Текст книги "Дитя Света. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Юлия Цыпленкова (Григорьева)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

  Глава 1

   Вам когда-нибудь исполнялось семнадцать лет? Вы вообще знаете, что такое семнадцать лет? Это же целая уйма лет! Это время, когда девушка становится взрослой и вступает в брачный возраст. Это возраст, когда можно себе признаться – детство кончилось, здравствуй зрелость. Да это же половина жизни за плечами! К демонам, это жуткая цифра! Я с содроганием думаю, что впереди двадцать пять, потом тридцать, это же уже старость, древность, ужас! Но как же все это заманчиво и притягательно...

   Сегодня мне исполняется семнадцать, я становлюсь взрослой самостоятельной женщиной, хотелось бы мне сказать, но кто же мне позволит быть самостоятельной? Папа до сих пор готов мне дарить кукол и сладости. Ладно, против сладостей я не возражаю, я их очень люблю. А мама твердит, что я еще совсем маленькая, и что у меня в голове ветер свищет. Она у меня вообще очень строгая, даже мои дяди ее побаиваются. И папа долго спорить не решается, впрочем, у них с мамой обычно единодушие. И если мама говорит:

   – Мэйгрид Ронан, это мое слово матери, – папа даже против ничего не скажет.

   Она у меня с гор, они там все суровые. Но я люблю мою маму, она хоть и суровая, но все равно добрая, но папа добрей. Он мне все проказы прощает... если мама не успела про них узнать, даже прикрывает иногда, взяв с меня клятвенное обещание подумать о своем поведении. Конечно, я думаю! Как бы в следующий раз не попасться...

   В общем, вы поняли, меня зовут Мэйгрид Ронан, и мне сегодня исполняется семнадцать лет. Я повертелась перед зеркалом, рассматривая свое праздничное платье и новую прическу, которую мне соорудила наша домовиха Бидди. Если мои дяди боятся маму, папа не спорит с мамой, то Бидди опасается даже мама, а я нет. Бидди меня балует, правда, когда мама не видит, закармливает пирожными и рассказывает интересные сказки и истории. Есть у меня еще братец, но он совсем малявка, всего десять лет. Мелкий наглый паразит, таскающий мои конфеты и кукол. Да, я иногда в них играю, но это большой секрет, я ведь уже взрослая.

   Так вот, мне мое отражение понравилось. Говорят, я похожа на маму, но глаза у меня папины, льдисто-серые, пронзительные такие. За эти глаза, и за вечный холодный отстраненный вид, который папа натягивает на себя, когда общается с кем-то, кроме нас, своих близких, соседи называют его ледяным лордом. А что, мне нравится. Они его побаиваются, за косой взгляд на маму папа может и убить. Она у меня красавица, потому взглядов-то на нее бывает много, но если появился папа...

   – Пс, – послышалось из угла, – пс-с.

   Я резко обернулась и чуть не завизжала, там стоял мой дядюшка, пусть не родной, но самый любимый!

   – Дядя Алаис! – воскликнула я и бросилась к нему.

   – Тихо, Мэй, тс-с, – он воровато обернулся на дверь, и я понятливо кивнула.

   – А где дядя Шэр? – уже шепотом спросила я.

   – Отвлекает твоих родителей, – расплылся в улыбке дядя. – Мы тебе хотим подарить кое-что. Официальные подарки будут другие, а это наш тайный, но очень полезный дар.

   – Чтобы мама не узнала? – я расплылась в ответной улыбке.

   – В точку, малютка. – Хмыкнул дядя. – Это амулет вызова. Ты скоро едешь в академию. Так вот, – он достал коробочку, в которой лежала золотая фигурка дракона, подвеска на цепочке. – Сожмешь в руке, мы услышим, что нужны тебе.

   – А радиус действия? – с сомнением спросила я.

   – Для Шэра подействует, где бы он ни был, а я и так буду рядом с тобой, – он подмигнул. – Буду преподавать в твоей академии.

   И вот тут я от визга не удержалась, повиснув у дяди на шее. Он зажал мне рот и беззвучно захохотал, то еще зрелище.

   – Родители не знают, – сообщил дядя. – Не проболтайся. Иначе твоя матушка меня убьет.

   – Алаис, хватит баловать ребенка, ты ее испортишь, – передразнила я свою мамулечку.

   – Точно, – кивнул дядя. – А кто, если не я?!

   Я снова крепко обняла его и с чувством поцеловала в щеку. Дядя Алаис потрепал меня по щеке, затем отодвинул от себя.

   – Ну, дай хоть посмотрю на тебя, моя красавица, – сказал он вертя меня в разные стороны. – Совсем девка выросла. А была-то крохатулечка, столько штанов мне перепортила, пока на коленях держал.

   – Дядя, – вспыхнула я. – хватит! Я тогда не контролировала свое тело.

   – Да, я тебя еще тогда простил, – засмеялся дядя. – Для тебя и любимых штанов не жалко.

   Смех его резко оборвался, когда за дверью послышались быстрые шаги. Дядя дернулся, но был остановлен маминым:

   – Алаис, стой там, где стоишь, визжать Мэй в одиночестве не будет, мышей у нас в доме нет, пауков она не боится.

   Я виновато посмотрела на дядю, он вздохнул, подмигнул мне, кивая на подарок, и я спешно спрятала дракончика. Дверь открылась, и вошла мама. Как всегда подтянутая, стремительная и до невозможности красивая. А, главное, она совсем не меняется. Какой мама была в моем детстве, такой осталась и сейчас. Ну, может я и предвзята, все-таки это моя любимая мамочка, мамулечка, мамуленочек. Мама посмотрела пристально на дядю, и тот устремил на нее в ответ невинный, даже по-детски наивный взгляд.

   – Кроха, ты прекрасна, тебе уже сегодня говорили об этом? – сказал он.

   – Заговоры плетем, ребенка балуем? – мама скрестила руки на груди. – Что на это раз, неутомимый мой?

   – Обожаю, когда ты так говоришь, – выдохнул дядя Алаис, и мама хмыкнула. – Не веришь? А зря, – дядя обиженно вздохнул.

   – Ну, хвастайтесь уже, – голос мамы смягчился.

   – Мы просто болтали, – врать с честными глазами я научилась у любимого дядюшки.

   – Ну-ну, – мама снова усмехнулась. – Мэй, на столе лежит коробочка, а у тебя из-под пояса свешивается цепочка. Показывай.

   Мы обменялись с дядей взглядами, вздохнули, и я протянула маме дракончика. Она некоторое время рассматривала подвеску, затем надела на меня подарок и одобрительно кивнула.

   – Только не злоупотребляй. Иногда дядям не обязательно вмешиваться в твои проблемы, – сказала она.

   – Шэр живой? – полюбопытствовал дядя Алаис.

   – Что ему сделается, – улыбнулась мама, и мы с дядей улыбнулись в ответ.

   У мамы потрясающая улыбка, не возможно равнодушно смотреть. Она поцеловала меня, велела продержаться до гостей и ушла. Дядя проводил маму задумчивым взглядом, еще некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь, затем слегка вздрогнул, словно очнулся от каких-то своих мыслей и повернулся ко мне.

   – Много народа пригласили? – спросил он.

   – Соседей, – я пожала плечами.– Хотя я бы обошлась только вашей компанией. Пока мы жили в доме у озера, мне больше нравилось.

   – Малютка, ты растешь, тебе со сверстниками нужно общаться, – ответил дядя. – Потому родители и переехали в замок. Скоро в академию, там останешься одна среди студентов, если бы так и жили в уединении, тебе было бы тяжеловато привыкать к чужим людям. Все ведь для вас с Алланом.

   При упоминании о брате я фыркнула. Самый его лучший возраст был, когда он пеленки пачкал, впрочем, нет, орал он и тогда громко. Ничего, скоро уеду, пусть со своим котиком нянькаются.

   – Дядя, а зачем мне вообще в академию? Силы у меня кот наплакал. Целитель, – я скривилась и снова посмотрела на дракончика, взвешивая его на ладони. – Этому вы меня и сами прекрасно обучить можете.

   Дядя Алаис усмехнулся и положил руку на плечо.

   – Хочешь в замке тухнуть?

   – Не-а, – замотала я головой.

   – То-то и оно, – загадочно протянул дядя и направился к двери. Прятаться ему уже было не за чем. – Пойду Шэра проверю. А то наш наивный дракоша еще разболтает, куда я направляюсь в последние дни лета.

   И он ушел, оставив меня раздумывать о своем будущем. Папа лично выбирал для меня высшее образовательное учреждение. Я хотела в столицу, но отец, решил, что мне больше подойдет Академия магии и зельеварения имени Бойда Атэйра. Находилась она недалеко от столицы, но достаточно изолировано. К тому же там были сильные преподаватели на кафедре целительства. Так же папа проверил условия проживания студентов, насколько свободны нравы, и каков надзор за ними. Факультет целителей был выбран на общем семейном совете. На боевика я не тянула, для прикладника не имела особой усидчивости, для зельевара была напротив слишком одаренной. Вообще, мне было обидно. Даже у мелкого паразита, моего братца, потенциал развития источника был выше моего. Мама и папа боевики, а я целитель. Помню, я даже поплакала от обиды. Успокаивали меня тоже все вместе, рассказывая, что быть целителем вовсе неплохо. Общий курс защиты, некромантии и прикладных наук у меня все равно будет. Зато, как целитель я могу принести пользу человечеству. А дядя Шэр шепнул:

   – Золотко, я тебя таким заклинаниям научу, закачаешься.

   – Каким? – всхлипнула я, утирая слезы.

   – Оборотным, – таинственным голосом ответил дядя. – Любое целительское заклинание можно перевернуть. Одним лечишь, другим калечишь. Ни один боевик такого не сможет. А самое главное, не подкопаешься. А еще чешуи тебе пожертвую, она у вас, у людей, очень дорого стоит. Вот буду шкуру менять, и наберу тебе с запасом.

   Подумав, я согласно кивнула. Вполне выгодное предложение. Кстати, практичность у меня от дяди Шэра. Он научил меня и деньги считать, и в драгоценностях разбираться, и как экономить, чтобы ни в чем не нуждаться. Он меня даже в свою сокровищницу водил и разрешил взять все, что я захочу. Захотела я сережки, от которых ощутимо веяло магией. Дядя оценил мой выбор и одобрил. Серьги оказались защитным амулетом, не позволявшим причинить мне физический вред . В комплект к ним дядя Шэр подарил мне браслет, тоже защитный, он закрывал от магических атак, и колечко. Колечко вообще было примечательным. Оно вливало силу, когда источник был близок к опустошению. Грубо говоря, благодаря подарку дяди, я была защищена, как от вреда моей ценной персоне, так и от магического истощения. Правда, сила комплекта исчезала после частого использования, превращая амулеты в простые украшения, кроме кольца. Оно было артефактом. Потому дядя велел не транжирить силу подарка понапрасну. Я клятвенно заверила, а после спросила:

   – Дядя Шэр, тебе не жалко отдавать мне свои сокровища?

   – Бери, я еще натаскаю, – отмахнулся дракон.

   А вот теперь они подарили мне с дядей Алаисом подвеску-маячок. Кстати, она тоже подходила под гарнитур. Во-первых, везде были рубины, а во-вторых, и серьги, и браслет были в виде змееподобного дракона. Может поэтому я их и выбрала. А ободок кольца имел шероховатую поверхность, имитируя чешую дракона. Так что, можно сказать, у меня был драконий комплект.

   И все же здорово, что дядя Алаис будет рядом со мной. Всегда приятно, когда есть под рукой и плечо, в которое можно поплакаться, и тот, кто будет тебя холить и лелеять. И думается мне, второй мой огненный дядюшка тоже окажется где-нибудь поблизости. Братца моего они тоже любят и балуют, но у меня с ними настоящая дружба.

   С дядей Алаисом мы не раз подшучивали над соседями. Один раз даже отправили на званый вечер к леди Вестон умертвие, которое нарядили и надушили. Вручили букет цветов и доставили в замок. Леди Вестон очень заносчивая особа, к тому же она несколько раз говорила гадости о маме. А как-то даже заявила, что будь она мужчиной, то предпочла бы поцеловаться с умертвием, чем с этой выскочкой Ронан. Вот мы с дядей и устроили ей исполнение ее желания. Дядя Алаис так же не терпит, когда про маму говорят гадости, как и я. Да все мы не терпим, мама относится спокойно. Говорит:

   – Пусть завидуют.

   Я отвлеклась. В общем, идет прием, леди Вестон вся в шелках и драгоценностях. Сидит королевой, а тут подходит к ней наше умертвие, галантно целует руку и скалится в жуткой улыбке, приговаривая:

   – Ахр-р.

   Леди Вестон свалилась в обморок, а мы с дядей, забрав свое умертвие, гаденько хихикали, пока не явились мама и папа и не отчитали нас. Точней, отчитывала мама, а папа одобрительно нам подмигнул, а потом сурово свел брови, чтобы мама видела его поддержку.

   Сидеть в своей комнате было невыносимо скучно, я осторожно выглянула в коридор, огляделась и направила стопы на кухню, чтобы разжиться парочкой пирожных. Есть хотелось жутко. Наверное, я все-таки волновалась, потому что бал в честь моего совершеннолетия был моим первым в жизни балом. Родители нечасто устраивали у нас в замке приемы. И к соседям меня брали. Посмотреть на танцы благородных леди и лордов я пока могла только или, подглядывая в окно, или благодаря своим дядюшкам. Первый бал – важное событие в жизни девушки. Так говорила Бидди. Говорила так много, что я ей поверила, и теперь слегка переживала, как все пройдет.

   Еще и в платье это меня засунули чуть ли не с самого утра, лишив возможности свободно передвигаться. Теперь приходилось следить за тем, чтобы оно не испачкалось и не порвалось. Опять же заставила Бидди, она же и в комнате меня засадила при молчаливом малодушии родителей, чтобы не попасть под горячую руку нашему маленькому домовитому тирану. И вот я нарушила запрет и выползла из своей тюрьмы.

   – Сбежала? – услышала я насмешливый голос папы и обернулась, воровато оглядываясь, выискивая взглядом Бидди.

   – Па-ап, – заныла я. – Мне скучно. Я есть хочу.

   Папа оглянулся не менее воровато, чем я, и открыл портал.

   – Быстро, – шепнул он, и я послушно влетела в сияющее окно.

   Вышли мы в соседнем городе, где находилась моя любимая кондитерская. Туда мы и направились.

   – Лорд Ронан, мое почтение, – поклонился папе какой-то господин.

   – Доброго дня, достопочтенный господин Греин, – вежливо ответил папа с легким поклоном.

   Господин что-то еще хотел сказать, но папа уже вел меня дальше. Времени у нас было не так уж и много, чтобы останавливаться на досужие разговоры. Я ловила заинтересованные взгляды встречных женщин и гордилась своим папулечкой. В свои шестьдесят семь он все еще выглядел на тридцать. Стройный, подтянутый, статный и привлекательный. В волосах не было ни единой сединки, лицо гладкое, без морщин. Моложе него выглядела только мама в свои сорок шесть. Дядя Шэр отдельный разговор, он дракон, потому его возраст даже страшно было представить. А дядя Алаис свои года никогда не называл, только загадочно возводил глаза к потолку и говорил:

   – Столько не живут.

   Папа поглядывал на меня с легкой улыбкой.

   – Волнуешься, солнышко?

   – Немного, – созналась я. – Это мой первый бал. А еще меня пугает мой возраст.

   – Чем? – папа вздернул бровь.

   – Папа, мне семнадцать! Понимаешь? Семнадцать! Да я через несколько лет буду уже развалиной, – мрачно произнесла я, и папа весело рассмеялся.

   – Разве наша мама похожа на развалину? – спросил он, глядя на меня с явной иронией.

   – Так то мама, – возмущенно ответила я. – Она особенная.

   – Особенная, – повторил папа, и в его голосе появились мечтательные нотки. – Лучшая женщина на свете. Не считая тебя, моя радость. – Он поддел мой нос согнутым пальцем, и я фыркнула, вызвав у ледяного лорда очередной смешок.

   Он распахнул дверь, пропуская меня в кондитерскую господина Кама. К нам тут же подошел распорядитель и, радушно улыбаясь повел к небольшому круглому столику, где уже стоял подавальщик, готовый принять заказ.

   – Доброго дня, лорд Ронан, – поклонился он. – Юной леди Ронан, как обычно?

   – Да, – кивнул отец. – А мне просто чай.

   – Одно мгновение, – поклонился подавальщик и, слегка задержав на мне взгляд, убежал выполнять свои обязанности.

   Вернулся он очень быстро, выставляя на стол вазочку с моими любимыми пирожными и две чашки чая. Затем снова стрельнул глазками в мою сторону.

   – Любезный, глаза не сломайте, – холодно произнес папа.

   Подавальщик слегка побледнел, словно его поймали на воровстве с поличным, и, беспрестанно кланяясь и извиняясь, поспешил исчезнуть. Папа сделал маленький глоток ароматного чая и улыбнулся мне своей теплой доброй улыбкой.

   – Ешь спокойно, солнышко, – сказал он, глядя, как я изворачиваюсь, чтобы на платье ничего не упало, не капнуло, и не осыпалось. – Бытовую магию еще никто не отменял.

   – Бидди почувствует, – заметила я, спокойно откусывая кусок пирожного.

   – Ее проблемы, – пожал плечами папа.

   Я совершенно успокоилась, уже зная, что папочка меня защитит от ворчания домовихи. Он редко ругался с нашим домашним тираном, уважал и любил домовиху, она еще у него была нянькой, но иногда лорд Ронан напоминал, что он хозяин в доме, и Бидди отступала, ослабляя напор.

   – Академия тебя не пугает? – спросил папа, допив свой чай.

   – Нет, – живо откликнулась я, чуть не ляпнув, что рядом с дядей мне вообще ничего не страшно, но вовремя спохватилась. – Мне даже интересно. Правда, я не очень понимаю, зачем она мне. Мама, например, академию не заканчивала.

   – Мама прошла более жесткое обучение, чем получила бы в академии, – ответил мой отец. – Поверь, солнышко, твоя мама узнала за пять лет то, что выпускники университетов познают полжизни. Но у нас не было выбора, а у тебя есть. Высшее магическое образование совсем неплохо. К тому же, это дает тебе возможность завести друзей, получить новые перспективы на будущее. Да и выбраться из-под нашего крыла. Как бы сильно мы тебя не любили, солнышко, но однажды ты покинешь наше гнездышко. Если останешься в замке, станешь женой одного из местных лордов, и тогда тебя ждет вяленькое существование среди клуш из соседних имений. Не лучшая доля, на мой взгляд.

   – Я за женихом что ли еду? – сделала я свой вывод из папиных слов.

   – Упаси Свет, – засмеялся отец.– Ты едешь за образованием и перспективами на иную жизнь, чем та, что ждет тебя здесь.

   – Но целитель, папа! – воскликнула я, обозначив свое недовольство избранным мне будущим.

   – Что тебя смущает, Мэй? – папа стал серьезным.

   – Вы с мамой боевики, Аллан тоже будет боевиком, почему я целитель?!

   – Солнышко, – папа поставил локти на стол и положил голову на переплетенные пальцы. – Целители спасают жизни, вытаскивают зачастую тех же самых боевиков, которым преподают необходимый уровень самоисцеления, но не более.

   – Но ты, мама, дядя Алаис...

   – У нас иной уровень подготовки, – несколько уклончиво ответил отец. – Обычному боевому магу не под силу то, что можем мы, но об этом я с тобой говорить не буду. Я пытаюсь тебе объяснить, что быть целителем почетно.

   – Да, поняла я, поняла, – буркнула я. – Я же не спорю, пап, меня просто бесит, что я слабая.

   – Ты слабая? – папа откинул голову и расхохотался. – Родная моя, маленький источник не означает слабость, всего лишь невозможность использовать силу для некоторых заклинаний. Но ты своим языком, упрямством и любовью к авантюрам доведешь любого так, что даже магия бессильна с тобой конкурировать. Впрочем, чему удивляться, когда ты росла среди таких воспитателей, как Брин и Огонек.

   – Дядя Шэр не любит, когда ты его так называешь, – напомнила я, чуть обидевшись за дракона.

   – Шэр не любит, когда его чешуйчатым называют, Огонек ему нравится, потому что так Огненного лорда прозвала твоя мама. Он для порядка возмущается, – папа усмехнулся.

   – Когда мама называет, он не возмущается. – Не отстала я.

   – У нас с драконом сложные взаимоотношения... были, – отмахнулся папа. – Его возмущение по привычке. Оставим Шэра. – Он встал. – Пора обратно, солнышко. Скоро начало бала.

   Я вздохнула и встала из-за стола. Папа с улыбкой наблюдал за мной, затем положил руку на плечо, притянул к себе и поцеловал в макушку. Я снова вздохнула, теперь, как можно жалостливей, выдавила целую слезинку и доверчиво посмотрела в папины глаза.

   – Ты разрываешь мне сердце, – всхлипнул отец и снова расхохотался.

   – Папа, ты бездушный человек, – проворчала я, и меня слегка потрепали за ухо.

   – Идем, счастье мое, будем представлять тебя свету, – хмыкнул папа и насмешливо добавил. – Если, конечно, еще остались те, кого ты не успела почтить своим вниманием. Леди Вестон грозилась быть с охраной.

   Я спрятала ухмылочку, уже раздумывая, чем можно порадовать данную леди на этот раз. Хотя... чего голову ломать, на месте разберемся. Не хватит собственной фантазии, всегда можно воспользоваться дядей Алаисом. Мы покинули кондитерскую, заодно и чайную, полыхнул портал, и меня затолкали обратно в замок, где уже стояла Бидди, уперев маленькие пухленькие ручки в бока.

   – Охламоны! – выдала она свое любимое ругательство, и я поплелась в свою комнату.

   * * *

   Стоя на лестнице, я прислушивалась к звукам внизу. Гости постепенно съезжались в замок, наполняя его невнятным жужжанием голосов. Бидди кружила вокруг меня, все время что-то одергивая и поправляя, доводя меня своим нервным мельтешением до дрожи в коленках.

   – Держись пряменько, головку держи ровненько, подол платьишка держи двумя пальчиками. Слышишь, охламонка? – поучала меня домовиха. – Не вздумай хихикать. Ты у нас королева, поняла меня? Пусть сдохнут от зависти, – закончила меня накручивать Бидди. – Убей их всех, пирожочек.

   – Как бы самой не сдохнуть, – проворчала я, прислушиваясь к тому, что творится внизу.

   Послышались спешные шаги, и вскоре появился один из слуг, с поклоном сообщивший, что леди Ронан сказала спускаться. Я кивнула и посмотрела на Бидди.

   – Пусть сдохнут! – она воинственно тряхнула кулачком и жестом полководца отправила меня вниз. – Пусть глаза свернут и челюсти вывихнут. Умой их, девочка, чтоб им пылью покрыться.

   Я решительно кивнула, подобрала подол и начала свой триумфальный спуск. Колени задрожали сильней, руки тоже начали подрагивать. Чтобы отвлечь себя, я начала вспоминать наказ Бидди. Что там она говорила? Так, спина так напряжена, словно в меня воткнули кол. Первый пункт выполнен. Держать голову прямо. Да у меня уже шея болит, значит, по второму пункту тоже молодец. Держать подол двумя пальчиками. Подол начал выскальзывать из дрожавших пальчиков, потому я сграбастала ткань в кулак. Незачет, но зато теперь не мешается. Что там еще было в напутствии моего военачальника? Не хихикать... Демоны, вот зачем вспомнила? Глупая улыбка невольно полезла на лицо. Я попробовала я подавить, но выходило только хуже. Теперь еще и нервный смешок то и дело выскакивал сквозь стиснутые до боли зубы.

   – Только не ржать, – сказала я себе и прыснула, сгибаясь пополам, уже почти дойдя до поворота лестницы, с которого меня увидят все.

   Это был даже не смех, это был какой-то базарный гогот, с похрюкиванием и взвизгиваниями.

   – Ну, хва-атит, – взмолилась я, заливаясь слезами от смеха. – А-а-а, я не могу больше, хва-ати-ит.

   Но пытка смехом продолжалась. В результате меня шатнуло, и я вывалилась на всеобщее обозрение, продолжая самым пошлым образом ржать. В обширной зале воцарилось молчание. Глаза у гостей действительно повылезали из орбит, и челюсть отвисли, угрожая собственным смещением. Я на мгновение замерла, посмотрела на собравшихся лордов и леди и, наставив на них палец, согнулась в новом приступе смеха. По зале полетел шепоток, доводя меня до полной истерики. Где-то там, где должно быть мое сознание, мелькала жуткая мысль: "Я опозорила родителей". Но это не помогло остановить мой идиотский смех, который перешел в беззвучные содрогания моего семнадцатилетнего тельца. Все, это конец, это просто конец для моей репутации и уважения к моим родителям. Теперь на них будут тыкать пальцами и смеяться в спину, а меня просто уже записали в умалишенные. Я сползла по перилам и уткнулась в колени, пряча искаженное истерикой лицо.

   Послышались спешные шаги, меня подхватили на руки и подняли вверх по лестнице. Я убрала руки от лица и обнаружила родного отца, взиравшего на меня с улыбкой. Смех разом оборвался, и я с ужасом посмотрела на него.

   – Пап, я дура, пап, – прошептала я. – Я вас опозорила. – Снова спрятала лицо в ладонях и простонала. – Какой ужас.

   – Ерунда, – хмыкнул папа, усаживаясь на ступеньку и устраивая меня на коленях, словно я по-прежнему маленькая девочка. – Просто тебя накрутили слишком ответственные домовые.

   – Я как лучше хотела, – раздался обиженный голос.

   – Спасибо, дорогая, – папа поднял голову, – но мне бы хотелось остаться с дочерью наедине.

   – Да, пожалуйста, – фыркнула домовиха и замолчала. Всяко, подслушивает, это же Бидди.

   – Спасибо, – сухо ответил папа и снова посмотрел на меня, осторожно гладя пальцами по лицу, убирая следы слез. – Общественное мнение нам с мамой всегда было безразлично. Но ты еще зависима от него, потому Брин уже подправляет память нашим гостям. Сейчас ты снова спустишься, уже не думая о том, как на тебя смотрят, сколько их, и о прочей чепухе. Помни, что внизу те, кто любит тебя. А для нас ты хороша в любом случае.

   – А что думает мама? – спросила я, испуганно глядя на папу.

   – Мама? – отец чуть прикрыл глаза, замерев на долю секунду. – Иди посмотри, гости сейчас ничего не видят.

   Я слезла с папиных колен, осторожно спустилась на несколько ступенек, выглянула из-за поворота лестницы и широко распахнула глаза. Мама делала то же самое, что и я несколько мгновений назад, она хохотала, уткнувшись в дядю Шэра, который улыбался и гладил маму по спине.

   – Это моя девочка, Огонек, это мое маленькое чудо, – всхлипывала мама. – Кто еще выкинет подобное?

   – Наше золотко, – с явной гордостью произнес дядя Шэр.

   Их это позабавило?! Нашла взглядом дядю Алаиса. Он был немного напряжен, продолжая работать с застывшими гостями, но на губах играла улыбка. Я обернулась к папе, который уже стоял рядом. То есть я их не рассердила? На меня не злятся и никаких лекций и наказания не последует?

   – Хочешь, я поведу тебя? – спросил папа, весело мне подмигнув.

   – Да, – выдохнула я, глядя на него с благодарностью.

   Папа выглянул в залу, затем снова обернулся ко мне и велев его ждать, спустился вниз. Я деловито расправила складки платья, потрогала волосы, проверяя все ли в порядке с прической, и прислушалась. Вновь послышался гул голосов, через некоторое время донесся звук приближающихся шагов, и папа ко мне вернулся.

   – Убей их, – послышался голос Бидди, и папа мрачно посмотрел куда-то наверх.

   – Они и так не устоят, – усмехнулся мой чудесный папочка и предложил мне руку.

   Я положила на его согнутый локоть пальчики, поймала ласковую улыбку и улыбнулась в ответ. Теперь мне ничего не страшно. Когда рядом мой папа, даже чудище из темноты, которого я боялась в детстве, становился легким недоразумением. Что мне толпа соседей? Мой отец сам ледяной лорд, и он одним своим взглядом заткнет рты всем сплетникам. Папа погладил меня по руке, и мы шагнули вниз. Я на секунду зажмурилась, вдохнула поглубже и...

   Я засияла! Не вру! Вокруг меня разлилось мягкое белое сияние. Я услышала папин смешок, и поняла, что это его рук дело. А потом засветилась лестница, сияние потекло вперед, и мы с папой спускались по этой сияющей дорожке. Слаженный вздох восхищения прокатился по залу. Но представление еще не закончилось. Когда мы шагнули с последней ступеньки, под потолком полыхнуло, и вниз посыпался дождь из искорок. Выглядело потрясающе! Я ахнула вместе с гостями.

   – Благородные лорды, прекрасные леди, позвольте представить вам нашу очаровательную дочь. Мэйгрид Анаис Ронан. – негромко произнес папа, но его голос прокатился по всему залу.

   Мое представление свету состоялось. Свечение постепенно меркло, гости, наконец, отмерли. К нам потянулись с поздравлениями, выражением восхищения и прочей положенной ерундой. Я окончательно успокоилась и смело посмотрела на благородное собрание. Ничего они и не страшные. Мило улыбнувшись, я начала подавать руку кавалерам, спешившим засвидетельствовать мне свое почтение и слегка кланялась дамам, вежливо поздравлявших меня с первым выходом.

   А потом случился сам бал, мой первый и опять же триумфальный, потому что покружить меня по залу набрался целый список. И я усердно краснела от смущения и удовольствия. Только пробиться к моей персоне желающим оказалось сложновато. Первый танец я подарила любимому папочке. За право второго танца чуть не разругались дяди. Пока они спорили, со мной опять танцевал папа. Дяди кинули жребий, и третий танец достался Алаису. Дядя Шэр обиделся на друга и из принципа танцевал со мной четвертый и пятый. Все это, конечно, мило, но! В числе приглашенных были молодые лорды, и пара даже симпатичных, а я от родни оторваться не могла! Это было обидно. Я что, ждала свой первый бал, чтобы танцевать с дядями и папой?! Да мне их на семейных праздниках хватает, а тут такая возможность глазки построить, комплименты послушать.

   – Какая же ты у нас красавица, – словно услышав мои мысли, произнес дядя Шэр.

   – Спасибо, дядюшка, – я мило улыбнулась и скривилась мысленно.

   Это я и так каждый день слышу. Умница, красавица, их гордость и все в том же духе. А я же от кавалеров хочу! Мне же надо как-то перед академией потренироваться, чтобы там не краснеть каждый раз, когда ко мне молодые люди будут обращаться. Желательно даже, чтобы ухаживать начали, можно прямо с бала начинать. Ко всему в этой жизни надо быть готовой! Музыканты замолчали, и я рассмотрела приближающегося дядю Алаиса, чуть не взвыв от досады. Дядя, заметив мой взгляд, остановился, хмыкнул и сменил направление, отняв маму у папы. Папа обратил свой взор на меня, и я сбежала от всех, пользуясь широкой спиной одной соседней леди. Затем протиснулась мимо стайки еще из трех леди, мило улыбнулась двум лордам, годившимся мне в отцы и оказалась вне пределов видимости моих обожаемых домочадцев. Уф.

   Повертев головой и, не найдя, ничего примечательного вокруг, решила выйти на балкон и там немного отдышаться после душного зала и моего побега. Бал не так давно начался, может поэтому на воздух вышла пока только я. В любом случае, настроение у меня было не очень. Присутствовали раздражение и разочарование. Я несколько иного ожидала от этого вечера. Хотелось бы лечь в свою девичью кроватку с улыбкой на устах, но поводов к подобному завершению своего первого бала я пока не видела. Досадно, однако. Тяжко вздохнув, я оперлась на перила и посмотрела в сад, подсвеченный магическими фонарям, неспешно плывущими над землей.

   – Доброго вечера, прелестная леди Ронан, – услышала я и осклабилась, мысленно потирая ручки. Не все так плохо, оказывается.

   Спрятав свой довольный оскал, я величественно повернулась и с интересом посмотрела на молодого лорда с рыжеватыми волосами и забавным конопатым лицом.

   – Доброго вечера... – я многозначительно замолчала. Нас друг другу не представляли.

   – Ах, простите мою рассеянность, – рыжий лорд поклонился с виноватой улыбкой. – Но всему виной ваша красота, леди Мэйгрид. Мне позволено будет так вас называть. – Я вновь величественно кивнула. – Разрешите представиться. Лорд Арной Клэр.