Текст книги "Бес. Порочная страсть (СИ)"

Автор книги: Юлия Фадеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

Кирилл

Прижимаю к себе девушку, крепко держа в своих объятиях и наслаждаюсь вкусом ее губ: нежные, мягкие податливые и… сладкие!

Целую, и не хочу останавливаться. Понимаю, что должен, но не хочу. Губы этой бунтарки, как нектар – хочется пить и пить, наслаждаясь вкусом.

Руки блуждают по стройному телу, лаская нежную бархатность кожи, спускаются ниже и ниже…

Сама же девушка замерла и даже, кажется, дышать перестала. Отстранился и… Вовремя успел увернуться – коленка этой разъяренной фурии метила мне прям в пах.

– Ты! – прорычала она, бешенной кошкой взирая на меня. – Да как ты смеешь?!

– Что, – усмехнулся, – понравилось? Так мы можем продолжить. Кровать, думаю, как раз подойдет.

Да, я веселюсь – не каждый день ко мне в руки попадает такой лакомый кусочек. Так что грех не воспользоваться «нежным цветочком» и не подразнить.

– Да чтоб ты провалился! – кричит, замахиваясь для удара.

Ну нет, крошка, второй раз со мной этот трюк не пройдет!

Легко перехватываю ее руки и отвожу в стороны, глядя на Леру.

Ох, хороша! Глаза пылают праведным гневом, щечки порозовели, а губы после поцелуя чуть припухли.

– Ну чего ты дерешься, тебе ведь понравилось, – поддел ее, ухмыляясь.

– Да меня чуть не стошнило! – выдала она, брезгливо сморщившись. – Целоваться со стариком?! Боже, где тут туалет – меня тошнит!

И глаза выпучила, и… Ее что, мутит? Реально?

Честно говоря, растерялся от такого поведения и непроизвольно отпустил девушку.

Теперь-то понимаю, что сглупил, но на тот момент…

Эта зараза зеленоглазая, моментально прекратив притворяться, что ее мутит, подло пнула меня по ноге, из-за чего я скривился и чуть согнулся, а затем… удар с локтя в челюсть, от чего моя голова мотнулась в сторону, а затем удар ребром ладони по горлу…

Дыхание тут же перехватило, и весь воздух резко вышел из легких.

Покачнулся, пытаясь удержать равновесие, но замах ногой и… во время успел подставить руки, закрывая лицо, отчего удар пришелся именно по ним. Тут же перехватываю инициативу: в пару мгновений скрутил девушку, заведя ее руки за спину, все еще тяжело дыша из-за коварного удара, и прижимаю спиной к своей груди, приблизив свое лица настолько близко, что губы почти касались мочки ее уха.

– Решила, что я так легко тебе дамся, дорогуша? – рычу, опаляя ее ушко своим разгоряченным дыханием. – Наивная. Я и не с такими справлялся. Ты выбрала врага не по своим зубкам, Лера. Не стоит размахивать руками, если только не боишься, что прилетит ответка.

И, более не говоря ни слова, оттолкнул ее от себя в сторону кровати, не преминув воспользоваться ситуацией и шлепнуть ладонью по ее упругой попке.

– Оставайся в своей комнате, девочка, если не хочешь нарваться на злого и беспощадного… – коварно хмыкнул, – меня.

– Сволочь! – тут же взвилась она, упав на кровать и теперь гневно взирая на меня оттуда. – Да чтоб ты…

– Угрожаешь? – вздернув бровь, поинтересовался, при этом голос предостерегающий: не стоит продолжать.

Но девчонка, похоже, совсем лишена инстинкта самосохранения, потому как подскочила с кровати, явно намереваясь что-то предпринять. – Лера! – рыкнул, моментально нахмурившись.

– Гад! – крикнула она, все же остановившись. Видимо, почувствовала угрозу с моей стороны.

– Идиотка. – Спокойно парировал, недовольно глядя на эту фурию. – Ты столь же красива, сколь и глупа.

– Сам ты идиот!

– Ей богу, – покачал головой, – ребенок, а не взрослая девушка. Ты хоть немного соображаешь, как ведешь себя?

– А ты? – тут же парировала она, недовольно глядя и складывая руки на груди, из-за чего та приподнялась и… кое-кто в штанах у меня тоже посмел приподнять голову. Ох, как не вовремя.

– Я? Я давно распрощался с нормальностью, девочка, а вот ты… Ты понимаешь, что находишься не у себя дома, чтобы вот так себя вести?

– А я что, напрашивалась к тебе в гости? Просила о помощи? Защите?

– Нет, – покачал головой. – Зато твоя мать просила меня защитить ее дочь. И я великодушно согласился. Думаешь, я буду с тобой нянчиться? Ошибаешься, Валерия. Мне, поверь, до тебя совершенно нет никакого дела – других забот хватает. А это, – обвел рукой комнату, – всего лишь недоразумение и мой недосмотр. Я прикажу, чтобы все переделали…

– Да уж, будь так любезен, – чуть ли не плюясь ядом, прошипела она. – А то находиться в этом розовом аду просто невыносимо.

– Ничего, еще некоторое время потерпишь. Ты не принцесса, чтобы я распинался тут перед тобой. Может, я и хочу тебя трахнуть, но ни одной смазливой девчонке не позволю собой помыкать! – в голосе уверенность и некая угроза.

Лера, недовольно поджав губы, промолчала, но взгляд все равно оставался таким же гневным.

– Вот и умница. А теперь на счет того инцидента на кухне…

Девушка подозрительно сощурилась.

– Я приношу свои извинения за столь неподобающее поведение, как хозяина дома. Впредь, этого не повториться. – Голос уверенный и спокойный, зато сам крайне сосредоточен.

– Что? – неверяще переспросила девушка, тут же растеряв всю свою браваду.

– Я только что извинился перед тобой за свое извинение на кухне.

– Я… да, я слышала, – неуверенно пролепетала девушка, слезая с кровати и теперь просто устраиваясь на самом краешке.

Кивнул, глубоко вздохнув.

– Надеюсь, тот инцидент исчерпан?

Молчит, лишь смотрит и нервно теребит край своего топа, явно желая о чем-то спросить, но от чего-то не решаясь. Не стал ей помогать в этом, захочет – спросит.

– Хорошо. А теперь прошу меня извинить, дела не терпят отлагательств.

Развернулся, чтобы покинуть этот розовый кошмар, – не удивительно, что Родионова так разозлилась, я бы на ее месте тоже подумал, что надо мной просто издеваются, – как услышал неуверенный голос девушки.

– Кирилл Дмитриевич…

– Просто Кирилл, – поправил ее, повернув голову в ее сторону.

– Кирилл, – кивнула она, поднимаясь с кровати. – Прости, а… можно вопрос задать?

– Не обещаю, что отвечу, но задавай.

– О чем просила тебя моя мама? Чего она так боится?

– А она тебе не сообщила? – вопросительно выгнул бровь, внимательно следя за реакцией Леры.

– Ну, так, – замялась она, – в общих чертах. И никакой конкретики.

Недовольно покачал головой. Н-да, сообщать, что ее родной папаша решил фактически продать дочь для своей же выгоды – такое себе удовольствие.

– Все, что могу сообщить сейчас, так это то, что дело касается твоего отца. И тебе находиться рядом с ним сейчас крайне нежелательно. А теперь извини, но мне нужно идти – дела.

После чего покинул комнату, оставив девушку наедине со своими мыслями.

Глава 17

Вышел из комнаты Леры и направился к себе – нужно поспать, а то после такой эмоциональной встряски все нервы на пределе.

Но стоило только войти в комнату, как раздался звонок. Ну что еще? Кому я так срочно понадобился?

Не глядя, ответил на звонок и… моментально нахмурился.

– Слушай сюда, падла, – раздался в трубке взбешенный голос Родионова, – если ты через час не привезешь мою дочь обратно ко мне домой, то горько пожалеешь. Понял?

– Ну, во-первых, и тебе привет, – невозмутимо ответил ему, хотя внутри все кипело от злости, – во-вторых, не понимаю твоих претензий, а в-третьих, ты, Родионов, случайно не попутал, с кем сейчас разговариваешь? Или что, язык слишком мешать начала во рту? Так я тебе его быстро отрежу да в задницу затолкаю.

– Думаешь, что напугал меня, да, Бес? Так вот знай, что власти твоей в городе приходит конец! Скоро ты сам будешь ползать у моих ног и выпрашивать милостыню, а я еще подумаю, помочь тебе или нет. Но ты, сука, зарвался.

– Слу-ушай, – лениво протянул я, проходя по комнате и останавливаясь напротив окна, – а у тебя с головой все в порядке? Может, тебя пора в больничку определить?

– Насмехаешься? – зло прошипел Николай. – Насмехайся, Бес, насмехайся. Да только учти, я обид никому и никогда не прощаю, а ты слишком долго держал весь город в страхе…

– И? – хмыкнул, слегка нахмурившись и глядя прямо перед собой.

– Ты глухой, что ли? – взревел отец Леры.

– Когда так вопят, то сложно оставаться глухим, хотя и очень хочется. Короче, Родионов, пошел на хер. Еще раз осмелишься звонить и разговаривать со мной в таком тоне, то черви в земле очень обрадуются новому пиршеству. Думаю, Сухой им уже поднадоел, поэтому от твоей тушки они точно не откажутся.

– Ах ты, пидор…

– Закрой свой рот! – вышел-таки из себя, прорычав в трубку. – Ты, как я вижу, не понимаешь моей доброты, тогда лови последствия: весь твой бизнес, все сбережения теперь переходят под мой личный контроль. С этого самого моменты ты лишен моего покровительства и поддержки. Все движимое и недвижимое имущество – мои!

– Ты не посмеешь… – начал, было, Родионов, но я моментально его осек.

– Смею и делаю! Теперь у тебя нет ничего. Мои юристы уже занимаются этим вопросом.

– Мразь! Сука! Гнида! Падла…

– Ты доигрался, Родионов, – угрожающе прорычал я, – сжимая телефон в руке с такой силой, что он затрещал. – Раз не понимаешь по-хорошему, гниль ты подзаборная, значит, буду действовать иначе.

Николай хотел еще что-то там прокричать, но я сбросил вызов, находя в записной книжке телефона нужный номер.

Гудок, и тут же ответ:

– Что случилось, Бес?

– Стас, Родионова на склад. Даю на все про все час! Живо!

– А… а что случилось? – задал вопрос Тень, чем ввел меня в некий ступор.

– Я не понял, – снова нахмурился, отворачиваясь от окна и проходя в глубь спальни, – ты решил в частного детектива поиграть? Что за вопросы, Тень? Я сказал, что Родионов должен оказаться на складе, значит, ты берешь и делаешь. Без лишних вопросов!

– И все же? – настаивал на своем Стат.

– Сперва доставь, потом объясню. И поторапливайся, времени в обрез. Эта падла может сбежать!

– Понимаешь, в чем дело, Кирилл, я на данный момент не в городе…

– Значит, пошли своих ребят, Стас. Мне плевать, как Родионов окажется там, где я сказал, но он должен там быть через указанный промежуток времени.

– Понял, – как-то недовольно ответил он, и сбросил вызов.

Я же, еле сдерживая гнев, прошел по комнате к письменному столу и, нажав на потаенную кнопку, прикрыл глаза. Раздался легкий щелчок, а затем сработал механизм: в стене открылась потаенная дверка, за которой я хранил оружие.

Glock 17 – мой любимый пистолет, разработанный компанией Glock для армейских нужд Австрии. Почему люблю именно этот пистолет? Да потому, что он не раз спасал мне жизнь.

Взял в руки холодный метал, почувствовав его тяжесть, как четко он ложится в руку…

– Ну что, приятель, пора тебе снова немного поработать. С каждым днем у меня появляется все больше и больше недругов. Пора этим вопрос заняться вплотную.

Быстро переодевшись во все черное: джинсы, водолазка, армейские берцы, засунул пистолет в подмышечную кобуру, а сверху накинул пиджак – чтобы не было видно оружия, затем вышел из комнаты.

Пора узнать, кто же стоит за всей той херней, что начала твориться в моем городе: то наркота, то поджог, то обещания всяких шавок, что меня скоро «уберут»… Хватит. Пора показать, кто в этом городе хозяин!

Но стоило только выскочить из комнаты, как я чуть не врезался в Леру.

Она стояла возле моей комнаты, занеся кулачек для стука, но словно так и не решалась постучать в дверь, а теперь и вовсе взирала на меня испуганными и удивленными глазами.

– Лера? – нахмурился, глядя на нее, прикрывая за собой дверь в свою спальню. – Что-то случилось?

– Я… – начала она, но как-то стушевалась и даже сделала шаг назад, словно чего-то опасаясь.

– Что? – уже немного раздраженно спросил ее. Не люблю, когда приходится что-то вытягивать из людей!

– Я… я не специально, честно, – дрожащим голосом произнесла она, снова делая шаг назад.

– Та-ак, – протянул, делая шаг к ней навстречу. – Рассказывай.

Она отрицательно мотнула головой, поджимая свои чувственные губки.

– Лера! – предостерегающе, рыкнул на нее. – Говори. Не заставляя меня принуждать тебя к этому.

– Кирилл, я… я хотела извиниться перед тобой за свое поведение, даже шла к тебе, но… но нечаянно услышала твой разговор по телефону… Это… это был отец, да? Я слышала, как ты называл его фамилию. А еще ты был зол, а затем…

– Что? – Внутри бушевала настоящая буря, ураган. Какого хрена? И почему именно в тот самый момент, когда я разговаривал с ее отцом, ей нужно было это услышать?!

– Вы с ним ругались, а потом… Кирилл, зачем ты хочешь отвезти его на склад? – И глаза испуганные, точно у олененка.

– Это не твоего ума дело, Родионова! А теперь иди в свою комнату и не выходи до самого моего приезда. Вот тогда и поговорим. А теперь мне пора.

И, обойдя ее по дуге, покинул пределы дома. Последнее, что услышал, это как Лера окрикивала меня, пытаясь остановить, но я проигнорировал ее – сперва нужно разобраться с делами, а потом и лясы точить. Прости, крошка, но мне пока не до тебя.

Глава 18

Меня трясло, точно в лихорадке. Кирилл разговаривал с отцом на повышенных тонах, они ругались – тут и к гадалке ходить не нужно. Но что между ними такого произошло, что Кирилл приказал своему человеку доставить отца на какой-то там склад?

Ходила по комнате, не находя себе места, да еще и этот отвратительный розовый цвет все время сбивал с мыслей!

Не могу тут сидеть, когда судьба отца не ясна. Что бы и кто мне не говорил, но папу я люблю и не хочу, чтобы он пострадал. Тем более от рук этого… монстра – Кирилла.

Стремглав выскочила из комнаты и побежала на первый этаж – нужен телефон!

Заскочила на кухню, где, напевая что-то веселое, у плиты колдовала Мария Владимировна, совершенно не обращая на меня внимания.

– Простите, – обратилась к ней, подойдя поближе, но так, чтобы ненароком не напугать женщину.

– Ох, Лерочка, – улыбнулась она, помешивая на плите какой-то соус. – А ну-ка, попробуй, детонька. Кажется, соли чуть-чуть не хватает.

Чисто машинально попробовала то, что мне протянула на ложке домработница Кирилла. Немного острый, кисло-сладкий соус с нотками базилика и еще каких-то трав и специй.

– Не знаю, Мария Владимировна, как по мне, так это просто невероятно вкусно. Вы настоящая волшебница!

– Ой, скажешь тоже, – смущенно махнула она рукой, поворачиваясь обратно к плите. – А ты, девонька, что-то хотела, или просто пришла, чтобы старушка не скучала тут одна?

– Эм, – замялась, – понимаете, на самом деле я хотела спросить, где в этом доме телефон?

– Телефон? – убирая соус с горячей плиты на холодную, снова повернулась ко мне женщина. – Так он только в кабинете Кирилла Дмитриевича имеется. Он по работе часто общается.

– А… а у вас нет? – с надеждой поинтересовалась у нее, понимая, что в кабинет Бессонова мне так просто не попасть.

– Ой, да что ты? – хохотнула она. – Это бесовское приспособление я никак не пойму. Много кнопок, всяких непонятных функций… Нет, Лерочка, я в телефонах этих вообще ничего не понимаю.

– Жаль, – опечаленно произнесла я.

– А ты хотела кому-то позвонить?

– Да, – кивнула. – Маме. Очень переживаю за нее.

– Хм, – задумалась Мария Владимировна, вытирая руки о передник. – Ну, раз с мамой поговорить, то, думаю, Кирюша против не будет, если я ненадолго запущу тебя в его кабинет. Мама – это святое.

И она, обойдя меня, покинула кухню. Мне только оставалось последовать за ней.

– Так, Лера, – начала женщина, отпирая дверь кабинета запасным ключом, – надолго я тебя сюда не могу пустить, но, думаю, минут пять у тебя есть. Просто Кирилл не любит, когда трогают его вещи без разрешения.

– Хорошо, – согласно закивала, радуясь такой возможности. – Мне хватит и нескольких минут. Главное – услышать мамин голос и удостовериться, что с ней все в порядке!

Я даже и не надеялась на такую удачу!

– Понимаю, – кивнула она, открыв дверь и пропуская меня внутрь. – Я тебя за дверью подожду.

– Спасибо! – искренне поблагодарила ее, и юркнула в кабинет хозяина дома, плотно прикрыв за собой дверь.

Телефон обнаружился на письменном столе Кирилла. На обстановку не стала обращать внимания – не до этого сейчас.

Бросилась к телефону и тут же набрала нужный номер. Услышав короткие гудки, удостоверилась, что аппарат работает. Сердце бешено стучало в груди, с каждым гудком заставляя меня нервничать все сильнее и сильнее.

Казалось, что прошла целая вечность, прежде, чем я услышала родной голос.

– Слушаю.

– Папа! – тут же воскликнула я, крепче сжимая трубку телефона.

– Лера? – удивился мужчина. – Это ты?

– Да! Да, папочка! Я! – чуть ли не плачу. Ох, как же я соскучилась по нему.

– Лера, ты где? С тобой все в порядке? – тут же начал задавать вопросы отец.

– Со мной все хорошо, не переживай, но я звоню тебе не по этому поводу.

– Что случилось? – тут же посерьезнел Родионов.

– Пап, я случайно услышала, что Кирилл послал за тобой каких-то людей, чтобы тебя срочно доставили на какой-то склад. Пап, я не знаю, что он задумал, но безумно боюсь за тебя. Скажи, ты ввязался во что-то нехорошее, да? У тебя неприятности?

Но на другом конце провода стояла оглушительная тишина.

– Пап? – позвала родного человека.

– Да, Лера, я тут, – все же ответил он, и голос такой, что можно воду замораживать. По спине пробежались неприятные мурашки, заставляя содрогнуться всем телом. – Скажи, ты можешь покинуть территорию, на которой находишься?

– Я так не думаю, пап. Просто, когда я сюда приехала с мамой, то здесь было столько охраны, что даже мышь не проскочила бы незамеченной. Не думаю, что мне дадут выйти за пределы не то что территории, но просто из особняка.

– Понятно, – недовольно ответил мужчина. – Лера, скажи, а Бес что-нибудь говорил еще обо мне?

– Я… – замялась, не совсем уверенная в том, что это нужно говорить.

– Ну же, доченька, не бойся, мне ты можешь говорить все, что пожелаешь.

И я решилась:

– Пап, понимаешь, что мама, что Кирилл… они оба говорили, что ты хочешь сделать меня разменной монетой. Откупиться от кого-то.

– Это все гнусная ложь! – воскликнул отец, ударив по чему-то с такой силой, что даже отдалось эхом в телефоне. – Никому не верь, милая. Никому, кроме меня. Бес хочет уничтожить меня и все, что я создавал долгие-долгие годы. И самый быстрый способ добиться желаемого – использовать тебя.

– Что? – выдохнула я, прижимая руку к груди. Кажется, комната покачнулась… или это я?

– Девочка моя, тебе нужно как можно скорее убираться из того места. Бессонов очень опасный человек. Жестокий и беспощадный. И… – он замолчал, словно сомневаясь в чем-то. – Ты должна знать кое-что, Лерочка, – произнес он, все же решив, что мне нужно это «кое-что» знать.

– И что же это? – настороженно спросила у него, непроизвольно затаив дыхание.

– Бес – убийца, Лера. На его руках столько крови, что в ней хватит утопить весь город.

– Что? – не поверила его словам, хотя сердцем чувствовала, что пусть не все, но часть из сказанного отцом – правда.

– А как, ты думаешь, он захватил всю власть в городе? Он очень опасен и безжалостен, доченька. Ты, как можно скорее, должна оттуда сбежать, милая.

– Но как? – в отчаянии спросила я, чуть ли не плача. – Тут столько охраны… И они все вооружены!

– Я не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю. А ты ни в коем случае не верь Бесу.

– Хорошо, отец, – кивнула, хотя и понимала, что отец этого не увидит, а затем спросила: – Пап, а как там мама?

– Лер, – как-то печально вздохнул он, – понимаешь… Твоя мама… она… Как бы тебе сказать-то?

– Не томи, прошу! – не вытерпела я.

– После того, как она увезла тебя из дома к Бессонову… В общем, твоя мама сбежала из города, Лера. И я не знаю, где она скрывается.

– Что? – неверяще, выдохнула я. – Но почему?

– Потому что она в сговоре с Бесом, – уверенно заявил Родионов. В голосе слышалась нескрываемая злость.

– Я не верю. Я не могу в это поверить! – отрицательно качаю головой, не желая принимать слова отца за чистую монету.

– Твое право, девочка моя. Но знай, что твоя мать причинила мне такую боль, какую не причинял еще никто и никогда. Она предала нас обоих, Лера.

– Нет… нет, – не могу поверить в его слова. – Только не мама. Она не могла.

– Как оказалось, могла.

– Но…

В дверь постучали, а затем вошла Мария Владимировна:

– Лерочка, прости, что прерываю, но я не могу больше позволить находиться в кабинете Кирилла Дмитриевича.

– Да… да, – кивнула, смахивая набежавшие слезы. А затем в трубку: – Прости, я должна идти.

– Береги себя, дочь.

– Люблю тебя.

Но в ответ лишь услышала короткие гудки – отец повесил трубку. Пришлось тоже положить свою трубку на место.

– Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась женщина, глядя на меня.

– Да, – кивнула, намеренно ей солгав. Да какое там нормально, если на душе скребут кошки и хочет завыть белугой. – Просто по маме безумно соскучилась.

– Ох ты ж, бедняжка, – всплеснула руками пожилая женщина. – Давай я тебе чаю на травках заварю – они тебя быстренько успокоят.

– Нет, – качаю головой, отказываясь, – я лучше к себе пойду. Что-то меня разговор этот совсем из колеи выбил. Устала и хочу побыть одна.

– Хорошо, девонька, тогда иди.

И мы обе покинули кабинет Бессонова, только разошлись с домработницей в разные стороны: она – на кухню, я – к себе в комнату. В этот момент даже то, что она выкрашена в розовый цвет, меня не волновало. На душе было тяжело и погано. Неужели мама могла так со мной поступить? Неужели все, что сказал папа, родной и самый близкий человек после мамы, сказал правду и… меня просто предали?

Забежала на второй этаж, а затем и к себе в комнату, заперев дверь на замок. После чего упала на кровать и заревела, выплескивая всю горечь и боль от предательства той, кого безразмерно любила.