Текст книги "Бес. Порочная страсть (СИ)"

Автор книги: Юлия Фадеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

Весь день был на взводе – ожидание меня раздражало. Ну вот кто меня тянул за язык? Зачем я взял на себя такую ответственность: присматривать за дочерью Родионова? Еще детей мне в доме не хватало! Но делать уже было нечего, сегодня это девочка появится в моем особняке и это поможет ей избежать страшной участи: стать разменной монетой в игре родного отца.

Пусть я и далек от семейной жизни и уж тем более от детей, но прекрасно понимаю, что нельзя откупаться своим ребенком! Делай что угодно, но не предавай свое дитя!

Покачал головой. Куда Родионов смотрит? Почему хочет отдать свою дочь? Не верю, что за многие годы он не сколотил себе состояние! Нет, тут дело, скорее, в чем-то другом. Но в чем?

Я всем своим нутром чувствовал, что ответ где-то на поверхности, что он прост до невозможности, но… но никак не мог ухватить нужную мысль «за хвост».

И снова мысли вернулись к дочери Родионова. Какая она? Сколько ей лет? Нет, ну то, что она не младенец – факт, но и не взрослая же. Ведь так?

Честно говоря, в этот момент в душу закралось сомнительное ощущение своей правоты. Такое ощущение, что я что-то упустил из виду. Снова тряхнул головой, отгоняя от себя непрошенные мысли. Нет, Лера, скорее всего, еще совсем ребенок, максимум подросток. Лет тринадцать-пятнадцать? Возможно.

Сижу за рабочим столом в своем кабинете и рассуждаю на тему ребенка! Уму непостижимо! Я, тот, кто держит в страхе весь город, под кем «ходит» вся инфраструктура, у кого в руках сосредоточена вся власть…. Да, я держусь в тени, но все знают, что город мой! Да, я занимаюсь вещами, которыми не занимается обычный бизнесмен, но ведь и я необычный!

Подняться с самых низов, когда падать ниже уже и некуда, и стать той силой, которую не преодолеть… Это многого стоит!

Помню, как попал в этот дом, как нянчилась со мной Мария Владимировна… Да, она воспитывала меня с детства, но… Но на тот момент я уже не был ребенком в своем понимании. Десять лет, усыновлен, часто кочевал из одного детского дома в другой – паршивый характер, взрослые были для меня помехой, нежели примером для подражания. Помню, как последний раз попал в детдом, а потом меня усыновили. Мои родителей предупреждали, что я трудной ребенок, непослушный и для меня не существует авторитета среди взрослых. Но моим приемным родителям было все равно. Помню, как мама смотрела на меня: столько тепла и любви я еще никогда не встречал в своей жизни! Признаюсь честно, по началу я сопротивлялся, не слушался и делал все, чтобы доконать родителей и они бы должны были вернуть меня обратно в приют, чтобы я смог продолжить то, что начал – работать на самого себя. Но они этого не сделали. За что я им и благодарен! Всегда буду благодарен!

Усмехнулся, понимая, каким придурком был в том возрасте, но… я игрок. Профессиональный игрок. Да, я делал ставки! С детства видел в людях потенциал к криминалу: сила, ловкость, ум, жестокость и упорство. Я видел, когда нужно делать вложение в нужного бойца. И никогда не проигрывал. В определенных кругах меня начали уважать за сообразительность, но везло мне не так долго, как того хотелось… Однажды даже самые внимательные и сообразительные оступаются… Я занял огромную сумму денег у одного авторитета… Да-да, в девять лет мне уже одалживали большие деньги, и… Я впервые за все время проиграл.

Печально улыбнулся, вспоминая, как испугался в тот момент. Как рассчитаться с тем, кто держит в страхе весь город? Не знал, чего ожидать, как быть, но… Он все решил за меня: раз просрал бабки, значит буду отрабатывать и… он выставил меня на ринг против моих сверстников и тех, кто старше на 3-4 года.

Боялся ли я? Нет, ведь не раз мне приходилось драться с теми, кто хотел обидеть, но я никогда! НИ-КОГ-ДА не дам себя в обиду! Никому!

Я бился, как зверь! Без страха и жалости к противнику, жестоко и беспощадно! Бил, куда придется: челюсть, нос, пах, чтобы дезориентировать соперника, бил ногами под коленки, чтобы мой враг потерял опору, ну и затем оставалось лишь добить – сильный удар обеими ладонями по ушам, а затем «ребром» руки по горлу. Частенько ломая противнику гортань. Таким образом я и выигрывал! Ну и, разумеется, тем самым отрабатывая свой немалый долг. Через год он был уже полностью погашен, но… Я не бросил бои, понимая, что мне они только на руку – с ними я становлюсь сильнее и выносливее, более безжалостным и внимательным. Неприятно, когда пропускаешь удары, поэтому приходилось изловчаться, чтобы выжить… А затем я сам решил повысить свои ставки: бой на ножах! Сейчас-то я понимаю, каким идиотом был, но тогда…

Помню, как в первом же бою меня исполосовал один ублюдок с шрамированным лицом. Мои руки и спина были изрезаны так, что я потом целый месяц валялся на койке, но зато это научило меня быть еще более внимательным и осмотрительным – не хотелось больше попадать в такую заварушку!

Но, как говорится, мы полагаем, а Бог располагает! Так что, в свои десять я уже не раз был изрезан…И не раз на моих руках появлялась кровь соперника, а иногда и его жизнь.

Но все когда-нибудь кончается. И однажды, после особо тяжелого боя, нас накрыли! Дошло дело до перестрелки, как не погиб в тот день, до сих пор не пойму, но зато помню, как меня сдали на руки воспитателям детдома. Честно говоря, после того, как нарушилась моя привычная жизнь, пришлось подчиниться правилам приюта, и я честно им следовал, хотя и понимал, что все эти условия и эта жизнь просто разрушают меня. Ну не привык я жить по этим дебильным правилам!!

Так я пробыл в детском доме почти три месяца, пока меня не решили усыновить. Не знаю, почему из многочисленных ребятишек выбрали именно меня, но так вышло, что Бессоновы захотели забрать несуразного, озлобленного и шрамированного мальчугана с темными волосами, карими глазами и упрямо поджатыми губами.

Помнится, как моих, на тот момент, будущих родителей предупреждали на мой счет: «Он неадекватен и дерзок, никого не слушается, для него взрослый человек – не авторитет, он никого не уважает и не подпускает к себе. Не советую брать этого мальчика. Он – дикарь и хулиган. По нему тюрьма плачет! Лучше возьмите Витеньку. Он хороший и спокойный мальчик, послушный и воспитанный, он…»

Честно говоря, ответ Бессонова меня потряс тогда: «Нет, мы возьмем Кирилла. Уверен, что он не такой, каким вы хотите нам его показать». Затем он подошел ко мне и, присев на корточки, заглянул в глаза, чтобы произнести: «Собирайся, сын, мы едем домой».

От воспоминаний о родителях, защипало в глазах, а в носу защекотало. Еще слез мне не хватало!

Тряхнул головой, скидывая с себя остатки воспоминаний – не до них сейчас, скоро прибудет Елена со своей дочерью, которую я должен буду приютить и защитить. А заодно и испортить жизнь Родионову.

В дверь постучали и за ней послышался голос мой домработницы:

– Кирилл Дмитриевич, вы просили доложить, когда ваши гости прибудут.

Мне показалось, или у Марии Владимировны голос был немного удивленным и нерешительным? Решив, что мне почудилось, ответил:

– Хорошо, сейчас иду. – Услышав удаляющиеся шаги, поднялся из-за стола и, выпрямившись, произнес: – Ну что, пора приютить дочурку Родионова. – А затем, словно оправдываясь перед самим собой: – Ох, Кирилл, какого же хрена ты творишь? Не нужно делать вид, что ты помогаешь Елене по доброте душевной. Нет, ты точно так же, как и Николай, хочешь использовать его маленькую дочь в своей игре.

Недовольно фыркнув, тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и только потом вышел из кабинета.

На тот момент я еще не представлял, какой «сюрприз» меня поджидает в гостиной! Черт, лучше бы я вообще ничего не обещал Елене! Ну вот какого хрена, а?

Глава 8

Лера

Совершенно не понимала, что происходит. Мама говорит, что отец решил меня кому-то отдать в виде откупа или залога – не поняла точно. Но мне крайне не нравилось, в каком мама нервном состоянии, хоть она и пыталась всячески это скрыть.

Интересно, что это за друг такой, который поможет ей скрыть меня от отца? И чего мне теперь ожидать?

Всю дорогу до места назначения, находилась в крайне нервозном состоянии, но я должна держаться… ради мамы и ради себя самой.

Время от времени поглядывала на самого близкого и дорогого мне человечка: красивая женщина, с легкой проседью в волосах, в уголках затесались морщинки, уголки губ опущены, а взгляд, некогда лучистых от счастья глаз, теперь потух – в них поселился страх и глубокая печаль – даже безысходность.

Не лезу к ней с расспросами – видно, что ей и так нелегко.

Минут через тридцать, точно не знаю, так как не засекала времени, мы подъехали к шикарному двухэтажному особняку.

Первая мысль, которая пришла на ум: «Как красиво!», а вторая: «Такой дом не может быть у порядочного человека! Кто же он и чего теперь ждать?» И еще мысль: «Откуда у мамы такие связи?!» Но спрашивать ее об этом не стала, хочет – сама все расскажет.

При въезде на территорию нас тщательно обыскали: машину, сумки, даже наши тела досмотрели. Нет, конечно, нам под юбки никто не лез, но было крайне неприятно оказаться в такой вот ситуации, – словно я под рентгеном нахожусь.

После досмотра нам дали добро на въезд на территорию. Что уж говорить, дорого, богато. У хозяина этого невероятного особняка явно присутствует очень даже неплохой вкус.

На пороге нас встречала пожилая женщина, от волнения переступая с ноги на ноги и что-то бормоча себе под нос.

Стоило только машине остановиться, как мы с мамой ее тут же покинули.

Мама вышла первой, а я – за ней.

– Добро пожаловать, – начала приветствовать встречающая нас женщина, но стоило ей только взглянуть на меня, она почему-то замолчала и осеклась на полуслове.

– Здравствуйте, Мария Владимировна, – улыбнулась мама. – А Кирилл Дмитриевич дома?

– Дома, – кивнула домработница, слегка хмурясь. – Скажите, а… а вот эта очаровательная девушка она?..

– Моя дочь, – ответила мама, понимая, о чем хотят спросить.

– Ой! – воскликнула женщина, прижимая руки к груди. – А… а разве она у вас еще не маленькая?

– Ну, для матери ее ребенок всегда будет казаться маленьким, – снисходительно улыбнувшись, ответила Родионова Елена.

– Но нет, ей уже двадцать три года исполнилось – большая девочка.

– Ой, что будет! – схватилась за голову Мария Владимировна. – Он же думал, что еще совсем ребенок! Ой, что делать-то? А комната? А куклы и нянь… Охо-хо!..

Мама тут же нахмурилась, а я удивленно вскинула бровь. Я – ребенок? Ну-ну…

– Какие-то проблемы?

– Даже и не знаю, – пожала плечами домработница Бессонова. – Кирилл Дмитриевич говорил, что прибудет ребенок, вот я и… Ох… Он ведь не знает! – всплеснула женщина руками. – Вот ведь балда!

Честно говоря, я сильно удивилась, как она назвала хозяина дома. Не каждый позволит прислуге такое обращение к себе. Что же Бессонов за человек-то такой? И вообще, сколько ему лет? Наверное, такого же возраста, как и мои родители. Точно, они одногодки.

А домработница меж тем в ужасе спохватилась:

– Да что же это, совсем я на старости умом повредилась. Проходите, не нужно стоять на пороге. А я как раз доложу о Вашем прибытии.

Войдя в просторный и дорого обставленный дом, Мария Владимировна тут же проводила нас в уютную гостиную с большим камином, а сама удалилась – видимо, пошла сообщать хозяину о нашем появлении в его хоромах.

Хмыкнула, присев на обитый темно-синим бархатом диван и огляделась: дорогие светло-серые обои с затейливым узором на стенах, картины в золоченых рамах, античные вазы, резные столы, на одном из которых разместились спиртные напитки, а на другом шахматная доска с ювелирным изыском вырезанными фигурками из какого-то камня, дорогая мебель, шикарная люстра из хрусталя, а на полу огромный, расшитый причудливыми узорами, ковер.

– Да-а, – протянула я, слегка хмурясь, – я словно в музей попала.

– Лера, – одернула меня мама, покачав головой. – Ты же в гостях, веди себя прилично.

Вздохнула, но спорить с ней не стала – нервы нужно беречь… ее.

Через некоторое время в гостиную пришла Мария Владимировна и виновато произнесла:

– Приношу свои извинения, но у Кирилла Дмитриевича в последний момент появились безотлагательные дела, поэтому он распорядился мне разместить нашу гостью. Сам же он покинул особняк на неопределенное время.

– А… он ничего больше не передал? – с надеждой в глазах поинтересовалась мама, явно занервничав.

– Нет, – отрицательно покачала головой домработница. – Валерия, – теперь уже обратилась ко мне, – прошу вас следовать за мной в вашу новую комнату.

– Мам? – обеспокоенно обратилась к самому дорогому и близкому мне человечку. – А ты?

– За меня, доченька, не переживай, – попыталась она успокоить меня, но по ее взгляду я видела, что ей не по себе, может, даже страшно.

– Я не останусь тут без тебя!

– Лера! – чуть повысила голос Родионова-старшая. – Послушай меня внимательно, хорошо? – я кивнула, соглашаясь. – Девочка моя, ты должна остаться под защитой Кирилла Дмитриевича, понимаешь? – как маленькой разъясняла мне. – Он хороший человек и тебя не обидит, а я пока вернусь домой и улажу все с твоим отцом. Не переживай, я вернусь к тебе. И запомни, родная? Ты – самое ценное, что у меня есть, и я тебя безумно люблю!

От ее слов чуть не разревелась, а мама, заметив это, просто крепко обняла.

– А теперь ступай, – ободряюще улыбнулась мамочка, – и ни о чем не переживай. Все будет хорошо.

Кивнула, поднимаясь с дивана и беря свою небольшую поклажу с вещами на первое время.

– Идемте, Валерия, – тепло улыбнулась домработница Бессонова и я, в последний раз взглянув на грустно улыбающуюся маму, последовала за Марией Владимировной.

Ощущение, что в моей жизни наступает новый, какой-то очень важный, даже судьбоносный поворот. Ну что ж, поживем – увидим, что злодейка-Судьба для меня приготовила.

Глава 9

Бес

Уже хотел отправиться к прибывшим гостям вслед за Марией Владимировной, как вдруг мой мобильник зазвонил.

Глянул на экран и нахмурился – звонит Тень.

– Какого хрена? – тут же напрягся – он никогда не звонит без веской причины, значит, что-то случилось. Нажал «принять»: – Слушаю, Тень.

– Бес, у нас проблемы, – тут же ответил мужчина, – ребята Сухого провернули не очень хороший финт – продали туркам партию девочек, перевозящий с собой герыч.

Молчу, но в душе такой шквал эмоций, что хочется убивать!

– Я не понял, какую хуя на моей территории такая херня происходит? Разве я не приказал тебе все отслеживать и пресекать еще до того, как наркота пойдет в массы?!

– Бес… – начал оправдываться Тень, – все тихо было, вообще никакой движухи, я все отслеживал…

– Херово ты, дружище, отслеживал, раз герыч из виду упустил, – прорычал я, стискивая телефон так, что тот затрещал, но все же сумел выдержать моего натиска. – Где сейчас товар?

– Скоро пересекут границу, – не задумываясь, ответил Тень.

– Твою мать! – рявкнул в трубку. – Короче, Сухого чтобы мне из-под земли выкопал. Я его лично туда буду закапывать! Чтобы эта тварь через час стояла передо мной на коленях! Усек?

– Да, Бес, – поспешил ответить мужчина, – будет сделано!

Отключился, пытаясь выровнять дыхание.

Какого хрена? Сухой совсем рамсы попутал? Знает, что город мой и я не приемлю распространения любой наркоты, но он рискнул.

– Дебил, – рыкнул я. А затем позвал: – Мария Владимировна!

Женщина появилась передо мной за считанные секунды, словно все это время стояла за дверью, ожидая мои приказаний.

– Слушаю вас, Кирилл Дмитриевич, – спокойно произнесла она, с теплотой во взгляде глядя на меня и как-то загадочно при этом улыбаясь. Заметил эту странность, но не стал акцентировать внимание – не до этого. Потом разберусь… если захочу.

– Примите наших гостей сами – мне нужно срочно отлучиться. Дело не терпит отлагательств. Дочку Родионова разместите в той комнате, которую для нее подготовили. И чтобы этот ребенок не капризничал, пусть ею займется нянька – не хватало мне еще детских слез и соплей в доме. – Отдал распоряжение опешившей домработнице, которая, видимо, что-то хотела сказать, но я перебил: – Все, мне пора бежать.

Быстро вышел из кабинета и, стремительно вбежал на второй этаж – нужно переодеться и взять оружие. Минут через пять был готов, а еще через пять уже гнал туда, где меня точно кое-кто не желает видеть, но и выбора у того мудака нет.

Сегодня взял Ауди – не хотелось ехать на джипе. Слишком габаритный, слишком неуклюжий… всего слишком сегодня для меня, а вот легковуха – самое оно! Гнал не меньше ста сорока, может больше, не особо отслеживал этот момент, но уже прекрасно понимал, что ничего хорошего сегодня ждать не придется…

Нервы на пределе, сам злой, как черт… Хмыкнул, какой, к херам, черт, если я – Бес.

Минут двадцать в тишине и полной сосредоточенности… Звонок – Тень.

Подключил блютус гарнитуру.

– Слушаю тебя.

– Бес, Сухой у нас. Ты когда подъедешь? – все четко, без лишнего словесного поноса – только по делу.

– Минут десять-пятнадцать. – Ответил сухо, без эмоций, хотя внутри все просто кипит.

– Тогда ждем. – И он отключился.

Сжал руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Сухой, сучара! Стиснул зубы, чтобы не зарычать. Никому не позволю торговать на моей территории наркотой! Вадим обнаглел в конец! Знает же, падла, что если я узнаю, а я всегда узнаЮ!.. То ему ох, как не поздоровится! Гнида. Решил в обход моим правилам пойти? Интересно… Что его с подвигло? Или, точенее, кто?

Ладно, буду на месте разбираться, когда пообщаюсь «по-доброму» с этим ублюдком.

Доехал быстрее, чем сообщил Тени. Огромная территория, обнесенная высоким забором, по которому поверху пущены несколько рядов колючей проволоки. На воротах надпись: «Охраняемая территория. Посторонним вход воспрещен». Нажал пульт от ворот, и те бесшумно разъехались в стороны, а затем так же бесшумно закрылись, стоило только заехать.

На смой территории располагались несколько складов, пара строений и различная техника: от легковых, до грузовых машин, от тракторов, до экскаваторов. Про «мелочь» даже и упоминать не стоит – слишком много всего.

Разумеется, вся эта техника лишь для отвода глаз, на самом деле именно тут я решал важные вопросы, касающиеся теневого бизнеса.

Проехал по территории до одного из складов и поставил машину на «свое» место. Рядом стоял черный Гелик. Хмыкнул – Тень любит свою «игрушку». Других машин совершенно не признает. Говорит, что это не машины, а так, херня на постном масле. Снова хмыкнул.

Вылез из своего авто и направился к одному из складов, у которого меня уже поджидал Тень.

– Здорово, – протянул руку для пожатия, которую тут же сжал.

– Он там? – кивнул на склад позади наемника.

– Конеш, – криво ухмыльнулся он, – где ж еще этому мудаку быть. На, это доказательства его вины.

Тень отдал мне небольшую папку, которую я принял и тут же начал изучать. Фото с передачей девочек, кейсы с наркотой и подтверждение того, что это именно она: один из покупателей «попробовал товар», тут же в папке переписки и прочее-прочее.

Зло стиснул зубы, играя желвакам и с хлопком закрывая папку и отдавая ее обратно Тени.

– Пошли. – Не стал откладывать дело в «долгий ящик», направляясь внутрь склада.

Полупустое помещение огромных размеров, освещение скудное – да оно тут особо-то и не нужно – потому как «клиент» ждет меня в небольшом помещении, которое скрыто от посторонних глаз. Если не знать, что оно есть, то так просто его и не найти – уж я об этом позаботился.

Прошел по «лабиринтам» из различного хлама и устаревшей техники, уткнувшись в большую железную дверь, нажал на скрытый рычаг, и она открылась, пропуская меня и Тень внутрь… спуск вниз по плохо освещенной лестнице, снова переход, и вот я уже у заветной цели. Не задумываясь, открыл и вошел.

Сухой сидел посреди небольшой комнаты, размером в двадцать квадратных, пристегнутый наручниками в железному стулу и кляпом во рту.

Оглядел его с ног до головы, хмыкнув – ребята Тени над ним уже «поработали»: из носа и уголков рта сочится кровь, левый глаз разбух и наливается синевой, пара пальцев на одной руке сломаны.

– Прости, ребята чутка поразвлеклись с ним, – и столько довольства в словах, что я понял, он ни хрена не раскаивается.

– Понятно, – кивнул. Хорошо, что хоть не прикончили раньше времени. А затем обратился к Сухому: – Ну, привет, гнида.

– М-м-м!!! – замычал Вадим, пытаясь вырваться, но ребята Тени, стоящие по обе стороны от Сухого, крепко его держали.

– Ну что, поговорим? – дал знак одному из парней, чтобы убрали кляп.

– Бес! – тут же заголосил этот мудак, вытаращив на меня здоровый глаз. – Бес, это какая-то ошибка! Я ни при чем! Бес, прошу, не делай глупостей! Я не виновен!

– Что-то еще? – скептически выгнув бровь, поинтересовался у него, глядя сверху вниз.

– Что я должен сказать? Что? Ты только намекни, в чем я мог перед тобой провиниться, я расскажу! Ты же знаешь меня, мы с тобой давно уже работаем вместе! Мне нет никакого резона идти против тебя!

– Нету, правильно, – кивнул, соглашаясь, – но, тем не менее, ты пошел.

– Да когда?! – взревел он, дернувшись, за что получил от парней Тени под дых, поэтому тут же закашлялся.

– Сегодня. Скажи-ка мне, «друг», – выделил интонацией это слово, – чем ты сегодня занимался, м? – на лице не тени эмоций. Сдерживаю себя, как могу.

– Я… Я весь день был у себя в офисе, затем поехал в один ресторан, после чего… – он задумался, – затем, вроде, в сауне был… Да! В сауну съездил, а после уже поехал домой.

– Да ты что? Серьезно? – изогнул иронично бровь, ухмыльнувшись лишь уголками губ.

– Да я клянусь тебе! В чем ты меня обвиняешь? – взвыл мужик.

– Значит, ты еще не понял, да? – недовольно покачал головой, доставая сзади из-за пояса пистолет.

– Бес! – тут же испугано выдохнул Сухой, подавшись назад. – Ты… ты чего?

– Говори, Вадим. Лучше сам все расскажи, – посоветовал ему, взводя курок.

– Да я не понимаю, что ты хочешь знать! – заорал он в отчаянии.

– Напомнить тебе? – прорычал, перекладывая пистолет в левую руку, а правой…

Резкий удар в челюсть, и голова оппонента по инерции откидывается назад, изо рта хлынула кровь.

– Ну как, вспомнил? – вытираю замаранный кровью кулак о свои черные джинсы.

– За что? – прохрипел он, закашлявшись.

– Тебе как, добавить, чтобы память восстановилась?

– Ссука, – прошипел он, – ты что творишь, Бес?

– Разговор сейчас не обо мне, Сухой. Ладно, – кивнул, – давай подскажу: девочки… – сделала многозначительную паузу; Сухой нахмурился, – …турки, – слежу за его реакцией, подмечая малейшие изменения на лице оппонента; Сухой, чуть сузил глаза и поджал губы – всего пара секунд, но мне этого хватило. – Зачем?

Мой, теперь уже точно бывший, партнер, недовольно скорчил рожу, презрительно сплюнув на пол:

– Да пошел ты, тварь! – прорычал он, гневно взирая на меня снизу вверх. – Ты что, думаешь, что самый крутой в городе, что все должны бежать к тебе да в ножки кланяться? А вот хер тебе, Бес. Твое время вышло. Скоро твоя империя падет!

– Кто? – произношу лишь одно слово, но Вадим понял, о чем я.

– От меня ты этого никогда не узнаешь, – снова сплюнул он кровью к моим ногам. – Ты сдохнешь, пидор! А мы будем править этим городом! Наркота заполонит все улицы и дома, а я буду одним из тех, кто станет грести бабло лопатой, я…

– Ты уже ничего не сможешь, – спокойно произношу я, снова перекладывая пистолет из одной руки в другую. – Ты – уже труп, Сухой.

– БЕ-Е-ЕС! – заорал Вадим, дернувшись в мою сторону, но один выстрел прекратил все его попытки.

– Труп в мешок и в вывозим в лес, – обернулся к спокойно стоящему в стороне Тени, который с невозмутимым лицом курил сигарету. – Возьмите все самое необходимое, чтобы закопать эту мразь.

Нервы в полном порядке – я знал, для чего ехал. Даже если бы Сухой был не виноват в том, что сегодня произошло, то он в любом случае подох бы. Не хер было обворовывать меня, думая, что я ничего не замечаю. Дебил, он и есть дебил.

– Как скажешь, Бес, – кивнул Тень, выкидывая недокуренную сигарету. – Ты с нами?

– Разумеется, – кивнул, пытаясь отереть кровь, брызнувшую на меня от Сухого. – Помогу закопать эту мразь.

Тень снова кивнул, а затем начал отдавать распоряжения своим ребятам. Через тридцать минут мы уже мчали за черту города.

Спустя часов шесть, грязный, измотанный и злой, вернулся домой. Зашел в холл, и тут же остановиться, как вкопанный – на самом верху лестницы, ведущей на второй этаж, стояла привлекательной наружности девушка. Коротенькие шортики и топик с узкими бретельками, темно-русые волосы, длинная изящная шея, бархатная нежная кожа, стройные ноги…

Стоит, хмурится и недовольно смотрит, почему-то, на меня.

Я даже перестал оттирать рукой грязь с лица, а затем выдал:

– А ты еще кто такая?

– Я та, кто ждет придурковатого хозяина этого дома, чтобы высказать все, что о нем думаю! – уверенно произнесла она, недовольно взирая на меня сверху вниз. – А ты кто такой? И где твой ненормальный хозяин?

Ни хрена не понял, о чем вообще речь, – голова не соображает нормально, – поэтому лишь стою открываю и закрываю рот в полнейшем безмолвии.

– Еще один придурок на мою голову, – фыркнула незнакомка и, повернувшись ко мне спиной, гордо пошла в сторону спален, оставив меня стоять внизу, удивленно моргая глазами.