Ух, какой взгляд! Она готова им испепелить, не вставая с этого кресла!
– Наркотики. – Не стал юлить перед ней – пусть знает, во что влип ее отец.
– Что? Он что, засунул свою руку в твою песочницу? – зло хмыкнула она, складывая руки на груди. – И не говори, что ты весь белый и пушистый – все равно не поверю. Мама не обратилась бы к тебе, не знай, что ты сильнее и опаснее отца.
Мой расслабленный взгляд моментально заледенел и я, подавшись чуть вперед, холодно произнес:
– А я и не скрывал, что опаснее и сильнее, Лера. – Девушка чуть вздрогнула, но более ничем не выказала своего нервного состояния. Умница, хорошая выдержка! – А то, что касается моей песочницы… Я никому не позволю в ней гадить! Тем более той дрянью, которой желает торговать Родионов. В моем городе наркоты не будет! По крайней мере, пока я жив! Я понятно объяснил свою позицию?
– Вполне, – кивнула она, глубоко вдохнув, из-за чего ее красивая грудь чуть приподнялась. – Значит, наркотики.
Кивнул, подтверждая то, о чем уже говорил.
– Понятно, – она отвела взгляд, явно о чем-то задумавшись. Сижу, жду. Не хочу торопить. Интересно узнать, к чему приведут ее эти размышления.
– Кирилл, – снова прямой взгляд. Уверенный и жесткий. Решительный.
– Слушаю.
– Отец сказал, что ты и сам замешан в «грязных» делах. Это ведь так?
Пожал плечами.
– Смотря, что ты подразумеваешь под этими словами.
– Ты когда-нибудь убивал людей? Только не лги… пожалуйста.
Долго и пристально смотрел на нее, пытаясь понять, к чему она все это ведет, после чего, спокойно ответил:
– Да.
Лера судорожно вздохнула, на мгновение прикрывая глаза. Медленно выдохнула и снова посмотрела на меня.
– Я…
Договорить она не успела – мне позвонили.
– Извини, – кинул ей, беря телефон.
На дисплее высветился Каин.
– Слушаю.
– Бес, тут такое дело, – как-то неуверенно начал он.
– Говори.
– Короче, мне тут одно видео прислали… и… Я так понимаю, это для острастки. Чтобы понял, что меня ждет, если не пойду на соглашение. Я не боюсь, ты не подумай. Мне плевать на угрозы, но мне показалось, что тебе это может хоть как-то помочь. Натолкнет на мысли, в каком направлении нам двигаться дальше? Посмотри, может, заметишь то, что я упустил из виду.
– Хорошо, кидай на почту, – кивнул, глядя на притихшую девушку.
– Уже, – отозвался Каин. – Если что-то найдешь, дай знать. Я со своими людьми перерыли все, что можно и что нельзя, но никаких следов не нашли – все концы обрублены, а Родионов… – он замолчал, чтобы позже добавить: – Короче, посмотри видео, тогда поймешь.
И сбросил вызов.
Положил телефон на край стола и залез в ноутбук, чтобы проверить почту.
Да, от Каина пришло письмо. Открыл и прогрузил, чтобы моментально напрячься…
На нем был отчетливо виден сопротивляющийся и что-то кричащий Родионов. Двое здоровых мужиков тащили его через большой, ухоженный двор, а затем, швырнув на землю, из-за чего старик чуть не пробороздил ее носом, встал на четвереньки… Глядя на «быков», что-то закричал, когда один из них достал ствол.
Я напрягся, видя, как дуло пистолета направили на отца Леры, а затем… выстрел. И во дворе уже лежит труп с дырой в башке. На этом видео завершилось.
Прикрыл глаза, растирая лицо руками. Да, чего-чего, но такого поворота событий я никак не ожидал.
– Что-то случилось? – осторожно задала вопрос девушка, участливо глядя на меня.
– Да, – кивнул я, – но не бери в голову, справлюсь. Так что ты хотела сказать, прежде чем наш разговор прервали?
– Я… – тут же стушевалась она, немного удивляясь моему переключению с одной темы на другую.
– Ну? – улыбнувшись лишь одним уголком губ, поторопил ее.
– Я… в общем… – она села ровнее, выпрямляя спину так, что у меня невольно дернулась верхняя губа. – Кирилл, – произнесла она серьезно, глядя мне прямо в глаза, – я хочу, чтобы ты убил моего отца.
Вот честно, не будь у меня железной выдержки, то сейчас моя челюсть бы валялась на полу от полнейшего шока.
– Это что, шутка такая? Богатенькой девочке взбрело в голову поиграть в карателя? – хохотнул, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди.
– Я просто очень долго думала и… В общем, я пришла к довольно печальным выводам: первое, отец решил предать маму и меня. Сперва хотел отдать меня в качестве откупа. Кому? Понятия не имею, но мама бы не стала из-за пустяка рисковать не только своей жизнью, но и моей. Второе, отец оказался не тем, за кого я его принимала – жестокий, беспощадный человек. По моей вине погибли люди, которых он же и убил. В том числе и… – она споткнулась на полуслове, но тут же собралась и продолжила: – И мою маму. Делаю выводы: Родионов – настоящий монстр. И… и еще наркотики… Я… я не…
Она задышала чаще, пытаясь успокоиться, но у нее плохо получалось.
– Я… господи, я всю жизнь жила в неведении! Никогда не понимала, почему мама, при видя отца, часто отводила взгляд в сторону, почему старалась никогда не оставаться одна и… Она не хотела, чтобы я тоже оставалась с ним один на один. Она боялась за меня. Она всю жизнь боялась, а я… Господи, я была слепа! – срываясь на крик и закрывая лицо руками, зарыдала она.
Я тяжело вздохнул, поднялся из-за стола и, обойдя его по дуге, подошел к девушке, чтобы присесть на корточки и, приобняв за плечи, тихо произнести:
– Тише, девочка, тише.
Чего не ожидал, так это того, что Лера кинется мне на грудь, сотрясаясь от слез всем телом.
– Дура! Какая же я была дура! Я так старалась заслужить его любовь! Всю жизнь! И не понимала, почему он так сдержан со мной, почему постоянно отмахивался… И мама… она всегда отводила взгляд в сторону, стоило мне только задать ей вопрос, почему отец со мной так сдержан и холоден. И ее вечный ответ: «Он просто очень занятой человек, Лерочка». Он просто никогда не любил, Кирилл! Никогда и никого не любил! Любимых не убивают и не пытаются ими откупиться!
И она снова зарыдала.
А я прижал ее, содрогающееся от рыданий, тело, вдыхая такой нежный и приятный аромат, чувствуя, как шелковистые русые волосы коснулись моего лица… Легкий аромат с нотками свежести и восточной пряности.
Нежная, ранимая девушка, живущая в своих воздушных замках, не знающая реальной жизни, поняла, что не все так легко и радужно… Ее замок рухнул и уже никогда не восстановится. Девочка, которая поняла, как жизнь порою бывает жестока!
А Лера плакала и плакала, изливаясь слезами мне на грудь, из-за чего рубашка намокла. Но мне было плевать. Сейчас в моих руках находилась та, кому нужна была поддержка. Пусть даже в моем лице, но все же поддержка.
Сколько мы так просидели – не скажу, но постепенно девушка начала успокаиваться, все реже и реже всхлипывая и дрожа всем телом… Я поглаживал ее рукой по волосам, спине и снова по волосам, изредка целуя в макушку…
Она притихла, словно напуганная птичка, а затем сделала то, от чего мое сердце замерло, а затем начало отплясывать с барабанным боем такой ритм, что я чуть не задохнулся.
Лера подняла на меня свои невероятные зеленые глаза и посмотрела, казалось, в самую душу. Ранимая, нежная, с приоткрытым красивым ротиком…
Эти губы манили меня к себе так, словно я заплутавший в пустыне путник, которому не хватает воды, мне хотелось припасть к ним и испить из источника живительного нектара… Почувствовать ее вкус… снова.
Не отдавая себе отчета в том, что делаю, медленно склонился к ней, неотрывно глядя в ее большие и немного испуганные глаза, а затем нежно, словно боясь спугнуть, прикоснулся своими губами к ее.
Она не отстранилась, лишь немного замерев на месте…
– Лера, – прошептал я, и, словно обезумев, накинулся в страстном поцелуе.
