Текст книги "Бес. Порочная страсть (СИ)"
Автор книги: Юлия Фадеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– А… а последствия? – еще один голосок из толпы полуголых девиц.
– Для вас? Никаких. Просто заберете свои документы и отправитесь туда, куда хотите. Отслеживать не стану – у меня и без вас хлопот хватает.
– А вы не обманите? – настороженный голос. Совсем молодой.
Хмыкнул. Молодцы девочки, научены горьким опытом с Амиром. Правильные вопросы стали задавать. Боятся за свои жизни.
– Теперь встречный вопрос: а Бес когда-нибудь нарушал свое слово?
Девушки зашептались, говоря друг с другом, затем одна из них, сделав шаг вперед, четко и уверенно произнесла:
– Мы вам верим, но все равно опасаемся. Можно будет принять решение уже после того, как получим обратно наши документы?
– Как пожелаете, – насмешливо изогнув губы, ответил ей. – Как уже сказал, неволить не стану.
Как раз в этот момент к нам подъехал вместительный автобус – успел отправить сообщение одному из своих людей, пока шел к, теперь уже, бывшим проституткам.
– А теперь, девушки, загружаемся все в автобус. Ночь у всех была не из легких – пора и отдохнуть.
Через десять минут транспорт, заполненный бывшими проститутками, уже отчаливал, оставляя меня и пару ребят из охраны клуба стоять на месте.
– Ну что, ребята, – обратился к ним, – как же поступим с вами?
– Кирилл Дмитриевич, – обратился крупный бугай под два метра ростом и перекаченными бицухами, – если примите, то пойдем к вам на службу.
– А на кой мне те, кто проворонил поджигателя? – искренне удивился я, иронично изгибая бровь.
– Наш косяк, – кивнул он, и остальные ребята последовали его примеру. – Но обещаем исправиться. Только не гоните, Кирилл Дмитриевич.
– Ладно, – устало выдохнул я, – потом решим, что с вами делать. А пока можете быть свободны.
И я, более не говоря ни слова, просто развернулся и покинул то место, которое некогда было борделем, замаскированного под ночной клуб.
Что ж, теперь осталось дождаться отчета от Тени. Посмотрим, кто такой смелый, раз решился на поджег.
Злая улыбка отразилась на моем лице, но глаза оставались «ледяными». Убью ту тварь, что поперла против меня!
Глава 13
Домой вернулся довольно быстро, зашел в кабинет и только потом глянул на часы: половина девятого. Черт, слишком уж много времени потратил на клуб.
От досады скрипнул зубами. Какая же тварь объявила мне войну? Сел в кресло, откинувшись на высокую спинку, и прикрыл глаза – нужно подумать.
Поджог клуба не случаен. Тут не могли перепутать с кем-то другим. Уже многие из моих партнеров знаю, что Элегия теперь моя. И этот клуб – лакомый кусочек: отличная проходимость, но при этом рядом нет спальных районов, а значит, он никому не мешает… Ну, если только злопыхателям и конкурентам. Но вся власть в городе принадлежит мне, и это означает, что кто-то неведомый плетет заговор, чтобы свергнуть и занять мое место.
Кто?!
– Думай, Бес, думай! – говорю самому себе, потирая виски. Из-за напряжения и бессонной ночи их начало подламывать, но я не могу сейчас отправиться на боковую – нужно срочно во всем разобраться, и для этого мне нужен кофе. Много кофе, притом очень и очень крепкого.
В это время моя домработница уже точно не спала, поэтому набрал по селектору и попросил:
– Мария Владимировна, принесите чашку крепкого кофе в мой кабинет.
– Хорошо, Кирюша, – тут же отозвалась она.
Я улыбнулся – давненько она так ко мне не обращалась, наверное, с тех пор, как мне исполнилось двадцать пять лет – точнее не могу сказать – просто не помню.
Пока ждал ее, залез в ноут и просмотрел почту – ни одного сообщения от Тени. Взял телефон – та же ситуация. Нахмурился, обычно Стас быстро выполняет поручения, но тут… уже почти три часа прошло, а от него ни ответа, ни привета.
Стоит черта помянуть, как говорится… да дисплее высветился Тень.
– Говори, – тут же перешел к делу.
– Бес, бля, все перерыл, но… глушняк. Вообще никаких следов. Просмотрел все видеокамеры в том районе – ничего подозрительного, ни одного свидетеля, даже захудалого алкаша.
– Может, просто плохо искал? – сделал предположение, недовольно хмурясь.
– Бес, ты же меня знаешь, я носом буду землю рыть, чтобы добыть инфу, но тут… ощущение такое, что все следы, которые были, а я уверен, что они были, кто-то тщательно подтер. Не знаю кто, Кирюх, но противник у тебя появился серьезный…
– Я и без тебя это уже понял, – перебил его, играя желваками. – Короче, как хочешь, но чтобы нашел мне зацепку, Стас. Ты меня знаешь, я с тобой в бирюльки играть не буду…
– Понял, – отозвался мужчина. – Сделаю все, что только можно.
– Ты уже должен был это сделать! – рыкнул на него. – Но вместо этого ты позвонил и сообщил то, что я слышать не желаю. Никаких отговорок, Тень! Никаких оправданий!
– Я все сделаю, – произнес он и сбросил вызов.
Тяжело вздохнул, кладя телефон на стол, а затем снова откинулся на спинку кресла, прикрывая от усталости глаза – спать хотелось неимоверно!
– Кирюшенька, – раздался ласковый голос моей бывшей няни, – умаялся, да? А я вот, кофе принесла, крепкий, как ты и просил.
Открыл глаза и с улыбкой посмотрел на пожилую женщину. Только сейчас, видя, как она постарела за годы, ухаживая за мной, понял, как, на самом-то деле, ей тяжело. И тут мне на ум пришла идея:
– Мария Владимировна, вы тут больше не работаете. – Ага, вот так, с порога обрушил на нее эту новость.
Женщина, споткнувшись на ровном месте, резко остановилась, а чашка кофе выпала из вмиг ослабевших рук, разбиваясь и разливая все содержимое на пол.
– Ты… вы… вы меня увольняете? – заикаясь, спросила она. Голос дрожит, а в глазах столько боли, что самому не по себе стало.
– Нет, что вы, Мария Владимировна, как я могу? – улыбаюсь ей. – Просто, как по мне, пришло время вам отдохнуть и переложить свои домашние обязанности на кого-то помоложе. Не переживайте, я не собираюсь вас выгонять на улицу, прекрасно ведь знаю, что у вас нет своего дома, так как всю свою жизнь посвятили моей семье и конкретно мне. Не переживайте, я просто хочу, чтобы вы отдохнули.
– Но, Кирилл Дмитриевич, я ведь не устала, я еще многое могу, я же…
– Мария Владимировна, – миролюбиво обратился к ней, поднимаясь с кресла и обходя стол, чтобы быть поближе к этой потрясающей женщине, которая всю себя посвятила моей семье и моему воспитанию. – Я вас безмерно люблю и уважаю, вы мне, как вторая мама, но я переживаю за вас.
– Переживаете? – каким-то бесцветным голосом спросила она, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы.
– Конечно, – кивнул, подходя к ней поближе и приобнимая за старческие плечи, – вы всю жизнь только и знаете, что работаете, не покладая рук, пора бы и честь знать. Отправляю вас на заслуженный отдых…
– То есть, увольняете, – расстроено произнесла она, роняя слезы на пол. – Я вам больше не нужна, поэтому спешите избавиться от меня.
– Ну что вы, Мария Владимировна. Нет, ни в коем случае! – попытался ее убедить в обратном.
– Когда мне собирать вещи? – И голос такой тихий-тихий, что у самого сердце сжалось.
– Не нужно их собирать, – тепло улыбнувшись, ответил ей. – Вы просто не будете выполнять по дому всю сложную работу…
– Я вам не нужна, – судорожно выдохнула она, пытаясь совладать со слезами.
– Нужны. Даже очень. Но… Ай, ладно. – Все же сдался. Не выношу женских слез! – Если так желаете, то можете и дальше тут работать. – Женщина тут же встрепенулась, быстренько вытирая мокрое от слез лицо тыльной стороной руки и теперь внимательно слушая меня. – Но при одном условии!
– При каком? – И голос-то сразу взбодрился!
– Вы наймете проверенных моими ребятами людей и просто будете ими руководить, но сами ни за что не возьметесь за тяжелый труд! У вас отдых! И это не обсуждается! – Ага, еще и нахмурился для пущей убедительности.
– Хорошо, Кирюша! – всхлипнула она, улыбнувшись.
– Вот и договорились, – довольно произнес я, отходя от женщины и садясь обратно в свое рабочее кресло.
– Я только вот тут сейчас уберу, – выдала она, склоняясь над разбитой чашкой кофе, – а потом, честно-честно, найму новых людей для работы по дому.
– Вы невозможны, – хмыкнул я, широко улыбаясь женщине. – Ладно, как пожелаете, Мария Владимировна. Но прошу вас, не переутруждайтесь.
Она кивнула и, собрав осколки разбитой чашки, направилась к выходу, но я, кое-что вспомнив, поинтересовался:
– Скажите, – она обернулась, вопросительно приподняв бровь, – а няня девочки прибыла?
– Да, конечно, – кивнула она, явно пытаясь скрыть улыбку, которая так и хотела появиться на этом добром, но таком хитром лице. – Вот только…
– Позовите ее сюда. – Отдал приказ.
– Но она…
– Сейчас, Мария Владимировна, не потом, а именно сейчас. Пусть явится немедленно! И приведет с собой девочку – нужно познакомиться с ней.
– Ну, – хмыкнула она, явно чем-то довольная. Странная реакция, вот честно. Похоже, ей и правда пора уйти на покой. – Как скажете, Кирилл Дмитриевич. Я ей передам… ваш приказ.
И она покинула кабинет, оставив меня задумчиво взирать на закрывшуюся за ней дверь.
Ладно, пока эта аппетитная нянечка не пришла, поработаю немного. Жаль, что кофе нет…
Через десять минут в мой кабинет влетела самая натуральная фурия. Волосы собраны в высокий хвост, на лице ни следа макияжа, но оно при этом сияет свежестью и… праведным гневом, столь яростно отражавшегося в ее зеленых глазах. Одета точно так же, как и вчера: коротенькие шортики и топ. Ух, хороша, зараза!
– Так это ты! – прорычала она, громко захлопнув за собой дверь. – Это ты тот самый придурковатый хозяин!
– Э-э-э, – только и смог вымолвить я, удивленно вскидывая брови вверх.
– Ты, идиот чертов, – прокричала она, уперев руки в бока, став еще более воинственной, чем была до этого, – какого фига ты приказал выкрасить комнату в этот ужасный, просто отвратительный розовый цвет?! Ты за кого меня принимаешь? За Барби?!
– Погоди, – попытался остановить этот гневный поток. – Не понял… еще раз повтори. Ты о чем, вообще?
– Ты! – рыкнула она, сделав шаг по направлению ко мне. – Приказал подготовить комнату, выкрасив ее в РОЗОВЫЙ!
– И? – не понял предъяв.
– Ты что, считаешь, что я дура безголовая? – Ух, сколько гнева во взгляде.
– Погоди, а при чем тут ты-то? Я ж для Родионовой приказал все подготовить, а ты…
– А я – и есть та самая Родионова! Валерия Николаевна! – рявкнула она, топнув ногой. – А ты… Ты тот самый придурковатый хозяин этого дома! И мне очень… очень неприятно с тобой познакомиться!
И вот после ее тирады я реально «выпал в осадок».
Какого хрена? А разве она не нянечка? И зачем-то задал этот вопрос вслух. Лучше бы этого не делал!
– А-а-а-а!!! – закричала она. – Дебил!
И, резко крутанувшись на месте, выскочила за дверь, снова хлопнув ей так, что по дому прокатилось раскатистое эхо.
– Что-то я вообще ничего не понял, – мотая головой из стороны в сторону, пытаюсь сообразить все, что только что произошло.
Но когда смысл сказанных ею слов все же дошел до моего уставшего мозга, вот тут-то я и приобалдел – это и есть та самая «девочка», которую я должен был приютить.
– Вот я дебил, – произнес я, оперевшись локтями на стол и хватаясь за голову. – Я приставал к дочке Родионова! – и уже сокрушенно добавил: – Пиздец!
Глава 14
Лера
Вбежала в отвратительную розовую обитель, чуть ли не с ноги вышибая дверь – я злая! Нет, я ОЧЕНЬ ЗЛАЯ!!
Господи! Никогда не считала себя истеричкой, но тут… Не понимаю, что на меня нашло, чтобы я вот так сорвалась на этого… этого… нет, но он ведь действительно придурковатый!
– Сволочь недоразвитая! – рычу, грозно топая по ворсистому ковру… Розовому, что б его! – А-а-а-а!
Закричала, сжимая ладони в кулак. Все в этой комнате неимоверно бесило. А больше всего – хозяин дома!
– Да кем он себя возомнил? Как вообще додумался до… – поджала губы, нахмурив брови и сопя, как бешенный бык. – Нянечка? Для кого? Он что, и правда думал, что я еще ребенок?! Или он издевается?! А что за приставания на кухне? Если принял за нянечку, то, получается, это с его стороны домогательство к персоналу? А если знал, что я та, кого он принял в качестве своей гостьи по маминой просьбе, то, получается, издевался?
От досады и непонимания, пнула ногой по ножки кровати. Да-да! Додумалась, блин! И заверещала, хватаясь за ушибленное место.
– Сволочь! – обиженно выдала я, рухнув на ковер и баюкая ногу. – Что б тебя, придурок! Это все твоя вина!
А перед глазами насмешливый взгляд и эта наглая ухмылка хозяина дома! Р-р-р!
– Лерочка, – раздался встревоженный голос со стороны входа в комнату, – у тебя все в порядке?
Обернулась, чтобы наткнутся на участливый взгляд Марии Владимировны.
– Нет, – кивнула, шмыгнув носом.
– Что случилось, детонька? – тут же охнув, бросилась она ко мне.
– Я ногу ушибла. Больно. А во всем этот гад виноват? – пожаловалась ей, точно маленькая девочка. Так хотелось, чтобы кто-нибудь пожалел и приголубил. Боже, как же сейчас не хватало мамы!
– Кто? – удивленно вздернув седую бровь, поинтересовалась она.
– Да хозяин этого дома, – пробормотала, все еще держа ушибленную конечность.
– Кирилл Дмитриевич? – уточнила она.
– Не знаю. Я его имени не спрашивала, – пожала плечами.
– А… а что он такого сделал?
– Вы серьезно? – вот теперь пришла моя очередь удивляться. – Да вы оглянитесь вокруг !И еще, он принял меня за нянечку.
Женщина, пытаясь скрыть улыбку, опустила глаза и произнесла:
– Думаю, просто произошло недоразумение.
– Вот это ваш Кирилл Дмитриевич, и есть самое настоящее недоразумение! – выдала я, осторожно поднимаясь на ноги. Больно, но терпимо. И вообще, сама виновата – не нужно было срывать злость на кровати. Тем более ногой.
– Милая, – по-доброму улыбнувшись, обратилась она ко мне, – понимаешь, хозяин просто очень занятой человек, ему ведь даже порой и поспать некогда…. Скорее всего, когда твоя матушка обратилась к нему с просьбой защитить своего ребенка, он даже и не подумал о том, что ты уже взрослая девушка. Ребенок? Значит маленькая принцесса. А как повелось, все принцессы любят розовый цвет.
– Я его никогда не любила, – почесав кончик носа, ответила ей. – А теперь и вовсе ненавижу.
– Ну, значит, ты какая-то неправильная принцесса, – хмыкнула Мария Владимировна, снова пряча улыбку. – Лера, я уверена, что просто вышло глупое недоразумение. На самом деле Кирилл Дмитриевич очень неглупый мужчина, и он умеет учиться как на своих, так и на чужих ошибках. Иначе бы он не стал хозяином всего этого города.
– Что? – опешила я, услышав довольно занимательную информацию.
– Так, – тут же спохватилась домработница, всплеснув руками, – у меня еще полно важных дел по дому. Я, кстати, чего пришла-то, девонька, завтрак готов, можешь спускаться вниз.
– Уходите от ответа? – напрямую спросила у нее, уверенно глядя ей в глаза.
Женщина вздохнула, но все же ответила:
– Послушай, Лерочка, я работаю в этом доме, сколько себя помню, и что могу сказать о Кирюше: он сильный и волевой мужчина, не терпит, когда ему перечат, все возникающие проблемы решает качественно и без промедления. Но вот, что я тебе скажу, девонька: если хочешь узнать ответы на свои вопросы, то их лучше задавать непосредственно самому Кириллу Дмитриевичу.
– Ну уж нет, одной встречи с этим… – не стала называть его привычным для себя словом, а просто поджала губы. – Короче, встречаться с ним более не горю желанием.
– Твое право, – пожала плечами женщина, а затем развернулась и спокойным шагом двинулась на выход, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Села на кровать, задумавшись.
– Так, – начала рассуждать вслух, – она сказала, что ему принадлежит весь город. Как? Он точно не мэр, ни губернатор. Тогда кто он? Наглый, хамоватый, беспардонный грубиян, алчный до женского тела.
От таких эпитетов передернула плечами.
– Но, – повалилась на кровать, глядя в потолок, – что можно сказать о нем еще? Решительный? Да, – даже глазки закатила, – даже спорить бессмысленно. Сильный? – Тут же в голове всплыла сцена, где он крепко обнимает меня за талию, тем самым не давая упасть, свернув полки холодильника, а затем… как его же крепкие, чуть шершавые конечности двинулись вверх, задирая топ… по телу пробежали непрошенные мурашки, обосновываясь где-то внизу живота и заставляя тело сладко заныть. – Это еще что такое?! – удивленная странной реакцией своего тела, моментально приняла сидячее положение, снова передернув плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя новые, еще неизведанные ощущения. – Дурость какая-то. Так, ладно, рассуждаем дальше: умный? – вот тут я натурально хрюкнула от смеха. – Нет уж, умным его назвать сложно. Даже не удосужился поинтересоваться у мамы, сколько мне лет. А надо было! Тогда не попал бы впросак. Что дальше? Красивый?
Вот честно, на этом вопросе я «зависла».
Сосредоточилась, восстанавливая в памяти образ мужчины: высокий, темноволосый, я бы даже сказала, что он жгучий брюнет, невероятно карие, почти черные с пронзительным взглядом глаза, прямой нос, ироничная ухмылка и упрямый, волевой подбородок. Крепкая шея, широкие, мускулистые плечи, развитая грудная клетка, узкие бедра и длинные, сильные ноги. Длинные, чуть шероховатые пальцы на руках, которые самым наглым образом исследовали мою фигуру… И снова вернулась мыслями к взгляду – он пронизывал, заставляя трепетать от таящейся в них силы, заглядывая, казалось в самую душу, выворачивая ее наизнанку, доставая из самых дальних уголков потаенные страхи и желания…
По телу снова пробежали мурашки, устремляясь вниз живота и вызывая сладостную дрожь.
Я даже зубы сжала – такими новыми и сильными оказались ощущения. Стыдно признаться, но почему-то срочно захотелось снова ощутить на себе сильные руки этого наглого красавца.
– Боже! – вскочила с постели, начав ходить взад-вперед по комнате. – Лера, о чем ты думаешь?! Он же придурок! Да, красивый, но… Все, выброси его из головы. Срочно!
А перед глазами кабинет, выполненный в строгом стиле – как раз подходит по стилю своему хозяину, когда он одет в дорогой костюм… А этот грозный вид за рабочим столом!..
Мурашки бешенным табуном помчались к… в общем, туда. И я, инстинктивно сжав ноги, застонала, поворачиваясь в строну двери и… вскрикнув от неожиданности, чуть не свалилась на пол – в проеме стоял некто иной, как Кирилл Дмитриевич собственной персоной. И, потемневший от гнева и легкого недоумения взгляд, не сулил ничего хорошего.
Глава 15
– А… эм… – стою, не зная, что сказать, лишь недоуменно хлопая глазами.
– Я не понял, – хмурясь так, что у меня мороз по коже прошелся, начал придур… эм, Кирилл Дмитриевич, – что это такое?
Ой, сколько злости в голосе!
– А конкретнее? – нагло вздернув правую бровь вверх и сложив руки на груди, интересуюсь у него. – Вы чем именно интересуетесь? И о чем вообще речь?
Он, окинув взглядом эту отвратительно розовую обитель, посмотрел на меня.
– Твоих рук дело?
– Чего? – опешила от его заявления.
– Я спрашиваю: твоих рук дело? Ты зачем комнату изуродовала? – А взгляд такой праведно гневный, будто это и правда я виновата.
– Да ты вообще, что ли, офигел? Хочешь свою вину на меня переложить?! – Ох, я разозлилась! – Ты, придурок чертов, – рычу, не хуже разъяренной кошки, – отдал приказ подготовить для меня весь этот РОЗОВЫЙ кошмар, а теперь пытаешься обвинить в том, что это сделала я?! Серьезно?
– Я приказал?! – тоже рычит на меня, входя в комнату. И вот мне почему-то показалось, что пространство вокруг нас резко уменьшилось, и даже, кажется, воздуха стало меньше, иначе почему у меня дыхание перехватывает, стоит этому мужлану сделать хоть шаг в мою сторону. – Ты в своем уме? Я отдал своим людям приказ подготовить комнату для…
И тут он осекся.
– Для кого? – скептически скривив губы, полюбопытствовала я. – Ну, договаривай.
– Для ребенка, – нехотя, ответил он. А затем, уже спокойнее, добавил: – Извини.
ВАУ! Этот тип еще и извиняться умеет?! А что, такое возможно?
– Что, прости? – сделала вид, будто не расслышала его слов.
– Прости, это моя вина. Не доглядел и… нужно было поинтересоваться у Елены, сколько лет ее дочери. Кстати, а тебе сколько лет? – моментально перевел тему разговора.
– Не твоего ума дело! – тут же отрезала я, нахмурившись.
– Дерзишь? – в его взгляде промелькнуло что-то хищное, но я списала это все на свою фантазию, которая, к слову, у меня довольно бурная. – Не стоит, девочка.
Стоит, изучающе оглядывая мою фигуру с головы до ног, из-за чего мне сразу же захотелось прикрыться, а лучше и вовсе спрятаться от пронзительного взгляда этих карих глаз.
– Для тебя, куколка, я опасный и грозный соперник. То, что произошло внизу вчера ночью, – я затаила дыхание, ловя теперь каждое слово, – не бери в голову. Я ошибся. И даю слово, что такого больше не повторится. Не думал, что ты и есть та самая дочь Родионова.
При упоминании фамилии он почти не изменился в лице, если только не считать чуть сузившихся от злости глаз и сжатую, до такой степени, челюсть, что желваки заходили на скулах. В остальном же он оставался неизменен: расслабленная поза, словно он – хозяин всего мира, словно всегда и во всем контролирует события, разворачивающиеся вокруг него.
– То есть, – офигела от его реплики, – если бы я не была Родионовой, то…
– Я бы тебя трахнул, – спокойно ответил он, внимательно следя за моей реакцией.
Я же, не веря собственным ушам, лишь стою, открывая и закрывая рот, точно рыба, выброшенная на берег. Он, вообще, в своем уме?!
– Вы… ты… ты, что такое говоришь? – сиплым от волнения и неожиданности голосом спросила его.
– Я говорю то, что думаю, – усмехнулся Кирилл, складывая руки на груди и нагло улыбаясь. – Ты очень даже хорошенькая, вполне в моем вкусе. Не будь ты той, кем являешься, то сегодня же стала бы моей. И поверь, – он сделал уверенный шаг ко мне, а я, наоборот – от него, из-за чего, не удержав равновесия, рухнула прямо на кровать, теперь округлившимися от шока глазами, взирая на него снизу вверх, – я бы трахал тебя так долго и так… – он сделал незначительную паузу, словно подбирая слова, – так страстно, что ты не смогла бы потом встать еще, как минимум, полдня. Ты даже не представляешь, как мне хотелось поиметь тебя, крошка.
Он снова сделал шаг ко мне, вплотную подойдя к кровати и теперь почти нависая надо мной, а я вжалась всем телом в мягкую перину и не смею даже шевелиться.
Никто и никогда за всю мою жизнь не смел так разговаривать со мной. Нагло, дерзко и… безумно волнительно!
– Знаешь, что я успел себе нафантазировать после нашей небольшой стычки на кухне? – насмешливо поинтересовался он, опускаясь на кровать ровно таким образом, чтобы я не смогла убежать: одна его нога по одну сторону моего бедра, вторая – стоит на полу, а вот руки… Обе оказались у моей головы. Я в ловушке! Но… мне не страшно. Где-то внутри все плавится от звука этого низкого, чуть рычащего мужского голоса, заставляя сердце учащенно биться, а кровь бежать быстрее.
– Н… нет, – тихо выдыхаю я, не в силах отвести взгляда от его почерневших глаз.
– Я, – начал он, склоняясь ко мне все ниже и ниже, не отводя пронзительного взгляда от меня, – представлял тебя обнаженной, Лера. Нежная, прекрасная, дерзкая и страстная… Словно наяву видел, как твои длинные, стройные ножки обхватывают мои бедра, сильнее прижимая меня к себе, чтобы я смог поглубже войти в тебя. Представлял, как ты выгибаешься мне навстречу, подставляя потрясающую грудь с розовыми сосками для моих жадных поцелуев и ласк… Как я резко двигаюсь в тебе, заставляя стонать от страсти… Заставляя бурно кончать. О да, Лера, ты бы кончала раз за разом, срывая голос до хрипоты…
Он склонился ко мне так низко, что я почувствовала на себе его горячее дыхание, приятный запах дорогой туалетной воды и… чего-то неуловимого, но такого манящего. Он смотрит мне в глаза, следя за реакций, а я…
Просто зажмурилась. Не могу! Не могу больше смотреть на него… Он… Я… Нет, у меня какая-то неправильная реакция на этого… почему-то теперь даже язык не поворачивался назвать Кирилла придурком. Нет, скорее, он умный, расчетливый мужчина, знающий, чего хочет от жизни, и не боится об этом говорить напрямую.
Замерла, ожидая его дальнейших действий…
Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, а кровь, огненным потоком струящаяся по моим венам, и вовсе спалит дотла изнутри!
Чувствую жар его тела – он почти прикоснулся ко мне… Еще чуть-чуть… Его губы рядом с моими… Мне кажется, что он вот-вот их коснется, поцелует…
Услышала смешок и… он резко поднялся с постели, отходя на несколько шагов. Я же, в недоумении открыв глаза, посмотрела на его довольную ухмылку.
– Но знаешь в чем проблема, крошка? – Молчу, ожидая, что он скажет. – В том, что ты дочь Родионова, поэтому я ни за что на свете не прикоснусь к тебе, Валерия. Даже если ты станешь меня об этом умолять.
Смысл слов, продираясь сквозь затуманенный новыми ощущениями разум, начал до меня доходить, и вот тогда, резко приняв сидячее положение и гневно сверкая глазами, прошипела:
– Умолять? – злой смешок. – Ты серьезно, Кирилл? Да кем ты себя возомнил? Ты что, считаешь себя столь неотразимым, что я по твоему первому же зову брошусь к твоим ногам? Буду умолять заняться со мною любовью…
– Я никогда и ни с кем, – перебил он мою гневную речь, – не занимаюсь любовью – только трахаюсь. Никаких чувству и привязанностей. Так что прости, крошка, но тут ты в полном пролете. – И снова эта наглая, самодовольная ухмылка. О-о, как же мне хочется врезать по этой роже!
– Пош-ш-шел вон! – прорычала я, медленно поднимаясь с постели и беря с тумбочки первое, что попалось под руку – небольшая розовая вазочка, к счастью, без цветов.
– Выгоняешь? – наигранно изумился он, изогнув правую бровь. – Что, даже истерик и слез не будет?
– А кто ты такой, чтобы я из-за тебя истерила и ревела? – зло улыбнулась, не сводя с него яростного взгляда. – Ты – старый, маразматичный придурок, возомнивший о себе невесть что!
– Это я-то старый? – тут же рыкнул он в ответ, двинувшись в мою сторону.
– Ты! – рявкнула, занеся руку со «снарядом».
И не успела ничего предпринять, как он, молнией бросившись в мою сторону, моментально перехватил мои руки своими. И взгляд бешенный. Непроизвольно по телу пробежали предательские мурашки, обосновываясь внизу живота, приятно щекоча и заставляя, и так разгоряченную, кровь, бежать быстрее.
– Хочешь проверить, насколько я старый и маразматичный? – рыкнул он, испепеляя своим злым взглядом и почему-то все время глядя на мои губы.
– Я, – начала, но не смогла продолжить, облизав, отчего-то моментально пересохшие, губы. – Я не…
И снова зачем-то их облизала… голос начал дрожать, и… «снаряд» выпал из руки.
– С-с-сучка! – рыкнул он, моментально завладевая моими губами в яростном поцелуе.
